Валентина Ржевская

Сонет Списотрусів (Шекспіра) 117. Переклад

Ліричний  герой  пана  Списотруса  активно  кається  з  використанням  юридичної  термінології.



117

Accuse  me  thus:  that  I  have  scanted  all  
Wherein  I  should  your  great  deserts  repay,  
Forgot  upon  your  dearest  love  to  call  
Whereto  all  bonds  do  tie  me  day  by  day;  
That  I  have  frequent  been  with  unknown  minds,  
And  given  to  time  your  own  dear-purchased  right;  
That  I  have  hoisted  sail  to  all  the  winds  
Which  should  transport  me  farthest  from  your  sight.  
Book  both  my  wilfulness  and  errors  down,  
And  on  just  proof  surmise  accumulate;  
Bring  me  within  the  level  of  your  frown,  
But  shoot  not  at  me  in  your  wakened  hate,  
Since  my  appeal  says  I  did  strive  to  prove  
The  constancy  and  virtue  of  your  love.

Обвинувачуй  так:  боржник  негідний,
Твоїх  я  витрат  не  відшкодував,
Зневажив  прихисток  любові  милий,
Визнаючи,  що  борг  іще  зростав;
І  до  чужих  я  радше  прихилявся,
Хоча  ціна  на  мене  прав  твоїх
Висока;  наче  корабель,  пускався
За  вітром  -  і  від  тебе  вдаль  утік  ...
Необережність  з  умислом  -  докупи,
І  на  основі  фактів  припусти.
Хай  стану  так,  щоб  нарікання  чути,
Ненависть  хоче  стрілити  ...  зажди!
Бо  є  оскарження:  провин  причина  -
Бажання  впевнитись,  що  любиш  вірно.
 
Переклад  15.12.2019

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=858307
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 17.12.2019

Роза Англии. Пересказ баллады

Пересказ  баллады  'The  Rose  of  England'.  (https://www.sacred-texts.com/neu/eng/child/ch166.htm)  Она  является,  вероятно,  старейшей  английской  балладой  о  битве  при  Босворте,  или  на  Босвортском  поле  (the  Battle  of  Bosworth  Field)  22  августа  1485  г.,  в  которой,  как  известно,  был  повержен[url="http://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=852539"]  Ричард  III[/url]  Плантагенет  (Йорк)  и  которая  привела  к  власти  Генриха  VII,  первого  короля  новой  династии  Тюдоров.  Пересказ  с  небольшими  сокращениями.

Роза  Англии  (Баллада  о  битве  при  Босворте  и  воцарении  Тюдоров)

 В  саду  зеленом  царственная  Роза
Красой  и  славой  пышно  расцветала
Среди  других  цветов  и  птиц  веселых  …
Таких  растений  в  целом  свете  мало.

От  алого  цветка  побег  прекрасный
В  венце  был  и  с  владением  завидным:
Король  английский,  господин  ирландцев,
Что  Франции  стал  также  властелином.

В  тот  сад  пробрался  Вепрь  жадный,  грозный,
Стал  землю  рыть,  растеньям  резать  корни  …
Пренебрегал  он  семенем  той  Розы,
А  семени  судилось  –  быть  в  короне.

 Без  жалости  Вепрь  топчет,  разрывает
Побеги  славной  Розы  молодые,
Сырой  землей  навек  их  покрывает:
«Теперь  не  расцветете  вы  живые!»

Но  ветвь  одну  сберег  от  Розы  милой
Орел  –  то  благороднейшая  птица;
Ее  унес,  в  своем  гнезде  укрыл  он  –
Угрозе  Вепря  не  позволил  сбыться.

И  вот  наследник  Розы  возвратился,
Готовый  к  битве,  в  отчие  пределы;
С  поддержкой  Вепря  Синего  явился,
 Чтоб  вместе  им  покончить  с  Вепрем  Белым.

К  Орлу  гонца  шлет  Роза  молодая:
«Отец!  Меня  приветствуй  с  возвращеньем!
Твоей  в  бою  поддержки  ожидаю
И  жду  от  матери  благословенья!»

 И  вестнику  Орел  ответил  старый:
 «Дай  Боже  всем  надеждам  нашим  сбыться,
Чтоб  снова  стала  Роза  здесь  державной
И  с  нею  род  ее  мог  возродиться!»

Уэльсцы  поднялись  с  великим  пылом,
До  Шрусбери  дорогу  проходили.
Был  в  Шрусбери  начальник,  мастер  Миттон.
Велел  он,  чтоб  решетку  опустили.

И  Розе-Ричмонду  со  стен  он  крикнул:
«Не  отопрутся  вам  мои  ворота!»
День  в  ожиданье  под  стенами  минул,
А  после  –  разрешилась  та  забота.

Письмо  тогда  прислал  сэр  Вильям  Стенли,
И  Ричмонд  входит  в  Шрусбери  без  боя,
А  Оксфорд-граф  заносит  меч:  пусть  бейлиф
Заплатит  за  упорство  головою  …

–  Друг,  придержи,  –  вступился  Ричмонд  добрый.  –
Нам  должно  быть  помилостивей  к  людям.
Коль  начинаем  мы  казнить  так  cкоро,
То  кем  же  в  Англии  мы  править  будем?

Ты,  человек!  В  чем  виноват  король  твой,
Что  ты  пред  ним  закрыл  его  же  город?
–  Король  мой  –  Ричард.  Он  и  господин  мой,
И  лишь  его  приказ  мне  ныне  дорог.

–  Но  Ричард  обречен  уже  наверно,
И  вскоре  он  падет  –  тогда  что  скажешь?
–  Служить  тебе  я  буду  так  же  верно
И  так  же  исполнять,  что  ты  прикажешь.

–  Да,  велика  потеря,  мастер  Миттон,  –
Такую  верность  покарать  сурово  …
Хочу  быть  государем  справедливым:
Я  обещал  простить  –  сдержу  я  слово.

Сошелся  он  с  союзными  частями,
И  было  видеть  радостно  для  глаза,
Когда  граф  Ричмонд  встал  перед  друзьями:
«Сердечный  мой  привет  –  и  в  добрый  час  вам!»

Но  Вепрем  был  пленен  птенец  орлиный,
Чтоб  наступленье  Ричмонда  смешалось,
И  о  спасенье  дорогого  сына
Орлу-отцу  молиться  лишь  осталось.

 «О  милосердный  Боже  триединый!
Единая  защита  и  спасенье!
Ты  в  день  кровавый  сохрани  мне  сына
И  отврати  коварства  преступленье!»

Вепрь  Синий  в  битву  впереди  ворвался;
За  ним  Орел  пал  скоро  на  добычу;
Рвал  славно  Пес;  Единорог  старался;
Олень  отвагу  показал  прилично.

Горел  и  догорел  тот  день  великий,
Для  Розы  он  победой  обернулся:
Злой  Вепрь  повержен  истинным  владыкой,
А  Молодой  Орел  в  гнездо  вернулся.

 Как  прежде,  сад  зеленый  наш  в  веселье
И  новой  красотою  расцветает,  –
Храни  его,  садовников  усердье,
Пусть  мрачной  смуты  местом  вновь  не  станет!

Король  английский  –  царственная  Роза  –
Сад  чудный  украшает  вновь  собою.
Ввергай  его  врагов,  о  Боже,  в  слезы
И  не  оставь  его  своей  любовью!



Расшифровка  символики  баллады:  Алая  Роза  –  королевский  дом  Ланкастеров;  Белый  Вепрь  –  Ричард  III  (или  же  в  целом  королевский  дом  Йорков);  побеги  Розы  и  растения,  уничтоженные  Вепрем,  –  король  Генрих  VI  и  его  сын,  принц  Эдуард,  якобы  убитые  Ричардом  III;  семя  Розы,  впоследствии  молодая  Алая  Роза  –  граф  Ричмонд,  будущий  король  Генрих  VII  Тюдор.  Сподвижники  Ричмонда:  Старый  Орел  –  лорд  Стенли,  отчим  Ричмонда;  Синий  Вепрь  –  Джон  де  Вир,  граф  Оксфорд;  Пес  –  сэр  Гилберт  Толбот  (от  названия  породы  собак,  the  Talbot-dog);  Единорог  –  сэр  Джон  Сэвидж;  Олень  (точнее  «оленья  голова»,  the  hart's  head,  в  соответствии  с  изображением  на  его  гербе)  –  сэр  Вильям  Стенли  (впоследствии  казненный  королем  Генрихом  VII);  Молодой  Орел,  удерживаемый  Вепрем,  –  лорд  Стрейндж,  старший  сын  лорда  Стенли.  Он  находился  в  заложниках  у  Ричарда  III,  и  Ричард  отдал  приказ  о  его  казни,  который  не  был  исполнен.

Опубликовано  на  бумаге:  Ржевская  В.С.  Баллады  и  сказки  –  Хмельницкий,  Издатель  ФЛП  Стасюк  Л.С.,  2018.  –  С.  26-29.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=855040
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 17.11.2019

Лондон (Воздушная воронка в Сити)

Огромный  город,  громы  и  стекло,
Он  -  сборник  тем  для  музыкальной  рати;
Ему  быть  фантазером  повезло,
Но  утверждает,  что  большой  прагматик.

Упорно  состязаются  дома,
Чья  голова  достать  небес  достойней.
На  фоне  великанских  тел  ясна
Как  резкий  звук  иголка  колокольни.  

Внизу  прохожий-ветер  заиграл
С  опавшей  и  разбросанной  листвою.
Он  два  кольца  танцующих  связал,
Одно  -  повыше,  на  земле  -  другое.

И  ненадолго  гордый  спор  забыт
О  том,  кому  удастся  глянуть  дальше.
Собранье  тех,  возвышенных,  глядит
На  танец  этих  маленьких,  упавших.

Колдует,  верно,  некий  чародей
Иль  фея-невидимка  потрудилась:
Коснулась  листьев  палочкой  своей,
Чтоб,  улыбнувшись,  высота  склонилась.

05.04.2016

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=855028
рубрика: Поезія, Пейзажная лирика
дата поступления 17.11.2019

Стихи о Риме, сочиненные для моей мамы

Когда  я  думаю  о  Риме,  я  круг  большой  воображу;
Дворцы,  и  лица,  и  картины  на  нем  я  в  мыслях  закружу.

Цари  поедут  и  святые,  колонны,  бюсты  и  кресты,
Украшенные  и  простые  людей,  земель,  эпох  мосты.

Проедет  музыкант  веселый,  увиденный  в  метро,  в  пути,
И  Моисей,  в  молчанье  грозный,  прикажет  взглядом  подойти.

Проедут  важный  Капитолий  и  праздник  плясок  разных  стран.
(Какие  жуткие  мозоли  натерла  я,  гуляя  там!)

Парад  героев  карнавальный  пойдет  вертящейся  стеной:
Легионеры,  кардиналы,
Гвардейцы,  куртизанки-дамы,
Фигуры,  фрески  и  фонтаны  —
И  тронет  тот  задор  печальный,  с  которым  смотрит  Вакх  больной.

Прорежет  око  Пантеона  спокойным  взором  темноту,
И  купол  над  Петровым  домом  в  луче  потянет  в  высоту.

Потом  вращенье  станет  тише,  и  в  парке,  где  усталой  шла,
Cклонюсь  к  фонтанной  чаше  ниже:  вода  в  ней  сладкая  была.

11.-12.04.2016

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=853607
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 03.11.2019

Маленькие стихи о Флоренции

У  Богородицы  в  руке  тюльпан:
Невидим  в  высоту  уходит  стебель,
А  чашка-купол  покрывает  храм  –
Такая  убедительная  небыль.

И  кажется,  что  стены  из  цветов
Сплелись  и  оплели  побеги  камень.
Звучит  веселой  пляской  бег  веков,
Хоть  по  соседству  скорбь  стоит  веками.

Здесь  не  стареет  созданное  встарь;
Два  символа  –  двойной  у  славы  стражник:
Тот  юноша-пастух,  что  будет  царь,
Тот  любящий  поэт,  что  стал  изгнанник.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=853383
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 01.11.2019

Річард III як казкар-чарівник. Cтаття

Про  спектакль  "Річард  III"  за  п'єсою  В.  Шекспіра  у  київському  театрі  імені  Івана  Франка.  Режисер-постановник  -  Автанділ  Варсімашвілі,  в  головній  ролі  -  Богдан  Бенюк.
Спектакль  19.10.2019


"...  Такий  бридкий,  кульгавий,  що  й  собаки  На  мене  брешуть,  як  до  них  наближусь  ..."  Життя,  як  відомо,  іноді  дивно  жартує.  Зірка  театру,  кіно  і  телебачення  Богдан  Бенюк,  який  одержав  широку  популярність  як  комік  і  ведучи  розважальні  шоу,  в  моєму  дитинстві  вів  "Вечірню  казку".  Дитячі  враження  надовго  запам'ятовуються.  Діти  1980-х  років  молодші  за  мене  мають  ще  краще  пам'ятати  його  у  цій  ролі.  І  зараз  в  Мережі  можна  знайти  відео  з  cимпатичним  і  очевидно  добрим  молодиком  у  вишиванці  та  шароварах.
Ця  роль  називалася  "казкар-чарівник".
Минули  роки,  і  той  самий  актор  грає  Річарда  ІІІ.  Натхненного  брехуна,  владолюбця,  неодноразового  вбивцю  і  вбивцю  дітей  (за  п'єсою).  Та  не  регулярного  й  мало  різноманітного  розважальника  малечі,  яка  запам'ятовує  голос  і  обличчя,  але  не  ім'я,  а  одну  з  ролей,  успіх  у  яких  свідчить  про  найвищу  майстерність  актора.  Роль  -  теж  казкаря,  але  злого  чарівника  ...  І  було  ж  десь  написано,  що  він  це  гратиме!
Що  я  зроблю  зараз:  порівняльну  характеристику  напівзабутого  (але  тільки  напів-)  казкаря-чарівника  і  Річарда  Глостера  Останнього  Йорка*,  побаченого  на  сцені  зовсім  нещодавно.  
Після  будь-якої  "Вечірньої  казки"  діти  мають  лягати  спати  у  гарному  настрої:  їм  традиційно  бажають  солодких  снів.  Ця  казка  про  Річарда  Обведи  Навколо  Пальця  -  серія  нічних  кошмарів,  химерних  та  виразних.  Сцена  спокушення  леді  Анни**,  яка  задає  тон  всього  спектаклю,  почасти  -  бійка,  почасти  -  зґвалтування,  почасти  -  танець,  а  в  ній  є  ще  й  текст.  Це  світ,  у  якому  мерці  щасливіші  за  ще  живих:  вони  прокинулися  від  страшного  сну.  Кларенса  (його  грає  Остап  Ступка)  щойно  вбили,  а  йому  добре  й  весело.  Він  звільнився  від  страху  відомщення  за  свої  гріхи  і  від  страху  невідомого  після  смерті.  І  лише  за  тією  межею  нема  більше  всезагальної  ворожнечі.
"Вечірня  казка"  йшла  у  яскравих  декораціях  казкового  лісу  (над  ширмою  або  як  задник).  У  неї  була  дивовижно  гарна  заспокійлива  мультзаставка  у  стилі  народного  живопису  (точніше  -  картин  Марії  Примаченко):  злітає  чарівний  птах,  котики  гойдають  колиску  ...  Трагедія  Річарда  III  йде  в  декораціях  зруйнованого  міста.  В  глибині  -  щось  схоже  на  замок,  більш-менш  нагадування  про  Тауер.  Головна  декорація  -  серія  ящиків:  вони  -  і  стіл  для  засідань,  і  вхід  до  підземелля,  і  двері  на  той  світ  (і  на  смітник  історії  також).  Сонце  Йорка***  простіше  прийняти  за  величезний  повний  місяць  на  нічному  небі  без  зір.  Тут  немає  ніякого  свята  перемоги  родини  Йорків,  яке  зруйнує  один  із  членів  цієї  родини.  Тут  є  країна,  змучена  війною****  і  ненавистю.  І  декілька  разів  проголошено  так,  щоб  бути  почутим:  нещастя  будуть  відомщенням  за  минулі  лиходійства.
 (Зараз  я  згадую,  і  сама  дивуюся,  який  несподіваний,  але  збіг:  сонце  Йорка,  яке  тріумфує,  перш,  ніж  йому  закотитися,    і  ...  "сонечко  ясне"  з  "Вечірньої  пісні"  Кирила  Стеценка,  яка  завершувала  ту  саму  телеказку.  Сонечко  просять,  щоб  воно  ще  не  закочувалося,  та  воно  все  одно  "за  гору  сідає..."
Казкар  з  "Вечірньої  казки",  як  йому  і  годиться,  був  спокійний.  Річард  -    згусток  заразливої  енергії.  Лиходійської,  сексуальної,  акторської.  Тільки-но  ця  маленька  міцна  людина  з'являється  на  сцені  посеред  сонної  картини  розорення,  стає  зрозуміло:  він  оживить  її  так,  як  він  це  вміє.  Він  тут  -  заводіяка  і  наповнить  собою  цю  картинку.  Щоб  наприкінці  вжахнувся  навіть  він  сам.
У  телеказкаря  були  національний  костюм  і  сопілка.  У  Річарда  є  горб  і  кульгання  (як  слід  за  п'єсою*****),  але  ще  в  нього  є  меч.  Це  меч  не  воїна,  а  тирана.  Річард  спирається  на  нього,  коли  ходить.  Він  простягає  меч  до  глядацької  зали  і  водить  ним  над  головами  публіки.  Меч  -  ознака  сили,  але  в  даному  випадку  -  злочинної  сили.  Було  б  більш  очікувано,  якби  меч  з'явився  наприкінці,  коли  Річард  має  проявити  себе  як  воїн:  адже  все  ж  таки  до  тих  пір  головна  зброя  Річарда  -  це  його  підступність.  Але,  оскільки  у  цьому  спектаклі  немає  битви  при  Босворті  (де  був  переможений  і  загинув  Річард  III),  то  меч  перетворюється  на  символ  жорстокості  як  опори  для  хворого  розуму  мстивого  інтригана.
Найголовніше  у  Річарда  -  його  очі.  Живі,  бігають,  блищать.  Очі  того,  хто  постійно  задумує  якусь  шкоду,  постійно  стежить,  чи  не  почує  його  хтось,  кому  не  слід  чути.  А  та,  кому  слід  -  глядацька  зала.  Як  відомо,  Річард  ділиться  із  залою  своїми  планами  і  пояснює  їх.  Зала,  хоча  все  знає,  не  може  видати  його  іншим  персонажам.
Тому  (це  неприємний,  але  очікуваний  висновок)  він  робить  майже  те  саме,  що  робив,  коли  вів  телеказку.  Керує  іншими  учасниками  дійства  і  коментує  те,  що  відбувається.  У  дитячій  казці  іноді  брали  участь  ляльки,  а  іноді  -  тільки  люди-актори.  Річард  багато  грає  руками.  Глядач  бачить,  як  рухаються  його  пальці  -  то  він  начебто  грає  на  невидимих  інструментах,  підкорюючи  інших  своїй  музиці;  то  він  начебто  лялькар,  а  від  пальців  його  невидимі  нитки  тягнуться  до  маріонеток...
Але  телеказкар  вже  має  визнану  владу  над  іншими  персонажами,  як  дорослий  серед  дітей.  Він  уже  головний  і  не  прагне  якось  змінити  своє  становище  на  краще.  Наскільки  можливо,  він  спрямовує  дію  казки  до  щасливого  фіналу,  тобто  -  до  блага  для  тих  персонажів,  хто  на  це  заслуговує,  а  не  свого  (тому  ми  кажемо,  що  він  -  добрий  казкар).  Річард  не  задоволений  своїм  місцем  на  початку  п'єси,  а  ображений  ним,  і  прагне  таємну  владу  перетворити  на  явну,  королівську.  І  інших  персонажів  він  усуває  як  перешкоди  (що  ми,  звичайно,  знаємо,  але  це  пояснення,  чому  ми  кажемо,  що  він  -  злий  чарівник).
Головна  художня  вільність  спектаклю.  Нам  пропонують  об'єднання  "Річарда  III"  і  "Макбета":  перед  глядачем  -  лиходійська  закохана  парочка.  Справа  у  леді  Анні.  Як  Річардові  вдалося  її  спокусити?  Відповідь,  запропонована  в  цьому  спектаклі:  він  пообіцяв  їй  трон.  Не  словами  -  тільки  жестами,  які  доповнюють  текст  п'єси.  Анна  не  менш  владолюбна,  ніж  усі  інші,  тим  більше,  що  поразка  у  війні  зруйнувала  її  життя.  У  подальшому  вона  стає  співучасницею  Річарда  -  не  те,  щоб  вона  вбивала  разом  з  ним  чи  надихала  його  на  лиходійства,  але  вона  знає  його  плани  і  цілком  їх  підтримує.  Це  дуже  помітний  відхід  від  п'єси,  де  Анна  -  одна  з  безвинних  жертв,  але  є  ще  значніший:  не  лише  Анна  любить  Річарда,  але  й  Річард  любить  Анну.  Напевно,  це  складається  не  одразу:  якщо  з  ним  Анна,  він  вже  не  самотній.  Хоча  є  ще  спільник  Бекінгем,  Анна,  як  кохана  жінка,  все  ж  ближча:  її  Річард  підносить  разом  із  собою.  Але  владу  Річард  любить  більше,  ніж  Анну.  Колись  він  має  вбити  і  дружину,  щоб  замінити  її  на  принцесу  Єлизавету  Йоркську.  І  страждає:  повернулася  його  самотність.
Ну,  і  нащо  так  спотворили  бідну  леді  Анну?  Гадаю,  що  можу  пояснити.  У  цьому  спектаклі  на  сцені  ніяк  не  з'являються  "принци  в  Тауері"  -  небожі  Річарда,  сини  його  брата,  короля  Едварда  ІV,  яких  Річард  (за  п'єсою  ******)  вбиває,  щоб  захопити  владу  (тобто  повідомлено,  що  їх  вбито  за  його  наказом,  але  на  сцені  вони  не  з'являються,  на  відміну  від  п'єси,  де  для  них  є  ролі).  Тому  увага  глядачів  до  головного  лиходійства  Річарда  (за  п'єсою)  зменшується.  Потрібна  нова  головна  жертва,  нею  і  стає  Анна.  У  цьому  ж  і  покарання  Річарда.  Граф  Річмонд,  майбутній  король  Генріх  VII,  який  переміг  Річарда  у  битві  при  Босворті,  у  цьому  спектаклі  не  може  бути  знаряддям  вищого  правосуддя,  тому  що  (і  за  п'єсою,  і  історично)  він  вдирається  з-за  кордону.  Крім  того,  Річмонд  як  новий  учасник  спектаклю,  який  з'являється  незадовго  до  фіналу,  відволікав  би  увагу  від  Річарда.  Це,  слід  визнати  заради  точності,  не  перший  випадок,  коли  при  постановці  "Річарда  ІІІ"  відмовляються  від  появи  майбутнього  Генріха  VII.  Та  Річарда  має  спостигнути  відплата.  Вона  в  тому,  що  в  ролі  негідника  він  вже  не  може  зупинитись.  Після  стількох  обманів  і  вбивств  йому  залишається  тільки  загибель.  Знамените  фінальне  "Все  царство  за  коня!"  в  спектаклі  є,  тому  що  воно  має  бути,  але  лунає  не  в  битві.  Річардові  не  дозволено  битися  і  нема  куди  втікати  -  від  себе.
...А  потім  чарівник  перетворюється  ще  раз.  Актор  виходить  на  поклони,  ще  в  костюмі  Річарда  -  легендарного  лиходія,  але  без  належного  за  п'єсою  кульгання.  Очі  його  -  живі,  блищать,  в  них  є  щастя,  та  зникла  злоба.  І  хочеться  відбити  собі  долоні...

*Йорки  -  англійська  королівська  династія,  до  якої  належав  Річард  III.
**  Леді  Анна  -  Анна  Невілл,  дочка  графа  Уоріка  і  удова  принца  Едварда  Ланкастерського.  Її  другим  чоловіком  був  Річард  III;  за  шекспірівською  п'єсою  він  вбив  до  того  її  свекра,  короля  Генріха  VI  з  династії  Ланкастерів,  та  був  одним  з  убивць  її  чоловіка,  але  після  цього  вмовляє  її  стати  його  дружиною.
***  Сонце  Йорка  -  геральдичний  символ  родини  Йорків,  зокрема  -  короля  Едварда  IV,  старшого  брата  Георга,  герцога  Кларенса,  та  Річарда  III.  
****  Маються  на  увазі  війни  Червоної  та  Білої  троянд  в  Англії  (1455-1485  рр.)  Червона  троянда  -  символ  родини  Ланкастерів,  Біла  -  родини  Йорків.
*****У  шекспірівській  п'єсі,  відповідно  до  її  джерела  -  "Історії  Річарда  III"  сера  Томаса  Мора  -Річарда  зображено  кульгавим  горбанем.  Відкриття  залишків  історичного  Річарда  III  показало,  що  він  мав  одне  плече  вище  за  інше.
******Як  відомо,  не  всі  історики  погоджуються,  що  Річард  справді  звелів  вбити  принців  і  навіть  що  їх  взагалі  було  вбито  -  це  одна  зі  знаменитих  історичних  дискусій.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=852539
рубрика: Проза, Лірика кохання
дата поступления 24.10.2019

Предел времен. Оплакиваний много…

Предел  времен.  Оплакиваний  много.
Конец  нас  огорчает  за  концом:
Уносит  тех  далекая  дорога,
Кто  был  любимым  времени  лицом.

Светло  уйдут,  естественно  —  а  все  же
Не  по  душе  как  прошлое  их  чтить.
С  талантами  их  сжившись,  мы  не  можем
Себя  частицу  с  ними  отдалить.

Но  есть,  наверное,  и  подрастает
Пока  что  непрославленный  малыш.
Он  тот,  о  ком  еще  заговоришь.

Его  начало  посреди  прощаний
Пусть  больше  передаст  ему.  В  свой  час
Он  возместит  те  много  расставаний,
Что  нынче  грустно  значимы  для  нас.

Пусть  одаренностью  своей  природной
Опять  он  скучный  подтвердит  урок:
Все  времена,  и  медля,  переходны,
Ведь  дни  ночам,  рассветам  тьма  —  пролог.

23.06.2017

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=850276
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 03.10.2019

Cтаринные стихи о шахматах. Перевод

Текст  оригинала  по  изданию:  The  Mirror  of  Literature.  Amusement,  and  Instruction:  containing  original  papers;  historical  narratives;  biographical  memoirs;  memoirs  and  customs;  topographical  descriptions;  sketches  and  tales;  anecdotes;  select  extracts  from  new  and  expensive  works;  poetry,  original  &  selected;  the  spirit  of  the  public  journals,  discoveries  in  the  arts  and  sciences,  etc.  -Vol.  XXXVII  —  London:  Hugh  Cunningham,  St.  Martin’s  Place,  Traphalgar  Square,  1841.  —  P.  148

Названия  фигур  в  переводе  заменены    —  кроме  ферзя.  В  оригинале  конь  называется  рыцарем,  а  слон  —  епископом.

 

The  Chess  Play
by  Nicholas  Breton  (1545–1626)

A  secret  many  yeeres  vnseene,
In  play  at  chesse,  who  knowes  the  game, 
First  of  the  King,  and  then  the  Queene,
Knight,  Bishop,  Rooke,  and  so  by  name, 
Of  euerie  Pawne  I  will  descrie,
The  nature  with  the  qualitie.

The  King.

The  King  himselfe  is  haughtie  care,
Which  ouerlooketh  all  his  men, 
And  when  he  seeth  how  they  fare.
He  steps  among  them  now  and  then, 
Whom,  when  his  foe  presumes  to  checke,
His  seruants  stand,  to  giue  the  necke.

The  Queene.

The  Queene  is  queint,  and  quicke  conceit,
Which  makes  hir  walke  which  way  she  list, 
And  rootes  them  vp,  that  lie  in  wait
To  worke  hir  treason,  ere  she  wist: 
Hir  force  is  such,  against  hir  foes,
That  whom  she  meetes,  she  ouerthrowes.

The  Knight.

The  Knight  is  knowledge  how  to  fight
Against  his  prince’s  enimies, 
He  neuer  makes  his  walke  outright,
But  leaps  and  skips,  in  wilie  wise, 
To  take  by  sleight  a  traitrous  foe,
Might  slilie  seeke  their  ouerthrowe.

The  Bishop.

The  Bishop  he  is  wittie  braine,
That  chooseth  Crossest  pathes  to  pace, 
And  euermore  he  pries  with  paine,
To  see  who  seekes  him  most  disgrace: 
Such  straglers  when  he  findes  astraie,
He  takes  them  vp,  and  throwes  awaie.

The  Rookes

The  Rookes  are  reason  on  both  sides,
Which  keepe  the  corner  houses  still, 
And  warily  stand  to  watch  their  tides,
By  secret  art  to  worke  their  will, 
To  take  sometime  a  theefe  vnseene,
Might  mischiefe  meane  to  King  or  Queene.

The  Pawnes.

The  Pawne  before  the  King,  is  peace,
Which  he  desires  to  keepe  at  home, 
Practise,  the  Queene’s,  which  doth  not  cease
Amid  the  world  abroad  to  roame, 
To  finde,  and  fall  vpon  each  foe,
Whereas  his  mistres  meanes  to  goe.

Before  the  Knight,  is  perill  plast,
Which  he,  by  skipping  ouergoes, 
And  yet  that  Pawne  can  worke  a  cast
To  ouerthrow  his  greatest  foes; 
The  Bishop’s  prudence;  prieng  still
Which  way  to  worke  his  masters  will.

The  Rooke’s  poore  Pawnes,  are  sillie  swaines,
Which  seldome  serue,  except  by  hap, 
And  yet  those  Pawnes,  can  lay  their  traines.
To  catch  a  great  man,  in  a  trap: 
So  that  I  see,  sometime  a  groome
May  not  be  spared  from  his  roome.

The  Nature  of  the  Chesse  men.

The  King  is  stately,  looking  hie;
The  Queene  doth  beare  like  majestie;
The  Knight  is  hardie,  valiant,  wise;
The  Bishop,  prudent  and  precise.
The  Rookes  no  raungers  out  of  raie, 
The  Pawnes  the  pages  in  the  plaie. 

Lenvoy.

Then  rule  with  care,  and  quicke  conceit,
And  fight  with  knowledge,  as  with  force; 
So  beare  a  braine,  to  dash  deceit,
And  worke  with  reason  and  remorse. 
Forgive  a  fault  when  young  men  plaie,
So  giue  a  mate,  and  go  your  way.
And  when  you  plaie  beware  of  checke
Know  how  to  saue  and  giue  a  necke;
And  with  a  checke  beware  of  mate;
But  cheefe,  ware  had  I  wist  too  late:
Loose  not  the  Queene,  for  ten  to  one, 
If  she  be  lost,   the  game  is  gone.

1638.



Николас  Бретон  (1545–1626)

Игра  в  шахматы

Вам  расскажу  о  мастерстве,
Чей  много  лет  секрет  незрим:
Кто  правит  в  шахматной  стране,
Что  за  войска  покорны  им.
Речь  о  фигурах  и  шагах:
Какое  званье  ходит  как.

Король

Король  —  тот  с  высоты  глядит,
Себя  в  сражении  блюдет.
Как  подданных  дела,  следит,
Меж  них  туда-сюда  шагнет.
Они  же,  чуть  в  беде  король,  —
Спасут,  и  жертвуя  собой.

Королева

Ум  государыни  столь  жив,
Что  ходит,  как  по  нраву  ей.
Не  пощадит  того,  кто  лжив:
Изменник  скор,  она  —  скорей.
Такую  мощь  в  бою  хранит:
Кого  ни  встретит  —  поразит.

Конь

Конь  знает,  как  ему  побить
Врагов  владыки  своего.
Не  хочет  прямо  он  ходить,
Но  действует  прыжком,  хитро.
Трюк  —  против  замыслов  лихих;
Смекалка  посрамляет  их.

Слон

Солидный  Слон  умом  силен.
Он  движется  наискосок,
Тех  поисками  увлечен,
Кто  навредить  ему  бы  мог.
Врагов  отставших  он  найдет  —
С  доски  их  —  хоп!  —  и  уберет.

Ладьи

Ладьи  —  в  игре  поддержат  лад.
Им  велено  края  беречь.
Хоть  тихо,  но  упорно  бдят,
Чтоб  нападение  пресечь:
Не  дать  злодею  проскользнуть
И  на  монархов  посягнуть.

Пешки

Пехота  короля  —  покой,
Что  хочет  он  в  стране  хранить;
Пехота  королевы  —  в  бой,
В  поход  назначена  ходить:
Разведать,  расчищать  пути,
Чтоб  государыне  пойти.

Хоть  тих  солдат  перед  Конем  —
Барьер,  несложный  для  прыжка,  —
Но  все  ж  броском  способен  он
И  мощного  сразить  врага.
Слон  ждет,  чтоб  пеший  угадал,
Куда  задуман  им  удар.

Солдат  ладьи  —  совсем  простак:
Случайно  лишь  проснется  он,
Но  выстроит  ловушку  так,
Что  будет  богатырь  пленен.
Порою  лучше,  коль  слуга
На  месте:  польза  дорога.

Характеры  фигур

Итак,  король  —  глава  всему,  —
Величием  облек  жену.
Конь  храбр,  не  обделен  умом,
Внимателен  в  расчетах  Слон,
Ладья  пойдет  лишь  по  прямой,
А  Пешке  быть  в  игре  слугой.

Посылка

Опаска,  но  и  мысли  блеск
Нужны;  и  ум,  и  силу  —  в  ход.
Взгляд  рушит  козни,  если  трезв,
С  ошибкой  опыт  пусть  придет.
Простим  неловкость  новичка  —
Над  ним  победа  ведь  легка.
Старайтесь  шах  предотвращать  —
Спасать,  порой  и  отдавать.
За  шахом  мат  чтоб  не  настал  …
Я  поздно  главное  узнал:
Не  сдайте  королеву.  С  ней
Стране  погибнуть  можно  всей.

Перевод  26,  27,  28.  09.  2019

[url="https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1022426"]Мій  український  переклад[/url]

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=850035
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 01.10.2019

Зачем ты пишешь? Ты имен цветов не знаешь…

   Человек,  не  живущий  в  природе,  как  живет  в  ней  камень  или  животное,  не  напишет  во  всю  свою  жизнь  двух  стоящих  строк…

И.  Бабель.  «Пробуждение»

Зачем  ты  пишешь?  Ты  имен  цветов  не  знаешь
И  времени  цветения  не  помнишь,
Деревьев  по  листве  не  различаешь
И  птиц  по  голосам  узнать  не  сможешь.

Не  заучить  нарочно  —  замечая
Неспешно,  эти  знанья  получают
И,  наблюденья  в  слово  превращая,
С  землей  живую  связь  им  подтверждают.

Но  ты  —  фантазия:  смотреть  не  хочешь
Вокруг  себя,  живешь,  в  себе  замкнувшись…
Какие  дали  новые  откроешь,
От  близкого  надменно  отвернувшись?

Ты  —  город:  гомон,  камень…  Разве  мало
О  человеке  говорить  —  и  только?
Но  лучше  городов  что  доказало:
Среди  людей  бывает  одиноко?

Что  не  мечтать  —  присматриваться  нужно
Ты  признаешь,  осуществить  не  хочешь.
Кого  ты  знаешь?  Розу  да  кукушку.
Начало  есть  —  хотя  немного  все  же.

Но  ты  скучаешь,  посмотрев  на  поле,
Недолго  можешь  морем  любоваться
И  лес  проходишь  быстро…  Поневоле
Ты  с  человеком  хочешь  повстречаться.

Цветка  ты  знаешь  прелесть  городского,
За  городским  окном  мелькнувшей  птички,
Но  не  о  них  ты  хочешь  разговора
И  по  призванию  —  не  по  привычке.

Что  ты  живешь  в  природе  —  это  помнишь,
Но  растворяться  в  ней  ты  не  желаешь.
Как  утверждать  себя,  поведать  можешь
И  то  признать,  что  иногда  скучаешь.

07,  09.  08.  2019

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=849936
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 30.09.2019

О ленивом поэте

(на  некоторые  мотивы  произведений  А.  Дельвига)

Жил  некогда  добряк-поэт  —
без  доблести,  вне  скверны.
Он  был  певец  чужих  побед
И  друг  красы  неверной.

Хотя  трудиться  и  умел,
Он  лень  хвалил.  Под  нею
Спокойствие  он  разумел,
Простой  уют  лелея.

Хоть  воспевал  и  молодых,
И  подвиги  отчизны,
Его  героем  был  старик,
Хранящий  радость  жизни.

И  в  этом  качестве  не  раз
Хвалил  пиры  и  дружбу:
Мол,  навсегда,  а  не  на  час
Признать  их  ценность  нужно.

Любви  не  думал  забывать,
Был  щедр  ей  на  награды:
Мог  покрасивей  имя  дать
Хозяйке  сельской  хаты.

Конечно,  он  друзей  снискал,  —
Тех,  с  кем  стихом  делиться.
Когда  от  них  слыхал:  «Ты  мал!»,
Умел  он  отшутиться.

«Великое,  мои  друзья,
По  вашей  будет  части.
Напоминать  желаю  я,
Как  мелочь  служит  счастью».

И  чем  печальней  на  него
С  годами  жизнь  глядела,
Тем  пел  нежнее  —  все  равно,
Пусть  нежностью  скудела.

Когда  пора  большой  борьбы
Гремит,  влечет  с  собою,
Добряк-лентяй  почти  забыт:
Он  спит,  как  за  стеною.

Но  о  плодах  борьбы  зайдет
Спор,  свыше  меры  колкий,  —
Стена,  не  так  прочна,  падет
И  вспомнят  лежебоку.

Поэтом  пробудится  он  —
Не  якобы  ленивцем.
Немного  мудрости  есть  в  нем,
Но  дорога  крупица.

И  песней  доброй  и  земной
Уставших  он  утешит…
Мил  будет  —  до  борьбы  другой,
Которой  он  не  сдержит.

23,  24.  08.  2019

(Это  не  о  самом  А.А.  Дельвиге,  а  о  его  лирическом  герое).

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=847357
рубрика: Поезія, Шутливые стихи
дата поступления 06.09.2019

Пляши, ночь, пляши …

Пляши,  ночь,  пляши,
Неспящих  кружи!

Ты  —  ряд  тополей,
Рой  дальних  огней,

Машин  редких  шум,
Полет  поздних  дум

И  ласковый  глаз
Для  скрытых  проказ.

Пускай  не  поймут  —
Покоем  зовут.

Изнанка  его  —
Тревог  волшебство.

15.08.2019

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=846941
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 03.09.2019

Порыв летнего ветра

Лето  воздух  мотает  руками  —
Под  тяжелой  листвой  ветвями.

Так  мотает  его,  как  пряжу,
Напевает  тихонько  даже.

Среди  дней  долго  жарких,  как  надо,
Вздох  прохлады  —  такая  отрада!

И  высокое  синее  небо
Смотрит,  как  яркоглазая  дева,

На  деревьев  большие  руки,
Что  взлетают,  противясь  скуке.

20.08.2019

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=846916
рубрика: Поезія, Пейзажная лирика
дата поступления 02.09.2019

Вітре, я сумую за тобою…

Моя  розмова  з  вітром

—  Вітре,  я  сумую  за  тобою.
Прилітай-но  піснею  легкою,
Хай  до  мене  радощі  озвуться,
Не  увійдуть  хай  вони  —  вдеруться  …

Тяжко,  тісно  дихати  без  тебе  …
На  шматки  розвій  тягар  нестерпний.
Принесеш  дощі  —  я  буду  вдячна:
Змиють  безвідрадний  час  пропащий!

—  Сестро,  ти  мене  нещиро  кличеш,
Бо  мене  приймати  ще  не  вмієш  …
Витівки  мої  би  дратували.
Я  б  затримався  —  ти  б  виганяла!

Різні  ми  з  тобою:  я  —  це  зміна,
Ти  натомість  любиш  все  постійне.
Прилечу,  і  ти  сваритись  здатна,
А  без  мене  ти  сумуєш  —  надто.

Знаєш:  пустотливий,  ніжний,  грізний,  —
Повернусь  я,  і  не  те,  щоб  пізно…
Так  живи,  мов  зовсім  не  чекаєш  —
І  мене  тим  швидше  привітаєш!

—  Не  навчай,  бо  серця  не  змінити:
Має  хтось  за  мандрівним  тужити.
І  не  вірю  —  хоч  удати  вмієш  —
Що  з  мого  чекання  не  радієш!

12,  15,  08.  2019

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=846825
рубрика: Поезія, Лірика
дата поступления 01.09.2019

Стихи сэра Томаса Уайета (Уайетта) Старшего. Переводы

Стихи  сэра  Томаса  Уайета  (Уайетта)  Старшего,

который  очень  любил  Петрарку  и  охотился,  бедняга,  на  монаршью  лань.

Сэр  Томас  Уайет  (Sir  Thomas  Wyatt,  also  spelled  Wyat  1503-1542  гг.)  был  придворным  и  дипломатом  в  царствование  Генриха  VIII.  Как  дипломат  он  посетил  Францию,  Рим,  Испанию.  Считается,  что  именно  он  ввел  в  английскую  поэзию  форму  сонета,  при  этом  изменив  ее  для  лучшего  сочетания  с  английским  языком,  а  также  форму  рондо.
Уайет  или  переводил  сонеты  Петрарки,  или  брал  оттуда  темы  и  образы  и  писал  свои  сонеты,  где  эти  темы  и  образы  предстают  хоть  и  узнаваемыми,  но  по-другому.  Впервые  стихи  Уайета  были  опубликованы  после  его  смерти  и  с  редакторскими  заглавиями.  Смысл  его  сонетов  может  быть  несколько  затруднительно  понять  в  наше  время  даже  носителям  языка,  и  тогда  для  легкости  истолкования  обращаются  к  сонетам  Петрарки  как  его  образцам.  Сэра  Томаса  Уайета  называют  крупнейшим  английским  поэтом  в  период  между  Чосером  и  Спенсером.

У  сэра  Томаса  Уайета  была  жена,  но  он  был  с  нею  несчастлив  и  разъехался  по  причине  ее  измены.  Его  сын,  также  сэр  Томас  Уайет  (Младший),  попытался  поднять  восстание  против  королевы  Марии  и  был  казнен.  (Иногда  Томас  Уайет  Младший  появляется  в  фильмах,  где  из  него  пытаются  вытянуть  или  вытягивают  показания  об  участии  в  его  заговоре  будущей  Елизаветы  I.  А  Томас  Уайет  Старший  выведен  в  популярном  сериале  «Тюдоры»,  но  речь  сейчас  будет  не  о  фильме,  а  о  том,  почему  сэр  Томас  туда  попал).
Самая  знаменитая  легенда  о  сэре  Томасе  Уайете  Старшем  —  это  что  он  был  влюблен  в  роковую  женщину  Анну  Болейн.  Легенда  основывается  на  истолковании  произведений  Уайета,  но,  как  и  все  легенды,  подвергается  сомнениям.  Уайет  был  заключен  в  Тауэр  в  одно  время  с  Анной  и  ее  предполагаемыми  «соучастниками  в  прелюбодеянии»,  но  по  другому  обвинению  и  вышел  на  свободу.  Однако  перед  этим  из  своей  камеры  он  видел  ее  казнь.
Может  быть,  легенду  о  Уайете  и  Анне  поддерживает  еще  и  то,  что  у  Анны  Болейн  были  выразительные  черные  (или  темные)  глаза  и  сложный  характер,  а  сэр  Томас  писал  сонеты  о  возлюбленной,  чье  поведение  в  отношении  лирического  героя  оставляет  желать  лучшего,  и  при  том  сам  был  женат,  но  не  на  ней…  То  есть,  удобно  видеть  в  «Анне  тысячи  дней»  еще  и  первую  «смуглую  леди  сонетов»  английской  литературы.
Cонеты  сэра  Томаса  повествуют  о  том,  что  возлюбленная  обманула  надежды  лирического  героя,  удерживая  его  около  себя,  но  так  и  не  сделавшись,  по-видимому,  его  любовницей,  а  затем  бросила  его  ради  другого.  Лирический  герой  также  не  тихоня  и  не  исполнен  всепрощения  к  своей  героине:  он  порицает  ее,  порой  очень  жестко  и  даже  возмутительно  обидно.
Как  человеку,  интересующемуся  Возрождением  вообще  и  английским  в  частности,  мне  необходимо  было  покуситься  и  на  сэра  Томаса  Уайета.  Поэтому  дальше  следуют  несколько  его  произведений  и  то,  как  я  попробовала  их  перевести.  

THE  LOVER  HAVING  DREAMED  ENJOYING

OF  HIS  LOVE,  COMPLAINETH  THAT  THE  DREAM

IS  NOT  EITHER  LONGER  OR  TRUER.

