пока сирые ищут в вине оправданье всему,
а любимцы судьбы своей участью страшно горды;
как всегда предпочтя этот мир презирать одному,
я сижу на вершине своей елеонской горы.
ничего не боюсь. в ожидании новых иуд
безмятежен мой взор и бесстрастно приятие зла.
даже то, что уже поутру мою кровь оболгут,
не способно напомнить, что жизнь в этом сердце была.
ветер времени вновь соберёт моих мёртвых богов,
что оставят меня в одиночестве гнусных молитв.
я не верю ни в собственный смысл, ни в людей, ни в любовь,
ни тем более в правость щеки для спасительных битв.
знаю я - ничего благородного в миссии нет,
коль её торжество решено за меня испокон.
догорает в далёком огне мой ночной назарет
и готовят иуды масла для чудесных икон.
