Вот он снова появился – гаер мой.
Что теперь ему потребно? Суд и суть.
Ну а мне-то что от этого – самой?
И какой такой причиной гром и зуд?
Говорит – не наговаривает – птах.
Отыскался круглый рубль средь медяков.
Королю пристала гордость. Слышишь, Стах?
Ты не выбран, но на всякое – готов.
Я займу тебя словами, хочешь-нет?
Я дойму тебя до чёрта, до вершин.
Ты, конечно же, неважный шансонье,
Но держи меня, над пропастью держи!
Коль отпустишь – упаду на тёплый мох.
Там – мой дом, и никуда не убежать.
На тебе – моя кручина и клеймо:
Нечто большее, чем шлейка и вожжа.
Утоми меня какой-нибудь трухой,
И заставь поверить в будущее – то,
Где ты, в общем, не такой-то и плохой,
И подумается всуе: «Уж ли – то?».
Я собью тебя над городом своим,
Коронованный смертями – Лао-цзы.
И когда прошепчешь на ухо: «Горим!»,
Я уйду с тобой. И выброшу часы.
Сурово, однако... 