UNSTABLE  dream,  according  to  the  place,
Be  steadfast  once,  or  else  at  least  be  true  :
By  tasted  sweetness  make  me  not  to  rue
The  sudden  loss  of  thy  false  fained  grace.
By  good  respect,  in  such  a  dangerous  case,
Thou  broughtest  not  her  into  these  tossing  seas  ;
But  madest  my  sprite  to  live  my  care  t’  encrease,
My  body  in  tempest  her  delight  t’embrace.
The  body  dead,  the  spirit  had  his  desire  ;
Painless  was  th’  one,  the  other  in  delight.
Why  then,  alas,  did  it  not  keep  it  right,
But  thus  return  to  leap  in  to  the  fire  ;
And  where  it  was  at  wish,  could  not  remain?
Such  mocks  of  dreams  do  turn  to  deadly  pain.

Влюбленный,  которому  приснилось  наслаждение  с  его  любимой,  жалуется,  что  сон  не  был  дольше  или  не  сбылся

Неверный  сон,  волне  морской  под  стать,
Прошу,  остановись  иль  оправдайся!
Мой  рай,  в  отчаянье  не  превращайся!
Услады  призрак  жалко  вдруг  терять.
Ты  ей  самой  не  стал  бы  угрожать,
Ее  в  опасность  бури  не  принес  ты,
Но  духу  моему  дал  сладость  грезы:
Средь  гнева  волн  я  мог  ее  ласкать.
Плоть  —  как  мертва,  душе  сбылось  желанье;
Я,  хоть  не  чувствовал,  но  счастлив  был.
Зачем  же  ты  все  это  прекратил?
Проснуться  было  —  словно  прыгнуть  в  пламя.
Зачем  не  мог  ее  со  мной  оставить?
Так  подшутить  во  сне  —  смертельно  ранить.

Перевод  30.10.2015

OF  CHANGE  IN  MIND.

EACH  man  me  telleth  I  change  most  my  devise  ;
And  on  my  faith,  methink  it  good  reason
To  change  purpose,  like  after  the  season.
For  in  each  case  to  keep  still  one  guise,
Is  meet  for  them  that  would  be  taken  wise  ;
And  I  am  not  of  such  manner  condition  ;
But  treated  after  a  diverse  fashion  ;
And  therupon  my  diverseness  doth  rise.
But  you,  this  diverseness  that  blamed  most,
Change  you  no  more,  but  still  after  one  rate
Treat  you  me  well,  and  keep  you  in  that  state  ;
And  while  with  me  doth  dwell  this  wearied  ghost,
My  word,  nor  I,  shall  not  be  variable,
But  always  one  ;  your  own  both  firm  and  stable.

О  переменах

«Как  переменчив  ты!»  —  мне  говорят.
А  я  считаю,  что  менять  стремленья,
Разумно:  не  для  зим  —  наряд  весенний.
Пусть  вкус  мой  времена  определят.
Не  изменяясь,  мудрыми  хотят
Прослыть;  но  у  меня  другая  слава.
Являться  в  образе  ином  пристало,
Затем  разнообразен  —  пусть  винят.
Но  ты,  что  больше  всех  меня  винила,
Сама  пример  подай;  не  вдруг  горда,
Но  милостива  будь  ко  мне  всегда.
Покуда  духу  тело  не  постыло,
Я  неизменным  обещаю  быть:
Тебе  служить  и  преданность  хранить.

Перевод  31.10.2015

AGAINST  HIS  TONGUE  THAT  FAILED

TO  UTTER  HIS  SUITS

BECAUSE  I  still  kept  thee  from  lies  and
blame,
And  to  my  power  always  thee  honoured,
Unkind  tongue  !  to  ill  hast  thou  me  rend’red,
For  such  desert  to  do  me  wreke  and  shame.
In  need  of  succour  most  when  that  I  am,
To  ask  reward,  thou  stand’st  like  one  afraid  :
Alway  most  cold,  and  if  one  word  be  said,
As  in  a  dream,  unperfect  is  the  same.
And  ye  salt  tears,  against  my  will  each  night
That  are  with  me,  when  I  would  be  alone  ;
Then  are  ye  gone  when  I  should  make  my  moan  :
And  ye  so  ready  sighs  to  make  me  shright,1
Then  are  ye  slack,  when  that  ye  should  outstart  ;
And  only  doth  my  look  declare  my  heart.

Поэт  упрекает  свой  язык,  не  сумевший  выразить  его  признания

Ни  лгать,  ни  сетовать  не  позволял,
Всегда  держал  тебя  я  в  твердой  власти.
За  это  ты  бессилью  и  несчастью
Обрек  меня:  не  вовремя  молчал.
Как  раз  я  помощи  твоей  искал  —
Ты  был  недвижен,  как  оледенелый.
Словечко  разве  выдавил  несмело,
Но  будто  бы  во  сне  пробормотал.
Другое  дело  —  слезы:  те  со  мной
Все  ночи,  хоть  мне  в  обществе  их  хуже.
А  ты  —  молчишь,  когда  мне  возглас  нужен,
И  прикрывает  вздохи  смех  дурной.
Как  нужно  острым  быть,  тогда  ты  вялый!
Лишь  отразясь  в  глазах,  душа  сказала.

Перевод  31.10.2015

THE  LOVER  ABUSED  RENOUNCETH  LOVE.

MY  love  to  scorn,  my  service  to  retain,
Therein,  methought,  you  used  cruelty  ;
Since  with  good  will  I  lost  my  liberty,
To  follow  her  which  causeth  all  my  pain.

Might  never  woe  yet  cause  me  to  refrain  ;
But  only  this,  which  is  extremity,
To  give  me  nought,  alas,  nor  to  agree
That,  as  I  was,  your  man  I  might  remain  :
But  since  that  thus  ye  list  to  order  me,

That  would  have  been  your  servant  true  and  fast  ;
Displease  you  not,  my  doting  time  is  past  ;
And  with  my  loss  to  leave  I  must  agree  :
For  as  there  is  a  certain  time  to  rage,
So  is  there  time  such  madness  to  assuage.

Отвергнутый  влюбленный  отказывается  от  любви

Хоть  презирать  любовь,  не  изгонять…
Признаю,  ты  вела  себя  жестоко:
С  моей  свободой  жертвовал  я  столько
Тебе,  меня  заставившей  страдать!

Не  мне  от  горя  службы  избегать
Но  думаю,  что  это  слишком  много:
Не  дать  взаимности  и  отрекаться,
Мне  запретив,  как  раньше,  угождать.
Но,  раз  сама  сказала  убираться

Мне,  кто  и  впредь  с  любовью  бы  служил,  —
Не  гневайся:  мой  жар  теперь  остыл.
С  потерей  остается  примиряться:
Есть  время,  чтобы  страсти  пережить,
Есть  время,  чтобы  страстный  бред  лечить.

Перевод  31.10.2015

TO  HIS  LADY,  CRUEL  OVER  HER
YIELDING  LOVER.

SUCH  is  the  course  that  nature’s  kind  hath
wrought
That  snakes  have  time  to  cast  away  their  stings  :
Against  chain’d  prisoners  what  need  defence  be  sought  ?
The  fierce  lion  will  hurt  no  yielden  things  :
Why  should  such  spite  be  nursed  then  by  thought  ?
Sith  all  these  powers  are  prest  under  thy  wings  ;
And  eke  thou  seest,  and  reason  thee  hath  taught,
What  mischief  malice  many  ways  it  brings  :
Consider  eke,  that  spite  availeth  nought.
Therefore  this  song  thy  faul  to  thee  it  sings  :
Displease  thee  not,  for  saying  thus  my  thought,
Nor  hate  thou  him  from  whom  no  hate  forth  springs  :
For  furies  that  in  hell  be  execrable,
For  that  they  hate,  are  made  most  miserable.

Возлюбленной  поэта,  которая  жестока  к  своему  смиренному  поклоннику

Природою  порядок  установлен,
Что  даже  змеи  яд  должны  терять,
В  плену  преступник  жалости  достоин,
И  на  смиренных  льву  не  нападать.
Зачем  жестокий  путь  тебе  угоден?
Над  львом,  змеей,  тюрьмой  верх  можешь  взять,
Хоть  разуму  быть  должен  вывод  сроден,
Что  злобным  зла  в  ответ  не  избежать.
Подумай,  кто  безжалостен  —  бесплоден.
Пою  тебе  затем,  чтоб  исправлять.
Прости:  я  промолчать  был  несвободен,
Не  злись:  я  злого  не  хотел  сказать.
Ведь  даже  ведьма,  что  в  аду  ярится,
Всего  несчастней  тем,  что  слишком  злится.

Перевод  31.102.15

THE  LOVER’S  LIFE  COMPARED  TO

THE  ALPS.

LIKE  unto  these  unmeasurable  mountains
So  is  my  painful  life,  the  burden  of  ire  ;
For  high  be  they,  and  high  is  my  desire  ;
And  I  of  tears,  and  they  be  full  of  fountains  :
Under  craggy  rocks  they  have  barren  plains  ;
Hard  thoughts  in  me  my  woful  mind  doth  tire  :
Small  fruit  and  many  leaves  their  tops  do  attire,
With  small  effect  great  trust  in  me  remains  :

The  boisterous  winds  oft  their  high  bounds  do  blast  :
Hot  sighs  in  me  continually  be  shed  :
Wild  beasts  in  them,  fierce  love  in  me  is  fed  ;
Unmovable  am  I,  and  they  steadfast.
Of  singing  birds  they  have  the  tune  and  note  ;
And  I  always  plaints  passing  through  my  throat.

Жизнь  влюбленного  сравнивается  с  Альпами

С  этими  высокими  горами
Жизнь  сравню  я,  полную  страданий:
К  небу  тянутся,  как  я  к  желанной,
Плачу  я  слезой,  они  —  ручьями.

Ровный  дол  лежит  под  скал  резцами  —
Так  смягчает  горечь  ум  усталый;
Много  листьев,  плод  родится  малый,  —
Мало  взял  я  с  многими  мечтами.

Ветер  докучает  их  вершинам  —
Я,  как  ветер,  вздохи  расточаю;
Горы  —  зверя,  я  же  —  страсть  скрываю,
Я  —  ни  с  места,  горы  недвижимы.

Музыку  горам  подарят  птицы  —
И  любви  упрекам  в  песнях  литься.

Перевод  31.10.2015

A  RENOUNCING  OF  LOVE.

FAREWELL,  Love,  and  all  thy  laws  for
ever  ;
Thy  baited  hooks  shall  tangle  me  no  more.
Senec,  and  Plato,  call  me  from  thy  lore,
To  perfect  wealth,  my  wit  for  to  endeavour  ;
In  blind  error  when  I  did  persever,
Thy  sharp  repulse,  that  pricketh  aye  so  sore,
Taught  me  in  trifles  that  I  set  no  store  ;
But  scaped  forth  thence,  since,  liberty  is  lever1
Therefore,  farewell  !  go  trouble  younger  hearts,
And  in  me  claim  no  more  authority  :
With  idle  youth  go  use  thy  property,2
And  thereon  spend  thy  many  brittle  darts  :
For,  hitherto  though  I  have  lost  my  time,
Me  list  no  longer  rotten  boughs  to  clime.

Отказ  от  любви

Любовь,  прости!  Закон  твой  не  по  мне.
Приманкой  на  крючке  уж  не  прельститься.
Возьмусь  у  древних  мудрости  учиться,
У  них  клад  истин  —  не  в  твоей  тюрьме.
Упорствовал,  желая  быть  во  тьме,
И  боль  узнал,  с  какой  отказ  вонзится.
Добычей  мелкой  нечего  кичиться.
На  волю!  Воля  выше  по  цене.
Прощай  же!  Молодые  пусть  грустят,
А  на  меня  не  предъявляй  прав  новых.
Добыча  для  тебя  всегда  готова:
В  юнцов  ленивых  стрелы  пусть  летят.
Так  много  жизни  потеряв  впустую,
По  сломанным  сучкам  лезть  не  рискую.

Перевод  1.11.2015

А  сейчас  будет  самый  знаменитый  сонет  сэра  Томаса  Уайета.  (Из  профессиональных  русских  переводов  знаменит,  например,  перевод  В.  Рогова,  опубликованный  в  БВЛ).  

THE  LOVER  DESPAIRING  TO  ATTAIN  UNTO

HIS  LADY’S  GRACE  RELINQUISHETH  THE  PURSUIT.

WHOSO  list  to  hunt  ?  I  know  where  is  an
hind  !
But  as  for  me,  alas  !  I  may  no  more,
The  vain  travail  hath  wearied  me  so  sore  ;
I  am  of  them  that  furthest  come  behind.
Yet  may  I  by  no  means  my  wearied  mind
Draw  from  the  deer  ;  but  as  she  fleeth  afore
Fainting  I  follow  ;  I  leave  off  therefore,
Since  in  a  net  I  seek  to  hold  the  wind.
Who  list  her  hunt,  I  put  him  out  of  doubt
As  well  as  I,  may  spend  his  time  in  vain  !
And  graven  with  diamonds  in  letters  plain,
There  is  written  her  fair  neck  round  about  ;
‘  Noli  me  tangere  ;  for  C;sar’s  I  am,
And  wild  for  to  hold,  though  I  seem  tame.’

Влюбленный,  отчаявшись,  отказывается  добиваться  возлюбленной

Измеришь  силы?  Есть  соблазн  немалый.
Есть  лань  —  пусть  хороша,  не  для  меня.
Преследую,  но  не  надеюсь  я,
В  конце  охоты  следую  устало.

Не  дастся  лань,  но  словно  привязала,
Измучив,  и  куда  летит  —  терпя,
Влекусь…  но  стал.  Не  обойти  себя;
Нет  сети,  чтобы  ветер  удержала.

Гонись,  упорствуй,  коли  ты  смельчак!
И  ты  отступишь,  даже  нет  сомненья.
Алмазное  у  лани  ожерелье
На  чудной  шейке;  возвещает  так:

«Не  прикасайся!  Цезарь  лишь  возьмет.
Мой  нежен  вид,  но  долгий  бег  вас  ждет».

Перевод  1.11.  —  9.11.2015

Переклад  українською:

Закоханий  у  відчаї  відмовляється  добиватись  коханої

Гей,  хто  на  лови?  Оленицю  знаю.
Було,  хотів  її  я  домогтись…
Дарма!  І  мрії  навіть  мав  зректись:
Вперед  мисливих  почет  пропускаю.

Хоч  не  далася,  міцно  все  ж  тримає:
Куди  летить,  туди  й  мені  тягтись,
Я  ледь  при  тямі…  Годі,  відступивсь:
Облишу,  сіть-бо  вітру  не  спиняє.

Хто  ще  женеться  —  відчай  жде  і  їх.
На  шийці  в  олениці  гра  намисто,
Там  напис  з  діамантів  променистих,
Щоб  всяк  дізнатись  про  загрозу  міг:

«Мене  не  руш!  Лиш  Цісарева  буду.
Хоч  ніжна  я,  та  муки  вам  здобуду.»

Переклад  06.11.2015


THE  LOVER  FORSAKETH  HIS
UNKIND  LOVE.

MY  heart  I  gave  thee,  not  to  do  it  pain,
But  to  preserve,  lo,  it  to  thee  was  taken.
I  served  thee,  not  that  I  should  be  for-
saken  ;
But,  that  I  should  receive  reward  again,
I  was  content  thy  servant  to  remain  ;
And  not  to  be  repayed  after  this  fashion.
Now,  since  in  thee  there  is  none  other  reason,
Displease  thee  not,  if  that  I  do  refrain.
Unsatiate  of  my  woe,  and  thy  desire  ;
Assured  by  craft  for  to  excuse  thy  fault  :
But,  since  it  pleaseth  thee  to  feign  default,
Farewell,  I  say,  departing  from  the  fire.
For  he  that  doth  believe,  bearing  in  hand,
Plougheth  in  water,  and  soweth  in  the  sand.

Влюбленный  оставляет  свою  жестокую  возлюбленную

Тебе  дав  сердце,  мук  ему  не  ждал:
Мечтал  я,  чтобы  ты  его  хранила.
Служил  не  для  того,  чтоб  позабыла,
Но  чтоб  за  труд  я  и  награду  взял.

Надеясь,  я  бы  так  и  продолжал,
Но  получаю  лишь  неблагодарность.
Причин  служить  мне  больше  не  осталось  —
Не  обессудь!  я  сделку  разорвал.

Еще  люблю  я,  ты  еще  играешь,
Могу  твои  капризы  объяснить,
Но,  говоришь,  не  можешь  ты  платить  —
Так  прочь  из  пекла!  ты  меня  теряешь.

Я  думал:  урожай  невдалеке…
В  воде  был  пахарь,  сеятель  в  песке.

Перевод  1.11.2015

THE  DESERTED  LOVER  CONSOLETH
HIMSELF  WITH  REMEMBRANCE  THAT  ALL  WOMEN  ARE  BY  NATURE  FICKLE

DIVERS  doth  use,  as  I  have  heard  and  know,
When  that  to  change  their  ladies  do  begin,
To  mourn  and  wail,  and  never  for  to  lynn,1
Hoping  thereby  to  ‘pease  their  painful  woe.
And  some  there  be  that  when  it  chanceth  so
That  women  change,  and  hate  where  love  hath  been,
They  call  them  false,  and  think  with  words  to  win
The  hearts  of  them  which  otherwhere  doth  grow.
But  as  for  me,  though  that  by  chance  indeed
Change  hath  outworn  the  favour  that  I  had,
I  will  not  wail,  lament,  nor  yet  be  sad,
Nor  call  her  false  that  falsely  did  me  feed  ;
But  let  it  pass,  and  think  it  is  of  kind
That  often  change  doth  please  a  woman’s  mind.

Оставленный  влюбленный  утешается  тем,  что  все  женщины  по  природе  непостоянны

По  вкусу  каждый  средство  избирает,
Коль  милая  меняется  к  нему;
Один  предастся  горю  своему,
Как  будто  плач  в  печали  утешает.
Другой,  напротив,  мрачно  упрекает,
В  любви  прошедшей  видя  ложь  одну
И  думая,  что,  обличив  вину,
Ту  возвратит,  кого  сейчас  теряет.
Случилось,  и  моя  переменилась:
Была  иной  —  но  стало  все  иначе.
Не  загрущу  и  отпущу  без  плача,
Без  ложных  воплей,  будто  ложь  открылась.
Бывает  так;  нам  нужно  примеряться.
Что  делать?  Хочет  женщина  меняться.

Перевод  03.11.2015

(Следующий  сонет  также  известен,  например,  в  переводе  В.  Рогова).

THAT  HOPE  UNSATISFIED  IS  TO  THE

LOVER’S  HEART  AS  A  PROLONGED  DEATH.

I  ABIDE,  and  abide  ;  and  better  abide,
After  the  old  proverb  the  happy  day
And  ever  my  Lady  to  me  doth  say,
‘  Let  me  alone,  and  I  will  provide.’
I  abide,  and  abide,  and  tarry  the  tide,
And  with  abiding  speed  well  ye  may.
Thus  do  I  abide  I  wot  alway,
N’  other  obtaining,  nor  yet  denied.
Aye  me  !  this  long  abiding
Seemeth  to  me,  as  who  sayeth
A  prolonging  of  a  dying  death,
Or  a  refusing  of  a  desired  thing.
Much  were  it  better  for  to  be  plain,
Than  to  say,  ‘Abide,’  and  yet  not  obtain.

Пословица,  которая  упоминается  в  сонете,  часто  приписывается  Чосеру:  Better  is  it  to  suffer  and  fortune  abide
Than  hastily  to  climb  and  suddenly  to  slide.

Что  можно  примерно  перевести  как:
«Лучше  страдать  да  судьбе  покориться,
Чем  вверх  быстро  лезть  и  внезапно  свалиться».

Не  исполняющаяся  надежда  подобна  для  влюбленного  долгой  смерти

Терплю  да  терплю,  еще  я  терплю,
Да  жду  вслед  за  тучей  ясного  дня.
Моя  дорогая  все  дразнит  меня:
«А  ты  отступись  —  и  вдруг  одарю».

Терплю,  подобно  в  порту  кораблю,
Что  выйдет  с  приливом,  бег  к  цели  стремя;
Но  вечно,  боюсь,  ожидать  должен  я.
Ни  взят,  ни  брошен,  терплю:  ведь  люблю.

Бездействие  все  же  так  тяжко  терпеть!
Чем  дальше,  тем  больше,  похоже  оно
На  боль  умиранья,  что  длится  давно,
Иль  скрытый  отказ:  ею  мне  не  владеть!

Ах,  лучше  б  ей  сразу  меня  оттолкнуть,
Чем  брошенным  вскользь  «Потерпи!»  обмануть!

Перевод  03.11.2015


THE  DESERTED  LOVER

WISHETH  THAT  HIS  RIVAL  MIGHT  EXPERIENCE  THE  SAME

FORTUNE  HE  HIMSELF  HAD  TASTED.
To  rail  or  jest  ye  know  I  use  it  not
Tho’  that  such  cause  sometime  in  folks  I  find;
And  tho’  to  change  ye  list  to  set  your  mind,
Love  it  who  list,  in  faith  I  like  it  not.
And  if  ye  were  to  me  as  ye  are  not,
I  would  be  loath  to  see  you  so  unkind.
But  since  your  faith  must  needs  be  so,  be  kind,
Though  I  hate  it,  I  pray  you  love  it  not.
Things  of  great  weight  I  never  thought  to  crave:
This  is  but  small:  of  right  deny  it  not.
Your  feigning  ways  as  yet  forget  them  not,
But  like  reward  let  other  lovers  have.
That  is  to  say:  for  service  true  and  fast
To  long  delays  and  changing  at  the  last.

Оставленный  влюбленный  желает,  чтоб  его  соперника  постигла  такая  же  судьба

Браниться  бы  мне,  зубоскалить  —  но  нет;
Не  стану  к  приемам  других  прибегать.
Тебе  по  душе  предпочтенья  менять,
Кому-то  такое  по  нраву,  мне  —  нет.
Была  б  ты  мне  ближе  —  а  близости  нет,  —
Твоя  перемена  могла  б  уязвлять,
Но  раз  уж  с  природою  не  совладать,
Так  будь  ей  верна,  хоть  в  том  радости  нет.
Чрезмерного  я  никогда  не  просил,
Немного  исполни,  —  усилья  в  том  нет:
Не  стань  вдруг  правдивой,  прошу  тебя,  нет,
Чтоб  прочим,  кто  любит,  ответ  тот  же  был.
Не  лучше  на  преданность  их  отзовись:
Вели  потерпеть,  а  затем  изменись.

Перевод  4.11.2015

Следующее  стихотворение  сэр  Томас  написал  предположительно  под  впечатлением  от  казни  Анны  Болейн  и  ее  пяти  «предполагаемых  любовников»,  которую  (а  именно  -  казнь  Анны)  видел  из  своей  камеры  в  Bell  Tower  лондонского  Тауэра.
В  латинском  заголовке  фамилия  автора  —  Уайет  (Viat)  окружена  словами  «Невинность,  Истина,  Вера».  Следующая  строка  заглавия  взята  из  одного  из  псалмов  (16.9).  Первые  две  строфы  стихотворения  представляют  собой  парафраз  стихов  из  пьесы  Сенеки  «Федра».  Оттуда  же  взят  латинский  рефрен:  circa  Regna  tonat  —  «Гром  разносится  по  царствам»).
Эти  пояснения,  а  также  сам  текст  оригинала  взяты  с  сайта  luminarium.  Иногда  на  фанатских  тюдоровских  сайтах  стихи  встречаются  с  заголовком  «Those  bloody  days».

Innocentia  Veritas  Viat  Fides
Circumdederunt  me  inimici  mei

by  Sir  Thomas  Wyatt,  the  Elder

Who  list  his  wealth  and  ease  retain,
Himself  let  him  unknown  contain.
Press  not  too  fast  in  at  that  gate
Where  the  return  stands  by  disdain,
For  sure,  circa  Regna  tonat.
The  high  mountains  are  blasted  oft
When  the  low  valley  is  mild  and  soft.
Fortune  with  Health  stands  at  debate.
The  fall  is  grievous  from  aloft.
And  sure,  circa  Regna  tonat.
These  bloody  days  have  broken  my  heart.
My  lust,  my  youth  did  them  depart,
And  blind  desire  of  estate.
Who  hastes  to  climb  seeks  to  revert.
Of  truth,  circa  Regna  tonat.
The  bell  tower  showed  me  such  sight
That  in  my  head  sticks  day  and  night.
There  did  I  learn  out  of  a  grate,
For  all  favour,  glory,  or  might,
That  yet  circa  Regna  tonat.
By  proof,  I  say,  there  did  I  learn:
Wit  helpeth  not  defence  too  yerne,
Of  innocency  to  plead  or  prate.
Bear  low,  therefore,  give  God  the  stern,
For  sure,  circa  Regna  tonat.

Сэр  Тома  Уайет

В  годину  зла

(Невинность  Истина  Уайет  Вера
Враги  душу  мою  захватили)

Прожить  ты  хочешь  без  печали  —
От  власть  имущих  будь  подале.
Туда  не  торопись  ломиться,
Откуда  жалких  провожали,
И  бойся  молний  Громовержца.

Вершины  ураган  терзает,
Низины  мир  и  счастье  знают,
Жизнь  может  об  Успех  разбиться,
С  высот  паденье  убивает,
И  бойся  молний  Громовержца.

В  годину  зла  я  вновь  родился,
И  с  жадной  юностью  простился.
Уж  мне  к  отличьям  не  стремиться.
Падет,  кто  вверх  поторопился,
И  бойся  молний  Громовержца.

Я  видел  нечто  с  Колокольной,
Что  не  забыть,  а  помнить  больно.
В  темнице  смог  я  просветиться:
Кто  пестован  судьбой  довольно  —
Все  ж  бойся  молний  Громовержца.

В  страданье  было  мне  открыто:
Наш  разум  —  слабая  защита,
Коль  над  невинным  суд  вершится.
Будь  скромен;  Бог  —  судья  несытым.
Да,  бойся  молний  Громовержца.

Перевод  21.02.2016

И  несколько  эпиграмм  сэра  Томаса  Уайета

THE  LOVER  HOPETH  OF  BETTER  CHANCE.

HE  is  not  dead,  that  sometime  had  a  fall,
The  sun  returns,  that  hid  was  under  cloud,
And  when  fortune  hath  spit  out  all  her  gall,
I  trust  good  luck  to  me  shall  be  allowed  :
For  I  have  seen  a  ship  in  haven  fall,
After  that  storm  hath  broke  both  mast  and  shroud  ;
The  willowe  eke,  that  stoopeth  with  the  wind,
Doth  rise  again,  and  greater  wood  doth  bind.

Влюбленный  надеется  на  счастливую  перемену

Споткнувшись,  встал,  —  ты  жив,  доволен  будь;
Навечно  солнца  туча  не  скрывала,
Судьба,  желчь  выплеснув  когда-нибудь,
Дозволит,  чтоб  удача  вновь  сияла.
Иной  корабль  до  порта  дотянуть
Сумел,  хоть  буря  мачту  поломала.
Склонится  ива,  коли  ветер  веет,
Поднявшись  вновь,  раскинется  сильнее.

Перевод  4.11.2015

The  Courtier’s  Life.

In  court  to  serve  decked  with  fresh  array,
Of  sug’red  meats  feeling  the  sweet  repast:
The  life  in  banquets,  and  sundry  kinds  of  play,
Amid  the  press  of  lordly  looks  to  waste,
Hath  with  it  join’d  oft  times  such  bitter  taste.
That  who  so  joys  such  kind  of  life  to  hold,
In  prison  joys  fett’red  with  chains  of  gold.

На  жизнь  при  дворе

Жизнь  при  дворе  —  то  блеск  нарядов  дивных,
Пиры,  где  можно  лучших  яств  вкусить,
Обилье  праздников  и  лиц  спесивых,
Чей  взгляд  как  будто  ищет  раздавить.
Бывает,  их  наскучит  выносить.
Счастливым  здесь  мила  цепь  золотая:
Играют  ей,  тюрьмы  не  замечая.

Перевод  05.11.2015

OF  THE  MEAN  AND  SURE  ESTATE.

STAND,  whoso  list,  upon  the  slipper  wheel
Of  high  estate  ;  and  let  me  here  rejoice,
And  use  my  life  in  quietness  each  dele,*
Unknown  in  court  that  hath  the  wanton  toys  :
In  hidden  place  my  time  shall  slowly  pass,
And  when  my  years  be  past  withouten  noise,
Let  me  die  old  after  the  common  trace  ;
For  gripes  of  death  doth  he  too  hardly  pass,
That  knowen  is  to  all,  but  to  himself,  alas,
He  dieth  unknown,  das;d  with  dreadful  face.

О  жизни  скромной,  но  лишенной  превратностей

Пытайтесь,  храбрецы,  на  колесе
Изменчивой  удачи  удержаться,
Но  я  интриги  оставляю  все,
Чтоб  жизни  в  мире  наконец  предаться.
В  убежище  я  скромном  поселюсь,
Без  шума  годы  будут  удаляться,
А  умереть  безвестным  не  боюсь:
Страшней  со  смертью  на  виду  встречаться.
Кто  всем  известен,  но  себя  не  знает,
Глупцом  с  гримасой  жуткой  погибает.

Перевод  6.11.2015

В  этих  стихах  возможен  намек  на  казнь  Томаса  Кромвеля,  который  покровительствовал  Уайету  и  был  впоследствии  казнен,  причем  умирал  мучительно.

OF  DISSEMBLING  WORDS.

THROUGHOUT  the  world  if  it  were  sought,
Fair  words  enough  a  man  shall  find  ;
They  be  good  cheap,  they  cost  right
nought,
Their  substance  is  but  only  wind  ;
But  well  to  say  and  so  to  mean,
That  sweet  accord  is  seldom  seen.

О  неискренности

Свет  полон  слов:  когда  искать  придется
Красивое,  не  труд  —  найти  его,
И  их  богатство  даром  раздается:
Ведь  сущность  —  ветер,  больше  ничего.
Но  cлучай  редкий,  он  почти  немыслим  —
И  слово  доброе,  и  с  добрым  смыслом.

Перевод  06.11.2015.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=845057
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 14.08.2019

Перевод песни из репертуара Уитни Хьюстон 'Miracle'

[b]«Miracle»/  «Чудо»[/b]

Как  это  можно:  чудо  выбросить?
Как,  отказавшись,  дальше  жить?
Но  то  был  мой  выбор,  и  сделан  он.
Как  мне  быть?  платить.
Тоску  в  душе  носить.
Как  ясно  знаешь,  что  я  чувствую!
Как  это  мне  страх  могло  внушить?
Нет  мне  надежды  утешиться,
Я  ищу,  прошу:
Прислушайтесь  к  зову,  ведь…

Припев
Стыдно  скрываться
От  любви  пробужденья,
Не  бойся  взять:
Это  чудо  ждет  тебя…

Как  было  глупо:  чудо  выбросить!
Не  заменю  его  ничем.
Было  стремленье  найти  себя,
А  нашлась  —  тоска,
Находка  велика!
Могу  ли  тебе  я  тоже  чудо  дать?
Могу  ли  страданье  исцелить?
Мне  просто  так  не  утешиться,
Я  не  горжусь,  прошу,
Прислушайся  к  зову,  ведь…

Припев
Стыдно  скрываться
От  любви  пробужденья,
Не  бойся  взять:
Это  чудо  ждет  тебя…
Стыдно  чуждаться,
Так  нелепо  сомненье…
Услышь  ее!
Ее  мольба:  люби,  прими  меня!
Чудо  смотрит  на  тебя…

Чудо  найдя,  его  не  презирай!
Поверь  любви  своей!
Как  трусить  нелепо!

Припев
Стыдно  скрываться
От  любви  пробужденья,
Не  бойся  взять:
Это  чудо  ждет  тебя…
Стыдно  чуждаться,
Так  нелепо  сомненье…
Услышь  ее!
Ее  мольба:  люби,  прими  меня!
Чудо  смотрит  на  тебя…
Молю!

Перевод  17.08.2016
«For  you»  как  «молю»  перевести  удобно.

Оригинал:

[b]«Miracle»[/b]

How  could  I  throw  away  a  miracle?
How  could  I  face  another  day?
It’s  all  of  my  doing,  I  made  a  choice
And  today,  I  pay
My  heart  is  full  of  pain
How  could  you  understand,  the  way  I  feel?
How  could  you  relate  to  so  much  pain?
Seems  as  though  nothing  can  comfort  me
So  today,  I  pray
That  someone  should  listen,  for…

[Chorus:]
Nothing  should  matter
Not  when  love  grows  inside  you
The  choice  is  yours
There’s  a  miracle  in  store…

How  could  I  let  go  of  a  miracle?
Nothing  could  ever  take  its  place
Thought  I  was  looking,  out  for  myself
Now  it  seems  the  pain
Is  all  that  I  have  gained
I  wonder  if  I  could  be  your  miracle
I  wonder  if  I  could  spare  you  pain
Seems  as  though  nothing  will  comfort  me
Lord,  less  today,  I  pray
That  you  should  come  listen,  for
[Chorus:]

Nothing  should  matter
Not  when  love  grows  inside  you
The  choice  is  yours
There’s  a  miracle  in  store…
Nothing  should  matter
Not  when  love  grows  inside  you
A  voice  of  love  is  crying  out
Don’t  throw  love  away
There’s  a  miracle  in  store…

Don’t  ever  throw  away  your  miracle
Don’t  let  it  slip  away
So  nothing  should  matter

[Chorus:]
Nothing  should  matter
Not  when  love  grows  inside  you
The  choice  is  yours
There’s  a  miracle  in  store…
Nothing  should  matter
Not  when  love  grows  inside  you
A  voice  of  love  is  crying  out
Don’t  throw  love  away
There’s  a  miracle  in  store…
For  you…

[youtube]https://www.youtube.com/watch?v=ZAdi3LIW898[/youtube]

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=844568
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 09.08.2019

Робин Гуд и Ричард Львиное Сердце

Пересказ  баллады[url="http://www.sacred-texts.com/neu/eng/child/ch151.htm"]  'The  King’s  Disguise,  and  Friendship  with  Robin  Hood'[/url].  Пересказ  с  небольшими  сокращениями.  В  пересказе  опущена  последняя  строфа,  где  сообщается  о  будущей  смерти  Робин  Гуда.

[b]Робин  Гуд  и  Ричард  Львиное  Сердце[/b]

Пересказ  посвящается  моей  маме


Ричард-Лев,  наш  царственный  храбрец,  
Как-то  услыхал  про  Робин  Гуда:  
«Должен  быть  отважный  молодец.  
Поглядеть  бы  на  такое  чудо!»

Взяв  друзей  с  собою  верных  всех,  
В  путь  король  со  свитой  выезжает,  
Но  наряд  богатый  и  доспех
Плащ  простой  монашеский  скрывает.

Так  что  Робин,  как  их  увидал,  
За  монахов  принял  знать  со  смехом;  
Короля  аббатом  посчитал:
Тот  был  выше  всех  и  первым  ехал.

–  Здравствуй  нынче,  несвятой  отец!  
В  жизни  сладкой  ты  забыл  смиренье.
Но,  коль  к  нам  приехал  наконец,  
Я  прочту  тебе  нравоученье!

–  Я  от  короля  к  тебе  посол!  
Привлечен  твоей  он  доброй  славой.  
–  Сохрани  Господь  его  престол!  
Наш  король  –  уж  точно  славный  малый!

Проклят,  кто  ему  желает  зла!
–  О  себе  ты  говоришь,  приятель!  
Ты  –  изменник,  оскорбил  посла!  
–  Ты  –  такой  посол,  как  я  –  предатель!

День  и  ночь  молюсь  о  короле;  
Честных  Робин  Гуд  не  обижает.  
Но  бичом  я  буду  на  земле
Тем,  кто  у  несчастных  отбирает.

А  монахов  правда  не  люблю:
Слишком  уж  прожорливая  братья.  
Должность  опозорили  свою  –
Взял  себе  за  труд  вас  наставлять  я.

Но  уж  раз  ты  короля  посол  –
Иль  личина  у  тебя  такая  –
То  прошу  пожаловать  за  стол:
Шервудской  забавой  угощаю.

Тут  смутились  и  король,  и  двор:  
«Что  он  за  забаву  обещает?»  
–  Ты  –  посол,  я,  значит,  буду  добр:
Вам  в  лесу  ничто  не  угрожает.

Громко  Робин  затрубил  в  свой  рог  –
Он  не  мог  без  этого  остаться  –
И  со  всех  сторон,  со  всех  дорог
К  ним  веселые  сбежались  братцы.

Мигом  собралась  лесная  голь,  
Перед  Робин  Гудом  преклонилась.
«А  недурно,  –  думает  король.  –
Хорошо  бы  знать  у  них  училась».

И  в  шатре  зеленом  на  ковре
Яства  распрекрасные  явились.
Думает  король:  «В  Святой  Земле
Мне  такие  кушанья  не  снились».

Братья  робингудовы  потом
Показали,  как  стрелять  из  лука.  
Думает  король:  «В  плену  я  злом
Не  бывал  бы,  знай  такого  друга!»

Добрый  Робин  эль  за  короля
Пил  и  посылал  по  кругу  чашу.  
Ричард  также  выпил  за  себя:  
–  Рад  я,  что  узнал  ватагу  вашу!

Робин,  я  хочу  тебя  спросить  –
Знаю:  коль  ответишь  ты,  так  честно.
Ты  пошел  бы  королю  служить?  
Королю  ведь  о  тебе  известно!

–  Я  б  за  короля  и  жизнь  отдал!  
Да  и  все  мои  ребята  тоже.  
За  монаха  прежде  пострадал,  
Но  с  тобой  он  вовсе  был  несхожий.

Коли  ты  так  добр  со  мной  –  изволь:  
Полюбить  я  вас  готов  обратно.  
–  Парень,  знай:  я  Ричард,  твой  король!  
Речь  такую  слышать  мне  приятно.

Да  не  падай!  Я  тебя  простил
И  людей  твоих  навек  прощаю.  
Где  судья  такой,  чтоб  возразил,  
Раз  тебе  я  дружбу  обещаю?

Всей  гурьбою  едут  в  Ноттингам.  
Голь  кричит  и  радостно  буянит.  
Жители  сперва  решили  там,  
Что  король  убит,  враг  наступает.

Кто  где  был  –  оттуда  тот  бежал,  
Напугались  все,  перемешались  …
Но  король  лицо  им  показал  –
И  дурные  страхи  прочь  умчались.

И  король  публично  объявил
Полное  прощенье  Робин  Гуду.
Кто  ни  слышал  –  всякий  счастлив  был:  
Робин  мил  всегда  простому  люду.

Кто  не  рад?  Один  шериф  не  рад:  
–  Государь,  с  ним  надо  осторожно!  
Вора  знаю  много  лет  подряд:
Всех  проезжих  грабит  он  безбожно!

–  Сам  шериф  мой  ужин  не  забыл!
Что  ж,  получишь  золото  назад  ты  …
Взял  ты?  Взял.  А  мне  не  заплатил  –
Я  за  угощенье  жду  уплаты.

Что,  шериф,  считаться  нам  с  тобой?
Ради  короля  друзьями  будем!
Ты  в  своем  дому  дай  пир  горой:
Знает  пусть  король,  как  добр  ты  к  людям.

Эту  шутку  Робина  злодей
Вытерпел,  хоть  в  мыслях  и  озлился.
Пировал  король  со  свитой  всей,
И  шериф  едва  не  разорился.

А  наутро  Робин  и  король
В  славный  Лондон  выехали  вместе:
Был  ведь  Робин  рыцарь  удалой  –
При  дворе  опять  предстанет  с  честью.

Опубликовано  на  бумаге:  Ржевская  В.С.  Баллады  и  сказки  –  Хмельницкий,  Издатель  ФЛП  Стасюк  Л.С.,  2018.  –  С.  16-20.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=844565
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 09.08.2019

Неверный и настойчивая

Пересказ  с  сокращениями  шотландской  баллады
[url="http://www.sacred-texts.com/neu/eng/child/ch218.htm"]  'The  False  Lover  Won  Back'.    [/url]

Неверный  и  настойчивая

–  Ты  куда,  дружок  любимый,
Без  меня  собрался?
Ведь  со  мной  не  разлучаться
Столько  раз  ты  клялся.

–  Я  иду,  моя  родная,
От  тебя  подальше.
Я  нашел  себе  другую  –
И  добрей,  и  краше!

–  Пошути  еще,  забавник  ...
Ты  вернешься  скоро?
–  Как  покроются  полями
Каменные  горы.  

–  Если  ты  нашел  другую,
Я  найду  другого!
–  Да  гуляй  теперь,  с  кем  хочешь,  –
Странно,  право  слово!  

–  А  пойду-ка  я  с  тобою.
Ты  раздумать  можешь
И  еще  своей  женою
Взять  меня  захочешь!

Погоди,  дорогой,  не  беги,  дорогой  ...
Неужели  уйдешь  навсегда?
–  Что  мне  делать  с  тобой,  неотвязной  такой?
Не  трудись:  не  вернусь  никогда!

Вот  они  приходят  в  город.
Ей  купил  сережки:
–  Дальше  не  ходи  за  мною:
Зря  натрудишь  ножки!

–  Не  сердись,  милый  мой,  обернись,  милый  мой  ...
Неужели  оставишь  меня?
–  Как  расстаться  с  тобой,  развязаться  с  тобой?..
Нет,  я  слушать  не  буду  тебя!

Вот  в  другой  приходят  город.
Ей  платок  купил  он:
–  Сделай  милость,  возвращайся  ...
Мне  терпеть  постыло  ...

–  Так  любила  тебя,  так  просила  тебя  ...
Немила  тебе  стала  совсем  ...
–  Все  терзаешь  меня,  не  пускаешь  меня  ...
Не  бранился  так  долго  ни  с  кем  ...

Вот  приходят  в  третий  город,
И  купил  он  кольца:
–  Будем  мужем  и  женою,
Уж  не  беспокойся!

–  Так  ты  любишь  меня,  не  бросаешь  меня!
Как  я  счастлива,  муж  дорогой!  
–  Ты  и  радость  моя,  ты  и  сладость  моя,  –
Не  судилось  расстаться  с  тобой!

Опубликовано  на  бумаге:  Ржевская  В.С.  Баллады  и  сказки  –  Хмельницкий,  Издатель  ФЛП  Стасюк  Л.С.,  2018.  –  С.  10  -  11.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=841279
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 08.07.2019

Пейзаж и зритель

Когда  картинка  —  «Вечер  над  рекой»,
Простейшей  рифмой  просится  «покой»,

Как  будто  непременно  нежен  он
И  петь  о  благодушии  рожден.

В  мечтах  приятных  берег  и  глядит
На  ход  реки,  что  длится  —  не  спешит.

Но,  может,  вечер  внутренне  не  тот:
За  днем  хлопот  уныло  ночи  ждет.

Он  растревожен  слишком,  чтоб  мечтать,
И  красоты  своей  ему  не  знать.

Ведь  терпит  молча  столько  мелких  ран  ...
Зачем  же  рифма  просится  «обман»?

И  воздухом  картины  бы  сумел
Художник  ложь  раскрыть,  когда  б  хотел.

А  он  избрал  другое  показать,
Чтоб  слово  «мир»  почувствовать  нам  дать.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=841167
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 07.07.2019

Невыразительный провинциальный город …

Невыразительный  провинциальный  город,
Как  неожиданно  становишься  ты  дорог!
 
Сказали  бы,  что  это  вспомню  —  я  б  смеялась,
Но  хочет  память,  чтоб  картинка  возвращалась.
 
Пустырь  там  был.  Должна  быть  скука  с  пустырями,
Но  этот  мог  предстать  и  морем,  и  горами  —
 
Всем,  что  приблизится,  во  что  играть  хотели.
Воображая,  заполнять  его  сумели.
 
Однажды  змей  над  ним  летал  большой  воздушный,  —
Плыл  как  корабль,  которым  любоваться  нужно,
 
И  приключение  за  ним,  шумя,  бежало…
А  я  скучала  там.  Мне  книжки  не  хватало.
 
Теперь  подумаю  —  приятно,  хоть  и  грустно…
Так  содержательно,  а  ведь  казалось  пусто.
 

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=840788
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 03.07.2019

Институтский рояль (Зарисовка с натуры)

В  стране,  где  мраком  угрожают  дали,
А  близкий  свет  и  резок,  и  недобр,
Сидит  студент-мальчишка  за  роялем,
Играет,  хаосу  наперекор.

Прохожие  идут  —  кто  безразличен,
Кто,  чтобы  слушать,  замедляет  шаг.
Им  скоро  стала  музыка  привычной  —
Беседы  с  другом  ожидают  так.

Ему  велят:  нашептывают  повесть,
Чтоб  в  музыке  ее  пересказал.
А  вестибюля  мраморный  колодец
Вокруг  звучит,  как  город  бы  звучал.

Приветы,  болтовня  и  поцелуи,
Интриги  скрежет,  птичий  свист  мечты
И  музыка  —  тревожа  ли,  врачуя,
Растет  она  со  дна  до  высоты.

Ложь  подчинила  многих.  Мир  нарушен,
Так  трудно  верить,  трудно  создавать…
И  голос  стройный  стал  нежданно  нужен  —
Что  есть  нефальшь,  еще  напоминать.

