Я на себя не в обиде, –
на это как не посмотри, –
что не был в горах. Но я видел
строенье Земли изнутри!
Я видел её железность
и хрупкость её строенья.
Здесь мощи её безбрежность
рождало стихотворенья.
Но также и чувство бессилия
перед цунами напасти,
когда на руках выносили
погибших в железной пасти.
Романтика здесь с геройством
сплетались ежесекундно.
Но было в быту шахтёрском
многое препаскудно.
А главное, плохо было
не то, что «по-черному» пили,
а то, что, считая быдлом,
нас в СМИ всех превозносили
и ставили нас примером
для прочих советских граждан,
а в нас убивали веру,
во всех, и отдельно – в каждом.
Вот с этим не только в горы,
на речку и то не хотелось.
К тому же шахтёрское горе
меж нами всегда вертелось
