| Сторінки (5/451): | « | 1 2 3 4 5 | » |
Вселенная пока еще крепка,
хотя крошится малыми доля́ми.
И сбрасывает на́ землю рука
тарелку, что досталась мне от мамы.
2005
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=432439
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 19.06.2013
Мне тоже это время не по нраву
и люди в нем. Но по какому праву
ты мне суешь надежду, как отраву,
приказывая верить в чудеса?
Ты мой наставник или мой праправнук?
Опомнись, Юстас: время на часах!
Я в отпуск уходил – когда, не помню,
и в этот раз опять не удалось.
Еще на карте различима Потьма –
уже кричит на нянечек Давос.
(Похвально прилежание Господне.)
Там ожидают тройню или двойню –
"Помет волчицы" знаешь колдовство?
И ты, конечно, знаешь, что случится,
когда плодоносящая волчица
бредет в снегу и нюхает следы.
Кончается терпение среды.
Кончается терпенье вязкой глины –
мол, комья, блин, конкретные голимы…
Я разомну и вылеплю Лилит
и надышу ей душу – пусть болит.
А день случился или тоже не был? –
ведь от его страницы только пепел.
От мертвых чисел солоно во рту.
Помет волчицы стонет на ветру.
*
Ошибки повторяются, пока
учитель не поймет ученика.
1.11.01
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=432227
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 18.06.2013
О крик саблезубой корриды!
О заблудшие дуэлянты…
О коридорные смотрители,
пытающие взглядом!..
О, сколько во мне ворочается
осколков прошлого –
просится прочь… Как не хочется
пророчествовать хорошее!
Я бит судьбой. Но разве –
не быть собой?
Я бык. (О, боль!) Я зверь.
Я человек. Я бог.
1977
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=432218
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 18.06.2013
Уже услышав рокот водопада,
уже опаздывая чинить следы,
он, все же, попытался, отступая,
предотвратить падение среды.
А перекат ворочался на глыбах,
процеживался светом сквозь листву.
В цейтноте тоже надо делать выбор –
и, главное, молчать, когда зовут.
Ведь, несмотря на скуку и уют,
мобильники в неволе не поют.
Связно, заманчиво, трезво, ломко –
волки, бегущие за луной.
Уловкой нарицательной зеленки
тянулся их мерцательный конвой
до самой кромки клавиш. И сейчас
в лечебнице ошибок мертвый час.
Потянув за собой язычок щеко́лды
и прятки поколений ощутив,
он лег, приклад приласкал щекою
в надежде напоследок пошутить.
Ведь для чего же играть и бегать,
если не ждать подоспевший[i] э́ват[/i].
Проходит осенняя горечь сада
сквозь окно мансарды. Треск цикад.
Я кожей чувствую, как мерцают
звезды на веках и на щеках.
А жизнь – то протекает сквозь песок,
то бешено колотится в висок.
*
Крадется дичь, но не слышно шага.
Ей чудить не дает присяга.
9.10.01.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=431468
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 14.06.2013
…Там дождь бессонный невесомый
цветок несорванный поит.
Там ищут совы злое слово –
оно понятно только им.
Там тропы мечутся, кромсая
на части лес, плетут канву.
Там листья падают, как стаи,
во тьму, в траву.
По тропам, в бездну, в ночь, лесами
иду, зову…
[b]1974
[/b]
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=431463
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 14.06.2013
Опомнись, Юстас, если ты способен!
Летя, как тень от византийских сосен,
попробуй задержаться на лице.
Твой правнук собирается в лицей.
И пчелы растворяются в пыльце.
Она рывком подня́лась со скамейки,
когда меня увидела. Был август,
а на руке лежали цикламены;
она роняла их и улыбалась.
Я тоже улыбнулся, проходя, –
и это оказалось на всегда.
Решительной побудкой ритуала
зовешь своих курсантов, авата́ра, –
и пылью растворяешься в луче.
Если существуешь вообще.
*
И группа крови синим на плече
(других не прилагается ключей).
[b]2003[/b]
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=431247
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 13.06.2013
Там, где кончается смысл,
судьба начинает путь.
Осенний сад пуст,
остались одни мы.
Мы, наконец, одни.
Рокочет ударник мой,
электроорган смолк,
соло плетет нить.
Белый луны нимб.
Звезды – глаза рыб.
Деревьев слышны голоса.
Тихо, без слов, сам
нам подпевает сад.
Рокочет ударник мой.
Рокочет ударник мой.
Рока труба, пой!
Ночью звук услышь –
музыка или сон?
В шаткости голосов
агонизирует смысл.
Тебя поведет судьба.
(Поет, поет труба.)
В сад ночной иди.
Мы ушли. Куда?
Rock. Судьба. Звезда.
Ты в саду один.
[b]1974[/b]
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=431233
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 13.06.2013
Герани, как голодные мигрени.
Разогревает вечные пельмени
и растлевает нравственность растений
Каби́рия, что значит «резеда».
По крыше громыхают поезда.
Она снимает корку апельсина
и кормит им котенка Упарси́на.
Все обернется как она просила
в дешевом гипнотическом саду:
«Остановите Землю – я сойду».
Не забывайте падать: вы убиты.
Скитается нетленный прах Эвиты.
Кабирия, забыв свои обиды,
задумавшись, стоит перед окном.
Так в жизни отражается кино.
А по другую сторону экрана
наполовину голая Сага́на
не верит, что гадалка не солга́ла,
когда водила римлянам путан
(а ведь она солга́ла, капитан!),
как персональный медиум баста́рду.
Кружит волчок и лезет на мансарду.
Теперь он будет жрать мою рассаду
в осмеянном медведками раю.
Остановите Землю – я спою.
*
Над потным небом за́мерла Земля.
Господь свободен в выборе жилья.
2003
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=431048
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 12.06.2013
Приснилось мне, что я туман,
устало спящий на домах,
во сне бормочущий, как маг,
глухой и кроткий,
как монах.
Устала плоть моя. Она
в душе была растворена –
и шла покорно за душой,
и шепот вслед за ними шел,
шел,
проникая
в каждый шов,
за двери, за
любой засов.
Так растворяться в снах, увы,
за краткий век свой
я привык –
так, что забыл я,
кем я был –
совой кричал, иль волком выл.
Кем я проснусь? Стрелой в спине?
В стакане розой на окне?
Сосной,
валящейся на снег?
Бродягой,
бредящим
во сне?
1974
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=431046
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 12.06.2013
Улитки выползли на стену.
Скауты бесцветны.
Партия в бридж сегодня вечером –
или никогда.
2000
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=430809
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 11.06.2013
Я жил в глуши, в отцовском доме,
жил в одиночестве, как волк.
В провинциальных анекдотах,
опубликованных молвой.
Здесь выставляется на люди
слов несусветная халва.
Я жил в плену чужих иллюзий
и незаслуженных похвал.
Качались заросли антенн
над крышами, в плену ветров.
Племена желтых хризантем
толпились молча у ворот.
Безрадостно свободны дни…
Ночами бродят волкодавы.
Когда-нибудь из них один
во мне добычу угадает.
Я дум надумал дочерна
в своих застенках.
Я стен настроил до черта,
как неврастеник.
Я слишком много прочитал,
чтоб ожидать от жизни денег.
Я жил, корнями вглубь врастая,
шил нескончаемый узор.
Я жил садовником в осаде
латинских монастырских роз,
жил не залетным гастролером –
последней пулею в стволе.
Жил гневом, гневом затаенным
в молчаливом большинстве.
[b]1983
[/b]
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=430792
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 11.06.2013
Зачем тебе птицы, и что в них тебе?
Ласточки пусть нарезают пространство,
тебе предстоит повстречать и расстаться –
некогда будет кормить голубей.
Стая ворон размечает снега.
Вернутся грачи – отвернись, не заметив.
Мы обучаемся мертвым предметам
и не ночуем по черным стогам.
Что тебе этот пернатый закон?
труд и забота, где нет тебе места,
нынче ребенок, завтра невеста –
птица, накрытая твердой рукой.
[b]1996[/b]
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=429985
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 07.06.2013
Бумага, где отступница летала,
легла под деревянные лекала.
И кто осудит, если ты солгала,
сапожника неверная жена?
1989
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=429984
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 07.06.2013
Иногда мне кажется, что нас мистифицируют и даже дерзко обманывают. И что Новая Одесса находится на самом деле в другой части света – или даже на другой планете.
Мало сказать, что у нас не оправдывается ни один прогноз погоды – ни по Украине, ни по Николаевской области. Особенно остро чувствуется подвох, когда наблюдаешь, как грозовой фронт, наползавший на город, раздваивается, рукавами обтекает Новую Одессу – и снова собирается в единое целое за другой окраиной. Вокруг нас грозовые дожди, а здесь, под тройным кентаврийским солнцем, – сушь и удушливый зной.
[b] 2005[/b]
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=429762
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 06.06.2013
Я вещь, которая в себе.
Прыжок в космическую осень –
и вот уже чиновник просит
седлать хромой велосипед.
Он только взвешенная особь
Canopus tricit и т.п.
Толчком отбрасывая август,
щелчком окрашивая агрус,
с обратной стороны лица
под ветром светится пыльца.
А мы еще имеем наглость,
не понимая, отрицать!
Мы все живем до нашей эры,
терзаемся проблемой меры;
мы ждем от бога перемены –
но продолжается урок.
И к пальцам тянется курок.
Смешное слово «ассасины»!
Леса, одетые в лосины,
лососи осени лосиной,
девятидневная пурга.
Разведка в поисках врага.
*
Ведь мы, как дети,
за все в ответе.
29.01.02.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=429755
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 06.06.2013
Дожди за драконами ходят,
и волки бегут за луной.
Не спорьте, за кем там охота –
охота у вас за спиной.
Не ждите, когда вас догонят,
поймите, что нужно дождю
в голодном имперском драконе.
Но люди не верят и ждут.
Влюбленные ждут у порога,
и ждет вдохновенья поэт,
ЗК – исполнения срока,
а нищие – звонких монет.
Бездомные ждут новоселья,
глупец – поворота в судьбе…
А вместе мы ждем – воскресенья
и новых надежных небес.
Суббота проходит экспрессом –
и вмиг наступает среда!
Погибшие могут воскреснуть –
убийцы мертвы навсегда.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=429573
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 05.06.2013
Вслед за драконом приходит дождь,
и за убийцей следует тень.
Вслед за изменой приходит ложь
и продолжается каждый день.
Курортники живут как им жилось,
не зная о драконе и дожде,
и приезжают отдыхать.
Но продолжается джихад.
В Виши суббота. Утро в Сен-Тропез.
Сиеста на Мальдивских островах.
Имам Манхаттана жует зубной протез.
Фантомами пресытился АВАКС.
Как всадника распахнутых небес,
ждет сентября безумная Москва.
Охотники выходят из СИЗО.
Околевает бархатный сезон.
Черна, как черные береты,
вода Тонкинского залива.
Над пирсом сполохи и ливень.
Туристы плачут или бредят
и служат общую молитву,
и наблюдают, как на рейде
горит круизный лайнер «Мэйн».
А ветер – южный (как Йемен).
Необратимых перемен.
*
Тугой дымок глотают ассасины.
Не огорчайся, Юстас, – мы бессильны.
10.09.01.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=429572
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 05.06.2013
Душа стареет. Тела мне не жаль.
Материя истает, отражаясь
в полу́денных севильских миражах –
она уже не вызывает жалость.
Пока еще не шарит по щекам
севильский окончательный цирюльник,
однако же, я ощущаю, как
мое лицо ощупывают руки.
Как малого ребенка, на весу
сезон дождей баюкает Озирис,
процеживая ветер на лозу;
поэтому рифмую без цезур –
но прозы, Юстас, ты ведь не осилишь.
Опять цейтнот, и некогда вникать.
Я тороплюсь и на́искось читаю
те записи в интимных дневниках,
которые касаются Китая.
«Желтофиоли грезят наяву,
не сознавая власти над собою,
неосторожно прорастая в
развалины Сиеннского собора.
Щебенка проступает сквозь асфальт.
На набережной Сены трое суток
аккордеон наигрывает вальс –
но пары соблазниться не рискуют.
А Штраусом начертанный рисунок
воспроизводит в профиль и анфас
нордически законченный рассудок,
который в одиночестве угас» –
подросток беспредельного кредита, –
однажды, понимаешь ли, померк!
Так пламя ночи истекает вверх,
так не воспетой меркнет Афродита,
воспринимая пафос перемен.
Гадаю по руке Кармен.
Запаздывает ее совет.
Художник, стро́пальщик и стоик
затопит собственный сабвей,
как сообщает мой источник
Ж. (вынужден назвать автоним
с его согласия) Бовэ́.
*
Мне пятьдесят исполнится в четверг (или во вторник?).
Я прожил жизнь в плену у автохтонов.
2.09.01.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=429366
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 04.06.2013
В театре абсурда не просят стучать.
«Войдите же, сударь, вас примут сейчас.»
У графской гостиной вас снимут с осины –
а дальше начнется игра в ассасины.
Там молочница спит в углу и бормочет во сне: «Творо́г!»
А чиновник совсем не глуп, просто он увлечен игрой.
И, почистив свой автомат, там бубнит Исмаил Латиф,
перечитывая истмат. Как астматик, горит фитиль.
В плетеной корзине свистят птенцы,
рты разинув на стрептоцид.
Их кормит и кормит своей рукою
граф, играющий «Вальс левкоев».
Свистит валежник, вызывая дрожь,
свистит терновник, вызывая принца,
свистят химеры, вызывая дождь…
Мобильник требует поторопиться.
Свободны данайцы, но их пасут
и, когда надо, отдадут под суд.
И нас поймают, и нас осудят
за грозы мая птенцы абсурда.
*
Туман заглатывает пустошь.
Наш план запаздывает, Юстас.
28.08.01.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=429365
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 04.06.2013
4. Эффекты масового сознания
Копия для ссылок
[b]Когнитивный ассонанс [/b]– феномен массового подсознания, который состоит в том, что кредитом доверия конформной массы (см.) пользуются спикеры, логически связно выражающие эмоции массы. (См. «Рационализация эмоций»).
[b]Конитивный [/b]ассонанс – феномен массового сознания, который состоит в том, что кредитом доверия элитной капсулы (см.) пользуются спикеры («вожди»), ставящие перед массой практические задачи, создающие т.н. «поле мотивации».
[b]Парамагнетизм установок [/b]– феномен общественного подсознания. Масса ведет себя как парамагнетик: определенным образом ориентированная, она самостоятельно поддерживает заданное направление мыслей и устойчива к внешним возмущениям. Для того, чтобы изменить это направление мыслей, надо хорошенько разогреть аудиторию, поместить ее в поле другой ориентации и медленно охладить ее в этом внешнем поле.
[b]Двухступенчатый поток [/b](Two-step flow of communicatios) – эффект количественного и качественного усиления медийного сигнала в среде распространения (См. «Медийное эхо», «Медийный рикошет»).
[b]Медийное эхо [/b]– эффект количественного усиления медийного потока в конформной среде распространения. Обыватель воспроизводит системные установки при столкновении с несистемной логикой.
[b]Медийный рикошет [/b]– эффект качественного усиления медийного потока в нонконформной среде (см. «Элитная капсула»). Процесс формирования идеологии происходит именно здесь (см. «Трансконформная суггестия»), системные центры идеологического управления (см. «Уровень монтажа») не в состоянии выполнить столь масштабную работу. См. «Рикошетный вброс».
[b]Попсификация[/b] – эффект кривологики (см.), который состоит в последовательном сокращении в медийном потоке слов, обозначающих абстрактные понятия – либо замещением и вытеснением (см.), либо вследствие метафорической деформации (см.), либо просто механическим редактированием.
[b]Семантический митоз [/b]– эффект кривологики (см.), который состоит в образовании парных ярлыков (см.) противоположной эмоциональной окраски, обозначающих одно и то же понятие: слова-мурчалки и слова-рычалки (см. «Двойные стандарты»). Особенно интенсивно этот процесс идет в фазе захвата и в фазе дискредитации (см.).
[b]Семантическое поглощение [/b]– эффект кривологики (см.), который состоит в динамическом расширении смысловой сферы системного языка, начиная с ярлыков (см.). Динамика заключается в вытеснении несистемных кодонов. Особенно активно процесс идет в фазе захвата и фазе транквилизации (см.).
[b]Метафорическая деформация [/b]– смысловое смещение общих (базовых) понятий вследствие интенсивного применения обозначающих слов к конкретным событиям. (См. «Интенсивный повтор».) Термин Р. Шекли. Например, интенсивный повтор словосочетаний «Свободная пресса», «Свободные выборы», «Свободный мир» к конкретным явлениям неузнаваемо деформирует базовое представление о свободе. Применение ярлыка (см.) «демократия» к «цветным революциям» или «арабской весне»… или просто к реальным выборам искажает представление о демократии. (См. «Семантическое поглощение».)
[b]Принцип неопределенности [/b]в социальной информатике – «чем короче системное сообщение, тем шире аудитория захвата». Наиболее эффективно воздействие посредством ярлыков (см.).
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=428540
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 31.05.2013
Поэзия стихов не наблюдает –
предпочитает джигу и фокстрот.
Она в мечтах, как девочка, витает
и делает себе наоборот.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=428536
рубрика: Поезія,
дата поступления 31.05.2013
Я был на выставке спящих картин.
Молчал пополам со своей недотрогой.
Бродить, состоя из двух половин, –
я был очарован этой игрою.
Я был на выставке спящей судьбы,
я не отвечал на упрек Минотавра;
пыль на губах говорящей толпы
имела сегодня привкус металла.
Я был на выставке спящих вершин,
я себя погружал в торжество алебастра.
Моя Далила не теряла души –
не зря же учил я ее улыбаться!
Я был на выставке избранных снов –
кто-то мне задолжал, вероятно.
Моя любовь увязалась со мной,
нам уже не вернуться обратно.
1995
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=428338
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 30.05.2013
Каждую ночь ты уходишь в ночь
перепрятать надежнее все, что имеешь,
то, что каждый иметь бы не прочь,
то, что спокойным сном не заменишь.
Мы гляделись в глаза через пламя костра;
ты упрятал в морок горбатую спину.
Какая-то тварь шевелилась в кустах,
какой-то демон влетел и сгинул.
И влажная свежесть от ближней реки
растворяла смрад чадящих покрышек.
И я подтвердил, что ты жил вопреки
себе – но двумя этажами выше.
2001
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=428329
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 30.05.2013
Жених с украденной невестой
бесстрашно убегает в ночь.
Патрульным окриком «Ни с места!»
их останавливать грешно,
но желтый карлик – он немецкий,
ему, похоже, все равно.
Маньяк нигде не сыщет бритвы,
ругается: мол, скучно, бес,
придумай пакость… Но молитвы
не возвращаются с небес
туда, где ком библейской глины
болеет рунами СС.
На факсе чистые листы,
а в трубке шорохи и трески
и дальний зуммер. Он немецкий
библейский голос пустоты.
О, если бы не этот стыд,
что делит скуку на отрезки! –
он выручает нас… Поскольку
есть утро, вечер, день и ночь,
чтоб время нарезать на дольки
концептуальной ветчиной.
И если времени не больно,
то нам подавно все равно –
что стыд, что скука, что цейтнот.
[i]/ < А. Блок. Стихотворения 1908 – 1916. >
[/i]
Туман бормочет, как баньши:
«Кто поручится за бессмертие души?»
2007
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=428088
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 29.05.2013
Пешедралом в тумане
по пустому шоссе
без монеты в кармане
и с тоской на душе –
это ведь не страданье,
это так… вообше.
2002
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=427903
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 28.05.2013
В день, когда пробудимся мы,
будет так темно!
Только маяк осветит мыс,
а вокруг будет темно.
В день, когда пробудимся мы,
вокруг будет темно.
В ночь, когда пробудимся мы,
будет так светло!
По углам будут таять клочья тьмы,
а вокруг будет светло.
В ночь, когда пробудимся мы,
вокруг будет светло.
Будут каяться племена,
но нас оправдают всех.
Страшен Суд и милость страшна –
но нас оправдают всех.
В ночь, когда пробудимся мы,
нас оправдают всех.
Будем подвиги вспоминать
все до одного.
Судья милосердный осудит нас,
всех до одного –
в день, когда пробудимся мы
все до одного.
Неужто в нас было столько любви –
и если да, то зачем?
Неужто мы так ненавидели –
и если да, то зачем?
В час, когда пробудимся мы,
мы сразу спросим: «Зачем?»
1982
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=427897
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 28.05.2013
[i]эссе
[/i]
[b]1. Декларация браконьера
[/b]
Я долго взвешивал перо, прежде, чем написать первую строчку. Я слишком ясно вижу, что это мое эссе – чистейшее браконьерство; охота и промысел на заповедных угодьях сеньории.
Позвольте мне ограничиться сутью вопроса и, по крайней мере, не выкликать по имени [i]тех ос, что поднимутся над моей головой.[/i] (К.Ф.Гаусс.) Все мы очень хорошо понимаем, почему феномен совести до сих пор не стал предметом научного интереса: существует инстанция, присвоившая монопольное право на все ответы; и задать вопрос – значит эти ответы отклонить. Но время идет и расставляет все по местам. А место ответа – после вопроса.
Все известные мне религии отождествляют духовную жизнь человека с культовыми отправлениями и никакой другой духовной жизни не признают. Смешно сказать, но во многих странах свобода вероисповедования до сих пор называется «свободой совести».
Жить по совести – это вовсе не слюнтяйство, как некоторые тут говорят. Это просто здоровый образ жизни; это все равно, что не пить по-черному, только еще важней. Вы думаете, Христос проповедовал спасение души? Ничего подобного, на кой ему наши души. Он учил здоровому образу жизни. Разве мужчина – это тот, кто умеет ударить? Нет, мужчина – кто держит удар, улыбаясь. И, если придется, улыбаясь одной щекой, второй он держит удар. Совет подставить вторую щеку содержит очень точный практический расчет, недоступный людям, непонятный им, не понятый ими (что для человека мораль, то для бога здравый смысл) – недаром же он восклицал: «О жалкое племя, доколе же вы будете мучить меня?» Понимания, только понимания он хотел, он учил нас жить по уму и с толком, чтобы все в этой жизни было хорошо и удачно. Открытым текстом он говорил одно, а мы слышали совсем другое; и он досадовал, что не умеет объяснить.
Все учения всех пророков – включая богоназванных – сводятся к одной фразе: «Следуйте совести». Но – что для пророка практический совет, то для обывателя неосмысленный мистический обряд. Поэтому пророков – мягко говоря – не понимали, со всеми вытекающими последствиями. С точки зрения обывателя, совесть лишь оборот речи: «Граждане, имейте совесть!», «По совести говоря», «Бессовестный поступок». Он, обыватель, не замечает (не хочет замечать) совесть как феномен своей духовной жизни – до тех пор, пока он обыватель. И, следовательно, руководствуется Бритвой Савонаролы: «Непонятного не существует». [i]Самая страшная конспирация – конспирация перед самим собой.
– Он хочет сказать,[/i] – пояснил Теннеси Уильямс, – [i]что бог являет людям свой жестокий лик, от него исходит какой-то лютый окрик, и никто даже не задумывается, в чем тут дело.
[/i]…И в этом смысле церковь, конечно, играет позитивную культурологическую роль, пробивая «бронежилет» конформной персоны, открывая человеку путь к самому себе, к его собственной личности, к духовной жизни в тайниках подсознания. «Мой друг, тебе не показалось, этот [i]тихий вкрадчивый голос [/i]действительно звучит в тебе». – Что можно возразить против этого? – [i]«Я дам тебе один совет: если ты хочешь сделать действительный шаг к самому себе, найди в себе великое и непонятное для тебя самого».[/i]
Любой даже самый махровый обыватель – стихийный атеист; в том смысле, что требование чистой веры он не принимает всей душой и требует практических доказательств. Таким неопровержимым доказательством – доказательством Бога – для него и служит тихий вкрадчивый голос его совести, звучащий в нем помимо и против его воли; голос, объяснения которому он, обыватель, не находит. Кроме того объяснения, которое с начала времен предлагает ему религия. Найдись у кого-нибудь (например, у меня) другая – более вразумительная и современная – версия…
[i]–Но что будет, если он расскажет нам нечто способное расстроить наши планы? Действительно ли нам это нужно?
– Может, мы этого и не хотим, [/i]– ответил Макби, прислушиваясь к стуку дождя по крыше машины, –[i] но помешать этому не в наших силах.
[/i]Любой обыватель – особенно махровый – ищет и находит подтверждения своих самых заветных упований; например, упования на бессмертие души. Но даже его слепая вера во все светлое питается доказательствами. Настоящим и, возможно, единственным таким доказательством может быть только запредельное и необъяснимое – явление чуда. Наряду с коматозниками и экстрасенсами церковь представляет обывателю это доказательство – пусть не столь эффектное, зато ежедневное и несомненное. Вкрадчивый голос совести. Но что будет, если Наука расскажет о нем нечто более вразумительное и современное?
– Бог, – скажет Наука, – это и есть оборот речи. В лучшем случае креативная гипотеза, парадигмус архетипус. А вот совесть – действительно существующее явление природы. Как осколок слюды или стрекоза. И подлежит исследованию. (Явления природы – они все трансцендентные и необъяснимые, пока их не исследуешь.)
– Но подлежит ли?
Вопрос поставлен правильно. «Явление природы» – это гораздо больше, чем оборот речи. Наука предъявляет очень строгие требования к своим предметам. Я взялся за перо именно для того, чтобы показать, что совесть всем этим требованиям отвечает. [i]Тут и спрятана разгадка, тут и начинается то, о чем не пишут в книгах, и тут я вам могу быть полезен.
[/i]Эссе – литературный жанр, и никто не обязывает автора научной корректностью. Но в одном отношении я хочу быть предельно точным; в том отношении, которое и образует смысл и главную идею моего эссе. Я не собираюсь здесь раскрывать тайну совести, это дело науки, я лишь хочу избавить ее от мистификаций, от бесплатных, – вернее, платных – приложений… Представить совесть явлением природы – таким же, как осколок слюды или стрекоза. Как медицинский факт.
[i]Вера отрицает повторяемость и предсказуемость чудес. Фактически возможность получить чудо, выполнив тот или иной ритуал, противоречит любой религии, сводит ее к шаманству, магии. Творец не может быть уподоблен механизму, который непременно выполнит те или иные действия в ответ на мольбы верующих[/i]. Эта гуманитарная доктрина имеет и логическую, научную форму. Так же, как религия, наука отделяет свой предмет исследования от чуда; своими словами, но теми же, неизменными принципами. Эти принципы называются «требованиями пропедевтики»:
1. [u] Предмет науки должен существовать[/u]. Быть доступным для наблюдения, проявлять себя как феномен.
2. [u]Предмет науки должен существовать в пространстве[/u]. Быть видовым понятием, проявлять себя в разных условиях по-разному.
3.[u] Предмет науки должен существовать во времени[/u]. Быть родовым понятием, в одинаковых условиях проявлять себя одинаково.
Читатель несомненно заметил в этих формулах весьма существенную… некорректность. Безграмотность, проще говоря. Предмет – не понятие; это предмет. Но наука – социальный феномен, она не изучает непонимаемые вещи – только вещи в неразрывном единстве с понятиями об этих вещах. Наука изучает не конкретный, допустим, камешек на дороге, а все такие камешки – похожие, но не совсем. Эту некорректность призвано устранить требование пропедевтики, которое возникло лишь в последнее время; можно сказать – в XXI веке, когда наукой считается только точная наука. (Не точная наука – суть беллетристика.) Это требование пока не имеет какой-то законченной, философски элегантной формы и выглядит примерно так:
4. Предмет науки должен допускать логический анализ. Более конкретно – его структурирование тождественно логической теории.
Так что же совесть – чудо или предмет науки? Сейчас посмотрим. И пусть читатель решит, отвечает ли совесть [i]требованиям пропедевтики.
[/i]
[b]2. У кромки прибоя
[/b]
Этот тихий вкрадчивый голос бормочет в нас от самого рождения, и мы долго его не замечаем, как не замечаем воздух, которым дышим. Потом появляется повод – и мы слышим отдельные фразы, но это слова взрослых, которые он, этот повод, напомнил; и мы не спрашиваем, что пробудило эти слова в памяти. Постоянно возрастающая тревога, которую мы испытываем как фон этих строгих слов, кажется нам страхом наказания. Идут годы, голос совести возвышается до окрика, до крика, до грохота… И, наконец, мы замечаем, что никакие слова на этом фоне не звучат, слова надо придумывать самому. И никакого другого страха нет, кроме страха перед этим окриком. И надо находить не только слова, но и поступок, чтобы крик утих, успокоился до вкрадчивого шепота, невнятного бормотания... А потом ты начинаешь вслушиваться в это бормотание.
«Жить в согласии с собой», «жить по совести» означает быстро находить правильные слова для окрика, подбирать текст к той музыке, которую наигрывает совесть. Означает быстро и решительно совершать поступки, которые следуют из найденных слов. Этот текст Кант называл «категорическим императивом», то есть руководством к действию, приказом. Такую грамматическую форму мы придаем ему сами, потому что [u]только поступок [/u]позволяет успокоить свою совесть. Слова нужны для действия.
Совесть мучит нас и за уже совершенные поступки, за наши маленькие и большенькие подлости, браня и стыдя… (Стыд! Мы бы не знали, что такое стыд, если бы не совесть. Перед другими нам бы не было стыдно, только боязно.) Но выговоры совести за совершенные – даже невольно – плохие дела, эти выговоры тоже можно обуздать [u]только действием[/u]. Иногда это не удается, и тогда ее непрерывное бормотание становится громче и злее, и в нем уже звучат отдельные слова и обрывки фраз – те самые слова тех самых фраз, которые мы не воплотили в поступок. [i]Сущее не желает быть плохо управляемым.
[/i]Казалось бы, для того, чтобы избежать ее окриков, не обязательно всегда делать моральный выбор. Достаточно научиться избегать ситуаций, такого выбора требующих. Так и живет всякий заурядный обыватель, это его modus operandi – избегать нештатных ситуаций. Но это значит – ограничивать свою свободу, свободу действий. «Свобода» – тоже моральное понятие, и совесть не молчит, если ты бежишь от ответственности. Шторм, постоянно звучащий в душе обывателя – это и есть тот шум, который мешает ему полноценно мыслить.
– [i]Итак, ты не хочешь, чтобы тебя мучила совесть[/i], – сказал Хань Юй, – [i]но не в силах этого избежать. Чем прийти к такому выводу, лучше не размышлять вовсе.
[/i]Обыватель стоит на кромке прибоя и выкрикивает заклинания – все свои расхожие истины, все соображения практического смысла, но это дает ему только одно: возможность перекричать штормующую совесть. Вот что оно такое на самом деле, «равнодушие обывателя». Когда совесть требует от тебя ответа, самое худшее решение – промолчать. [i]Another brick in the wall. [/i]
– [i]Нельзя жить в обществе и быть свободным от этого общества[/i], – говаривал, бывало, Карл Маркс. Это правильно. Но быть рабом этого общества тоже нельзя. Я согласен со словами Маркса только в том смысле, что нельзя жить в обществе и избежать морального выбора. Но этот выбор и есть свобода, согласно тому же Марксу. Надо только ее осознать.
