Достойны, может, смеха детворы
мои сужденья, старика-невежды:
мне на леченья жалко агоры*, –
не вижу смысла в поисках надежды
болячкам разным противостоять,
избавиться от жесточайших болей.
Ведь мне давно уже не двадцать пять.
Что сделано, то всё по доброй воле.
Завод и шахта, СЮТ и УПК.
На стройке кончилась моя карьера.
И ПТУ. И всё не напоказ,
а ратный путь трудяги-инженера.
Но шахта в памяти главней всего.
По горизонтам годы расплескались.
И там ушло здоровья моего,
что на сейчас нисколько не осталось.
А сколько видел крови и смертей!
А сколько раз был сам со смертью рядом!
И уводил я от неё людей.
Бывало, что и на карачках задом.
И газом травлен. И бутами бит.
Вдыхал кварцит и трёхэтажность мата.
Порою совершала жизнь кульбит
почище циркового акробата.
И с каждым кувырком – на теле след,
рубец на сердце, и в душе каверны.
Не понимаю, как я не ослеп
и не оглох от пережитой скверны,
от чувств, что жизнь потрачена зазря,
прошла в труде ненужном и в обмане,
что верил я в идеи Октября,
как все – в маразматическом тумане.
А в результате бесконечно рад,
что здесь я, социальный доходяга,
в болячках, шрамах, но ведь не кастрат
и не в объятьях нового ГУЛАГа,
а на пособии Битуах-Леуми
живу! и умирать не собираюсь.
Не все мои суждения умны,
хотя быть умным в старости стараюсь.
Но годы всё ж – каменьями с горы,
ничто не остановит их паденья.
Поэтому и жалко агоры
на всякие лекарства и леченья.
* агора - самая мелкая денежная единица в Израиле
** СЮТ - станция юных техников
УПК - учебно-производственный комбинат