В  стране,  где  боязно  представить  дали
И  облик  настоящего  недобр,
Мальчишки  и  девчонки  за  роялем  —
И  смутам  он  звучит  наперекор.

20.04.2019

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=835945
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 18.05.2019

Три перевода из Данте

Переводы  трех  стихотворных  фрагментов  из  книги  Данте  Алигьери
«Новая  жизнь».

Переводы  несколько  вольные.


Cavalcando  l’altr’ier  per  un  cammino,

Pensoso  de  l’andar  che  mi  sgradia,

Trovai  Amore  in  mezzo  de  la  via

In  abito  leggier  di  peregrino.


Ne  la  sembianza  mi  parea  meschino,

Come  avesse  perduta  segnoria  ;

E  sospirando  pensoso  venia,

Per  non  veder  la  gente,  a  capo  chino.


Quando  mi  vide,  mi  chiamo  per  nome,

E  disse  :  «  Io  vegno  di  lontana  parte

Ov’era  lo  tuo  cor  per  mio  volere

E  recolo  a  servir  novo  piacere  ».


Allora  presi  di  lui  si  gran  parte,

Ch’elli  disparve,  e  non  m’accorsi  come.

[Vita  Nuova  IX  9-12]


Была  мне  встреча:  я  скучал  в  седле
С  докучной  мыслью  о  пути  постылом
И  странник  шел,  согнувшись  сиротливо,  –
Так  запросто  Любовь  явилась  мне.
 
Потеряна,  погружена  в  себя,
Придавлена  как  будто  тяжкой  ношей,
Она  плелась  –  калика  перехожий  –
И  на  ходу  окликнула  меня.
 
Сказала:  «Вышел  срок  былой  кручине,
Далекую  мечту  прости,  забудь…
Расстанься  здесь  с  тоской  неутолимой.
Вернешься  –  будет  счастье  с  новой  милой».
 
И  я,  как  прежде,  продолжал  свой  путь,
А  странник  –  свой;  и  нет  его  в  помине.




Ballata,  i’  vo’  che  tu  ritrovi  Amore,

e  con  lui  vade  a  madonna  davante,

sì  che  la  scusa  mia,  la  qual  tu  cante,

ragioni  poi  con  lei  lo  mio  segnore.


Tu  vai,  ballata,  sì  cortesemente,

che  sanza  compagnia

dovresti  avere  in  tutte  parti  ardire;

ma  se  tu  vuoli  andar  sicuramente,

retrova  l’Amor  pria,

ché  forse  non  è  bon  sanza  lui  gire;

però  che  quella  che  ti  dee  audire,

sì  com’io  credo,  è  ver  di  me  adirata:

se  tu  di  lui  non  fossi  accompagnata,

leggeramente  ti  faria  disnore.


Con  dolze  sono,  quando  se’  con  lui,

comincia  este  parole,

appresso  che  averai  chesta  pietate:

«Madonna,  quelli  che  mi  manda  a  vui,

quando  vi  piaccia,  vole,

sed  elli  ha  scusa,  che  la  m’intendiate.

Amore  è  qui,  che  per  vostra  bieltate

lo  face,come  vol,vista  cangiare:

dunque  perché  li  fece  altra  guardare

pensatel  voi,  da  che  non  mutò  ‘l  core».


Dille:  «Madonna,  lo  suo  core  è  stato

con  sì  fermata  fede,

che  ‘n  voi  servir  l’ha  ‘mpronto  onne  pensero:

tosto  fu  vostro,  e  mai  non  s’è  smagato».

Sed  ella  non  ti  crede,

dì  che  domandi  Amor,  che  sa  lo  vero:

ed  a  la  fine  falle  umil  preghero,

lo  perdonare  se  le  fosse  a  noia,

che  mi  comandi  per  messo  ch’eo  moia,

e  vedrassi  ubidir  ben  servidore.


E  dì  a  colui  ch’  è  d’ogni  pietа  chiave,

avante  che  sdonnei,

che  le  saprà  contar  mia  ragion  bona:

«Per  grazia  de  la  mia  nota  soave

reman  tu  qui  con  lei,

e  del  tuo  servo  ciò  che  vuoi  ragiona;

e  s’ella  pel  tuo  prego  li  perdona,

fa  che  li  annunzi  un  bel  sembiante  pace».


Gentil  ballata  mia,  quando  ti  piace,

movi  in  quel  punto  che  tu  n’aggie  onore.

[Vita  Nuova  XII  10-15]



К  милой  я  балладу  посылаю,
Но  сперва  тебе,  моя  баллада,
Отыскать  Любовь-владыку  надо:
Пусть  двоих  вас  встретит  дорогая.
 
Создана  вести  себя  учтиво,
Ты  одна  могла  б  везде  идти,
Говорить  без  страха  неудачи,
Но,  чтоб  выслушали  терпеливо,
Лучше  спутника-Любовь  найти
И  явиться  с  ним,  а  не  иначе:
Та,  кому  тебя  я  предназначил,
Против  нас,  боюсь,  раздражена.
Если  от  меня  придешь  одна,
Может  быть,  с  бесчестием  прогонит.

С  нею  говоря,  звучи,  как  нежность…
Вот,  возьми  начало  для  себя,
Сразу  вслед  за  милости  прошеньем:
«Госпожа!  Тот,  кто  имеет  смелость
К  Вам  послать  с  почтением  меня,
Шлет  причины  для  его  прощенья.
Обвините  Вами  восхищенье!
Коль  велит  Любовь  —  покорен  будь:
На  другую  может  он  взглянуть,
Но  в  душе  другой  он  не  схоронит.
 
Ты  продолжишь:  «Это  сердце  знает
Верность  лишь,  не  мыслит  изменить.
Мыслит  быть  слугою  Вашим  честно.
Ваш  он  был,  пребудет,  не  восстанет».
Госпожу  не  сможешь  убедить  —
Выручит  Любовь:  ей  все  известно.
Ты  же  обрати  мольбу  к  небесной:
Если  лишний  труд  —  прощенье  дать,
Пусть,  чтоб  умер  я,  пришлет  сказать,
И  слуга  веление  исполнит.
 

И  его  проси,  кто  —  ключ  всегдашний
К  двери  жалости*  ,  свое  сказав,
Чтоб  и  он  потолковал  умело:
«В  песне  нежности  звучи  ей  дальше,
Неотступный,  убеждай,  что  прав
Верный  твой,  сыщи  пути  для  дела!
Если  б,  выслушав,  простить  хотела  —
Взглянет  с  миром  пусть  его  отрада».
 
Вовремя  будь,  добрая  баллада!
Пусть  прощенья  чести  удостоит!

*Имеется  в  виду  Любовь.  


Con  l’altre  donne  mia  vista  gabbate,
e  non  pensate,  donna,  onde  si  mova
ch’io  vi  rassembri  sì  figura  nova
quando  riguardo  la  vostra  beltate.

Se  lo  saveste,  non  poria  Pietate
tener  più  contra  me  l’usata  prova,
ché  Amor,  quando  sì  presso  a  voi  mi  trova,
prende  baldalza  e  tanta  securtate,

che  fere  tra’  miei  spiriti  paurosi,
e  quale  ancide,  e  qual  pinge  di  fore,
sì  che  solo  remane  a  veder  vui:

ond’io  mi  cangio  in  figura  d’altrui,
ma  non  sì  ch’io  non  senta  bene  allore
li  guai  de  li  scacciati  tormentosi.

[Vita  Nuova  XIV  11-12]


И  Вы  смеетесь,  так  же,  как  другие…
Не  угадать  причины  им  одной,
Зачем  при  встрече  с  Вашей  красотой
Выказываю  странности  такие.
 
Знай  Вы  ее,  насмешки  зла  чужие
Не  брали  б  верх  над  Вашей  добротой:
Все  дух  Любви.  Коль  я  —  близ  Вас  порой,
Творит  со  мной  он  вольности  большие:
 
Растет  и  прочих  духов  притесняет,
Смятенных  он  придавит  иль  изгонит…
Не  хочет,  видя  Вас,  ни  с  кем  делиться.
Чудит,  чудно  принудит  измениться,
Но  все  равно  меня  обеспокоит
Тех  жалоба,  кто,  изгнан  им,  страдает.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=833543
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 21.04.2019

Весна влітає, мов казковий птах

Весна  влітає,  мов  казковий  птах,
Чи  входить  до  людей,  немов  людина.
Шукаємо  подоби  їй  в  словах
Милуючись,  із  ніжністю,  невпинно.

Вона  образить  чи  благословить,
Чергує  з  темрявою  світло  в  світі.
Хоч  мить  вона,  проте  триває  мить
І  повниться  життя  різноманіттям.

09.04.2019

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=832518
рубрика: Поезія, Філософська лірика
дата поступления 12.04.2019

Сватовство шута. Перевод старинной комической песенки

Старинная  английская  комическая  любовная  песенка.  Найдена  в  сборнике  ‘Ancient  poems,  ballads  and  songs  of  the  peasantry  of  England’,  edited  by  Robert  Bell.  London:  John  W.  Parker  and  Son  West  Strand,  1857.  P.  155.  Там  сказано,  что  известна  она  со  времен  Генриха  VIII  (годы  жизни  1491  —  1547,  при  власти  с  1509  г.  )  —  что  уже  способно  вдохновить  энтузиаста  :-)

The  Clown’s  Courtship

1.  Quoth  John  to  Joan,  wilt  thou  have  me?
I  prythee  now,  wilt?  and  I’ze  marry  with  thee,
My  cow,  my  calf,  my  house,  my  rents,
And  all  my  lands  and  tenements:

Oh,  say,  my  Joan,  will  not  that  do?
I  cannot  come  every  day  to  woo.

2.  I’ve  corn  and  hay  in  the  barn  hard  by,
And  three  fat  hogs  pent  up  in  the  sty:
I  have  a  mare,  and  she  is  coal  black,
I  ride  on  her  tail  to  save  my  back.

Then  say,  &c.

3.  I  have  a  cheese  upon  the  shelf,
And  I  cannot  eat  it  all  myself;
I’ve  three  good  marks  that  lie  in  a  rag,
In  the  nook  of  the  chimney,  instead  of  a  bag.

Then  say,  &c.

4.  To  marry  I  would  have  thy  consent,
But  faith  I  never  could  compliment;
I  can  say  nought  but  ‘hoy,  gee  ho,’
Words  that  belong  to  the  cart  and  the  plow.
Then  say,  &c.


Сватовство  шута

Простак  простушке  говорил:
—  Уж  так  тебя  я  полюбил!
Коровушка,  телок  и  дом  —
Твои,  коль  станем  жить  вдвоем!

Ну  что  же  еще  мне  прибавить  к  себе  —
Не  тратить  же  целых  дней  в  болтовне!

И  хлеб,  и  сено  ты  возьми,
Три  жирные  свиньи  —  твои.
Кобыла,  цвет  угля  —  твоя.
На  ней  как  барин  езжу  я!

Ну  что  же  еще  мне  прибавить  к  себе  —
Не  тратить  же  целых  дней  в  болтовне!

На  полке  сыр  я  берегу  —
Один  я  сыр  съесть  не  могу.
Три  золотых  сберег  тебе,
Не  в  кошеле  —  в  печной  трубе.

Ну  что  же  еще  мне  прибавить  к  себе  —
Не  тратить  же  целых  дней  в  болтовне!

Все  дам,  чтоб  душку  покорить,
Лишь  речью  не  могу  прельстить.
Как  плуг  или  возок  скриплю  —
Но  крепко  я  тебя  люблю!

Ну  что  же  еще  мне  прибавить  к  себе  —
Не  тратить  же  целых  дней  в  болтовне!

Перевод  02.10.2018

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=828282
рубрика: Поезія, Поэтические переводы
дата поступления 08.03.2019

Ранняя весна

Весну  восхваляют,
Весну  призывают
За  ту  новизну,
Что  она  обещает.

Свет  нежный,  излечит
От  горестей  наших...
Но  темной  бывает,
Бывает  и  страшной.

Она  по  неровной  
Тропинке  гуляет:
Погубит  кого-то,
Кого-то  -  подтянет

Во  время  одно.
Пожелает  сердиться  -  
Попросит  и  выдержать,
Не  отступиться.

Весна  -  это  весть.
Это  -  труд:  постараться
Расслышать  ее
И,  признав,  не  чуждаться.

Победная  радость
И  рана  сраженья...
Весна  -  испытание
Для  возрожденья.

А  свет  настоящий
Войдет  неуместным:
Не  нежным  он  будет,
А  будет  он  резким.

Пока  же  на  славящий
Зов  многогласный
Весна  появляется
Скромной  и  грязной.

Не  будем  презрительны
К  странному  цвету  -  
На  зов  слишком  долгий
Предвестью  ответа.


05.03.2019

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=828162
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 07.03.2019

Прогулка моря (Шутка)

Прогулка  моря

(Шутка)

Фея  моря  обернулась  девчонкой  —
Темноглазой,  любознательной,  ловкой.

Из  большой  волны  на  берег  ступила
Отшатнулась,  но  не  медлить  решила.

Побежала  вдаль  при  ясной  погоде
Разузнать,  откуда  реки  приходят.

И  хозяюшки  своей  дожидаться
Стали  воды  и  подводное  царство.

Поглядела  на  земные  просторы,
Песни  слушала  на  них,  разговоры,

На  людей  и  их  дела  посмотрела
И  неузнанной  вернуться  успела

По  реке,  к  волнам,  ее  ожидавшим.
В  них  скользнула  —  и  едина,  как  раньше

С  широтою  поглощающей  стала,
Оживляя  свои  воды,  дышала.

И  приходят  люди  к  морю,  не  зная,
Что  оно  встречает  их,  вспоминая.

31.01.  ,  26.02.2019

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=827347
рубрика: Поезія, Сказки, детские стихи
дата поступления 01.03.2019

Весна-нахалка, так внезапно входишь…

Весна-нахалка,  так  внезапно  входишь...
Зиме  есть  время  по  календарю
Сереть,  ворчать  и  нежиться...Свою
Предшественницу  прочь  ты  властно  гонишь.

Повсюду  рассылаешь  много  света
Как  завтра  ожидавшаяся  весть.
И  пусть  решает  каждый,  чтО  он  есть:
Нет  места  полумраку  -  нет  секрета.

23.02.2019

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=827221
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 28.02.2019

Рыцарь-призрак

(Пересказ  шотландской  баллады  [url="http://www.sacred-texts.com/neu/eng/child/ch265.htm"]'The  Knight’s  Ghost'[/url]).


Пойду  я  к  морю,  встречу  корабли:
Отец  и  муж  вот-вот  должны  вернуться.
Возьму  сынка  с  собою,  чтоб  могли
Скорей  домашней  гордости  коснуться.

Велит  обычай  и  любовь  велит
Встречать  мужей  у  моря  из  походов.
Не  в  первый  раз  сомнение  твердит:  
«Дурные  новости  несут  вам  воды».  

Ах,  в  этот  раз  тревоги  болтовня
Не  оказалась  клеветой  досужей!
Сказал  отец,  надежды  зря  не  для:  
«Прости!  Ты  больше  не  увидишь  мужа!

Не  утонул,  не  в  спину  был  сражен;
Как  надлежит  воякам  настоящим
Расстался  в  грозной  битве  с  жизнью  он.  
Его  погибель  ныне  мы  оплачем».

Дружинников  зову  я  пировать:
«Прошу,  чтоб  павших  вместе  поминали!  
Так  славно  буду  вас  я  угощать,  
Как  славно  вы  супруга  защищали!»

Как  в  погребе  они  перепились  
И  пьяное  забвенье  их  скосило,  –
Наружу  двери  крепко  заперлись:  
Я  словно  бы  засыпала  могилу.

И  к  морю  темному  пошла  опять,  
Забросила  ключи,  да  чтоб  поглубже:  
«До  той  поры  там  будете  лежать,  
Пока  я  снова  не  увижу  мужа!»
Во  вдовьей  комнате  уснула  я,  
Оплакав  горе  и  свое  свершенье  …
Ключи  упали  около,  звеня,  
И  муж  мой  опустился  на  колени.

«Меня  ты  видишь.  Погреба  открой
И  небо  не  серди  отмщенья  злобой!  
Безвинны  мои  люди  пред  тобой,  
А  мой  удел  –  для  воинов  не  новый.  

Никто  не  дрался  лучше  за  меня,  
Хоть  слепли  от  безумия  и  крови.  
Не  возвратишь  ты  мужа,  их  кляня;
Не  их  вина  –  мой  смертный  день,  твой  –  вдовий.

Не  надо  счетов  нам  таких  с  судьбой:  
Лишь  должное  со  мною  совершилось  …»    
«Скажи,  как  скоро  смерть  придет  за  мной?  
Скажи,  как  скоро  вновь  с  тобой  увижусь?»

«Как  скорби  срок  отмеченный  пройдет,  
Ты  с  новым  повенчаешься  супругом.  
В  тебе  жену  он  добрую  найдет
И  станет,  кем  был  я,  –  достойным  другом.  

Родишь  девятерых  еще  детей:  
Шесть  дочерей  –  счастливые  невесты
И  трое  несравненных  сыновей,  
Чьи  подвиги  прославят  королевство.  

А  большего  я  не  могу  узнать:
Не  в  силах  вышнюю  провидеть  волю  …
Когда  бы  ни  был  срок  твой  умирать,
Тебя  я  встречу,  в  рай  пойду  с  тобою».


Опубликовано  на  бумаге:  Ржевская  В.С.  Баллады  и  сказки  –  Хмельницкий,  Издатель  ФЛП  Стасюк  Л.С.,  2018.  –  С.  8-9.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=825489
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 14.02.2019

Беседа двух паломников. Перевод старинного стихотворения о любви

SIR  WALTER  RALEIGH  (?)  (1554?  —  1618)

PILGRIM  TO  PILGRIM.

As  ye  came  from  the  Holy  Land
As  ye  came  from  the  holy  land
Of  Walsinghame,
Met  you  not  with  my  true  love
By  the  way  as  you  came?

How  should  I  know  your  true  love,
That  have  met  many  one
As  I  came  from  the  holy  land,
That  have  come,  that  have  gone?»

«She  is  neither  white  nor  brown,
But  as  the  heavens  fair;
There  is  none  hath  her  form  divine
In  the  earth  or  the  air».

«Such  a  one  did  I  meet,  good  sir,
Such  an  angelic  face,
Who  like  a  nymph,  like  a  queen,  did  appear
In  her  gait,  in  her  grace».

«She  hath  left  me  here  alone,
All  alone,  as  unknown,
Who  sometime  did  me  lead  with  herself,
And  me  loved  as  her  own».

«What’s  the  cause  that  she  leaves  you  alone
And  a  new  way  doth  take,
That  sometime  did  love  you  as  her  own,
And  her  joy  did  you  make?»
«I  have  loved  her  all  my  youth,
But  now  am  old,  as  you  see:
Love  likes  not  the  failing  fruit,
Nor  the  withered  tree».

Know  that  Love  is  a  careless  child,
And  forgets  promise  past;
He  is  blind,  he  is  deaf  when  he  list,
And  in  faith  never  fast.

«His  desire  is  a  dureless  content,
And  a  trustless  joy;
He  is  won  with  a  world  of  despair,
And  is  lost  with  a  toy».

Of  womenkind  such  indeed  is  the  love,
Or  the  word  love  abused,
Under  which  many  childish  desires
And  conceits  are  excused.

But  true  love  is  a  durable  fire,
In  the  mind  ever  burning,
Never  sick,  never  dead,  never  cold,
From  itself  never  turning.

Беседа  двух  паломников

(приписывается  сэру  Уолтеру  Роли,  (1554?-  1618))

—  Когда  к  Марии  Деве  ты
паломником  ходил,
не  повстречал  ли  ту,  кого
я  истинно  любил?

—  Да  как  же  мне  узнать,  кого
ты  истинно  любил?
Встречал  я  женщин  на  пути,
их  видел,  да  забыл  …

—  И  не  бледна,  и  не  смугла,  —
светла,  что  райский  свет.
Ни  на  земле,  ни  в  небесах
другой,  столь  дивной,  нет.

—  О  да,  раз  повстречалась  мне
такая  красота.
Она  —  царица  по  всему,
что  дух  лесов,  чиста.

—  Она  оставила  меня,
ей  нынче  я  чужой.
А  прежде  дорожила  мной
так,  как  самой  собой.

—  Зачем  оставила  тебя,
и  новый  путь  ей  мил,
коль  дорожила,  как  собой,
ты  радостью  ей  был?

—  Я  молод  был  —  ее  любил,
теперь,  как  видишь,  стар:
не  для  любви  —  подгнивший  плод,
такой  не  примет  дар.

—  Любовь  —  ребенок:  ей  подчас
легко  обет  забыть.
Она  —  без  слуха  и  без  глаз,
ей  трудно  верной  быть.

Ее  вино  недолго  пьют,
не  празднуя  —  кутя;
ее  с  мольбой  в  слезах  берут,
чтоб  потерять,  шутя.

Да,  право,  женский  ее  нрав…
Иль  именем  любви
зовут  ребячьих  сто  забав,
чтоб  их  прощать  могли.

Но  истинной  любви  огонь
в  душе  не  угасает;
он  не  умрет,  не  обожжет,
себе  не  изменяет.

Перевод  25.08.  2014

В  оригинале  упоминается
Уолсингем  (англ.  Walsingham,  устаревшее:  Вальсингам)  —  деревня  в  Англии,  в  графстве  Норфолк.  Известна  как  паломнический  центр,  посвящённый  почитанию  Девы  Марии  Уолсингемской.  В  деревне  находятся  руины  средневекового  монастыря,  разрушенного  в  XVI  веке.

Можно  заметить,  что  из  этого  стихотворения  (оригинала)  переделаны  песенки  Офелии:  How  should  I  know  your  true  love…  How  should  I  your  true  love  know…?

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=825338
рубрика: Поезія, Поэтические переводы
дата поступления 13.02.2019

Чацкий

Вернувшийся  некстати  сорванец,
Тревожный  день  провел  ты,  гадкий  вечер.
Ты  ждал,  что  дома  —  странствиям  венец…
Рассерженный,  опять  умчал  далече.

Там  встретишь  верной  девочки  любовь,
Смерть  храбрую  в  бою  от  злобных  примешь,
Или  замкнешься,  будто  мизантроп,
Но,  чтоб  еще  любить,  кокетку  сыщешь?

Ты  права  ждал  открыто  говорить.
Острот  твоих  разумных  не  забыли,
Еще  со  школы  просят  обсудить  —
Ты  точно  знаменит.  Но  ты  любим  ли?

А  ты,  свет  повидав,  любви  желал,
Хоть  мог  стать  скоро  тесен  быт  семейный.
Привычней  публике  недобрый  бал:
На  лица  смотрят  здесь,  без  затруднений.

Нежданного  придирки  так  и  ждут:
То  взглядом  стар  —  хоть  к  старине  не  склонен,  —
То  знатоки  неумным  назовут,
То  откровенен  —  значит,  неудобен.

Чего  нельзя  добавить,  не  дивясь:
Искал  быть  нужным  —  лишним  появлялся
И,  странностям  замеченным  смеясь,
Вдруг  на  защите  «странных»  оказался!

Кто  сам  бывал,  как  ты  —  тебя  поймет.
Тебя  бы,  верно,  злее  поминали,
Когда  бы  от  толпы  не  сгинул  тот,
С  кем  вы  друг  друга  очень  понимали.

Увидев  ум  в  упорстве  быть  собой
И  подлому  не  придавая  веса,
Ты,  чаяний  обманутых  герой,
Необходим  —  для  мысли  этой  пьесы.

2.10.2017

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=825062
рубрика: Поезія, Очерк
дата поступления 11.02.2019

Жизнь человека, представленная с помощью умножения на семь. Перевод

Перевод  старинного  английского  стихотворения,  похожего  на  знаменитый  монолог  «Весь  мир  —  театр…»  и  ему  подобные  произведения.  Лирический  герой  описывает  свою  жизнь  и  жалеет,  что  переоценивал  мирские  блага.

Источник  оригинала:  Ancient  poems,  ballads  and  songs  of  the  peasantry  of  England.  Collected,  and  edited  by  James  Henry  Dixon.  London,  1846.  P.7  —  10.  

The  Life  and  Age  of  Man

In  prime  of  years,  when  I  was  young,
I  took  delight  in  youthful  ways,
Not  knowing  then  what  did  belong
Unto  the  pleasures  of  those  days.
At  seven  years  old  I  was  a  child,
And  subject  then  to  be  beguiled.

At  two  times  seven  I  went  to  learn
What  discipline  is  taught  at  school:
When  good  from  ill  I  could  discern,
I  thought  myself  no  more  a  fool:
My  parents  were  contriving  then,
How  I  might  live  when  I  were  man.

At  three  times  seven  I  waxed  wild,
When  manhood  led  me  to  be  bold;
I  thought  myself  no  more  a  child,
My  own  conceit  it  so  me  told:
Then  did  I  venture  far  and  near,
To  buy  delight  at  price  full  dear.

At  four  times  seven  I  take  a  wife,
And  leave  off  all  my  wanton  ways,
Thinking  thereby  perhaps  to  thrive,
And  save  myself  from  sad  disgrace.
So  farewell  my  companions  all,
For  other  business  doth  me  call.

At  five  times  seven  I  must  hard  strive,
What  I  could  gain  by  mighty  skill;
But  still  against  the  stream  I  drive,
And  bowl  up  stones  against  the  hill;
The  more  I  laboured  might  and  main,
The  more  I  strove  against  the  stream.

At  six  times  seven  all  covetise
Began  to  harbour  in  my  breast;
My  mind  still  then  contriving  was
How  I  might  gain  this  worldly  wealth;
To  purchase  lands  and  live  on  them,
So  make  my  children  mighty  men.

At  seven  times  seven  all  worldly  thought
Began  to  harbour  in  my  brain;
Then  did  I  drink  a  heavy  draught
Of  water  of  experience  plain;
There  none  so  ready  was  as  I,
To  purchase  bargains,  sell,  or  buy.

At  eight  times  seven  I  waxed  old,
And  took  myself  unto  my  rest,
Neighbours  then  sought  my  counsel  bold,
And  I  was  held  in  great  request;
But  age  did  so  abate  my  strength,
That  I  was  forced  to  yield  at  length.

At  nine  times  seven  take  my  leave
Of  former  vain  delights  must  I;
It  then  full  sorely  did  me  grieve  —
I  fetched  many  a  heavy  sigh;
To  rise  up  early,  and  sit  up  late,
My  former  life,  I  loathe  and  hate.

At  ten  times  seven  my  glass  is  run,
And  I  poor  silly  man  must  die;
I  looked  up,  and  saw  the  sun
Had  overcome  the  crystal  sky.
So  now  I  must  this  world  forsake,
Another  man  my  place  must  take.

Now  you  may  see,  as  in  a  glass,
The  whole  estate  of  mortal  men;
How  they  from  seven  to  seven  do  pass,
Until  they  are  threescore  and  ten;
And  when  their  glass  is  fully  run,
They  must  leave  off  as  they  begun.


Жизнь  человека

В  век  молодой  я,  веселясь,
Жил  ради  юности  утех,
Понять  нимало  не  стремясь,
Чем  дорог  истинно  тот  век.
Мне  было  семь  —  я  был  дитя,
Всяк  мог  надуть  меня  шутя.

Мне  дважды  семь  —  и  я  зубрю,
Что  в  школе  велено  зубрить;
Добро  от  худа  отделю
И  мню:  меня  не  обдурить.
Родители  все  дни  в  мечтах,
Как  стану  жить  я,  возмужав.

Мне  трижды  семь  —  и  я  бешусь,
Во  мне  мужчина  пробужден.
Ребенком  уж  не  назовусь,
Наивной  гордостью  прельщен.
Повсюду  я  проказ  ищу,
Сполна  за  радости  плачу.

Семь  на  четыре  —  я  женат.
Прощай,  веселый  озорник!
Ищу  себе  других  отрад,
Спасения  от  бедствий  злых.
Друзья,  пора  забав  прошла  —
Я  погружусь  теперь  в  дела.

Мне  пятью  семь  —  и  я  борец
За  то,  чем  завладеть  хочу.
Течений  против  я  пловец
И  камни  на  гору  качу.
Чем  больше  мне  в  трудах  успеть  —
Тем  большее  преодолеть.

Мне  шестью  семь  —  мой  алчный  век:
Что  вижу  —  все  бы  взял  себе!
Мой  ум  сражался  за  успех,
Ища  сокровищ  на  земле.
Я  мыслил,  как  ее  скупить  —
Детей  в  довольстве  поселить.

Мне  семью  семь  —  я  много  знал
Того,  что  жизнь  познать  дает.
Большую  чашу  испивал  —
Какую  опыт  нам  нальет.
Торговцем  я  заядлым  был  —
То  плату  брал,  а  то  платил.

Я  в  семью  восемь  постарел,
Уж  не  по  нраву  суета.
Соседям  дать  совет  умел,
И  набежала  их  толпа…
Но,  вынужден  себя  беречь,
Я  сдался  повеленью  лечь.

Я  в  семью  девять  отрезвлен:
Тщета,  признал  я,  неправа.
Воспоминаньем  огорчен,
Не  раз  покаялся,  не  два.
С  утра,  покуда  не  усну  —
Жизнь  прошлую  свою  кляну.

Мне  семью  десять.  Срок  истек
И  я,  не  поумнев,  умру.
Круг  солнца  небо  пересек,
Вот-вот  он  снидет  в  глубину.
Так  скоро  мир  мне  оставлять,
Другому  место  уступать.

Часы  песочные  представь  —
За  жизни  образец  возьми:
Года  уходят,  пробежав
К  семи  десяткам  от  семи.
Песок  внизу.  Гляди  в  стекло:
Прошло,  что  некогда  пришло.

Перевод  29-30.11.2018

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=824761
рубрика: Поезія, Поэтические переводы
дата поступления 09.02.2019

Два лица зимы

Такая  грязная  и  тусклая  зима  —
Усталость  года,  перерыв  ленивый,
Шаг,  поневоле  медленный,  трусливый  —
Просвета  и  надежды  лишена.

Но  —  удивляет  это,  как  и  утешает  —
Есть  все  же  кто-то,  кто  тоски  не  разделяет.

Мечты,  веселой  красоты  полна,
В  его  глазах  —  необходимый  отдых
И  быстрый  танец  начинаний  новых…
Какая  чистая,  блестящая  зима!

27.01.2019

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=823569
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 31.01.2019

Ах, Ваня…нет, прости (перевод из Кр. Россетти, No, Thank You, John)

Стихотворение  Кристины  Россетти  ‘No,  Thank  You,  John’  я  раньше  пробовала  перевести  на  украинский  язык,  а  теперь  попробовала  на  русский.  Так  что  Джон  теперь  —  Ваня  :-)).

 

Ты  не  слыхал,  что  мил  мне,  Ваня,  —
К  чему  же  выдумки  твои
Стенать,  просить,  надоедая:
Мол,  пощади,  люби?

Ты  знаешь,  что  не  мил  мне,  Ваня,
И  не  пыталась  я  прельстить.
Зачем,  тоской  своей  пугая,
Как  адский  дух,  бродить?

Вот  Маша  или  там  Матрена  —
Они  могли  б  и  пожалеть.
В  меня  весь  век  не  будь  влюбленным:
Со  мной  —  надежды  нет.

Что,  я  —  без  сердца?  Может  статься.
Но  рассуди-ка  сам  тогда:
Как  мог  ты  сердца  добиваться?
Подумать  —  не  беда.

О  верности  нам  спорить  странно:
Ведь  не  обманешь,  не  суля.
Я  откажу  и  ста  Иванам,
Но  не  приму  тебя.

Как  птички  быстрые,  дни  наши  —
Прожить  их,  ссорясь,  не  хочу.
Живи  сейчас  не  тем,  чем  раньше:
Изменишь  мне  —  прощу.

Друзьями  быть  договоримся  —
Не  так  уж  мало,  не  жалей.
Но  чтобы  честно,  не  таиться,
Чтоб  не  было  статей

Секретных  в  нашем  договоре….
Кривые  исключим  пути.
Дарю  я  дружбой,  но  любовью…
Ах,  Ваня…нет,  прости.

Перевод  28.01.2019


No,  Thank  You,  John

BY  CHRISTINA  ROSSETTI

I  never  said  I  loved  you,  John:
Why  will  you  tease  me,  day  by  day,
And  wax  a  weariness  to  think  upon
With  always  «do»  and  «pray»?

You  know  I  never  loved  you,  John;  
No  fault  of  mine  made  me  your  toast:
Why  will  you  haunt  me  with  a  face  as  wan
As  shows  an  hour-old  ghost?

I  dare  say  Meg  or  Moll  would  take
Pity  upon  you,  if  you’d  ask:
And  pray  don’t  remain  single  for  my  sake
Who  can’t  perform  that  task.

I  have  no  heart?—Perhaps  I  have  not;
But  then  you’re  mad  to  take  offence
That  I  don’t  give  you  what  I  have  not  got:
Use  your  common  sense.

Let  bygones  be  bygones:
Don’t  call  me  false,  who  owed  not  to  be  true:
I’d  rather  answer  «No»  to  fifty  Johns
Than  answer  «Yes»  to  you.

Let’s  mar  our  pleasant  days  no  more,
Song-birds  of  passage,  days  of  youth:
Catch  at  to-day,  forget  the  days  before:
I’ll  wink  at  your  untruth.

Let  us  strike  hands  as  hearty  friends;
No  more,  no  less:  and  friendship’s  good:
Only  don’t  keep  in  view  ulterior  ends,
And  points  not  understood

In  open  treaty.  Rise  above
Quibbles  and  shuffling  off  and  on:
Here’s  friendship  for  you  if  you  like;  but  love,—
No,  thank  you,  John.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=823436
рубрика: Поезія, Поэтические переводы
дата поступления 30.01.2019

Снег долгожданный. Проза

Снег  долгожданный.

Звон  и  скрежет:  шкатулка  закрылась.  На  дне  остались  фигурки  с  тщательно  вылепленными  лицами,  цветные  лоскутки  бумаги,  записи  слов,  обещающих,  значительных,  точных,  пустых  и  веских,  желтеющие  новости,  ноты  музыкальных  тем,  фотографии,  поймавшие  время,  многогранные  стеклышки,  причудливо  отражающие  свет.  После  печального,  но  торжественного  прощания  начал  понемногу  нарастать  слой  пыли.  
Ясным  утром  и  длинные  многоквартирные  дома  по  обе  стороны  улицы,  и  одноэтажные  домики  по  ту  сторону  бульвара  спали  крепким  сном.  Голые  деревья  тянули  острые  растопыренные  ветки  в  белое  небо.  Иногда  лаяли  собаки,  или  кричала  ворона,  или  проезжала  машина.  Первое  утро  нового  года  было  такое  же,  как  ушедшие  утра  зимних  выходных  старого  года  и  старого  века.
Первые  недели  нового  года  снега  не  было.  Без  него  продолжались  и  отошли  праздники.  Люди  забегали  по  повседневным  делам,  едва  признаваясь  себе,  что  находятся  в  какой-то  неестественной  пустоте.  Это  столько  раз  уже  было,  что  многие  успели  привыкнуть  и  не  уделяли  слишком  много  внимания  такой  странности.  
Было  мокро,  и  после  того,  как  подморозило,  улицы  были  скользкие.  Под  опасным  скользким  асфальтом  или  под  старой  травой  лежала  земля.  В  центре  города  разбирали  праздничный  помост  с  большими  декорациями,  и  елка  с  гирляндами  и  бумажными  игрушками  стояла,  как  огромная  ледышка,  на  своей  площадке.  На  плоском  экране  лыжники  катались  с  гор  мимо  плоских  елей,  в  то  время  как  в  объемном  мире  висел  прозрачный  холод,  подкрашенный  сладковатой  белизной,  серостью  и  синью,  и  прохожие  на  центральной  улице  разглядывали  в  числе  других  достопримечательностей  этот  экран,  или  сосредоточенно,  осторожно  и  беспорядочно  спешили,  или  прохаживались  по  гладкой  улице.  С  книжной  обложки  в  витрине  магазина  «Фарфор.  Фаянс»,  прижав  к  себе  ребенка,  Снежная  королева  смотрела  через  стекло,  и  ее  злобный  взгляд  застигнутой  воровки,  казалось,  пронзал  и  притягивал.
Вдали  от  центра,  на  окраинной  улице,  возле  голого  бульвара,  фонарь  на  столбе  справа  от  окна  вечерами  и  ночами  бросал  вниз  луч  ровного  света.  Но  вот  свет  внутри  фонарного  луча  мягко  заструился  в  ночь  на  второй  день  февраля.  И  скоро  земля,  дома,  деревья  и  все  наконец-то  было  укрыто  толстым  и  свежим  снегом,  а  в  фонарном  луче  продолжали  кружиться  снежные  хлопья,  населяя  его  своей  особой  медленной  жизнью.
Я  сижу  перед  окном  с  двойными  рамами,  смотрю  и  не  нахожу  даже  остатков  пустоты,  которая  была.  И  не  надо  пытаться  искать.  Мир  за  окном  заполнен,  уплотнен  и  преображен  в  зимний  порядок.  Уже  завтра  к  полудню  то,  что  я  вижу,  значительно  постареет,  развалится  на  куски,  примет  на  себя  запахи  и  цвета  городской  жизнедеятельности,  причинит  много  беспокойства  и  людям,  и  животным,  и  машинам,  и  успеет  стать  из  долгожданного  надоедливым.  Завтрашнего  полудня  сейчас  не  существует.
Снежные  хлопья  плывут,  и  я  смотрю  в  окно,  как  в  воду.  Стволы  и  перепутанные  ветви  кленов  под  фонарным  светом  и  нарастающим  снегом  стали  розовыми  и  фиолетовыми.  Клены  теперь  как  жители  морского  дна.  Ветер  покачивает  их  за  ветви,  гнет  и  крутит  –  это  глубоководное  течение  идет…  Основанный  на  поверхностном  сравнении  вымысел  про  дно  подводного  царства  и  его  красивую  тишину  привлекателен.  Догадка  о  том,  что  на  действительном  морском  дне  все  по-другому,  находится  где-то  далеко  в  стороне.  Несдобровать  тому,  кто  сейчас  не  дома,  но  невозможно  поверить  в  это  «несдобровать»,  из  домашнего  тепла  глядя,  как  спокойно  то,  что  происходит.
Сквозь  розовые  раскинутые  ветви  видится  широкая  снежная  перина  –  она  разлеглась  на  скате  крыши  дома  напротив.  Cкаты  крыши  нависают  над  окнами  его  верхнего  этажа,  как  опущенные  крылья  или  как  приподнятые  ветром  рушники  на  веревке.  Это  вытянутый  в  длину  двухэтажный  дом  с  маленькими  окнами  и  балконами,  под  крышей  с  простыми  каменными  узорами,  впускающими  задор  в  его  облик  –  как  если  бы  собравшаяся  на  кухне  хлопотать  низенькая,  но  важная  хозяйка  подвязала  волосы  смешным  платком  в  разноцветную  клеточку.  Днем  этот  дом  –  с  голубями  на  крыше  и  черными  незрячими  окнами.  Его  построили,  бабушка  сказывала,  пленные  финны.  Для  меня  это  были  только  слова  –  «пленные  финны»,  я  представляла  себе  каких-то  людей  в  военной  форме  из  кино,  сгрудившихся  поверх  неоконченного  строения,  сосредоточенных  на  своем  деле,  как  муравьи,  и  словно  из  кубиков  складывавших  дом.  Стены  розоватые  не  потому,  что  падает  свет  от  фонаря,  а  потому,  что  на  самом  деле  так  покрашены.  На  моей  памяти  были  они  и  белыми,  и  светло-зелеными.  В  дали  моего  детства  я  помню  перед  этим  домом  яблони,  груши,  вишни.  За  их  пышным  цветом  дом  был  еле  виден  по  весне;  после  лета  его  жильцы  забирались  на  садовые  лестницы  и  собирали  с  них  урожай.  В  желтых  окошках  по  вечерам  двигались  тени,  и  теплые  весенние  вечера  пахли  сладко.  Разве  что  неизвестно  было,  можно  ли  выйти  куда-нибудь  из  небольшой  картинки  дома  за  яблонями,  но  тогда  из  нее  не  очень  хотелось  пытаться  выйти.  Эта  шкатулка  закрылась  уже  давно.  Дом  расселили,  он  казался  окончательно  предназначенным  на  слом  и  стоял  разоренный,  погружаясь  в  ветхость.  Его  было  жалко  сначала,  как  жалко  уходящее  безобидное  прошлое,  к  тому  же  красиво  безмятежное.  Но  что-то  продлило  его  жизнь.  И  потом  пришло  раздражение  против  его  заброшенности  и  долго  не  решаемой  участи.  Слишком  задержался  он  в  неопределенности  и  безвременьи.  Он  так  сердил,  когда  стоял  грязной  осенью,  долгой  и  безвыходной,  с  пустыми,  чем  попало  заслоненными  окнами,  с  облезлой  краской,  с  антенной  и  порванным  проводом  на  крыше!  Он  сердил  своей  оставленностью,  опустошенностью  и  чернотой  окон  по  вечерам.  Как  будто  его  запустение  переносилось  или  угрожало  перенестись  на  его  соседей,  на  их  жизнь,  которая  хотела  идти  вперед  самоуверенно  радостной,  не  признавая  страдания.  Он  все  же  держался.  Его  стали  подкрашивать,  подновлять,  перестелили  крышу,  очень  приблизительно  наводили  видимость  заботы  и  заботливой  аккуратности.  Теперь  его  окна  закрыты  решетками,  наполовину  замурованы  балконные  двери,  и  в  бывшем  жилом  доме  устроен  склад.  Для  новой  надобности  дом  подтянут  и  заплатан,  и  существует  как  картонная  приличная  копия  прежнего  жилья.  Только  несколько  окон  в  конторских  комнатах  с  правой  стороны  зажигаются  в  темноте  желтым  –  остаток  прежнего  впечатления  уюта  и  домашней  устроенности,  какое  бывает  от  светящихся  вечерних  окон.  Остальное  –  это  черные  и  круглые  сутки  спящие  провалы,  поверх  рам  и  стекол  забранные  решеткой,  похожей  на  соты.  
Сейчас  снег  идет  по  этой  крыше,  мимо  этих  окон  с  решетками,  уверенный  в  тайнах,  которые  он  знает.  И  я  думаю:  «Такой  почти  рисунок  мог  быть  на  окнах  царского  терема…  в  него  складывались  кусочки  цветной  слюды..  за  такими  окнами  скучали  царевны…»  Там,  скорее  всего,  сидела  огрузневшая  царевна  со  многими  подбородками  и  мясистым  носом,  и  седина  была  у  нее  в  косе.  Толстой  рукой  она  подпирала  голову,  смотрела  на  чудесное  морозное  рисованье,  и,  едва  признаваясь  себе,  лелеяла  некую  неизбывную  печаль.  Но  разве  важно  это?  Слово  «царевна»  –  это  добрая  неуловимая  тайна  и  нежность,  это  всегда  робкая  юность,  и  ожидание  с  надеждой,  это  фата,  руки  легкие  и  ласковые…
Я  допускаю,  что  кому-то  интереснее  именно  настоящая  царевна,  и  он  иногда  думает  о  ней,  посмеиваясь  и  над  чужими  сказками,  и  над  собственным  знанием.  Глядя  на  этот  снег,  сознаешь  с  полной  ясностью,  что  обе  царевны  –  настоящие,  причем  в  одном  теле  и  одновременно,  и  ничто  существенное  не  мешает  этому  быть.
После  яблонь  и  вишен  перед  домом  напротив  высадили  несколько  молодых  кленов,  в  этот  раз  на  расстоянии,  а  не  под  самыми  окнами.  Уже  не  юные,  но  еще  молодые  деревья  относятся  не  к  дому,  а  к  улице.  А  с  нашей  стороны  также  вдоль  улицы  поднимается  ряд  зрелых  кленов,  высоких,  раскидистых  и  между  собой  перепутанных  ветвями.  По  сравнению  с  ними  молодые  клены  –  стройные  и  похожие  между  собой  одиночки.  Улица  неширокая,  и  два  поколения  деревьев  по  обе  стороны  ее  образуют  как  бы  галерею,  где  встречаются  то,  что  было,  и  то,  что,  может  быть,  будет.
Молодые  крепнут  и  растут  уверенно.  Особенно  –  деревце,  третье  справа.  Оно  заметно  выше  своих  соседей,  а  посажено  с  ними  в  один  год.  Весной,  под  утренним  солнцем,  когда  на  других  –  набухшие  ждущие  почки,  на  его  ветвях  уже  лежит,  словно  маленькие  губки,  словно  облачка,  робкая  светлая  зелень.  Глубокой  осенью,  когда  дождь  и  холодный  ветер  бьют  и  рвут  деревья,  на  нем  дольше  всего  держатся  сухие,  в  кулачок  сжатые  или  ковшиком  загнутые  листья.  Сейчас,  под  пластами  снега,  ложащимися  на  его  узкие  ветви  и  повторяющими  их  форму,  оно  удерживает  какие-то  сжавшиеся,  ссохшиеся,  почерневшие  гроздья.  Дерзкое  деревце,  не  стесняющееся  своей  молодой  силы.  Какое  дело  ему,  что  по  городу  обрубают,  уродуя,  самые  высокие  или  слишком  раскидистые  деревья?  Его  дело  –  жить  и  расти,  и,  так  как  оно  молодо,  никто  не  может  наверняка  сказать,  насколько  его  хватит,  а,  стало  быть,  не  может  обвинить  ни  в  неправоте,  ни  в  хвастовстве.  Пока  вызывает  ободряющую  улыбку  один  лишь  вид  его  не  смущенной  препятствиями  юной  настойчивости.  
Деревья,  которые  уже  выросли,  так  высоки,  что,  сидя  у  моего  окна,  непросто  увидеть  из  него  их  кроны,  распадающиеся  на  множество  вершинок,  –  видно  только  изогнутые  стволы  и  переплетающиеся  ветви.  Снег  чувствует  форму  каждого  ствола  и  ответвления,  на  каждую  тонкую  веточку  он  лег  плотной  массой.  Взрослые  деревья  склонились  друг  другу  на  плечи  и  соединили  руки,  друг  друга  поддерживая,  чтобы  вместе  противостоять  тяжести,  которую  им  надо  держать.  Ветви  чуть  качаются  и  поворачиваются  по  воздуху  –  деревья  пытаются  дотянуться  друг  до  друга,  чтобы  еще  теснее  соединиться  или  ободрить  друга  прикосновением.  Все  так  близко  и  переплетено,  что  нет  отдельностей,  а  есть  разбросанное  и  запутавшееся  целое.
Это  молчаливое  стояние  словно  было  всегда  и  никогда  не  кончится.  А  раз  не  кончится,  значит,  в  нем  нет  намерения  победить.  Как  трудно  это  представить!  А  ведь  вот  оно:  просто  долгое  терпение  и  уверенный  шаг…
Свет  исчез.  Это  фонарь  потух.  Почти  одновременно  с  фонарным  светом  прекратился  также  снегопад.  Остались  видны  фигуры,  схватившиеся  под  белой  тяжестью  в  темноте.
Но,  если  присмотреться,  вокруг  тополей,  что  стоят  за  спиной  старого  дома  напротив  и  черными  полосами  поднимаются  у  него  над  крышей,  видно  серебристое  сияние  –  особое  свечение  ночного  неба.
 