Совесть существует[i] [u]независимо от нашего сознания[/u][/i]; в этом – и только в этом – смысле она материальна. Она говорит независимо от нашей воли и нашего желания и даже, как правило, против них. Нельзя заставить ее замолчать, нельзя переспорить. От нее можно отгородиться стеной, но это стена в самом себе. Механизм возведения этой стены описал еще Конфуций: [i]«Ничего не поделаешь! Я не видел, чтобы человек мог, заметив свои ошибки, осудить себя в душе». – «Считать свои желания правильными и стремиться удовлетворить их – таков непременный путь размышления даже мудрого человека»,[/i] – дополняет картину Сюнь-цзы. Но как ему оправдаться, этому человеку? Только отделив себя от осуждающего голоса совести. Словами, только словами, лишенными души безличными символами, пришедшими извне, из общества как камни для этой стены. [i]У нас у всех под шкурой по бронежилету.[/i] Большинство людей не считает свидригайловские сны чрезмерной платой за богатство, роскошь, успех, почет, славу, власть – что там еще? Не торопитесь с выводами. Пусть о цене судит тот, кто видит эти сны, сны наяву, сводящие с ума – и притом очень быстро. За все надо платить. Но в отличие от деловых соглашений, заключенных деловыми людьми и заверенных нотариально, за подлость приходится расплачиваться: неизвестно с кем, неизвестно чем и – самое главное – неизвестно когда.
С совестью можно бороться, но это борьба с самим собой. Вероятно, есть множество способов этой борьбы, но все они сводятся к возникновению в душе человека того или иного комплекса. Все, кроме одного: подчиниться. Человек, принявший такое решение называется свободным.
«Зло» может быть определено как основание душевного дискомфорта. А «добро»?.. Мы еще не все сказали о том, что такое «жить по совести». Совесть требует от нас исправления дурных поступков, вольных или невольных. Совесть предостерегает нас от их совершения. Но это не все, совесть требует также осознания необходимости морального поступка – и его совершения; требует свободы. Выше мы описали (все возрастающий) дискомфорт в душе человека, отягощенного злом своих поступков. Добрые дела также не остаются без последствий; и я уверен, что каждый из нас понимает, что такое «моральный катарсис», сродный вдохновению творца. «Как ярко светит после бури солнце!» Не буду тратить собственного вдохновения зря, лучше ведь не скажешь: «Его прекрасный свет все озаряет и к новой жизни землю пробуждает. Как ярко светит после бури солнце!»
Императивы совести Кант называл «категорическими» не потому, что они строги, неуступчивы и агрессивны – все это правильно, но не потому. Категорией называют основание всего или источник всего. Не только стыд порожден совестью, но и все наши понятия и представления о морали; например, «справедливость». Или – еще более общее представление о «добре и зле», которое в свою очередь порождает целую вселенную моральных ценностей. Что есть добро и зло совесть объясняет нам не словами, а на примерах, возвышая свой голос после злого поступка или перед добрым, успокаиваясь, когда перед нами не стоит никакого (существенного) морального выбора.
Слово «категория» подразумевает еще один смысл, который следует четко уяснить. Обратите внимание на то, что совесть никогда ничего не объясняет, она просто указывает: вот это хорошо, а это плохо; это зло, а это добро; вот так надо поступать, а так не надо. Почему не объясняет? Потому, что ей нечем объяснять, она сама – объяснение, первичное и несомненное. [u]Категория.[/u] Математики знают, что категории не подлежат определению, они, категории, сами дают определения. Категории не определяются, ими «владеют». Совестью – обладают. Императивы совести не подлежат объяснению и обсуждению, как аксиомы не подлежат доказательству. Математики лучше, чем кто бы то ни было, понимают, что всякое позитивное знание опирается на чистую веру; чистая вера – источник всякого познания. И, как мы видим, источник и основа нашей морали – тоже [u]чистая вера[/u]. Чистая? а есть еще и «грязная»? Есть. Но давайте, все-таки, выберем выражение поделикатней. В этом смысле употребляется термин «истинная вера»; тогда ей противопоставлена вера «ложная», которая приходит к человеку, в его сознание, «снаружи», из общества. В то время как истинная вера идет из души человеческой – в общество. А откуда она берется в душе? Правильный вопрос.
А теперь скажите: что я поведал вам такого, чего вы не знаете? Я не смогу рассказать вам всего, что вы знаете о вашей совести, да и зачем? Потрудитесь сами. А я теперь скажу то, что, возможно, будет открытием для большинства читателей. Судя по тому, что мне известно, Кант был первым, кто ясно, прямо и недвусмысленно указал на [u]универсальный[/u] характер совести. Да, говорит Кант, совестью обладает каждый из нас в отдельности, но совесть – на всех одна. Моральные оценки [u]разных[/u] людей всегда [u]идентичны.[/u] Одно и то же обстоятельство все мы оцениваем одинаково – независимо от того, что при этом говорим. Вот именно: [i]«Мысль изреченная есть ложь». [/i]Универсальность совести именно поэтому не была замечена до Канта – из-за дистанции между словами и внутренним убеждением. Вовсе не обязательно человек умышленно кривит душой. Слово – общественный феномен, а в обществе мораль подменяется нравственностью, и ее оценки – другие. [i]Но дома, но в тиши[/i]…
Для многих эта кантовская идея покажется сомнительной. Эти многие – те, кто не ощутил подлинной дистанции между нравственностью и моралью (почему не ощутил?) Каждому духовному понятию противопоставлен некий симулякр (подделка, эрзац), лишенный духовного содержания, но широко практикуемый в обществе: морали – нравственность, культуре – попса, любви – секс, вере – религия… Вкусы, например, у всех разные, но вкус на всех один. Шведский профессор и колумбийский крестьянин, канадский клерк и бирманский таксист – у всех у них разные вкусы, и нравственность тоже разная. Но вкус и мораль одинаковые у всех. Нравственность – это то, что может нравиться или не нравиться, а мораль мы выслушиваем, почтительно склонив голову и вытянув руки по швам.
Кроме всего прочего, Кант своей максимой универсальности дает нам возможность видеть в душе ближнего, как в раскрытой книге. Достаточно судить по себе, по своим собственным категорическим оценкам – и твердо знать, что ближние все эти оценки необходимо разделяют. Кроме всего прочего, максима универсальности дает нам возможность… (управлять? не то слово) влиять на людей. Если ты озвучиваешь императивы совести, есть полное основание ожидать, что ближние последуют этим императивам. Сделают так, как ты предлагаешь, проще говоря. Потому что в душе каждого из них есть твой союзник, твой адвокат. (Стена между человеческим Я и его совестью бывает очень прочной, но не бывает непроницаемой.) Но только тогда, когда ты сам – адвокат совести; это взаимно.
Так что же такое совесть? Какой предмет я предлагаю науке для изучения?
Всякий вопрос допускает два рода правильных ответов: краткий и точный – либо развернутый и ясный. Приведенный выше развернутый (и ясный?) ответ предполагает резюме: совесть – источник категорического императива. Это недостаточно точно. Потому что мудрено, несмотря на все мои объяснения. Требуется более простой и вразумительный ответ; и такой ответ имеется.
Говорят, что человек обладает пятью органами чувств (на самом деле их четыре, но не будем придираться). Шестым чувством называют интуицию, и это особенное чувство: в отличие от первых пяти интуиция дает нам не ощущения материальных предметов, но ощущение истины. Дает идеи, которые приходят «неизвестно откуда». Абсолютная идея («эйдос» по Платону), которую мы воспринимаем своим [u]седьмым[/u] чувством, называется «моралью». Только не спрашивайте меня, где они находятся, эти эйдосы – Истина и Мораль… В этой главе я говорю только о том, что знаю.
[b]3. Категорический императив
[/b]
[b][i]Поступай с человеком так, как ты бы хотел, чтобы он поступал с тобой[/i].
[/b]Именно эти слова возникают в нашем сознании, когда мы вслушиваемся в приглушенное бормотание совести, успокоенной отсутствием перемен. Все заурядные события похожи друг на друга, и тогда совесть бормочет слова, которые годятся на все случаи жизни (получается, что это и есть самое заурядное, самое пустяковое событие – разве мы выбирали?).
Эта фраза из замечательной книги поразила меня своей универсальностью, и какое-то время я потратил на то, чтобы найти ее автора: а что он еще сказал, этот мудрец? Она попадалась то в одной книге, то в другой, но каждый раз оказывалось, что это только цитата. Чего, казалось бы, проще: вспомни все эти книги и определи самую раннюю по дате сочинения. Но по мере поисков эта самая ранняя дата отодвигалась все дальше в прошлое, в глубины десятилетий, веков… В какой-то момент показалось, что найден автор максимы – фарисей Гиллель, куда уж дальше? Но потом я обнаружил ее в «Беседах и высказываниях» Конфуция (V в. до н.э.). По свидетельству адептов, Учитель тоже цитировал, ссылаясь при том на «мудрецов древности», и я понял, что дальше искать бессмысленно. Возьмите самые древние не поддающиеся расшифровке египетские пиктограммы и примерьте к ним эти слова – вы найдете ключ к загадочным письменам. История Первого категорического императива (вернее, первой его формулы) ограничена только самой историей; известной нам историей человечества.
Совесть бормочет слова? Рискну показаться назойливым, но еще раз подчеркну: совесть не произносит слов, ее голос – скорее музыка, а если еще точнее – ощущение; безотчетное ощущение тревоги… Но эта тревога побуждает нас – бессознательно, в глубине души – искать и находить слова, имеющие форму практического совета. Последовав этому совету, мы заставляем совесть успокоиться; а если нет – то нет. Этим обстоятельством и обусловлено наше отношение к формулам категорического императива не как к советам, а как к требованиям. [i]И каждый раз, делая выбор, вы превращаете часть себя (ту, которая выбирает) в нечто отличное от старого. [/i]Эти требования и советы – более или менее общие, – возникнув однажды и приобретя словесную форму, остаются с нами навсегда и образуют свод наших персональных моральных принципов – то, что Фрейд называл «супер-Эго». Это не разрозненный набор рецептов, но логически обоснованная и согласованная система взглядов, несмотря на то, что сами эти советы и требования возникали фрагментами, в разное время по разным поводам. Потому что все они порождались одним и тем же источником, диктующим одну и ту же идею. Все наши моральные принципы – более или менее конкретная форма наиболее общего требования, годящегося на все случаи жизни; а именно, того самого, которое приведено в начале главы.
По причинам, о которых я скажу позднее, Кант не был удовлетворен этим Первым категорическим императивом и предложил свою формулу:
[b][i]Поступай так, как если бы максима твоего поступка посредством твоей воли должна была стать всеобщим законом природы.[/i]
[/b]Если не стремиться к философской точности, если отбросить ученые слова и, оставив самую суть, сказать попроще (эта формула тоже хорошо известна):
[i][b]Делай что должно, и будь что будет[/b].
[/i]А что должно, извините? Что это такое – «должно»? А вот это и есть та самая философская категория, которую мы выбросили из формулы Канта. И это первое, что мы можем сказать о совести: она дает нам понятие должного. Оно не определяется словами, им «владеют» – то есть чувствуют. А это чувство, чувство должного, которым мы обладаем, называется… называется… «Нет», – сказал Винни-Пух. В том-то и дело, что нет, не «совестью». В этом-то и причина, по которой Кант отвергал Первый категорический. Посмотрите на эту инструкцию для Творца, на его, кантовскую, формулу – точную, полную, самую общую и универсальную – такую, как он хотел: где тут слово «мораль»? Общность кантовского императива в том и состоит, что он не ограничен сферой одной только морали… и похоже, что читатель начинает понимать Канта.
Но пока еще не понимает автора. [i]Это потому, что я пытался воздействовать на вас эмоционально. Попробую убедить вас логикой. Наука, как известно, безразлична к морали. Но только до тех пор, пока ее объектом не становится разум,[/i] тут уж никуда не денешься. Однако это вовсе не значит, что наука берется (или я ей предлагаю) решать моральные проблемы. [i]Наука, как известно, моральных проблем не решает, а мораль – сама по себе, внутри себя – не имеет логики. [/i]Это эссе – не о совести. А о феномене. Предметом науки являются именно феномены – явления в их логической и причинно-следственной связи. (И ничего не надо менять.) Причинная и логическая связь, описанная в предыдущей главе, характерна не только для совести. Мы уже говорили о вкусе, и позже опишем подробней восьмое чувство, которым разум воспринимает эйдос Красоты. Но сейчас в качестве примера возьмем более очевидное шестое, интуицию; о ней мы тоже говорили. Перечитайте «У кромки прибоя» – и примерьте все сказанное там к интуиции (вместо совести) и к истине (вместо морали). Или просто поверьте мне на слово: феноменология идентична.
Совесть – наиболее яркое, наиболее очевидное, наиболее ощутимое, наиболее изученное каждым из нас и любым – проявление достаточно общего психического феномена, который мы неправильно назвали «чувством должного». Не чувство, а ощущение – потому что это комплекс эйдональных чувств; список которых отнюдь не ограничен числом «восемь». А кстати, каков он, этот список, и что они, наконец, такое – эти самые «эйдосы»? Как же, как же, определение у нас имеется, небось не категория какая-то неопределенная – «эйдос»! Да ведь мы уже приводили его, это определение: [i]«Объективная реальность, которая существует независимо от нашего сознания и дается нам в ощущениях». [/i]В отличие от Канта, Владимир Ленин не знал, о чем говорит. И в самом дурном сне не привиделось ему, что под его определение материи с легкостью необычайной и на равных основаниях подпадает и идея.
Но – идея, которая [u]существует[/u] независимо от нашего сознания и [u]вне его[/u]! – к этому надо привыкнуть.
Однако факт остается фактом и требует осмысления. Кроме всего прочего, он означает вторую общность людей – не ту, которую мы обретаем в обществе, а ту, которая обусловлена нашей природой. Единство и единственность наших представлений о должном (глубоко личных, подчас тайных) – столь же фундаментальное единство, что и общественное. И, как правило, противостоящее общественному, притом успешно противостоящее. Как же она называется, эта вторая общность – и называется ли? Ах да! Она называется человечностью.
[b]4. Истина
[/b]
– Я все понимаю, но объяснить не могу, – говорит ученик.
– Не можешь объяснить? Значит, не понимаешь, – отвечает учитель.
Я и был тем учителем, и теперь вижу, что был неправ. То есть дидактический принцип, который я озвучил, не подлежит сомнению – но только как дидактический принцип. Чувственное, интуитивное понимание ученика абсолютно бесполезно в обществе само по себе, однако оно основа того «настоящего» понимания, которого добиваются педагоги. Но чем же оно «ненастоящее», чем отличается от школьного? А словами и отличается, словами для объяснений. Не умеешь объяснить… И снова я повторяю старую ошибку, я совершенно не умею учиться на своем опыте. Говорят, я неплохой математик; это было замечено еще в школе, где я имел обыкновение выдавать ответы не самых простых задач, едва прочитав их условие. А объяснить решение не мог! Или с трудом объяснял, решая задачи по правилам, как все. И кто же здесь говорил, что внутреннее, чувственное понимание «абсолютно бесполезно в обществе»? (Разве обществу не нужны верные ответы?) Явление, нарушающее (а значит, и доказывающее) этот сомнительный принцип бесполезности, и называется интуицией. Это когда мы выдаем правильный, но логически не обоснованный – логически не обоснованный, но правильный! – ответ.
[i]– Я не чародей… но и я кое-что умею. От природы. Дар. Если я могу что-то представить, значит, так оно и есть на самом деле.
– Представить можно все, что угодно, – сказал Турнен.
– В том-то и дело.
[/i]Другими словами, истина ограничена только нашей способностью к представлениям. Или, что то же самое, к пониманию.
Интуитивные озарения играют ту же роль, что и наши индивидуальные ощущения простых предметов: они элементарны и не требуют слов для объяснения; требуют только – по Антисфену – имени. [i]Для чувственно воспринимаемых сущностей не может быть ни определения, ни доказательства. Относительно того, что просто, невозможно ни исследование, ни обучение; способ выяснения простого иной.
– Раньше существовало много вещей и событий, готовых по первому твоему взгляду раскрыть свою подлинную природу, – собственно, почти все.
[/i]Впрочем, интуицией называют нечто большее, она глубже; она – необходимый атрибут разума, без нее невозможно мышление, которое как раз и состоит в том, что под каждый элементарный опыт, каждое ощущение [i]интуитивно подводится [/i](Кант) доопытное понимание.[i] У нас в деревне это называется «думать». [/i]Результатом этого кантовского подведения (которое есть таинство) и является позитивное знание, выраженное в словах. Слово – это синтез опыта и понимания, и сама форма этого синтеза (то есть слово) вызвана требованиями общества. Требованием учителя «объяснить словами».
Но к учителю мы приходим не сразу. Душа младенца – одно сплошное чувство, и только опыт порождает и взращивает рассудок – логику и логос (слово). Мы говорим: «смекалистый ребенок». Это ребенок, который еще не пришел к учителю. Смекалистый ребенок (а какой ребенок не смекалистый?) выдает ответы, не умея – еще не умея – их объяснить. (Но эти ответы – правильные.) Зачем ему объяснять? Перечитайте «У кромки прибоя»: ощущение должного (интуиция) ничего не объясняет, но требует поступка; в данном случае – ответа.
И это относится ко всем, включая взрослых. Истина, которую ты чувствуешь, остается для тебя тайной, пока ты не изречешь ее, мучительно преодолевая сопротивление лжи. Мы нужны друг другу как собеседники, мы друг для друга – повод произнести слово. Ни в чем друг друга не убедив, мы расходимся по домам, усталые, но довольные… Чем? (Вопрос, конечно, риторический, но именно поэтому на него надо ответить.) …Шторм утих, стихия умиротворена, нужные слова найдены, ответ – правильный. «Как ярко светит после бури солнце!»
Может показаться, что наши логические (словесные) знания – общие для всех, а представления сугубо индивидуальны. Напомню, что кроме социальной есть другая общность – та, о которой говорилось выше, в «Категорическом императиве».[i] С точки зрения истины нет индивидуальных сознаний. [/i]Мы все одинаково понимаем, как должно быть (и, должно быть, так оно и есть). И убеждаем друг друга, напоминая об этом. Поэтому – умоляю! – на отказывайте мне в праве воздействовать на вас эмоционально; аргумент ad humanum – мое неотъемлемое человеческое право, и его действенность являет нам доказательство нашей загадочной «другой общности». А значит, и эйдосов, которые мы ощущаем. «Являет»? Что вы, что вы, «явление» – не то слово. Это общее правило. Объясняя друг другу что-либо, мы, [u]как правило[/u], воздействуем на собеседника эмоционально, обращаясь к его человеческому пониманию. А логические аргументы появляются как исключение из этого правила; обычно – на уроках математики.
Кстати, о науке. Долгое время – в течение тысячелетий – наука не нуждалась в опыте, благополучно обходясь умозрительными рассуждениями; теперь это называется «натурфилософией». Вся интернациональная античность добывала знания именно так, метафизически: доказывая необходимость гипотез. Доказательства эти были логическими, да. Но опирались они не на опыт, а напротив – на общие представления. Однако всему есть предел, и беззаботному дошкольному детству тоже. – [i]«А тот Белый Тезис не оправдал-таки моих надежд, не оправдал!» [/i]– с горечью воскликнул бен Бецалель – и античность закончилась, уже навсегда. Пришли энциклопедисты и вознесли опыт на пьедестал.
Но так же, как натурфилософия не обходилась без наблюдений (какой-никакой, а все-таки опыт), так и экспериментальная наука не обходилась без доопытного («эвристического», как стыдливо называли его эмпирики) понимания. Но начисто отвергала бесспорно еретическую мысль: [i]мы слышим и постигаем только то, что уже наполовину знаем. [/i]Генри Торо в данном случае только озвучил твердое убеждение Гоббса, Лейбница, Декарта и Юма – апостолов позитивизма, на минуточку. Никто из единомышленников их не услышал (почему?), услышал диалектик Кант. (Но кто услышал Канта?) Наука – это айсберг, выплывающий из подсознания. И никакая компетентная гносеология не возможна без ясной и полной концепции бессознательного.
Сегодня, когда эпоха Черного Тезиса (гегемония опыта) позади, и мы снова переходим под власть теории, можно подвести итог. Драма позитивизма не в том, что недостает фактов, а в том, что не хватает слов для обобщения этих фактов, для объяснения истины.
– Я понимаю, но объяснить не могу, – говорит ученик.
Задача науки – доказательство очевидного; только доказанная словами очевидность может быть использована на практике – это и считается сегодня целью науки. Но уже виден и другой конечный продукт познания. Новая истина требует новых слов. И наука вынужденно достигает другой, неизвестно кем поставленной цели: создает речь. (Есть вещи, которые мы покупаем в магазине, а есть которые обсуждаем только с друзьями. Первым вещам дает имена производитель, а вторым – наши друзья.) До какой-то черты я согласен с номиналистами: да, назвать – значит познать. Но с моей точки зрения, номинация – не акт познания, но его итог. [i]Назвать можно только то, что понятно. Мы даем вещам имена как бы в награду – в благодарность за то, что они застыли на месте, приняв свою неизменную форму на этой земле.
– Так что же, – спросил я, – если я откажусь от способности соображать, сяду на месте и застыну навеки в одной позе, мне тоже придумают какое-нибудь расчудесное имя, – например, «мардонг» или еще что-нибудь?
– Но ведь у вас уже есть имя!
– Ах да, – осенило меня. – Я и забыл.
[/i]Так вот, о памяти. Не могу удержаться от соблазна привести красивую версию Андрея Лазарчука, оспаривающую «эйдосы» и их роль в мышлении…
[i]Каков свет для летучих мышей, таково для разума то, что по природе своей очевидней всего.[/i] Опытом и логикой созданные предрассудки – это и есть наш «бронежилет», защищающий от истины. [i]Вера в Бога, в справедливость, в разум, во что угодно – это просто интуитивная защита от правды, от ужаса познания.
– Тебе это кажется, что ты не знаешь. А на самом деле ты всего лишь не отдаешь себе отчета в своих познаниях. И я вижу, что ты по-настоящему боишься узнать что-либо еще.
– Надо ли знать правду – то есть вообще всю? Каждый раз, узнавая краешек истины – какой-то новой истины, – человек испытывает одновременно и восторг, и ужас.
[/i]«Система логических отмазок» создается нами самими на пути в бездну познания. Общество своими мифами только поддерживает эти предрассудки, но не создает их – это наш собственный подсознательно волевой акт. Психоспазм. Тогда наше узнавание истины – это именно узнавание, и ничто другое. [i]Мы уже заглядывали в бездну – и отшатнулись. Но сохранили память о божественном состоянии, когда весь мир стал книгой, написанной простым языком, а на каждый заданный вопрос тут же возникал выросший из самого вопроса ответ. [/i]Предрассудок первоначально возникает как блокада этой памяти; после уже структурируется, в том числе при участии общества.
Спорить не буду. Потому что эта версия ничего не меняет. Не буду спорить, и даже приму этот образ (напоминающий почему-то банковский сейф изнутри) как модель категорического императива: [i]«Все вокруг состоит из слов, из незнакомых знаков, воздух распадается на знаки, некоторые вещи пропадают совсем, зато стены превращаются в страницы книги»[/i] Где происходит все это – в нашей памяти или в режиме реального времени? Не имеет значения. Врожденные представления или врожденный аппарат доопытных представлений – в любом случае представления априорны, и вопрос «что было до первого опыта?» не снимается.
[b]5. Красота
[/b]
Все знают, что «о вкусах не спорят», и все знают, почему. Но не все знают, что о вкусе тоже не спорят, причем по причине совершенно противоположного свойства. Вкусы у людей разные, а вкус на всех один. Другое дело как человек выстраивает отношения со своим вкусом: можно следовать ему, а можно… Есть такое выражение: «безвкусица». Это только фигура речи, нет человека без вкуса, но есть люди, поступающие вопреки ему. Игнорировать вкус нельзя, он дается нам в восприятии независимо от нашей воли. Напротив, вкусы формируются в человеке во многом осознанно, в процессе свободного выбора. Но такая свобода – хуже любого рабства; она слепок или прототип пресловутого демократического выбора – выбора из предложенного списка. Человек позиционирует себя в обществе как элемент социальной группы и для этого следует вкусам этой социальной группы; а потом уже и выбора никакого нет. Но самое плохое – не конспиративность подобной бесхребетности, и подобного прагматизма; безвкусица начинается, как только понятие о красоте дается обществом. [i]Прекрасным, по Канту, может быть только то, что нравится без интереса.
[/i]Мы видели, что категорическим представлениям разума, в частности, вкусу, общество противопоставляет свои пародии, эрзацы (мы приводили примеры). Отражения Полдня в озерах Леса. Надо ясно понимать, что такими симулякрами обладают и производные понятия; например – поэзия. Хочу вступиться за графоманов – они не просто бездарные стихотворцы, их творчество (sic!) наделено определенной эстетикой, оно по-своему последовательно и образует некую принципиальную общность. Это лишенное души творчество общества, лишенного души. В нем нет ничего индивидуально человеческого. Это просто способ, которым толпа утоляет свой нарциссический комплекс.
Эту общность и эту противоположность легко видеть, отметив (взаимное) отвращение, которое испытывают поэт и графоман к творчеству друг друга. Оба воспринимают его как оскорбление – и совершенно обоснованно. Нужно ли объяснять читателю, какая это мука для образованного человека – читать, слышать, видеть, терпеть графоманское творчество? С другой стороны, не раз замечено, что обывателя начинает корчить при чтении хороших стихов. Он торопливо и немотивированно перебивает декламатора; для того, чтобы сказать – сначала глупость, потом банальность. Поэзия – Белый Заговор, изгоняющий беса. Графоманская эстетика возникает из чувства противоречия, от озлобления против собственного вкуса, который пробивается сквозь стену и бормочет что-то свое, бормочет, требует, стыдит. Собственно, это противоречие, этот протест и есть кирпичи стены, стены в самом себе.
Графомания как общественное творчество – нечто большее, чем засилье в бездарных текстах разговорных штампов и поэтических клише. В конце прошлого века существовало целое направление в русской поэзии – иронисты, применявшие эти штампы[i] по теории невместности:[/i] не по назначению. Получалось смешно… Потом получалось, что и весьма выразительно, эмоционально… Потом оказалось – просто зло. (Довели людей.) Дело не в штампах. Чувство вкуса подсказывает поэту, какая из его абсурдных (бессмысленных, нелепых) фраз – из тех, что он бормочет, осваивая внезапно возникшую (откуда?) мелодию, – какая из этих фраз обретает смысл. Что подсказывает графоману? Что для него имеет смысл? Откуда возникает мелодия? На все вопросы один ответ: общество.
У графомана не только текст, всё – штампы: и мелодия, и композиция, и тропы; и даже грамматические ошибки – среднестатистические. Графоманские тексты созданы не личностью – конформной персоной, «человеком толпы», симулякром личности, отпечатком общества в разуме каждого обывателя; тем Я, которое отгородилось от своей души стеной корыстного самообмана. Личность стремится к свободе, а толпа – к единообразию. Душа ищет новизны, а обществу нужна стабильность.
«Талант» как синоним вечной новизны имеет своим антонимом «бездарность» – и это не просто отсутствие таланта, это его попсоидная противоположность, общественный симулякр… Смекалистый ребенок – слепое орудие природы. Талант овладевает инструментом, созданным до него. Гений сам создает себе инструмент сообразно своей гениальной цели. Я могу – я имею право – я должен. Но пропасть лежит между талантом и гением, потому что [i]нельзя в одно и то же время искать и знание, и способ его усвоения.[/i] Та же пропасть лежит между смекалистым ребенком (вундеркиндом) и талантом. К сожалению. Кант считал, что таланты – для науки, а гении – для искусства. Распространенное заблуждение, но досадно, что его разделял и Кант. Нельзя недооценивать вдохновения ученого и мастерства художника. Гармония сосредоточена в сути искусства и в форме знания. Впрочем, это уже открытия новых времен.
Нам повезло жить в эпоху перемен, переживать [i]весну стыдобы[/i], мы первыми увидели хищный оскал XXI века, его вызовы, брошенные человечности. Этот век не принуждает, не покупает, он – соблазняет. Вызов нового времени – соблазненный талант. Возможно ли это? Не знаю. Вопреки всему сказанному выше и ниже – не знаю!
[i]У богачей есть своя рыба-лоцман, которая разведывает им путь, – иногда она плохо слышит, иногда плохо видит, но всегда вынюхивает податливых и чересчур вежливых. Те, чье счастье и успешная работа привлекает людей, обычно неопытны и наивны. Они не умеют противостоять напору и не умеют вовремя уйти. У них не всегда есть защита от добрых милых, обаятельных, благородных, чутких богачей, которые завоевывают любовь, лишены недостатков, каждый день превращают в фиесту, а насытившись, уходят дальше, оставляя позади мертвую пустыню.
Рыба-лоцман говорит:
– Вообще мы хотели бы, чтобы вы чувствовали себя спокойно. Вам не надо ничего бояться. Мы не покупаем вас. Моральные ценности не продаются. Каждая моральная ценность нужна только одной стороне, красть или покупать ее не имеет смысла.
[/i]Что тут возразишь? Все ведь правильно, разве что – речь идет обо всех духовных ценностях, не только о моральных. Твердо помня и утешаясь тем, что «гений и злодейство – две вещи не совместные», мы наблюдаем соблазнение таланта и спрашиваем себя: возможно ли это? И что такое тогда талант?
Но чему же мы удивляемся?
Наша совесть говорит: «Поступать так нельзя, это некрасиво», – и не все, далеко не все слышат заключительную часть фразы. –[i] «Законы физики должны обладать математическим изяществом», –[/i] сказал Поль Дирак, и мы восприняли это только как бонмо. Китайская философская традиция не различает доброе и прекрасное; так же, как и русский язык. «Мораль» означает и эйдос совести, и «вывод». «Справедливо» может иметь значение «морально», а может – «истинно». Вспомним и английских дидактиков: [i]«Красота есть истина, истина есть красота»[/i] (Александр Поп). Остается услышать Аристотеля: [i]«Все, что не имеет материи, есть безусловно единое»[/i]. И мы это прекрасно [u]понимаем.[/u] Нет разных эйдосов, есть разные точки зрения на единый Эйдос. Настолько же разные, как звук, изображение, запах, тактильное ощущение одной вещи. Различаются не эйдосы, различаются наши чувства: совесть, интуиция, вкус… Духовные ценности могут прийти в противоречие друг с другом, только отразившись в кривом зеркале общества.
Соблазненный талант – вчерашний талант. Мы не видим его ущербности потому, что свободный талант тоже пока вчерашний. Нужно новое его качество, нужны новые образцы творчества, нужно догнать время. Неполное зло необходимо, чтобы бросить нам вызов. Но этот вызов должен быть принят.
[b]6. Дао
[/b]
Я утомился называть этот психический аппарат «ощущением должного» (язык сломаешь). Давайте закрепим за чувственным долженствованием в душе человека имя, быть может, и не окончательное, но принадлежащее ему по праву: «Дао». Но начав – по завету Конфуция – исправлять имена, будем последовательны и вернемся к началу этих имен. Что такое «дао», по-китайски понять нельзя. Не так труден китайский язык, как трудны для понимания мудрецы Поднебесной, которые имели обыкновение обращаться непосредственно к чувству, эмоциям. Понять их можно, только если знаешь, о чем идет речь; и ключ к этому пониманию находится в Европе.
[i]«Одно и то же есть мысль и бытие.» [/i]Возможно, памятуя о тезисе Парменида, педантичный Кант не акцентировал родовых различий «вещей в себе». Он различал их роды в рабочем порядке, но строгих определений не давал. Однако, дал «нестрогое» – поэтическое: [i]«звездное небо над головой и нравственный закон во мне».[/i] То есть, соответственно, материя как таковая («для-себя-материя») и идея как таковая (Эйдос). В чем-то он был и прав, не разделяя эти два рода. По крайней мере, китайцы их не разделяли, полагая, что абстрактные идеи (Эйдос) и неощутимая материя образуют единое целое где-то далеко за пределами человеческого опыта; и называли это единое – «дао». Все, что находится за пределами ноосферы (в самом широком смысле этого слова), существующее отдельно – но не изолированно, – соприкасается с ноосферой по двум граням, которые китайцы поэтически именовали «Земля» и «Небо». Это наши человеческие чувства: пять органических (Земля) и эйдональные – совесть, интуиция, вкус etc. (Небо).
