О, как упоённо ругались
с тобою мы по пустякам!
И как же потом целовались
на диво твоим старикам!
Бурлил молодой темперамент
в обоих, вулканам под стать.
Но было всё ж целью в программе
семью нашу прочной создать.
И мы, как могли, укрощали
дурные порывы свои,
ошибки друг другу прощали
и видели радость в любви.
Значение «мы» было выше,
чем эгоистичное «я».
Поэтому прочной и вышла
за десятилетья семья.
И радостью нашею было
не брать, а себя отдавать.
И нам окруженье дарило
возможность его называть
своим, и свои мы в нём были,
судьбою мы жили одной.
Мы их и они нас любили.
Но буря прошла над страной –
порушила всё, разметала;
народы, как в юности мы,
ругаются, хоть не пристало
так детям великой страны.
Забыто былое величье,
упрёки их по пустякам.
Но это… почти безразлично
в Израиле нам, старикам.
2000 г.