(Увиденное  в  Киеве  в  январе-феврале  2001  года  описано  в  октябре  2006  года).

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=820484
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 07.01.2019

Леонид Филатов. Баллада о началах. Переказ

Оригінал:

Леонид  Филатов.  Баллада  о  началах

Несложен  мир.  Совсем  несложен.
Мир  прост.  Он  в  принципе  таков,
Что  может  быть  легко  разложен
На  мудрецов  и  простаков.

Мы  -  простаки.  Мы  в  жизнь  бежим.
Мы  верим  в  хлеб,  в  любовь  и  в  книги.
И  не  подсчитываем  миги,
Что  составляют  нашу  жизнь.

И  год  как  день..  И  день  как  миг.
Мы  жмем  сквозь  беды  и  невзгоды
И  экономим  чьи-то  годы
За  счет  непрожитых  своих.

А  мудрецы  глазеют  вслед,
Их  жизнь  скупа  и  неразменна  -  
В  ней  ни  рассвета,  ни  разбега,
Не  взлета,  ни  паденья  нет.

Жизнелюбивы  и  юны,
Они  хохочут,  как  Фальстафы,
Но  их  начала,  как  фальстарты,  -  
Однообразны  и  скучны.

Не  знать  бессонниц.  Пить  до  дна.
И  жить,  сомненьями  не  мучась.
Неужто  это  все  же  мудрость?
Неужто  все-таки  она?  ...





Леонід  Філатов.  Балада  про  початки

Світ  зовсім  нескладний  насправді.
Простий  він.  Взагалі  такий,
Що  в  ньому  є  розподіл  явний
На  мудреців  і  простаків.

Ми  -  простаки.  Ми  жити  біжимо
Із  вірою  у  хліб,  любов,  читання.
Нам  не  властиве  часу  рахування
Зі  страхом,  що  багато  вже  спливло.

Наш  рік  летить,  мов  день...Наш  день,  мов  мить.
Недолю  й  лихо  маємо  долати
Й  роки  чужі  дбайливо  зберігати
Ціною  тих,  що  нам  вже  не  прожить.

Глузує  в  спину  погляд  мудреця.
Життя  скупого  він  не  витрачає  -
Світанку  й  світла  пошуку  не  знає,
Тріумфів  блиску  й  болісті  кінця.

Без  рани  від  життя,  тож  молодий,
Регоче,  як  Фальстаф,  жере  сніданок,
Але  немов  фальстарт  -  його  початок:  
Без  розмаїття  точиться,  нудний.  

Поволі  втіха.  Сон  свій  берегти
І  гнати  сумніви,  які  покличуть...
Невже  таке  ти,  мудрості  обличчя?
Невже  таким  бажаєш  бути  ти?..

Переклад  23.12.2018

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=818798
рубрика: Поезія, Лірика
дата поступления 24.12.2018

Вибач, ні, Івасю (переказ вірша Крістіни Россетті No, Thank You, John )

Вибач,  ні,  Івасю  (переказ  вірша  Крістіни  Россетті  'No,  Thank  You,  John')

Що  люблю  тебе,  Івасю,
Я  ніколи  не  казала.
Нащо  всі  ці  "мила,  зглянься?"
Їх  щодня  чимало.

Знаєш:  не  люблю,  Івасю,  
Приманити  не  хотіла  -  
Так  за  мною  чом  таскатись,
Мов  марище  сіре?

Може,  Мотря  чи  Марічка
Пожаліють,  як  захочеш,
То  не  будь  самотнім  вічно  -
Мене  ж  дарма  просиш.

Я  -  без  серця?  Що  ж,  гадаю,
Коли  так  -  не  ображайся,
Не  проси,  чого  не  маю.
Думать  намагайся.

Хай  мине  розмова  марна,
Не  брешу:  не  обіцяла.
Відмовила  б  й  ста  Іванам  -  
Тебе  б  не  приймала.

Нащо  нам  життя  псувати?
Юний  вік-бо  хутко  сплине.
Краще  жити  й  забувати:
Як  зрадиш  -  не  винен.

Домовимося  дружити  -  
Це  немало,  як  взаємно.
Тільки  щоб  нам  не  дурити,
Без  пунктів  таємних

Щоб  угода...Хитрування,
Витівок  -  прошу  зрікатись.
Маю  дружбу,  та  кохання...
Вибач,  ні,  Івасю.

Переказ  16.12.2018

No,  Thank  You,  John

BY  CHRISTINA  ROSSETTI

I  never  said  I  loved  you,  John:
               Why  will  you  tease  me,  day  by  day,
And  wax  a  weariness  to  think  upon
               With  always  "do"  and  "pray"?

You  know  I  never  loved  you,  John;
               No  fault  of  mine  made  me  your  toast:
Why  will  you  haunt  me  with  a  face  as  wan
               As  shows  an  hour-old  ghost?

I  dare  say  Meg  or  Moll  would  take
               Pity  upon  you,  if  you'd  ask:
And  pray  don't  remain  single  for  my  sake
               Who  can't  perform  that  task.

I  have  no  heart?—Perhaps  I  have  not;
               But  then  you're  mad  to  take  offence
That  I  don't  give  you  what  I  have  not  got:
               Use  your  common  sense.

Let  bygones  be  bygones:
               Don't  call  me  false,  who  owed  not  to  be  true:
I'd  rather  answer  "No"  to  fifty  Johns
               Than  answer  "Yes"  to  you.

Let's  mar  our  pleasant  days  no  more,
               Song-birds  of  passage,  days  of  youth:
Catch  at  to-day,  forget  the  days  before:
               I'll  wink  at  your  untruth.

Let  us  strike  hands  as  hearty  friends;
               No  more,  no  less:  and  friendship's  good:
Only  don't  keep  in  view  ulterior  ends,
               And  points  not  understood

In  open  treaty.  Rise  above
               Quibbles  and  shuffling  off  and  on:
Here's  friendship  for  you  if  you  like;  but  love,—
               No,  thank  you,  John.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=817940
рубрика: Поезія, Поетичні переклади
дата поступления 17.12.2018

Мы молчим вдвоем: я и свечка.

Мы  молчим  вдвоем:  я  и  свечка.
Пламя:  меч,  язычок,  сердечко

(Необычное,  впрочем,  —  струною).
Для  внимания.  Для  покоя.

Чему,  свечка,  учишь  молчаньем?
Догадайся  —  не  отвечаю.

И  колеблется  меч-листочек:
Будь  замечен,  смотрящий  дольше.

Где-то  праздник  блестящий  гуляет  —
Под  ногами  листва  летает.

Где-то  плачет  тяжелое  горе,
С  безразличьем  прохожих  споря.

И,  бестактным  боясь  казаться,
Ожидает  в  сторонке  счастье.

Если  пламя  мое  ты  видишь,  —
Говорит  свечка,  —  слушай:  услышишь  .

15,  30.  10.2018

 

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=817939
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 17.12.2018

Часы стоят. Ты вспоминаешь детство

Часы  стоят.  Ты  вспоминаешь  детство  —

События  и  мелочи  его.

Как  будто  бы  желаешь  опереться

На  времена  начала  своего.

 

Издалека  его  ты  добрым  помнишь,

Хотя  порой  другим  умело  быть.

Тогда  мечталось:  как  ты  много  сможешь

Узнать,  создать,  приблизить,  покорить!

 

Известно  многое,  созданий  —  мало;

Определенность  есть.  Она  тесна.

Простор  —  тот  обещал.  Его  не  стало,

Жизнь  сбывшимся  одним  окружена.

 

Мир  детства  был  велик  —  воображеньем,

Теперь  есть  созданное  у  тебя.

Часы  идут.  И  снова  ты  в  движенье,

Тень  детства  с  легкой  завистью  любя.

 

01.09.2018

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=812218
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 01.11.2018

Где слова? Как за чудо благодарить?

Где  слова?  Как  за  чудо  благодарить?
Восклицать?  Восхищаться?  Просить  продлить?

Что  другие  назвали  —  теперь  узнать:
Страшно  словом  нелепым  его  прогнать.

И  молчишь,  притворяясь:  мол,  ничего…
Громким  счастьем  боишься  спугнуть  его.

Но  надеясь,  что  хитрость  оно  поймет  —
Улыбнется  наивности,  не  уйдет!

21,28.  10.  2018

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=812216
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 01.11.2018

Праздничный колокольный звон

Помедлите,  беседы  наши,
Вновь  побежите  вы,  ловки,  -
Колокола  звонят.  Звон  пляшет,
Забыв  на  башне  башмачки.

Колышет,  вверх  зовет,  рассыплет...
То  сходит  чинно,  то  подпрыгнет...

Он  речь  свою  ведет.  Он  -  праздник.
Звук  долгий  -  след  его  шагам.
Напоминает,  что  прекрасно
Его  впускать.  И  ясно  нам!

30.04.,  15.05.2018  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=807374
рубрика: Поезія, Стихи к Праздникам
дата поступления 21.09.2018

Дощ і Вітер (ніяківська казка)

Переклад  власного  [url="http://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=759953"]вірша[/url].  

Дощ  і  Вітер

(ніяківська  казка)

Розсварились  Дощ  і  Вітер,
Спір  гойдає  вишину:
Кожен  дівчину  помітив  
-  Так,  не  різних,  а  одну.

-  Я  садочок,  як  належно,
Буду  в  неї  поливать  -
Править  Дощ,  -  щоб  вже  напевно
Їй  за  користь  покохать.

Вітер  виє:  -  Сам  що  можеш?
Ти  в  хмарках,  їх  я  привів!
Насмішу  -  дивись,  як  хочеш,  -
Я  кохану,  та  й  скорив!

Щедрий,  жвавий  -  не  змовкає...
Спір  триває  за  красу,
А  краса  -  вона  чекає
Сонця  й  спогляда  грозу.

Вміла  вірно  покохати.
Що  за  неї  -  їх  бої,
Їй  здалося  би  занадто;
Ні  за  користь,  ні  за  жарти
Вже  не  впустить  в  серце  їх.

1.04.2018

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=789821
рубрика: Поезія, Жартівливі вірші
дата поступления 01.05.2018

Две английские баллады с шекспировскими мотивами

Из  одной  взят  сюжет  трагедии,  другая  иногда  упоминается  в  пьесах.

Тексты  оригиналов  —  из  сборника  ‘The  Book  of  Old  English  Ballads’  by  George  Wharton  Edwards,  1896.

На  всякий  случай  я  еще  раз  прошу  прощения  за  мою  наглость:  переводы  сокращенные,  вольные  и,  конечно  же,  очень  любительские.  Но  —  было  интересно  и  старалась.  :-)

Мне  самой  больше  нравится,  как  получился  первый  перевод:  во  втором,  как  мне  кажется,  больше  фраз,  которые  «где-то  уже  были»  (но,  если  этот  так,  то  вышло  не  нарочно).


King  Leir  and  his  Three  Daughters

King  Leir  once  ruled  in  this  land
With  princely  power  and  peace,
And  had  all  things  with  hearts  content,
That  might  his  joys  increase.
Amongst  those  things  that  nature  gave,
Three  daughters  fair  had  he,
So  princely  seeming  beautiful,
As  fairer  could  not  be.

So  on  a  time  it  pleas’d  the  king
A  question  thus  to  move,
Which  of  his  daughters  to  his  grace
Could  shew  the  dearest  love:
«For  to  my  age  you  bring  content,»
Quoth  he,  «then  let  me  hear,
Which  of  you  three  in  plighted  troth
The  kindest  will  appear.»

To  whom  the  eldest  thus  began:
«Dear  father,  mind,»  quoth  she,
«Before  your  face,  to  do  you  good,
My  blood  shall  render’d  be.
And  for  your  sake  my  bleeding  heart
Shall  here  be  cut  in  twain,
Ere  that  I  see  your  reverend  age
The  smallest  grief  sustain.»

«And  so  will  I,»  the  second  said;
«Dear  father,  for  your  sake,
The  worst  of  all  extremities
I’ll  gently  undertake:
And  serve  your  highness  night  and  day
With  diligence  and  love;
That  sweet  content  and  quietness
Discomforts  may  remove.»

«In  doing  so,  you  glad  my  soul,»
The  aged  king  reply’d;
«But  what  sayst  thou,  my  youngest  girl,
How  is  thy  love  ally’d?»
«My  love»  (quoth  young  Cordelia  then),
«Which  to  your  grace  I  owe,
Shall  be  the  duty  of  a  child,
And  that  is  all  I’ll  show.»

«And  wilt  thou  shew  no  more,»  quoth  he,
«Than  doth  thy  duty  bind?
I  well  perceive  thy  love  is  small,
When  as  no  more  I  find.
Henceforth  I  banish  thee  my  court;
Thou  art  no  child  of  mine;
Nor  any  part  of  this  my  realm
By  favour  shall  be  thine.

«Thy  elder  sisters’  loves  are  more
Than  well  I  can  demand;
To  whom  I  equally  bestow
My  kingdome  and  my  land,
My  pompal  state  and  all  my  goods,
That  lovingly  I  may
With  those  thy  sisters  be  maintain’d
Until  my  dying  day.»

Thus  flattering  speeches  won  renown,
By  these  two  sisters  here;
The  third  had  causeless  banishment,
Yet  was  her  love  more  dear.
For  poor  Cordelia  patiently
Went  wandring  up  and  down,
Unhelp’d,  unpity’d,  gentle  maid,
Through  many  an  English  town:

Untill  at  last  in  famous  France
She  gentler  fortunes  found;
Though  poor  and  bare,  yet  she  was  deem’d
The  fairest  on  the  ground:
Where  when  the  king  her  virtues  heard,
And  this  fair  lady  seen,
With  full  consent  of  all  his  court
He  made  his  wife  and  queen.

Her  father,  old  King  Leir,  this  while
With  his  two  daughters  staid;
Forgetful  of  their  promis’d  loves,
Full  soon  the  same  decay’d;
And  living  in  Queen  Ragan’s  court,
The  eldest  of  the  twain,
She  took  from  him  his  chiefest  means,
And  most  of  all  his  train.

For  whereas  twenty  men  were  wont
To  wait  with  bended  knee,
She  gave  allowance  but  to  ten,
And  after  scarce  to  three,
Nay,  one  she  thought  too  much  for  him;
So  took  she  all  away,
In  hope  that  in  her  court,  good  king,
He  would  no  longer  stay.

«Am  I  rewarded  thus,»  quoth  he,
«In  giving  all  I  have
Unto  my  children,  and  to  beg
For  what  I  lately  gave?
I’ll  go  unto  my  Gonorell:
My  second  child,  I  know,
Will  be  more  kind  and  pitiful,
And  will  relieve  my  woe.»

Full  fast  he  hies  then  to  her  court;
Where  when  she  heard  his  moan,
Return’d  him  answer,  that  she  griev’d
That  all  his  means  were  gone,
But  no  way  could  relieve  his  wants;
Yet  if  that  he  would  stay
Within  her  kitchen,  he  should  have
What  scullions  gave  away.

When  he  had  heard,  with  bitter  tears,
He  made  his  answer  then;
«In  what  I  did,  let  me  be  made
Example  to  all  men.
I  will  return  again,»  quoth  he,
«Unto  my  Ragan’s  court;
She  will  not  use  me  thus,  I  hope,
But  in  a  kinder  sort.»

Where  when  he  came,  she  gave  command
To  drive  him  thence  away:
When  he  was  well  within  her  court,
(She  said)  he  would  not  stay.
Then  back  again  to  Gonorel
The  woeful  king  did  hie,
That  in  her  kitchen  he  might  have
What  scullion  boys  set  by.

But  there  of  that  he  was  deny’d
Which  she  had  promis’d  late
For  once  refusing,  he  should  not,
Come  after  to  her  gate.
Thus  twixt  his  daughters  for  relief
He  wandred  up  and  down,
Being  glad  to  feed  on  beggars’  food
That  lately  wore  a  crown.

And  calling  to  remembrance  then
His  youngest  daughters  words,
That  said,  the  duty  of  a  child
Was  all  that  love  affords—
But  doubting  to  repair  to  her,
Whom  he  had  ban’sh’d  so,
Grew  frantic  mad;  for  in  his  mind
He  bore  the  wounds  of  woe.

Which  made  him  rend  his  milk-white  locks
And  tresses  from  his  head,
And  all  with  blood  bestain  his  cheeks,
With  age  and  honour  spread.
To  hills  and  woods  and  watry  founts,
He  made  his  hourly  moan,
Till  hills  and  woods  and  senseless  things
Did  seem  to  sigh  and  groan.

Even  thus  possest  with  discontents,
He  passed  o’er  to  France,
In  hopes  from  fair  Cordelia  there
To  find  some  gentler  chance.
Most  virtuous  dame!  which,  when  she  heard
Of  this  her  father’s  grief,
As  duty  bound,  she  quickly  sent
Him  comfort  and  relief.

And  by  a  train  of  noble  peers,
In  brave  and  gallant  sort,
She  gave  in  charge  he  should  be  brought
To  Aganippus’  court;
Whose  royal  king,  with  noble  mind,
So  freely  gave  consent
To  muster  up  his  knights  at  arms,
To  fame  and  courage  bent.

And  so  to  England  came  with  speed,
To  repossesse  King  Leir,
And  drive  his  daughters  from  their  thrones
By  his  Cordelia  dear.
Where  she,  true-hearted,  noble  queen,
Was  in  the  battel  stain;
Yet  he,  good  king,  in  his  old  days,
Possest  his  crown  again.

But  when  he  heard  Cordelia’s  death,
Who  died  indeed  for  love
Of  her  dear  father,  in  whose  cause
She  did  this  battle  move,
He  swooning  fell  upon  her  breast,
From  whence  he  never  parted;
But  on  her  bosom  left  his  life
That  was  so  truly  hearted.

The  lords  and  nobles,  when  they  saw
The  end  of  these  events,
The  other  sisters  unto  death
They  doomed  by  consents;
And  being  dead,  their  crowns  they  left
Unto  the  next  of  kin:
Thus  have  you  seen  the  fall  of  pride,
And  disobedient  sin.

О  короле  Лире  и  его  дочерях

Король  великий,  гордый  Лир
когда-то  правил  здесь.
Умел  в  стране  хранить  он  мир,
долг  играм  предпочесть.
И  счастлив  в  старости  своей  —
отец  трех  дивных  дочерей.

Вот  как-то  раз  решил  король
красавиц  испытать:
кто  большую  ему  любовь
сумеет  показать.
«Быть  должен  дорог  вам  отец,
но  чье  щедрее  из  сердец?»

«Отец  —  Регана  говорит  —
всех  выше  мною  чтим!
Я  сердце  вырву  и  в  крови
сложу  к  ногам  твоим!
Верней  смогу  себя  убить,
чем  старость  Лира  оскорбить!»

«И  я  —  ей  вторит  Гонорелл  —
в  любви  не  уступлю.
Исполню  все,  что  б  не  велел,
все  тяготы  стерплю.
Готова  в  рабстве  черном  жить,
чтоб  благу  твоему  служить!»

«Сколь  счастлив  вами  ваш  отец,
как  вы  добры,  верны!
Признанье  младшей,  наконец,
хотим  услышать  мы».
И  речь  Корделии  слышна:
«Я  дам  лишь  то,  что  я  должна».

«Жестокосердное  дитя!
Ты  говоришь  «должна»!
Из  слов  холодных  вижу  я:
любовью  ты  бедна!
Все  земли  сестрам  отдаю,
тебя  с  проклятьем  прочь  гоню!»

И  вот  Корделию  с  сумой
от  двери  к  двери  шлют.
Нет  города  в  земле  родной,
что  дал  бы  ей  приют.
Король  французский  все  узнал,
своей  женой  ее  назвал.

Щедра  награда  для  любви,
куда  дороже  —  лесть.
Король  намерен  дни  свои
у  дочерей  провесть.
Сперва  у  старшей  он  живет,
весь  бывший  двор  к  себе  зовет.

Остаться  долго  он  не  смог:
дочь  неверна  была;
ту  свиту,  что  отец  сберег,
себе  отобрала.
Привык  он  с  сотней  пировать  —
теперь  и  трех  не  насчитать.

«Вот  какова  любовь  твоя  —
сильней  не  может  быть!
Что  добровольно  отдал  я,
то  принужден  просить!
К  другой  я  дочери  пойду  —
забуду  с  ней  свою  беду!»

Но  лишь  умножила  печаль
его  другая  дочь.
«Клянусь,  отец,  мне  очень  жаль,
но  не  смогу  помочь.
Коль  хочешь  поселиться  здесь  —
тебе  объедки  в  кухне  есть».

И  отвечает  Лир  в  слезах
злой  дочери  своей:
«Да  будет  в  лировых  делах
урок  для  всех  людей!
Что  ж,  к  старшей  я  теперь  вернусь,
к  ней  жить  на  милость  попрошусь».

Но  старшая  отца  не  ждет,
взашей  прогнать  велит;
другая  от  своих  щедрот
уже  не  одарит.
И  просит  между  их  дверей
тот,  кто  страною  правил  всей.

И  младшей  дочери  слова
припомнились  ему.
Ее  судьба  —  его  вина,
искупит  ли  вину?
От  горя  раны  ум  приял,
великий  Лир  безумен  стал.

И  кудри  белые  свои
и  трепет,  он  и  рвет…
И  щеки  от  ногтей  в  крови,
и  к  небу  стон  идет…
В  горах,  в  лесах  рыдает  Лир,
и  с  ним  немой  рыдает  мир…

Идут  из  Франции  войска,
отважные  в  строю.
Корделия  докажет  так
отцу  любовь  свою.
Его  беда  страшней  своей,
злорадство  неизвестно  ей.

Немало  храбрых  молодых
тогда  война  взяла,
и  королева  среди  них  —
то,  что  должна,  дала.
Исполнила  дочерний  долг,
чтоб  Лир  на  трон  вернуться  мог.

Когда  несчастный  Лир  узнал,
что  дочь  взяла  любовь,
на  грудь  Корделии  он  пал,
и  не  поднялся  вновь.
Так  дочь  себе  он  возвратил,
так  в  скорби  жизнь  он  отпустил.

Бароны  суд  произнесли,
и  властию  своей
они  на  плаху  обрекли
тех  верных  дочерей.
И  перешли  они  во  прах  —
гордыни  грех  наказан  так.

Перевод  25.04.2014

To  Will,  my  Parents  and  Master  Michael  Kozakov,  the  Player

Примечание:  да,  действительно,  в  тексте  баллады  старшую  дочь  Лира  зовут  Реганой,  а  среднюю  —  Гонерильей.  В  пьесе  Шекспира  Гонерилья  —  старшая  дочь,  а  Регана  —  средняя.  Я  сначала  хотела  поменять  их  местами  и  в  переводе  баллады,  чтобы  было  как  в  пьесе,  потом  решила,  что  лучше,  если  будет  видно  различие.

King  Cophetua  and  the  Beggar-Maid

I  read  that  once  in  Affrica
A  princely  wight  did  raine,
Who  had  to  name  Cophetua,
As  poets  they  did  faine.

From  natures  lawes  he  did  decline,
For  sure  he  was  not  of  my  minde,
He  cared  not  for  women-kind
But  did  them  all  disdaine.

But  marke  what  hapned  on  a  day;
As  he  out  of  his  window  lay,
He  saw  a  beggar  all  in  gray.
The  which  did  cause  his  paine.

The  blinded  boy  that  shootes  so  trim
From  heaven  downe  did  hie,
He  drew  a  dart  and  shot  at  him,
In  place  where  he  did  lye:

Which  soone  did  pierse  him  to  the  quicke,
And  when  he  felt  the  arrow  pricke,
Which  in  his  tender  heart  did  sticke,
He  looketh  as  he  would  dye.
«What  sudden  chance  is  this,»  quoth  he,
«That  I  to  love  must  subject  be,
Which  never  thereto  would  agree,
But  still  did  it  defie?»

Then  from  the  window  he  did  come,
And  laid  him  on  his  bed;
A  thousand  heapes  of  care  did  runne
Within  his  troubled  head.

For  now  he  meanes  to  crave  her  love,
And  now  he  seekes  which  way  to  proove
How  he  his  fancie  might  remoove,
And  not  this  beggar  wed.

But  Cupid  had  him  so  in  snare,
That  this  poor  begger  must  prepare
A  salve  to  cure  him  of  his  care,
Or  els  he  would  be  dead.

And  as  he  musing  thus  did  lye,
He  thought  for  to  devise
How  he  might  have  her  companye,
That  so  did  ‘maze  his  eyes.

«In  thee,»  quoth  he,  «doth  rest  my  life;
For  surely  thou  shalt  be  my  wife,
Or  else  this  hand  with  bloody  knife,
The  Gods  shall  sure  suffice.»
Then  from  his  bed  he  soon  arose,
And  to  his  pallace  gate  he  goes;
Full  little  then  this  begger  knowes
When  she  the  king  espies.

«The  gods  preserve  your  majesty,»
The  beggers  all  gan  cry;
«Vouchsafe  to  give  your  charity,
Our  childrens  food  to  buy.»

The  king  to  them  his  purse  did  cast,
And  they  to  part  it  made  great  haste;
This  silly  woman  was  the  last
That  after  them  did  hye.
The  king  he  cal’d  her  back  againe,
And  unto  her  he  gave  his  chaine;
And  said,  «With  us  you  shal  remaine
Till  such  time  as  we  dye.

«For  thou,»  quoth  he,  «shalt  be  my  wife,
And  honoured  for  my  queene;
With  thee  I  meane  to  lead  my  life,
As  shortly  shall  be  seene:

Our  wedding  shall  appointed  be,
And  every  thing  in  its  degree;
Come  on,»  quoth  he,  «and  follow  me,
Thou  shalt  go  shift  thee  cleane.
What  is  thy  name,  faire  maid?»  quoth  he.
«Penelophon,  O  King,»  quoth  she;
With  that  she  made  a  lowe  courtsey;
A  trim  one  as  I  weene.

Thus  hand  in  hand  along  they  walke
Unto  the  king’s  pallace:
The  king  with  courteous,  comly  talke
This  begger  doth  embrace.

The  begger  blusheth  scarlet  red,
And  straight  againe  as  pale  as  lead,
But  not  a  word  at  all  she  said,
She  was  in  such  amaze.
At  last  she  spake  with  trembling  voyce,
And  said,  «O  King,  I  doe  rejoyce
That  you  wil  take  me  for  your  choyce,
And  my  degree  so  base.»

And  when  the  wedding  day  was  come,
The  king  commanded  strait
The  noblemen,  both  all  and  some,
Upon  the  queene  to  wait.

And  she  behaved  herself  that  day
As  if  she  had  never  walkt  the  way;
She  had  forgot  her  gowne  of  gray,
Which  she  did  weare  of  late.

The  proverbe  old  is  come  to  passe,
The  priest,  when  he  begins  his  masse,
Forgets  that  ever  clerke  he  was
He  knowth  not  his  estate.

Here  you  may  read  Cophetua,
Through  long  time  fancie-fed,
Compelled  by  the  blinded  boy
The  begger  for  to  wed:

He  that  did  lovers  lookes  disdaine,
To  do  the  same  was  glad  and  faine,
Or  else  he  would  himselfe  have  slaine,
In  storie,  as  we  read.
Disdaine  no  whit,  O  lady  deere,
But  pitty  now  thy  servant  heere,
Least  that  it  hap  to  thee  this  yeare,
As  to  that  king  it  did.

And  thus  they  led  a  quiet  life
During  their  princely  raine,
And  in  a  tombe  were  buried  both,
As  writers  sheweth  plaine.

The  lords  they  tooke  it  grievously,
The  ladies  tooke  it  heavily,
The  commons  cryed  pitiously,
Their  death  to  them  was  paine.

Their  fame  did  sound  so  passingly,
That  it  did  pierce  the  starry  sky,
And  throughout  all  the  world  did  flye
To  every  princes  realme.

Король  и  нищая

«Young  Adam  Cupid,  he  that  shot  so  trim,
When  King  Cophetua  loved  the  beggar-maid!»

Mercutio

Жил-был  король  Кофетуа  —
от  нас  далеко  жил.
Коль  летопись  моя  права,
он  в  Африке  царил.

С  природой  спорить  он  желал,
девиц  и  женщин  презирал,
упрямо  брака  избегал  —
по  мне,  он  был  чудак.

Но  как-то,  глянув  из  окна,
он  видит:  нищенка  одна,
в  лохмотьях  серых  и  грустна  …
Судьба  свершилась  так.

Тот  самый  прыткий  сорванец,
что  нас  здоров  губить,
его  задумал  наконец
Венере  подчинить.

Без  жалости  стрелу  пустил,
как  целил  —  в  сердце  поразил,
боль  хладнокровный  ощутил,
какой  еще  не  знал.

«Неужто  впрямь  такому  быть,
чтоб  мне  внезапно  полюбить,
ведь  я  любовь  привык  дразнить
и  все-таки  —  пропал?»

И  вот  для  короля  весь  свет  —
у  нищенки  в  окне.
От  хвори  избавленья  нет,
и  прежний  лед  —  в  огне.

«Да  будешь  ты  моей  женой,
разделишь  трон  и  власть  со  мной,
иль  смертный  срок  настанет  мой  —
нелепый  мне  конец».

Во  двор  идет  ее  искать,
любимой  нищенку  назвать  —
девице  той  не  угадать,
с  кем  станет  под  венец…

«О,  государь!  Живи  в  веках!  —
раздался  нищих  крик.  —
Не  позабудь  о  бедняках,
призри  рабов  твоих!»

Мошну  с  деньгами  он  швырнул,
к  своей  избраннице  шагнул,
все  гам  счастливый  захлестнул  —
для  нищих  добрый  час…

Одна  она  тиха  стоит
и  за  подачкой  не  бежит,
смутясь,  на  короля  глядит  —
и  нет  милее  глаз!

«Не  устрашись,  моя  душа,
знай:  суженый  я  твой.
Жить  будем  вместе,  не  греша,  —
ты  станешь  мне  женой.

Мой  рай,  мой  мир  —  теперь  в  тебе,
не  встретил  лучшей  на  земле,
искать  уж  не  придется  мне  —
хочу  быть  лишь  с  тобой!

Тебя  я  в  пурпур  наряжу,
венцом  с  любовью  награжу,
служить  вельможам  прикажу
тебе  —  любви  самой!»

Король  и  нищая  вдвоем
рука  в  руке  идут,
и,  веря  зрелищу  с  трудом,
приветствует  их  люд.

Ее  в  покоях  поселил,
своей  невестой  объявил,
для  свадьбы  день  определил  —
вот  страсти  нам  пример!

Была  прекрасная  робка  —
ведь  перемена  велика  —
сказала  лишь,  душой  мягка:
«Я  благодарна,  сэр!»

Король  Кофетуа  не  лгал,
и  в  день  известный  он
женой  законною  назвал
свою  Пенелофон.

Лохмотья  серые  сняла,
уборы  царские  взяла,
что  цвет  весенний,  расцвела  —
в  них  будто  родилась…

Но  чудо  тут  невелико  —
простой  удел  забыть  легко,
когда  взлетела  высоко  —
не  развратила  б  власть  …

Что  мне  о  парочке  сказать?
Вот  как  Амур  силен!
И  короля  сумел  связать
с  девицей  нищей  он.

Не  презирай  любви,  дружок:
ее  божок  —  могучий  бог
и,  верно,  мне  внушил  он  долг
тебя  предупреждать.

Уж  раз  к  тебе  я  им  влеком,
не  находи  смешного  в  том,
не  то  —  как  угадать,  по  ком
вдруг  станешь  помирать.

А  тот  король  Кофетуа
с  супругой  в  счастье  жил.
Коль  летопись  моя  права  —
и  гроб  с  ней  разделил.

И  плакал  знатный  человек,
и  яркий  мир  для  дам  померк,
народ  скорбел  сильнее  всех  —
замены  не  имел.

Их  слава  к  небу  поднялась,
по  миру  с  ветром  разнеслась,
и  эта  песня  родилась  —
что  я  тебе  пропел.

Перевод  26.04.2014

[youtube]https://youtu.be/BIDkKtsxYsk[/youtube]

Опубликовано  на  бумаге:  Ржевская  В.С.  Баллады  и  сказки  –  Хмельницкий,  Издатель  ФЛП  Стасюк  Л.С.,  2018.  –  О  короле  Лире  и  его  дочерях  -  С.    31-34.  Король  и  нищая    -  С.  35-39.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=789035
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 25.04.2018

Сойка, сойка, где была?

Детский  весенний  стишок


Сойка,  сойка,  где  была?
Где  была,  что  там  нашла?

В  утреннем  была  лесу,
В  просыпавшемся  часу.

Разленилась  там  весна,
Разлеглась,  свежа  со  сна.

Так  не  в  радость  ей  вставать,
Снова  труд  вчерашний  брать.

Но,  как  я  кричать  взялась,
Хоть  ворча,  но  поднялась

И  идет  она  за  мной
Да  глядит  на  хвостик  мой.

17.04.2017

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=786679
рубрика: Поезія, Сказки, детские стихи
дата поступления 09.04.2018

По поводу Благовещения

Я  -  не  очень  религиозный  человек,  но  Благовещение  у  меня  -  любимый  религиозный  праздник.  В  силу  жизненных  обстоятельств.  Поэтому  надо  было  попробовать  написать  о  нем  стихи,  но  пока  что  вышли  вот  такие.    Если  первое  стихотворение  звучит  слишком  торжественно,  это  впечатление  должно  смягчать  второе.


Когда  подумаем:  ценой  огромной
Нам  перемена  к  лучшему  дана  -  
О  девушке  мы  вспомним,  с  силой  скромной,
Которая  известье  приняла.

Внезапное  и  чудное  сказали:
Нужна  она,  чтоб  благо  миру  дать...
Но  трудное  ей  счастье  обещали:
Чтоб  всем  спастись  -  сначала  ей  страдать.

На  множестве  картин  -  она  и  вестник,
Принесший  ей  почтение  свое.
Беседа  человечества  с  небесным;
Его  привет,  согласие  ее.

Художники  смущение  и  скромность,
Волненье  и  понять  стремленье  в  ней
Передают,  и  главное  -  покорность
Пред  радостью,  бед  многих  тяжелей.

 Сын  победит  -  с  рассветом  непременным,
Но  долги  взгляды  матери  во  тьму...
Ей  дали  благо.  Испытанье  веры
Немалое  прибавили  к  нему.

Но  выдержала.  Помогала  вера  
Для  двух  событий  связь  установить.  
Ведь  видела:  взошла  звезда  средь  неба.
Увидит:  побежденной  смерти  быть.

И  люди  величают  со  смиреньем
И  просят  о  заступничестве  впредь...
Терпение  ее  -  то  часть  свершенья
Его,  Кто  тьму  пришел  преодолеть.

1-4.04.2018

Какая  тонкая  рука  на  книге...
"Родишь  ты  сына..."  Смысл  картины  -  в  миге.
Могучий  гость  почтительно  склонился
Перед  хозяйкой  тихой.  "Пусть  свершится!"

06.04.2018

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=786473
рубрика: Поезія, Стихи к Праздникам
дата поступления 07.04.2018

Разговор в дороге/ A Dialogue on the Way

Разговор  в  дороге

-  Нам  с  темными  сражаться  временами...
-  Гляди,  какое  солнце  перед  нами!

03.04.2018

Свой  английский  перевод

A  Dialogue  on  the  Way

-  Our  struggle  through  the  dark  has  long  to  run...
-  Look  forward  and  admire:  here  comes  the  sun!

30.04.  2018

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=786472
рубрика: Поезія, Поэтическая миниатюра
дата поступления 07.04.2018

Простуватий лицар (англійська балада)

Простуватий  лицар

(англійська  балада)

Ось  їде  лицар,  ґречний  пан,
довкола  ласо  позирає.
Дівча  прямує  через  лан,
замріяне,  собі  співає.

"Прекрасна!  О,  не  поспішай!  —  
відважний  рушив  враз  до  бою.  
Якби  мені  належав  край,
я  б  царював  удвох  з  тобою.

Ще  можновладців  не  зборов,
та  пристрасть  поділити  маю:
ми  вдвох  пізнаємо  любов,
інакше  просто  тут  сконаю!"

Коханій  намір  він  відкрив,
в  усі  усюди  подивився.  
Як  головою  не  крутив  —
належного  не  бачить  місця.  

"Якби  із  паном  я  дійшла
до  батькового  дому  ладно,
свою  любов  йому  б  дала
я  на  шовкових  простирадлах".  

Він  на  коня  посадовив  
ту  дівчину,  віз  із  собою,
і  всю  дорогу  так  чинив,
як  ніби  їхав  брат  з  сестрою.

Її  доправив  дотемна.
І  вдома  за  надійні  мури
мерщій  сховалася  вона  —  
лишився  за  дверима  дурник.

"Але  ж  був  наш  зелений  лан,
високі  трави  нас  вітали.
Ти  згаяв  мить,  хоч  був  їй  пан,  —  
хіба  ж  тобі  я  "ні"  казала?

Але  ж  був  наш  зелений  ліс,
розкішні  квіти  нас  би  вкрили.  
Та  ти  мене  сюди  довіз  —  
хіба  тобі  забракло  сили?"

Із  вірного  меча  свого  
іржу  стирає  сумно  лицар:
"Пропасниця  візьми  того,
хто  раз  один  повірить  жінці!"

Як  справжню  хто  любов  зустрів  —
з  чекання  матиме  утому.
Кохайтесь  хоч  серед  ланів  —
але  не  зраджуйте  потому.

Переклад  6.04.2014


Один  з  перших  моїх  перекладів  і  перекладів  українською.  Дещо  довільний.

Оригінал:  

Child  112
The  Baffled  Knight
Version  A
a. Ravenscroft's  Deuteromelia,  or,  The  Second  Part  of  Mustek's  Melodie,  or  Melodious  Musicke,  etc.,  E  4,  London,  1609.  Ritson's  Ancient  Songs,  1790,  p.  159.
Pills  to  Purge  Melancholy,  III,  37,  1719.

Yonder  comes  a  courteous  knight,
Lustely  raking  ouer  the  lay;
He  was  well  ware  of  a  bonny  lasse,
As  she  came  wandring  ouer  the  way.
Then  she  sang  downe  a  downe,  hey  downe  derry  (bis)

'Ioue  you  speed,  fayre  lady,'  he  said,
'Among  the  leaues  that  be  so  greene;
If  I  were  a  king,  and  wore  a  crowne,
Full  soone,  fair  lady,  shouldst  thou  be  a  queen.
Then  she  sang  downe  a  downe,  hey  downe  derry  (bis)

'Also  Ioue  saue  you,  faire  lady,
Among  the  roses  that  be  so  red;
If  I  haue  not  my  will  of  you,
Full  soone,  faire  lady,  shall  I  be  dead.'
Then  she  sang  downe  a  downe,  hey  downe  derry  (bis)

Then  he  lookt  east,  then  hee  lookt  west,
Hee  lookt  north,  so  did  he  south;
He  could  not  finde  a  priuy  place,
For  all  lay  in  the  diuel's  mouth.
Then  she  sang  downe  a  downe,  hey  downe  derry  (bis)

'If  you  will  carry  me,  gentle  sir,
A  mayde  vnto  my  father's  hall,
Then  you  shall  haue  your  will  of  me,
Vnder  purple  and  vnder  paule.'
Then  she  sang  downe  a  downe,  hey  downe  derry  (bis)
He  set  her  vp  vpon  a  steed,
And  him  selfe  vpon  another,
And  all  the  day  he  rode  her  by,
As  though  they  had  been  sister  and  brother.
Then  she  sang  downe  a  downe,  hey  downe  derry  (bis)

When  she  came  to  her  father's  hall,
It  was  well  walled  round  about;
She  yode  in  at  the  wicket-gate,
And  shut  the  foure-eard  foole  without.
Then  she  sang  downe  a  downe,  hey  downe  derry  (bis)

'You  had  me,'  quoth  she,  'abroad  in  the  field,
Among  the  corne,  amidst  the  hay,
Where  you  might  had  your  will  of  mee,
For,  in  good  faith,  sir,  I  neuer  said  nay.
Then  she  sang  downe  a  downe,  hey  downe  derry  (bis)

'Ye  had  me  also  amid  the  field,
Among  the  rushes  that  were  so  browne,
Where  you  might  had  your  will  of  me,
But  you  had  not  the  face  to  lay  me  downe.'
Then  she  sang  downe  a  downe,  hey  downe  derry  (bis

He  pulled  out  his  nut-browne  sword,
And  wipt  the  rust  off  with  his  sleeue,
And  said,  Ioue's  curse  come  to  his  heart
That  any  woman  would  beleeue!
Then  she  sang  downe  a  downe,  hey  downe  derry  (bis)

When  you  haue  you  owne  true-loue
A  mile  or  twaine  out  of  the  towne,
Spare  not  for  her  gay  clothing,
But  lay  her  body  flat  on  the  ground.
Then  she  sang  downe  a  downe,  hey  downe  derry  (bis)

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=785566
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 01.04.2018

О тишине и колбасе. Стишок и автопародия на него.

Так  тишина  нужна…А  вот  не  стало…
Не  та,  которая  —  последний  холод,
А  та,  где  —  разговор  цветов  и  поля,
Без  восклицаний,  медленная,  радость.

Куда  ушла?  Обиделась:  прогнали.
В  свой  час  из  доброй  обернулась  скучной.
В  замену  ей  пришел  тяжелый  грохот,
Что  не  была  она  пустой,  напомнил.

Когда  и  звать  отчаются,  вернется.
Что  выслушать  мешало,  прошлым  будет,
И  вызреет  тот  голос  в  ней,  в  котором
И  тишь,  и  новый  гром  себя  узнают.

28.08.2018

Это  все  для  меня  очень  серьезно.  Но  как  раз  самую  большую  серьезность  обычно  пародируют,  поэтому  я  решила  сделать  это  сама.

Так  колбаса  нужна…А  вот  не  стало…
Не  та,  которая  —  одно  названье,
А  та,  где  —  вкусовое  наслажденье
И  пожиранья  медленная  радость.

Куда  ушла?  Гурманы  разобрали.
Вмиг  из  доступной  обернулась  редкой.
В  замену  ей  —  лишь  мерзкие  сосиски,
Что  не  тошнило  от  нее,  напомнят.

Когда  котлету  буду  есть,  вернется.
Обед  альтернативный  прошлым  будет,
И  ощущу  я  в  ней  тот  вкус,  в  котором
Рай  —  и  тоска  по  брошенной  котлете.

28.08.2018

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=785541
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 01.04.2018

Ты тоскуешь по старой крепости …

[i]Папе  в  подарок.  :-)[/i]

Ты  тоскуешь  по  старой  крепости
И  рисуешь  в  памяти  башенки.
Ты  желаешь  прошлому  верности,
Любишь  хроники,  как  и  басенки.

