сначала в пропасть не стул, но кровать
(в квадратуре окна - неочерченность будней).
ты знаешь, что я не боюсь погибать
под руинами чуждых потерянных судеб.
сначала был секс. потом слово. и мне,
вероятно, достаточно этой основы.
доживая себя в голубом полусне,
понимаю: зима будет очень суровой
без тебя и без дозы венозной весны
(иерархия нужности выйдет ни к чёрту).
ну а что же твои настоящие сны,
придающие жизнь вырожденцам абортов?
что они? где они? чьи теперь города
их питают в чистилище скуренных комнат?
я хотел бы, хотел... на двоих, навсегда,
только кто это завтрашним утром припомнит?
очень грустно.
во тьме распластался закат,
лай собаки встречает ненужные письма.
ничего - только неба пустого распад
и хрустят, словно кости, замёрзшие листья.
