Когда ты вернешься домой, в гостиной будет гореть камин, на прикроватном столике дымиться какао и пахнуть булка с корицей. А с пышно взбитых перин встанет твоя вечно молодая мама и скажет: «Добро пожаловать, принц».
И ты поймешь, что слишком долго пробыл за границей.
Ты стянешь с ног побитые сапоги, а белый плащ с кровавым подбоем повесишь в парадном. В расслабленные ладони с наслаждением разожмутся твои кулаки, и ты подумаешь: «Как давно мне было настолько покойно и ладно».
Гуляя в сумраке елеем пахнущий галерей, касаясь картин в тяжелых позолоченных рамах, ты пожалеешь о сотнях жен и друзей, что из твоей жизни ушли слишком рано.
Ты коснешься давно прочитанных и таких интересных книг, что молча тебя ожидали, покрываясь лохматой пылью. Ты подумаешь: «Сколько же проскакал лиг за дарами волхвов, которые здесь забыл я».
Утром сбреешь бороду, наденешь свежий камзол, и натертые до блеска шпоры вонзятся в бока твоего иноходца. Как бы ни был любим и дорог отеческий дом, покидать его снова тебе непременно придется.
И погаснет огарок свечи в сердцевине оплывшего воском подсвечника. Закрываются наглухо ставни, и входит в права Тишина. Потемнела до желтизны пышность юбок ее подвенечных, и упала с холодного неба последняя в мире звезда.
Тишина поправляет фату перед зеркалом, в зеркале не отражаясь; улыбается вслед снежно-белому принцу, умчавшему за горизонт. Воет ветер полыни. Хвойный лес за окном догорает. Осыпается рыжей кирпичной трухой старый дом.
2012