Долго  славная,  долговечная
Окружает  венцом  возвышенность.
В  ней  легенда  и  факт  повенчаны,
Подвиг  жив  в  ней,  жива  обыденность.

Без  нее  не  хватало  б  важного
Сохранившему  ее  городу.
Развлеченье  гостей  налажено,
Любопытны  они  и  молоды.

Но  покажется  тесной  малостью
По  сравнению  с  юной  хрупкостью.
Так  ли  крепости  много  —  в  старости?
Прошлых  мудрость  берем  с  их  глупостью.

Так  отбросить  ли  беды  бывшие
И  презреть  завершенные  повести?
Но,  поспешно  разрушив  лишнее,
О  своей  же  жалеешь  строгости.

А  представим-ка:  крепость  кораблем  —
Не  разрушась,  оставшись  целою,  —
Подлетит  до  неба  и  станет  в  нем,
Обновляя  обыкновенное.

Где  есть  чудо  —  там  нет  нелепости.
В  поисках  основ  —  совершения.
Ты  нуждаешься  в  старой  крепости
Ради  нового  устроения.

30.03.2018

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=785411
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 31.03.2018

В небе над Полтавщиной — щенок ушастый …

В  небе  над  Полтавщиной  —  щенок  ушастый:
Над  селом  заметен  профиль  в  вышине.
Облака,  играя,  прибавят  часто
Выдумок  к  тому,  что  живет  на  земле.

В  вытянутой  лапе  цветок  он  держит
Как  в  руке,  и  счастлив  любоваться  им.
Не  встречал  цветов  пес  на  небе  прежде,
Очарован  новым  подарком  таким,

И  не  ест  —  глядит…Облака  довольны
Сложенной  на  время  выдумкой  своей:
В  небесах  щенок,  цветком  умиленный,
А  внизу  —  улыбки  проезжих  людей.

23.02.2014

(Захотелось  поэкспериментировать  с  формой.  :-)  Картинку  такую  в  облаках  я,  действительно,  видела).

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=784329
рубрика: Поезія, Пейзажная лирика
дата поступления 25.03.2018

Утро поздней весны

Утро  поздней  весны

Снег  шел,  как  мучил;  сердил,  наскучил,
Как  плащ  тяжелый  —  все  новый,  новый…

Вновь  ясно.  Солнце  на  снег  ступило
И  сразу  снегу  вину  простило,
Что  задержался,  невежа,  долго,
Что  зол  прохожий,  трудна  дорога.

Весна  в  калитке  —  с  ручьем,  с  улыбкой
Ждет:  «Глянь  на  Зиму,  ведь  как  красива!»

И  поздно  свой  перезвон  заводит;
И  ярко  небо,  и  снег  уходит.

Из-за  весеннего  опозданья
Продлилось  зимнее  любованье.

19.03.2018

 

P.S.  Весна  в  том  смысле  поздняя,  что  наступает  поздно.  :-)

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=784158
рубрика: Поезія, Пейзажная лирика
дата поступления 24.03.2018

О том, что нам кажется ненужным

Необходимое  ненужным  притворится,
Чтоб  от  вниманья  лишних  защититься.

Но  "лишних"  нет  в  действительности  тоже:
Чужой  -  чужим  представиться  так  может.

27.12.2017

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=784131
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 24.03.2018

Кошелек. Перевод старинной песни

Перевод  английской  уличной  баллады  XVII  века.  Оригинал  баллады  звучит,  например,  в  комедии  Бена  Джонсона  «Варфоломеева  ярмарка».  

Песня  развивает  тему  общественной  опасности  уличных  и  других  воров.

A  Caveat  Against  Cutpurses

With  a  warning  to  all  purse-carriers,  shewing  the  con-
fidence  of  the  first  ,  and  the  carelesnesse  of  the  last.
With  necessary  admonitions  for  them  both,  lest  the
Hangman  get  the  one,  and  the  beggar  take  the  other.

TO  THE  TUNE  OF,  Packington’s  Pound

My  masters,  and  friends,  and  good  people,  draw  near,
And  look  to  your  purses  for  that  I  do  say;
And  though  little  mony  in  them  you  do  bear,
It  costs  more  to  get  than  to  lose  in  a  day;
You  oft  have  been  told,  both  the  young  and  the  old,
And  bidden  beware  of  the  Cut-purse  so  bold;
Then,  if  you  take  heed  not,  free  me  from  the  curse,
Who  both  give  you  warning  for  and  the  cut-purse.
Youth,  youth  you  hadst  better  been  starv’d  by  thy  nurse,
Than  live  to  be  hang’d  for  cutting  as  purse.

It  hath  been  upbraided  to  men  of  my  trade,
That  oftentimes  we  are  the  cause  of  this  crime.
Alack  and  for  pitty!  why  should  it  be  said,
As  if  they  regarded  or  places  or  time?
Examples  have  been  of  those  that  were  seen
In  Westminster-hall,  yea,  the  pleaders  between;
Then  why  should  the  judges  be  free  from  this  curse
More  than  my  poor  self  is,  for  cutting  a  purse?
Youth,  youth,  &tc.

At  Worster,  ’tis  known  well  that  even  in  the  jale,
A  knight  of  good  worship  did  there  shew  his  face.
Against  the  foul  sinners  in  zeale  for  to  raile,
And  so  lost,  ipso  facto,  his  purse  in  the  place:
Nay,  once  from  the  seat  of  judgement  so  great,
A  judge  there  did  lose  a  fair  pouch  of  velvet.
Oh  Lord!  for  thy  mercy  how  wicked,  or  worse,
Are  those  that  so  venture  their  necks  for  a  purse!
Youth,  youth,  &tc.

At  playes  and  at  sermons  and  at  the  Sessions,
‘Tis  daily  their  practice  such  booty  to  make;
Yea  under  the  gallows,  at  executions,
They  stick  not  the  stare-abouts’  purses  to  take;
Nay,  one  without  grace,  at  a  better  place,
At  Court,  and  in  Christmas,  before  the  Kings  face.
Alack  then  for  pitty!  must  I  bear  the  curse,
That  only  belongs  to  the  cunning  Cut-purse?
Youth,  youth  you  hadst  better  been  starv’d  by  thy  nurse,
Than  live  to  be  hang’d  for  cutting  as  purse.

But  oh,  you  vile  nation  of  Cut-purses  all!
Relent  and  repent,  and  amend,  and  be  sound,
And  know  that  you  ought  not  by  honest  men’s  fall
Advance  your  own  fortunes  to  dye  above  ground:
And  though  you  go  gay  in  silks,  as  you  may,
It  is  not  the  highway  to  heaven,  as  they  say.
Repent  then,  repent  you,  for  better  for  worse,
And  kiss  not  the  gallows  for  cutting  a  purse.
Youth,  youth  you  hadst  better  been  starv’d  by  thy  nurse,
Than  live  to  be  hang’d  for  cutting  as  purse.

The  players  doe  tell  you  in  Bartholemew  Faire
What  secret  consumptions  and  rascels  you  are;
For  one  of  their  actors,  it  seems,  had  the  fate,
By  some  of  you  trade  to  be  fleeced  of  late:
Then  fall  to  your  prayers,  you  that  are  way-layers!
They’re  fit  to  chouse  all  the  world  that  can  cheat  players;
For  he  hath  the  art,  and  no  man  the  worse,
Whose  cunning  can  pilfer  the  pilferer’s  purse.
Youth,  youth,  &tc.

The  plain  countryman  that  comes  staring  to  London,
If  once  you  come  near  him  he  quickly  is  undone;
For  when  he  amazedly  gazeth  about,
One  treads  on  his  toes,  and  the  other  puls’t  out;
Then  in  a  strange  place,  where  he  knows  no  face,
His  mony  is  gone,  ’tis  a  pittifull  case.
The  divel  of  hell  in  his  trade  is  not  worse
Than  gilter,  and  diver,  and  cutter  of  purse.
Youth,  &tc.

The  poor  servant  maid  wears  her  purse  in  her  placket,
A  place  of  quick  feeling,  and  yet  you  can  take  it;
Nor  is  she  aware  that  you  have  done  the  feat,
Untill  she  is  going  to  pay  for  her  meat;
Then  she  cryes  and  she  rages  amongst  her  baggages,
And  swears  at  one  thrust  she  hath  lost  all  her  wages;
For  she  is  ingaged  her  own  to  disburse,
To  make  good  the  breach  of  the  cruel  Cut-purse.
Youth,  &tc.

Your  eyes  and  your  fingers  are  nimble  of  growth,
But  Dun  many  times  hath  been  nimbler  than  both;
Yet  you  are  deceived  by  many  a  slut,
But  the  hangman  is  only  the  Cut-purses  cut.
It  makes  you  to  vex  when  he  bridles  your  necks,
And  then  at  the  last  what  becomes  of  your  tricks?
But  when  you  should  pray,  you  begin  for  to  curse
The  hand  that  first  shewd  you  to  slash  at  purse.
Youth,  &tc.

But  now  to  my  hearers  this  counsel  I  give,
And  pray,  friends,  remember  it  as  long  as  you  live,
Bring  out  no  more  cash  in  purse,  pocket  or  wallet,
Than  one  single  penny  to  pay  for  the  ballet;
For  Cut-purse  doth  shrowd  himself  in  a  cloud,
There’s  many  a  purse  hath  been  lost  in  a  crowd;
For  he’s  the  most  rouge  that  doth  crowd  up,  and  curses,
Who  first  cryes,  «My  masters,  beware  of  your  purses!»
Youth,  youth  you  hadst  better  been  starv’d  by  thy  nurse,
Than  live  to  be  hang’d  for  cutting  at  purse.
Printed  for  W.  Gilbertson.

Кошелек

(Старинная  английская)  Песня  против  (уличных)  воришек

с  предупреждением  всем  обладателям  кошельков,  указующая  на  самоуверенность  первых  и  беспечность  последних.
С  необходимым  предостережением  тем  и  другим,  чтоб  палачу  не  достался  первый  и  плут  не  облапошил  второго.

Перевод  посвящается  ворам,  отметившимся  в  моей  биографии.

Прохожий,  друг  добрый,  сюда  подойди
И  крепко  под  песню  кошель  свой  держи!
Пускай  он  не  туг  —  береги  от  беды:
Даются  трудней,  чем  крадутся,  гроши.
Юнец  и  отец  наскучат  вконец,
Твердя,  как  опасен  вор  —  хитрый  наглец.
Коль  не  уследишь  ты,  не  мне  то  в  попрек:
Прошу  и  беречь,  и  не  красть  кошелек.

Вор,  вор,  лучше  б  в  детстве  сгубил  тебя  рок,
Чем  в  петлю  ты  лез  за  чужой  кошелек!

Меня  и  собратьев  так  часто  бранят:
Под  пение  наше,  мол,  деньги  крадут.
Прискорбно,  но  пусть  и  других  обвинят,
Места  и  занятья  важнее  учтут!
Могу  вам  сказать:  сподручно,  слыхать,
И  в  Вестминстер-холле  истцам  воровать…
И  суд  бы  проклятий  избегнуть  не  мог:
Не  реже  и  там  уведут  кошелек.

Вор,  вор,  лучше  б  в  детстве  сгубил  тебя  рок,
Чем  в  петлю  ты  лез  за  чужой  кошелек!

Раз  в  Вустере  дело  случилось  в  тюрьме:
Один  добродетельный  вздумал  мешать
Злодеям  дурным  слать  проклятья  судьбе  —
За  это  был  должен  кошель  потерять.
Судья  не  дремал,  в  суде  восседал  —
И  бархатный,  сидя,  кошель  утерял…
О  Боже!  от  правды  Твоей  как  далек
Рискующий  шеей,  чтоб  взять  кошелек!

Вор,  вор,  лучше  б  в  детстве  сгубил  тебя  рок,
Чем  в  петлю  ты  лез  за  чужой  кошелек!

В  театрах,  в  церквях  и  в  собраньях  —  крадут,
Берут  каждый  день,  не  страшатся  петли:
Попался  один  —  к  месту  казни  придут
Возьмут,  не  стыдясь,  у  зевак  кошели…
В  дому,  на  крыльце,  в  саду,  во  дворце,
И  даже  при  светлом  монаршем  лице…
Меня  не  браните!  не  мне  то  в  попрек,
Что  хитрый  ворюга  увел  кошелек…

Вор,  вор,  лучше  б  в  детстве  сгубил  тебя  рок,
Чем  в  петлю  ты  лез  за  чужой  кошелек!

К  тебе  обращусь,  воровская  страна:
Признайся,  покайся,  впредь  праведной  будь!
Знай,  честных  падением  ты  не  должна
Вымащивать  вверх  себе  висельный  путь!
Ты  шутишь  пока,  меняешь  шелка,
Но  в  небо  дорога  тебе  далека…
Покайся,  исправься,  покуда  есть  срок,
Себя  не  сгуби  за  чужой  кошелек!

Вор,  вор,  лучше  б  в  детстве  сгубил  тебя  рок,
Чем  в  петлю  ты  лез  за  чужой  кошелек!

Актеры  в  спектакле  вам  скажут  в  лицо,
Какая  вы  мерзость  и  меж  подлецов,
Затем,  что  потешник  из  братии  их,
Стал  жертвой  проказ  ваших  братцев  лихих.
Молитесь  упорно,  зароют  вас  скоро!
Тот  плут  из  плутов,  кто  обставил  актера!
Вестимо,  в  обмане  тот  всех  превозмог,
Кто  смог  у  обманщика  взять  кошелек!

Вор,  вор,  лучше  б  в  детстве  сгубил  тебя  рок,
Чем  в  петлю  ты  лез  за  чужой  кошелек!

Вот  сельский  простак  прибывает  в  столицу,
По  милости  вашей  он  в  ней  разорится.
Пока  он  богатства  ее  озирает,
Один  подкрадется,  другой  руку  тянет…
Ах,  город  большой,  здесь  всем  я  чужой,
И  деньги  украли  —  что  будет  со  мной?
И  дьявол  не  топчет  столь  темных  дорог,
Как  гнусный  ворюга,  чья  цель  —  кошелек.

Вор,  вор,  лучше  б  в  детстве  сгубил  тебя  рок,
Чем  в  петлю  ты  лез  за  чужой  кошелек!

Служанка  кошель  бережет  свой  под  юбкой,
Укрытье  —  ничто  для  руки  вашей  юркой.
Не  сможет,  как  трюк  ваш  хорош,  оценить,
Пока  ей  за  хлеб  не  придется  платить.
И  плачет,  орет,  обнаружив  утрату:
За  раз,  мол,  посеяна  вся  ее  плата.
Из  денег  своих  возмещать  ей  должок,
Подаренный  тем,  кто  увел  кошелек.

Вор,  вор,  лучше  б  в  детстве  сгубил  тебя  рок,
Чем  в  петлю  ты  лез  за  чужой  кошелек!

Но,  как  не  юлите,  а  будет  и  вам  —
Судьба  нос  утрет  и  ловчайшим  ворам.
Вас  ваша  же  ***  еще  оберет,
Палач  за  кошель  с  вас  уплату  сдерет.
Уж  час  невелик,  надет  воротник,
И  плутням  конец  —  что  поет  ваш  язык?
О  нет,  не  молитвы  —  набор  злобных  строк:
Будь  проклят,  кто  выучил  взять  кошелек!

Вор,  вор,  лучше  б  в  детстве  сгубил  тебя  рок,
Чем  в  петлю  ты  лез  за  чужой  кошелек!

Прохожий,  мой  друг,  ты  совету  поверь,
Запомни  его,  на  себе  не  проверь:
Кошель,  коль  выходишь,  бери  ты  не  полный,
Монетки  для  мелкой  покупки  —  довольно.
Скопленье  людей  —  успех  для  чертей,
Вас  воры  окутали  тучей  своей…

А  главный  пройдоха  вас  песней  привлек,
Кричит  он:  «Мой  друг,  береги  кошелек!»

Перевод  13.12.2017,  18,  17.01.  2018

И  в  Вестминстер-холле  истцам  воровать  …  —  имеются  в  виду  королевские  суды  в  Вестминстер-холле.

Орфоэпический  словарь  показал  двойное  ударение  в  слове  «петля».

Словарь  синонимов  показал  «превозмочь»  как  один  из  синонимов  «превзойти».

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=772311
рубрика: Поезія, Поэтические переводы
дата поступления 20.01.2018

Сказка о волшебных лошадях. Проза

[i]Замеченные  глупости  и  неточности  в  явлениях  природы  и  поведении  животных  просьба  списать  на  сказочный  жанр.  [/i]:-)


[b]
Сказка
о  волшебных  лошадях[/b]

На  горе,  на  той,  где  сейчас  видны  только  две  башни  -  одна  как  большой  палец,  а  другая,  повыше  ее,  чуть  короче,  чем  должен  быть  указательный  -  стоял  когда-то  замок  князя-чародея.
Мне  говорили,  да,  наверное,  и  вам,  что  чародеев  в  мире  в  старину  было  куда  больше,  чем  знаменитых  чародеев,  так  как  они  опасались,  что  слава  может  повлечь  за  собой  неприятности.  Прежде  всего  они  не  хотели,  чтобы  им  мстили  за  чужие  дела,  а  еще  -  чтобы  их  знания  были  использованы  во  зло.  Но  этот  князь  был  из  чародеев,  умевших  вести  себя  так,  чтобы  об  их  искусстве  было  известно,  но  это  им  не  вредило.  Друзья  и  люди  его  страны  чтили  его  еще  больше  и  готовы  были  помогать  и  служить  ему  против  врагов,  которые  за  то  же  самое  еще  больше  его  ненавидели.
Однажды  под  стенами  своего  замка  он  сразился  с  другим  князем  -  также  знавшим  волшебные  тайны,  но  обманувшимся  в  своей  цели  и  служившим  неистинным  духам.  Каждый  -  во  главе  своего  войска,  они  сражались  между  собой  и  дошли  до  той  степени  волнения,  когда  можно  было  прибегнуть  к  заклятиям  против  врага  и  слово  подействовало  бы  вернее  оружия.  Тогда  князь,  пришедший  со  злом,  стал  читать  заклинания,  чтобы  обратить  противника  в  камень,  но  князь  из  замка  опередил  его  и,  останавливая  этим  битву  двух  воинств,  обратил  в  коня  -  вороного  коня  с  горячим  дыханием  и  глазами,  как  два  зеркала  густой  ночи,  сияющими  лукавством.
Увидев  это,  войско  врага  рассеялось  и  ушло  от  стен  непокоренного  замка,  оплакивая  поражение,  но  и  радуясь  своему  спасению.  Мертвые  были  погребены,  пленные  после  переговоров  отпущены  за  условленный  выкуп,  и  только  зачарованный  конь  единственным  пленником  остался  служить  своему  победителю.  Он  был  хитер  и  опасен,  он  думал  об  освобождении  и  мести,  и  князь  знал  это,  но  сила  князя  превосходила  силу  побежденного  врага,  а  за  счет  побежденного  еще  возрастало  его  могущество.  Вороной  носил  князя  по  всей  подвластной  стране,  и  по  земле,  и,  хотя  был  он  без  крыльев,  по  воздуху.  Но  в  небеса  князь  поднимался  на  этом  коне  только  ночью,  взлетая  сперва  верхом  на  площадку,  что  была  на  высочайшей  из  башен  его  замка;  вернувшись  под  утро,  он  сам  уводил  коня  в  нарочно  устроенное  внизу  башни  стойло.  Врага,  прежде  губившего  его  воинов  и  желавшего  его  смерти,  князь  теперь  кормил  из  своих  рук  и  поил  особым  зельем,  будто  вороной  летучий  конь  был  для  него  любимейшим,  но  князь  был  уверен,  что  пока  продолжается  так,  враг  не  выйдет  из  его  власти,  не  будет  вдали  умышлять  против  него  и  не  пошлет  ни  убийц  в  его  замок,  ни  войско  к  его  границам.
Семья  князя  знала,  как  он  управляется  с  вороным  конем,  и  его  дочь,  девушка-проказница,  любопытная  и  постепенно  учившаяся  у  отца  его  искусству,  мечтала,  что  однажды  отец  возьмет  и  ее  в  полет,  а  то  и  позволит  полететь  на  странном  скакуне  самой.  Она  расспрашивала  и  наконец  просила.  Чтобы  успокоить  ее,  отец  пожелал  добыть  другую  волшебную  лошадь,  но  смирную,  которая  не  была  бы  так  опасна.
Он  приготовил  еще  одно  волшебное  зелье,  на  вид  чистое,  как  самая  чистая  вода,  и  звездной  ночью  в  тот  час,  когда  звезды  всего  ярче,  вынес  его  в  серебряной  чаше  на  площадку  высочайшей  из  башен  своего  замка.  Зелье,  до  сих  пор  казавшееся  только  водой,  ответило  звездам  сиянием,  и  одна  звездочка  (так  повествует  местная  летопись,  которую  читали  бабушки  и  матери  перед  тем,  как  говорить  с  детьми  перед  сном),  одна,  должно  быть,  самая  любопытная,  но  ясная  и  веселая  звездочка  спустилась  к  чаше,  к  самой  ее  поверхности,  то  ли  напиться,  то  ли  присмотреться.  И  поджидавший  наготове  князь  обратил  ее  в  лошадь  -  белую  лошадь  с  гривой,  ласкающей  руку,  что  ее  коснется,  и  глазами,  как  две  черные  ягодки,  пробуждающие  на  сердце  сладость.
С  тех  пор  князь  на  вороном  коне  и  дочь  на  белой,  как  белая  голубка,  лошади  часто  летали  вместе  ночами  -  не  по  делам  князя,  а  на  прогулки.  Сперва  князь  держал  в  руке  повод  лошади,  на  которой  сидела  его  дочь,  но  вскоре  дочь  князя  стала  править  ею  сама.  В  просторных  полях  они  проносились  над  землей  так  низко,  что  кони  их  едва  не  задевали  земли  копытами,  но  все  же  не  сминали  ни  травинки;  над  самыми  высокими  вершинами  гор  они  поднимались  немного,  так,  что  снега,  отдыхающие  облака,  видели  там  совсем  близко,  но  все  же  могли  смотреть  на  них  свысока;  они  не  чувствовали  холода,  так  как  ими  владели  чары,  но  княжне  казалось,  что  это  только  восторг  полета  горячит  их.  Когда  они  были  в  небесах,  звезды  приветствовали  их,  при  их  приближении  вспыхивая  ярче,  а  затем  умеряли  свечение,  и  красота  эта  выглядела  так  празднично,  что  за  ней  нельзя  было  сразу  угадать  печали  звезд,  видевших  свою  подругу  невольницей  человека.  Когда  они  летали  над  морскими  водами,  морские  дива  поднимались  со  дна,  чтобы  посмотреть  на  них,  сами  удивляясь,  и  в  ночном  пути  всадников  над  водой,  любовавшейся  своей  ширью,  трепещущие  жадные  огни  провожали  их.
Дочь  князя  понимала,  что  отец  щадит  ее.  Она  научилась  ладить  со  своей  белой  лошадью  и  считала  это  теперь  слишком  легким;  ей  хотелось  летать  на  отцовском  коне.  То  она  думала,  что  вороной  стал  после  выучки  у  ее  отца  слишком  смирным  и  ей,  не  рискуя,  удастся  с  ним  справиться,  то,  напротив,  ей  казалось  -  то  есть,  это  бывало  ее  тайной  мыслью,  которую  она  гнала,  чтобы  вновь  возвращаться  к  ней,  -  что  неплохо  было  бы,  если  бы  вороной  для  всех,  кроме  отца,  оставался  норовистым  и,  значит,  ей  второй  после  отца  удалось  бы  укротить  его.  То  она  отказывалась  от  этих  мечтаний  и  думала,  как  любит  свою  белую  лошадку,  чудеснейшую  на  свете,  и  как  хорошо  приручила  ее.  А  то  она  начинала  думать,  что  отец,  верно,  жесток  к  вороному,  что  побежденный  враг  не  мог  не  измениться  сердцем,  походив  в  конском  обличье  и  под  седлом  победителя,  и  что  она  не  раз  замечала,  как  взгляд  вороного  призывает  к  жалости,  хотя  в  другое  время  она  видела  на  его  конском  лице  только  ум  и  обидную  дерзость.
И  однажды  ночью,  когда  отец  был  занят  на  позднем  государственном  совете  и  потому  отменил  их  задуманную  прогулку,  княжна  взяла  из  уже  известного  ей  тайника  ключи  от  покоя  в  нижнем  этаже  башни,  где  был  рядом  с  ее  белой  лошадкой  заперт  и  вороной  жеребец.  Она  спустилась  к  нему,  и  пленник  спокойно  принял  ее  робкие  прикосновения,  как  будто  они  были  ему  совсем  привычны.  Княжна  в  первый  же  раз  надела  на  него  сбрую,  думая,  что  проедется  немного  по  двору  шагом.  И,  конечно,  вороной  пошел  под  ней  тихо,  а  она,  обрадовавшись,  захотела  пустить  его  быстрее.  И  князь,  которому  с  самого  начала  сегодняшнего  совета  было  не  по  себе,  услыхал  крики  и  лишь  на  мгновение,  но  увидел,  как  его  враг  в  образе  вороного  коня  уносит  его  дочь  вдаль  по  воздуху.
Вот  когда  князь-отец,  великий  чародей,  почитаемый  ближними  и  дальними  за  мудрость  и  благородство,  пожалел  о  том,  что  не  убил  он  своего  многолетнего  врага  в  бою,  не  запер  навечно,  не  превратил  в  камень,  который  можно  было  бы  расколоть,  в  дерево,  которое  можно  было  бы  срубить  и  сжечь.  Зачем  был  он  так  уверен  в  своем  превосходстве,  зачем,  зная  ненависть  и  коварство  врага,  захотел  поставить  его  прямо  себе  на  службу  и  еще  увеличить  свои  силы  за  счет  его  униженного  озлобления?
Сперва  отец  хотел  с  войском  пойти  на  страну  черного  князя,  но  ведь  дочь  была  теперь  у  того  во  власти!  Тогда  решил  отец  отправиться  один  под  видом  странника  и  вызволить  дочь  хитростью.  Он  думал  взять  с  собой  лошадь  дочери,  белую  лошадь,  превращенную  из  ясной  звезды  и  остававшуюся  теперь  одну  в  запретных  стойлах.  Хоть  и  созданная  для  девушки,  изящная  с  виду,  она  была  достаточно  сильна,  чтобы  выдержать  его,  а  если  надо  -  и  двоих,  объединяя  в  себе  внешний  облик,  данный  ей  на  земле,  и  сердце,  пришедшее  с  неба.  Князь  спустился  к  ней,  поглядел  на  нее,  и  ее  грусть  ответила  его  грусти.
И  так  он  прочел  ее  просьбу  в  своей  душе:  отпусти  меня!  Ты  захватил  меня  против  воли,  но  я  никогда  не  навредила  ни  тебе,  ни  твоей  дочери  и  служила  вам  с  лучшей  верностью.  Отпусти  -  в  небе,  на  предназначенном  мне  месте,  я  послужу  вам  еще  лучше!
Князь  подумал,  что,  действительно,  он  виноват  перед  этим  лишь  наполовину  своим  созданием  и  что,  может  быть,  похищением  дочери  он  наказан  за  эту  вину.  Он  не  очень  верил,  что  звезда  поможет:  он  не  хотел  доверять  обещаниям  и  скорее  поверил  бы  в  обман,  чем  в  помощь.  Но  он  думал,  что,  отпустив  пленницу,  он  покается  и  будет  учтено  к  его  удаче  его  покаяние.  Он  тотчас  же  вывел  белую  лошадь  на  двор  без  сбруи,  обнял  ее,  а  отпустив  из  объятия,  хлопнул  ее  холку.  Лошадь  пропала  из  виду,  а  звезда  возвратилась  на  небо.
Оставил  князь  дела  государства  на  жену  и  советников,  а  сам  отправился  в  дорогу.  Все  дни,  что  шел  он  -  а  шел  он  два  дня  -  погода  была  ясной,  ни  разу  не  встретил  он  разбойников,  а  когда  раз  он  шел  ночью,  узнал  свою  звезду  из  всех  в  небе:  она  стала  ярче,  чем  прежде,  и,  ободряя,  светила  ему.
И  понемногу  он  захотел  верить  ей.  Но  он  не  знал,  что  дочь  уже  идет  к  нему  навстречу.
Вот  что  было  с  его  дочерью  -  о  том,  что  с  ней  было,  в  том  краю,  куда  прилетела  она,  поют  песни.
Взлетев  на  небо  на  вороном  жеребце  и  поняв,  что  он  ее  похищает,  княжна  сперва  испугалась,  но  она  так  сердилась  на  обманувшего  ее  врага,  что  не  могла  бояться  долго.  Она  приняла  бой.  Красоты  сменялись  вокруг  нее,  но  чувства  красоты  у  нее  уже  не  было.  Восторг  был,  как  ни  странно,  не  меньший,  чем  когда  они  летали  с  отцом,  но  восторг  не  взгляда  и  движения,  а  горячего  дела:  она  старалась  удержаться  на  коне,  чтобы  потом  освободиться  от  него.
Держась  крепко  и  стремясь  собраться  с  мыслями,  княжна  заставила  себя  вспоминать  заклинания,  которым  успел  выучить  ее  отец.  Увидев  внизу  синюю  реку,  спокойно  текущую  среди  зеленого  луга,  нестерпимо  захотела  она  пить,  и  тотчас  же  пришло  ей  на  ум  заклинание,  вызывающее  жажду:  ради  другого  заклинания,  жажду  утоляющего,  отец  выучил  дочь  прежде  ему.  И  слова,  в  которых  было  мучившее  ее  в  те  минуты  желание,  она  стала  читать  своему  врагу,  упорно  повторяя,  -  короткие  стихи  на  языке  ее  страны,  но  прошлых  поколений.
Вороной  конь  опустился  к  воде  и,  пока  он  оставался  у  реки,  поглощенный  питьем  -  дольше,  чем  показалось  его  торопившейся  пленнице,  -  княжна  соскочила  с  него  и  бросилась  бежать  через  луг  к  краю  леса.  На  лесном  пороге  заметила  она  домик.
В  том  доме  жил  лесничий,  молодой  человек,  и  прошлой  ночью  ему  приснилось,  что  его  невесту  принесет  вороной  конь  на  его  берег.  Он  улыбнулся  сну  и  не  поверил,  хотя  кроме  того,  что  охранял  лес,  сочинял  песни  и  стихи.
Но  все  же  он  не  стал  колебаться  и  выжидать,  когда  услышал  женский  зов  о  помощи  за  своей  дверью  и  увидел  незнакомую  красавицу  у  себя  на  пороге.  А  когда  он  услышал  другой,  вкрадчивый  голос,  который  просил  отдать  ему  дочь,  убежавшую  после  ссоры,  он  ответил  обличением  лжи  и  отказом,  а  на  повторные  просьбы  -  молчанием.
Вскоре  после  лесничий  и  княжна  услыхали  мерную  речь  черного  князя,  исполненную  гнева  и  становившуюся  все  громче.  Он  читал  заклятья,  призывая  на  дом,  чей  хозяин  воспротивился  ему,  пожар  и  падение.  Показалось,  что  от  этих  слов  уже  содрогаются  стены  и  что  в  очаге,  прислушиваясь  к  властному  голосу,  просыпается  и  растет  огонь.
Что  было  делать?  Княжна  еще  не  знала  от  своего  отца  слов,  способных  отвратить  эти  проклятия.  А  лесничий  -  тот  и  вовсе  не  знал  никаких  заклинаний.  Но  он  вдруг  понял,  что  нужно  им  делать:  заглушить.  И  тогда  он  запел  сложенную  им  песню  об  одном  прошлом  событии,  весть  о  котором  поразила  его,  -  о  подвиге  его  князя,  при  помощи  волшебной  силы  повергнувшего  врага  и  выигравшего  жестокий  бой  словом.  Эта  песня  была  похожа  на  многие  песни  о  героях,  -  ведь  разные  герои  становятся  похожи,  когда  переходят  в  песни,  -  но  было  в  ней  искреннее  восхищение  вдохновившим  ее  чудом.  А  княжна  обрадовалась,  что  этот  добрый,  как  видно,  мужественный  и  (она  решила)  красивый  юноша  поет  о  ее  отце,  прославляя  его,  и  стала  подпевать.
Они  и  не  сразу  заметили,  что  проклятья  за  дверью  смолкли.  А  когда  отворили  дверь,  увидели  на  земле  только  большой,  черный  и  треснувший  посредине  камень.
Через  два  дня  пути  на  третий  и  еще  не  выйдя  из  пределов  своей  страны,  князь  встретил  дочь  и  лесничего  на  дороге.
Втроем  пришли  они  в  его  замок.  И  еще  долго  после  многие  прохожие  говорили,  что  высочайшая  из  башен  замка  указывает,  где  в  небе  по  ночам  является  особенно  приветливая  звезда.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=772236
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 19.01.2018

Наряжая елку

Сейчас  любой  -  чуть-чуть  творец.
Грусть,  как  и  лень,  отбросьте:
Вновь  строим  сказочный  дворец,
Где  каждый  год  мы  -  гости.

История  и  сказка  в  нем
Без  тесноты  живут  вдвоем.

В  нем  королева  и  король,
В  ряд  с  ангелами  -  птички
Устроят  музыку  порой,
Как  надо  -  необычно.

В  нем  Карлсон  и  дирижабль.
(Вот  не  летают  -  это  жаль).

Среди  шаров  и  фонарей
В  нем  многих  рассмотреть  сумей  -
Принцесс  нарядных  и  зверей,
Здесь  -  снеговик,  там  -  чародей...

И  вместе  с  внучкой  зимний  дед:
Другим  без  них  подарков  нет.

Поселим  с  годом  молодым
Десятки  лет  мы  прежних
И  прежним  часть  обид  простим:
Нетрудно  -  для  надежды.

Что  ж,  наш  дворец  возобновлен.
В  воротах  праздника  мы  ждем.

29.12.2017

C  Новым  годом!  Большое  спасибо,  что  дочитали  это  до  конца  и  что  иногда  сюда  заходите.

З  Новим  роком!  Дуже  дякую,  що  дочитали  це  до  кінця  і  що  іноді  сюди  заходите.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=769034
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 31.12.2017

Несколько стихотворений Оливера Голдсмита (1728 — 1774)

Я  позволила  себе  сделать  вольные  переводы,  чтобы  они  узнавались  (но,  конечно,  не  слишком  вольные:  иногда  получилось,  напротив,  очень  близко  к  оригиналу).

Тексты  оригиналов  были  взяты  из  старинного  издания:  ‘POEMS,
PLAYS  AND  ESSAYS,  BY  OLIYER  GOLDSMITH,  M.  B’  BOSTON:
CROSBY  &  AINSWORTH,  1865.

The  Clown’s  Reply

John  Trott  was  desired  by  two  witty  peers
To  tell  them  the  reason  why  asses  had  ears;
‘An’t  please  you,’  quoth  John,  ‘  I’m  not  given  to  letters,
Nor  dare  I  pretend  to  know  more  than  my  betters;
Howe’er  from  this  time,  I  shall  ne’er  see  your  graces  —
As  I  hope  to  be  saved!  —  without  thinking  on  asses’.

Ответ  шута

Два  пэра,  причислив  себя  к  острякам,
спросили:  «Джон  Тротт,  к  чему  уши  ослам?»
«Помилуйте,  —  Джон  им  в  ответ,  —  как  дознаться?
Не  смею  я  с  высшими  знаньем  тягаться.
Вопроса  смутившего  уж  не  оставлю.
Вас  вспомнив,  милорды,  ослов  и  представлю».

Перевод  13.12.2017

Сэр  Джон  Тротт  (Sir  John  Trott,  1st  Baronet  (ca.  1615  –  14  July  1672))  —  английский  политик,  заседавший  в  Палате  Общин  с  1660  по  1672  гг.

ON  A  BEAUTIFUL  YOUTH  STRUCK  BLIND  BY  LIGHTNING

Sure,  ’twas  by  Providence  design’d,
Rather  in  pity,  than  in  hate,
That  he  should  be,  like  Cupid,  blind,
To  save  him  from  Narcissus’  fate.

О  красивом  юноше,  которого  ослепила  молния

Когда  так  Провиденье  судит,
Скорее  дарит,  чем  казнит:
Как  Купидон,  слепым  он  будет,
Любви  Нарцисса  избежит.

Перевод  14.12.2017

STANZAS  ON  WOMAN

When  lovely  woman  stoops  to  folly,
And  finds  too  late  that  men  betray,
What  charm  can  soothe  her  melancholy,
What  art  can  wash  her  guilt  away?

The  only  art  her  guilt  to  cover,
To  hide  her  shame  from  every  eye,
To  give  repentance  to  her  lover,
And  wring  his  bosom,  is—to  die.

Станcы  о  женщине

Коль  красота  глупить  склонится,
А  после  знает:  милый  лгал,
Чем  в  скорби  ей  развеселиться?
Где  способ,  чтоб  вину  смывал?

Один  лишь  есть  —  вину  ей  сбавить,
Со  смелым  вновь  предстать  лицом,
Дружка  покаяться  заставить  …
Найдется  —  с  жизни  он  концом.

Перевод  14.12.2017

SONG

Intended  to  have  been  sung  in  the  Comedy  of  She  Stoops  to  Conquer,  but  omitted,  because  Mrs.  Bulkley,  who  acted  the  part  of  Miss  Hardcastle,  could  not  sing.

AH  me!  when  shall  I  marry  me?
Lovers  are  plenty;  but  fail  to  relieve  me:
He,  fond  youth,  that  could  carry  me,
Offers  to  love,  but  means  to  deceive  me.

But  I  will  rally,  and  combat  the  ruiner:
Not  a  look,  not  a  smile  shall  my  passion  discover:
She  that  gives  all  to  the  false  one  pursuing  her,
Makes  but  a  penitent,  loses  a  lover.

Песня

Должна  была  исполняться  в  комедии  «Она  уступает,  чтобы  победить»  («Унижение  паче  гордости»),  но  была  опущена,  так  как  миссис  Балкли,  исполнявшая  роль  мисс  Хардкасл,  не  могла  петь.

Когда  ж  невестой  быть  и  мне?
Поклонников  много,  да  все  не  подходят.
Вот  кавалер,  хорош  вполне,  —
Сулит  он  любовь,  но,  клянясь,  за  нос  водит.

Но  встречу  его  недотрогой  я  злой.
Заставлю  себя  страсть  держать  утаенной.
Кто  искренна  с  жуликом  —  будет  у  той
Раскаянья  горечь,  исчезнет  влюбленный.

Перевод  14.12.2017

SONG

from  the  Oratorio  of  the  Captivity.

The  wretch  condemned  with  life  to  part,
Still,  still  on  hope  relies;
And  every  pang  that  rends  the  heart
Bids  expectation  rise.

Hope,  like  the  glimmering  taper’s  light,
Adorns  and  cheers  the  way;
And  still,  as  darker  grows  the  night,
Emits  a  brighter  ray.

(Это  —  текст,  отдельно  приведенный  в  сборнике,  по  которому  я  переводила;  в  саму  ораторию  была  включена  другая  редакция  песни:

To  the  last  moment  of  his  breath
On  hope  the  wretch  relies;
And  e’en  the  pang  preceding  death
Bids  expectation  rise.

Hope,  like  the  gleaming  taper’s  light,
Adorns  and  cheers  our  way;
And  still,  as  darker  grows  the  night,
Emits  a  brighter  ray.  ).

Песня
из  оратории  «Плен»

Кому  вот-вот  идти  на  казнь,
Надежды  не  бросал.
Ему  больнее  сердце  рань,
Чтоб  ей  он  руку  сжал.

Она,  как  свет  худой  свечи,
Путь  скрасит  для  людей:
Чем  гуще  будет  мрак  в  ночи,
Светить  тем  ярче  ей.

Перевод  14.12.2017

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=769006
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 31.12.2017

Городской снегопад

Городской  снегопад

Представлю  я  зиму  как  чистое  поле,
Где  год  устающий  найдет  свою  долю.

А  зима  изменчива,  другой  явиться  хочет:
Снег  прибережет,  дождями  старый  год  промочит.

Как  город  представлю  ее,  раздраженный,
До  праздника  краски  какой-то  лишенный.

Есть  картинки,  украшенья...но  как  будто  рано.
Если  радостные  чувства  есть,  пока  их  мало.

А  снег,  как  по  пестрому  белым  повалит,
Заполнит  разрыв,  недостаток  исправит.

И  в  такие  дни  заметней  потолок  у  мира:
Небо,  гневно  или  щедро,  ближе  подступило.


07.12.2017

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=765678
рубрика: Поезія, Пейзажная лирика
дата поступления 12.12.2017

Блазень перед дзеркалом

Український  переклад  свого  віршика,  [url="http://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=726806"]ось  цього[/url].

Блазень  перед  дзеркалом

Я  блазень:  званий  чи  нав'язаний;
Я  пересміюю  буття.
Я  веселити  зобов'язаний,
Та  й  сум  найглибший  знаю  я.

Не  вірте  в  те,  що  дуже  добрий  я
І  не  назвіть  між  мудреців.
То  низка  вигадок  без  сорому,
Цікавість  лиш  збудить  я  вмів.

А  чим  цікавий  я  —  сміливістю,  
Бо  незвичайне  я  зроблю.
І  силу  збільшив  —  невразливістю:
Глузують  з  мене  —  я  терплю.

Добро  і  зло  у  рукаві  моїм
Ношу  й  на  вибір  їх  даю:
Одних  скупаю  я  у  злі  густім,
Добром  я  інших  напою.

І  навіть  друзів  я  засмучую,
Розгніваю  хоч  раз  і  їх.  
Чогось  второпати  не  здужаю  —
І  мій  немилосердний  сміх.

Тому  не  кваптесь  вихвалять  мене,
Співать,  що  я  —  герой  значний:
Моє  згадайте  глузування  зле  —
І  я  буваю  несмішний!

Дотепником  постану  я  дрібним,
Як  без  завад  блищить  герой.
Але,  як  шляхом  рушить  він  не  тим,
До  ніг  підсуну  шлях  —  знов  той.

Пораду  вам  я  слушну  хочу  дать,
Як  до  моїх  дійти  прикрас:
Потрібно  забажати  принцом  стать  —
Напевно  буде  блазень  з  вас.

Ви  жартувать  здобудьте  навичку,
То  зможете  долати  вись...
Щось  нині  я  зробивсь  повчальником,
Іще  розважу  вас  колись.


18.11.2017

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=761243
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 19.11.2017

Казка про щастя Діка Віттінгтона, лорд-мера Лондона

Український  переклад  власного  російського  віршованого  переказу  ([url="http://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=726885"]ось  цього[/url])  відомої  англійської  казки.


[b]Казка  про  щастя  Діка  Віттінгтона,  лорд-мера  Лондона[/b]  

Дік  Віттінгтон,  лорд-мер  котів,  -
Бовван,  вхід  до  тюрми  пильнує,
А  був  -  зразком  тих  бідарів,
Кому  щастить...Про  це  скажу  я.

За  Едуарда-короля
Хлопчина  в  Лондоні  з'явився.
Шукав,  де  сита  є  земля,
Блукати  надголодь  стомився.

Дік  думав:  злото  тут  живе
Лежить,  щоб  з  вулиці  -  і  брати...
На  жаль,  це  марення  дурне:
І  Лондон  зна,  як  бідувати.

Тож  у  купця-багатія
На  кухні  миє  Дік,  скубає...
Кухарка  злая,  мов  змія,
Він  терпить  -  тільки  не  звикає.

Один  товариш,  не  з  людей  -
Приманена  до  хати  киця.
Надасть  рятунок  від  мишей  
Йому  насправді  помічниця.

Про  сум  із  нею  говорить  -  
Не  те,  щоб  марне  розмовляння:
Вона  у  відповідь  мовчить,
Мов  відає  найглибші  тайни.

Втім,  як  хазяїн  споряджав
Свій  корабель,  щоб  торгувати,
Дік  продавати  кішку  дав,
Також  щоб  грошиків  дістати.

(Негарно  якось  він  вчинив  -
Беріг,  але  віддав  одразу.
Та  поголос  його  щадив:
Мовляв,  скорився  Дік  наказу.

Хотів  хазяїн  посприять  -
Бо  юнака  в  сім'ї  жаліли  -
І  здумав  запропонувать
Бодай  дрібну,  та  частку  в  ділі.)

Ось  корабель  на  курс  свій  ліг  -
До  дивних  берегів  мандрівка...
До  кухні  повертає  Дік,
Образи  знов  ковтає  гірко.

До  речі  начудити  вмів:
Дочку  хазяйську  полюбити.
Панянкам  що  -  до  служників,
І  що  з  безумством  цим  робити?!

Дік  -  хлопець  гордий,  не  черв'як,
Безглуздої  не  хоче  страсті.
Як  тут  картає  доля  так,
Деінде  пошукає  щастя.

До  ранку  ще  з  господи  втік,
Не  визнавав,  що  туги  повен.
На  камінь  сів...Аж  міста  клик:
Співають  наче  ззаду  дзвони.

"Дін-дон!  -  стривай!  Дін-дон!  -  вертай!
Настане  час,  біду  забудеш.
 Шляхів  собі  вже  не  шукай:
Ти  в  Лондоні  лорд-мером  будеш!