Такова концепция, и я не уверен, что все читатели ее поняли; еще бы – ее поняли не все китайские философы, и часто путались, называя именем «Дао» эйдональные ощущения человека (то есть Небо). Благодаря этой путанице, «ощущение должного» мы вправе называть «Дао», обозначая это слово с заглавной буквы, чтобы отличить от понятия «вещи в себе».
[i]Вот вы даже из вежливости не сказали, что я вас вовсе не раздражаю. Но ведь кто-то должен раздражать? В конце концов, надо же тренировать свою способность к восприятию.[/i] Если я не буду занудным, я стану непонятным – еще более непонятным. Я пытаюсь найти меру того и другого. Спасибо за понимание.
Оговорив это обстоятельство, мы дополним доктрину Канта учением поднебесников о том же предмете, о Дао. Как видите, ученые, которые будут изучать «феномен совести», начнут не с чистого листа; перед ними будет, по крайней мере, тетрадь в клетку.
[i]То, что даровано Небом, называется природой. Соответствие природе называется Дао.
От Дао нельзя отойти и на миг; то, от чего можно отойти, не есть Дао. Дао наполняет Поднебесную, оно находится среди людей, но они не могут его постичь.
Находясь рядом с Дао, его трудно найти. О мудрость! о мудрость! Разве ты заброшена за моря и не можешь оттуда вырваться? Надо содержать сердце в чистоте, открыть его двери, освободиться от корыстного помысла, воздержаться от многословия, тогда светлый ум будет пребывать в нем.
[/i][i]Чистое сердце [/i]– философская категория, которая означает отсутствие стены между сознанием и Дао. Это предполагает доминирующую роль Дао в чувственной сфере ([i]сердце[/i]) и подавление [i]желаний и страстей [/i](категории).
[i]Совершенномудрый подобен тому, кто одевается в грубые ткани, а при себе держит яшму. Человек скрывает свое сердце – его ни измерить, ни взвесить. Прекрасное и безобразное – все таится в человеческом сердце, но цвета его не увидишь. Сердце должно освободиться от страстей, и тогда дух вселится в свое вместилище. В освобожденном от нечистоты сердце задержится дух. Только освободившись от страстей, душа человека может стать чистой. Поэтому тот, кто свободен от страстей, видит чудесную тайну Дао. Чувственные соблазны возбуждают человека. Нет большего несчастья, чем то, что вызывает желание. Благородный муж соблюдает ритуал, чтобы ограничить себя. Если созерцание станет чистым, возможны ли тогда заблуждения?
[/i]Здесь [i]благородный муж [/i]– тоже категория, которая примерно соответствует нашему понятию личности. Читатель, разумеется, помнит, что личность не зависит от требований общества и руководствуется исключительно внутренним убеждением… Ну, в идеале.
[i]Благородный муж проявляет мягкость, но не приспосабливается. Именно в этом состоит подлинная сила! В каком бы положении ни был благородный муж, он всегда найдет себя. Как мы видели, именно Дао формирует убеждения, жизненные установки личности. Тот, кто следует Небу, следует дао. Великое умение заключается в том, чтобы не подменять собой деятельность Неба. Благородный муж со спокойным сердцем ожидает повелений Неба, а низкий человек, презрев опасность, ищет счастливый случай.
[/i]Надо признать, что китайская философская традиция, как правило, отрицала феномена «опережающего знания» и встречала в штыки аргументы малочисленных диссидентов. Характерен следующий эпизод.
[i]«Однажды Дань Хэ, сидя дома, вел беседу. Ученики были рядом. За воротами промычала какая-то корова. Ученик сказал: «Это черная корова с белым пятном на лбу». Дань Хэ сказал: «Верно, это черная корова, но белое у нее на рогах». Послали человека посмотреть. Действительно, оказалась черная корова, а рога у нее были обмотаны белой холстиной.
Методом Дань Хэ опутывают сердца простых людей, и этот прием опасен.»
[/i]Можно ли было предвидеть эту корову исходя из общего понимания вещей? Феномен экстравертной интуиции, дает утвердительный ответ, и этого ответа мы не понимаем. Значит, будем отрицать факты? Нет ни одного доказательства этих положений, но есть доказательства против того, кто принимает противное им.
С другой стороны, (интровертное) интуитивное знание, доопытное понимание сути вещей глубоко осмыслено даосами, и их взгляды мало чем отличаются от современных европейских.
[i]Не выходя со двора, можно познать мир. Не выглядывая из окна, можно увидеть естественное дао. Пониманием одного слова Дао можно постичь Небо и Землю, охватить все страны мира. Только следуя ему, можно понять начало всех вещей. Исходя из форм вещей устанавливать их имена – это и есть путь соблюдения естественности вещей. Совершенномудрый, чтобы выяснить смысл слова, наверху проверяет его по Небу и внизу проверяет его по Земле. Совершенномудрый не следует тому Небу, которое не обнаруживается в явлениях. Небо не будет ради одной вещи путать свои времена года.
Когда имена правильны, а законы совершенны, тогда совершенномудрые могут пребывать в недеянии.[/i] То есть следовать естественности и не подменять собой деятельности Неба; такова категория [i]недеяния.[/i]
Читатель может самостоятельно по приведенным фрагментам определить выполнение требований пропедевтики (всех, кроме современного). Полноты ради приведем еще несколько цитат (из «Дао дэ цзин»):
[i]Небесное дао не борется, но умеет побеждать. Оно не говорит, но умеет отвечать. Оно само приходит. Оно умеет управлять вещами. Сеть природы редка, но ничего не пропускает.
Небесное дао отнимает у богатых и отдает бедным то, что у них отнято. Человеческое же дао – наоборот. (Имеется в виду общественная практика, которая подчиняется требованиям Земли.)
Если Небо не чисто, оно разрушается; если дух не чуток, он исчезает.
Знающий не доказывает, доказывающий не знает.
[/i][b]7. Психоанализ Фрейда
[/b]
Воистину, есть ложь, беспардонная ложь и статистика, но не будем, друзья, забывать о психологии! Хотя бы потому, что именно здесь, в самом неожиданном месте, мы обнаруживаем дополнительный массив сведений о предмете нашего интереса. Мне уже приходилось оценивать современное состояние этой дисциплины, и повторяться я не буду. Речь пойдет о тех деталях, которые подлежат критике; тем более что эти детали напрямую связаны с феноменом совести. При всем разнообразии школ и направлений современная психология рассматривает совесть как социогенный (а значит, вторичный) продукт, как персональную нравственность. Это заблуждение (давайте скажем так) восходит персонально к Фрейду и его взглядам. О Фрейде – только о нем – мы и будем говорить, не отвлекаясь на малозначительные детали.
В свое время (очень давно) в среде философов живо обсуждался этот вопрос – о существовании врожденных («априорных») представлений разума. Аргументируя свои взгляды, оппоненты, как правило, прибегали к так называемому «здравому смыслу», пытаясь – в духе времени – доказать существование или отсутствие факта. Конечно, такая дискуссия не могла привести к истине, она просто затихла, – возможно, после аргументов Канта. Действительно, невозможно ведь определить наблюдением, какие черты разума формируются в раннем детстве, какие возникли с первым младенческим криком, а какие – до него. Кант предложил доводы другого порядка: он доказал необходимость «врожденных представлений», без которых, по Канту, невозможно какое бы то ни было мышление; даже психическая деятельность животных.
Зигмунда Фрейда рекомендуют как просвещенного, широко образованного человека, и эта репутация подтверждается. Священное право просвещенного мыслителя соглашаться с теми или этими взглядами, – например, с мнением Локка и других нигилистов априорности. Но Фрейд не имел права не замечать аргументов другой стороны; в первую очередь – Канта. В особенности потому, что вопрос напрямую входит в сферу его, Фрейда, профессиональных, его научных интересов. Не утруждая себя доводами, от имени последней инстанции – голосом Дао, которого он не признает, – злостно игнорируя точку зрения Гоббса, Лейбница, Декарта, Юма, с упорством, истовостью и последовательностью Катона Старшего Фрейд повторял тезис, от которого не отказался бы и Маркс: «Совесть – продукт общественной практики».
Тот давний спор о «врожденных представлениях» теоретически снимается диалектической доктриной познания. Возможно ли, чтобы Фрейд не был знаком с концепцией Энгельса? Вряд ли, но допустим. Однако же, было и экспериментальное доказательство. Фрейд был современником и коллегой Ивана Павлова, разделившего рефлексы на условные и безусловные, что и расставило все точки над «і». Но вот что пишет Фрейд в своей поздней работе «Психология масс и анализ человеческого Я» (1921): «Мы давно утверждали, что зерно так называемой совести – социальный страх».
Если бы совесть (то есть, вообще говоря, Дао) формировалась только под влиянием общества, личность не могла бы противостоять давлению этого общества – просто потому, что совесть (Дао) не давала бы альтернативы.
До того, чтобы объявить, подобно махровому обывателю, совесть оборотом речи, дело не дошло, но показательно, что Фрейд даже не указал ее место в построенных им структурах психики, и мы должны догадываться, что она – часть свех-Я. Так Фрейд называл психический аппарат, ответственный за долженствование: мировоззрение, жизненные принципы. Можно и нужно согласиться с тем, что «Отец» (собирательный образ общества) играет центральную роль в формировании сверх-Я. Но для этого психика ребенка с самого начала должна обладать способностью к обучению, к усвоению принципов, в том числе и моральных. Животные, например, хотя и обладают такой способностью, но не все, в разной степени и, в любом случае, только в зачаточных формах. О таком психическом свойстве (усвоения опыта) Фрейд не говорит ничего – и это Фрейд! во всем пытавшийся дойти до самой сути, до первичных, далее неразложимых начал, Фрейд, любивший повторять в подобных случаях: «А куда упиралась Христофорова нога?» Пришло время вернуть ему этот вопрос, да вот только некому ответить. А ответ ужасно прост, и ответ – единственный.
Все чувственное – врожденно (в том числе, и Дао). При рождении ребенок обладает только чувствами; это матрица разума. Опытом формируется кэш – рассудочный (логический) аппарат психики; в том числе и сверх-Я. Причем за рассудочность этого аппарата отвечает «Отец», а за идентичность (индивидуальную принадлежность) – индивидуальное Дао. Принцип формирования сверх-Я – схема совпадений: закрепляется только то, что подтверждается и чувством, и практикой; и Дао, и «Отцом». Не нужно быть специалистом в области информатики, чтобы увидеть, что получится (не получится), если схему совпадений исключить. Поэтому предлагаю читателю убедиться в этом самостоятельно в мысленном эксперименте.
Если отвлечься от малоизученной и невразумительной антиномии «сознательное – бессознательное», Фрейд структурировал психику на три основных аппарата: Ид (Оно), Я (Эго), а также сверх-Я (супер-Эго), о котором мы уже сказали. Ид отвечает за чувственное общение с внешним, материальным миром; оно включает в себя как основу пять органических чувств и внутренние, соматические чувства. Я – за рассудочное общение с этим миром и за принятие решений, в то время как Ид – источник побуждений. Если отвлечься от качества и масштабов Ид и Эго (Я), перед нами классическая схема животной психики с ее малой рефлекторной дугой Первой сигнальной. Если от указанных обстоятельств не отвлекаться, имеем модель homo mechanicus бихевиористов – или, если хотите, «конформную персону» Юнга. При этом сверх-Я влияет на психические процессы откуда-то из-за угла, создавая хаотические помехи в деятельности честной, простой, безотказной, как трехлинейка, рефлекторной дуги. А Вторая сигнальная вообще играет роль бедного родственника, совершенно излишнего в самодостаточной дуальности Ид-Эго. Система отмазок, призванная опровергнуть этот фельетон, как раз и составляет содержание всех диссертаций наших психологов и имеет статус профессионального компендиума. Не посягаю. Но пока ученые мужи не дадут простых ответов на простые вопросы, оставляю их наедине с ихней научной компетентностью.
Прошу понять меня правильно, я беллетрист, и не претендую ни на какую хотя бы и околонаучную истину. Следовательно, никакого права на критику не имею. Но есть же очевидные вещи, совершенно и недвусмысленно ясные любому банально эрудированному человеку. Это не критика, это оторопь. Собственно, она и подвигла меня взяться за перо, и это эссе – не что иное как отчаянный призыв эту оторопь развеять. Нормальным человеческим языком, потому что нет такой научной истины, суть которой нельзя разъяснить хотя бы и школьнику.
Как жаль! Некого уже уложить на кушетку и подвергнуть ассоциативному допросу. Но и того, что мы знаем о Фрейде, достаточно, чтобы сделать уверенный вывод: его маниакальное упрямство относительно феномена совести – результат травмирующих обстоятельств раннего детства. Еще проще вопрос о согласии с Фрейдом его последователей; и ответ тот же. Есть познающие, которые идут по канату, брошенному во дворе их дома.
Тем не менее, я отдаю себе отчет в том, что любой вопрос – уже критика; причем не конструктивная, поскольку не содержит позитивных посылок. И тот позитив, который мы уже привели, не представляется достаточным по причине его фрагментарности (я уже не говорю о приблизительности и схематизме; эссе есть эссе). Но самое главное, мы так и не объяснили, чем же ценна для феномена совести концепция Фрейда. Нет ничего точней и достоверней ошибки, гласит аксиома психоанализа, но эту достоверность надо показать. И как бы ни хотелось мне отправить заключительную, наиболее сложную, трудную для восприятия неподготовленным читателем часть эссе в комментарии, мотивировать обращение к Фрейду я обязан в основном тексте – или вовсе от него отказаться… Но это невозможно! Учение о феномене совести, как всякое порядочное учение, имеет три источника, три составных части – и ни одним источником меньше.
Ладно, давайте попробуем – вообразить, как бы выглядела модель Фрейда, если бы он априорно, с порога не отметал саму возможность врожденного понимания… Нет, ну а что тут такого, Зиг? Младенец рождается с пятью готовенькими органами чувств, – ну пускай их четыре, – но все они врожденные.
…Нет, тут дело не во врожденности. «Здесь что-то с совестью, Кристофер.»
Как мыслил Фрейд? Как вообще мыслит ученый? Наука начинается тогда, когда предмет науки структурируется исследователем, вводящим родовые понятия (термины) и устанавливающим связь между ними (теоремы). Приглядимся к процедуре такого структурирования – и мы увидим, что это всегда поляризация по фундаментальным антиномиям: «деньги – товар» в экономике, «общество – личность» в социологии, «идея – материя» в философии… ну, и так далее. Как может быть делом одной науки – познавать начала, если они не противоположны друг другу? Такого рода диалектическая поляризация объекта – процесс многократно повторяемый, и чем больше (независимых) антиномий поляризуют объект науки, тем глубже он исследован. Выше мы проиллюстрировали сказанное, поляризовав психику по признаку «чувство – рассудок». Может сложиться впечатление, что сверх-Я – рассудочная (полу)сфера психики. А что говорит Фрейд? «Внешнее принуждение постепенно внутренне осваивается, причем особая субстанция души – «Сверх-Я» человека – принимает его в число своих заповедей.» Вводя понятие о сверх-Я, Фрейд – вольно или невольно – поляризовал психику по антиномии «должное – действительное», причем за «должное» отвечает именно сверх-Я. Так «должное» или «рассудочное»? Неверно ни то, ни другое. А то и другое – верно!
Поляризация по второму признаку разделяет рассудочную (полу)сферу на осознание действительного (Эго) и осознание должного (сверх-Я) – и вот тут уже пора исправлять имена. Причина этому – по Конфуцию – отсутствие оснований для слов. Отрицание врожденных представлений не имеет под собой оснований, и мы должны обнаружить это как внутреннее противоречие его модели; его рассуждений. Смотрите: с одной стороны, Фрейд описывает формирование сверх-Я как результат общественного опыта человека; следовательно, это сугубо рассудочная структура. С другой стороны – возлагает на эту структуру и функцию чувственных оценок и побуждений. Откуда же взяться чувству в рассудочной (логической) структуре? Общество может породить только способность рассуждать, но не способность чувствовать. Нет оснований.
Тогда сверх-Я отвечает за рассудочное действительное («надо», выраженное словами), Дао – за чувственное долженствование (ощущение необходимости), Ид – за чувство действительности, Эго – за осознание действительности (ее рассудочное восприятие). (См. рис.)
Наше ощущение – как сенсорный сигнал – проходит по двум путям: Ид – Эго – Ид (малая рефлекторная дуга) и Ид – Дао – сверх-Я – Эго – Ид. Большие рефлекторные полудуги заканчиваются в сверх-Я, там и локализована Вторая сигнальная.
Вот так, примерно, по касательной. Хотелось бы превентивно оградить эту схему от возражений, использующих концепцию бессознательного (а это большая часть фрейдовской терминологии). Исправлять имена надо с самого начала. Антиномия «сознательное – бессознательное» – третья поляризация психики; ее надо сначала исследовать, а затем применять. Вот только кто это сделает? Во всяком случае, не психометрия, как бы она себя ни называла. Нужен новый Фрейд. Но это уже другая история.
Шесть разделов этого эссе посвящены доказательству факта «феномена совести». Этого недостаточно для истины, она – совпадение действительного и должного. То есть, следует еще доказать необходимость Дао (подтвердить Белый Тезис верификации). Этот психический аппарат необходим как дополнение к модели Фрейда чтобы она заработала, освободившись от изрядной и существенной доли внутренних противоречий. Таково доказательство.
Дао выносит вердикт, но ничего не объясняет и не аргументирует; объяснять и аргументировать – значит опираться на материальный опыт. Не его методы.
Дао дает понимание, но не знание. Истину, но не правду. Не как есть, а как должно быть. Чем измеряется расстояние между этими понятиями? Человечностью. Нашей способностью переводить общие принципы природы в человеческое измерение. Дао дает большее, а меньшее мы должны приобрести сами. Ключ к этому обретению дается категорическим императивом Канта: «Делай что должно». А это значит: пройди путь от божественного откровения до человеческого поступка.
[b]2013
[/b]
[b]Литература
[/b]
1. Аристотель. «Метафизика».
2. И. Кант. «Критика чистого разума».
«Критика практического разума».
«Критика способности суждения».
3. К. Юнг. «Архетипы коллективного бессознательного».
4. В.И. Ленин. «Материализм и эмпириокритицизм».
5. «Хань Фей-цзы».
6. «Гуань-цзы»
7. «Сюнь-цзы».
8. Книга ритуалов. («Ли цзи»)
9. Лао Цзы. «Дао дэ цзин».
10. Конфуций. Беседы и высказывания. («Лунь юй»).
11. В.Ф. Асмус. «Иммануил Кант».
12. М. Бахтин. «Проблемы поэтики Достоевского».
13. Л. Гумилев «Тысячелетие вокруг Каспия».
14. У. Джеймс. «Прагматизм».
15. Э. Леруа. «Происхождение человеческого рода и эволюция разума».
16. К. Льюис. «Чистое христианство».
17. З. Фрейд. «Психология масс и анализ человеческого Я».
«Будущее одной иллюзии».
18. А. Лазарчук. «Зеркала».
«Кесаревна Отрада между славой и смертью».
«Солдаты Вавилона».
19. А. Лазарчук, М. Успенский. «Посмотри в глаза чудовищ»,
20. С. Лукьяненко. «Спектр».
21. Х. Мураками. «Охота на овец».
22. В. Пелевин. «Онтология детства».
23. А. и Б. Стругацкие. «Улитка на склоне».
«Жук в муравейнике».
«Гадкие лебеди».
24. Энн Грейнджер. «Секрет мисс Смитон».
25. М. Павыч. «Хозарский словарь».
26. Ш. и К. Султановы. «Омар Хайям».
27. Т. Уильямс. «И вдруг минувшим летом».
28. Э. Хемингуэй. «Праздник, который всегда с тобой».
[b][i]От автора:[/i][/b] Вынужден извиниться перед читателем: рисунок к разделу "Психоанализ Фрейда" не пропечатался. Изыскиваю возможности. Комментарии попробую опубликовать на отдельной странице.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=426805
рубрика: Проза, Поэма
дата поступления 23.05.2013
[b]1. Эти украинцы
[/b]
– Почему эти украинцы так бедны? Наверное, они очень ленивы?
– Очень ленивы.
– А мне говорили, что они много трудятся.
– Много трудятся.
– Ну, если много трудятся, значит должны быть…
– Очень бедны.
– Так пусть им заплатят за работу, есть же какая-то власть.
– Какая-то власть.
– Если власть плохая, пусть они ее сменят. Им что, некогда позаботиться о себе?
– Много трудятся.
– Какой же смысл работать, если за работу все равно не платят?
– Очень ленивы.
[b]2002
2. Телефон
[/b]
Звонок.
– Алло, это квартира Зайцевых?
– Зайцевых.
– Извините, мы ошиблись номером.
Через короткое время снова звонок. Женский голос:
– Ало, цэ Вася?
– Ошиблись номером.
– Ничего подобного!
[b]2002
[/b]
[b]3. Автоответчик
[/b]
– Если вы такие умные, почему ж вы такие бедные? – задают свой контрольный вопрос коварные североамериканцы. И немедленно получают наш простодушный ответ:
– Именно поэтому.
Полагая, что ослышались, премудрые штатовцы повторяют свой национальный вопрос:
– Если вы такие умные, почему ж вы такие бедные? – и опять слышат наш дурацкий ответ:
– Именно поэтому.
Полагая, что снова ослышались, прилипчивые янки уже громче повторяют свой сакраментальный вопрос – и слышат голос автоответчика:
– Именно поэтому. Именно поэтому. Именно поэтому…
[b]2013
[/b]
[i][b]Примечание:[/b] Клетчатый Суслик представляет собой подушечку размером 31×12 см, немного суживающуюся и загнутою на одном конце и внутри набитую нерасчесанной пенькой. Чехол подушечки сшит из грубой шерстяной ткани, вымоченной в сыром красителе каким-то необычным способом, ибо остались непрокрашенные полоски, – неровные, шириной от 1 до 2 мм, – образующие на Суслике приблизительно прямоугольную сетку. Сетка довольно точно ориентирована по форме Суслика и даже повторяет его небольшой изгиб.
Суслик реагирует только на слова, которые обращены непосредственно к нему. Время реакции одинаково и всегда равно 1,46 сек.
(Николай Байтов. «Клетчатый Суслик»)
[/i]
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=426595
рубрика: Інше, Поэма
дата поступления 22.05.2013
Уверяю читателя, что знакомство с этими комментариями может быть отложено на потом. Во-первых, автор вынес сюда из основного текста все наиболее трудные для восприятия фрагменты. Во-вторых, комментарий уводит в сторону от главной темы. «Исследование, прогрессирующее наподобие монолога, не совсем безопасно. Слишком легко поддаться искушению и отмахнуться от прерывающих это исследование мыслей.» (З. Фрейд.) Вот если после второго или третьего прочтения вам захочется добавки… Но об этом приходится лишь мечтать.
1.
α.
[u]Все мы очень хорошо понимаем, почему феномен совести до сих пор не стал предметом научного интереса[/u]. «Вероятно, многие из наших предшественников питали те же сомнения, что и мы, но давление на них было слишком сильным, чтобы они осмелились эти сомнения высказать… Множество блестящих умов потерпело крах в этом конфликте, множество недюжинных личностей страдало от компромиссов, в которых они искали выход». (З. Фрейд.) Ньютон, бросивший такое пустое занятие, как физика и посвятивший остаток жизни толкованию Апокалипсиса. Конфликт с семьей и мучительные сомнения Дарвина – глубоко и искренне верующего человека, между прочим… Карл Юнг, человек старорежимный (1875 г. р.), – не то чтобы упустил или не воспринял, а – буквально шарахнулся от идеи квалифицировать бога как архетип бессознательного; а ведь он, бог, играет не меньшую роль в духовной жизни человека, чем другие архетипы. (Не говоря уже о его роли в мифах, контент-анализ которых предпринял Юнг.)
β.
[u]Но время идет и расставляет все по местам.[/u] «Дух науки создает определенный подход к вещам этого мира; перед делами религиозными он на некоторое время останавливается, колеблется, но наконец и здесь переступает порог». (З.Фрейд.)
γ.
[u]А место ответа – после вопроса.[/u] Является ли совесть предметом научного исследования? На первый взгляд, этот вопрос кажется достаточно пустяковым. Но чем глубже вдумываешься в него, тем сильнее, тем стремительнее изменяются черты окружающего мира. В случае утвердительного ответа.
И тогда понимаешь, что «пустяковость» этого вопроса совершенно не обоснована и иллюзорна. Добавлю: и искусственна; это результат обмана умолчанием. Религия, «психология» (то есть психометрия) и воинствующий обыватель – все вместе старательно обходят этот вопрос, как «мертвую зону» невротика. Конспирирование заклятием незначительности. С последующей подменой.
δ.
[u]Он, обыватель, не замечает (не хочет замечать) совесть как феномен своей духовной жизни. [/u]«Благодаря чему мы концентрируем наше внимание сначала на том, а затем на этом элементе? На это можно дать сразу два ясных ответа: 1) благодаря нашим практическим и инстинктивным интересам; и 2) благодаря нашим эстетическим интересам». (Уильям Джеймс.) Почему «заклятие незначительности» на кого-то действует, а на кого-то нет? На это можно дать сразу два ясных ответа.
ε.
[u]Любой обыватель – особенно махровый – ищет и находит подтверждения своих самых заветных упований; например, упования на бессмертие души[/u]. «Это иллюзии, исполненные древнейших, сильнейших, настоятельнейших желаний человечества. Для иллюзии характерно ее происхождение из человеческих желаний, в этом она приближается к психиатрической бредовой идее» и отличается от заблуждения. (З.Фрейд.)
ζ.
[u]Но наука – социальный феномен, она не изучает непонимаемые вещи – только вещи в неразрывном единстве с понятиями об этих вещах. [/u]«По Канту, достоверное знание может быть только синтезом чувственности и рассудка. Ощущения сами по себе, без понятий рассудка, слепы, а понятия рассудка, сами по себе, пусты». (В. Асмус.) Это последовательно диалектическая точка зрения; особенно если уточнить, что этот синтез –
не просто подведение, но – борьба, борьба двух противоположностей: истина рождается в споре!
2.
α.
[u]А потом ты начинаешь вслушиваться в это бормотание[/u]. «Во всяком случае, до тех пор, пока этот мир говорит с тобой; потом, с какого-то непонятного момента, он начинает говорить тебе». (В.Пелевин.)
β.
[u]Нельзя жить в обществе и избежать морального выбора. Но этот выбор и есть свобода[/u]. Какое бы ни было проявление свободной воли человека, оно не может не пройти через фильтр его совести. (Л. Гумилев.)
γ.
[u]каждый из нас понимает, что такое «моральный катарсис», сродный вдохновению творца. «Как ярко светит после бури солнце!» [/u]«И опять: на самом деле кажется совсем не это, но иначе не скажешь, можно только ходить вокруг да около. Просто видишь вокруг себя замаскированные области свободы и счастья. У солнца есть потрясающая способность выделять в том немногом, чего оно может коснуться, все самое лучшее».
(В.Пелевин.)
δ.
[u]В то время как истинная вера идет из души человеческой – в общество, ложное знание и ложная вера порождены в человеке исключительно обществом.
[/u]Все истинное в обществе рождено исключительно человеком. А чем порождено ложное?
3.
α.
[u]Потому что все они порождались одним и тем же источником, диктующим одну и ту же идею[/u]. Кант искал источник «априорных представлений»; так была найдена вещь в себе внутри психики человека.
β.
[u]Делай что должно, и будь что будет[/u].
«Долг! Это может быть только то, что возвышает человека над самим собой… Это не что иное как личность, то есть свобода и независимость от механизма всей природы.» (И. Кант.)
4.
α.
[u]И никакая компетентная гносеология не возможна без ясной и полной концепции бессознательного[/u]. «Проблема мироздания без учета нашего воспринимающего психического аппарата является пустой, не имеющей практического интереса абстракцией». (З.Фрейд.)
β.
[u]Сегодня, когда эпоха Черного Тезиса (гегемония опыта) позади, и мы снова переходим под власть теории…[/u]
– Мне лаборатории не нужны уже давно, – произнес Турнен. – Они, по-моему, вообще никому не нужны. Вряд ли они помогут вам представить субэлектронные структуры.
Марио неуверенно улыбнулся. Он все еще надеялся, что Турнен шутит.
– Превосходная мысль, – сказал он. – Отныне нам не нужны лаборатории. Субэлектронные структуры? Я вижу их. Могу описать, если хотите. Они так и переливаются. И треугольно-зеленые.
– Я физик. Я легко представляю себе субэлектронные структуры без фигур и цветов.
– И что же дальше?
(«Беспокойство».)
5.
α.
[u]Хочу вступиться за графоманов – они не просто бездарные стихотворцы, их творчество (sic!) наделено определенной эстетикой, оно по-своему последовательно и образует некую принципиальную общность.
[/u]Знаете, что такое попса? Посмотрите: вот это и есть та самая доктрина искусства для народа в своем реальном воплощении: триллеры и сериалы, ток-шоу и поп-тусовки, все, что пользуется популярностью… у толпы. Все, что потакает примитивным вкусам, льстит толпе, пробуждает простейшие инстинкты. Есть понятие «народного искусства», но нет понятия «искусства для толпы», и знаете почему? Потому что искусство – то, что создается; оно не может быть «для». Искусство потому и искусство, а не попса, что возникает в момент восприятия; восприятие искусства – творчество. «Потребление искусства» – терминологическая ложь, потому что потребность в искусстве удовлетворяется творчеством. И это определение не только искусства, но и народа. Он создает, а толпа – потребляет. Что непонятно народу, то не искусство, кто не понимает искусства, тот за пределами народа – в толпе. Ну да, никто не знает… ну да, все это субъективно… Но если очертить границы искусства, то мы очертим и границы народа.
А вот еще пример терминологической лжи, эта ваша фразочка: «искусство должно быть понятно народу». Искусство никому ничего не должно, оно просто понятно народу. Оно принадлежит народу, как воздух принадлежит человеку. Это способ народного бытия, такая специфическая форма, которая требует «автора». Народ нуждается в гении, как гений нуждается в народе, и только вместе они – гениальный народ. А порознь – бесплодная толпа.
β.
[u]Но самое плохое начинается там, где понятие дается обществом. «Формируется установка», – говорят социопсихологи.[/u] Уточняю: имеется в виду установка стены в душе человека. Руководство к действию – от рождения! – дает нам совесть (Дао), а общественные установки нужны, чтобы это руководство (императивы) изолировать от сознания. С последующей подменой. Конспирирование заклятием незначительности.
Подобным же образом замалчивается фундаментальная роль нонконформистов в обществе. На том основании, что, дескать, они, нонкоформисты, – исключение из правил. Это верно, но только количественно; это меньшинство значит для общества больше, чем все обыватели вместе взятые. Творческие личности (нонконформисты) – совесть социума, его Дао. Но нет границы между людьми, есть граница в человеке. «Достаточно проницательному наблюдателю удается без особых усилий увидеть наличие хотя бы признаков расщепления характера даже у нормальных людей.» (К. Юнг.)
γ.
[u]Отражения Полдня в озерах Леса[/u]. Беспокойство. Это называется: «Беспокойство». (См. А. и Б. Стругацкие. «Полдень. XXII век», «Улитка на склоне (Лес)», «Беспокойство».)
δ.
[u]«гений и злодейство – две вещи не совместные» (А. Пушкин.) [/u]Злодей отрицает завтрашние ценности, а гений – вчерашние.
ε.
[u]Различаются не эйдосы, различаются наши чувства: совесть, интуиция, вкус…[/u] Я намеренно оставляю за скобками – чувство юмора, любопытство, чувство противоречия и другие врожденные, первичные, далее не разложимые свойства человеческой души. Дао так же глубоко структурировано, как Ид своими рефлексами; и ждет – я повторяю! – своих Павлова и Фрейда. Впрочем, не хотелось бы, чтобы из контекста создалось впечатление, будто чудо не подлежит человеческому пониманию.
