Рассказ начну я без преамбул
и завершу без эпилога
четырёхстопным старым ямбом,
который надоел премного
и Пушкиным не раз осмеян,
и часто попадал под вето,
но и сегодня им усеян
свой луг у каждого поэта,
из сочиняющих по-русски.
Из всех размеров ямб подобен
приличной, вроде бы, закуске
и потому всегда пригоден.
*
Да, а рассказ мой о любимой,
с которой знал я только счастье,
порой в постели заменимой,
но только в ней, и то не часто.
А в остальном – ни-ни, конечно.
Она всегда была примером –
умна, добра, ко всем сердечна,
а мне прощала адюльтеры.
*
Мы заявленье в ЗАГС подали,
когда земля вступала в осень.
Весной в тот год дал дуба Сталин,
что не тревожило нас очень.
А что тогда нас волновало?! –
сгорали мы, юнцы, от страсти.
Ничто вокруг нам не мешало
и не мутило наше счастье.
Фано была скорей шатенкой,
но называл её я рыжей.
Снимала комнатку за стенкой,
а оттого, быть может, ближе
и никого не оказалось.
Но так вот сталось. Так вот сталось.
Мы с ней почти что полстолетья
в каком согласье прошагали!
Хочу, чтоб люди все на свете
такое счастье в жизни знали!
Бывало всякое – и споры,
да и обиды приключались.
Но, чтоб измазать в грязь укоров
друг друга, мы остерегались
и берегли всегда от стрессов,
от неурядиц и испуга.
Всю жизнь мы были интересны,
необходимы друг для друга.
*
Студенткою мединститута
она была. Я – переросток
десятиклассник карты спутал
(сказала мать: «Бездумно просто!)
её родителей надежды,
своих родителей мечтанья,
когда сорвав с себя одежды,
свои насытили желанья.
Явилось это славной точкой
начала ряда новых точек.
За сыном появилась дочка.
Потом у дочки свой сыночек.
А в промежутках я – электрик,
шахтёр, учитель и директор.
То – трудоголик, то – эксцентрик,
но мой всегда направлен вектор
был на дела, что мне казались
стране моей необходимы.
Из всех несчастий, что встречались
в пути, я вышел невредимым.
Мой оберег меня спасала
везде, всегда, от всех напастей,
всю жизнь свою сопровождала,
как эталон людского счастья.
И хоть со мной сегодня нету,
она во мне всегда живая.
И благодарный её свету,
рифмую с радостью слова я.
Замечательный рассказ, в котором вся Ваша жизнь как была - очень простая и гениальная. Человеку ведь очень мало надо: близкий и верный друг, любящая половинка, ради которой хочется жить, творить и вытворять. Ваша половинка все еще с Вами, не осязаемая, но ощутимая в мыслях, воспоминаниях и стихах. Я восхищаюсь вами, простым человеком, но таким "непростым" и мудрым,который раздает свою мудрость словами, строками, стихами, заставляя нас остановиться и задуматься, побуждая нас становиться лучшими, ценить жизнь и уметь найти и увидеть прекрасное в этой жизни. Извините за длинное письмо, но мне очень хотелось Вам это сказать.
Исаак відповів на коментар $previous_title_comm, 01.01.1970 - 03:00
Дорогая Олёна, дай расцелую тебя!
Такие дифирамбы!!! Я, право, смущён! Я всегда смущаюсь, когда меня хвалят. Люблю, когда меня ругают, тогда я становлюсь дикобразом и гремучей змеёй одновременно. Многолетняя работа энергетиком шахты приучила к такому. Да и мое общение с работниками партийных организаций и разных исполкомов при работе в народном образовании не изменили меня. Хотя награды были реальной оценкой моей деятельности, относился к ним иронически, а часто и скептически, и с собой в Израиль привёз наборы разных инструментов, а не бумажные доказательства своих успехов. Для меня было важным, чтобы внук видел, что я умею делать и впитал в себя это. И сейчас он для меня – высшая награда!
И слова твоего душевного письма тоже мне награда, хотя я и смущён.
Спасибо тебе! Приноси всегда людям радость! Исаак.