Там,  звідкіля  піти  хотів,
Не  знаючи,  як  біль  здолати,
Хазяїном  між  хазяїв
Ти  вийдеш  короля  стрічати".

"Ет,  дзвін-базіка!  Я  -  й  лорд  мер!
Либонь,  хитрує  успіх  вправно!
Але,  як  вже  обрав  мене,
То  повернусь,  тікать  не  стану."

Новин  діждав  він,  ще  й  яких:
Що  корабель  туди  дістався,
Де  миші  -  то  найгірше  з  лих,
І  досі  кіт  не  зустрічався.

І  так  зрадів  тамтешній  цар,
Що  золотом  платив  за  кішку.
Її  вітали  аж  до  хмар,  
Обожнили,  і  не  в  насмішку.

От  Дік  з  господарем  своїм
З'єднать  бажають  капітали;
Дік  -  залицяльник  той  один,
З  ким  панночка  не  нудьгувала...

Сер  Річард,  як  роки  спливли,
Колишні  позабув  печалі.
За  вірність  він  та  за  труди
Став  сером  при  звитяжнім  Гаррі.

Хто  скаже:  от  себе  забув
І  зрікся  геть  життя  старого.
Хто  скаже:  от  упертий  був
І  працею  досяг  значного.

Усе  це  правда...Та  творить
І  милість  він  умів  у  чині...
А  я  цю  повість  говорить
Бажаю  з  іншої  причини.

Не  всіх  нас  закликає  дзвін,
Віщуючи  кінець  напасті,
Та  в  час  злий  вір,  що  сплине  він
І  переміниться  на  щастя.

11.11.2017

Примітки

Сер  Річард  Віттінгтон  (близько  1354  -  1423  рр.)  був  лорд-мером  Лондона  у  1397-1299,  1406-07  та  1419-20  рр;  крім  цього  він  був  купцем,  що  позичав  гроші  королям  Англії  Річарду  II,  Генріху  IV  и  Генріху  V,  членом  парламенту  і  шерифом  Лондона.

Бовван,  вхід  до  тюрми  пильнує  -  статуя  Річарда  Віттінгтона  з  кішкою  прикрашала  знамениту  лондонську  в'язницю  Ньюгейт.  Прозова  казка  пов'язує  будівництво  Ньюгейта  з  іменем  лорд-мера  Віттінгтона.  Іноді  в  цьому  можна  почути  нотку  засудження:  колишній  бродяга  збудував  тюрму,  куди  кидали  в  тому  числі  за  бродяжництво.  Історичний  Віттінгтон,  видимо,  не  був  у  юності  сиротою-злидарем,  як  сказано  у  казці;  тюрма  Ньюгейт  була  відремонтована  на  гроші,  що  залишилися  по  його  смерті.

За  Едуарда-короля  -  мається  на  увазі  Едвард  III.  (Умовний  оповідач  живе  десь  у  перші  роки  царювання  Генріха  VI,  тому  він  гадає,  що  слухачі  приблизно  знають  хронологію  подій  і  говорить  про  Віттінгтона  як  про  свого  нещодавнього  сучасника.  Казка  про  Віттінгтона,  що  використовує  мотиви  різних  казок  і  легенд,  була  вперше  записана  значно  пізніше:  на  початку  XVII  ст.)

Дочку  хазяйську  полюбити  -  дружину  історичного  Віттінгтона,  справді,  звали  Аліса  Фіцуоррен,  як  у  казці  про  нього,  однак  вони  побралися,  коли  женихові  було  вже  48  років.
Ствав  сером  -прозаїчна  версія  казки  (наприклад  English  Fairy  Tales,  by  Flora  Annie  Steel)  завершується  повідомленням  про  те,  що  Річард  Віттінгтон  був  посвячений  у  лицарі  Генріхом  V.

Та  творить  І  милість  він  умів  -  історичний  Віттінгтон  давав  гроші  на  різні  проекти  з  благоустрою  Лондона  і  заповів  свої  статки  на  благодійне  товариство.

Ілюстрація  -  кадр  з  діафільму.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=760602
рубрика: Поезія, Казки, дитячі вірші
дата поступления 15.11.2017

Декілька віршів сестри Хуани Інес де ла Крус (1651 - 1695) . Переклади

Декілька  віршів  сестри  Хуани  Інес  де  ла  Крус  (1651  -  1695),  мексиканської  монахині,  відомої  своєю  ерудицією,  одного  з  визначних  поетів  Мексики,  в  моєму  українському  перекладі.
Переклади,  які  б  вони  не  були,  присвячуються  моїй  бабусі  Валентині.

Algunos  versos  de  Sor  Juana  Inés  de  la  Cruz  traducidos  al  ucraniano.  Por  mí.

La  traduccion  se  dedica  a  la  memoria  de  mí  abuela  Valentina.

Prólogo  al  lector

Estos  versos,  lector  mío,
que  a  tu  deleite  consagro,
y  sólo  tienen  de  buenos
conocer  yo  que  son  malos,
ni  disputártelos  quiero,
ni  quiero  recomendarlos,
porque  eso  fuera  querer
hacer  de  ellos  mucho  caso.

No  agradecido  te  busco:
pues  no  debes,  bien  mirado,
estimar  lo  que  yo  nunca
juzgué  que  fuera  a  tus  manos.
En  tu  libertad  te  pongo,
si  quisieres  censurarlos;
pues  de  que,  al  cabo,  te  estás
en  ella,  estoy  muy  al  cabo.

No  hay  cosa  más  libre  que
el  entendimiento  humano;
pues  lo  que  Dios  no  violenta,
¿por  qué  yo  he  de  violentarlo?

Di  cuanto  quisieres  de  ellos,
que,  cuanto  más  inhumano
me  los  mordieres,  entonces
me  quedas  más  obligado,
pues  le  debes  a  mi  musa
el  más  sazonado  plato
(que  es  el  murmurar),  según
un  adagio  cortesano.
Y  siempre  te  sirvo,  pues,
o  te  agrado,  o  no  te  agrado:
si  te  agrado,  te  diviertes;
murmuras,  si  no  te  cuadro.

Bien  pudiera  yo  decirte
por  disculpa,  que  no  ha  dado
lugar  para  corregirlos
la  priesa  de  los  traslados;
que  van  de  diversas  letras,
y  que  algunos,  de  muchachos,
matan  de  suerte  el  sentido
que  es  cadáver  el  vocablo;
y  que,  cuando  los  he  hecho,
ha  sido  en  el  corto  espacio
que  ferian  al  ocio  las
precisiones  de  mi  estado;
que  tengo  poca  salud
y  continuos  embarazos,
tales,  que  aun  diciendo  esto,
llevo  la  pluma  trotando.

Pero  todo  eso  no  sirve,
pues  pensarás  que  me  jacto
de  que  quizá  fueran  buenos
a  haberlos  hecho  despacio;
y  no  quiero  que  tal  creas,
sino  sólo  que  es  el  darlos
a  la  luz,  tan  sólo  por
obedecer  un  mandato.

Esto  es,  si  gustas  creerlo,
que  sobre  eso  no  me  mato,
pues  al  cabo  harás  lo  que
se  te  pusiere  en  los  cascos.
Y  adiós,  que  esto  no  es  más  de
darte  la  muestra  del  paño:
si  no  te  agrada  la  pieza,
no  desenvuelvas  el  fardo.

Переднє  слово  до  читача

Сії  вірші,  мій  читачу,
аж  ніяк  не  бездоганні.
Я  у  безцінь  їх  ціную  –
тільки  тим  вони  і  гарні.

Не  прошу  їх  розбирати,
ані  радити  читати:
означало  б  це  вважати,
що  уваги  надто  варті.

Не  прошу  подяки  в  тебе:
звісно,  цінувать  не  маєш
те,  про  що  не  мала  гадки,
що  колись  ти  прочитаєш.

Як  засудиш  –  суди  вільно,
я  тобі  не  перешкода,
бо  свідома  дуже  добре,
що  є  розуму  свобода.

Мати  вільне  розуміння  –
то  найбільша  воля  в  світі.
Сам  Господь  її  дозволив  –
не  мені  заборонити.

Ти  кажи  про  них,  що  схочеш,
хочеш  –  рознеси  без  жалю,
за  таку  твою  нелюдськість
мою  вдячність  виражаю.

Хай  вживає  моя  муза
досить  гостре  харчування,  –
при  дворі  така  промовка
(лихослов’я  означає).

Догоджаю  чи  невгодна,  –
я  завжди  твоя  служниця;
годна  –  матимеш  розвагу,
ні  –  то  привід  поглумитись.

Я  на  захист  своїх  віршів
скаржитись  тобі  могла  би,
що  в  безладді  переїзду
я  не  мала,  де  їх  править;

що,  коли  їх  копіюють,
сенс,  буває,  викривляють,
що  слова  –  мерці  нечулі,
всіх  чуттів  не  відбивають,

що  для  написання  віршів
вільний  час  мій  закороткий:
правила  мого  бо  стану
лінощі  карають  жорстко;

я,  до  того  ж,  нездорова,
клопоту  занадто  маю,
навіть  зараз,  як  пишу  це,
з  поспіху  перо  стрибає.

Та  ці  скарги  ні  до  чого:
вирішиш,  що  похваляюсь,
що  зробила  б  їх  ще  краще,
якби  довше  постаралась.

Ні,  не  в  цьому  був  мій  намір:
якщо  в  світ  виходять  вірші,
це  лише  тому  стається,
що  наказу  я  покірна.

Ось  чому,  як  схочеш  вірить,
я  не  переймаюсь  надто,
бо  з  початку  ти  почуєш,
чим  тут  мозок  забивати.

Прощавай,  бо  шар  горішній,
я  тобі  вже  показала:
річ  одна  не  до  вподоби  –
не  гляди  всього  товару.

Переклад  27.10.2013.

Sonetos  de  Sor  Juana  Inés  de  la  Cruz

En  que  da  moral  censura  a  una  rosa,  y  en  ella  a  sus  semejantes.

Rosa  divina  que  en  gentil  cultura
eres,  con  tu  fragante  sutileza,
magisterio  purpúreo  en  la  belleza,
enseñanza  nevada  a  la  hermosura.

Amago  de  la  humana  arquitectura,
ejemplo  de  la  vana  gentileza,
en  cuyo  sér  unió  naturaleza
la  cuna  alegre  y  triste  sepultura.

¡Cuán  altiva  en  tu  pompa,  presumida,
soberbia,  el  riesgo  de  morir  desdeñas,
y  luego  desmayada  y  encogida
de  tu  caduco  sér  das  mustias  señas,
con  que  con  docta  muerte  y  necia  vida,
viviendo  engañas  y  muriendo  enseñas!

Сонет,  що  містить  повчання  троянді,  а  через  неї  –  тим,  хто  на  неї  схожий

Божественна  трояндо,  квіте  ніжний,
ти  величаєшся  в  пурпурних  шатах,
але  призначена  красі  надати
урок  такий  сумний,  як  подих  сніжний.

Така  близька  до  людської  будови,
ти  приклад  вроди  марної  являєш;
за  задумом  природи  ти  єднаєш
спів  колискової  і  плач  жалоби.

У  розкоші  гордуєш  ти,  бездумна,
і  небезпеку  смерті  зневажаєш,
а  згодом  ти,  зів’яла  і  зажурна,
про  тлінність  і  занепад  сповіщаєш.
Живеш  без  розуму,  та  смерть  твоя  розумна.
Життям  навчаєш,  смертю  теж  навчаєш.

Переклад  16–17.  10.  2013.

Que  contiene  una  fantasía  contenta  con  amor  decente.

Detente,  sombra  de  mi  bien  esquivo,
imagen  del  hechizo  que  más  quiero,
bella  ilusión  por  quien  alegre  muero,
dulce  ficción  por  quien  penosa  vivo.

Si  al  imán  de  tus  gracias,  atractivo,
sirve  mi  pecho  de  obediente  acero,
¿para  qué  me  enamoras  lisonjero
si  has  de  burlarme  luego  fugitivo?

Mas  blasonar  no  puedes,  satisfecho,
de  que  triunfa  de  mí  tu  tiranía:
que  aunque  dejas  burlado  el  lazo  estrecho
que  tu  forma  fantástica  ceñía,
poco  importa  burlar  brazos  y  pecho
si  te  labra  prisión  mi  fantasía.

Сонет,
у  якому  для  фантазії  доволі  чистої  любові

Ти  не  втечеш,  мій  затишку  непевний,
ти,  мріє  нездійсненна  та  жадана,
примаро,  за  яку  я  вмерти  ладна,
коштовна  вигадко  в  житті  нікчеми!

Немов  магнітом  –  крицю,  притягаєш
мою  подолану  й  покірну  душу;
облесникові  дорікати  мушу:
навіщо  ти  глузуєш,  нащо  граєш?

Та  не  хвались,  жартівнику  невірний,
що  ти  задурно  підкорив  мене,
нехай  ти  навіть  висміяв  щосили
ласо  те,  що  я  кидаю,  міцне:
насправді  можеш  утекти  з  обіймів,
проте  уява  втримає  тебе.

Переклад  17–18.10.  2013.

Enseña  cómo  un  solo  empleo  en  amar  es  razón  y  conveniencia.

Fabio:  en  el  ser  de  todos  adoradas,
son  todas  las  beldades  ambiciosas;
porque  tienen  las  aras  por  ociosas
si  no  las  ven  de  víctimas  colmadas.

Y  así,  si  de  uno  solo  son  amadas,
viven  de  la  Fortuna  querellosas,
porque  piensan  que  más  que  ser  hermosas
constituye  deidad  el  ser  rogadas.

Mas  yo  soy  en  aquesto  tan  medida,
que  en  viendo  a  muchos,  mi  atención  zozobra,
y  sólo  quiero  ser  correspondida

de  aquél  que  de  mi  amor  réditos  cobra;
porque  es  la  sal  del  gusto  el  ser  querida:
que  daña  lo  que  falta  y  lo  que  sobra.

Сонет  показує,  що  в  любові  мають  застосовуватися  тільки  розум  і  доцільність

Мій  любий,  у  природі  всіх  коханих  –
до  перемог  нових  порив  неситий:
якщо  вівтар  офірами  не  вкритий,
святиню  вже  напевно  розвінчали.

Як  пані  тільки  одного  скорила,
то  вже  на  долю  гірко  нарікає.
Богиня,  на  їх  думку,  бути  має
крім  того,  що  вродлива,  вередлива.

Для  мене  почет  скорених  водити  –
небажане  і  зайве  хвилювання.
Аби  лишень  могла  задовольнити
того,  хто  має  зиск  з  мого  кохання.

Найбільша  цінність  в  світі  –  то  любити,
замало  –  скупість,  надто  –  гайнування.

Переклад  18.  19.  2013.

Resuelve  la  cuestión  de  cuál  sea  pesar  más  molesto  en  encontradas  correspondencias,  amar  o  aborrecer.

Que  no  me  quiera  Fabio,  al  verse  amado,
es  dolor  sin  igual  en  mí  sentido;
mas  que  me  quiera  Silvio,  aborrecido,
es  menor  mal,  mas  no  menos  enfado.

¿Qué  sufrimiento  no  estará  cansado
si  siempre  le  resuenan  al  oído
tras  la  vana  arrogancia  de  un  querido
el  cansado  gemir  de  un  desdeñado?

Si  de  Silvio  me  cansa  el  rendimiento,
a  Fabio  canso  con  estar  rendida;
si  de  éste  busco  el  agradecimiento,

a  mí  me  busca  el  otro  agradecida:
por  activa  y  pasiva  es  mi  tormento,
pues  padezco  en  querer  y  ser  querida.

Сонет  вирішує  питання,  яку  з  протилежностей  слід  вважати  більш  докучливою:  любов  чи  байдужість

Я  маю  милого,  та  я  йому  немила,  –
це  прикрість,  рівної  якій  не  знаю;
є  трохи  менша:  той  мене  кохає,
чию  любов  я  згорда  відхилила.

Не  знає  виходу  моя  утома,
і  хто  би  витерпів  таке  знущання:
гордує  любий  відданим  коханням,
нелюбий  скиглить,  що  занадто  горда?

Один  до  почуття  мого  байдужий,
а  інший  –  за  байдужість  дорікає;
невдячна  я  із  тим,  що  марно  тужить,
а  в  цього  марно  вдячності  шукаю…
Я  маю  дві  біди,  подібних  дуже:
нещастя,  що  кохана  і  кохаю.

Переклад  19.10.2013.

Continúa  el  mismo  asunto  y  aun  le  expresa  con  más  viva  elegancia.

Feliciano  me  adora  y  le  aborrezco;
Lisardo  me  aborrece  y  yo  le  adoro;
por  quien  no  me  apetece  ingrato,  lloro,
y  al  que  me  llora  tierno,  no  apetezco.

A  quien  más  me  desdora,  el  alma  ofrezco;
a  quien  me  ofrece  víctimas,  desdoro;
desprecio  al  que  enriquece  mi  decoro,
y  al  que  le  hace  desprecios,  enriquezco.

Si  con  mi  ofensa  al  uno  reconvengo,
me  reconviene  el  otro  a  mí,  ofendido;
y  a  padecer  de  todos  modos  vengo,

pues  ambos  atormentan  mi  sentido:
aquéste,  con  pedir  lo  que  no  tengo;
y  aquél,  con  no  tener  lo  que  le  pido.

Сонет  на  ту  ж  тему,  що  висловлює  її  навіть  ще  більш  вишукано

Обожнює  мене  мій  осоружний,
обожнюваний  –  мов  мене  не  бачить;
хто  зневажа  мене,  за  тим  я  плачу,
за  мною  плаче,  хто  мені  байдужий.

Душі  своєї  я  б  не  пожаліла
тому,  хто  так  безстидно  обирає,
але  тому,  хто  щедро  одаряє,
я  крихти  милості  не  відділила.

Як  обража  мене  один  даремно,
то  інший  про  образи  репетує,
і  скрізь  мені  сама  лише  халепа,
куди  не  йду  –  через  обох  бідую:
того  не  маю,  одному  що  треба;
чого  не  має  інший,  потребую.

Переклад  19.10.2013.

Prosigue  el  mismo  asunto,  y  determina  que  prevalezca  la  razón  contra  el  gusto.

Al  que  ingrato  me  deja,  busco  amante;
al  que  amante  me  sigue,  dejo  ingrata;
constante  adoro  a  quien  mi  amor  maltrata;
maltrato  a  quien  mi  amor  busca  constante.

Al  que  trato  de  amor,  hallo  diamante,
y  soy  diamante  al  que  de  amor  me  trata;
triunfante  quiero  ver  al  que  me  mata,
y  mato  al  que  me  quiere  ver  triunfante.

Si  a  éste  pago,  padece  mi  deseo;
si  ruego  a  aquél,  mi  pundonor  enojo:
de  entrambos  modos  infeliz  me  veo.

Pero  yo,  por  mejor  partido,  escojo
de  quien  no  quiero,  ser  violento  empleo,
que,  de  quien  no  me  quiere,  vil  despojo.

Сонет  продовжує  ту  ж  тему  і  визначає,  що  розумові  слід  надати  першість  перед  прихильністю

Того  я  прагну,  хто  мене  покинув,
сама  того,  хто  прагне,  покидаю;
недобра  з  тим,  хто  віддано  кохає,
недоброго  шукаю  безупинно.

Для  любого  я  рвуся  на  всі  боки,
для  нелюба  я  –  діамант  коштовний;
я  ворогу  бажаю  перемоги
і  з  другом  переможеним  жорстока.

Віддячити  –  з  єства  свого  знущатись,
благати  –  гідності  завдати  болю:
з  обох  сторін  нема,  чим  утішатись.
Та  як  обрати  мушу  я  в  недолі,
то  нелюбові  з  вдячності  віддатись
все  ж  краще,  ніж  приниження  з  любові.

Переклад  19.10.2013.

Quéjase  de  la  suerte:  insinúa  su  aversión  a  los  vicios,  y  justifica  su  divertimiento  a  las  Musas.

En  perseguirme,  Mundo,  ¿qué  interesas?
¿En  qué  te  ofendo,  cuando  sólo  intento
poner  bellezas  en  mi  entendimiento
y  no  mi  entendimiento  en  las  bellezas?

Yo  no  estimo  tesoros  ni  riquezas;
y  así,  siempre  me  causa  más  contento
poner  riquezas  en  mi  pensamiento
que  no  mi  pensamiento  en  las  riquezas.

Y  no  estimo  hermosura  que,  vencida,
es  despojo  civil  de  las  edades,
ni  riqueza  me  agrada  fementida,

teniendo  por  mejor,  en  mis  verdades,
consumir  vanidades  de  la  vida
que  consumir  la  vida  en  vanidades.

Сонет  скаржиться  на  долю:  натякає  на  відразу  до  пороків  і  виправдовує  втіху  з  Музами

Високий  світе,  що  тобі  до  мене?
Чи  так  тебе  нестерпно  ображає
те,  що  прикрас  жіночих  не  бажаю,
та  розум  прикрашаю  безперервно?

Твої  багатства  не  мені  хвалити,
я  іншої  волію  насолоди:
шукати  краще  для  думок  оздоби,
ніж  всі  думки  оздобам  присвятити.

Не  дорога  мені  краса  мінлива,
що  вік  її  без  жалю  пожирає,
ані  відзнака,  як  завжди,  зрадлива:
у  мене  той  пошану  здобуває,
хто  вигадки  життя  збира  дбайливо,
а  не  життя  у  вигадках  втрачає.

Переклад  19.  10.  2013.

Procura  desmentir  los  elogios  que  a  un  retrato  de  la  Poetisa  inscribió  la  verdad,  que  llama  pasión.

Este,  que  ves,  engaño  colorido,
que  del  arte  ostentando  los  primores,
con  falsos  silogismos  de  colores
es  cauteloso  engaño  del  sentido;

éste,  en  quien  la  lisonja  ha  pretendido
excusar  de  los  años  los  horrores,
y  venciendo  del  tiempo  los  rigores
triunfar  de  la  vejez  y  del  olvido,

es  un  vano  artificio  del  cuidado,
es  una  flor  al  viento  delicada,
es  un  resguardo  inútil  para  el  hado:

es  una  necia  diligencia  errada,
es  un  afán  caduco  y,  bien  mirado,
es  cadáver,  es  polvo,  es  sombra,  es  nada.

Сонет  намагається  спростувати  хвалу,  яку  про  портрет  поетеси  написала  та  правда,  що  зветься  пристрастю

Це  різнобарв’я  мовить  неправдиво,
бо  з  переваг  мистецтва  користає
і  розумові  в  очі  пил  пускає,
міркуючи  ефектно,  та  невірно.

Тут  лестощі  палкі  зухвало  прагнуть
затримувати  віку  крок  недобрий
та  подолати  час,  завжди  суворий,
перемогти  і  старість,  і  непам’ять.

Тут  витвір  остраху  недовговічний,
тут  квітка,  над  якою  буря  фурка,
тут  проти  долі  прихисток  негідний,
тут  жадібна,  що  помилилась,  думка,
тут  згасла  пристрасть,  а  на  погляд  пильний,
тут  –  смерть,  тут  –  порох,  тут  –  примара,  пустка.

Переклад  26.  10.  2013

A  la  esperanza

Verde  embeleso  de  la  vida  humana,
loca  Esperanza,  frenesí  dorado,
sueño  de  los  despiertos  intrincado,
como  de  sueños,  de  tesoros,  vana;

alma  del  mundo,  senectud  lozana,
decrépito  verdor  imaginado;
el  hoy  de  los  dichosos  esperado
y  de  los  desdichados  el  mañana:

sigan  tu  sombra  en  busca  de  tu  día
los  que,  con  verdes  vidrios  por  anteojos,
todo  lo  ven  pintado  a  su  deseo;

que  yo,  más  cuerda  en  la  fortuna  mía,
tengo  en  entrambas  manos  ambos  ojos
y  solamente  lo  que  toco  veo.

Сонет  до  надії

Ранковий  цвіте  у  житті  людини,
надіє,  позолочена  дурнице,
як  сни,  скарби  здуваєш,  чарівнице,
химерний  сне  з  відкритими  очима!

Душа  землі  ти,  вигадками  тішиш
про  раду  старість,  юність  безпорадну.
Сьогодні  долю  провіщаєш  ладно,
а  завтра  вже  недолю  злую  кличеш.

Женеться  за  тобою  легковажний,
що  бачить  світ  крізь  скельця  кольорові,
весь  розмальований,  як  слід  до  вдачі.
Я  з  долею  поводжусь  більш  уважно:
відкриті  в  мене  очі,  як  долоні,
чого  торкаюсь,  тільки  те  і  бачу.

Переклад  26.  10.  2013.

Que  consuela  a  un  celoso  epilogando  la  serie  de  los  amores

Amor  empieza  por  desasosiego,
solicitud,  ardores  y  desvelos;
crece  con  riesgos,  lances  y  recelos;
susténtase  de  llantos  y  de  ruego.

Doctrínanle  tibiezas  y  despego,
conserva  el  ser  entre  engañosos  velos,
hasta  que  con  agravios  o  con  celos
apaga  con  sus  lágrimas  su  fuego.

Su  principio,  su  medio  y  fin  es  éste:
¿pues  por  qué,  Alcino,  sientes  el  desvío
de  Celia,  que  otro  tiempo  bien  te  quiso?

¿Qué  razón  hay  de  que  dolor  te  cueste?
Pues  no  te  engañó  amor,  Alcino  mío,
sino  que  llegó  el  término  preciso.

Сонет,  який  утішає  одного  ревнивця,  підсумовуючи  декілька  любовних  історій

Кохання  –  це  «чогось  мені  бракує»,
це  жар,  що  шле  взаємності  шукати;
це  трохи  згодом  –  гра  і  страх  програти,
і  відчай,  що  за  мрією  жалкує.

Зневага  надає  йому  уроки,
воно  серед  обманів  виживає,
його  вогонь  ослаблений  згасає
від  скарг  ревнивих  чи  образ  жорстоких.

Такі  зачин,  перебіг  та  розв’язка,  –
то  не  дивуйсь,  що  принесла  страждання
та,  в  кому  щастя  ти  раніш  знайшов.
Нема  причини  так  журитись  тяжко:
ні,  друже  мій,  не  зрадило  кохання,
то  тільки  строк  призначений  прийшов.

Переклад  29.  10.  2013.

En  que  satisface  un  recelo  con  la  retórica  del  llanto

Esta  tarde,  mi  bien,  cuando  te  hablaba,
como  en  tu  rostro  y  tus  acciones  vía
que  con  palabras  no  te  persuadía,
que  el  corazón  me  vieses  deseaba;

y  Amor,  que  mis  intentos  ayudaba,
venció  lo  que  imposible  parecía:
pues  entre  el  llanto,  que  el  dolor  vertía,
el  corazón  deshecho  destilaba.

Baste  ya  de  rigores,  mi  bien,  baste:
no  te  atormenten  más  celos  tiranos,
ni  el  vil  recelo  tu  inquietud  contraste

con  sombras  necias,  con  indicios  vanos,
pues  ya  en  líquido  humor  viste  y  tocaste
mi  corazón  deshecho  entre  tus  manos.

Сонет,  у  якому  спалах  недовір’я  вгамований  красномовством  сліз

Як  ввечері  з  тобою  говорила,
я  бачила  з  обличчя  та  прийому,
що  вже  тебе  я  не  докличусь  словом,
проте  відкрити  серце  я  хотіла.

Мабуть,  любов  до  мене  жаль  відчула,
бо  сталось,  що  здавалось  неможливим:
у  розпачі  я  плакала  з  несили,
і  витік  біль,  і  серце  розітнула.

Коханий,  на  плачі  мої  не  сердься  –
тобі  я  повертаю  спокій  тихий,
благати  вже  не  буду:  «Змилосердься!»
Геть,  сумніви,  геть,  всі  підозри  дикі,  –
бо  бачив  ти  моє  нещасне  серце
покірним  у  руках  своїх  навіки.

Переклад  29.10.2013.

[url="http://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=965431"]Моя  стаття  про  сестру  Хуану[/url]  -  Сестра  "Иоанна  Инесса  Крестовская".

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=760111
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 12.11.2017

Дождь и Ветер (никаковская сказка)

Дождь  и  Ветер

(никаковская  сказка)

Разругались  Дождь  и  Ветер,
Спор  качает  вышину:
Каждый  девушку  приметил  —
Да,  не  разных,  а  одну.

—  Садик  под  окном  у  милой
Вдоволь  буду  поливать
—  Дождь  твердит,  —  чтоб  легче  было
Ей  полезного  избрать.

Ветер  —  в  шум:  —  Что  сам  ты  можешь?
В  тучах  ты,  их  я  пригнал!
Развлеку  ее,  —  посмотришь,  —
И  пленю,  кого  желал.

Щедрый,  резвый  —  все  решают,
Выбороть  кому  красу,
А  краса  —  та  поджидает
Солнца,  глядя  на  грозу.

Кто  хорош  ей,  знает  верно;
Что  грозятся  —  за  нее,
Не  представить  ей,  наверно:
Ни  в  забаву,  ни  за  мену
В  сердце  не  берет  свое.

23.09.2017

Власний  український  переклад  [url="http://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=789821"]тут[/url].  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=759953
рубрика: Поезія, Шутливые стихи
дата поступления 11.11.2017

Де ми будем ночувати?

Власний  український  переклад  власного  віршика  (варіант  російською  [url="http://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=746266"]тут[/url]).


[i]«Питається  Сон  Дрімоти:  де  ми  будем  ночувати?»

Колискова
[/i]

Де  ми  будем  ночувати?
Перед  сном  нам  —  що  згадати?

Мріяння  листок  яскравий,
Милування  погляд  ранній.

Для  надії  труд  скажений,
Той,  що  звуть  його  буденним.

Теплий  дім,  сади  довкола,
Дім  —  але  в  огні  рясному.

Понад  шляхом  крапки  світло,
Слід  потрібний,  ледь  не  зниклий.

Втоми  мірне  наставання,
Тінь,  де  терезів  чекання.

Крок  у  ніч  —  де  ночувати?
Перед  сном  нам  —  що  згадати?

Переклад  22.10.2017

Ілюстрація  Валентини  Мельниченко  до  колискової,  з  якої  -  епіграф.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=759782
рубрика: Поезія, Філософська лірика
дата поступления 10.11.2017

Анна Ахматова. Дал Ты мне молодость трудную… Українский переказ

Дал  Ты  мне  молодость  трудную.
Столько  печали  в  пути.
Как  же  мне  душу  скудную
Богатой  Тебе  принести?
Долгую  песню,  льстивая,
О  славе  поет  судьба,
Господи!  я  нерадивая,
Твоя  скупая  раба.
Ни  розою,  ни  былинкою
Не  буду  в  садах  Отца.
Я  дрожу  над  каждой  соринкою,
Над  каждым  словом  глупца.

19  декабря  1912

Вийшов    тільки  досить  вільний  переказ.


Дав  Ти  мені  тяжкий  цвітіння  вік.
В  дорозі  маю  стільки  сумувати.
Душа  моя  йде  серед  бідарів  —
Як  принесу  її  Тобі  багату?
Підлещується  долі  довгий  спів:
Неначе  слави  я  зазнати  маю,
Та,  Господи!  з  нездібних  я  рабів
І  знаю,  що  насправді  я  скупая.
Я  не  зросту  між  Батькових  садів,
Ані  троянда  в  них,  ані  травичка.
Від  похибок  дрібних,  чіплянь  дурних
В  дорозі  маю  я  тремтіти  звично.

Переклад  16-17.10.2017

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=759611
рубрика: Поезія, Поетичні переклади
дата поступления 09.11.2017

Святой Георг из Веселой Англии. Проза. Перевод

Перевод  сказки:  St.  George  of  Merrie  England//  English  Fairy  Tales,  retold  by  Flora  Annie  Steel,  First  published  by  Macmillan  &  Co.  1918.

От  переводчицы.  Английская  сказка  о  Святом  Георге,  которую  я  переводила  к  23-му  апреля  2014  года.  Вы  узнаете  в  ней  множество  мифологических  и  литературных  мотивов,  библейских  и  других.  Образ  главного  героя  в  ней  не  лишен  противоречий  (этим  сказка  и  может  заинтересовать).