Чудо не умеет повторяться, поэтому пойманное чудо – по обе стороны которого вечность – дает нам полноценное ощущение бытия в каждом его миге. Это ни с чем не сравнимое духовное удовольствие и вызывает смех, выражение радости. Ну, и угадайте с одного раза, как мы называем человеческую способность видеть чудо и узнавать его.
Правильно. И вот только сейчас я спохватился, что дихотомия (раздвоение смысла) такого понятия и не оформлена. Мораль подменяется нравственностью, истина – предрассудками, красота – модой… а чем подменяют юмор? Нет, все понимают – чем; нужно название. Есть в кинематографии термин «гэг». Это когда персонаж спотыкается и… зал хохочет, естественно, над собой. Вот такой общественный юмор я и буду называть «гэг».
ζ.
[u]Духовные ценности могут прийти в противоречие друг с другом, только отразившись в кривом зеркале общества.
[/u]– Ты считаешь меня многоученым? Я лишь связываю все воедино. (Конфуций.)
6.
α.
[u]Все, что находится за пределами человеческого опыта, за пределами ноосферы[/u]… А там что-то есть, за пределами? Есть, и это требует доказательства. Оно основано на том, что идея не тождественна материи. Это две границы ноосферы, проведенные в бесконечной Вселенной; а значит – две разных границы того, что находится по другую их сторону.
β.
[u]Надо признать, что китайская философская традиция, как правило, отрицала феномена «опережающего знания» и встречала в штыки аргументы малочисленных диссидентов[/u]. Сравните: «И это только иллюзия, что можно что-то ожидать от интуиции и самоуглубления» (З. Фрейд.)
γ.
[u]Феномен экстравертной интуиции дает ответ, и этого ответа мы не понимаем[/u]. Но это не значит, что у нас нет версий. Если прав Д.Успенский, и Вселенная действительно похожа на бублик, то путь от понимания до факта можно пройти по двум путям, один из которых находится за пределами ноосферы (то есть в дао).
7.
α.
[u]Воистину, есть ложь, беспардонная ложь и статистика, но не будем, друзья, забывать о психологии[/u]! Обе психометрические дисциплины созданы исключительно обществом, на свою потребу. «Социальная психология» – умение приспосабливаться – для обывателей, «психология личности» – искусство управления – для общества.
β.
[u]злостно игнорируя точку зрения Гоббса, Лейбница, Декарта, Юма… [/u]Прекрасно Фрейд был знаком с их воззрениями. Вот что он пишет в «Будущем одной иллюзии»: «Делались, наконец, и попытки радикально обесценить усилия науки тем соображением, что они, будучи обусловлены нашим собственным устройством, не могут дать ничего иного, кроме субъективных результатов, в то время как истинная природа находящихся вне нас вещей остается для них недоступной». И с точкой зрения Канта, как видите, он был тоже прекрасно знаком.
Тот давний спор о «врожденных представлениях» теоретически снимается диалектической доктриной познания. Возможно ли, чтобы Фрейд не был знаком с концепцией Энгельса? Вряд ли, но допустим. Однако же, было и экспериментальное доказательство. Фрейд был современником и коллегой Ивана Павлова, разделившего рефлексы на условные и безусловные, что и расставило все точки над «і».
γ.
[u]Если бы совесть (то есть, вообще говоря, Дао) формировалась только под влиянием общества, личность не могла бы противостоять давлению этого общества – просто потому, что совесть (Дао) не давала бы альтернативы[/u]. Если бы не оппозиция совести (Дао), наш внутренний мир был бы продавлен обществом, личности как таковой не существовало бы.
δ.
[i][u]Ид отвечает за чувственное общение с внешним, материальным миром; оно включает в себя как основу пять органических чувств и внутренние, соматические чувства[/u][/i]. Ид не исчерпывается одними только пятью «внешними» органическими чувствами и их функциями. А чувство голода? жажды? усталости? Весь комплекс плотских желаний человека, все «внутренние» чувства и их функции. То же самое можно сказать и об эйдональной чувственности разума. Основные «внешние» органы чувств (совесть, вкус, интуиция, чувство юмора…) – это только вершина айсберга под названием Дао.
ε.
[u]его маниакальное упрямство относительно феномена совести[/u]. Налицо явные признаки невроза. Как любой творческий человек, Фрейд был открыт категорическому императиву; имел чистое сердце. Вот что он говорит: «Голос интеллекта тих, но он не успокаивается до тех пор, пока его не услышат». Но – смотрите! – психоаналитик называет чувство «интеллектом». Понятие (словосочетание?) «чувство должного» у него в мертвой зоне психоспазма. Нет, тут дело не во «врожденности».
ζ.
[u]«Здесь что-то с совестью, Кристофер.» [/u](Ст. Лем. «Солярис».)
η.
[u]Пришло время вернуть ему этот вопрос, да вот только некому ответить[/u]. А ответ ужасно прост, и ответ – единственный.
θ.
[u]Принцип формирования сверх-Я – схема совпадений: закрепляется только то, что подтверждается и чувством, и практикой; и Дао, и «Отцом[/u]». Согласие между внутренним миром ребенка (Дао) и внешним («Отцом») – простейшая иллюстрация кантовского подведения, в процессе которого отчуждается чувственность и персонифицируется общество. В этом, вероятно, и заключается механизм не только «отождествления» по Фрейду, но и просто отождествления – слов и понятий.
ι.
[u]нет такой научной истины, суть которой нельзя разъяснить хотя бы и школьнику.[/u] А кстати, почему?
κ.
[u]Общество может породить только способность рассуждать, но не способность чувствовать[/u]. Молчаливо предполагается, что «Отец» формирует и чувственные реакции? Отрицаю. Чувство может породить рассудочное (так и происходит), но чистая логика не может создать эмоциональный психический аппарат. Поэтому поостережемся вообще применять фрейдовский термин «сверх-Я»; имеет смысл обозначить «рассудочное долженствование» – следуя китайской традиции – как «Дэ» .
λ.
[u]Антиномия «сознательное – бессознательное» – третья поляризация психики;[/u] но возможны варианты, говорил Одиссей. Возможно, она композиция первых двух поляризаций, например:
а). «сознательное – бессознательное» = «рациональное – чувственное»;
б). «сознательное – бессознательное» = «действительное – должное»;
в). «сознательное – бессознательное» = «чувственное долженствование (Дао) – рациональное действительное (Эго)». Тогда фрейдовское «подсознание» – маргинальность, состоящая из сверх-Я и Ид.
Пока есть сторонники всех четырех толкований, применять эту терминологию рано, ее надо сначала исследовать, а затем применять. Вот только кто это сделает? Во всяком случае, не психометрия, как бы она себя ни называла. Нужен новый Фрейд. Но это уже другая история.
μ.
[u]То есть, следует еще доказать необходимость Дао [/u](подтвердить Белый Тезис верификации).
ψ.
[u]Не как есть, а как должно быть[/u]. Чем измеряется расстояние между этими понятиями? Человечностью. Как нетрудно видеть, Дао берет на себя многие – если не все – функции души. А согласно Оккаму, термин определяется его функцией. Не пора ли еще раз исправить имена?.. Можно было бы считать это гипотезой, если бы гипотезой не была сама душа. И в этой гипотезе (как таковой) мы больше не нуждаемся?
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=426594
рубрика: Інше, Поэма
дата поступления 22.05.2013
[b](апокриф)
[/b]
[i]Второе и седьмое царства
выйдут из круга.
Медноглазые сирены только дважды
будут говорить огнем.
(Надпись на полях рукописи)
[/i][b]Алексеевские хроники[/b]
[b]1.
[/b]Это было на Марсе в двадцать третьем году.
Задремал на минуту небесный циклоп.
Растоптав башмаком голубую звезду,
этот мир продолжался, и время текло.
[b]2.
[/b]А потом начались затяжные дожди.
Бледно-желтое небо сводило с ума.
За закрытою дверью совещались вожди,
поминальные свечи не гасли в домах.
[b]3.
[/b]Неопрятные слухи умножались молвой.
У экранов сидел до конца ноября
пожилой кататоник с седой головой.
На экранах метель и туманная рябь.
[b]4.[/b]
И тогда обезлюдел Пионерский Причал.
Только гибкие стебли проросли из-под плит,
да густа́вый сысо́бель вопил по ночам,
да стучали копытца серебряных лип.
[b]5.
[/b]Восемь лет продолжался всеобщий столбняк.
Лишь закрытые темы появились в речах.
На заброшенном поле плодился сорняк,
а эфир зазеркальный молчал и молчал.
[b]6.
[/b]Истончались эпохи, терялись во льдах –
люди помнили долго, где хранился весте́рн.
А узнали об этом однажды, когда
полыхнуло впервые – на 30-й версте.
[b]7.
[/b]Начинались пожары и ночью, и днем,
остывающий пепел на крыши летел.
И горел силиба́йт, и плевался огнем,
и лишилась планета своих фильмотек.
[b]8.
[/b]И над прахом победно свистела толпа;
запоздалых героев обнаружилась тьма.
И учили, и пряди отводили со лба,
но молчала, молчала постылая мать.
[b]9.
[/b]Покуражились славно бата́йские псы.
Возвратилась из нетей пресловутая «власть»,
постепенно бледнела горячая сыпь,
но лепешка Исхода уже испеклась.
[b]10.[/b]
Понаты́кали вех на высоких холмах
и заправили в русла течение рек,
косоглазый испуг поселили в умах
и водили по улицам каменный грех.
[b]11.[/b]
Но Тридцатая долго чадила Верста;
а когда наконец под Безостой Интой
был опознан, и пойман, и растерзан Бата́й,
все решили, наверно, что это итог.
[b]12.
[/b]И жирела планета на дешевых хлебах,
и лизала медок мурахо́дным телком.
А свобода пьянила, торопила на бал,
этот мир продолжался, и время текло.
[b]13.[/b]
А дежурная глупость нашлась как всегда,
и нашлись, как обычно, простые слова.
Показали циничный пример города –
и пошел по планете гулять карнавал.
[b]14.
[/b]И стреляли петарды на потеху толпы,
и обильная пища ломила столы,
и мелькали под хохот верстовые столбы,
и всесильная похоть считала калым.
[b]15.[/b]
А хозяева жизни поднимали бокал,
расточали бесплатно пустую хвалу.
Провожали зеваки до арены быка,
поглазели – и ладно, и снова к столу.
[b]16.[/b]
Веселились со вкусом, кричали «ура!»,
в ослепительных ложах роняли лорнет;
демонический шарм, и жестокий разврат,
и чахоточный кашель румяных венер.
[b]17.
[/b]Началось состязание плотских утех,
на открытые конкурсы рвался народ;
и ломились увидеть, и учились хотеть,
и еще угоститься от вольных щедрот.
[b]18.[/b]
Миллионы людей покупали оро́р.
Наполнялся вином стилизованный рог.
Стал народным героем убийца и вор,
а измена и подлость стали просто игрой.
[b]19.
[/b]И без меры рожал необрезанный сад,
за работу быки принимались всерьез,
круглый год подъего́ры трубили в лесах,
как в начале времен размножалось зверье.
[b]20.[/b]
На опухшие стебли наползал опекун,
проходила сквозь стены фанерная моль,
колотился гончарный расчисленный куб,
недоща́дная знать торговала бельмо́.
[b]21.[/b]
Но кураж утомил абстинентный пикник,
и стелился в охотку развесистый хор.
Голоса задыхались и падали вниз,
чтобы после, окрепнув, достигнуть верхов.
[b]22.
[/b]Сорок первого августа что-то стряслось.
Опоздали на полдник, не пришли на обед.
Не дождавшись гостей за накрытым столом,
рассердился хозяин и поднялся к себе.
[b]23.
[/b]Не гремели оркестры на каждом углу,
отменили сеансы ночные кафе.
Насладившись любовью, унылый шалун
отвалился и замер на скрипучей софе.
[b]24.
[/b]Прервалась вереница бесполых племен.
Исказив и унизив значение слов,
отползала эпоха, не оставив имен,
этот мир продолжался, и время текло.
[b]25.
[/b]Отдыхала природа одиннадцать лет.
Стали серым оплавленным камнем поля.
Драгоценный металл стал дешевым, как хлеб –
после тяжких трудов отдыхала земля.
[b]26.
[/b]Объявили подписку и новый заем.
Милосердной похлебки просила толпа.
Города богатели ворьем и жульем,
обитаемой стала Большая Тропа.
[b]27.[/b]
Толбари́ пробавлялись простым ремеслом,
малолетние дети торговали собой,
хутора и деревни продавались на слом,
темнолицые бабы срывались на вой.
[b]28.
[/b]Расточился народ, разделили межа
на здоровых богатых и бедных больных;
а когда, наконец, подоспел урожай,
он пришел как предтеча гражданской войны.
[b]29.[/b]
А хозяева жизни поднимали бокал,
привечали дешевых валютных хлыщей,
тараканьи бега прибирали к рукам,
и почти починили порядок вещей.
[b]30.
[/b]Покаяние их забывалось, как лесть,
подаяние их отвергалось, как сласть,
милосердие их походило на месть,
ненавидели их, как позорную власть.
[b]31.
[/b]Беспризорные дети терялись во ржи…
Только попусту дрался рассветный петух:
мертвецы похвалялись умением жить,
шестирукие крысы жевали туфту,
[b]32.[/b]
василиски шагали, оставляя следы…
Подсадные шакалы, тихонько скуля,
приползали на запах народной беды
на исколотых лапах (раньше было нельзя).
[b]33.
[/b]Кто-то этого хочет! Щербатый азарт,
социальная течка песчаных котов…
«Не гони. Есть, короче, конкретный базар.
Ты не понял, короче. Ты по жизни никто.»
[b]34.
[/b]Оскверняли натурой свой проданный смех;
насекомые лисы копытили жор.
Отсекаемой нови не хватит на всех…
Но песок из пустыни был по-прежнему желт.
[b]35.
[/b]Обаянием фальши соблазняли талант.
И приблудная сила погружала клыки
в предлагающих честно делить пополам.
Уравнительный хлам заполнял чердаки.
[b]36.
[/b]От советов своих отреклись мудрецы.
Уводили пророки с майданов улов.
Раскололись на секты добрецы и чтецы,
этот мир продолжался, и время текло.
[b]37.[/b]
Разразилась война этикетных доктрин,
изученье полетов и раздача слонов;
на студенческих сходках срывались на крик,
депутаты с трибуны плевались слюной.
[b]38.[/b]
Расписали порядок отбора невест.
Отменили визиты и снова ввели.
То купюры учтиво проверяли на свет,
то в конвертах, не глядя, супругам несли.
[b]39.[/b]
Молодежь презирала безвольных отцов,
коматозные старцы копили добро,
прахобо́ры ночами секли мертвецов,
и слепые певцы просвещали народ.
[b]40.
[/b]Гинеколог свободы готовил аборт.
В ожидании ночи кричала сова.
И напрасно калиф повторял «мутабор!» –
позабыли химеры людские слова.
[b]41.[/b]
Мастерили учения новой поры
слабоумные дервиши, твердые лбы,
доктора философии пели навзрыд:
оказалась ошибкою прежняя быль!
[b]42.[/b]
Записной охлого́г торопился в антракт;
комментировал публике жвачный рассказ:
категория нормы трактовалась не так…
Собирались совком прототипы песка.
[b]43.[/b]
Как на верхней губе проступает пыльца,
металлическим блеском светились глаза.
Говорили козлы от второго лица:
«Ты же знаешь, что – можно, даже если нельзя».
[b]44.
[/b]Инфернальная сволочь лепила статьи,
и кумарило толпы от юродивых слов,
зажималось заветное прахом в горсти,
и слепое неверие в сердце росло.
[b]45.
[/b]Саранча кривологики, словно туман,
накрывала и грызла поля и сады.
Вызывал привыканье словесный дурман,
поставляемый щедро из Новой Орды.
[b]46.[/b]
А хозяева жизни наполняли бокал,
непосильную правду говорили толпе.
Благодарность народа так была велика!
за свою близорукость так хотелось плетей!
[b]47.[/b]
Вербовались оро́рвы последним звонком,
знатоками считали нахальных юнцов.
И марались в учебниках лики икон,
и печальным пророкам хохотали в лицо.
[b]48.
[/b]Площадного паяца уходили с поста;
разрешалось смеяться, исчерпался пролог.
В каждый дом попрощаться зашел супостат.
Этот мир продолжался, и время текло.
[b]49
[/b]волокли прихлебателей птичьих контор
на расправу, на праздник, на право на труд.
Колыхались шелка и холодный картон
на безмозглом, на злом воробьином ветру.
[b]50.
[/b]Безневинные школьники тратили слух,
созерцали пространства в пустых зеркалах.
Слухоморы в эфире ловили лису.
Мясники забивали рябого козла.
[b]51.[/b]
Шептуны и бдуны исправляли пейзаж,
музыкальные критики морщили рты,
наотрез обывали винительный джаз…
На открытые двери ворчали коты.
[b]52.[/b]
Направлял отмете́нь бростяно́й Везелу́п,
недозволенный би́бень стаху́ды шатал,
отмывали убо́ги земную золу,
и курил обязательства сводный шантан.
[b]53.
[/b]Заморочки не хило понтило фуфло.
Но катился на лажу глухой недогон.
Трепачам отказали. Гужеваться облом –
и торчал на приколе юксо́вый сайгон.
[b]54.[/b]
А хозяева жизни поднимали бокал,
украшали любимую спелую грудь.
Не спеша, как река, волокли облака
по знакомой железной обочине груз.
[b]55[/b].
И в критический возраст впадал Анекдот,
затруднением речи подражал чебаря́м,
и сановник сутуло растягивал рот,
симулируя глупость, вообще говоря.
[b]56.
[/b]Пустотелые ляльки дарили гостям.
(По периметру бегали жадные псы.)
Обожали ничьи, и ценили пустяк,
и не трогали взяток послушной осы.
[b]57.[/b]
Заменили вертушкой сквозной аппарат,
глинобитных уродов кормили халвой,
Поджидали волков по утрам. (По утрам
игемо́н благодушно страдал головой.)
[b]58.[/b]
Расползалось эпохи гнилое белье,
кирпичи бытия замели несуны;
забывалось под вечер дневное былье,
но запомнились ясно разумные сны.
[b]59.
[/b]Обнажались таблички для памятных дат.
Осыпался песком бесполезный сентябрь.
Поднимался из камня последний солдат,
распрямляя затекший железный костяк.
[b]60.
[/b]Ярче тысячи солнц разгорелась свеча.
Жизнерадостный город стал палой золой.
Призывая священника или врача,
этот мир продолжался, и время текло.
[b]61.[/b]
В день народного гнева дорога узка.
С рукотворного неба сошли палачи.
Был замешан на страхе Однорукий указ,
были преданы плахе законы свечи.
[b]62.[/b]
Шалапутку-природу учили уму,
закрывали законы железной рукой;
города и поселки погружались во тьму,
и пустую породу ломили киркой.
[b]63.
[/b]Застывали сердца хитроумных машин
прямо здесь, на дороге, а дальше везде.
…По ночам поднимались Пятак и Алтын –
неизменные спутники наших суде́б.
[b]64.
[/b]Рукотворные звезды были сброшены вниз,
плодородные ни вы травой поросли,
голубые ночные погас ли огни,
огненосные реки под землю ушли.
[b]65.[/b]
Замолчал навсегда бесполезный эфир.
Обнажились сердца оголтелых врачей.
Над стаканом чтецы наклоняли графин
в перерыве дозволенных кумом речей.
[b]66.
[/b]Свистуны исполняли священный обряд,
благочинно камлали спасительный дождь.
И народ расходился шеренгами в ряд,
по дороге домой избивая жидов.
[b]67.[/b]
Как скора на расправу гнедая толпа!
Густопсовую холку казали спецы.
В этой комнате смеха немного тепла
ожидали напрасно поя́тные рцы.
[b]68.[/b]
А хозяева жизни поднимали бокал,
балаганы уродов примеряли на роль.
Встал у власти завод деревянных лекал.
Парикмахеры ревностно стригли под ноль.
[b]69.[/b]
Стал удобным закон близорукий, как сыч.
Наконец оценили простое чутье.
Запретили декретом очки и часы,
чтоб никто не увидел, как время течет.
[b]70.
[/b]Проверяй что угодно, но только не факт.
Говори что придется, на этом и стой.
…В это время столпы возводил Канифакс,
поучал неофитов и жил, как святой.
[i]«С тем, чтобы измену, лицемерие, коварство, двоедушие…
пресечь и истребить… к ближним и дальним твоим следует
и надлежит… относиться как к сволочам…»
И. Канифакс-Песчаный. «Кулинария».
(Надпись на полях рукописи)
[/i]
[b]71.
[/b]Мудрецы разучились считать до семи.
Куковала кукушка незнамо кому.
Повторяя зароки от кумы и сумы,
ел волшебные яблоки Маленький Мук.
[b]72.[/b]
Закрывал конференцию круглый дурак.
У часовни валялся безумный пилот.
Полыхали таблицы на школьных дворах,
этот мир продолжался, и время текло.
[b]73.[/b]
Бессловесные толпы глотали снега,
по ночам астрономы не видели тьмы.
До утра в лабиринте источник не гас.
Недоверие солнца терзало умы.
[b]74.[/b]
Занавески дрожали на каждом окне,
черноротые стервы учились молчать.
И потели улыбки в шеренгах теней,
удостоенных быть на закрытых речах.
[b]75.
[/b]Ожидали пожатия твердой руки.
Проходил по рядам одобрительный гул.
Нетопырь терпеливо топтал потолки,
расставляя акценты на каждом шагу.
[b]76.[/b]
А хозяева жизни поднимали бокал.
Восковые аскеты давились вином.
Постоянно чесалась вороная тоска,
только музыка маршей вставала стеной.
[b]77.
[/b]Отставные составы текли на Гульчу́г,
где Кашке́т и Кеше́ня, Махра́ и Ача́л.
В зачумленных домах выставляли свечу
на ночное окно. Не горела свеча.
[b]78.[/b]
Муравьиное лето подходило к концу.
Был песочного цвета долгожданный канун.
Козьи ноги нелепо подходили к лицу,
где гармония света легла на кону.
[b]79.[/b]
Упыри имена проставляли в статье,
инфернальная сволочь лепила статьи,
признавались химеры в топорном грехе,
злые окрики с места не давали сойти.
[b]
80.[/b]
За окном на камнях площадная зима.
У стены куда-надо попавшие влет.
В круге света тихонько сходила с ума,
перед партией в кегли снимала белье,
[b]81.[/b]
задыхалась в вагонах, стонала во сне,
усыхала в песках, истлевала во рвах,
разбухала в болотах, садилась на снег,
застывала в цементе двуногая тварь.
[b]82.
[/b]Мезозойская поросль чадила живьем,
окончательно ставила главный вопрос,
подминая железом сухое жнивье,
стопари распрямляли свой комнатный рост.
[b]83.[/b]
Потянулись повозки сквозь грохот и плач,
неумелая жалость кормила птенцов.
Испугался мучительной казни палач,
призывая из праха своих мертвецов.
[b]84.
[/b]И скомандовал ротный: «Налево-кругом!»
Развернулась эпоха для марша на слом.
В малохольном просторе, накрытом пургой,
этот мир продолжался, и время текло.
[b]85.[/b]
Прибывало отребье на праздник верхом,
рассыхались деревья, просили костра,
долговые кликуши спешили в расход,
долгожданные наши успели как раз.
[b]86.
[/b]Плыл простуженный голос церебральной струны.
Круговая покорность толкала на бунт.
На песчаном откосе обреченной страны
пел задумчивый демон со звездою во лбу.
[b]87.[/b]
Разевали мешки паровозную пасть,
легендарные «деньги» превратились в труху,
но придумали «карточки», чтоб не пропа́сть.
(Были умные люди на самом верху!)
[b]88.[/b]
Лютаки́ едини́ли сугубых зевак,
безупречная да́вечь сукни́ла несме́ть,
по налетным полям зверева́ла незва́ть,
окая́нила землю зама́шная смерть.
[b]89.
[/b]Ненавистные сны возникали как явь,
потускневшее солнце ходило в дыму,
черноземную степь проходили, как вплавь,
погружаясь по горло в холодную тьму.
[b]90.[/b]
Ненасытные гости, успев долюбить,
на отчаянный крик отпускали сестру.
В лазарете стонали, просили попить,
догорали страдальцы в тифозном жару.
[b]91.
[/b]А хозяева жизни поднимали бокал,
на прадедовский стол возвели четвертак.
Белокаменный сфинкс отвечал ходокам,
и с целебных лимонов срывалась чека.
[b]92.
[/b]Исторический лектор диктовал на ключе
и стегал оборотами вскидчивый гон,
и стоящие возле воспаленных печей
табаком запасались и дули в огонь.
[b]93.
[/b]Именные рояли топились в печи,
дворовые волынки топились в крови.
И гадали над детской кроваткой ничьи:
умереть вопреки или жить вопреки?
[b]94.[/b]
Отворялась во двор кособокая дверь,
проступал силуэт на январских снегах,
осторожно входил неопознанный зверь,
улыбался в окно и просил пирога.
[b]95.
[/b]Вырезали на спинах смешные слова,
набивали утробу колосьями ржи,
остряков-хлебопашцев косили на свал,
над пустыми деревнями коршун кружил.
[b]
96.[/b]
Полыхала эпоха составом с зерном;
отцепившись, вагоном пошла под уклон.
«Не давай! Стопори! Не уйдет!» – все равно –
этот мир продолжался, и время текло.
[b]97.
[/b]Лютаки, свой характер поневоле скрепя,
как песком под ногами бредущих солдат,
как пером по бумаге, зубами скрипя,
повторяли свой каменный срок: «никогда».
[b]98.
[/b]И смирили гордыню, подступая к руке,
и накрыли платками уступчивых жен.
Те белье полоскали в холодной реке,
свято веря, что их кто-нибудь бережет.
[b]99.
[/b]И напрасно не верил скобяной рукоде́л,
видел призрачный терем и стремился на свет.
Род, идущий от бога, постепенно редел
и смирялся судьбою в своем мастерстве.
[b]100.
[/b]А хозяева жизни поднимали бокал
и цедили сквозь зубы, брали правильный тон.
Обнажали особый хозяйский оскал,
по-отечески щедро делились кнутом.
[b]101.
[/b]Врачевали навозом горячку ума,
ограждали от скверны доверчивый люд.
Ритуальную брагу варила кума,
уравнительный праздник был весел и лют.
[b]102.
[/b]Верномордых красавцев растила казна,
чтобы было кому отоварить иску́с
и подать холуям поощрительный знак,
вороватым зевком подавляя тоску.
[b]103.
[/b]От соборного мыта хоронились в лесах;
птица вы́хоть лениво подступала к вискам;
от ходьбы по задворкам снижался ясак;
исполнители воска заказали мускат.
[b]104.
[/b]Ради бога, и черта, и детей, и жены
одевали покорно на шею ярмо.
Были реки обильны, и нивы жирны,
приходил регулярно очистительный мор.
[b]105.
[/b]У открытых могил собирали цветы,
пели длинные песни, темнея лицом.
В этом праведном мире все казалось простым,
а уж гость кривоногий ступал на крыльцо.
[b]106.
[/b]Одевали холсты через стриженый лоб;
одиноко гудела над ухом пчела.
Вечерами под звездами было светло,
сиволапо шептала домашняя мгла.
[b]107.[/b]
Тупорясым смиреньем тяготилась душа,
разорительной воли просила навзрыд –
небывалого хмеля хватить их ковша,
полотно на груди испытать на разрыв.
[b]108.[/b]
Государыня с дворней напрасно ждала́,
что холопские дети придут на поклон
их наставить на разум, повернуть их на лад…
Этот мир продолжался, и время текло.
[b]109.[/b]
Невпопад завязав узелок за дверьми,
Целовали упрямые хмурые лбы.
У закрытой калитки ненавидели мир,
Голосили: «Будь проклят!» – но проклят он был.
[b]110.[/b]
Как безумный Маккартни, играла музга́.
Развернулась на карте тубероза ветров.
Уголек поперхнулся и тоже угас,
и никто не вернулся на отчий порог.
[b]111.[/b]
И кормилась закатом душа миража,
очищали зароки слепые вожди,
вычисляли то место, где чертилась межа,
на вопросы «что делать» отвечали «дожди».
[b]
112.
[/b]Придержав, чтобы вымерз пологий ото́к,
и песчаная пена заблудила шаги,
убедившись, что волком не скажет никто,
от бесхлебицы челядь отказала нагим.
[b]113.
[/b]До попутных колодцев не выморить злу,
намая́к отколоться и тоже на чве́рть.
Однолу́кая паверть растегнула козлу́н.
Конвоя́ми стопа́рить не нужно черстве́.
[b]114.
[/b]С узуна́ ярошко́вым омны́ло клычо́м.
Саена́ра лешо́вника гды́ла кутьму́ –
и кутьма́ веспова́ла на но́гат и мчо,
на вертю́г по сува́лу, на Выксу и Мум.
[b]115.[/b]
И вуспе́нь на досто́ях лубьё тавранчу́г;
мушерма́, своборо́вник и сне́тошный вьюн,
ре́кше, зернь имярек, камыка́й епенчу…
Получай, и не спо́лщен блуже́ний новью́.
[b]116.[/b]
А косты́ри неха́меть оту́ю братву́,
сметюка́ли оха́бень перпе́чий узво́р,
недото́ркали скру́ту – и зрзу, и удву́;
ублуга́ли уку́рту чеба́рить резво́х.
[b]117.[/b]
Шеваку́ше ублу́гий, оща́рый, ин-бо́ р’
це́ху Охлу́пий, вы́жлец и́н-же Ур’ко́н,
у́стре и́ндо ерго́лех оцекла́в у шадд-ба́р.
Залесте́хи бортви́ у́-же е́влар уч’ка́н.
[b]118.
[/b]И тогда взбунтовались немые пески,
прорастая столбами через хрупкий бетон,
по экватору шарик от Бескид до Бескид
опоясав застиранным желтым бинтом.
[b]119.
[/b]Отворились сердца, и пошла полоса,
косоротая смута и смертный Исход.
Уцелевшие люди отошли к полюсам,
оставляя посевы стадам мурахо́д.
[b]120.[/b]
Щигари́ донима́ли поя́тную рысь,
калева́ли нома́ды двулу́кую кло,
пожиратели смысла разводили костры.
Этот мир продолжался, и время текло.
[b]Онтология Марса[/b]
В год Изво́йного Сте́рха эпохи Кала́м,
когда мор оказался необычно свиреп,
осмелев, хуторяне напали на храм,
но легли под потоком отравленных стрел.
А когда засыпался одноразовый ров,
отозвался зловонный тряпичный комок,
и расстриги, на зло отвечая добром,
захватили чужого выксёнка домой.
До двух лет я был мягок, непонятлив и нем.
Полумертвые книги впотьмах целовал.
А потом оказалось, что убогому мне
потихоньку приходят чужие слова.
Я был в этом замечен и назначен в постри́г.
Я зарос и завшивел, стал подобен зверью,
запредельную мудрость превзошел и постиг,
и почти догадался, о чем говорю.
Голоса, что блуждали в лабиринте эпох,
доносились сквозь дверцу гудящей печи,
и бродили по комнатам шепоты Хо.
Затаившись, я слушал, как у́здра звучит.
Ожидая прихода воскресшей строки,
я сидел на крыльце и смотрел на костер,
и отчетливо слышал, как, всему вопреки,
в увядающем мире живое растет.
Голоса мерехте́лей летели на свет.
Бормотал с выраженьем в пернатой листве
бородатый сказитель, которого нет.
И слова возникали в отрывистом сне.
В этот час, понимая, что чтецы немоты,
как монахи за стенкой, беспомощно спят,
я, пришедшему зверю отвечая на ты,
был упрямей, чем время, текущее вспять.
В пустоглазой пустыне дышали пески
осязаемым смрадом, похожим на визг.
