В моем городе есть Латинский квартал, рассеченный тромбами переулков,
расцвеченный радугами зеркал душ человечьих – без закоулков.
Растревоженный улей весны – он не угоден для чопорных леди,
в нём откровенно шатаются сны: бродят бывалые БУКИ и ВЕДИ…
Девочки с коками здесь не снуют. Ходят иные – при чёлках и джинсах.
Здесь не отыщешь пасхальный уют – праздность сюда не заманишь гостинцем.
И не мизинцем поманит судьба полуголодных, но сытых мечтами.
Та ли эпоха и та ли страна?! Что горевать? – Облака под ногами!..
И по планете Латинский квартал в миг расползается… Я ли не рыжий?
Кто-то в Бомбее возжёг фимиам, а оказалось, того ещё ближе…
То ли в Париже, а то ли в Дубне… То ли в градации вышла ошибка –
Киев сегодня тоскует по мне – мне же без Киева тоже не шибко.
Хоть инфантилен он, хоть и не сед, и неуклюж в мировых-то столицах,
только он создан из тьмы непосед и сексапилен, как бортпроводница.
Только студент он – в три бога послав разные грязных душонок конспекты…
Крепко девчонку свою он обнял, как и положено в мире студенту.
И показал ей судьбы виражи выше ничтожного грязного века…
Город свивал настроений Кижи в яркую радугу громкого смеха…
И средь опавших – нараз, навсегда – облачных грёз показались проулки.
Он прошептал ей: "Моя стрекоза…" – За!.. – заорали мечты переулки.
– За! – Загремел весь Латинский квартал. Окна расшиблись в Верховном Совете…
Мир откровение душ принимал самых прекрасных студентов на свете!