В  темной  глубине  густого  леса  жила  злая  чародейка  Калиб.  Ужасны  были  дела  ее,  и  лишь  немногие  смельчаки  не  трепетали  от  звука  медной  трубы,  что  висела  над  железными  воротами,  преграждавшими  путь  в  Обитель  Колдовства.  Ужасны  были  дела  Калиб,  но  более  всего  любила  она  похищать  невинных  новорожденных  младенцев  и  умерщвлять  их.
Этой  судьбе,  без  сомнения,  предназначала  она  и  малыша-сына  графа  Ковентри,  —  того,  что  много  лет  назад  был  лордом-распорядителем  на  коронации.  Достоверно,  что,  так  как  отец  малыша  отсутствовал,  а  мать  умерла  при  его  рождении,  злобной  Калиб  с  помощью  чар  и  заклятий  удалось  похитить  дитя  у  беспечных  нянек.
Но  младенец  этот  от  рождения  был  отмечен  для  дел  доблести,  —  ибо  на  груди  его  был  изображен  дракон,  как  живой,  на  правой  руке  был  начертан  крест,  как  кровь,  красный,  а  на  левой  ноге  виднелась  золотая  подвязка.  И  таково  было  действие  этих  знаков  на  Калиб,  злую  чародейку,  что  рука  ее  замерла,  и  дитя,  чьи  красота  и  рост  умножались  с  каждым  днем,  стало  для  нее  дорого,  как  зеница  ока.  Когда  же  прошло  дважды  по  семь  лет,  мальчик  стал  жаждать  подвигов  чести,  но  злая  чародейка  хотела  удержать  его  у  себя.
Но  он  искал  славы  и  глубоко  презирал  столь  злое  создание,  поэтому  она  пыталась  подкупить  его.  Однажды  она  взяла  его  за  руку,  отвела  его  к  медному  замку  и  показала  шесть  отважных  рыцарей,  в  нем  заключенных.  И  сказала:
—  Гляди!  Это  шесть  Защитников  Христианского  Мира.  Ты  станешь  седьмым,  и  тебя  назовут  Святой  Георг  из  Веселой  Англии,  —  если  останешься.
Но  это  его  не  остановило.
Тогда  она  отвела  его  в  великолепную  конюшню,  где  стояли  семеро  скакунов  —  из  числа  прекраснейших,  каких  было  видано.
—  Шесть  из  них,  —  сказала  она  —  принадлежат  шести  Защитникам.  Седьмого  и  лучшего,  самого  быстрого  и  могучего  в  мире,  чье  имя  Баярд,  подарю  я  тебе,  —  если  останешься.
Но  это  его  не  остановило.
Тогда  она  отвела  его  в  оружейную  и  своими  руками  застегнула  на  нем  доспехи  из  чистейшей  стали,  и  завязала  на  нем  ремни  шлема,  выложенного  золотом.  Затем  она  взяла  превосходный  меч  и  вложила  ему  в  руку,  и  сказала:
—  Эти  латы,  которые  никому  не  разбить,  этот  меч,  называемый  Аскалон,  который  рассечет  на  куски  все,  чего  коснется,  —  твои;  итак,  теперь  ты  останешься?
Но  это  его  не  остановило.
Тогда  она  соблазняла  его  своим  волшебным  жезлом  и  дала  ему  власть  надо  всем  и  вся  в  той  зачарованной  земле,  и  сказала:
—  Итак,  теперь  ты  останешься?
Но  он,  взяв  жезл,  ударил  им  по  огромной  скале,  что  там  стояла;  и  глядите!  —  она  раскрылась,  и  стала  видна  большая  пещера,  вся  украшенная  телами  многих  невинных  младенцев,  которых  злая  чародейка  умертвила  ранее.
И  тогда,  прибегнув  к  ее  волшебной  силе,  он  велел  колдунье  вести  его  в  то  ужасное  место,  и  когда  она  вошла,  он  поднял  волшебный  жезл  еще  раз  и  ударил  скалу;  и  глядите!  —  она  закрылась  навеки,  а  колдунья  осталась  стенать  и  изливать  бесчувственным  камням  жалобные  речи.
Так  Святой  Георг  освободился  из  зачарованной  земли,  и,  взяв  с  собою  шесть  других  Защитников  Христианского  Мира  верхами,  он  оседлал  Баярда  и  поскакал  в  город  Ковентри.
Здесь  пребывали  они  девять  месяцев,  упражняясь  во  всех  видах  ратного  дела.  А  когда  возвратилась  весна,  отправились  они  странствующими  рыцарями  в  чужие  земли  искать  подвигов.
Тридцать  дней  и  тридцать  ночей  скакали  они,  пока  в  начале  нового  месяца  не  приехали  в  большую  зеленую  долину.  И  посреди  той  долины,  где  сходились  семь  разных  путей,  стоял  высокий  медный  столб,  —  и  там,  с  веселым  пылом  и  отвагою  в  сердце,  они  попрощались,  и  каждый  направился  своей  дорогой.
Отсюда  Святой  Георг  на  своем  скакуне  Баярде  ехал,  покуда  не  достиг  морского  берега,  где  стоял  добрый  корабль,  назначенный  плыть  в  Египет.  Взойдя  на  него,  после  долгого  путешествия  прибыл  он  в  ту  землю,  где  простерты  были  тихие  крылья  ночи,  и  тьма  поглотила  все.  Здесь,  придя  к  жилищу  бедного  отшельника,  он  попросил  приюта  на  ночь,  и  отшельник  ответил:
—  Сэр  Рыцарь  из  Веселой  Англии  —  ибо  я  вижу  герб  ее  на  твоей  груди  —  ты  пришел  сюда  в  дурное  время,  когда  живые  едва  могут  похоронить  мертвых  по  причине  жестокого  разорения  от  грозного  дракона,  который  бродит  по  стране  днем  и  ночью.  Если  нет  ему  каждый  день  на  съедение  невинной  девицы,  он  насылает  мор  на  наш  народ.  И  это  длится  без  прекращения  двадцать  и  четыре  года,  так  что  во  всей  земле  осталась  лишь  одна  девица  —  царская  дочь,  прекрасная  Сабия.  И  завтра  должно  ей  умереть,  если  только  какой  храбрый  рыцарь  не  убьет  зверя.  А  если  найдется  такой,  то  царь  даст  ему  свою  дочь  в  жены  и  корону  Египта,  когда  придет  время.
—  До  корон  мне  дела  нет,  —  смело  заявил  Святой  Георг  —  но  прекрасная  дева  не  погибнет.  Зверя  убью  я.
Итак,  встав  на  восходе  дня,  надел  он  свои  доспехи  и  шлем,  взял  меч  Аскалон,  оседлал  Баярда  и  поехал  в  Долину  Дракона.  По  пути  встретил  он  шествие  старух,  причитавших  и  плакавших,  и  среди  них  шла  прекраснейшая  девица,  какую  он  когда-либо  видел.  Движимый  состраданием,  он  сошел  с  коня  и,  низко  поклонившись  госпоже,  молил  ее  возвратиться  во  дворец  отца,  так  как  он  намеревается  убить  страшного  дракона.  Вследствие  чего  прекрасная  Сабия,  поблагодарив  его  и  улыбкой,  и  слезами,  поступила  по  его  просьбе,  а  он  сел  опять  в  седло  и  поехал  на  свое  дело.
Едва  увидал  дракон  отважного  рыцаря,  как  из  его  кожаной  глотки  раздался  звук  ужаснее,  чем  раскаты  грома,  и,  поднявшись  из  своего  мерзкого  логова,  он  распростер  огненные  крылья  и  приготовился  нападать.
Вид  и  величина  его  были  таковы,  что  дрогнуло  бы  и  храбрейшее  сердце.  Сорок  ног  шевелились  от  плеч  и  до  хвоста,  тело  было  покрыто  серебряной  чешуей,  живот  был  словно  из  золота,  а  с  его  огненных  крыльев  стекала  густая  алая  кровь.
Он  напал  столь  неистово,  что  при  первом  столкновении  рыцарь  едва  не  выпал  из  седла,  но,  опомнившись,  он  нанес  дракону  копьем  удар  такой  силы,  что  копье  рассыпалось  на  тысячу  осколков;  и  тогда  яростное  чудовище  поразило  его  хвостом  с  таким  ожесточением,  что  и  конь,  и  всадник  пали  на  землю.
Но,  по  великой  счастливой  случайности,  Святой  Георг  был  отброшен  в  тень  цветущего  апельсинового  дерева,  —  а  у  запаха  его  цветов  то  достоинство,  что  благодаря  этому  благоуханию  никакой  ядовитый  зверь  не  осмеливается  даже  войти  под  его  ветви.  И  там  у  бесстрашного  рыцаря  было  время  прийти  в  себя,  а  потом  со  страстным  рвением  он  встал  и  бросился  в  бой,  и  поразил  огненного  дракона  в  гладкий  и  блестящий  живот  верным  своим  мечом  Аскалоном;  и  брызнул  из  раны  черный  яд  такой  силы,  что,  когда  он  попал  на  панцирь  рыцаря,  панцирь  распался  надвое.  И  худо  пришлось  бы  Святому  Георгу  из  Веселой  Англии,  если  бы  не  апельсиновое  дерево,  которое  вновь  приютило  его  под  своими  ветвями,  где,  видя,  что  исход  битвы  в  руках  Всевышнего,  пал  он  на  колени  и  попросил  о  ниспослании  ему  такой  телесной  силы,  с  которой  мог  бы  он  одержать  верх.  И  затем  с  отважным  сердцем  он  выступил  снова,  и  поразил  яростного  дракона  под  одно  из  его  огненных  крыльев,  так  что  оружие  пронзило  сердце,  и  трава  вокруг  порозовела  от  крови,  излившейся  из  умирающего  чудовища.  Тогда  Святой  Георг  из  Англии  отсек  его  голову,  внушающую  ужас,  и,  водрузив  ее  на  жезл,  который  сделал  он  из  того  копья,  что  в  начале  битвы  разбилось  о  чешуйчатую  спину  дракона,  он  сел  на  своего  скакуна  Баярда  и  двинулся  в  царский  дворец.
Имя  царя  было  Птолемей,  и  когда  он  увидел,  что  страшный  дракон  в  самом  деле  убит,  он  отдал  приказ  украсить  город.  И  он  послал  золотую  повозку  с  колесами  черного  дерева  и  подушками  из  шелка,  чтобы  доставить  Святого  Георга  во  дворец,  и  велел,  чтобы  сто  дворян,  облаченных  в  малиновый  бархат  и  верхом  на  молочно-белых  жеребцах  в  богатых  попонах,  сопровождали  его  туда  со  всеми  почестями,  а  впереди  и  позади  них  шли  музыканты,  наполняя  воздух  сладчайшей  музыкой.
Прекрасная  Сабия  сама  промыла  и  перевязала  раны  утомленного  рыцаря,  и  дала  ему  в  знак  помолвки  кольцо  с  алмазом  чистейшей  воды.  Затем,  после  того  как  царь  возложил  на  него  золотые  рыцарские  шпоры  и  в  честь  его  было  дано  великолепное  празднество,  он  удалился  на  отдых,  а  прекрасная  Сабия  со  своего  балкона  убаюкивала  его,  играя  на  золотой  лютне.
Все  казалось  —  счастье,  но  увы!  злая  беда  ждала  невдалеке.
Альмидор,  черный  царь  Марокко,  который  долго  и  безуспешно  добивался  руки  царевны  Сабии,  не  осмеливаясь  защитить  ее  от  дракона,  увидел,  что  девушка  всем  сердцем  предалась  своему  освободителю,  и  решил  погубить  его,  действуя  окольным  путем.
Потому  он  отправился  к  царю  Птолемею  и  сообщил  ему  —  возможно,  это  было  и  правдой  —  что  прекрасная  Сабия  обещала  Святому  Георгу  принять  христианство  и  бежать  с  ним  в  Англию.  Самая  мысль  об  этом  так  разгневала  царя,  что  он  забыл  свой  долг  чести  и  замыслил  нижайшее  предательство.
Он  сказал  Святому  Георгу,  что  его  любовь  и  верность  нужно  еще  испытать,  и  поручил  ему  отнести  послание  к  царю  Персии,  запретив  ему  брать  с  собою  и  коня  Баярда,  и  меч  Аскалон,  и  не  позволив  ему  даже  проститься  с  любимой  его  Сабией.
В  печали  отправился  в  путь  Святой  Георг  и,  преодолев  множество  опасностей,  достиг  благополучно  двора  персидского  царя;  но  как  же  разгневался  он,  узнав,  что  его  тайное  послание  содержало  только  приказ  лишить  жизни  посланца!  Ничто  не  могло  помочь  ему,  и  когда  вынесли  приговор,  его  бросили  в  мерзкую  темницу,  облаченного  в  жалкие  рабские  одежды,  и  руки  его  заковали  в  железные  оковы,  и  уши  его  глохли  от  рева  двух  голодных  львов,  которые  вскоре  должны  были  сожрать  его.  Но  ярость  его  и  возмущение  столь  черным  предательством  были  таковы,  что  это  придало  ему  силы,  и  в  могучем  порыве  он  вырвал  скобы,  державшие  его  оковы;  почти  освободившись  таким  образом,  он  вырвал  у  себя  длинные  янтарного  цвета  локоны  и  обернул  ими  руки  вместо  перчаток.  Так  снарядившись,  бросился  он  на  львов,  когда  их  на  него  спустили,  и,  всунув  руки  в  их  глотки,  задушил  их,  а  после,  вырвав  самые  их  сердца,  с  торжеством  протянул  их  тюремщикам,  которые  стояли  подле,  дрожа  от  ужаса.
После  этого  царь  Персии  отставил  надежду  убить  Святого  Георга,  и,  удвоив  засовы  его  темницы,  оставил  его  чахнуть  там.  И  несчастный  рыцарь  оставался  там  семь  долгих  лет,  думая  все  время  о  потерянной  царевне;  никого  не  было  возле  него,  кроме  крыс  и  мышей,  и  червей  ползучих,  а  едой  и  питьем  ему  служили  лишь  самые  грубые  отруби  да  нечистая  вода.
Наконец,  однажды,  в  темном  углу  своей  темницы  отыскал  он  одну  из  железных  скоб,  которые  вырвал  в  ярости  и  возмущении.  Ее  наполовину  разъела  ржавчина,  но  и  такой  ее  хватило  ему,  чтобы  открыть  путь  сквозь  стены  своей  камеры  в  царский  сад.  Было  ночное  время,  когда  все  тихо,  но  Святой  Георг,  прислушавшись,  услыхал  голоса  конюхов  в  конюшне;  войдя  туда,  он  нашел  двух  конюхов,  снаряжавших  лошадь  к  выезду  для  какого-то  дела.  Тогда,  взяв  ту  скобу,  с  помощью  которой  освободился  из  тюрьмы,  он  убил  конюхов  и,  оседлав  лошадь,  поскакал  отважно  к  городским  воротам,  где  сказал  страже  у  Бронзовой  Башни,  что  Святой  Георг  бежал  из  темницы,  и  что  он  гонится  за  ним  по  пятам.  Тогда  ворота  распахнули  немедленно,  и  Святой  Георг,  ударив  лошадь  шпорами,  ушел  далеко  от  погони  прежде,  чем  красные  лучи  солнца  пронзили  небо.
В  скором  времени,  измученный  голодом,  он  увидел  башню,  стоящую  на  высокой  скале,  и  направился  в  ту  сторону,  решив  попросить  пищи.  Но,  приближаясь  к  замку,  он  увидел  прекрасную  даму  в  синих  с  золотом  одеждах,  сидевшую  в  горести  у  окна.  Тогда  он  спешился  и  обратился  к  ней:
—  Госпожа!  Если  у  тебя  своя  печаль  на  сердце,  помоги  тому,  кто  также  в  беде,  и  дай  мне,  христианскому  рыцарю,  почти  обессилевшему  от  голода,  только  одну  перемену  пищи!
На  что  дама  спешно  ответила:
—  Сэр  рыцарь!  Беги  как  можно  скорее,  ибо  мой  господин  —  могучий  великан,  последователь  Магомета,  и  он  поклялся  погубить  всех  христиан!
Услыхав  это,  Святой  Георг  смеялся  громко  и  долго.
—  Скажи  ему  тогда,  прекрасная  дама,  —  воскликнул  он,  —  что  христианский  рыцарь  ждет  у  его  двери,  и  он  или  возьмет  в  замке,  что  ему  нужно,  или  зарубит  его  владельца!
Едва  великан  услышал  этот  отважный  вызов,  как  он  бросился  в  битву,  вооруженный  огромный  железным  ломом.  То  был  чудовищный  великан  —  уродливый,  с  огромной  головой,  покрытой  щетиной,  как  у  кабана,  с  горящими  глазами,  а  рот  его  был  подобен  тигриной  пасти.  Взглянув  на  него  сперва,  Святой  Георг  подумал,  что  пропал,  не  столько  из  страха,  сколько  по  причине  голода  и  телесной  слабости.  Все  же,  поручив  себя  Всевышнему,  он  также  бросился  в  битву,  вооруженный  так  худо,  как  он  был,  и  тяжко  сожалея  о  потере  волшебного  меча  Аскалона.  Так  они  бились  до  полудня,  и  тогда,  как  раз  когда  силы  защитника  христианского  мира  почти  иссякли,  великан  споткнулся  о  корень  дерева,  и  Святой  Георг,  пользуясь  случаем,  пронзил  ему  царь-жилу,  так  что  он  испустил  дух.
После  этого  Святой  Георг  вошел  в  башню,  где  прекрасная  дама,  освобожденная  от  своего  ужасного  господина,  выставила  перед  ним  всевозможные  лакомства  и  чистое  вино,  с  помощью  которых  он  утолил  голод,  дал  отдых  утомленному  телу  и  освежил  лошадь.
Итак,  оставив  башню  в  руках  благодарной  дамы,  он  отправился  своим  путем  и  вскоре  приехал  к  Зачарованному  Саду  волшебника  Ормадина,  где  увидел  вонзенный  в  скалу  чудо-меч,  равных  по  красоте  которому  не  встречал  никогда  ранее:  пояс  к  нему  был  усыпан  яшмой  и  сапфирами,  головка  рукояти  была  сделана  в  виде  шара  из  чистейшего  серебра,  а  на  ней  золотом  были  выгравированы  стихи:
Покуда  рыцарь  северных  земель
Не  явится  извлечь  меня  отсель,
Ничто  заклятий  круг  не  разомкнет.
Но  он  придет,  и  Ормадин  падет,
И  власть  моя  волшебная  пройдет.
Видя  это,  Святой  Георг  взялся  за  рукоять  меча  и  думал  попытаться  вынуть  его  силой;  но  глядите!  —  меч  вышел  из  скалы  куда  легче,  чем  он  полагал,  словно  бы  висел  на  шелковой  нити.  И  тотчас  же  в  зачарованном  саду  растворились  все  двери,  и  явился  маг  Ормадин,  и  волосы  у  него  стояли  дыбом;  и  он,  поцеловав  руку  защитника,  отвел  его  к  пещере,  где  спал  молодой  человек,  завернувшись  в  лист  золота,  под  пенье  четырех  прекрасных  дев.
—  Рыцарь,  которого  здесь  видишь,  —  сказал  чародей  глухим  голосом,  —  никто  иной,  как  твой  брат  по  оружию,  Защитник  Христиан,  Святой  Давид  из  Уэльса.  Он  тоже  пытался  выташить  меч,  но  у  него  ничего  не  вышло.  Его  ты  освободил  от  моих  чар,  так  как  им  ныне  конец.
Едва  он  сказал,  как  загремели  небеса,  и  земля  загудела  неслыханно,  и  во  мгновение  ока  пропали  и  Зачарованный  Сад,  и  все,  что  в  нем  было  —  остался  лишь  Защитник  из  Уэльса;  он  восстал  от  семилетнего  сна  и  поблагодарил  Святого  Георга,  а  тот  сердечно  приветствовал  старого  товарища.
После  этого  Святой  Георг  из  Веселой  Англии  помчался  изо  всех  сил  в  дальний,  со  многими  приключениями,  путь  —  в  Египет,  где  он  оставил  возлюбленную  свою  царевну  Сабию.  Но,  к  великому  горю  и  ужасу,  он  узнал  от  того  же  отшельника,  которого  встретил  по  первом  прибытии,  что,  несмотря  на  ее  сопротивление,  отец,  царь  Птолемей,  позволил  Альмидору,  черному  царю  Марокко,  увезти  ее  как  одну  из  его  многих  жен;  тогда  он  направился  в  Триполи,  столицу  Марокко,  так  как  решил  любой  ценою  увидеть  свою  милую  царевну,  которую  так  жестоко  у  него  отобрали.
С  этой  целью  он  одолжил  у  отшельника  старый  плащ  и,  переодетый  нищим,  был  пропущен  к  воротам  Дворца  Женщин,  где  собрались  и  стояли  на  коленях  многие  другие  —  бедняки,  больные,  немощные.
Он  спросил,  почему  они  на  коленях,  и  ему  ответили:
—  Добрая  царица  Сабия  помогает  нам,  дабы  мы  молились  о  безопасности  Святого  Георга  из  Англии,  которому  принадлежит  ее  сердце.
Когда  Святой  Георг  это  услышал,  уже  его  сердце  едва  не  разбилось  от  радости,  и  он  едва  мог  устоять  на  коленях,  когда,  как  и  прежде,  прекрасная,  но  с  лицом  бледным  и  печальным,  и  изнуренным  долгими  бедами,  явилась  царевна  Сабия,  облаченная  в  глубокий  траур.
Молча  давала  она  милостыню  одному  нищему  за  другим,  но,  дойдя  до  Святого  Георга,  остановилась  и  прижала  руку  к  сердцу.  Затем  сказала  мягко:
—  Встань,  господин  нищий!  Ты  так  похож  на  того,  кто  спас  меня  от  смерти,  что  тебе  не  подобает  преклоняться  передо  мной!
Тогда  Святой  Георг  встал  и,  низко  поклонившись,  сказал  тихим  голосом:
—  Несравненная  госпожа!  Взгляни:  я  тот  самый  рыцарь,  которому  ты  соблаговолила  дать  вот  это.
И  при  этих  словах  алмазное  кольцо,  ему  данное,  скользнуло  ей  на  палец.  Но  не  на  кольцо  смотрела  она,  а  на  рыцаря,  и  любовь  светилась  в  ее  глазах.
Затем  он  поведал  ей  о  низком  предательстве  ее  отца  и  об  участии  в  нем  Альмидора.  Сердце  ее  исполнилось  гневом,  и  она  воскликнула:
—  Ни  слова  больше!  Ни  минуты  долее  я  не  останусь  в  этом  ненавистном  месте.  Прежде,  чем  Альмидор  вернется  с  охоты,  мы  бежим!
И  она  отвела  Святого  Георга  в  оружейную,  где  нашел  он  свой  верный  меч  Аскалон,  и  в  конюшню,  где  резвый  его  скакун  Баярд  стоял,  уже  оседланный.
Затем,  когда  смелый  ее  рыцарь  сел  в  седло,  и  она,  опершись  ножкой  о  его  ногу,  взлетела,  точно  птичка,  и  села  позади  него,  Святой  Георг  чуть  тронул  шпорами  гордое  животное,  и  Баярд,  как  стрела,  выпущенная  из  лука,  понес  их  над  городом  и  пустыней,  над  лесами  и  рощами,  через  реки  и  горы,  и  долины,  покуда  они  не  достигли  земли  Греческой.
А  там  вся  страна  веселилась  по  случаю  свадьбы  их  царя.  Среди  других  развлечений  было  и  большое  ристалище,  вести  о  котором  разнеслись  по  всему  свету.  И  сюда  приехали  все  шестеро  других  Защитников  Христианского  Мира,  так  что  когда  Святой  Георг  прибыл,  он  стал  седьмым.  Многие  защитники  привезли  с  собой  прекрасных  дам,  которых  они  ранее  спасли.  Святой  Денис  Французский  привез  прелестную  Эглантину,  Святой  Яков  Испанский  —  милую  Селестину,  а  благородная  Розалинда  сопровождала  Святого  Антония  Итальянского.  Святой  Давид  из  Уэльса  проспал  семь  лет  и  потому  прибыл,  исполненный  жажды  приключений.  Святой  Патрик  из  Ирландии,  как  всегда  —  галантный  кавалер,  привез  с  собой  всех  шесть  Принцесс-Лебедей,  а  они  из  чувства  благодарности  разыскивали  своего  спасителя  Святого  Андрея  Шотландского:  тот,  оставив  мирские  дела,  избрал  биться  за  веру.
Итак,  все  эти  храбрые  рыцари  и  прекрасные  дамы  приняли  участие  в  веселом  турнире,  и  каждый  день  кто-нибудь  из  Семи  Защитников  бросал  главный  вызов.
И  вот,  среди  всего  этого  веселья,  явились  сто  герольдов  из  ста  различных  частей  языческого  мира  и  объявили  всем  христианам  войну  на  полное  уничтожение.
Тогда  Семеро  Защитников  договорились,  что  каждый  из  них  возвратится  к  себе  на  родину,  чтобы  обеспечить  безопасность  возлюбленной  дамы  и  собрать  войско,  а  шесть  месяцев  спустя  они  встретятся  и,  объединившись  в  легион,  выступят  биться  за  Христианский  Мир.
Так  и  совершилось.  И,  избрав  Святого  Георга  главным  военачальником,  они  двинулись  на  Триполи  с  возгласом:
За  Иисуса  в  бой  идем!
За  Иисуса  мы  умрем!
Здесь  злобный  Альмидор  пал  в  единоборстве  со  Святым  Георгом,  к  великой  радости  своих  подданных,  которые  молили  Защитника  стать  вместо  него  царем.  На  это  он  согласился,  и  после  его  коронации  христианское  войско  двинулось  дальше  —  в  Египет,  где  царь  Птолемей,  отчаявшись  погубить  таких  доблестных  рыцарей,  бросился  со  стен  своего  дворца  и  убился  насмерть.  Поэтому,  в  знак  признания  отваги  и  учтивости  Защитников  Христианства  знать  Египта  предложила  корону  кому-нибудь  из  их  числа,  и  Защитники  с  шумным  ликованием  избрали  на  царство  Святого  Георга  из  Веселой  Англии.
Затем  христианское  войско  отправилось  в  Персию,  где  на  семь  дней  разгорелась  жестокая  битва,  и  в  ней  были  убиты  двести  тысяч  язычников,  не  считая  многих,  которые  были  повержены,  пытаясь  спастись.  Так  язычники  принуждены  были  сдаться,  сам  император  попал  в  руки  Святого  Георга,  а  шестеро  вице-королей  —  в  руки  шести  других  Защитников.
С  ними  обошлись  со  всяческим  милосердием  и  благородством,  после  того,  как  те  пообещали  управлять  Персией  по  христианским  правилам.  Теперь  император,  чье  сердце  исполнено  было  презрения  и  властолюбия,  стал  умышлять  против  Защитников  и  нанял  злого  колдуна  по  имени  Осмонд,  а  тот  так  развлекал  шестерых  Защитников,  что  они  оставили  борьбу  и  предались  легкомыслию  и  лени.  Но  Святой  Георг  не  поддался  развлечениям  и  с  тем,  что  братья  его  были  околдованы,  также  не  смирился,  и  он  пробудил  и  воодушевил  их  так,  что  они  не  влагали  мечей  в  ножны  и  не  снимали  доспехов,  покуда  злодей  император  и  вице-короли  не  были  брошены  в  ту  самую  темницу,  в  которой  Святой  Георг  чахнул  семь  долгих  лет.
Вследствие  чего  Святой  Георг  принял  в  свои  руки  правление  Персией  и  отдал  шести  другим  Защитникам  шесть  вице-королевств.
И  облаченный  в  прекрасное,  роскошно  вышитое  зеленое  одеяние,  поверх  коего  ниспадала  алая  мантия,  отороченная  белым  мехом  и  отделанная  узорами  из  чистого  золота,  он  воссел  на  троне,  который  поддерживали  слоны  из  прозрачного  алебастра.  И  герольды,  среди  криков  толпы,  возгласили:
—  Да  здравствует  Святой  Георг  из  Веселой  Англии,  император  Марокко,  царь  Египта  и  султан  Персии!
И  теперь,  установив  добрые  и  справедливые  законы  таким  образом,  что  бесчисленные  общины  язычников  стали  стекаться,  чтобы  сделаться  христианами,  Святой  Георг  оставил  управление  в  руках  доверенных  советников,  примирился  с  миром  и  возвратился  в  Англию,  где  жил  в  Ковентри  много  лет  вместе  с  царевной  египетской  Сабией,  которая  родила  ему  трех  крепких  сыновей.  И  здесь  заканчивается  рассказ  о  Святом  Георге  из  Веселой  Англии,  первом  и  величайшем  из  Семи  Защитников.

Перевод  1  —  4  января  2014.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=759605
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 09.11.2017

Антон Дельвиг. В альбом Баратынскому. Український переспів

Антон  Дельвиг.  В  альбом  Баратынскому


У  нас,  у  небольших  певцов,
 Рука  и  сердце  в  вечной  ссоре:
Одно  тебе,  без  лишних  слов,
 Давно  бы  несколько  стихов
   Сердечных  молвило,  на  горе
Моих  воинственных  врагов;
Другая  ж  лето  все  чертила
 В  стихах  тяжелых  вялый  вздор,
А  между  тем  и  воды  с  гор
И  из  чернилицы  чернила
Рок  увлекал  с  толпой  часов.
 О,  твой  альбом-очарователь!
 С  ним  замечтаться  я  готов.
В  теченье  стольких  вечеров
Он,  как  старинный  мой  приятель,
Мне  о  былом  воспоминал!
 С  ним  о  тебе  я  толковал,
 Его  любезный  обладатель!
 И  на  листках  его  встречал
Черты  людей,  тобой  любимых
И  у  меня  в  душе  хранимых
По  доброте,  по  ласкам  их
И  образованному  чувству
К  свободно-сладкому  искусству
Сестер  бессмертно-молодых.

1821  или  1822




Антон  Дельвіг.  До  альбому  Баратинському


У  нас,  неголосних  співців,
Рука  і  серце  не  дружили.
Одне  тобі,  без  зайвих  слів,
Навіршувало  би  рядків
Давно  сердечних  і  смутило
Моїх  шумливих  ворогів;
А  інша  літо  все  бруднила
Незграбним  казна-чим  папір,
Як  присуд  долі  води  з  гір
Та  ще  з  чорнильниці  чорнило
За  натовпом  годин  увів.
О,  твій  альбоме  чарівливий!
З  ним  лину  я  до  мрій,  до  снів.
Згадаю  стільки  вечорів
Коли,  мов  друг  мій  старовинний,
Він  у  минуле  повертав!
Над  ним  тебе  я  уявляв,
Його  господарю  привітний!
На  сторінках  його  стрічав
Я  риси  тих,  кого  друг  любить,
Кого  й  моя  душа  голубить
За  доброту,  за  ласку  їх,
За  повне  сенсу  їх  тяжіння
До  вільно-милого  творіння
Сестер  безсмертно-молодих.


Переклад  18.10.2017

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=756991
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 24.10.2017

Клен в золоте, а торжества все мало…

Сонет  о  середине  сентября

Клен  в  золоте,  а  торжества  все  мало:
Он  к  солнцу  тянется,  его  зовет;
Раскрыв  ладони,  ясный  свет  берет,
Как  тот,  которым  летом  одаряло.

Его  в  обилье  солнце  согревало
Да  и  теперь  надменно  просьб  не  ждет:
Дары  из  полной  милости  дает  —
И  не  представить,  что  скуднее  стало.

И  слышно,  что  вдвоем  они  поют
И  звонко  эхо  на  небесном  поле:
Довольство,  яркость,  щедрость  прославляют,
Что  холод  близится,  не  признают
И  золото  листвы,  как  будто  долю
Их  общей  радости,  земле  бросают…

5-6.10.2016

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=756640
рубрика: Поезія, Сонет, канцон, рондо
дата поступления 22.10.2017

Мой личный гимн Гермесу

Как  прямота  важна,  известно,
Но  устаешь,  ее  ища:
Мир  усложнить  хотелось  Зевсу,
И  он  добавил  ловкача.

Тот  личность  проявил  мгновенно  —
Любить  проделки  был  рожден.
Малец  увел  коров  священных,
И  сделал  лиру  —  тоже  он.

Так  с  легендарных  пор  ведется,
Что  разным  легкий  знаменит:
Хранит  воров,  гонцов,  торговцев,
И  он  же  создал  алфавит.

Он  людям  вести  доставляет  —
Что  на  Олимпе  решено  —
И  он  же  смертных  провожает
Туда,  где  знанью  их  темно.

То  ураган,  то  вял,  то  светел,
Знакомец  быстрой  пестроте,
Он  нужен  так,  как  свежий  ветер
Тем,  кто  несчастлив  в  духоте.

Снам  и  речам  он  —  вождь,  и  чуткий,
И  тайны  глубину  за  шуткой
Скрывает,  будто  не  трудясь.
Нежданно  мудростью  делясь,
Предстанет  в  новом  смысле,  юркий…

Кто  им  обучен,  убедятся,
Что  переменам  в  нем  —  и  честь:
Быть  создан  братом  постоянству,
Ну  и  проказлив  —  это  есть.

15.09.2017

Иллюстрация:  фото  фрески  с  виллы  Фарнезины  в  Риме.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=756452
рубрика: Поезія, Панегирик
дата поступления 21.10.2017

Чудесный пастух (сказка по мотивам греческих мифов)

[b]Чудесный  пастух[/b]

(сказка  по  мотивам  греческих  мифов)

1.

Во  времена  легенд  жил  в  греческой  земле
Царь  молодой  Адмет  —  хвала  своей  стране.

Умел  людей  любить,  был  управлять  —  мастак
(Случается  порой  на  самом  деле  так).

Дома  тогда  скромнее  были  у  царей,
Чем  те  хоромы,  что  прославились  поздней,

И  потому  Адмет  сам  должен  был  следить,
Кому  в  хозяйстве  у  него  за  чем  ходить.

Однажды  в  дом  к  себе  царь  путника  впустил.
Тот  статный  и  пригожий  рыжий  парень  был.

Сказал:  «Я  царский  сын,  как  ты,  но  дело  в  том,
Что  где-то  должен  год  служить  я  пастухом.

Умышленно  убил  я  матери  врага.
Победа  эта  и  честна,  и  дорога.

Суд  оправдал  меня,  но  все  же  кровь  есть  кровь.
Прими  меня  слугой,  чтоб  чистым  стал  я  вновь.

Ты  не  раскаешься:  еще  я  музыкант
Из  тех,  о  ком  с  большим  почтеньем  говорят.

Умею  прорицать,  с  полей  гоню  мышей.
«Мышиный»  имя  мне  дано  —  Сминфей».

Адмет  все  всылушал,  решился  верить  он
И  дал  согласье:  быть  пришельцу  пастухом.

Один  из  слуг  к  Адмету  вскоре  прибежал:
«Узнай,  о  царь,  что  в  дом  ты  чародея  взял!

Как  выгоним  стада  и  станем  наблюдать,
А  он  на  флейте  принимается  играть,

То  хищный  зверь  к  нему  стремится  из  лесов.
Медведи,  волки  бродят  меж  твоих  коров!

Но  бродят  вовсе  мирно,  без  вреда  стадам…
Ах,  любо  было  бы  —  но  страшно  это  нам!»

Адмету  странен  полный  трепета  рассказ,
Но  он  не  высказал  смущения,  дивясь.

«Чего  боитесь  вы:  смирения  зверей
Иль  музыки  его?  Пусть  служит  чудодей!»

Проходит  время.  Не  заметили  вреда:
В  сохранности  тучнеют  царские  стада.

И  весь  Адметов  край  —  признал  бы  всякий  взор  —
Обильней,  здоровей,  прекрасней  стал  с  тех  пор.

Сам  царь  доволен  был,  но  царские  рабы
Со  слишком  странным  гостем  сделались  грубы.

Завидно,  верно,  и  в  обиду  стало  им,
Что  господин  особенно  приветлив  с  ним:

«Ты  за  скотом  ходить  ничуть  не  устаешь…
Что  родом  ты  велик,  должно  быть,  дерзко  лжешь!

А  это  имечко…  знать,  носишь  неспроста:
Желала  матушка  твоя  родить  кота!»

В  глазах  Сминфея  гнев  как  стрел  потоки  был…
Но  силой  духа  он  себя  опять  смирил.

«Я  в  услужении  моем  учусь  терпеть,
Не  то…умел  бы  я  вас  выучить  жалеть!»

Был  огорчен  Адмет:  «Зверей  ты  укрощал  —
Как  можно,  чтоб  людей,  напротив,  раздражал?!

Не  должно,  люди,  необычного  бежать,
Когда  докажет,  что  способно  помогать!»

2.

Адмет  жил  холостой,  жениться  захотел.
Царевну,  дяди  дочь,  в  невесты  присмотрел.

По  знаменитому  обычаю  времен
Приз  заслужившему  быть  должен  присужден.

Хитер  отец  невесты:  нужен  зять  -  силач,
Чтоб  льва  и  вепря  он  сумел  —  живых  —  запрячь.

Хотя  Адмет  не  только  добр  был,  но  силен,
Чтоб  кто  с  условьем  совладал,  не  верил  он.

—  Сминфей,  ты  говорил,  что  можешь  прорицать.
Скажи:  Алкесту  мне  судьба  завоевать?

—  Я  способ  назову,  но  прежде  мне  ответь:
Такого  тестя  не  страшит  тебя  иметь?

Лукав  ее  отец,  от  правды  смог  отпасть.
Известно  ведь  тебе:  украл  свою  он  власть.

Возмездье  есть,  он  знает,  но  себе  не  ждет,
И  можешь  верить  мне,  что  с  болью  он  падет.

Не  укреплял  бы  ты  с  дурной  семьей  родства...
—  Да,  но  куда  любовь,  туда  и  голова.

Ее  однажды  лишь,  но  близко,  я  видал.
Другой  подруги  я  б  себе  не  пожелал!

Она  —  не  как  отец.  Она  —  Добро  само.
Когда  б  спастись  в  мой  дом  ей  было  суждено…

—  Ты  любишь?  Просто  так,  а  лучше  б  не  сказал.
Я  первую  любовь  не  выиграл  —  потерял…

Хоть  знаю:  многих  и  желать  мне,  и  привлечь,  —
Прикосновенье  оттолкнувшей  будет  жечь.

В  честь  недотроги  той,  чью  юность  берегу,
Не  стать  в  любви  несчастным  другу  помогу.

Тебя,  Адмет,  волшебной  мазью  умащу.
Алкеста  будет  за  тобой:  я  так  хочу!

3.

На  праздничном  пиру  возлег  жених-Адмет.
Всем  существом  он  —  благодарность  и  привет.

—  В  моей  семье,  Сминфей,  невесту  ты  возьми!
Год  на  исходе,  с  нами  ты  как  брат  живи!

—  Благодарю,  но,  службу  справив,  ухожу.
Еще,  прощаясь,  вам  с  Алкестой  удружу.

Так  торопился  царь  с  желанной  спать  уйти,
Что  позабыл  как  выкуп  жертву  принести

Для  Артемиды-девы.  С  ней  дурить  нельзя:
Постель  раскрыл,  а  там  —  змея…еще  змея…

Как  вам  покажется?  а  молодых  взял  страх.
Сперва  муж  пожалел,  что  нет  меча  в  руках.

Но  видит  он:  вошел  в  покой  Сминфей-пастух.
Сейчас  шипели  змеи  —  и  не  стало  вдруг.

Вослед  грозе  —  веселье  солнечных  лучей.
Свет  после  тьмы  —  так  улыбается  Сминфей.

—  Друзья,  со  мной  нельзя  почтительнее  быть,
Но  как  сестрицу  вы  умели  раздразнить?

Она  не  зла,  во  всем  похожа  на  меня.
Ревнует,  значит,  что  любимей  стал  здесь  я.

Адмет:  —  О  чьей  сестре  ты,  друг  безумный,  говоришь?
Алкеста:  —  Ведь  этим  ты  богов  сильней  еще  гневишь!

Сминфей:  —  Неужто  до  сих  пор,  друг,  угадать  не  смог?
Я  —  Аполлон,  сын  Зевса,  олимпийский  бог.

Адмет:  —  Я  верил  в  то,  что  сразу  от  тебя  узнал.
Кто  я  такой,  чтоб  бога  в  пастухах  держал  ?

Аполлон:  —  Ты  —  добрый  человек.  Олимп  и  наградил.
Я  рад,  что  целый  год  стада  твои  хранил.

Окончив  год,  к  богам  вернулся  Аполлон.
Коль  будем  мы  добры  —  да  будет  добр  к  нам  он.

06  —  08.10.2017

Примечания

Сминфей  —  один  из  эпитетов  Аполлона,  который  упоминается,  например,  в  статье  о  нем  А.Ф.  Лосева  в  «Мифологическом  словаре»  1990  г.  Можно  встретить  несколько  объяснений,  почему  его  так  называли.  Одно  из  них  в  том,  что  Аполлон  охранял  от  мышей  хлебные  злаки.  Иногда  его  изображали  с  мышью,  которая,  таким  образом,  ассоциировалась  с  богом-прорицателем  и  считалась  символом  пророчества.

По  крайней  мере  в  одной  литературной  версии  мифа  об  Аполлоне  и  Адмете  присутствует  мотив  однополой  любви.  Это  —  одна  из  известных  черт  древнегреческой  культуры,  но  в  данной  сказке  этот  мотив  не  использован,  чтобы  включить  в  ее  аудиторию  детей  (которые  и  так,  впрочем,  обычно  знают  то,  о  чем  им  знать  еще  рано  :-))

Отцом  Алкесты  был  тот  самый  Пелий,  который  отправил  экспедицию  за  Золотым  руном  и  был  впоследствии  очень  страшно  погублен.  Адмет  был  среди  аргонавтов,  но  в  сюжете  этой  сказки  никак  не  учтено  это  обстоятельство.  Строго  говоря,  Алкеста  приходится  Адмету  двоюродной  сестрой,  так  как  Пелий  -  единоутробный  брат  его  отца    (которому  как  раз  и  навредил,  как  и  другим  братьям,  но,  видимо,  больше  всех  -  Эсону,  отцу  Ясона).

Согласно  мифу,  чтобы  получить  руку  Алкесты,  Адмет  должен  был  приехать  к  Пелию  на  колеснице,  запряженной  львом  и  вепрем,  и  Аполлон  дал  ему  такую  колесницу.  В  сказке  задача  изменена.

Может  создаться  впечатление,  что  сказка  написана  с  последовательно  аристократических  позиций:  Аполлон  и  Адмет  в  ней  только  хорошие,  а  подданные  Адмета  непривлекательны.  Такой  мысли  у  меня  не  было:  хотелось  просто  написать  сказку  на  сюжет  «чудесный  помощник»  и  по  мотивам  мифов.  Аполлону  здесь  никого  не  пришлось  наказывать,  а  наградить  простодушного  Адмета  было  ему  по  душе.  :-)

Иллюстрация:  Аполлон  и  стада  Адмета.  Художник  Cornelis  van  Poelenburch  (1620).

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=756319
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 20.10.2017

Миф об Аполлоне и Дафне

Это  был  в  детстве  мой  любимый  древнегреческий  миф.:-)


Миф  об  Аполлоне  и  Дафне

Думайте  о  боге,  проигравшем  в  беге,
Если  удивит  вас  робость  в  человеке.

Знал,  что  перед  Солнцем  —  всякому  склониться,  
Загорелся  ярче,  глядя  на  девицу.

Ей  залюбовался,  к  ней  он  потянулся
И  на  страх  пред  жаром,  жаркий,  натолкнулся.

Не  хотела  встретить  жениха  невеста,
От  любовной  речи  устремилась  в  бегство.

Если  бы  догнал  он  —  что  бы  дальше  стало?
Родила  б  героя?  Горе  бы  узнала?

Хоть  остановилась,  а  не  покорилась:
В  деревце  с  девичьим  сердцем  обратилась.

Но  ведь  был  он  богом  —  мог  он,  это  ясно,
Снова  прежний  облик  ей  напялить  властно.

Но  ведь  был  он  Солнцем  —  был  ответ  недолог
Иссушить  листву  ей,  наказать  за  холод.

Мог  бы  рушить  гневно  в  горести  —  однако
Юностью  он  вечной  наградил  беглянку.

Он  не  стал  в  суровость  превращать  страданье  —
Не  сгубило  той  любви  необладанье.

И  его  веленье  юное  —  веками,
Чтобы  победившим  честь  —  ее  ветвями.

Будто  повелевший  уступившим  не  был…
Странные  бывают  —  но  любви  победы.

23.08.2017


Иллюстрация  -  известный  рисунок  Нади  Рушевой.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=755523
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 15.10.2017

А это мои стихи про осень :-)

Получился  стишок  с  очень  сложной  символикой.


Осень

Старушка  в  красном  покрывале
Сидит  за  чашкой  близ  окна.
Пора  для  любящей  печали
Заботлива  и  нескучна.

Она  плясала,  рассыпала
Цветы  желавшей  их  земле.
Плоды,  которые  достала,
Уже  в  корзинке  на  столе.

Ждет,  чтобы,  дальних  оставляя,
Как  обещал,  промчавшись  круг,
Порядок  жизни  года  зная,
К  ней  взбалмошный  явился  друг.

Платок  он  яркий  схватит  цепко,
С  ним  баловать,  летать  пойдет.
А  ей  взамен  набросит  сетку
Дождей:  обнове  —  свой  черед.

Как  утомится  дождь  дрожащий
На  землю  грусть  небес  свергать,
Она  возьмет  из  рук  дарящих
Плат  —  белый  пух  —  и  ляжет  спать.

09.-10.07.2016

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=755379
рубрика: Поезія, Пейзажная лирика
дата поступления 14.10.2017

Ответ зайца (на басню Марины Даценко " Лис Львович Волков")

Вдохновившая  остроумная  басня  [url="http://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=755165"]здесь[/url].  

Ответ  зайца

Ответил  зайчик:  "Я  -  Лис  Львович  Волков
Затем,  что  сгинуть  Зайцеву  недолго!

Природа,  средь  даров,  что  детям  шлет,
Стремленье  превзойти  ее  дает.
И  я,  ушастый,  высоко  тянусь,  -  
Ведь  схваченным  быть  за  ухо  боюсь...

Мне  популярность  у  детей  мила,
Но  от  волков  спасти  бы  не  могла.
И  быстрого  изловит  враг  порой,
Русак,  не  слишком  светлый  я  зимой,
А  брат-беляк,  что  к  снегу  припадет,
Стыд  заячий  испытывать  начнет.
Cлыву  я  в  сказках  добрым  дурачком  -
Лиса-воровка  отняла  мой  дом.

Подумал  я:  раз  имя  изменю,
То  я  судьбу  трусишек  обгоню.
Запутаю,  фамилию  сменив,
Я  всех  врагов  -  спасу  зайчат  своих".

14.19.2017

P.S.  Это  не  пародия  и  не  состязание.  Это  именно  плод  заячьего  вдохновения.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=755311
рубрика: Поезія, Шутливые стихи
дата поступления 14.10.2017

Анна Ахматова. Песня о песне. Український переспів

Анна  Ахматова

Песня  о  песне

Она  сначала  обожжёт,
Как  ветерок  студеный,
А  после  в  сердце  упадёт
Одной  слезой  соленой.

И  злому  сердцу  станет  жаль
Чего-то.  Грустно  будет.
Но  эту  легкую  печаль
Оно  не  позабудет.

Я  только  сею.  Собирать
Придут  другие.  Что  же!
И  жниц  ликующую  рать
Благослови,  о  Боже!

А  чтоб  тебя  благодарить
Я  смела  совершенней,
Позволь  мне  миру  подарить
То,  что  любви  нетленней.

1916


Пісня  про  пісню

Вона  із  опіку  почне,
Як  холод  вітру,  різко,
А  згодом  в  серце  упаде  -  
Одна  солона  слізка.

І  пожаліє  серце  зле
Чогось.  І  сум  настане.
Та  сумування  те  ясне
Забутим  вже  не  стане.

Я  лиш  сівачка.  Врожаї
Ждуть  інших  рук.  Що  вдію?!
Прошу,  Господь,  благослови
Жниць  в  радості  бурхливій!

А  щоб  моє  Тобі  неслось
Повніше  величання,
Дозволь  мені  в  світ  дати  щось  
Довічніш  од  кохання.

Переклад  11.10.2017

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=755057
рубрика: Поезія, Поетичні переклади
дата поступления 12.10.2017

Марина Цветаева. Когда я буду бабушкой…Український переспів

Ще  одне  у  Клубі  поезії  вітання  до  дня  народження  Марини  Іванівни.  Це  переклад  саме  першого  з  двох  віршів  циклу.

Я  хотіла,  щоб  вільності  у  перекладі  було  цього  разу  якомога  менше.  

Мені  дещо  сумно,  що  переклад  має  бути  дуже  схожий  на  інші  переклади  цього  твору,  хоча  я  робила  свій  варіант  без  знайомства  з  іншими.  (Звичайно  хочеться,  щоб  твоя  праця  якось  впізнавалася.  Гадаю,  що  таке  почуття  знайоме  багатьом  перекладачам  віршів).  Але  така  спільність  має  бути,  якщо  перекладові  вдалося  бути  схожим  на  оригінал.



Когда  я  буду  бабушкой  —
Годов  через  десяточек  —
Причудницей,  забавницей,  —
Вихрь  с  головы  до  пяточек!

И  внук  —  кудряш  —  Егорушка
Взревёт:  «Давай  ружьё!»
Я  брошу  лист  и  пёрышко  —
Сокровище  моё!

Мать  всплачет:  «Год  три  месяца,
А  уж,  гляди,  как  зол!»
А  я  скажу:  «Пусть  бесится!
Знать,  в  бабушку  пошёл!»

Егор,  моя  утробушка!
Егор,  ребро  от  рёбрышка!
Егорушка,  Егорушка,
Егорий  —  свет  —  храбрец!

Когда  я  буду  бабушкой  —
Седой  каргою  с  трубкою!  —
И  внучка,  в  полночь  крадучись,
Шепнёт,  взметнувши  юбками:

«Koгo,  скажите,  бабушка,
Мне  взять  из  семерых?»  —
Я  опрокину  лавочку,
Я  закружусь,  как  вихрь.

Мать:  «Ни  стыда,  ни  совести!
И  в  гроб  пойдёт  пляша!»
А  я-то:  «На  здоровьице!
Знать,  в  бабушку  пошла!»

Кто  хо́док  в  пляске  рыночной  —
Тот  лих  и  на  перинушке,  —
Маринушка,  Маринушка,
Марина  —  синь-моря!

«А  целовалась,  бабушка,
Голубушка,  со  сколькими?»
—  «Я  дань  платила  песнями,
Я  дань  взымала  кольцами.

Ни  ночки  даром  проспанной:
Всё  в  райском  во  саду!»
—  «А  как  же,  бабка,  Господу
Предстанешь  на  суду?»

«Свистят  скворцы  в  скворешнице,
Весна-то  —  глянь!  —  бела…
Скажу:  —  Родимый,  —  грешница!
Счастливая  была!

Вы  ж,  рёбрышко  от  рёбрышка,
Маринушка  с  Егорушкой,
Моей  землицы  горсточку
Возьмите  в  узелок».

23  июля  1919




Коли  бабуня  буду  я  -
Либонь,  за  десять  рочків  ще,  -
Химерниця,  вигадниця,  -
До  пальчиків  вся  -  вихорище!

Юрко-внук,  кучерявець  мій,
Гукне:  "Рушницю  дай!"
І  скарб  я  кину  дорогий  -  
Письмо,  ти  зачекай!

В  плач  мати:  "Рік  три  місяці,
А  що  давай  до  рук!"
А  я  їй:  "Хай  він  біситься!
По  бабці  і  онук!"

Юрко,  моя  дитиночко!
З  ребра  мого  створіннячко!
Юруню  мій,  Юруню  мій,
Юр  -  сокіл-богатир!

Коли  бабуня  буду  я  -
Сивезна  з  люлькою  карга!  -
І  внучка  в  час  опівночі
До  мене  шурхне  крадькома:

"Порадьте  ви,  бабунечко,
З  сімох  кого  візьму?"  -
То  я  стрибну  з  ослінчика,
І  вихор  я  здійму!

А  мати:  "Безсоромниця!
До  танцю  і  в  труні!"
А  я:  "Та  добре  зробиться
По  бабці,  по  мені!"

Хто  вдався  вправний  у  танках,
Той  жвавий  і  на  подушках,  -
Маринонько,  Маринонько,
Марина  -  синь-моря!

"Зі  скількома,  бабуненько,
Мінялись  ви  цілунками?"
 -  "Платила  дань  співанками,
Збирала  дань  каблучками.

Дарма  щоб  нічка  -  не  згадать,
Була  бо  кожна  -  рай!"
-  "Та  бабі  перед  Богом  стать,
Як  стрінеш  суд  і  край?"

"Свистять  шпаки,  біліється
Весна  -  бач,  як  буя...
Скажу:  -  Так,  рідний,  -  грішниця!
Жила  щаслива  я!

Ви  ж,  із  гнізда  голубоньки,
Маринонько  та  Юронько,
Землі  моєї  грудоньку,
У  вузлик  заберіть".

Переклад  01.10.2017

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=754386
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 08.10.2017

І. С. Нікітін. Пісня бурлаки (Песня бобыля) . Переспів

Дуже  причеплива  пісня.  І  весела,  і  сумна,  але  більше  сумна,  ніж  весела.


Іван  Савич  Нікітін  (1824-1861).  Пісня  бурлаки

Як  бідар,  так  не  цар,
Грошенят  не  густо...
Живий  будь  -  сум  забудь,
Помреш  -  світ  не  лусне!

Багатій  -  він  дурний,
З  грішми,  й  сну  не  має;
А  бідняк,  хоч  голяк,
Веселий,  співає.

Він  іде,  спів  веде,
Вітри  підтягають...
Відступись,  багачі!
Бідарі  гуляють!

А  обабіч  жита
Вітають  уклінно...
Гей,  бурлако,  свисти!
Слухай,  гаю  милий!

Вже  ти  плач  чи  не  плач  -
Геть  журба  не  вразить,
Стань  слабкий,  засумуй,  -
Курка  теж  образить.

Вже  ти  їв  чи  не  їв  -
В  сум  не  зануряйся;
Чепурись,  розстебнись,
Жартуй-посміхайся!

Десь  життю  буде  край  -
Для  бурлак  ночівля...
Маєш  глузд,  то  зважай  -
А  пісню  скінчив  я!

Переклад  24.09.2017

Оригінал:

И.С.  Никитин.  Песня  бобыля

Ни  кола,  ни  двора,  
Зипун  —  весь  пожиток...  
Эх,  живи  —  не  тужи,  
Умрешь  —  не  убыток!

Богачу-дураку  
И  с  казной  не  спится;  
Бобыль  гол,  как  сокол,  
Поет-веселится.

Он  идет  да  поет,  
Ветер  подпевает;  
Сторонись,  богачи!  
Беднота  гуляет!

Рожь  стоит  по  бокам,  
Отдает  поклоны...  
Эх,  присвистни,  бобыль!
Слушай,  лес  зеленый!

Уж  ты  плачь  ли,  не  плачь  —  
Слез  никто  не  видит,  
Оробей,  загорюй,  —  
Курица  обидит.  

Уж  ты  сыт  ли,  не  сыт,  —  
В  печаль  не  вдавайся;  
Причешись,  распахнись,  
Шути-улыбайся!

Поживем  да  умрем,  —  
Будет  голь  пригрета...  
Разумей,  кто  умен,  —  
Песенка  допета!

1858  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=752590
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 27.09.2017

Анна Ахматова, "Любовь". Переказ

Це  саме  вільний  переклад.  У  "Клубі  Поезії"  раніше  був  викладений  переклад  Валерія  Яковчука.  

Любовь

То  змейкой,  свернувшись  клубком,
У  самого  сердца  колдует,
То  целые  дни  голубком
На  белом  окошке  воркует,

То  в  инее  ярком  блеснёт,
Почудится  в  дреме  левкоя...
Но  верно  и  тайно  ведёт
От  радости  и  от  покоя.

Умеет  так  сладко  рыдать
В  молитве  тоскующей  скрипки,
И  страшно  её  угадать
В  ещё  незнакомой  улыбке.

1911

Кохання

То  змійкою  ляже  воно
Коло  серця  і  ллє  чарування,
То  голубочкою  на  вікно
Біле  сяде  й  веде  воркотання.

То  паморозь  ним  сяйне,
Чи  дрімотний  левкой  шле  видіння...
Воно  певно  і  потай  жене
І  від  спокою,  і  від  радіння.

Журба  його  вміло  п'янка,
Як  з  ним  скрипки  плач  піднесеться,
Його  угадати  -  зляка,
Як  ним  ще  незнане  всміхнеться.

Переклад  14.09.2017

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=750720
рубрика: Поезія, Поетичні переклади
дата поступления 15.09.2017

Вірш королеви Англії Єлизавети I ON MONSIEUR’S DEPARTURE. Український переклад

ON  MONSIEUR’S  DEPARTURE

by  Elizabeth  I,  Queen  of  England

I  grieve  and  dare  not  show  my  discontent;
I  love,  and  yet  am  forced  to  seem  to  hate;
I  do,  yet  dare  not  say  I  ever  meant;
I  seem  stark  mute,  but  inwardly  do  prate.
I  am,  and  not;  I  freeze  and  yet  am  burned,
Since  from  myself  another  self  I  turned.

My  care  is  like  my  shadow  in  the  sun  —
Follows  me  flying,  flies  when  I  pursue  it,
Stands,  and  lies  by  me,  doth  what  I  have  done;
His  too  familiar  care  doth  make  me  rue  it.
No  means  I  find  to  rid  him  from  my  breast,
Till  by  the  end  of  things  it  be  supprest.