Отвечая фрагментом бессмертной строки,
как я был ненавистен своему визави!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Я был признан общиной как крестный отец
Алексеевских хроник девяностых годов,
реставрировав ей канонический текст
полоумным расстригой сожженных трудов.
Разве это поэма? Это в вене игла,
это ветка полыни в кариозных зубах
и лесного пожара мятежный гула́г.
Чертежи на песке и на камне резьба.
Я хочу рассказать, что случилось потом:
раскололся язык и пошли племена.
Мой народ называл это время Потоп;
только каждый придумал свои имена.
Добирались в пределы полярных владык,
до ближайших окраин кому повезло
в истерическом трансе храпящей орды.
За окном горизонта – глубокий разлом.
Ошалевшее стадо обрело пастухов.
В отдалении плакал густа́вый манок.
Верховые загоны тормозили Исход,
но поток находил себе путь все равно.
Марлезо́нские лены трещали по швам,
голоса командиров срывались на хрип,
прикрепляли к заставам пришедшую шваль
и не знали пощады, как вирусный грипп.
Окружали кордонами каждый очаг,
где бронхитный мальчишка был повешен отцом,
где от чистого сердца уцелевшим врачам
заболевшие люди плевали в лицо.
Дул кипящий прожектор в слепые глаза,
наугад темноту полоскали лучи.
Бедолаг, что пытались прорваться назад,
радикальное средство помогло излечить.
Шла облава на кашель, выдававший бедняг,
патрули карантина их загнали в тупик,
батальоны зачистки не жалели огня,
за повторным заходом зачистили их.
Той же осенью с Юга пришел караван,
но его расстреляли в Ущелье Пяти.
Героический подвиг пути открывал,
малодушие подлых затворило пути.
Возмущенье народа все росло и росло.
Не по силам терпеть одержимых письмом.
Стал гонителем скверны восприимчивый Лот,
политической мудростью сделал что смог.
[i]«Размышление же есть ползучая болезнь безумия в человеческом теле…
Зараза же сия передается касанием, также через вещи… от трупов же
по воздуху и сквозь землю… Изгнать же несчастных в монастыри для
умирания их… и не приближаться бо никому под страхом объявления мертвым.»
Лот IV Фортран. Энциклика «Онтология Марса»[/i]
[i](Надпись на полях рукописи)[/i]
Стал забвением жизни бессмысленный труд.
Люди пили отраву, как целебный отвар.
Мурахо́ды и дэвы на долгом ветру
равнодушно смотрели, как тает трава.
Пузыри в ликаня́х чеконо́шила ють
на болотах. Поставив птенцов на крыло,
муртыши́ собирались для полета на юг,
для пути без возврата до излучины кло.
Как стремительна осень на Линзе… была,
как стремилось живое… в излучину кло.
Купол стылого храма отмыв добела,
этот мир продолжался, и время текло.
Привожу мемуары о тех временах,
выбрав по своему произволу стихи:
«Записал Иеро́ним, смиренный монах,
наущением пастыря соком ольхи.
В год Ольшаного Дэва эпохи Аха́т
одолели Гарантов легионы Гнезда.
Удержалось наследство в надежных руках,
на кровавой губе не слабела узда.
В это лето случилось, Что Роберт Мясник
приказал свежевать лекарей и воров;
но его свежевали Мальви́ды. Из них
самым глупым и добрым был Нестор Второй.
Воровство поощрялось в ущерб грабежам,
похитителей яблок запрещалось гонять,
мародеры спешили на каждый пожар,
чтобы ценные вещи спасти от огня.
Поджидая добычу на торговой тропе,
городская дружина служила Волкам.
Благодатью был хилый Арап Трупоед,
но его отравил династический клан.
Люди пы́тошной касты работали всласть.
Суверены Клубка за ревнивым столом
по личинке экза́рха гадали на власть;
на орда́лиях судьи вершили колом.
На команду «чужой» свирепели глаза.
Ксеноречие ба́стров и косы юрцо́в
разрешали их резать, а потом дорезать,
и сжимать асмоде́я живое кольцо.
Истребился как ересь культ Колеса,
с кузнецами управился сын басарги́.
промыслителей зверя попалили в лесах,
изъясняться словами запретили Круги.»
Задвигали столы, призывали на пир
гнилозубых Шакалов, бессмысленных Сов.
Во главе возвышался Иосиф Упырь;
меднолобые Волки спешили на зов.
Стал религией власти омерзительный грех,
утонченного зверства невменяемый вкус.
Саблезубые ля́рвы предавались игре
с изменением правил на полном скаку.
Пополняли экзоты бестиарий владык,
и щенилась клоака недоносками зла.
И напрасно, напрасно искали звезды
обращенный к небу больные глаза.
Ясноглазых детей не хотелось растить,
сорняки на полях не хотелось полоть.
Приглашение к танцу не успело остыть,
но замкнулась тупая немытая плоть.
Но бессильная злоба марсианского дня,
набухавшего кровью, песком и свинцом,
варикозная ярость не коснулась меня
и монахов, живущих на отшибе времен.
Мы искались в гербариях мертвых монад,
терпеливой аскезой наполнили дни,
отправлялись из бездны на поиски дна,
вычисляли пружину, чтоб ее починить.
Погружались душою в изнаночный мир,
мир текучих глаголов и полых имен.
Что звучит за обитыми мехом дверьми?
Нам казалось, что мы непременно поймем.
Кто же, если не я? Если дышит душа…
Я старался быть мудрым, и мне повезло.
Я открыл, что «нирвана» – инструмент монтажа,
догадался, что «э́ват» – неполное зло…
Пыль трудов своих праведных начисто смыв,
разбирали слова, словно хитрый замо́к.
Оставался закрытым мистический смысл,
но на каждой детали стояло клеймо.
В морфологию мысли вплетались, как плющ,
корневые структуры на «кло» и на «лук».
Где цепляло звено прозаический ключ,
тайники идиом открывались на слух.
Подбирался по тембру животный аккорд;
протянулся зверинец рядами вольер,
где рычала плененная память веков
(снисходительный ментор ассистировал ей).
Ну, и что ему надо, и зачем я ему?
Для чего он приходит в пространство фонем –
желтоглазый холодный суетливый лемур,
что он здесь потерял и находит во мне?
Как маньяк, он крадется по свежим следам –
примитивное нечто, рептильный примат –
выпасая удушливый шепот труда,
подбирая намеки и пряча в карман.
Эти мнимые прятки обещали игру,
возведенную в некий шальной абсолют.
Унизительный бисер рассыпая вокруг,
эвфемизма соития – не уступлю.
А истец, отразившись в кривых зеркалах,
предъявлял аргументом моральный ремиз,
притязал на просроченный кем-то заклад
и выслушивал хмуро «приди и возьми».
Я довитые мхи проросли из-под глыб,
оживали слова под волшебным стеклом,
анонимные всадники выступали из мглы,
этот мир продолжался, и время текло.
Чешуя промелькнула, как россыпь монет,
и затягивал вглубь, так что скулы свело,
семантический омут со звездою на дне,
синтетический опыт прочтения слов.
Но пастух не давал развернуться волне
и исполнить октаву народным стихом;
самозваный редактор, пришедший извне,
оставался редактором и пастухом.
Мимоходом ругнул эклектический вкус
и бестрепетно правил антиномию вер.
Оказавшись камелией в самом соку,
призывал поваляться в душистой траве.
Имитатор метафор присваивал текст,
и всплывала, как тина, глухая тоска.
Деревянных клаузул циничный протез
отторгала живая здоровая ткань.
Искажая спонтанным влечением догм
аккуратный процесс равновесия звезд,
он открылся как пыльный сквозной коридор –
и оттуда по имени кто-то зовет.
За спиной рассмеялся лукавый борзо́к,
выжлецы́ ассонансов ушли в глубину.
Безобидный фасеточный прелый экзот
оказался на месте, куда я взглянул.
Но фартовый анапест не чурался цезур.
Но размашистый дольник прокладывал путь.
Чтобы выстрадал Марс затяжную грозу,
мы считали его лихорадочный пульс.
Я искал в контрапункте атональных синкоп
ощущение жеста виртуальной руки,
интонации темы слепых облаков –
в композиции кратких и опорных глухих.
Агглютивные тропы проявлялись как гнев:
вызывали его, говорили о нем,
и трехсложные стопы горели в огне,
не боялись огня и питались огнем.
Я кроил переводы с языка катастроф,
реставрировал встык лапидарную речь,
но больные уродцы реликтовых строф
не хотели расти, изменяться и течь.
Содержание формы ломало размер…
Виноватое чтение через плечо
и попытки осилить уставшую смерть –
и надежда, что кто-нибудь это прочтет.
Как-то летом явился подпольный лифа́рь,
приносивший монахам полярную дурь;
разложил на столе евкану́т и мольфа́р.
А прощаясь, сказал: «Больше я не приду».
Объявив свою новость, сослался на страх:
мол, тропу в монастырь перекрыл сыроде́л,
броненосные змеи расплодились в лесах
и, задрав мурахо́д, приняли́сь за людей.
Я его проводил. Возле Ближних озер
мы спугнули с чека́ни болотную ють.
Он заметил: «Вот видишь, и ей не везет…
Мне теперь безразлично. Я просто смотрю.
По дороге сюда завернул в Лишаи́,
еле-еле продрался через ять-пастушок.
Там теперь монастырь на болоте стоит.
Кто-то звал меня ближе, но я не пошел.
Протянула пустыня песчаный язык,
с Приполярной Грядой сообщения нет.
Там такие ловушки, как ютий пузырь,
только что-то живое шевелится на дне.
Правда, Полюс безлюден. Я там побывал,
за Грядой. Собирался на Китеж и Гды
к поселенцам, надеялся – будет товар.
Никого за чертой Приполярной Гряды.
Городские кварталы оплел кулама́й,
и, наверно, по трупам промышляет борзо́к,
и кустарник ворвался в пустые дома,
и зале́сный осто́ныш довершает разор.
Говорили, что Китеж ушел под песок.
Я туда не добрался, но видно не врут…»
И слова лифаря́ долетали сквозь сон
до меня, как далекие возгласы струн.
Я смотрел на поверхность стоячей воды,
на круги выжлецо́в и глиссады щело́к,
и искал отражение талой звезды…
Время поиска и́ктов, как видно, прошло.
Он добавил дословно: «Я просто смотрю.
Созерцание бреда полезно душе.
Аргумент, расчищающий путь сентябрю,
повторяет навыворот тезис клише.
Дежа ву предлагает обратный билет.
Мы уходим сегодня, если ты не забыл
накормить нематодную трибу проблем,
обитающих в озере, полном золы.
Над свидетельской дверцей зеленый фонарь.
Мы туда постучимся, и нам отопрут…»
Я подумал: «Однако, тот ли это лифа́рь?»
Оглянувшись, увидел пустую тропу.
Пресноводная рыба метнула икру
и ушла по ручью, не дождавшись моло́к.
Риторической жизни разомкнутый круг…
Этот мир продолжался, и время текло.
Прорицая общине чужим языком
и вскрывая холодные трупики слов,
к музыкальной шкатулке припадая щекой,
я смирился и проклял свое ремесло.
Но сомнение гнало сиротские сны.
Неожиданно ахнул пролетный мурты́ш,
слабый запах валежника плыл вдоль стены,
тривиально шуршала подпольная мышь.
Притчеслов говорит, что природа больна:
дистрофия желаний и эрозия вер.
Закрывая источник в полумраке окна,
я размыслил: «Здоров ли неназванный зверь?»
Олери́дные струны калили аша́ф,
где-то Ги́кор ступал по вершинам хвощей…
Погружая ладони на донце ковша,
я задумал этюд о природе вещей.
Ошибается притча о мерзлых камня́х,
поучая покорных, смиряя тупых;
но живущий в жестоком сиянии дня
не боится смотреть сквозь песчаную пыль.
И рождаются мертвыми боги толпы.
И мудрец, не ступающий в порченый след,
не достанется сте́рху мурахо́дной тропы,
потому что есть притча о нечетном числе.
Я коварную искренность злого «добра»
открываю как чистый колючий ручей:
изумительный вкус я едва разобрал
и назвал его притчей о третьем ключе.
Полюбились прогулки к песчаной реке
по следам тавропо́да, протянувшего слизь.
Там сидел стеклодув и гадал по руке,
и стеклянные ветры по барханам неслись.
Этот взгляд искушенный и скошенный вбок!
Чем за истину можно и нужно платить?
Чем таким расплатился всезнающий бог?
Это просто софизм о кратчайшем пути.
Разрешает ли «совесть» обижать дураков?
(Это высокомерие белых одежд!)
Так родился этюд про фальшивый аккорд
и печальная притча о талой воде.
Громко машет руками монастырский ветряк.
Он не будет услышан никогда и никем.
(О виновниках ночи. О вершинных ветвя́х.
О непо́нятой притче. О больном тростнике.)
О бесплатных советах: я выберу то,
что не значится в списке и стоит труда.
Пусть гадалка надвинет на брови платок –
мне не надо ответов. Я руки не подам.
Я улегся на доски и стал как струна.
И меня отнесли, подавляя испуг,
положили на плотный игольчатый наст,
но сквозь мерзлую ткань не нащупали пульс.
И сказал поручитель: «Всё та же болезнь:
эхола́лия Марса, мы все ей больны.
Выделяя секреты песчаных желез,
он пытается выдержать обе луны».
Растворился янтарь, и из вязкой смолы
выползает культура одических рун.
Вместо сте́блей трава протянула стволы,
ветер споры упадка рассыпал вокруг.
Второпях натыкаясь руками на бег,
потакая инерции чахлых страстей,
возвращается племя Исхода к себе
и вали́тся без сил на пустую постель.
Словно тихая помесь беды и стыда,
самка Ло́кора мо́ркает клоны смертей
и ведет метамо́рфов тупые стада,
и питаются гумусом стаи смерчей.
Цитадели ущелий готовятся пасть,
на скукоженой Линзе пожухли леса,
липкий воздух глотает мохнатая пасть,
и мучительно хочется пить небесам.
Сквозь оттенки сангины проступает сурьма,
словно жар через пепел сожженных листов.
Цепенеет стерильный полиплоидный Марс,
в метафазу впадает локальный митоз.
Дыроклю́в, как бельмо, неподвижно висит,
и к остаткам еды подступает несы́ть.
Как хозяин сюда совершает визит
архитектор абсурда и зодчий пустынь.
Полусферу закрыв на четыре замка
для бесплодной игры, адвокат и изгой
остаются одни, как свиданка ЗК.
А над ними огни, словно камешки го.
Принимаю гамбит как возвратный зачет.
Исчисляются методом быстрого сна
каталепсия веры, что сомкнула зрачок,
и трагедия темпа, сгубившая нас.
Дефективное эхо небесных копыт.
Плотоядный зыбучий второй плейстоцен.
Платонической расы вербальный тупик.
Инфузория мозга в хрустальном яйце.
…Новорожденный дэв к молоку привыкал,
дописал поручитель вчера эпилог,
обсуждался за трапезой новый вокал,
этот мир продолжался, и время текло.
Отвечая на реплику, я промычал
что-то очень знакомое. Средний мнемо́н,
обладающий зоркостью зрелых начал,
записал откровение скорым письмом:
«Неизвестно, зачем выходить из пещер,
чтоб вернуться обратно. Не хило понять
катахрезу, которой, неизвестно зачем,
эта драная вы́кса морила меня.
Это время приходит. Но вовсе не так,
как я думал сначала. Не плюйте в лицо,
если он дрессированный пошлый дурак;
ведь кому-то же надо не быть подлецом.
Он ведь очень способный мальчишка. Потом,
разве ты не опаздывал? Надо сменить
имена. Ты действительно думаешь, что
мимикри́я двойного стандарта одним
заклинанием воли способна учесть
и вполне оценить? Надо было пройти
по другой стороне. Неизвестно, зачем
наслаждался Вселенной рябой прототип.
Это просто халтура. Радикальный прогресс,
изнутри освещенные лица домов…
Надо было вернуться. В азартной игре
образуется долг. Каждый сделал что смог.
Нас за это не любят. Я просто смотрю,
как отлив рассекает сумбур парадигм,
и за это меня не пускают в приют;
это худшая крайность любви! Погоди,
отложи на потом. Полюбуйся, каков
притащился сезон – я молчал прошлый раз –
что досталось в наследство от черновиков…
Ничего, разберем. Не слова разбирать,
не досадный санскрит половинных речей.
Мы начнем переправу, неправы и злы –
и не надо бояться досмотра вещей.
Переправу над озером, полным золы.
Эти странные люди – простые послы,
опоздавшие всюду по нашей вине.
Отнесите подарки к подножью скалы.
Я устал оставаться, как стог, в стороне.
Это там, на холме, в полутемном саду,
где она возвышается… Больно терпеть,
затекает спина… Я туда не пойду,
ну, а ты попытайся. Куда нам теперь?
Нет ошибки в прогнозе – я просто устал
от твоих парадоксов и свежих идей.
Принесите отравы… попробуем так.
Не хочу тишины. Уведите детей.»
И теперь я обычный монастырский дурко.
Понимаю, что рельсой на полдник зовут,
но совсем разучился болтать языком:
арендатор планеты приходит на звук.
Эта рельса, зовущая в трапезный зал, –
настоящая правда, а не каверзный смысл.
Я пытался кому-нибудь это сказать,
но боялся сказать «приходи и возьми».
Погружаясь в нирвану, инструмент монтажа,
я читаю отказ от развязки узла
и верстаю стихи, ожидая ножа
от посланника э́ват, неполного зла.
Понимаю «свободу» как краткий досуг
мимо канувших в пену пластичных миров.
И щемящую жалость держу на весу,
наизусть различая петит вечеров.
Поселился в ушах нарастающий гул
продлевающей паузу встречной волны,
к отщепенцу на длинном пустом берегу
без натуги катя́щей свои валуны.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Я сегодня проснулся до первой звезды.
Произнес «бо-ерго́лем», что значит: «пора».
И, умывшись последним кувшином воды,
ожидаю, что нежить придет доиграть.
Любопытная бо́льса попросила взаймы,
прошмыгнула по веткам, нырнула за ствол
одинокого вяза. Накануне зимы
у забора сухой своборо́вник зацвел.
Две недели назад я остался один.
Отстояв ритуал набежавшей волны,
возвратясь из пустыни, все ходил и ходил
в почерневшем саду безнадежным больным.
Я стоял на холме. Дул крепчавший самум
и мешался со свистом издыхавших потво́р.
Подступала пустыня под горло всему
и готовилась справить свое торжество.
Я поймал что так долго и напрасно ловил.
Оказалась наивной попытка понять.
По слогам постигая загадку «любви»,
я достиг, что разгадка настигла меня.
И от смерти, орущей в дырявом кульке,
прорываясь к словам, шелестящим в листве,
и плотве, шевелящей плавниками в реке,
я обрел вдохновенье родиться на свет.
Это время пришло. Я на Марсе один.
Мне пора уходить, и я знаю – куда.
Я смотрю, как впервые за тысячи зим
проступает на небе голубая звезда.
[b]Марс, 91-00 г.г. до нашей эры.[/b]
[i](Датировка публикатора.)[/i]
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=426360
рубрика: Поезія, Поэма
дата поступления 21.05.2013
Я опозорил замысел господен.
Назло судьбе и миру – я свободен,
я власти не имел, я одинок,
я не ответил на ночной звонок,
я белый свет объехал… стороной.
Я прогулял свой первый выходной.
1990
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=425357
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 16.05.2013
[b]Инь: изгнанница из рая.[/b]
1.
Лилит, изгнанница из рая...
За что? Не сказано, за что.
Потребовалась та, другая,
Лилит осталась за чертой.
На Землю, в ссылку, прочь изгнав,
чтоб не мозолила глаза,
что он творит, Гончар не знал:
ты за чертой - добра и зла.
Зачем, всевышний и нездешний,
испытываешь судьбу,
наказываешь безгрешных,
толкаешь зачем на бунт?
2.
Туда, где демон догреховный,
туда, где лава и базальт,
туда, где хаос хороводит,
где непрерывная гроза,
туда, где небыль, боль и гибель...
Зачем, Гончар, ты так неправ?
Где помыслы твои благие,
высокие, как стебли трав?
Мир на твои худые плечи,
Лилит, обрушится, сомнет...
Ему не надо было встречи -
и не было ему имен.
3.
Свои названия на камне
волна напишет и сотрет.
Ты приняла свое изгнанье,
как принимают в дом сирот.
Ты приняла, как королева –
рыцарскую любовь и смерть,
и подданных на коленях,
и их стремительную весть.
Молчал Гончар за облаками –
суров и неизменно строг.
Свои признания на камне
Гончар напишет и сотрет.
4.
На сцене этого театра
тебя играют, а не ты.
Рай легендарный не утрата,
пока желания чисты.
На сцене этого театра –
смех будущих шампанских брызг.
Судьба незрячего таланта –
веселый творческий каприз.
Ты талант, где желанье играет,
сказка, что невозможно издать.
(До короны дотронется трагик
и в испуге отступит назад.)
5.
О царственная Лилит!
Пробьется стебель сквозь гранит –
задумается чуть-чуть,
отвернется: не хочу!
Непостижимая Лилит!
Взбалмошна и безответна,
взгляд неприступен и игрив.
Однажды Солнце желтым светом
выкрасила: пускай горит!
Не ведала, что – творит.
О ненасытная Лилит!
Обрушивает на землю ливни,
чтоб просто жажду утолить.
Увы, она неутолима.
Неутомимая Лилит!
6.
От глиняных своих изделий
взгляд на секунду оторвав,
посмотрит Гончар на Землю:
«Я этого не создавал».
Не создавал крыла и крови,
корней, когтей, зубов и жвал,
ствола, покрытого корою,
не создавал. Не создавал
тобой не принятой свободы,
тебе неведомой любви.
Не над миром – над собою
что ты наделала, Лилит!
Внизу голубизна и зелень –
плод озорства и волшебства.
Посмотрит Гончар на Землю:
«Я этого не сознавал!»
7.
Гончар грозил ей кулаками,
бранил, мирился, звал домой –
не слышала, как под водой.
Бросал в нее на Землю камни, –
сгорая, падали в ладонь.
Непуганая, она бесстрашна,
нагая, она чиста.
Не знавшая над собою старших,
не ведавшая стыда,
не ведавшая сомнений,
неуязвима для тебя.
Ни голос твой, ни камень с неба,
ни буря ни змеиный яд,
ни клык – Лилит не повредят.
8.
Грозой очищен влажный воздух.
Лилит, навеселившись, спит.
Не вскинется, не крикнет: «Кто здесь?»
Здесь сердце женщины, дыхание толпы.
Сквозь сон улыбка проступает.
Но все во сне, как наяву –
не стоит даже просыпаться.
...Потребуешься – позову.
Спи, жаркая, как эти ливни,
в себя такую загляни,
качайся на волне лениво
и в этом сне – опять усни.
9.
Что там, в тебе, чего там нету?
Хвоя, затем зеленый лист.
Ручей. В ручье мальки и небо –
и нету там одной Лилит.
Прилив, сменяющий отлив,
змея, сменяющая рыбу,
следы, оставленные рысью –
и нету там одной Лилит.
Бабочки крыло и камень
трогает она руками.
В юрских лесах Земли
нету одной Лилит –
зрение она и память.
Видит Лилит, но не знает,
помнит ли? – не поймет.
Нету перед глазами
зеркала в саду времен.
10.
Гадюкой в клубок свернется,
прольется в кусты дождем,
ящерицей прочь метнется –
томится Лилит и ждет.
Инеем стволы остудит,
молнией обожжет,
волком во тьму отступит –
тоскует Лилит и ждет.
Ложится Лилит на волны,
бормочет Лилит во сне.
Из бреда ее на волю
выпадет первый снег.
[b]Ян: гончар[/b]
1.
«Учись довольствоваться малым.
Кто мало хочет, тот богат», –
Монтень, Распутин или Мао?
Спинозы ходют по ногам.
Нам на уши лапши навешали –
очки и отпуск на носу…
До слез доводит чисто внешнее,
и недоступна суть.
Нас полуправдами кормили,
нас от невежества спасали,
чтоб мы заблудились в мире,
как птицы в универсаме.
2.
Мы пишем собственный учебник,
все наши истины вечны.
Под своды наших заключений
мы, узники, заключены.
О созерцательные выси!
Вы наши царственные лбы
как искушенье посетили.
О злая мелочность судьбы!
Мудрствуем, когда настигнет,
рассудка лишая нас,
молодость, ненасытность…
Присланная Лилит весна!
3.
Увидите, как это дивно,
когда, взглянув из-под руки,
на нас Лилит поспешно двинет
свои зеленые полки.
Мертвы науки языки.
Тебя назвали по латыни,
тебя – и вымерших рептилий!
А ты, живая, рвешь плотины –
назло, напротив, вопреки!
4.
Я с колыбели слышал шепот.
Едва умея говорить,
я стал упрямиться и штокать:
«Не понял, повтори, Лилит!»
Я слушал гул в пчелином улье,
я дотемна бродил в степи,
искал я в извести и у́гле
следы изнеженной ступни.
Я думал: вырасту и буду –
голодный барс, ученый лис…
Какую мы поднимем бурю
с тобой, веселая Лилит!
5.
Мне не понять неисправимых
моих мальчишеских проказ,
слепого, злого языка.
Моя давнишняя провинность –
твоя наука, твой приказ.
Что делать, если – зной и ветер,
в пыли юродивый вокзал…
Уже в пути – а путь неведом,
ну что мне делать, что сказать?
Как понимать, когда над домом
и над акацией медовой
встают подводные глаза?
Что им – незрячим и недобрым –
сказать?
Как жить, когда я сам из праха,
что бормотать и что лепить?
Я полон мужества и страха –
гончар, увидевший Лилит.
6.
Ты поучала: ошибайся!
Ты мне расхваливала боль,
советовала: улыбайся,
когда смеются над тобой.
Меня водила по газонам,
по непротоптанной тропе.
По ненаписанным законам
туда толкала, где запрет.
Учительница, спасибо
за очистительность бесед!
за их магическую силу,
которую ищу в себе.
7.
Она от радости хохочет
и огненной змеей скользит.
Уходит. Уходить не хочет.
Задумается. Ты о чем, Лилит?
То насмехается шутихой –
лисенок с мордочкой «увы», –
то паинькой ступает тихо,
не поднимая головы, –
нежней воды, скромней травы.
Я волком княжеской охоты
предчувствую борьбу и боль,
когда татарщиной приходит
твоя, изгнанница, любовь.
Мне той, другой, уже не надо –
из окаянного ребра.
Лилит, жестокая, ты рада,
что сделала из меня раба,
орудие своих забав?
8.
Схоластической морали
максимы и нормали –
чтоб не платить долги –
созданы для других.
Отчаявшиеся слепо
седьмое штурмуют небо.
В томных стадах Земли
нету меня, Лилит.
9.
Мы не задумываясь платим…
Ночной короткий стук в окно:
Нечаев, Герман ли Лопатин –
в каком-то смысле все равно.
Я выйду. Это снова ветки.
И снова клювы, снова дождь –
ты постучала. И ответа –
меня, заждавшегося, – ждешь.
За что боролись – все в кармане
людей всегдашнего вчера.
Лилит, сколачивай команду
для звездных игр Гончара!
10.
Не мы неумолимо прем
крушить постылый монолит –
из нас на волю напролом
прет одержимая Лилит.
Пускай же властвуют над нами
шальные замыслы твои,
за миллионы лет изгнанья
что ты надумала – твори!
[b]1983[/b]
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=425344
рубрика: Поезія, Поэма
дата поступления 16.05.2013
5. Принципы ИТ
Копия для ссылок
[b]Условие контроля [/b]– принцип ИТ, согласно которому контроль над тремя низшими ветвями власти устанавливается как следствие полного или надкритического (подавляющего) контроля над масс-медиа.
[b]Подпороговая конспирация [/b]– принцип информационного террора (ИТ), который состоит в требовании скрыть сам факт воздействия на массовое подсознание. Скрывается не только медийное давление, но и сама идеология, которая отождествляется с «общепризнанными истинами». Наиболее жестко соблюдается в фазе транквилизации (см. «Объединенный голос»).
[b]Системный принцип [/b]– принцип ИТ, согласно которому вся несистемная информация в медийном потоке рассматривается только как информационный повод.
[b]Принцип кривологики [/b]– принцип ИТ, согласно которому логические рассуждения в медийном потоке применяются только для оценки – принятых решений, совершенных действий, состоявшихся событий. Запрет индуктивной логики.
[b]Многофакторность воздействия [/b]– принцип ИТ, который состоит в синхронности воздействия на все слои общества; что предполагает широкий спектр методов и приемов ИТ.
[b]«Объединенный голос»[/b] – принцип ИТ, согласно которому утвердившиеся идеологемы преподносятся как общепризнанные нормы, а утвердившиеся мифологемы – как общепризнанные истины.
[b]Подпороговый социс [/b]– принцип ИТ, согласно которому в медийном потоке несистемные спикеры должны быть в ничтожном меньшинстве. Например, 1:7 или 1:10. См. «Персональная изоляция», «Аутсайдерная капсула», «Невербальная меметика».
[b]Опережающая дискредитация [/b]– принцип ИТ, согласно которому продвижение (см.) идеологем начинается с дискредитации конкурентных идей.
[b]Фрагментация потока[/b] – принцип ИТ, согласно которому каждое сообщение посвящается отдельному аспекту концепции.
– метод ИТ, который состоит в тематическом сужении и концентрации аргументов; как правило – подпороговых. Зритель не должен видеть целого, но должен чувствовать, что к одному и тому же выводу приходят с разных сторон. (См. «Основной фрейминг», «Дополнительный фрейминг».) Например, слова «народ» и «власть» – антонимы. Для того чтобы скрыть это противоречие, оно фрагментируется цепочкой синонимов: «народ – страна – государство – власть». Применяется также для дискредитации несистемных концепций (см. «Химерическая аргументация»).
[b]Капсулирование тем[/b] – технологический принцип ИТ, который состоит в запрете возвращаться к обсуждению версий, не снабженных персональным ярлыком (см. «Канонизация версий», «Титульный кодон»). Вместе с «Пиментскими блинчиками» (см.) образуют широкоформатный системный фильтр (см. «Цензура») в условиях контроля (см.).
[b]Легендирование событий[/b] – принцип ИТ, согласно которому любое событие, любой факт должен излагаться масс-медиа в системной версии, системным языком и сопровождаться системной оценкой. См. «Информационный повод», «Уровень монтажа», «Системный принцип».
[b]Основной фрейминг [/b]– принцип форматирования информационного потока по признаку «общее – конкретное» (См. «Новостной поток», «Комментарий», «Полемика»), который определяет и цели, и методы, и способы, и аудиторию. (См. «Многофакторность воздействия».). Наиболее конкретные сообщения – в новостном потоке, ориентированном на конформную массу (см. «Инфантильная эвристика», «Инфантильная аргументация»), наиболее общие – в аналитических публикациях, адресованных элитной капсуле (см. «Рикошетный вброс»).
[b]Дополнительный фрейминг [/b]– принцип форматирования информационного потока по дополнительному признаку «эмоциональное – рациональное». См. «Парамагнетизм установок», «Эмоциональный накал», «Рационализация».
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=425112
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 15.05.2013
6. Методы ИТ
Копия для ссылок
[b]Подпороговые методы [/b](Peripheral route persuasion) – методы и приемы воздействия на конформную массу через подсознательную сферу. По существу, все методы ИТ подпороговые. См. «Капсулирование сознания», «Подпороговая конспирация». Надпороговые приемы применяются, в основном, для того, чтобы спровоцировать надпороговую практику со стороны несистемных спикеров. (См. «Реактивное сопротивление», «Системный принцип»)
[b]Невербальная меметика [/b]– методы подпорогового воздействия без участия речи – как устной, так и письменной. Картинка, музыка, мимика, интонации, контекст и т.п.
