И С Т О Р И Я Г Р Е Х А (Отрывок)
Стефан Жеромский
«...Я расскажу о том, что есть во мне доступного, чем я жив…. Я иду по Лазенковскому парку. Жду тебя, хоть знаю, что ты не придешь. Холодное утро. Моросит мелкий, мглистый дождь. Порой налетит порыв ветра, и кроны деревьев шелестят. Я тоскую о тебе. Душа моя раскрывается, как никогда еще не раскрывалась. Принимает в себя твою душу. Пойдем.… Спустимся с крутого холма рука об руку в темную аллею. Ноги твои ступают по пеку, старательно исклеванному дождем. Все слова, что ты говоришь мне, записаны в моем сердце. Я скажу тебе, во что одно я верю, чего одного боюсь, чего совсем не знаю, что буду делать в этом мире. Все отдам тебе, вверю тебе величайшую тайну, ибо в глазах твоих нет лукавства…
А что, если б твоя любовь когда-нибудь для меня исчезла? (Потому что надо знать все…) Переношусь усилием мысли и вживаюсь в положение, когда тебя нет!.. Нет!.. Этого невозможно себе представить! Сердце не в силах этого почувствовать. Тут уж нет места мыслям и чувствам. Тут один только страх. Я ничего не боюсь, презираю смерть – боюсь только, как бы не прекратилась твоя любовь. Это – конец. Тут было бы только голое отрицание, распад духа на составные части и первоэлементы, только холодный анализ, растрачиваемый без плана, без системы, без цели. Вечное безнадежное ожидание, прислушивание к шорохам, шелестам…. Только биение сердца, стремящегося вопреки воле и без ведома разума. Приветствую тебя!...
Что было бы с нами? Я не могу жениться на тебе, т.к. у меня есть жена, с которой я скован до конца ее и моего существования. Люблю.… Нет, не люблю, а чту в тебе воплощение чистоты, поклоняюсь духу твоему, воздаю величайшие почести непорочности твоей. Я – словно офицер, которому вверено знамя армии. Я мог бы любить тебя тайно, хитрить, обманывать твоих родных, может быть даже…, может быть даже… Нет!... Я не стану твоим любовником!
Отдаю свое счастье судьбе, как побежденный офицер отдает свою шпагу противнику. Больше я не увижу тебя. Я видел отчаяние и тревогу в глазах твоей матери и схватил самого себя за горло, крикнув: «Ты был бы последним мерзавцем, если б не ушел!» Может быть, спустя долгие годы, может быть после смерти, по выражению поэта:
«… в чертогах рая, через века
снова встречу тебя я
и хоть там отдохну с тобою…»
Очаровательное детское заблуждение! Мой мужской разум знает, что я не встречу тебя «в чертогах рая» и нигде, никогда…
Мгновение тому назад я прижимал к стене руки, лоб, губы. Я плакал. Прощай!... Я не касался губами губ твоих. Не касался губами даже руки твоей. Губ твоих.… Не умею выразить этой просьбы.… Сохрани чистоту души, которая – наша: твоя и моя! Нет!!! Выходи замуж и забудь меня! Никогда не касался я губ твоих губами! Благословляю вас, губы! Целую вас! Целую вас, прекрасные волосы, чистые, чуждые лукавства глаза.
Мне остается только одно: прижать губы к холодной стене…
Будто смерть свою я поцеловал в губы… »
|
|