Some  gentler  passion  slide  into  my  mind,
For  I  am  soft,  and  made  of  melting  snow;
Or  be  more  cruel,  Love,  and  so  be  kind.
Let  me  or  float  or  sink,  be  high  or  low;
Or  let  me  live  with  some  more  sweet  content,
Or  die,  and  so  forget  what  love  e’er  meant.

1582

Мій  український  переклад:

Єлизавета  Тюдор  –  на  від’їзд  французького  принца

Сумую  в  серці  і  сміюсь  назовні,
Люблю,  але  ненависть  удаю,
Що  зроблено  –  в  тім  не  зізнаюсь  вповні,
Мовчу,  хоч  ледь  себе  не  видаю.

Я  і  не  я,  і  мерзну,  і  згораю…
Так  треба,  і  себе  я  іншу  граю.

Недолю  маю  я,  як  тінь  мою:
Женеться,  а  звернусь  –  мерщій  тікати;
Не  полиша,  повторить,  що  зроблю…
За  приязнь  цю  я  ладна  нарікати.

Хотіла  б  я  забути  –  як  забути?
Лиш  смерть  сильніша  від  моєї  скрути.

Де  б  лагідну  любов  мені  знайти?  –
Душа  м’яка,  і,  наче  сніг,  розтане…
Як  ні,  мене  згубити  –  то  спасти:
Все  чи  ніщо  мою  загоїть  рану.

Любове,  дай  мені  без  муки  жити
Чи  в  темряві  забути,  як  любити.

Переклад  14.05.  2015

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=749691
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 07.09.2017

Любов і життя. Переклад

John  Wilmot,  Earl  of  Rochester  (1647  -1680)

Love  and  Life  (A  S  O  N  G)

ALL  my  past  Life  is  mine  no  more,
The  flying  Hours  are  gone,
Like  transitory  Dreams  giv’n  o’er,
Whose  Images  are  kept  in  store,
By  Memory  alone.

Whatever  is  to  come  is  not,
How  can  it  then  be  mine?
The  present  Moment’s  all  my  Lot,
And  that  as  fast  as  it  is  got,
Phillis  is  only  thine.

Then  talk  not  of  Inconstancy,
False  Hearts  and  broken  Vows;
If  I  by  Miracle  can  be,
This  long-liv’d  Minute  true  to  thee,
It’s  all  that  Heav’n  allows.


Джон  Вілмот,  граф  Рочестер  (1647  -1680)

Любов  і  життя  (пісня)

Минуле  —  статки,  що  пішли.
Години  не  стоять,
А  плинуть,  як  зрадливі  сни,
В  сучасному  —  лиш  тінь  вони,
Що  згадці  зберігать.

Іще  немає  майбуття,
Як  панувать  над  ним?
Насправді  «зараз»  —  все  життя,
І,  як  його  господар  —  я,
То  буде  хай  твоїм.

Тож,  що  обіт  мій  нетривкий,
Не  здумай  дорікнуть,
Як  дивний  присуд  вже  такий,
Що  мить,  і  всю,  я  вірний  твій  —
Не  може  більше  буть.

Переклад  12.07.2017

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=746431
рубрика: Поезія, Поетичні переклади
дата поступления 16.08.2017

Где мы будем ночевать?

[i]Спрашивает  Сон  Дремоту:  где  мы  будем  ночевать?
Колыбельная
[/i]
Где  мы  будем  ночевать?
Перед  сном  —  что  вспоминать?

Яркие  листки  мечты,
Взгляды  первой  красоты.

Для  надежды  тяжкий  труд,
Что  обыденным  зовут.

За  садами  теплый  дом
Или  дом,  что  взят  огнем.

Над  дорогой  точки  свет,
Еле  видный  нужный  след.

Уставания  часы,
Тень,  где  близко  ждут  весы.

В  ночь  войти  —  где  ночевать?
Перед  сном  —  что  вспоминать?

07.07.2017

Иллюстрация  Валентины  Мельниченко  к  колыбельной,  из  которой  -  эпиграф.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=746266
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 15.08.2017

Июль и август

Июль  и  август

Войти  в  июль  —  и  оказаться  в  лете,
А  в  августе  —  с  ним  медленно  прощаться.
Соседи  это  в  месяцев  совете,
Но  разные  по  положенью  братцы.

Прекращены  июньские  заботы,
Другие  есть,  но  отдых  с  ними  рядом.
Стоишь  на  смотровой  площадке  года,
Присваиваешь  ширь  ленивым  взглядом.

А  август  —  спуск:  тот  вид  вначале  близко,
Но  принимаешь,  что  не  обернешься.
Уходишь  с  высоты,  а  будешь  низко  —
С  картиной,  сверху  виденной,  сольешься.

02.08.2017

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=746115
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 14.08.2017

О грозе

Летняя  гроза

Зову  грозу  я,  как  глоток  воды,
Как  возглас  прекращения  беды.

Вошла  она  —  и  слух  берет  свое:
Блеснувшее  волнение  проходит
И  в  долгий  дождь  обычный  переходит
Шумливое  величие  ее.

28.07.2017

Грозу  зовут  —  не  разрушений  ждут,
Но  к  лучшему  желают  измененья,
Чтоб  наказания  и  награжденья
Вершил  хоть  и  суровый,  честный  суд.

Но  к  ждущим  и  другим  она  придет  —
Не  разделяя,  больше  даст,  чем  просят:
Она  напиться  даст  и  боль  приносит,
Что  шлет  —  то  не  по  меркам  раздает.

Она  краса,  она  и  отвращенье,
Спасение  и  грубое  решенье.

И,  утомившись  резкостью  такой,
Тишь  прошлую  припомнить  нежно  рады…
Но  засуху  не  вспоминать  с  отрадой  —
Пожалуй,  лишь  как  время  пред  грозой.

29.07.2017

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=745142
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 07.08.2017

Троянда Червона та Лілея Біла (переказ балади) Ч. 2

Завершення.  Початок  [url="http://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=744244"]тут[/url]

Скоро  вже  по  всій  країні  розлетілась  звістка,
Що  у  лісі  темнім  хлопець  народив  хлопчиська.

І  до  двору  короля  хутенько  долетіла.
Королеві  диво  те  побачить  закортіло.

При  дворі  Артур  Відважний  з  новини  сміявся:
«Хтось  нашкодив  та,  гадаю,  далеко  убрався».

Лук  і  стріли  —  королю  та  коника  сідлати:
—  Хочу  їхати  до  лісу,  диво  краще  взнати.

І  Артур  зібрався  їхать,  в  лісі  погуляти:
—  Зник  служник  мій  молоденький,  думаю  шукати.

В  тому  лісі  полюванням  разом  розважались,
Аж  надвечір  до  печери  Робіна  дістались.

Подививсь  король  уважно  й  каже  до  Артура:
—  Глянь-но:  чи  не  твій  служник  стоїть  там  біля  дуба?

Засурмив  Артур  у  ріг  свій,  і  Віллі  Миленький
На  той  поклик  гучний,  ясний  з’явився  жвавенько.

—  Винуваті  малі  гроші  чи  слово  нечемне?
Що  тобі  зробилось,  Віллі,  що  пішов  від  мене?

—  Пане  добрий,  ти  такий,  що  кращому  не  бути.
Та  покликав  братик  мій,  я  й  мав  сюди  прибути.

А  король  звернувсь  до  Віллі:  —  Кажи,  красний  хлопче,
Що  в  печері  біля  дуба  —  те  я  знати  хочу.

—  Мій  володарю,  сказать  не  можу,  не  питайте,
І,  щоб  лиха  не  було,  печеру  оминайте.

—  Мовчи,  служнику  нахабний,  бо  не  заборониш.
Увійду,  і  будь,  що  буде,  ти  не  перешкодиш.

Іде  король  до  печери,  не  затримать  більше,
Бачить:  там  Лілея  Біла  синочка  колише.

Каже  в  захваті  король:  —  Оце  дива,  одначе!
Думав  я,  тут  лісовик,  але  красуню  бачу!

Троянда  Червона  тоді  впала  на  коліна:
—  Не  гнівайся,  володарю,  все  тобі  повім  я!

В  домі  батька  знатного  зростали  ми,  допоки
Нам  життя  не  попсувала  мачуха  жорстока.

Та  вона  ще  двох  синів  своїх  прекрасних  мала,
А  сини  клялись,  що  нас  двох  щиро  покохали…

По  словах  цих  вигукнув  Артур  Відважний  радо:
—  Мій  володарю,  це  ж  мила  Червона  Троянда!

Тоді  Робін  з  полювання  з  оленем  вертався.
Короля  в  печері  бачить  —  і  назад  подався.

Взяв  король  його  за  руку,  мовить:  —  Не  лякайся!
Лісове  життя  покинь  і  до  двору  збирайся!

Взяв  він  хлопчика  малого  на  своє  коліно:
—  Як  зростеш  —  то  будеш  ти  мій  лучник  неодмінно!

Надіслав  король  дарунки,  одягли  красуні
Пояси  із  золота  та  й  на  зелені  сукні.

Як  коханих  тих  дві  пари  в  церкві  повінчали,
По  землі  щасливі  дзвони  далеко  лунали.

А  Троянда  до  сестри  зі  сміхом  промовляла:
—  Бачила  б  нас  мачуха,  то  щоб  вона  казала?



Переказ  26-27.07.2017

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=744382
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 01.08.2017

Троянда Червона та Лілея Біла (переказ балади) Ч. 1

[url="http://www.sacred-texts.com/neu/eng/child/ch103.htm"]Оригінал[/url]  (переказано  перший  варіант  тексту)

Жили  Троянда  Червона  та  Лілея  Біла  —
Дві  сестри,  що  мачуха  їх  сильно  не  злюбила.

Мала  двох  вона  синів,  двох  парубків  вродливих,
Що  взяли  б  за  себе  радо  тих  сестер  нерідних.

Артур-брат  Троянду  серцем  відданим  кохає,
Робін-брат  Лілею  за  свою  єдину  має.

Як  сестриці  для  братів  співають  у  світлиці,
В  краї  батьковім  немає  веселіше  місця.

Та  мачуха  заздрісна  їх  пошепки  клянеться:
«Пригадають  ще  нескоро,  як  пісня  ведеться!  »

—  Ходи  сюди,  старший  сину,  щось  маю  сказати:
Сумно  мені,  що  за  море  мусиш  відпливати.

—  Не  сумуйте,  моя  мати,  така  в  мене  доля.
З  Трояндою  будьте  добрі,  як  були  зі  мною.

—  Помовч,  сину:  вуст  її  тобі  вже  не  торкатись,
Навіть  коли  твоє  серце  має  розірватись.

Ходи  сюди,  менший  сину,  щось  маю  сказати:
Сумно  мені,  що  далеко  мусиш  вирушати.

—  Я  корюся,  моя  мати,  така  в  мене  доля.
З  Лілеєю  будьте  ніжні,  як  були  зі  мною.

—  Облиш,  сину:  вуст  жаданих  тобі  не  торкатись,
Навіть  коли  серце  з  туги  має  розірватись.

Сестри  сміх  гучний  забули  через  те  прощання,
Завели  вони  тихеньке  жалісне  співання.

Близько  мачуха  стоїть,  підслухать  вона  хоче,
Чи  не  буде  ще  якісь  в  них  вигадок  дівочих.

Каже  стиха  до  Троянди  Лілея  та  Біла:
«Ходім,  сестро,  з  дому  інде!  Тут  жити  несила».

Височенько  сукні  зелені  підрізали,
Коротенько  коси  золоті  обтяли,
Наче  юнаки  гарненькі,  вони  стали,
Та  й  пішли  до  церкви,  імена  міняли.

Одна  сестра  назвалася  Віллі,  ще  й  Миленьким,
Інша  сестра  назвалася  Роджером  Кругленьким.

І  домовились  тоді:  як  тричі  ріг  заграє,
Так  негайно  до  сестри  сестра  прибути  має.

До  палацу  короля  пішов  Віллі  Миленький,
Щоб  і  їй  туди  пристати,  де  її  любенький.

І  до  лісу  темного  пішов  Роджер  Кругленький:
Десь  у  лісі-бо  Смаглявий  Робін  є,  серденько.

Бачить  вона  в  лісі:  Робін,  що  ватагу  має,
Величезним  каменем  печеру  зачиняє.

Притулилася  до  дуба  та  гукнула  дзвінко.
Здивувавсь  Смаглявий  Робін:  «Та  до  нас  йде  жінка!»

—  Знаєш  вустонька  мої  та  кучері  найм’якші?
Білі  грудоньки,  що  досі  голими  не  бачив?»

—  Їх  не  знаю,  бо  не  бачив.  Та  в  твоїй  коморі
Той,  хто  зайде  й  буде  гостем,  знайде  жінку  скоро.

—  Як  увійдеш  до  комори  й  зрадник  будеш  підлий,
Так  тебе  належно  вразить  меч  оцей  мій  вірний.

—  До  комори  увійду  я,  там  списа  залишу,
А  як  вразиш,  то  відплату  матимеш  не  гіршу.

Іще  нічка  не  спливла,  комора  відчинилась,
Ще  до  сонечка  життя  хлопчини  зародилось.

Час  уже  надходить  жінці  в  лісі  народити.
Хоче  вона  собі  в  поміч  жінку  запросити.

Каже  їй  смаглявий  Робін:  —  Я  тобі  підмога.
Що  то  жінка  зробить,  що  не  зміг  би  я  такого?

—  І  сама  не  бачила  я,  й  мати  не  казали,
Щоб  паням,  та  лицарі  в  пологах  помагали.

Та  я  маю  братика  в  замку  королівськім.
Тричі  в  ріг  цей  просурми  —  нехай  він  буде  близько.

—  Як  на  світі  є  такий,  що  більш  від  мене  любиш,
То  сама  у  ріг  сурми:  без  мене  кликать  будеш.

Тричі  голос  рогу  в  лісі  лунав,  розспівався,
Та  й  Миленький  Віллі  до  печери  їх  примчався.

Стрів  його  Смаглявий  Робін,  від  ревнощів  палає:
—  Хто  чужий  сюди  прийшов,  зі  мною  битись  має!

Між  собою  вони  бились,  поки  сонце  сіло,
Кров  Червоної  Троянди  землю  окропила.

Притулилась  до  стіни:  —  Та  досить  вже,  молодче!
Схаменись,  бо  ти  пролив  панянки  кров  дівочу.

Відскакнув  він  далеченько:  —  Що  ж  тепер  робити?
Не  хотів  ніколи  я  жіночу  кров  пролити.

Клятва,  і  сувора,  те  мені  заборонила,
Пам’ять  про  прекрасну  дівчину,  Лілею  Білу.

Посміхнулася  Лілея:  —  Клявся  ти  погано.
Майже  рік  жили,  й  не  взнав  ти  -  я  ж  твоя  кохана…


(Казка  довга,  тому  завершення  буде  завтра)

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=744244
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 31.07.2017

Венецианский житель

Вы  очаровались  тоже
Ей,  купчихой  той  пригожей.

И  поете  славно  сами
За  поэтов  голосами:

«Вот  меж  городов  —  виденье,
Авантюр  и  грез  творенье.
Для  изгнанников  здесь  пристань,
Муза  странникам  речистым.
Хоть  и  смолкла  силы  поступь,
Но  легенд  и  песен  —  россыпь.
Восхищения  невеста
Слишком  знаменита  —  честно.»

Вы,  ее  увидев  тоже,
Захотели  быть  построже.

И  брутальными  словами
Отзываетесь  о  даме:

«Изощренная  кокетка
Знает  торг:  за  взгляд  —  монетка.
Дряхлость,  что  красу,  сбывает,
Дурит,  топит,  обирает.
Выжига  старинной  хватки
Рада  высказать  остатки.
Слишком  топтано  здесь  место…
Судим  не  предвзято  —  честно!»

Мы  ее  открыли  тоже:
День  проплавали,  как  можем.

И  вблизи  святого  Марка
Веселились  мы,  узнав
Труффальдино  —  патриарха
Презапутанных  забав.

Признавался  нам  приятель:
«Жулик  я,  и  я  —  мечтатель.

Смехом  сватаю  удачу,
Слезы  от  злорадных  прячу.

Ипохондриков  врачую,
Фрукты  чудные  ворую.

Прыгну,  легкий,  там,  где  тяжко…
Прочной  я  сродни  стекляшке.

Станешь  ловким,  если  должно
Там  цвести,  где  выжить  сложно.

Я  и  выживаю  —  разный,
Неподвластный  роли  ясной.

Так  дивитесь  мне,  друзья:
Плутня  —  я  и  песня  —  я!»

26-27.06.2017

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=744222
рубрика: Поезія, Шутливые стихи
дата поступления 31.07.2017

Слова для Баркароли П. І. Чайковського з циклу Пори року

Музична  п'єса  П.І.  Чаковського,  для  якої  написані  слова  -  слухати:

[youtube]https://youtu.be/A1AaRsmTckU[/youtube]

Варіант  українською  мовою:


Я  у  каналі  часу  теж  —  одне  весло,  ходи,  весло,  працюй,  весло.
Про  те  співаю,  що  в  минуле  відійшло,  вже  відійшло,  так,  відійшло,
Але  з  душі  і  серця  не  пішло.

Я  молодий  був,  розважать  дівчат  умів,  так,  я  умів,  авжеж,  умів,
І  тішив  багатьох,  проте  одну  любив,  її  любив,  завжди  любив.
Та  що  згадать?  Її  любов  я  загубив.

Немало  бачив  я  від  ранків  до  ночей,  я  до  ночей,  глухих  ночей,
Та,  як  забудусь,  бачу  блиск  її  очей,  отих  очей,  ясних  очей.
І  хвилі  не  змивають  спогад  цей…

А  ось  палац,  де  нове  свято,
І  мабуть  що  красунь  багато…
Будуть  ігри  та  залицяння,
І  хтось  стріне  своє  кохання.

Радіть,  любить,  щаслива  мить,
Її  лови,  так  —  тепер  живи,  в  цей  час  живи.
Коли  ти  встиг,  ти  жити  вмів,  та  після,  після…
Мені  лишився  спогад…

Скарб  віднайти  —  іще  його  не  зберігать,  що  важко  взять,  складніш  тримать.
Мій  сум  годиться  випадкових  розважать,  комусь  —  зітхать,  себе  впізнать…
Щоб  зрозуміти  добре,  треба  знать.

Буває,  хвиля  підіймається  одна,  іще  одна,  за  ній  —  одна,
І  з  хвилі  наче  посміхається  вона,  і  знов  вона,  також  вона,
Лице  кохане  не  поглине  тьма.

Я  у  каналі  часу  —  лиш  одне  весло,  іще  весло,  я  —  лиш  весло.
І  біль,  і  радощі  із  часом  принесло,  так,  принесло,  все  принесло,
Так  не  пусте  моє  життя  було.

26.06.  2017


Варіант  російською  мовою:


В  канале  времени  и  я  —  одно  весло,  ходи,  весло,  трудись,  весло.
Пою  о  том,  что  для  меня  уже  прошло,  навек  прошло,  увы,  прошло,
Но  из  души  и  сердца  не  ушло.

И  я  был  молод  и  девицам  славно  льстил,  да,  молод  был,  удал  я  был,
Шутил  со  многими,  но  лишь  одну  любил,  ее  любил,  всегда  любил…
Что  вспоминать?  Ведь  я  любви  не  сохранил.

Немало  видывал  с  рассвета  дотемна,  я  дотемна,  да,  ночь  темна,
Но  лишь  забудусь,  пред  глазами  все  она,  опять  она,  одна  она.
И  эту  память  не  берет  волна…

А  вот  дворец,  где  опять  праздник,
Красоток  столько,  небось,  разных.
Пойдут  игра,  танцы,  проказы,
И  кто-то  встретит  любовь,  ласку.

И  блеск,  и  пляс,  счастливый  час,
Его  ловить,  так  —  не  медля,  жить,  сейчас  же  жить.
Когда  успел,  ты  жить  умел,  но  после,  после…
Мне  вспоминать  осталось…

Владеть  сокровищем  не  значит  —  сохранять,  что  трудно  взять,  легко  терять.
Своей  печалью  мне  случайных  развлекать,  иным  —  вздыхать,  себя  узнать  …
Чего  не  пережил,  -  и  не  понять.

Воображаю  я,  бывает,  что  в  волне,  одной  волне,  другой  волне,
Лицо  любимое  смеется  снова  мне,  все  так  же  мне,  как  прежде,  мне,
И  не  стареет  до  сих  пор  оно  во  тьме.

В  канале  времени  я  —  лишь  одно  весло,  еще  весло,  я  —  лишь  весло.
Боль,  как  и  радости,  мне  время  принесло,  да,  принесло,  все  принесло,
Так  не  впустую  мне  прожить  дало.

13-14.06.2017

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=744118
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 30.07.2017

Пам’яті ілюстратора Валентини Мельниченко

Віршик  присвячується  ілюстраторові  улюбленої  української  книжки  мого  дитинства.


Пам’яті  ілюстратора  Валентини  Мельниченко


Світить  на  сторінці,
Наче  посміх  -  зірці,

Дерево  високе,  
Де  пісні  не  мовкнуть...

Котик  у  яскраві
Вбрався  шаровари,

А  кокетка-киця
Пішла  до  криниці.

Іще  котик  чорний
В  небі  вечоровім
Водить  срібний  човен.

Снів-рибинок  низку
Шле  він  у  колиску.

У  журавки-серця
Згадок  два  відерця

Про  світ,  що  тримає,
Де,  якщо  сідає

Гуля  на  воротях  —
То  краля  в  чоботях.

Із  соломи  лялька  —
Прабабусі  згадка.

Мешканців  багато
У  мріях,  мов  в  шатах,

В  тісній  рукавичці  —
Книжці-чарівниці.

29.06.2017

Додано  фрагмент  обкладинки  однієї  з  книжок,  про  ілюстрації  до  яких  (переважно  до  цієї)  йдеться  у  віршику.  :-)  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=740146
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 01.07.2017

Кіт по вишитому ходить

Народний  мотив

Кіт  по  вишитому  ходить,
Володінню  огляд  робить.

Основний  у  колисковій,
Пан  в  ній,  хоч  не  безумовний.

Маєш,  котку  чарівний,
Грай  в  клубочок  немалий!

Розмотай  далеко  нитку,
До  новинки  з  оповідки,

Стогонів  тяжких,  що  крають,
Дзвонів  предзвінких,  що  грають,

Жвавого  весни  струмка,
Раптом  влучного  рядка,

Плачу,  співу,  жартування,
І  зітхань,  і  залицяння,

Пташки  з  глини,  ще  й  з  малюнком,
І  тарілки  з  візерунком,

І  степів,  де  бій  гуде
І  лісів,  де  діва  йде...

Як  побільше  розмотаєш,
То  й  подовше  пригадаєш

Плин  віків  як  слова  плин...
Хитрий  кіт,  заснув  вже  він.

02.06.2017

Це  був  власний  український  переспів  власного  вірша,  раніше  написаного  російською.  [url="http://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=734739"]Перший  варіант  ось  [/url].

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=736308
рубрика: Поезія, Лірика
дата поступления 03.06.2017

Кот по вышивке гуляет

Народный  мотив

Кот  по  вышивке  гуляет,
Край-владенье  озирает.

Главный  житель  колыбельной,
Пан  здесь,  хоть  не  безраздельный.

На,  загадочный  коток,
Поиграй  в  большой  клубок!

Размотай-ка  нитку  в  дали  —
К  новым  сказкам  от  преданий,

От  тяжелых  жалоб,  стонов,
От  презвонких  перезвонов,

Весен,  что  повеселят,
Строк,  словца  случайно  в  лад,

Плача,  пенья,  прибауток,
Вздохов  любящих  и  шуток,

Птички  —  глиняной  поделки
И  украшенной  тарелки,

И  степей,  где  битвы  стяг,
И  лесов,  где  девы  шаг…

Размотай  клубок  побольше  —
Вспоминать  я  буду  дольше

Ход  веков,  как  речи  ход…
Только  спит  уж  хитрый  кот.

16.05.2017

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=734739
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 23.05.2017

"Три дочки". Моравська балада на сюжет "Короля Ліра". Переклад

[b]Три  дочки[/b]

[i]Моравська  народна  балада[/i]

Один  батько  три  дочки  мав,
всіх  їх  заміж  віддавав.

Як  найстаршу  віддавав,
триста  талярів  їй  давав.

«Маєш  віно,  дочко  мила,
щоб  старого  пригостила».

«Вас  ніколи  не  забуду,
на  руках  носити  буду».

А  як  другу  віддавав,
двісті  талярів  їй  давав.

«Як  не  здужаю  робити,
зможеш  батька  прихистити».

Час  найменшу  віддавати  –
нема  чого  з  нею  дати.

«Будь  щаслива,  дочко  мила!
Ти  б  старого  прихистила?»

«Батечку,  Вас  не  забуду,
Повік  донькою  Вам  буду».

Семи  років  не  минуло  –
батька  неміч  огорнула.

До  старшої  він  завітав,
Капелюха  на  ганку  знімав.

«Вже  не  можу  працювати  –
будеш  батька  годувати?»

Вона  до  нього  виходила,
Стару  мотузку  виносила.

«Як  не  можете  робити,
маєте  житття  скінчити».

Узяв  батько  ціпок,  геть  подався,
до  другої  дочки  добрався.

«Будеш  мене  годувати  –
вже  несила  працювати?»

Вона  до  нього  виходила,
стару  торбу  виносила.

«Як  несила  Вам  робити,
мусите  іти  просити».

Узяв  батько  ціпок,  зажурився:
«Ось  якої,  старий,  я  дожився!»

Узяв  ціпок,  геть  попрямував:
хоч  і  сором,  найменшу  відвідати  мав.

«Донечко  моя,  старий  я  зробився,
Чи  не  маєш  хлібця  кусень,щоб  наївся?»

«Здоровенькі  були,  любий  батечку,
Здоровенькі  були,  сивий  голубочку!»

Вона  до  нього  виходила,
Білу  паляницю  виносила.

«Будете  тут  віку  доживати,
Діток  моїх  малих  колисати».

«Донечко  моя  ти  мила,
Як  потішити  ти  вміла!

Я  ж  тебе  малу  найбільш  карав,
Віна  тобі  зовсім  не  давав,
Лиш  від  тебе  повагу  дістав!

«Досить  віна  мені  давали,
Як  малу  мене  Ви  карали,
Страх  Божий  до  серця  вселяли».

Переклад  01  –  02.  05.  2015

Оригінал:

Tři  dcery

Moravská  lidová  balada

Měl  tatíček,  měl  tři  dcery,
všechny  se  mu  provdat  měly.

Nejstarší  jak  dceru  vdával,
tři  sta  tolarů  s  ní  dával.

«Tu  máš  moje  dcerko  milá,
bys  mě  v  stáří  obživila.»

«Však  vám  toho  nezabudu,
na  rukou  vás  nosit  budu.»

A  jak  druhou  dceru  vdával,
dvě  stě  tolarů  s  ní  dával:

«Až  nebudu  robit  moci,
přispěješ  mi  ku  pomoci  ?»

«Však  vám  toho  nezabudu,
do  smrti  vás  chovat  budu».

Když  tu  nejmladší  měl  vdáti,
neměl  jí  už  čeho  dáti:

«Zdaliž  i  ty  dcero  milá,
v  stáří  bys  mě  pohostila?»

«Tatíčku  vás  nezabudu,
vždycky  vaší  dcerou  budu.»

Neminulo  sedm  roků,
šel  tatíček  v  slabém  kroku.

A  šel  k  první  milé  dceři,
klobouk  sňal  u  jejích  dveří:

«Nemohu  již  pracovati,
chceš-li,  dcero,  stravy  přáti?»

Ona  do  komůrky  vešla,
starý  provaz  odtad  nesla:

«Když  dělati  nemůžete,
oběsit  se  někam  jděte.»

Hůlečku  vzal  a  šel  z  dveří,
k  prostřední  své  milé  dceři:

«Budeš-li  mne  ty  chovati,
když  už  nemohu  dělati  ?»

Ona  do  komůrky  vešla,
starý  sotorek  mu  nesla:

«Když  Vám  nelze  pracovati,
jděte  chleba  vyžebrati.»

Hůlečku  vzal,  pozaplakal:
«Jakých  jsem  to  časů  dočkal!»

Hůlečku  vzal  a  šel  z  dveří,
samý  strach  k  té  třetí  dceři:

«Dcero,  stár  jsem,  všeho  třeba,
dáš-li  pak  mi  kousek  chleba

«Vítám  vás  milý  tatíčku,
vítám,  sivý  holoubečku!»

A  hned  do  komůrky  vešla,
bílý  koláč  otci  nesla:

«Do  smrti  tu  zůstávejte,
děti  mé  mi  kolíbejte  !»

«Dcerko,  dcerko  moje  milá,
jak  jsi  ty  mě  potěšila!

Nejvíc  jsem  tě  trestal  z  mala,
věna  jsi  ty  nedostala,
jedinás  mne  uvítala!»

«Dosti  jste  mi  věna  dali,
že  jste  zmlada  trestávali,
v  bázni  boží  vychovali.»

Джерело  тексту:  Л.І.  Даниленко.  Чеська  мова.  Підручник  –  Київ  «Довіра»,  2007  –  С.  231  –  232.  В  Інтернеті  зустрічається  також.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=734601
рубрика: Поезія, Поетичні переклади
дата поступления 22.05.2017

Стихи для бабушки и дедушки

Два  своих  стишка,  написанных  ранее  по  поводу  100-летия  бабушки  и  дедушки.  Я  подумала,  что  сегодня  есть  повод  их  показать.
(Вірші  українською  ще  обов'язково  будуть).

Бабушке

Прошел  обед  —  и  спать  велят  ребенку.
Кто  знает  выдумку  еще  скучнее?
Восстанет  непоседа  и  не  только:
День  светит,  отдохнуть  бы  веселее!

Я  —  тот  ребенок,  и  не  засыпаю:
Ворчу,  и  ссорюсь,  и  верчусь  на  месте,
И  бабушка,  терпенье  собирая,
На  помощь  сну  припоминает  песню.

Что  песня  старая,  она  не  знает:
Та  жизнь  сейчас  имеет  продолженье.
Солдат-прохожий  девушку  встречает,
И  вальс  заводит  бережно  круженье.

За  щелкой  штор  еще  день  ходит  ясен,
Не  опускаясь  на  ступеньку  в  вечер;
Идет  рассказ,  любим  и  не  напрасен,
Где  нет  имен,  но  есть  мгновенье  встречи.

Я  не  слова  в  нем  помню,  а  звучанье,
Умеющее  так  не  забываться,
Как  может  стрелка  тонкого  сиянья
Заставить  темноту  чуть-чуть  разжаться.

Тех  танцевавших  ждет  разъединенье,
А  может,  встреча,  чтоб  опять  кружиться.
Но  песни  луч  пройдет  через  забвенье,
Хоть  отдалиться  даст  —  не  заблудиться.

01  —  02.06.2016

К  100-летию  деда

Дед  мой,  дедушка,  где  ты  хаживал!
Сколько  горестей  перехаживал!

Говорил,  что  в  школе  стишок  сложил,
Что  умрешь  в  слезах,  им  наворожил…

Не  тебе  бы  плакать,  веселому,
Но  пошел  твой  путь  не  по-твоему.

Молодой,  ходил  огневой  стеной,
Что  зовут  Второй  мировой  войной.

Не  сожгло  тебя,  ты  домой  пришел,
В  лживых  людях  зло  хитрое  нашел.

Дед,  дедуля  мой,  где  ты  хаживал!
Хвалят  гладеньких,  ты  не  сглаживал…

Маленькой  была,  ты  читал  мне  вслух,  —
Вышли  времена,  мне  остался  друг,

Сад  себе  развел,  в  нем  трудился  ты,
Пышен  цвет  в  саду,  хороши  плоды…

Упокоен  нынче  в  сырой  земле,
Золотой  венок  лег  на  голове,

На  фуражке  золото-ободок  —
За  дела  заслуженный  твой  венок.

Честным,  стойким  был  ты  полковником,
Стал  в  садах  у  Бога  садовником.

Будь  здоров  твой  сад,  как  и  честь  —  навек,
Мой  гвардеец-дед,  храбрый  человек!

11.08.2016

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=732626
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 09.05.2017

Два вольных перевода из Франсуа Вийона

Подражание  воришке  Вийону

Я  знаю:  к  сладости  прилипнет  гадость,
А  щеголи  от  тряпок  без  ума;
Несчастных  знаю  я  былую  радость
И  яблоню,  что  яблочко  дала.
По  листику  я  дерево  узнаю
И  дождик  предскажу  по  небесам.
Довольных  и  страдальцев  угадаю,
Одно  лишь  тайна  для  меня:  я  сам.

По  вороту  узнаю  я  костюмчик,
По  юбочке  узнаю,  что  под  ней;
Мне  выдаст  барыню  ее  голубчик,
И  барина  предаст  паж  у  дверей.
Певца  узнаю,  коль  поет  —  не  воет,
И  дурня:  лесть  —  что  пряник  дуракам;
Глоток  вина  мне  год  его  откроет.
Одно  лишь  тайна  для  меня:  я  сам.

Лошадку  отличаю  я  от  мула
И  знаю,  как  им  тяжести  таскать;
Девчонку  знаю  я,  что  обманула,
И  знаю,  как,  все  выиграв,  проиграть.
Учен  я,  и  науки  знаю  тоже.
Немногое  открыто  мудрецам,
Но  знаю:  вольнодумным  быть  негоже…
Одно  лишь  тайна  для  меня:  я  сам.

И  вы,  сударик,  слишком  мне  известны,
Немудрено  мне  подступиться  к  вам;
Я  знаю:  смерть  всех  оберет  нечестно…
Одно  лишь  тайна  для  меня:  я  сам.

Пересказ  27.10.2015

Оригинал:  

Ballade  des  menus  propos

Je  connois  bien  mouches  en  lait,
Je  connois  à  la  robe  l’homme,
Je  connois  le  beau  temps  du  laid,
Je  connois  au  pommier  la  pomme,
Je  connois  l’arbre  à  voir  la  gomme,
Je  connois  quand  tout  est  de  mêmes,
Je  connois  qui  besogne  ou  chomme,
Je  connois  tout,  fors  que  moi-mêmes.

Je  connois  pourpoint  au  collet,
Je  connois  le  moine  à  la  gonne,
Je  connois  le  maître  au  valet,
Je  connois  au  voile  la  nonne,
Je  connois  quand  pipeur  jargonne,
Je  connois  fous  nourris  de  crèmes,
Je  connois  le  vin  à  la  tonne,
Je  connois  tout,  fors  que  moi-mêmes.

Je  connois  cheval  et  mulet,
Je  connois  leur  charge  et  leur  somme,
Je  connois  Biatris  et  Belet,
Je  connois  jet  qui  nombre  et  somme,
Je  connois  vision  et  somme,
Je  connois  la  faute  des  Boemes,
Je  connois  le  pouvoir  de  Rome,
Je  connois  tout,  fors  que  moi-mêmes.

Prince,  je  connois  tout  en  somme,
Je  connois  coulourés  et  blêmes,
Je  connois  mort  qui  tout  consomme,
Je  connois  tout,  fors  que  moi-mêmes.



Анти-правды

Никто  не  угостит,  как  тетка-  голод,
А  помощь  лучшую  доставит  враг;
Тепло  тот  знает,  кто  изведал  холод;
Слепец  в  надежных  ходит  сторожах;
Предавший  нас  услугу  нам  окажет;
Известны  трусы  храбростью  своей;
Сильнее  дружбы  ненависть  повяжет,
А  всех  мудрей  —  влюбленный  дуралей.

Сын  незаконный  горд  своим  рожденьем,
И  как  герой  разбойник  знаменит.
Печален  тот,  чей  смех  звучит  последним;
Кто  спустит  все  в  игре,  тот  победит.
Любви  красивых  слов  искать  не  надо;
Лишь  знав  потери,  слушаешь  людей;
Верней  всего  пойдут  к  лгуну  за  правдой,
А  всех  мудрей  —  влюбленный  дуралей.

Жизнь,  полная  трудов,  -  то  лучший  отдых;
Кто  нас  толкнул  —  тот  подал  руку  нам;
Сплошная  фальш  —  предмет  похвал  неложных;
Здоров,  кто  ждет  отбытья  к  праотцам;
Бесчестный  защищает  честь,  конечно;
Коль  в  гневе  кто,  так  мысль  его  острей;
Изменщица  ласкать  вас  будет  нежно,
А  всех  мудрей  —  влюбленный  дуралей.

Не  думайте,  что  я  учу  вас  ложно:
Без  горького  спасти  больного  —  сложно;
В  стихах  услышать  правду  только  можно.
Добро  и  зло  мешаются,  ей-ей!
Гармонию  нам  слушать  невозможно,
А  всех  мудрей  —  влюбленный  дуралей.

Пересказ  28.19.2015

Оригинал:

Ballade  des  contre-vérités

Il  n’est  soin  que  quand  on  a  faim
Ne  service  que  d’ennemi,
Ne  mâcher  qu’un  botel  de  fain,
Ne  fort  guet  que  d’homme  endormi,
Ne  clémence  que  félonie,
N’assurance  que  de  peureux,
Ne  foi  que  d’homme  qui  renie,
Ne  bien  conseillé  qu’amoureux.

Il  n’est  engendrement  qu’en  boin
Ne  bon  bruit  que  d’homme  banni,
Ne  ris  qu’après  un  coup  de  poing,
Ne  lotz  que  dettes  mettre  en  ni,
Ne  vraie  amour  qu’en  flatterie,
N’encontre  que  de  malheureux,
Ne  vrai  rapport  que  menterie,
Ne  bien  conseillé  qu’amoureux.

Ne  tel  repos  que  vivre  en  soin,
N’honneur  porter  que  dire  :  »  Fi  !  «,
Ne  soi  vanter  que  de  faux  coin,
Ne  santé  que  d’homme  bouffi,
Ne  haut  vouloir  que  couardie,
Ne  conseil  que  de  furieux,
Ne  douceur  qu’en  femme  étourdie,
Ne  bien  conseillé  qu’amoureux.

Voulez-vous  que  verté  vous  dire  ?
Il  n’est  jouer  qu’en  maladie,
Lettre  vraie  qu’en  tragédie,
Lâche  homme  que  chevalereux,
Orrible  son  que  mélodie,
Ne  bien  conseillé  qu’amoureux.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=731436
рубрика: Поезія, Поэтические переводы
дата поступления 01.05.2017

О времени

Хорошо  бы  было  с  плеч  время  сбросить…
Пусть  у  ротозеев  вниманья  просит.

Воли  бы,  без  прошлых  злодейств,  просчетов!
От  своих,  чужих  вряд  ли  волен  кто-то.

Коль  хранить  свершенья  —  оно  отнимет,
Снова  создавать  —  на  разлом  все  примет.

Cтали  бы  эпохи  жестокой  сказкой:
Занимая  бы,  не  держали  вязко.

Но  в  тебе  они:  «пусть»,  да  не  отпустят
И  назначат  срок  пережиться  грусти.

Будут  злить,  живить  и  мягчить  обличья  —
Проверять,  отступишь  ли  в  безразличье.

03.-  05.01.2017

Я  хватаюсь  за  время,  чужое,  прошедшее  время,
Словно  ищет  пробиться  в  земле  безнадежное  семя.

Для  чего  я  себя  убеждаю,  что  там  есть  опора,
Зная:  прочность  ее  с  измененьем  не  выдержит  спора?

Я  ищу  в  себе  времени  часть,  что  казалась  спокойной,
Чтоб  она  помогла  в  настоящем  стерпеть  то,  что  больно.

24.01.2017

Не  стоит  старость  представлять  старухой,
А  юность  —  размечтавшейся  девчонкой,
И  зрелость  —  тяжелеющей  матроной:
Так  слишком  общее  заметим  только.

Девчонки  есть,  чуть  не  с  рожденья  стары,
Матрона  —  та  в  душе  девчонку  держит,
И  юность  в  сердце  старом  не  угасла  —
Закон  всеобщий  применяют  реже.

Жизнь  в  цель  летит  ли,  по  дороге  ль  кружит,
Их  три  лица  она  соединяет.

Делить  их  резко,  может,  и  не  нужно  —
Троих  единый  путь  заметней  станет.

24.04.2017

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=731263
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 30.04.2017

Ще три сонети Списотрусові (Шекспіра) . Перекази

Ще  три  сонети  Списотрусові.

Переклади  носять  характер  переказів,  деякі  образи  оригіналу  в  них  змінено.


Sonnet  66  

Tired  with  all  these,  for  restful  death  I  cry,
As  to  behold  desert  a  beggar  born,
And  needy  nothing  trimm'd  in  jollity,
And  purest  faith  unhappily  forsworn,
And  gilded  honour  shamefully  misplac'd,
And  maiden  virtue  rudely  strumpeted,
And  right  perfection  wrongfully  disgrac'd,
And  strength  by  limping  sway  disabled
And  art  made  tongue-tied  by  authority,
And  folly--doctor-like--controlling  skill,  
And  simple  truth  miscall'd  simplicity,
And  captive  good  attending  captain  ill:
Tir'd  with  all  these,  from  these  would  I  be  gone,
Save  that,  to  die,  I  leave  my  love  alone.

66

Чому  я  ще  живий,  хотів  би  знати?
Занадто  з  того  радості  мені:
Негідник  завше  звик  розкошувати,
А  гідний  крихти  підбира  на  дні.

Сплюндрують  цноту  і  знекровлять  силу,
Невіглас  істини  поставить  сторч,
Облесник  —  будеш  геній  прозорливий,
А  чесний  —  будеш  дурник,  то  помовч!

Митець  те  творить,  що  влаштує  владу,
Мовчить  розумник  —  гірше  б  не  було!
І  Злу  лихому,  як  своєму  пану,
Охоче  прислуговує  Добро.

Обрав  би  я  ‘не  бути’,  достеменно,
Але  —  любове,  як  же  ти  без  мене?

Переклад  9  січня  2013  р.

Sonnet  90

Then  hate  me  when  thou  wilt;  if  ever,  now;
Now,  while  the  world  is  bent  my  deeds  to  cross,
Join  with  the  spite  of  fortune,  make  me  bow,
And  do  not  drop  in  for  an  after-loss:
Ah!  do  not,  when  my  heart  hath  'scap'd  this  sorrow,
Come  in  the  rearward  of  a  conquer'd  woe;
Give  not  a  windy  night  a  rainy  morrow,  
To  linger  out  a  purpos'd  overthrow.
If  thou  wilt  leave  me,  do  not  leave  me  last,
When  other  petty  griefs  have  done  their  spite,
But  in  the  onset  come:  so  shall  I  taste
At  first  the  very  worst  of  fortune's  might;
And  other  strains  of  woe,  which  now  seem  woe,
Compar'd  with  loss  of  thee,  will  not  seem  so.

90

Женеш  мене  —  жени,  то  тілько  зараз:
Здається,  проти  мене  встав  весь  світ,
До  більшості  ти  можеш  приєднатись,
Не  готувати  ще  наступних  бід.

Як  я  цю  скруту  врешті  подолаю,
Засади  на  моїм  шляху  не  став:
Не  треба  несподіваних  ударів,
Щоб  я,  хитаючись,  таки  упав.

Не  відкладай  насамкінець  розриву,
Коли  втомлюся  від  негод  дрібних.
Скажи  тепер,  що  я  тобі  обридлий,  —
То  враз  відчую  я  найбільше  з  лих.

Я  витримаю  всі  тепер  утрати:
Тебе  я  втратив  —  ще  чого  чекати?

Переклад  12  січня  2013  р.

Sonnet  102

My  love  is  strengthen'd,  though  more  weak  in  seeming;
I  love  not  less,  though  less  the  show  appear;
That  love  is  merchandiz'd,  whose  rich  esteeming,
The  owner's  tongue  doth  publish  every  where.
Our  love  was  new,  and  then  but  in  the  spring,
When  I  was  wont  to  greet  it  with  my  lays;
As  Philomel  in  summer's  front  doth  sing,  
And  stops  her  pipe  in  growth  of  riper  days:
Not  that  the  summer  is  less  pleasant  now
Than  when  her  mournful  hymns  did  hush  the  night,
But  that  wild  music  burthens  every  bough,
And  sweets  grown  common  lose  their  dear  delight.
Therefore  like  her,  I  sometime  hold  my  tongue:
Because  I  would  not  dull  you  with  my  song.

102

Люблю  тебе  і  буду  ще  любити,
Та  не  кричатиму  про  це  здаля.
Не  щирий  друг,  а  торгівець  неситий
Любов-коштовність  надто  вихваля.

Спочатку  нам  були  пісні  і  вірші,
Ми,  як  весні,  раділи  новизні.
Так  соловейко  червень  співом  тішить,
Але  мовчить  у  зрілі  літні  дні.

Прекрасне  літо  і  таким  зосталось,
Хоча  вже  стихнув  соловейків  свист.
Як  забагато  музики  —  то  галас,
А  забагато  ласого  —  мов  піст.

І  я  тепер  мовчатиму  навмисне:
Не  хочу,  щоб  набридла  моя  пісня.

Переклад  12  січня  2013  р.