Уже я каюсь, что просил
ещё вчера тепла любого.
В хамсином пекле нету сил
осмыслить что-нибудь толково,
сказать перед женою речь,
хотя б эскизно сделать дело –
за день хамсин успел обжечь
нутро, сознание и тело.
Ни встать, ни лечь и не ходить;
полчерепа как откусило…
Мне, человеку угодить,
я знаю, Небу не под силу.
Моих амбиций дребедень
его давно приводят в ярость, –
то много солнца мне, то тень
мою обезобразит старость,
то вдруг какой-нибудь пустяк
лицо мне обожжёт медузой,
мне всё не то, мне всё не так,
я в ссоре сам с собой и с Музой.
Певец поёт: «Мои года –
моё богатство! – Чушь какая!
Да разве это благодать –
брести на финиш спотыкаясь,
когда уже и сил-то нет,
в нутре, как в пекле, колобродит,
и в голове какой-то бред
как тесто дрожжевое всходит?