[b]Интенсивный повтор [/b]– метод ИТ, который заключается в многократном повторении версий, мантр и кодонов с целью придать им системный смысл (мифологем, идеологем, лозунгов и ярлыков). Характерен для фазы захвата.
[b]Давление авторитета [/b]– подпороговый метод медийного воздействия, который состоит в апелляции (прямой или косвенной) к авторитетному мнению (см. «Авторитарность», «Спикеры и клакеры»).
[b]Полемические методики [/b]– надпороговые методы псевдологического убеждения; применяются для захвата (см.) элитной капсулы (см.) на фоне многофакторного воздействия (см.). (См. «Медийный рикошет», «Дискуссия».) Побочным результатом является легитимизация некорректной системной аргументации и снижение интеллектуального наполнения логосферы (см.) См. «Принцип кривологики», «Подпороговая конспирация», «Дуркование», «Некоррекетный вопрос», «Некогерентная аргументация», «Химерическая аргументация».
[b]Рефрейм[/b] – подпороговый метод воздействия, который заключается в сознательном смещении смысловых рамок (фрейма) сообщения. Например, при ответе на вопрос, при пересказе, при повторном сообщении. Рефрейм абсолютно необходим на уровне монтажа (см.), который есть не что иное как пошаговое искажение истины. См. «Блеф верификации», «Вивисекция контекста».
[b]Окно Овертона [/b]– комплексная методика радикальной трансформации общественных установок по схеме «немыслимое – радикальное – приемлемое – актуальное – несомненное». См. «Разминка толерантности», «Спикеры и клакеры», «Опережающие доктрины», «Рационализация», «Фальшивые денотаты», «Рефрейм», «Агрессивный абсурд (П)», «Идеологическая кампания».
[b]Агрессивный абсурд (С)[/b] – методика многофакторного интерактивного подавления общественного сознания, которая состоит (1) в предъявлении обществу заведомо невыполнимых требований; (2) и заведомо разрушительного плана их выполнения. Применяется на фоне многофакторного воздействия (см.) в обстановке эмоционального накала (см.), как правило, в ходе идеологических кампаний (см.). Активно применялась в ходе разрушения советской системы.
[b]Агрессивный абсурд (П)[/b] – методика многофакторного интерактивного подавления общественного подсознания, которая состоит в синхронной атаке на базовые общественные установки по схеме «абсурд – реакция – дискредитация» с последующим частичным откатом (см. «Прямо-в-лоб»). Применяется на фоне многофакторного воздействия (см.) в обстановке эмоционального накала (см.), как правило, в ходе идеологических кампаний (см.); а также на четвертом этапе Окна Овертона (см.) Например: (1) «Жить стало лучше, жить стало веселей» во время Голодомора; (2) «Воины света, воины добра» с коктейлями Молотова жгут людей под истерический визг клаки: «Аніжэдєті!» Впервые теоретически обосновал и применил на практике др. Й. Геббельс: «Врать надо вдохновенно, врать надо хором… Что-нибудь, да останется».
[b]Идеологическая кампания [/b] – метод модификации общественного сознания, который заключается в форсированном многофакторном воздействии с целью подавления несистемных установок и продвижении (системных) идеологем. (См. «Парамагнетизм установок» «Продвижение»). Как правило, проводится в условиях медиагенной истерии (См. «Эмоциональный накал»). Начинается с продвижения мифологемы (см.), заканчивается укоренением идеологемы (см. «Наглядность»). Пятый этап Окна Овертона (см.)
[b]Дуркование[/b] – методы модификации общественного сознания (см. «Системное дуркование», «Гуморальное дуркование», «Тупое отрицание», «Инфантильная аргументация», «Шмагия»), которые сводятся к симуляции слабоумия системными спикерами. (См. «Инфантильная аргументация», «Давление авторитета», «Спикеры и клакеры».)
[b]«Спикеры и клакеры»[/b] – методика двухступенчатого убеждения, состоит в том, что СМД выступают в роли персональной рекламы («клаки») для заранее определенного круга спикеров, рекомендуя их в качестве высших авторитетов (экспертов, аналитиков, комментаторов и т.д.) Характерна для фазы захвата. Применяется на втором этапе Окна Овертона (см.) См. «Двухступенчатый поток», «Авторитарность».
[b]Двойные стандарты[/b] – метод модификации общественного сознания, который использует «черно-белое» свойство системного словаря: только плохое или только хорошее при отсутствии переходных градаций. (См. «Семантический митоз», «Семантическое поглощение»). Состоит в том, что все делятся на «Плохих парней» и «Хороших парней». Традиционно используется также как метод транквилизации (см. «Давление авторитета», «Объединенный голос», «Легендирование событий»).
[b]Замещение и вытеснение[/b] – метод транквилизации, который состоит в устранении из инфосферы всей несистемной лексики (см. «Семантическое поглощение», «Метафорическая деформация»). Направлен преимущественно против элиты (см.) Применяется также в фазе захвата и в фазе дискредитации (см. «Хищение брендов».)
[b]«Пиментские блинчики»[/b] – методика опережающей дискредитации, которая состоит в том, что несистемная версия или концепция отождествляется с персональным ярлыком – кодоном, без которого она не может обойтись (см. «Титульный кодон»). Дискредитируется этот кодон, который играет роль ключевого слова, включающего механизм недоверия. «Это мы уже проходили!» (См. «Прайминг», «Стереотипная модальность», «Семантический митоз», «Редукция аргументов».) Применяется в фазе транквилизации, в основном, – против элиты (см.). Название методики – от рассказа О. Генри.
[b]Конспирация третьего[/b] – цензурный метод исключения третьего (мнения) из информационного потока. Массе предлагается свободный выбор между системным мнением и дискредитированной точкой зрения. Характерен для фазы транквилизации и применяется, в основном, против элиты (см.).
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=425107
рубрика: Проза, Поэма
дата поступления 15.05.2013
7. Способы и приемы А
Копия для ссылок
[b]Цензурная компенсация [/b]– способ медийной и трансмедийной (слухи) дискредитации, который заключается в распространении сообщений, соответствующих (1) представлениям массы об объекте дискредитации; (2) представлениям массы о табуированной (закрытой) теме; (3) принципиальной непроверяемости.
[b]«Метод Трех Встречных»[/b] – прием вброса в логосферу дезинформации от нескольких некогерентных (якобы не связанных друг с другом) источников. Последующее разоблачение значения не имеет. (См. «Инертность установок», «Отвлечение внимания»)
[b]Инфантильная аргументация [/b]– надпороговый способ воздействия на конформную массу. Характеризуется отсутствием идеологем и опорой на базовые установки на фоне частого повтора ярлыков и лозунгов. (См. «Базовый миф», «Стереотипная модальность», «Инфантильная эвристика»). Активно применяется в новостном потоке (см. «Принцип неопределенности»).
[b]Химерическая аргументация [/b]– надпороговый прием дискредитации, который заключается в том, что общие идеи опровергаются конкретной практикой, а конкретная практика оценивается с точки зрения общих идей (см. «Полемика», «Основной фрейминг»).
[b]Некорректный вопрос [/b]– способ персональной дискредитации (см.). Дискредитирующим является любой ответ по существу некорректного вопроса, а также ответ не по существу или молчание. Различают «провокационные» вопросы, которые не являются информационным поводом (как правило, не сообщаются) и «полемические», которые не являются вопросами. Например: (1) «Понимаете ли Вы, что 2×2=5?» (2) «Почему Вы все время говорите неправду?».
[b]Вивисекция контекста [/b]– смысловое искажение (см. «Рефрейм») сообщения путем помещения ее в нехарактерный контекст. «Цитирование вне контекста».
[b]Хищение брендов [/b]– широкоформатный прием захвата (см.), который состоит в системном применении привлекательных, позитивных кодонов (слов), имевших несистемный смысл. Характерен также для фазы дискредитации. См. «Замещение и вытеснение». Применяется также в фазе транквилизации (см. «Объединенный голос», «Метафорическая деформация», «Семантическое поглощение»), где результатом хищения является конспирация базовых понятий, которые стоят за похищенными брендами. Например, бренд «коммуниста», похищенный советской Системой, или бренд «патриота», похищенный подростковыми бандами футбольных фанатов, или – чтоб не мелочиться – бренд «элиты», похищенный всеми Системами скопом (см. «Полубот»).
[b]Рационализация [/b]– прием дискредитации, который состоит в блокаде эмоциональной поддержки дискредитируемого эгрегора (см.). Базовая или реликтовая (оставшаяся от предыдущей Системы) концепция рассматривается отстраненно, с точки зрения холодного разума, – как правило, рептильного авторитета (см. «Элитная капсула», «Спикеры и клакеры», «Дополнительный фрейминг»). Применяется также как прием захвата на втором этапе Окна Овертона (см.).
Социальная информация – это единство (ординарной) информации и массовых эмоций. Без эмоциональной поддержки ее сигнал угасает.
[b]Парная дискредитация[/b] – прием дискредитации несистемных установок (включая базовые). Заключается в том, что несистемной концепции противопоставляется наиболее радикальная (см. «Агрессивный абсурд (П)», «Прямо-в-лоб») форма идеологемы, а затем обе дискредитируются как «крайности». Применяется на четвертом этапе «Окна Овертона» (см.).
[b]Пассивное соучастие[/b] – способ захвата (см.), который заключается в медийной провокации солидарных чувств по отношению к системе власти, – как правило, через сочувствие исполнителям. Направлен, в основном, на социально пассивный (обывательский) слой.
[b]Активное соучастие[/b] – методика захвата (см.), которая состоит в привлечении конформно-пассионарной прослойки (см.) к системным мероприятиям. См. «Когнитивная трансформация». Используется стратегия «нога-в-дверях» (см.): марши, митинги, демонстрации, затем – малярные работы на улицах… Еще пример – георгиевские ленточки (см. «Невербальная меметика»)
[b]«Дудка Крысолова»[/b] – способ захвата (см.) Третьего слоя Эриксона (14-21 лет) с учетом возрастных особенностей; в первую очередь, снимая т.н. «проблему идентичности», для чего предлагается активное соучастие (см.) в утверждении ценностей базового мифа (см.). (См. «Инфантильная аргументация»). Способ опирается на когнитивный ассонанс (см.) и конитивный ассонанс (см.). Примеры: все три Майдана, включая «нулевой» (1990-91). Обращаю внимание, что на «помаранчевом» Майдане (2004) «Дудка Крысолова» была адресована студенческой молодежи, а на «евро» (2013-14) – люмпенизированной.
[b]«Нога-в-дверях» [/b](Foot-in-the-door) – способ пошагового убеждения либо привлечения к соучастию, начиная с минимального требования (с последующим повышением).
[b]«Прямо-в-лоб»[/b] (Door-in-the-face) – способ убеждения либо привлечения к соучастию, начиная с максимального требования (с последующими уступками).
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=424846
рубрика: Проза, Поэма
дата поступления 14.05.2013
Копия для ссылок
[b]7. Способы и приемы (Б)
[/b]
[b]Рикошетный вброс [/b]– технологический прием захвата, который основан на эффекте медийного рикошета (см.), и заключается в публикации обобщенных опережающих доктрин (см.) в медийном потоке, рассчитанном на элитную капсулу (см.). В технологии захвата (см.) используется встречный (рикошетный) информационный поток от элитной капсулы (см.), обогащенный деталями и аргументами. Таким образом, от Системы требуется только работа идеологов и редакторов на уровне монтажа (см.).
[b]Разминка толерантности [/b]– прием идеологического продвижения (см.), с которого обычно начинается идеологическая кампания (см.), а также Окно Овертона (см.). Он состоит в том, что в инфосферу вбрасывается давно решенный и закрытый (иногда табуированный) вопрос. При этом повторяются ранее сделанные выводы и оценки – это не вызывает протеста. Но тема открыта снова, а выводы и оценки будут пересматриваться в ходе последующей модификации установок.
[b]Эмоциональный накал [/b]– прием идеологического продвижения (см.), который состоит в активизации эмоций аудитории (см. «Дополнительный фрейминг»). Это снижает порог рационального восприятия и открывает дорогу некорректной полемике (см. «Принцип кривологики», «Некогерентные рассуждения»). Эмоциональный накал может иметь только кратковременный характер, поэтому чаще всего применяется в ходе идеологических кампаний (см.). После нормализации восприятия конформная масса уже не может отказаться от внушенных идеологем. (См. «Инертность установок»). См. также замечание к «Рационализации»
[b]Персональная дискредитация [/b]– полемический прием, который заключается в том, что в качестве несистемных спикеров избираются неумные, косноязычные, дискредитированные субъекты (как вариант: клоуны). Бомж перед камерой клеймит воров-демократов. «Европейский выбор» на ток-шоу критикует Жириновский. См. «Невербальная меметика», «Матрификация».
Редукция аргументов, прививка (innoculation) – полемический прием формальной дискредитации; заключается в том, что несистемная аргументация излагается в ослабленной, примитивной версии (см. «Рефрейм»). Можно в пересказе, но лучше в прямой речи несистемного спикера (см. «Персональная дискредитация»)
[b]Персональная изоляция [/b]– полемический прием формальной дискредитации, который состоит в том, что несистемная версия (эгрегор) представляются как частное мнение несистемного спикера. (См. «Подпороговый социс», «Системный принцип», «Объединенный голос»).
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=423318
рубрика: Проза, Поэма
дата поступления 07.05.2013
Копия для ссылок
[b]7. Способы и приемы (В)
[/b]
[b]Раскрутка кодона [/b]– технологический прием захвата (см.): акцентированный интенсивный повтор (см.) титульного кодона (см.) и других ярлыков продвигаемой идеологемы («тренда») за ее пределами. Предполагает замещение и вытеснение (см.) всех несистемных синонимов (См. «Кривологика», «Семантическое поглощение»). Применяется в условиях контроля (см.).
[b]«Проблема – поиски – решение»[/b] – интерактивный прием модификации общественного сознания, который состоит в следующем. (1) Постановка проблемы (иногда надуманной) (2) Дискредитация несистемных решений (3) Выдвижение системно ангажированного плана, не имеющего никакого практического отношения к проблеме. (См. «Агрессивный абсурд (С)»)
[b]Гуморальное дуркование [/b]– медийный прием, который состоит в отказе понимать шутки, а также образную речь несистемных спикеров. См. «Системный принцип», «Рефрейм».
[b]Тупое отрицание [/b]– принципиальный отказ признавать факты, который сопровождается требованием неопровержимых доказательств;
– процессуальная стратегия в юридической практике.
[b]Системное дуркование [/b]– медийный прием, который заключается в отказе понимать несистемный язык.
[b]Шмагия[/b] – полемический прием, который состоит в интенсивном немотивированном применении псевдонаучной терминологии; т.е., слов, имеющих греческие, латинские, а теперь и английские корни. Авторитетное дуркование. (См. «Авторитарность», «Дуркование», «Спикеры и клакеры», «Некогерентные рассуждения».) Зритель не владеет латынью, и глоссария под рукой не имеет. Термин происходит от названия романа Г.Л. Олди. Прием активно применяется на втором и третьем этапе «Окна Овертона» (см.). Характерен для фазы захвата, но применяется также и в целях транквилизации: например, «Политэкономия социализма», учебник.
[b] «Козлы отпущения»[/b] – сложный прием двойного назначения, который состоит в системной сублимации аутсайдерной капсулы (см.). Путем матрификации (см.) ее пороки приписываются носителям несистемных взглядов – организованным или нет. Общество мобилизуется на борьбу с этим злом (см. «Активное соучастие», «Пассивное соучастие»). Как правило, применяется в ходе идеологических кампаний (см.). Второе назначение – продлить кредит доверия Системе или открыть его заново.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=423316
рубрика: Проза, Поэма
дата поступления 07.05.2013
Копия для ссылок
7. Способы и приемы (Г)
[b] «Нанайские мальчики»[/b] – сложный прием двойного назначения, который состоит в симулированной дискуссии между двумя (или больше) системными версиями. Главная цель – продвижение (см.) общей системной основы, вторичная – конспирация третьего (см.).
[b]Блеф верификации [/b]– способ подачи системной версии как установленного факта путем невербального рефрейма (см.). См. «Невербальная меметика», «Объединенный голос». Прямо никто ничего не говорит, но все ведут себя так, как будто истина установлена, и сомнений быть не может. (См. «Подпороговвый принцип».) «Смешивание фактов и версий»
[b]Некогерентные рассуждения [/b]– конспиративный прием, который состоит в симуляции логических аргументов на фоне подпорогового давления. См. «Подпороговая конспирация».
[b]Наглядность[/b] – медийный прием, который заключается в иллюстрации идеологем частными (иногда уникальными) примерами либо титульными кодонами (см. «Канонизация версий»). Идеология опирается на мифы. Монтаж идеологем (см. «Уровень монтажа») происходит на фоне текущих событий посредством информационного повода (см.)
– медийный принцип, который состоит в максимально возможном применении этого приема.
[b]Матрификация[/b] – отождествление сути при совпадении формы. Способ продвижения мифологем. Событие, явление, объект, личность наделяются ярлыком по формальным признакам, которые умышленно подчеркиваются при медийном освещении. См. «Стереотипная модальность», «Семантическое поглощение», «Прайминг».
[b]Фальшивые денотаты [/b]– системные эвфемизмы (ярлыки) для конкретных явлений и событий, которые не поддаются версификации – то есть понимаются однозначно. См. «Метафорическая деформация», «Двойные стандарты», «Легендирование событий», «Семантический митоз». Третий этап «Окна Овертона (см.) Например: «миротворческая акция» вместо «агрессия», или «активисты» вместо «боевики», или «ополченцы» вместо «диверсанты».
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=420402
рубрика: Проза, Поэма
дата поступления 23.04.2013
Копия для ссылок
[b]7. Способы и приемы (Д)
[/b]
[b]Цензурная конспирация [/b]– цензурный прием, который состоит в запрете на всякое упоминание о возможности существования другого (несистемного) мнения по конкретному вопросу: версии, сообщения, комментария.
[b]Канонизация версий [/b]– технологический прием ИТ, который состоит в том, что версия наделяется персональным ярлыком (см. «Титульный кодон», «Капсулирование тем»). Он используется для привязки версии к новым событиям (см. «Матрификация») и продвижению новых идеологем (см. «Наглядность»); которые в этом случае обычно наследуют титульный кодон. Канонизируются не только системные версии (см. «Пиментские блинчики»). Иногда в качестве ярлыка используют невербальный мем, например, – изображение пустых полок на исходе Перестройки.
[b]Заклятие незначительности [/b]– цензурный прием, который состоит в том, что слабо легендированная информация преподносится как малосущественная независимо от ее действительного значения (см. «Рефрейм», «Нейтральная информация»)
[b]Отвлечение внимания [/b]– цензурный прием; постоянное насыщение информационного пространства малозначительными сообщениями. В этом потоке «серого шума» прячут сообщения, которые плохо поддаются легендированию
[b]Гипнопедия[/b] – прием транквилизации. Ненавязчивый неакцентированный повтор слоганов на расслабленную или неподготовленную аудиторию. То, что О. Генри называл «Среди текста». См. «Интенсивный повтор». Пример: широко применялся в рекламе в первые годы после Перестройки (понятно почему не позже?) Еще пример: в СССР на «наглядную агитацию» никто не обращал внимания. Поэтому она и действовала.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=420401
рубрика: Проза, Поэма
дата поступления 23.04.2013
Я заслужил эти свечи
и непроглядную тьму.
Автор творцу не перечит:
скажешь – и быть по сему.
Я открываю тетради
под одинокой свечой.
К этой безумной шараде
я обладаю ключом.
Эти незрячие строчки
я наобум городил…
Что же я вам напророчил!
Что меня ждет впереди?
1996
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=419559
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 19.04.2013
Здесь тоже можно жить. Напрасно мы боялись.
В глухой озерной тьме живем и дышим тьмой.
Привычно правят власть суровые бояре…
Грустя и веселясь, смиряясь и буяня –
так тоже можно жить. И быть самим собой.
Так тоже можно жить. Напуганные села,
больные города без завтрашнего дня,
благословенный вкус лечебного рассола…
В развалинах домов, средь давешнего сора –
здесь тоже можно жить. Не трогайте меня.
1996
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=419558
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 19.04.2013
«Мы в город вошли на рассвете
насиловать, грабить и жечь.
Он крикнуть успел перед смертью:
"Не трогай моих чертежей!"
Они безобразны и лживы,
они не достойны быть живы.
Как женщина, город лежит.
Мы топчем его чертежи.
Он стоил нам пота и крови:
убиты вожди и герои…
Мы заново город отстроим,
и имя дадим ему: Троя,
и будем!
в согласии!
жить!»
1989
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=419332
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 18.04.2013
«Идущие в след за нами
нам не подадут руки.
Я слышал, как нас проклинали
дети и старики.
Мы врали, глаза не пряча,
не веря самим себе,
уже ничего не знача
в этой своей борьбе.
Оборотни и шакалы,
и совы почуют ночь.
Медленными шагами
мы удалимся прочь.
...Но если день, как вздох, уныл,
я приветствую восход Луны!»
1992
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=419331
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 18.04.2013
Я свидетель немого кино.
Мы не вышли за рамки экрана.
Мы глядим на себя, как в окно,
не умея сознаться, как равным.
Мы пытаемся снова… Не то!
Мы – слова позабывшая Марта;
ловим воздух отчаянным ртом.
Это стыдный урок сопромата.
Это плоскость. Пространство – мертво.
(Черно-белые толпы вприпрыжку…)
Это голые люди в метро
все читают постылую книжку.
А проектор журчит соловьем.
А тапер постоянно фальшивит.
Он играет о чем-то своем
и варьирует тему, паршивец.
Мы фатально себе не равны.
За собою не чуем вины,
на экране не слышим страны –
мы ошиблись, ошиблись, ошиблись!
1990
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=419112
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 17.04.2013
[b]1.
[/b]Когда восстали пасынки системы,
неся свое поруганное детство,
как вражеское знамя палачу,
я ощутил возникновенье темы
для содоклада – или лицедейства.
Мне это по душе и по плечу.
[b]2.
[/b]Я отлагаю толкованье Канта,
я изумлен исчезновеньем мыла,
как очередь за чистым четвергом, –
и вижу, что Вселенная поката;
ее перемещают вниз и мимо
при помощи простейших рычагов.
[b]3.[/b]
Но я, скорее, просвещенный зритель,
хотя бы потому уже, что время
присяги не дождется от меня.
Я нарисую и скажу: «Смотрите».
Подобных доказательств теоремы
пока еще никто не отменял.
[b]4.[/b]
Спасаясь от апрельской анемии,
мы в поисках здоровья и простора,
покачиваясь, вышли на порог.
На улицы – мучительно немые,
на площади, огромные от ора,
на слеты скудоумных докторов.
[b]5.[/b]
Какая радость – говорить и слушать!
Какой обман, что правда вероятна,
какой позор – кликушество газет.
Нас вразумит, излечит наши души,
и подмигнет, и щелкнет плотоядно
шестистраничный утренний Азеф.
[b]6.[/b]
Свидетель краток и предметно точен.
Как страшно выйти за пределы темы!
и допустить ошибку или сбой.
Я научился видеть между строчек.
Попрежнему, ни с теми и ни с теми –
и в искреннем согласии с собой.
[b]7.[/b]
И вот в пределах мелового круга
я наблюдаю, как дичает колос,
и некуда кете метать икру.
И говорю, что сваренное круто
пасхальное яичко раскололось
и выпустило селезня на круг.
[b]8.
[/b]Опять лисичка лает и полюет,
и кормит инсургентов чечевицей,
и обучает зайчиков стучать.
Преступный мир свидетелей не любит,
эпоха вычисляет очевидцев –
мне не удастся просто промолчать.
[b]9.[/b]
Я прячусь за словами заклинаний,
спасаюсь медной магией латыни –
беспомощным, случайным волшебством.
Я отвожу глаза, я окунаюсь
в купель ромашки, мяты и полыни
и притворяюсь смирным большинством.
[b]10.[/b]
Я тратил молью траченое время,
я пережил матрешку пятилеток,
остерегался эфы и гюрзы.
Я был немым, как реки и деревья,
я отказал ораторам. Но этот
шакалий год развяжет мне язык.
[b]11.[/b]
Невыносимо ждать, пока анчутки
переиначат заговор незрячих,
опомнятся и Вия призовут.
Как важно выйти за пределы шутки!
и указать, где оборотни прячут
дорогу на звериную Орду.
[b]12.[/b]
Лисичка-панночка, азартная подруга,
уже торопит сделать жесткий выбор,
седлает их и катится верхом.
Как жутко выйти за пределы круга!
но я обязан рассказать что видел,
не дожидаясь третьих петухов.
1992
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=419111
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 17.04.2013
Куда исчез свидетель,
кто был и что постиг –
некому ответить,
и некому спросить.
И власть царю легка:
сам шутит, сам смеется.
(От тайного уродства,
от крови на руках.)
Но [i]мыслящий тростник[/i],
чудовищный посев
назначен прорасти,
чтоб выдать тайну всем.
1988
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=418884
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 16.04.2013
1. «Я могу?»
2. «Я имею право!»
3. «Я должен.»
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=418883
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 16.04.2013
Снег опускается бел-горюч,
легкий, светлый.
Как мэтр седовласый, идет, угрюм,
разбрасывая благословенья.
1975
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=418091
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 13.04.2013
Я спокойно поглажу холку
погасившему зенки волку,
но тебе, гражданин начальник,
не прощу своего молчанья.
2004
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=418090
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 13.04.2013
Нет меры в мире, где правит страсть.
Мельчает разум, чтобы выжить,
скудеет вера, чтоб не пропасть…
Я прислоняюсь к тому, кто ближе.
Власть страдает бронхитом уха.
Страсть съедает хлеб нерожденных.
В минуту высочайшего триумфа
я перехожу на сторону побежденных.
1999
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=417858
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 12.04.2013
Терпенье лоз достойно безрассудства.
В Зербити ждут, что ветер переменится,
и все само собою перемелется:
отары как-то сами упасутся,
и беды как-то сами утрясутся…
Ведь по законам рыночной коммерции
жених свободен в выборе настурций.
Дитя свободно в выборе судьбы,
еврей свободен в выборе субботы,
дракон свободен в выборе среды,
душа свободна в выборе заботы,
а мы свободны в выборе беды.
Не доверяйся выбору свободы,
не надо, Юстас, не ходи сюды,
под венчик каменной звезды.
Не веря в окончание зимы,
в Зербити ждут, когда оно начнется,
чей голос от молчания очнется,
к кому теперь Елабуга качнется
неповторимой веткой бузины.
Скребет лоза, царапая побелку.
Ей, как ребенку, не хватает извести,
которую из крови надо вывести
в Зербити отдыхающему веку.
Пускай колдун до донца ветер высвистит –
курсант не опоздает на поверку.
В Зербити терпеливые пейзане
пускай не начинают обрезанье
густой лозы верховного куста –
пока еще Вселенная пуста.
И оскверняют истину уста.
Пока князья вучетские с друзьями
питаются мозгами обезьяны
(а денежки лежат за образами:
пока следит хозяин, не достать).
Гуртовщики на правильном базаре
пусть валят лес – и памятник в Рязани –
к ним не придут небесные стада.
Терпенье лоз не ведает стыда.
*
А бесы пусть гоняются за месяцем,
а беды пусть, как девка, перебесятся.
2004
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=417595
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 11.04.2013
Когда мы, наконец, победим,
мы не будем топтать ничего.
Будет идол стоять невредим –
мы не будем топтать ничего.
Пусть останется все на местах.
Пусть останутся люди людьми.
Не изменится мир. Только мы
никого не позволим топтать.
1981
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=417590
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 11.04.2013
Часто нам слова мешают
бросить дом свой обветшалый,
поклониться ветрам шалым
и уйти по шпалам.
Где-то страны старых сказок,
степь да солнце, ветер праздный.
Может, сам же я наказан
шутовством, сарказмом!
Шепот трав словами скошен,
мир смешон и тошен,
серой пылью запорошен
посох скомороший.
Что кивать на злую долю!
Плюну молча, выйду в поле,
молча выйду на дорогу…
(Славно в поле скомороху,
хохмачу и арлекину!)
Молча за плечи закину
стозаплатанный, порожний
свой мешок дорожный.
1973
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=417279
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 10.04.2013
Неясных мыслей рой –
как шепот за стеной.
Невнятный запах роз
вечерний ост принес;
пронесся, подняв пыль,
заволновав ковыль
с глухой лесной тропы,
где слышен крик совы.
Шиповник там в цвету,
там заросли в бреду,
там свет уже потух,
и тени в ночь бредут.
Там у дороги клен
коленопреклонен,
густые слезы льет,
судьбу свою клянет.
А здесь… здесь стопки книг
да первый робкий стих –
он, как колдун, сманит:
прощай, мой край, прости!
1973
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=417278
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 10.04.2013
1.
Откройте окна и рояли –
довольно, право, зимовали!
«Постой, послушай – как знакомо!»
Но мы его не узнавали.
И Моцарт – прыг! на подоконник.
«Опомнитесь, ведь вы – покойник?»
Он жив, нежнейший, нас нашедший,
он нам подмигивал, артист.
Над нами женщиной женьшенил,
неузнавание простил.
И кто сказал нам, что не с нами
в окне стоящая весна?
Ее мы – просто не узнали.
…А он подобного – не знал.
А знал ли точно он, что́ – сможет?
В неназванности, как во лжи,
в любом и каждом гибнет Моцарт.
…Пока неузнаваем – жив.
Мы ищем истину в словах –
лишь музыка без слов права.
Узниками ль себя назвать?
…Нет, Моцарт нас не узнавал.
2.
В сыром, прокуренном подвале
стояли мы к плечу плечо.
Но мы его не узнавали!
Сальери молча наливает,
угрюмый Моцарт молча пьет.
Он приходил куда не звади,
ему руки не подавали
и уходили от руки.
В упор его не признавали,
его, целуя, предавали,
а после трижды отреклись.
1982
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=417051
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 09.04.2013
В года тревог, года свержений,
когда пустые зеркала
путем взаимных отражений
овеществляют волю зла,
растите идола, растите…
Душа пуста, как пьедестал,
и ждет, когда придет Растлитель
и всех расставит по местам.
И бездну хронометры множат –
она по слогам хромоножит,
она говорит, говорит…
Петруша смеется иль рит.
Гекзаметры дразнятся эхом
и давятся собственным смехом.
Грядет Великая Тоска.
(Спасется только обреченный.)
Она безликая доска,
квадрат Малевича на черном.
И, возвышаясь, торжествует
панэмпирическая спесь:
«Все происходит так, как есть!»
...А будет так, как долженствует.
[i] / < Ф.М. Достоевский. «Бесы». >
[/i]
Шерстяной клубок не берет следа.
Наш бог опаздывает всегда.
2007
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=417035
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 09.04.2013
[i] А.Брайченко
[/i]
Когда вокруг жрецы словами торговали,
когда жнецы цветы на хлеб себе косили,
что из гортани мы за звуки исторгали?
Мы в цирке на цепи волчонками скулили.
Когда ярчайший плод надкусывали страстно
и сладость его вслух в слезах произносили,
мы, трепетной стопой ступая на эстраду,
не за свои ль слова прощения просили?
[b]1979
[/b]
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=415261
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 03.04.2013
Говорят, что мой дом стал похож на чердак:
паутина и копоть, и общий бардак.
Вот такой же чердак в голове у тупицы,
где хозяйствуют пыль, беспорядок и мрак!
2005
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=415260
рубрика: Поезія, Рубаи, хокку, танка
дата поступления 03.04.2013
[i] С.А. Гараже[/i]
[b]1.[/b] Думаю о Горбачеве. И хотел бы забыть, но напоминают ежедневно, проклиная «Горбатого» – то один, то другой, то третий. Думаю о Горбачеве и пытаюсь понять свой народ. Я не согласен с тем, что чужая душа – потемки, человека можно и нужно понять; но этого в чужой душе я не пойму никогда. Здесь так много темного – и лицемерие, и неблагодарность, и душевная тупость, и рабские инстинкты, и самая отвратительная трусость – интеллектуальная. Не верится, что это те самые люди, которых я люблю и уважаю. Уважаю, по крайней мере, больше, чем других, – тех, кто говорит: «Спасибо Горбачеву, дал развернуться».
