Дети обустроено стареют.
Внук в ЦАХАЛе службу отслужил.
Мандарины, золотея, зреют.
Радуюсь, что всё ещё я жив.
Но иранский президент пугает,
слушать, что твердит, невмоготу:
уничтожить всех нас обещает, –
радость, что не в этом хоть году.
Разошёлся в ядерной программе,
собирается уран обогащать
и Россию посылает к маме,
к той, что неохота поминать.
И Америкою он пренебрегает,
и Европа до спины ему,
семимильными шагами приближает
третью мировую он войну.
Как подумаю об этом – леденею:
Что же будет и с детьми и с внуком?
Что же будет со страной моею?
Неужели всё вновь станет звуком?
Звуком, а не словом из утопий?
И ислам решит свои проблемы просто,
превратив нас в трупный дым из топок
обещаемого Холокоста.
