Другая сторона Леинграда (2) /Из давнего-давнего Ленинградского цикла/
- 2 -
Коммуналка и быт дяди Миши –
и беда, и укор Ленинграду.
Потому он, наверно, не слышит
восхищений моих канонаду.
Только смотрит в окно, за которым
разгружают с селёдками бочки,
каждый день с постоянным повтором,
словно ставят в судьбе его точки.
В этот город пришёл он мальчишкой.
Этот город его стал судьбою.
Здесь пришлось испытать ему слишком:
всё разрушено прошлой войною.
Инвалид в сорок семь, он сегодня,
хотя рот в постоянной улыбке,
видит жизнь негодяйкой и сводней,
и в душе его мерзко и зыбко.
Но не пьёт: от вина ему хуже,
лезут в голову воспоминания,
Ленинград ему видится в луже,
и во всём виновата Германия.
«А забыться, племянник, так хочется!
Подрастёшь – осознаешь немножко.
Лишь соседке всё время хохочется:
с сорок третьего, после бомбёжки…»
В этом доме бывать очень тягостно.
Неужели в других точно также?
Но зато мне на улицах радостно,
о плохом и не думаешь даже.
Пусть его вообще-то не будет.
И хотя над судьбою не властны мы,
я, мальчишка, хочу, чтобы люди
были счастливы, были радостны.
Лето-1949 г.