Не стесняется и пресса. Левые его иначе как «предателем» и «агентом» не называют. Ну, а правые – те уж постарались на совесть. Их послушать – так может показаться, что это и впрямь Горбачев, а не Ельцин развалил страну, что это Ельцин, а не Горбачев открыл дорогу демократии и свободе слова. Порядочный человек не посмеет отрицать, что Горбачев сделал для спасения Союза все, что было в его силах. Но много ли может один человек? – и его ли вина, что он был один? Слышите, я вас спрашиваю: кто виновен в одиночестве и бессилии Горбачева – он или мы? и кто предатель? И кто горбат?
Я всегда был солидарен с идеалами перестройки – даже сейчас, когда сам Михаил Сергеевич под объективами освобожденного от всего не свете ТВ не находит в себе мужества произнести проигранные лозунги. Многое осталось недосказанным – и, судя по всему, Горбачев уже не способен ничего досказать.
[b]2. [/b]Вершинные ветви всегда тупиковые. Построенное нами за семьдесят лет общество было, вероятно, самой бездарной, самой беспомощной, самой межеумочной – и жестокой из моделей социализма. Поэтому не стоит сожалеть о прошлом, надо думать о будущем. Когда я слушаю нынешних левых, обещающих вернуть колбасу по два-двадцать, я понимаю, что – как ни жестоко об этом говорить – должны смениться поколения, прежде, чем коммунистическое движение восстановится морально и интеллектуально.
Самый горький упрек, который слышат нынешние апологеты КПСС, это: чего стоит партия, которая не смогла сохранить власть и государство? Здесь-то и возникает тема «предательства». Как объяснить этим людям, что выеденного яйца не стоит система, судьба которой зависит от одного – или нескольких – «предателей»? И уж совсем ничего не стоят подобные аргументы. Или стоят – как доказательство умственной неполноценности КПСС и ее адвокатов. К чести и достоинству партийного руководства следует отнести то, что они не только осознали тупиковость ситуации, но и решились вывести общество из тупика. В любом случае – это удалось. Уходя из тупика, мы вынуждены возвращаться, и времена сейчас тяжкие. Главный вопрос: могло ли быть по-другому? можно ли было найти перспективу, не разрушая страны, экономики, суверенитета? Если бы страну населяли компьютеры, так бы оно и было, но, к счастью, мы живые люди, и этим судьба общества была предрешена. Она была предрешена задолго до 85-го, когда в партийном руководстве сформировалась решимость отказаться от силового, «танкового» образа действий. (Даже в августе ставка была сделана не на танки, а на страх. Страха не было, отбоялись.) Силой можно контролировать общество, но не больше. Установление ядерного паритета было последним успехом и пределом возможностей силовой власти. Было очевидно: поезд в постиндустриальное общество уходит без нас.
Да, власть удержать можно было – ценой возврата в тупик. Обойтись меньшими жертвами – с этой партией, с этой интеллигенцией, с этим народом – нет, нельзя… И в этом самый смысл тупика.
Реально посмотрим на вещи: что бы ни предлагал Горбачев, в этой стране некому было следовать доводам разума. Последний политик, способный действовать в условиях интеллектуальной свободы, ушел из жизни еще в 38-м – а то и в 24-м. В этом, а не в послушании коварному генсеку, объяснение беспомощности и пассивности партии во время перестройки… Сейчас времена изменились, но ненамного: нет того генсека, но и интеллекта не прибавилось.
Посмотрите, сколько гноя вышло из КПСС – осталось там что-нибудь живое? В номенклатурном жаргоне есть понятие «эвакуации». Кто-нибудь считал, какая часть номенклатуры «эвакуировалась» – в «демократы», в нувориши, в самостийныки, в прихлебатели? Подавляющее большинство в КПУ и СПУ – либо пенсионеры, либо рядовые труженики, либо бывшие беспартийные. Покажите мне хоть одного, кто отказался от корыта власти только по идеологическим мотивам.
Так с кем же было обновлять общество? С этими – как вы их, товарищ, называете – «оборотнями», вся мораль и вся идеология которых выражена принципом «Ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак»? Я часто слышал от людей в адрес Горбачева: «Не надо было браться, раз не умеешь». Что, надо было подождать, еще подождать? Пока перегной закомпостируется? Удивления и восхищения, повторяю, достойно то обстоятельство, что среди номенклатуры нашлись люди, осознающие ответственность за судьбу общества. И главное достоинство горбачевского обновления, я считаю, что все клопы вышли на поверхность.
Товарищи, перестаньте молиться трухлявым идолам, разве вы не видите – им не до вас. Новые хозяева нашли им место в курятнике, и они, обгаженные птицей, вполне счастливы. Довольно сожалеть о прошлом, подумаем о будущем.
[b]3.[/b] Перестройку погубили не дешевые амбиции Ельцина, не парад суверенитетов. Перестройку погубила экономика. Слова партийных документов о том, что в 85-м году страна находилась в предкризисном состоянии, были точной констатацией факта. Не больше и не меньше. Волна инфляции, принявшей форму «дефицитов», начала подниматься с середины 70-х. Усилия андроповской и черненковской администраций были лечением симптомов и только свидетельствовали о глубоком непонимании процесса. У экономики свои жесткие законы – законы природы, – и они не уступают силе; только силе ума. Партия все больше теряла контроль за экономическими процессами. Теперь можно подвести итог: решение так и не было найдено. Более того, сама природа кризиса так и не была осознана обществом. Десятки – если не сотни – национальных и глобальных кризисов пережила буржуазная система производства – и справилась сними. Советский социализм рухнул под натиском первого же – и за это отдельное спасибо родной партии.
Экономика привела Горбачева к власти, экономика ее и отобрала. Прямо скажем, генсек не был самостоятелен в экономических вопросах. Элементарного здравого смысла достаточно секретарю обкома для того, чтобы поддержать бригадный подряд. Чтобы разобраться в достоевщине реальной на тот момент советской экономики, – нет, советский диплом (или два) тут не помогут. Горбачев нашел самый умный и единственно перспективный метод решения проблемы, обратился к общественности – читай: к интеллигенции.
Я уже говорил, что за провал перестройки ответственны все мы. Но есть категория населения, которая всегда – при социализме и царизме, при Победоносцеве и Ежове – несет главную ответственность за судьбу общества. Вот самое тяжкое потрясение щедрых на потрясения последних семи лет: мне стыдно называть себя интеллигентом. Но это сейчас мы с вами своими глазами увидели всю шкурную сущность… тише, товарищ, не горячитесь, товарищ… Всю жлобскую сущность советской интеллигенции – в особенности творческой. Мы видели, как они продают право первородства за чечевичную похлебку, как, предавая достоинство гонимых, пресмыкаются перед кормящей властью, как помогают жирным котам обманывать и угнетать народ, расхищать страну. И за такую интеллигенцию спасибо родной партии. За подачки и проработки, за высокомерие глупцов и хамство чинуш, за генетику и кибернетику, за СП, Домжур и Город Горький, за террор и разврат, и даже за маузер на столе – спасибо и счастливого пути. Но тогда, в начале перестройки, жлобы только-только подымались из окопов, и мы были потрясены открытием: общество интеллектуально не готово к переменам.
В тюрьме, в лагере и ссылке, в должности дворника и придворного академика интеллигент обязан думать. Не печатают – работай в стол. Сексоты роются в бумагах – запоминай. Запиши, выучи на память и сожги записанное. И черные времена, и благодатное безвременье на то нам и даются, чтобы как следует обдумать – будущее; и подготовиться к нему. У интеллигенции не бывает безвременья, не бывает смутных времен. Есть время собирать камни – и время разбрасывать камни. Tertium non datur.
И что же ответили высоколобые интеллектуалы Горбачеву? «Давайте все поломаем и сделаем как у них», – вот весь до точки экономический анализ абалкиных, бергеров и петраковых. Горбачеву дано было время, чтобы предотвратить кризис, а они ему говорят: «Чем хуже, тем лучше». И все рекомендации академиков как будто сочинялись в Ленгли – может, так оно и было. Горбачев начинал реформы, а ему навязывали революцию. «Мало, мало реформ!» – бесновалась клака, как на XVI съезде. Надо отдать должное здравому смыслу и ответственности генсека: они с Рыжковым сколько могли держали дверь перед хаосом. Но время шло, решений не было… И время вышло – в эту дверь.
Конечно, я знаю, что экономическая наука проституировалась партией, что ломаного гроша не стоят академические звания экономистов (за это отдельное спасибо), что студента, способного понять экономические построения Маркса, в лучшем случае отчисляли. И все равно я не могу поверить, что эти шаталины и явлинские до такой степени идиоты – и, следовательно, заблуждаются добросовестно. И потом, не все же экономисты до такой степени экономисты. Почему же в печати не появлялись альтернативные мнения? Значит, и журналисты тоже. Тоже – что?
[b]4.[/b] Самое главное спасибо родной партии – за советский народ. В чем единогласно сходятся и левые, и правые, так это какой у нас народ умный и талантливый. Только они ошибаются. Народ глуп только в норд-вест, при южном ветре мы еще способны отличить сокола от цапли, и прямо называем себя Страной Дураков. Значит, не безнадежны.
Вот только не надо ругать Кучму и посылать его… в отставку. Рано Кучме уходить: каждый народ заслуживает своих правителей, история раздает авансы только раз в 70 лет, а то и реже. Пока бабка под дверью сообеса ругает Горбатого (а Вы, товарищ, ей поддакиваете), Кучма остается с нами, и никакие выборы тут ничего изменить не могут. Выбирать надо – у себя в душе. Отвернуться от прошлого и выбрать будущее.
Добрый боженька, которого нет, но который всех нас любит, не желает нам сытого брюха, может, даже и счастья не желает. Он желает, чтобы мы были умными, вот такая у него прихоть. И справедливо полагает, что самый лучший учебник – голод, унижение и бессилие. О чем сожалеем мы и в чем каемся, кусая локти?.. Да, достаем. Кучма тоже достанет зубами до локтя, когда его прижмет как нас прижало… О чем сожалеем? О том, что Горбатый начал перестройку. Кусай локти дальше, мой несчастный горбатый народ, предающий своих праведников, ты не поумнел. Нельзя вернуть прошлое, но можно не потерять будущее – позаботимся о будущем. Пока народ не осознает, что развал страны, нищета, бесправие, национальное и персональное унижение, культурная оккупация – это, все-таки, шаг вперед, что такова величина долга самим себе, долга, который все равно надо когда-то отдавать – и чем позже, тем больше, – и мы его уже отдали (или почти отдали), общество с места не сдвинется, и это хорошо.
Горбачев виновен перед нами только в том, что дал нам свободу. И только мы ответственны за то, как ею распорядились. Сегодня мы снова под игом, но у нас еще будут возможности вырваться на волю. И для того, чтобы ими воспользоваться, надо извлечь урок из перестройки, а это значит: найти в себе мужество признать свою вину, вину простого человека (как! такие умные и талантливые – и вдруг виновны?). Тот, кто обвиняет «во всем» Горбачева – раб, мечтающий о рабстве, только о рабстве для своих детей и внуков. Здесь – и, может быть, только здесь – правые воистину правы. Пусть и с опозданием, но мы должны взять на себя ответственность за судьбу перестройки – уже проигранной, чтобы не проиграть предстоящую. А она неизбежна, как ни крути. («Так жить нельзя.») Мы должны вспомнить, как сидели по углам (последнее спасибо родной партии) и ждали, когда же перестройка дойдет до нас. Не дошла. Когда дойдет?
…Завтра утром я проснусь, а на календаре – завтрашнее число.
[b]1998 [/b]
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=414896
рубрика: Проза, Рубаи, хокку, танка
дата поступления 02.04.2013
[i](эссе)
Я это сделал не в интересах истины,
а в интересах правды.
[/i]И.Ильф и Е.Петров.
[b][u]1.Гендерная аберрация[/u].[/b]
Говорят, что законы природы зависят от наблюдателя. Даже если это и преувеличение, никто ведь не спорит, что взгляд на предмет зависит от точки зрения. Особенно если ты сам часть этого предмета: лицом к лицу лица не увидать. Поэтому нет более субъективного знания, чем наше знание общества.
…Разве что – социальная психология. Где уж нам понять предрассудки толпы, когда наши собственные предрассудки мешают нам понимать что бы то ни было. «Человек толпы» видит общество совсем не таким, каким видит его политический лидер или бизнесмен… Тем более ценен взгляд со стороны, взгляд «третьего человека», которого общество дружно исключило из своих рядов, и он охотно согласился с этим решением. Только с этим.
Нет, мы не будем здесь воевать с ветряными мельницами «здравого смысла»; зачем мелочиться, отбивая хлеб у социопсихологов? Когда под рукой такой нелепый, такой уязвимый, такой элитарный, такой бесспорный паноптикум предрассудков, как та же социальная психология.
Само ее существование как отдельной дисциплины опирается на общепризнанное представление о неких «специфически коллективных реакциях» человеческой души. [i] Разрыв естественной связи с семьей породил тенденцию рассматривать явления, обнаруживающиеся в этих особых условиях как выражение особого, глубже не обоснованного первичного позыва, который в других случаях не проявляется.[/i] (Фрейд.)
Другими словами: никто не отрицает влияния общества, но общество не создает и не вносит в психику ничего нового. Только активирует те «реакции и импульсы», («специфически коллективные»), которые в душе человека существуют изначально – но дремлют. Трудно спорить. Другое дело, что специалисты так и не сподобились опознать эти изначальные реакции и импульсы. Даже Фрейд – пытавшийся разложить неразложимое и предвосхитить первичное. И о причинах такой слепоты мы скажем в первую очередь. А также о том, как эти причины приводят к своим следствиям. Мы попытаемся показать, что «специфически коллективные» реакции по существу ничем не отличаются от (всех остальных) заурядно личностных.
Применим оператор сознательной ошибки для построения механизма обобщения. Гипотеза «специфичности» препятствует построению такой, казалось бы, перспективной модели «массовой души» (социальной психики, общественного сознания и т.п.), как душа среднего индивидуума. Действительно, на психику любого человека воздействует общество, а на душу общества – что воздействует извне? Намеренно пренебрегнем этим возражением и поставим вопрос так: чем отличается общество от своего типичного представителя? Можно ли считать его (или ее) персонификацией общества?
«Его» или «ее», извините?
«Средний представитель», «средний налогоплательщик», «средний избиратель» – это все существа среднего пола. Североамериканцы правы, когда употребляют оборот «мужчины и женщины» вместо нашего обычного «люди», «народ»; в большинстве случаев следует различать мужчин и женщин. Приписывая обществу свойства личности (мы хотим сказать: полноценной, нормальной личности), надо ясно представлять пол этой личности. Это общество, душу которого мы исследуем, – кто оно? Мужчина или женщина?
– Какая разница?
Достаточно. Это и есть тот искомый риторический вопрос, на который мы намерены ответить подробно и обстоятельно.
Крупнейшим авторитетом в области психологии пола и по сей день считается Зигмунд Фрейд. Обратимся за консультацией к авторитету. Вот как он реферирует основные положения книги коллеги Лебона:
[i] Ею почти исключительно руководит бессознательное: она импульсивна, изменчива и возбудима. Ничто у нее не бывает преднамеренным, она не способна к постоянству воли. Она не выносит отсрочки между желаемым и осуществлением желаемого.
Тот, кто хочет на нее влиять, не нуждается в логической проверке своей аргументации, ему подобает живописать яркими красками, преувеличивать и всегда повторять то же самое. Она некритична, неправдоподобного для нее не существует, она столь же нетерпима, сколь и подвержена авторитету.[/i] Узнали, читатель?
[i] От своего героя она требует силы, даже насилия. Она хочет, чтобы ею владели и ее подавляли, хочет бояться своего господина. Масса легковерна и чрезвычайно…[/i] Стоп!.. Масса? Какая Масса? Это что – женское имя? Ну да, женское имя – и притом собирательное. Книга Лебона так и называется: «Психология народов и масс». И вдумчивый читатель, похоже, готов ответить на первый вопрос нашего мысленного эксперимента: «Кто?» – «Разумеется, женщина!» – и это правильный ответ. Но ложный. Ибо между истиной и правдой – стена твоих предрассудков, читатель. Тех самых предрассудков, которые лишают научной прозорливости социальных (и не только) психологов. И не только психологов. Нужен риторический вопрос, чтобы, раскрывая его, как дверь, пройти сквозь эту стену. И такой вопрос у нас есть.
Внимательно перечитав свой собственный текст, Фрейд мог бы и самостоятельно определить пол «массы». Но не посчитал нужным – не видел смысла. Впрочем, это еще ничего не значит. Это Фрейд. При всем уважении, у нас накопилось достаточно вопросов к его психоаналитику. Но и последователи отца-основателя психоанализа, и, что характерно, его оппоненты не нашли оснований всерьез интересоваться гендерными аспектами психологии масс. Фрейдовский анализ сексуальной сферы чрезвычайно глубок – и настолько же узок. Это скорее зондирование объекта, чем его исследование. Фактор пола в целом остается столь же закрытым для психологов, как в дофрейдовские времена.
Давайте еще раз посмотрим на ситуацию, по возможности ее упростив. Поскольку социальная психология – раздел именно психологии (а не социологии), постольку учет общественного фактора сводится к персонификации массы в «типичном представителе», и методами ординарной психологии (личности) исследуется этот «типичный представитель», моделируются его поведение и реакции. Вопрос о половой принадлежности исследователями не ставится, потому что… Потому что наука располагает только [b]одной [/b]моделью человеческой психики, а именно – моделью мужской психики. О духовной жизни женщины наука не знает[b] ничего[/b].
Разве что… Ну да, те самые «специфически коллективные» реакции и побуждения, которые обнаружила социальная психология. Вполне обычные, вполне человеческие, вполне личностные (женщина ведь тоже обладает личностью… наверное?), но абсолютно не известные науке ранее. Поэтому специалисты ее и не опознали. Здесь надо бы подчеркнуть, что приведенная выше характеристика Фрейда – Лебона – впечатление внимательных наблюдателей, но отнюдь не научные данные. Не экспертное заключение психологии личности, но один из первых кирпичиков в здании тогда еще молодой социальной психологии.
…Так вы настаиваете, читатель, что общество наделено женской психологией? Есть и другие мнения, прямо противоположные: [i]мы – мужская цивилизация[/i]. История знает, по-моему, только один эпизод, когда инициатива и власть перешли к женщинам, но тогда стоял вопрос о выживании вида. И как только ледник отступил, закончился и матриархат. Цивилизация создана мужчинами и для мужчин. Женщина – почетный, но, все-таки, гость в обществе. Ее обходят (в смысле – ухаживают) и бегут строить цивилизацию дальше. Женщина [b]как личность [/b]закономерно исключена из этого процесса, причем это исключение согласованно и обоюдно. [i]Замужняя технолог, еврейка-агитатор… Язык человеческий протестует против таких словосочетаний… «Молодая пешеход добежал до переход.» [/i]Наука же создана обществом и для общества, поэтому изучать личность женщины, поведение женщины, побуждения женщины – просто нет смысла. И – по умолчанию! – «психология человека» означает в точности «психология мужчины». Это образцовый (видовый!) пример «гендерной аберрации», подробнее о которой мы скажем ниже.
Все фундаментальные результаты по психологии личности получены исследователями непосредственно из своей собственной души, и работы Фрейда – не исключение. Наблюдения извне – сами по себе, без этих фундаментальных положений – абсолютно не плодотворны. Таким образом, теория женской психики может быть создана только женщинами… Не дождетесь! Во-первых, наука – это мужские игры, женщине это неинтересно. Во-вторых, и женская психология – что теоретическая, что практическая – женщину никогда не интересовала. (А что такое исследователь без интереса к предмету?) Ну и в-третьих, самое главное: это как раз и есть тот, самый священный из всех священных секретов, которые женщины хранят коллективно. Поэтому – нельзя! Нельзя, чтобы мужчина понимал женщину… по учебнику. Почему?.. Скоро узнаем.
Справедливости ради надо сказать, что есть наука, в которой дамы работают охотно и плодотворно, и это именно психология, психология личности. Потому что эта наука изучает любимый предмет – душу мужчины. Ничего, кроме жалости, не может вызвать этот термин – «психология человека», и заверения, что, дескать, половые, или там, гендерные особенности – существуют, да, они существуют… [i]Наверное, утверждать, что мужчина и женщина с разных планет, значит чересчур упростить дело[/i], но еще древние китайцы три тысячи лет назад ясно понимали: мужчина и женщина не «особенны», а противоположны. Именно эта противоположность и позволила, кстати, социопсихологам выделить чисто женские черты «человека толпы» как «специфические».
«…Ну – все? Автор все сказал?» – Скептический читатель уже перелистал и учел страницы рукописи и обнаружил, что мы еще только в самом начале объемистого опуса – о чем говорить будем? Эссе ведь не диссертация, куда дозволено лить воду, как в бочку бездонную… Действительно, наше эссе – не диссертация, но нам придется продираться буквально зубами через завалы гранитных вопросов именно потому, что мы не можем опереться ни на какую науку, чтобы просто и доступно рассуждать о сложных вещах. Современная социальная психология – скудоумные интерпретации хитроумных экспериментов. Отказавшись от научного наследия Юнга, Макдугала, Лебона, Фромма, она отказалась и от научных методов вообще. Именно это обстоятельство и позволяет автору попрекать профессионалов близорукостью и бранить их за дилетантство.
Упростим дело хотя бы тем, что ответим на те элементарные недоумения, которые уже возникли у читателя. Напомним, что социальная психология (в том числе даже и современная) определяет свой предмет двояко: как «массовую душу» и как «человека толпы». В чем они сходны и чем отличны? – спрашивает наука. Об этом уже говорилось. Добавим и уточним – с точки зрения гендерной поляризации предмета:
1. Нет у науки «человека толпы», есть пока только «мужчина толпы», просто потому, что мы ничего не знаем о духовном мире женщины.
2. Для науки пока не существует «массовой души», есть пока только ее женская парадигма – то, что мы называем «обществом». Социальная психология не видит и не исследует ян-ипостась социума – идейное единство нонконформистов. Об этом сообществе, «морально-интеллектуальной элите», мы не знаем ничего, само ее существование как социально-исторического фактора замалчивается, и сия игнорация носит скорее политический, чем научный характер.
3. Действительно, «общество» имеет ярко выраженные женские черты («женственные черты толпы»), и это вовсе не противоречит тому, что цивилизация создана элитой и для элиты.[i] Кто это сказал, что если из истории вынуть всего лишь несколько десятков… ну пусть несколько сотен человек, мы бы моментально оказались в каменном веке. Вся история есть летопись могущества меньшинства, в том числе меньшинства, состоящего из одного человека[/i]. Как удается людям элиты влиять на общество, из которого они исключены, – и преобразовать его? Вот фундаментальная проблема социопсихологии, к которой мы лишь прикоснемся в нашем эссе. Во всяком случае, элиту можно считать тем самым фактором, который воздействует на душу «общества» извне.
Отдельно надо сказать о реальной (не декларированной) цели современной социальной психологии. Если тщательно поскрести густой налет кошмарной стэйтесовой терминологии, мы обнаружим заурядное практическое руководство «Как воспитать конформиста». [i]Сю-сю, на веки вечные сю-сю.
Патока! Целая кондитерская, скажу я тебе. Чтобы ты был ласковым, чтобы ты был учтивым. Чтобы ты примирялся с любыми огорчениями. А если кто-то тебя не понимает или плохо относится – женщина, например, – то это твоя вина, а не ее. Там еще куча всякой всячины: что никогда нельзя прибегать к силе или агрессивному тону, это часто вызывает сильный шок… драться нельзя ни в коем случае… Высочайшим благом есть общественное равновесие, стабильность и так далее, и тому подобное – все это повторяется сотни раз. А вывод: жить тихо, писать мемуары, не для публикации, а так, для себя, заниматься спортом и самосовершенствоваться. Слушаться старших. [/i] Причем под «воспитанием» тут подразумеваются совершенно иезуитские методы подавления личности. Или даже эсэсовские – если говорить о «воспитании» взрослых.
Впрочем, всё это вопросы второстепенные – так, a propo, просто чтобы читатель немного ориентировался. А о чем говорить будем? Скептический читатель, вероятно, решил, что автор вознамерился ниспровергнуть социальную психологию – и уже ниспроверг. Дескать, хотите понять толпу – изучайте женщину. Да что мне социальная психология, что я ей! Чего стоят любые научные открытия перед мистической тайной женской души! Изучайте толпу – и вы поймете женщину, вот что я хочу сказать.
[b][u]2.Иньянус[/u].[/b]
Пытаясь понять женщину, мужчина мыслит по аналогии – и неизбежно терпит поражение.
Аналогии нет, есть противоположность; но и это неплохо – если только это так. В таком случае можно воспользоваться принципом зеркальной аналогии: «Женщина во всем противоположна мужчине». Только не надо забывать, что этот принцип действует и тогда, когда никаких различий не наблюдается. Любопытно? Женщине любопытно «что», а мужчине – «как». (Вот видите, как все сложно!) Но это еще полбеды, гораздо хуже, если одно понятие обозначается разными словами (потому что понятия имеют пол). [i]Дело в терминологии, и, если бы я учился языку у женщин, все звучало бы для меня иначе.[/i] «Аккуратность, благодарность, верность, гордость, достоинство» – и так далее, до конца алфавита и по новому кругу еще и еще. Женщина понимает эти слова совсем не так, как мужчина. А тот смысл, который в них вкладывают мужчины, она обозначает другими словами. В результате все мы – мужчины и женщины – подвержены «гендерной аберрации»: отождествляя слова и понятия, мы подменяем сложные и объемные смыслы их плоской проекцией – мужским пониманием; по умолчанию!
Поэтому нам так трудно понять друг друга. [i]При разных принципах не найти общего языка. [/i]У нас разные цели: мужчина старается, чтобы стало лучше, а женщина – чтобы не стало хуже. У нас разные методы: что для мужчины инициатива, то для женщины провокация. Мужчина знает, чтобы понимать, а женщина – чтобы действовать. Ошибки делают мужчину умнее, а женщину – глупее, и ей это очень к лицу. Ну да, я рассуждаю, как сексист, я и есть «сексист», как всякий нормальный человек. Это означает, что я вижу и признаю разницу между мужчиной и женщиной. Это две – я подчеркиваю – равноценных противоположности, составляющие человечество.
Кто сказал, что мужчина – творец, а женщина – потребитель? Это сказал мужчина, он не замечает ничего за пределами общества. Но не зря же Фрейд именно так проводит границу между общественным и личным: как границу семьи. Поскольку человечность двулика, постольку мужчина или женщина – всяко неполноценная личность; а полноценная личность – семья. В семье (в личной жизни) потребитель – мужчина, а женщина – творец. Как женщина – почетный гость в нормальном обществе, так мужчина – почетный гость в нормальной семье. Таким образом, асоциальность женщины – всего лишь обратная сторона ее целеустремленности на личную жизнь. Да что там общество! Всё Мироздание для нее – что-то вроде песочницы на детской площадке, великодушно уступаемой для мужских игр. Полем и объектом ее самовыражения является сам мужчина и все, что с ним связано; то есть – семья. Хотите знать, чего стоит женщина, – посмотрите на ее мужчину.
Мужчина живет для чего-то, а женщина – для кого-то. Женская любовь сугубо персональна. Фраза «любить людей» для нее – в лучшем случае нонсенс, а фраза «любить человека» – предельно конкретна. Женщина лишена какого бы то ни было чувства ответственности перед обществом и какой бы то ни было преданности общественным идеалам. По своей природе она знает только преданность конкретному человеку и ответственность только перед ним. Поэтому все ее контакты с обществом, по идее, должны быть опосредованы этим человеком, ее мужчиной. Однако мы живем не в идеальном (мусульманском) обществе, а в реальном, и поэтому женщине приходится приспосабливаться. Она терпит общество, как Русь – татаро-монгольское иго. Подчиняется его требованиям и всячески избегает конфликтов. Не работает, а зарабатывает. Чтит нравственные нормы и следует проверенным советам, поддерживает существующий порядок, разделяет мнения авторитетов, которых она воспринимает как рупор общества. Таким образом приспосабливаясь к обществу, женщина воплощает его персональный идеал – оставаясь при этом глубоко равнодушной к нему. (Как это женственно!) В то же время, мужской социальный императив диаметрально противоположен: приспособить общество к себе, реализовать идеал, созданный личным мировоззрением.
Труднее всего отношения женщины с обществом строятся на почве речи Это чисто общественный феномен, чисто мужское изобретение, и женщина нуждается в речи лишь постольку поскольку. Мы уже видели, как в присутствии женщины смещаются связи между словами и понятиями. Но дело, увы, не ограничивае6тся тем, что толковые словари у мужчин и женщин разные. Диаметрально отличается сама структура языка, его внутренняя логика – что, кстати, и породило понятие «женской логики». Чувства мужчины – следствие его поступков, поступки – следствие логики. У женщин все наоборот, причинная последовательность – обратная. Пора нам осознать, пора, наконец, услышать, что ли: поступки женщины порождены ее чувствами. Мы можем только догадываться, что это такое – процедура чувственного принятия решения; но детали здесь несущественны… Ну, а следствием поступков женщины является ее логика. Общество признает только рациональные мотивы – которых у женщины нет. Однако рациональные объяснения своих поступков женщина вынуждена предъявлять обществу. Так и возникает женская логика – как механизм ответа по требованию; как метод решения логической задачи с готовым ответом (поступок-то уже совершен!) Конечно, эти искусственные, спекулятивные «обоснования» выглядят жалко: и аргументы смехотворны, и логические связи шиты белыми нитками, и противоречия на каждом слоге.
Так вот и рождаются предрассудочные представления о природной женской глупости, как гендерная аберрация понятия «ум». Ведь что такое – умный человек? Это тот, кто поступает правильно в нестандартной ситуации. Находит правильное решение своим умом. А чем он при этом руководствуется – рассудком или чувствами – не суть важно. Рассудок и чувство – это две равноценные противоположности, составляющие разум.
…Сами-то больно умны! Разве трудно понять, что женщине эти рассудочные объяснения не нужны (поступок-то уже совершен), а значит, никому не нужны, потому что заведомо фиктивны. А настоящие мотивы женского поступка словами выразить невозможно. (Разве что – средствами поэзии. Это запредельное чародейство, которое позволяет выразить чувства словами.)
То, что мы называем «истиной» – в самом общем, универсальном смысле этого слова, – в действительности лишь осколок истины; уже хотя бы потому, что формулируем мы эту «истину» словами, обычным человеческим языком. То есть это «истина» логическая, рациональная и общественная. Это «мужская» истина, а мужчины – только половина человечества. И когда женщина восклицает: «Зачем мне ваша правда, у меня своя правда есть!» – я предлагаю самым серьезным образом отнестись к этому тезису. И принять к сведению существование истины глубоко личной и чувственной, закрытой для логики и общества. Мужчина может только осмыслить, женщина – только прочувствовать; понять и постигнуть что-либо они могут только вместе.
Но как мужчине понять и постигнуть женщину? Ну хоть намек: что это такое – убеждения женщины, мировоззрение женщины?.. Убеждения женщины. Давайте будем следовать внутренней логике языка (а что нам еще остается?), посмотрим, как женщина умеет убеждать.
Знаете, что такое «диалектика» – дословно? Искусство спора. Никогда не спорьте с женщиной. В лучшем случае вы капитулируете перед неумолимой женской логикой, а в худшем – получите полновесную истерику, бессмысленную и беспощадную. Не женское это дело - спор, джентльмен до такого не допустит. Ну, а если уж никак не избежать... предлагаем краткую лекцию по диалектике.
