Посв. А. П.
Мимо проносятся блестящие иномарки,
крупом широким бахвалятся грузовики,
но для тебя, увы, теперь это всё не архи-
важно: ангелы, агнцы, демоны, мотыльки
душу программно, ведь ты далеко – не гвоздь,
миром единым стремятся пройти насквозь.
Вряд ли и вспомню теперь, чем дышал и погиб как:
жизнь вообще бесследна, точно в песке – змея.
Что от тебя осталось? Только одна улыбка,
но такова широченная лыба сия,
что иногда страданья и в меру, и сверх
в жертвах своих порождают негромкий смех.
Словом, надеюсь, не побеспокою твой космос,
не отвлеку от возможного Тартара там:
только одно здесь понятно – неопределённость
тамошней яви, и это – единственный храм.
Словно свой меч, точно щит свой от всех угроз
эту улыбку ты стойко сквозь жизнь пронёс.
Строится новое зданье. Сердцу нельзя – без крова...
Брючиной расползаясь сразу во все концы,
в башню сооружается (в определённость!) слово,
небо над нею – нёбо, – звёздочки – леденцы,
ибо пределов не знает, да их и нет,
жутким страданьем однажды рождённый свет.
...увы, брат... 