Как и все другие понятия, «спор» имеет пол. Мужской спор [b]объективен[/b]: он направлен на [b]объект[/b] спора. Его смысл – совместное доказательство истины, которая в этом споре и рождается. Женский спор [b]субъективен[/b], и его целью является поступок. То есть, он направлен на [b]субъект[/b] спора, каковой субъект этот поступок все равно будет вынужден совершить. В определенном смысле, это тоже поиск истины, поскольку доказательством «женской» истины (чувственной индивидуальной истины Протагора) является именно дело.
Даже неумелый спорщик-мужчина формулирует свои аргументы как бессознательно логическую цепочку доводов. Женщину нельзя убедить с помощью логики, и она это отлично знает. Поэтому, споря с другой женщиной, она апеллирует исключительно к чувствам. Из-за «гендерной аберрации» логическая дискуссия с женщиной вообще невозможна; логическая связность речи обеспечивается отождествлением слов с ян-понятиями, а когда в разговор вступает женщина… Но не в этом дело. Женщину не интересует словесная истина, ее убеждения прагматичны и конкретны; в споре она преследует практическую цель. Метод женского спора состоит в том, чтобы расшатать интуитивную уверенность оппонента, поэтому, гибко манипулируя «женским» и «мужским» понятийными словарями, она прибегает исключительно к косвенным доводам. Значение имеет только их количество. Когда цель достигнута, сказанные слова теряют всякое значение. Женщина [b]удивлена[/b], когда вечером ей напоминают, что она говорила утром: «Зачем это?» Действительно – зачем? Ведь уже вечер. (Когда же мы поймем: правота женщины и справедливость ее слов – это абсолютно, ну вот просто вот абсолютно разные вещи!) Поэтому женщину бессмысленно убеждать, ее можно только отговорить от ее намерений. Но сначала эти намерения надо узнать, определить их по косвенным признакам. Осмысленный спор с женщиной – это, скорее, допрос психоаналитика.
Ну, а спор с женщиной постфактум смысла не имеет вообще, об этом уже говорилось.
Мы сознательно прибегли к развернутому каламбуру, чтобы сказать хоть что-нибудь о мировоззрении женщины. «Убеждения» – широкое понятие, давайте сузим. Устраним чувственный оттенок из слова «убеждения», и оно распадается на противоположность «принципов» и «мнений».
Мужчина опирается на ограниченное число общих принципов (символов веры). Мнение по конкретному поводу формируется цепочкой суждений, восходящих от общего и должного к конкретному и действительному. Напротив, в основе женского интеллекта – бесчисленные мнения по конкретным поводам, заимствованные у авторитетов, и, в частности, общественные предрассудки. В эти мнения женщина верит так же свято, как мужчина в свои жизненные принципы. Мы уже видели, как работает женская логика: опираясь на готовые ответы (мнения), она выстраивает цепочку доводов к общим принципам. Дистанция между действительной конкретикой и общим долженствованием весьма значительна, и принципы, построенные спекулятивной женской логикой, выглядят порой весьма нелепо. (По той же причине так же нелепо выглядит порой мужское мнение по конкретному жизненному вопросу.) Суммируя, скажем: женщины – существа практичные, поэтому их духовный мир – мир – мир иллюзий. Равной мерой идеалистам-мужчинам свойственны иллюзии относительно реального положения вещей.
Как и мнение мужчины, женские принципы виртуальны: они возникают и существуют по мере надобности, изменяясь от случая к случаю в зависимости от условий и обстоятельств. И обратно: как и общие принципы мужчины, конкретные женские мнения нерушимы и составляют основу ее интеллекта. Собственно, это и есть принципы – в женском понимании этого слова: жизненные правила, построенные по авторитарному прецедентному признаку. Поэтому и женская (Инь) парадигма понятия принципиальности – умение настоять на своем мнении по конкретному поводу. [i]Обычно женщины не любят рассуждать. Но уж когда начинают, становятся удивительно категоричны. [/i] Результат применения этих инь-принципов всегда правильный, поскольку он результат применения правильных принципов. А что хорошо и что плохо – определяется правильностью этого результата. Во-о-от что такое «правота женщины», теперь уяснили?
– Ало, це Вася?
– Вы ошиблись номером.
– Ничего подобного!
И если у вас напрашиваются еще какие-то комментарии, осмелюсь заметить, что мужская принципиальность способна довести до исступления ничуть не меньше, чем женская.
На первый взгляд такая мозаичная основа мировоззрения представляется довольно проблематичной. На каждый случай авторитетов не напасешься, и по любому пустяку не побежишь к соседям за консультацией (хотя встречаются и такие характеры). Действительно, существует соответствующий modus operandi, и имя ему: «аналогия». На каждый случай жизни женщина ищет и находит аналогичный случай – а то и несколько. И правильные решения тоже находятся по аналогии, причем мера такой аналогии определяется интуитивно. Так опытный шахматист находит удачный ход в самой запутанной конфигурации. На логический расчет всех вариантов ушли бы годы, но мастер обладает [b]чувством позиции [/b]– и, подобно женщине, доверяет этому чувству и руководствуется им. Примерно так же «мыслят» аналоговые программы, работающие по схеме совпадений на основе многофакторного анализа; разве что число таких факторов неизмеримо меньше по сравнению с человеческим (женским) разумом.
Еще иллюстрация: во всем цивилизованном мире судебная система опирается на принципы, зафиксированные в кодексах, а прецедентное право Соединенных Штатов – на великое множество «аналогичных случаев». И ведь что удивительно – хаос в США пока не предвидится, а если и наступит, юриспруденция будет ни при чем. И наконец, иллюстрация последняя: социальная психология в ее современном виде – мозаичное панно искусственно созданных «аналогичных случаев», отягощенных вялыми необязательными попытками спекулятивных «объяснений».
Женский «символ веры», основа ее мировоззрения – достаточно густая сеть «узловых» мнений по типичным конкретным вопросам. И если предоставить женщине свободу аргументировать как ей нравится (ни в коем случае!) – а ей нравится как ей мыслится, – она обрушит на вас гору косвенных аргументов в виде аналогичных случаев. Прислушайтесь краем уха к разговору двух дам. Казалось бы, они вовсе не слушают друг друга, отвечают совсем не на те вопросы, которые прозвучали, перескакивают с темы на тему, перебивают себя и собеседницу. Но мы же знаем: они отлично друг друга понимают. Это качественно иной – алогичный, чувственный – но, все же, эффективный способ мышления, это иной интеллект, иной разум.
Давайте немного сместим акценты. «Женский» способ мышления опирается на конгломерат отдельных мнений (или представлений), причем эти представления или мнения: многочисленны, авторитарны, бездоказательны и имеют общественное происхождение. Тогда носитель такого мировоззрения (не обязательно женщина!) необходимо нуждается в том, чтобы общество активно поставляло означенные мнения и идеи. Мы обращаем внимание читателя на эту потребность и эту зависимость.
И попытаемся представить. Пусть читатель задумается: а есть ли у него свое собственное – не чужое – мнение, хоть одно? До чего он додумался сам, своим умом, своим сердцем, своей душой – а что взял готовеньким на слух, из книг, из газет, с экрана телевизора – и просто согласился?
– Не все ли равно?
Нам уже где-то встречался этот вопрос. Нет, не все равно, совсем-совсем не все равно. [i]Считать ли хорошим человеком того, кто одобряет верные суждения? Или он только внешне кажется достойным? Достойный человек не идет по следам других людей.[/i] Не безумен ли ты, исповедуя то, что не пытался опровергнуть?
[b][u]3. Конформная персона[/u].[/b]
Внушаемость считается ключевым обстоятельством влияния общества на личность, а внушение – центральным моментом в механизме такого влияния. Но!.. Снова обратимся к Фрейду:
[i] Все вышесказанное подготавливает утверждение, что внушение (вернее, восприятие внушения) является далее неразложимым парафеноменом, основным фактом духовной жизни человека[/i]. – Nego. Отнюдь [b]не каждого [/b]человека – а значит, [b]не[/b] неразложимым. Читаем дальше: [i]Я видел и глухое сопротивление этой тирании внушения[/i] – на сеансах гипноза Бернгейма в 1668 году. – [i]Когда больной сопротивлялся, на него кричали: «Что же вы делаете? Вы сопротивляетесь? »[/i]
Но так бывает редко, не правда ли? Поскольку норма – это благоприятное исключение.
И снова первичное, и снова неразложимое, и снова нам предлагают абстрагироваться от реальных обстоятельств. Но здесь уже Фрейд явно мистифицирует вопрос; то есть предлагает ответ, вызывающий вопросы еще более сложные. Явление социальной внушаемости просто не допускает подобного рода абстрагирование – уже хотя бы из-за «гипнотического иммунитета», из-за существования характеров, психологически не зависимых от общества. Наука обязана объяснением. И сведение внушаемости к идеологическому голоду, о чем говорилось выше, – версия, ничуть не хуже любой другой… А кстати, где они, другие версии?
Если душа нуждается в чужих мнениях, чужих представлениях, в идеях, пришедших извне, она становится зависимой от их источника. Но в таком случае «внушение» – условный термин. Это удовлетворение потребности, здесь нет ни насилия, ни обмана, а значит, в принципе не может быть сопротивления. И даже если эти идеи ложные (а они всегда ложные, [i]готовый ответ будет лжив в любом случае[/i]), что ж, значит душа просит иллюзий.
[i] И наконец, массы никогда не знали жажды истины. Они требуют иллюзий, без которых они не могут жить[/i]. (Фрейд – Лебон.) Внушаемость как потребность действительно является первичным свойством мышления – но только «женского», и раскрыть его механизм не так уж невозможно. «[i]Миленький, ты пойми: не нравится тебе директива – не надо. Но дай другую[/i].»
Нет, личность под влиянием «массы» не то чтобы перерождается полностью, но приобретает новые черты (вероятно, противоположного пола). Однако результат поразителен и равнозначен перерождению. [i]Кто-то в нас принимает решения и потом сообщает нам об этих решениях нашими же поступками[/i]. Общество властно вторгается в душу человека и потом устанавливает такой суверенитет над личностью, при котором само понятие личности теряет прежнее значение. «Личность конформиста»? – это катахреза, вроде «независимого обозревателя» или «свободного журналиста». Я предпочитаю – вслед за Юнгом – называть «персоной» того гомункулюса, которого общество взращивает в душе мужчины и который подавляет полноценную человеческую личность.
Юнг считал, что в душе каждого человека (и он [b]конечно[/b] имел в виду мужчину) сосуществуют как бы две индивидуальности, мало похожие друг на друга. В сфере личной жизни актуализируется «внутренняя личность», а в общественной доминирует «персона».
[i] «Персона» есть комплекс функций, образовавшихся на основе приспособления… Внутренняя личность есть вид и способ отношения к внутренним психическим процессам.[/i]
Мы несколько лукавили, спрашивая читателя, есть ли у него собственное мнение. Есть, конечно есть! Свое собственное, выстраданное, не взятое на веру, а выдержавшее самую взыскательную критику. Но каждое такое мнение – о личном, «жизненном». Здесь мужчина мыслит как мужчина, как личность.[i] Но пока существует деление мира на внешний – враждебный и внутренний – семью, всегда существуют две логики, две модели поведения. [/i][i]Достаточно проницательному наблюдателю удастся без особых усилий увидеть наличие хотя бы признаков расщепления личности даже у нормальных людей.[/i] Меня (и не только меня) всегда впечатляло это мистическое преображение. Вот только что я разговаривал с образованным, глубоко и серьезно мыслящим человеком, связно, образно и остроумно рассуждающим по нетривиальному жизненному поводу – и вдруг разговор переходит на проблемы общества…
[i] Он вдруг замолчал и судорожно вздохнул. Губы его затряслись, и он заговорил быстро и отчетливо, чужим каким-то дикторским голосом, с чужими интонациями и словно бы даже на чужом языке, так что понятными казались только отдельные фразы:
– На дальних окраинах Южных земель в битву вступают все новые… отодвигаются все дальше и дальше на юг… победного передвижения… для покоя и нового передвижения на… Во всех поселениях… большие победы… труд и усилия… новые отряды подруг… завтра и навсегда Спокойствие и Слияние.[/i]
Какова природа этой раздвоенности?
Не бывает чистых с точки зрения пола типажей.[i] В каждом человеке намешано всего понемножку, а жизнь выдавливает из этой смеси что-нибудь одно на поверхность.[/i] Каждый человек способен мыслить и по-мужски, и по-женски… но не может этого делать одновременно. Так что вопрос в том, какое начало доминирует и определяет его поступки. Этот вопрос решается еще до наступления биологической зрелости (которое совпадает по времени с завершением социальной адаптации) и не подлежит пересмотру.[i] «Избравший один путь не может пойти по другому»[/i] По мере развития организма соматический пол мужчины стимулирует «мужской» способ мышления (то есть «личность»), а общество – «персону», мыслящую по-женски. Что победит в борьбе за актуальность? Homo sapiens не зря считается стадным животным, и ответ очевиден.
«Женский» способ мышления, как мы видели, ставит принципы в зависимость от поступков. Фромм отмечает: «[i]Приспосабливаясь к социальным условиям, человек развивает в себе черты характера, которые [b]побуждают его желать [/b]действовать именно так, как ему[b] приходится [/b]действовать.[/i]» В результате этого, в сослагательную сферу психики (в подсознание) вытесняются не только истинные мотивы поступков, но и жизненные принципы личности. А их место в сознании мужчины занимают те фиктивные «принципы», которые способны оправдать совершенные им поступки, его способ действий, его образ жизни.[i] Не свою музыку можно слушать какое-то время, но потом это становится исчезновением.[/i] Подлинные человеческие ценности вытесняются социогенными симулякрами: истина – авторитетом, мораль – нравственностью, вкус – вкусами (модой), культура – попсой, любовь – сексом.
Как работает «комплекс Фромма», как формируется, утверждается и доминирует «конформная персона» в душе человека? Здесь мы, в виде исключения, имеем возможность сослаться на популярную энциклопедию Дж.Д.Майерса «Социальная психология», отражающую некоторые результаты этой наукометрической дисциплины.
[i] Социальные влияния могут быть порою очень сильными, сильными до такой степени, что побуждают людей совершать насилие над своими глубокими убеждениями. Неуверенность в собственных установках (убеждениях) заставляет нас делать выводы посредством «наблюдения со стороны» за собой – отслеживая свое поведение и ситуацию.
Если установки являются результатом опыта, они, кроме всего, будут закреплены и начнут определять поступки. Дальше больше: мы уже не можем разделить свое Я и маску, и чувствуем, что и в самом деле разделяем те взгляды, которые диктует роль. Мы подгоняем свои сообщения под слушателей, а сделав так, начинаем сами верить в то, что говорим. Когда люди публично принимают на себя какие-то обязательства, они начинают сильнее верить в то, что делают. Сознание мутирует. Поступки и установки подкармливают друг друга вплоть до нравственной пустоты.[/i]
Эксперимент Милграма показал, что не менее 63% населения годятся на роль исполнителя в гестапо. Если только найдется кто-то, кто отдает приказы.
«[i]Я убежден, что существует сложный личностный базис, определяющий готовность к подчинению или отсутствие таковой. Но я знаю, что мы его не обнаружим[/i].» (Милграм, 1974)
Обязаны обнаружить..
Как известно всем, сила человеческого духа преобразует окружающий мир – и мы говорим: «вторая природа». Но надо ясно видеть, как инертная материя (через общество) преобразует духовный мир человека, создавая «вторую душу» – персону конформиста. «Персона» не просто тень общества в душе человека, она обладает всеми атрибутами разума, включая индивидуальность. Выше мы показали, что эта индивидуальность формируется от поступка. Как? Снова сошлемся на Майерса.
[i] Мы стараемся оправдать свои действия перед самим собой. Мы учимся управлять впечатлением, которое производим, и никто из нас не хочет выглядеть нелепо непоследовательным. Поэтому мы выражаем установки, которые соответствуют нашим поступкам. [/i]
Эти две сентенции кратко, но очень емко описывают свойство человеческой натуры, которое, вслед за Юнгом, следовало бы называть «[b]инстинктом самости[/b]». Он состоит в стремлении к логической согласованности в цепочке «убеждения – мнения – поступки»; в прямом и обратном направлении и в каждом звене. Человек не может только совершить поступок, не может просто воспринять чужое мнение – это только основа и отправная точка построения всей логической цепочки.
[i]Если ложная идея искажает обработку информации, то будет ли последующая ее дискредитация уничтожать этот дефект? Нет. Когда основа мнения дискредитируется, объяснение истинности остается. [/i][b]Инертность мнения [/b]называется ([i]Belief perseverance[/i]). [i]На удивление трудно опровергнуть неправду, если человек логически обосновал ее. Убеждения могут жить собственной жизнью и выживать после дискредитации доказательств, породившего их.
Безусловно, человек может и знать о процессе, искажающем наше сознание, и тем не менее поддаваться ему… Люди, не склонные анализировать ситуацию, в особенности имеют тенденцию хвататься за суждение…[/i] за любое суждение, которое им подсовывают… Впрочем об этом мы уже говорили.
Спекулятивная «женская» логика не требует корректности обоснований, важен сам факт их наличия. Этим же обстоятельством можно объяснить и
• [b]Предубеждение против доказательств[/b]: отторжение аргументов contra.
• [b]Эвристическую доступность[/b]: [i]если какое-то соображение приходит на ум, мы сразу считаем его справедливым.[/i]
• [b]Феномен приблизительности [/b]([i]Overconfidence): тенденция переоценивать корректностьсвоих убеждений; стремление быть скорее уверенным, чем точным.[/i]
Уверенность содержится в тех мнениях, которые мы стараемся обосновать, (либо поступках, которые оправдываем), они заранее считаются безусловно справедливыми.
…Не зря Майерс все время повторяет: «мы, нам… человек». Мы хотим предостеречь читателя: не надо распространять сказанное на общий случай. Похоже, Майерс и его коллеги просто неспособны представить нормального человека, психика которого кардинально отлична от «конформной персоны», которую они описывают. И этот предрассудок заслуживает особого уважения. Когда имеешь достаточное воспитание, очень трудно противопоставить человека человеку, переступая все нормы абстрактного гуманизма. На это способен только ученый, но так строго к современным социопсихологам мы подходить не будем. Наверное, утверждать, что конформист и личность – с разных планет, значит чересчур упрощать дело. Но совершенно ясно, что тот разум и этот не просто различны, они противоположны друг другу в самой своей сути. И о внутреннем мире, о душе личности наука (а тем более наукометрия) не знает ничего. Если не считать фрагментарных наблюдений Фромма, Маслоу… и мировой литературы.
Ну, а если бы в борьбе за актуальность победила «внутренняя личность»? Что значит «бы»? Так и происходит – но чрезвычайно редко, в результате совпадения экстремальных обстоятельств: ослабленного влияния общества на воспитание и высокой витальной силы мужской личности. Тогда совпадение психического и соматического пола полностью подавляет «персону» (хотя и не устраняет ее). Это и есть – редчайший, повторяю – случай социального иммунитета, не подверженная внушению со стороны общества (разве что через подсознание) индивидуальность.
Гармоничной личностью принято называть человека, удачно сочетающего в себе противоположные черты. Но в вопросах пола такое сочетание – признак скорее патологии. Здесь гармония достигается крайностью; нормой мы считаем мужественного мужчину и женственную женщину. Гармоничные личности, [b]всегда[/b] адекватные своему полу, – то самое исключение, которое доказывает общее правило: конформист, во-первых, страдает внутренней раздвоенностью и, во-вторых, адекватен только в личной жизни. Мужское в мужчине не может быть истреблено – только угнетено, – поэтому в душе конформиста «борьба за актуальность» продолжается всю жизнь. Но как правило эта борьба завершается торжеством «персоны», вытесняющей пассионарные реакции даже из личной жизни, формируя конформный (субпассионарный по Л.Гумилеву) способ бытования «домашнего хозяина». Здесь все зависит от витальной силы личности – характера, как мы говорим.
…Не зря автор все время повторяет: «Мужчина, мужчины, мужчине…» Памятуя о «гендерной аберрации», мы хотим еще раз предостеречь читателя: не надо распространять сказанное на общий случай. Мы, повторяю, ничего не знаем о внутреннем мире женщины, и несколько скупых штрихов, начертанных в нашем эссе, ничего не меняют в общем незнании. Мало чем может помочь и метод «зеркальных аналогий», потому что неизвестно, во что отражается то или иное «мужское» понятие, даже элементарное, не говоря уже о таком комплексе, как психическая деятельность. Но в одном вопросе, который кажется нам существенным, такое отражение можно определить: зеркальным аналогом «способа мышления» в социальной психологии нам представляется «целевая установка». Диалектика этих понятий достаточно красноречиво раскрывается перед нами в динамике социогенного угнетения личности в зависимости от пола. Общество привносит дисгармонию в душу мужчины тем, что принуждает его мыслить и действовать как женщина, а в душу женщины – тем, что принуждает мыслить и действовать в сфере общественных отношений, глубоко ей чуждых и безразличных. Социум навязывает мужчине чуждый способ мышления, а женщине
– чуждую целевую установку.
Эти понятия выступают как антитезы и в рамках одного пола. Пытаясь сохранить свою идентичность – идентичность психического и соматического пола, – мужчина уходит из общества и тем самым лишает «персону» актуальности. Но тем же самым он лишает себя естественной жизненной цели, всякой возможности самовыражения и полноценного творчества, которое может состояться только в общественной сфере. Жизнь конформиста теряет смысл.[i] Вот тогда-то, как сказал поэт, и повернется к нам черное лицо досуга. Сытно, тепло, пьяно и скучно. Мир не то чтобы плох, мир скучен. Мир без перспектив, мир без обещаний… Это даже как-то непостижимо. Чего может хотеться, если не хочется работать?
– Чтобы было весело, – сказал Жилин. – И ни о чем не надо было думать. [/i]
[b][u]4.Портрет обывателя[/u].[/b]
Трудно сказать почему, но конформист-мужчина мало чем отличается от женщины-конформистки по образу действий в обществе. Из-за этого, вероятно, социопсихологи и не придают особого значения полу того собирательного образа, который обозначен как «человек толпы». По их логике, человек в обществе приобретает «специфически коллективные» черты, но это не значит, что сугубо личностные свойства характера начисто теряются. Другое дело, что, как показывают наблюдения, «специфически коллективное» явно доминирует. Во всяком случае, «человеку толпы» присущи как мужские, так и женские черты, причем не зависимо от соматического пола. Теперь можно признаться, то мы отредактировали приведенную выше характеристику «массы», купировав некоторые чисто мужские и нейтральные штрихи. Их немного, но они есть.
Не приходится сомневаться, впрочем, что эта самотождественность среднего обывателя, его «бесполость» – чисто внешняя. Мы уже знаем, что «зеркальный принцип» действует и тогда, когда половых различий не наблюдается, – если речь идет о комбинированных признаках (грубо говоря, «минус на минус дает плюс»). К примеру: как и мужчина, женщина считает себя вправе требовать, но, в отличие от него, презирает того, кто считается с ее требованиями. (Кстати, это типично и для «массы».) И для того, чтобы заметить это отличие, надо заглянуть в их (мужчины и женщины) души и сравнить.
Можно быть уверенным, что психологическая мотивация разнополых конформистов так же различна – и в определенном (не известном нам) смысле противоположна. Поэтому так важно понять внутренний мир «человека толпы», его побуждения и цели – хотя бы только [b]его[/b].
Умения видеть себя со стороны не достаточно для умного человека. Нужно еще суметь посмотреть на ближнего изнутри. Важно понять: о чем думает и как мыслит человек, пока его поступками руководят другие. Надо научиться мыслить как все; это помогает мыслить.
Нам будет проще, если мы с самого начала выясним отношения по линии «способ мышления» – «целевая установка». Восприняв «женский» интеллект, конформист комплементарно воспринимает и женские цели; выше мы уже объясняли, как и почему. Таким образом, «конформист» имеет ситуативный синоним: «обыватель» – то есть человек, сосредоточенный на личной жизни. Он не влияет на общественную жизнь не потому, что опасается по малодушию вмешиваться, не потому, что по невежеству не понимает своих интересов, а потому, что отказывается их понимать. К политике, например, он относится, как малый ребенок к делам взрослых; вплоть до того, что взрослые теряют терпение и выходят из себя:
– А ну-ка, немедленно марш на избирательный участок! Гражданский долг кто будет выполнять?
Им некогда, они играют в «домики» и «маму-папу».
Общественная позиция конформиста глубоко асоциальна, она определяется не осторожностью, не трусостью, не невежеством, а целевой установкой на личную жизнь; отказом от ответственности за судьбу общества, – а значит, и за свою собственную судьбу. Мораль обывателя органично воспринимает этот отказ и проецирует его в интеллектуальную сферу. (И в результате оказывается, что ум – категория нравственная.) У глупца и совесть глупая; но эта обывательская [b]глупость[/b] – целесообразна и, я бы сказал, мудра. Обыватель не хочет умнеть, чтобы не отягощать совесть, не хочет ведать, что творит. Правда – жестокая вещь для того, кто привык обманывать себя. Но именно глупость обывателя и делает его соучастником преступлений, о которых он знать не хочет… Круг замкнулся.
В первые дни американской оккупации в 1945 году немцев провели колонной мимо печей и бараков Бухенвальда. Как на экскурсии. Потом они говорили: «Мы ничего не знали», – и это правда. Бухенвальд находится в двух километрах от Веймара (Бах, Шиллер, Гёте… веймарская республика – помните?), но веймарцы действительно ничего не знали.
Именно пионерские опыты доктора Геббельса легли в основу современных технологий управления массовым сознанием, – разумеется, наряду с теориями Юнга, Фромма и других социопсихологов. Вот только не надо изобретать избыточных сущностей, вроде двадцать пятого кадра. Всего лишь знание или понимание конформной психологии – и этого достаточно. Вряд ли отец-основатель информационного террора читал Лебона или Фрейда, но чутье ему подсказывало: «[i]Масса некритична, неправдоподобного для нее не существует. У масс могут сосуществовать и согласовываться самые противоположные идеи, без того, чтобы из их логического противоречия возник конфликт[/i].» Поэтому [i]врать надо вдохновенно.[/i]Конфликт идей возникает только тогда, когда по одному и тому же поводу различные авторитеты одновременно высказывают прямо противоположные суждения: «Один каже одне, а той інше, не знаєш, кому вірити». Процесс убеждения конформиста – это просто торг авторитетов.
Он никогда не критикует авторитетное мнение, слепо принимает аргументы за. Во-первых, конформист интеллектуально ленив, он [b]идеологический иждивенец[/b]. Он испытывает идеологический голод и жадно усваивает всякое мнение, подкрепленное достаточным авторитетом. Однажды усвоенное он считает своей собственностью, своей собственной идеей, неотъемлемой составляющей системы убеждений и сражается за внушенные представления, как за свою собственность; однажды присвоенные, они становятся символом веры, не требуют доказательств и игнорируют опровержения. Любые логические доводы оппонента бумерангом обращаются против него самого: чем справедливей критика, тем агрессивней конформист в своем праведном гневе. «Кому она нужна, ваша правда? У меня своя правда есть!»
Ради справедливости выделим ситуацию, когда, вопреки вышесказанному, конформист с легкостью необычайной отказывается от чужого мнения – едва лишь оно теряет свою авторитетность в его глазах. И сразу же обнаруживается вся нелепость, необоснованность и лживость этого мнения, вся лицемерная корысть: «Как мы были слепы! Как мы могли этому верить?!» Эпоха перемен, когда рушится структура общества вместе с образующими его мифами, и оно регрессирует к состоянию ордозной толпы, оборачивается для обывателя настоящим шоком, крушением мировосприятия. Но не делает его личностью. И критика, дискредитирующая вчерашний миф, и идеи, формирующие Новую Большую Ложь, – все приходит извне и присваивается. Обыватель настолько [b]интеллектуально беспомощен[/b], что неспособен даже придумать версию для самообмана. И смена общественной идеологии сводится для него к смене авторитетов.
Это обстоятельство (крушение внутреннего мифа) будет непонятным, а портрет конформиста – неполным, если забыть о феномене, объяснить который мы не беремся. Полагая, вслед за Троттером, «стадный инстинкт» [i]неразложимым и первичным стремлением всех однородных живых существ к соединению[/i], мы отделяем его от феномена «массового внушения». Однако же, именно стадный инстинкт делает[b] авторитарность [/b]обывателя двунаправленной («[i]она столь же нетерпима, сколь и подвластна авторитету[/i]») – то есть идентичной женской авторитарности… (По свидетельствам и отзывам очевидцев, наиболее жестокими и ревностными победителями скверны во времена Культурной революции были девушки-цзяофань, сиречь пэтэушницы.) И это не один пример такого рода. Понятно, что стадный инстинкт играет существенную роль в формировании конформного характера; непонятно, почему он придает ему дополнительные женские черты. Возможно, прав Фрейд, подозревавший в стадном инстинкте комплекс побуждений либидозного характера…
Действительно, асоциальная целевая установка обывателя комплементарно согласуется с нарциссической [b]любовью к толпе[/b]. Более того, эта асоциальность порождена стадным инстинктом через вытеснение. Толпа всегда права – в том смысле, в каком права женщина (см. выше). Категорическая идеализация «народа» необходимо требует применения к нему презумпции невиновности – и, как следствие, отчуждения ответственности. Это порождает саму идею «власти» как носителя такой ответственности, на которого возлагается, проще говоря, функция «козла отпущения» совершенно в смысле В.Высоцкого. Все знают, что народ у нас мудрый и добрый, вот только начальники все сплошь – злые дураки. Так уж совпало.
Далее; конформист никогда не критикует авторитетное мнение, слепо принимает аргументы за, – во-вторых, потому, что боится критиковать – и именно из опасения, что авторитет может такой критики и не выдержать. Обыватель [b]некритичен[/b], ибо боится сомневаться, он не хочет стать отщепенцем и диссидентом (то есть «несогласным»), он ни за что не выделит себя из массы, которая защищает его, дает ему силу и уверенность, питает его гордость. [i]Только не надо спорить. В споре рождается истина, будь она неладна[/i]. В конечном счете, масса не только главный, но – единственный авторитет для обывателя; и любой авторитет иного рода является таковым лишь по мере своей способности сформулировать (или сформировать) массовое мнение. Именно так он, авторитет, и воспринимается отдельным обывателем.
…Спорить, однако, приходится весьма и весьма. Расхождения во мнениях с другими людьми ощущается обывателем как душевный дискомфорт, поэтому спор для него – способ психологической самозащиты. В случае разногласий проявляется синдром [b]Белой вороны[/b], причем в качестве этой вороны конформист первоначально видит себя. Обыватель боится, что его мнение не совпадет с окрасом стаи. Поэтому каждый такой спор начинается со сверки: «А что люди говорят?» Но даже убедившись в своей «правоте», он не успокаивается, напротив – становится агрессивен. Его конформность приобретает форму [b]ксенофобии[/b], направленной на собеседника; теперь тот – Белая ворона.
Сила предрассудка – в его абсолютности, сама возможность опровержения императивно отвергается. Покушение на истинность стадных предрассудков воспринимается как антиобщественное поведение. Он не пытается убедить оппонента, он пресекает ересь. [i]Он никогда не спорит по существу. Истина его не интересует, ему одно важно: посрамить оппонента.[/i] Система общественных мнений есть становой хребет обывательского мировоззрения, и в споре человек толпы защищает свой внутренний мир… Вот почему так яростны предвыборные споры. Конформист защищает мир иллюзорной реальности, в которую его погрузили технологи медиагипноза. Эта иллюзия не имеет ничего общего не только с реальностью, но подчас и с иллюзией соседа.
Такая реакция на чуждое толпе закономерно корреспондируется с [b]обскурантизмом[/b] обывателя.[i] Он знает, что он человек – и таким должен быть. И все обязаны быть такими. Все и всегда[/i].[i]Нечто подобное реализуется в рое пчел или в муравейнике.[/i] Он смотрит на мир как будто через дверной глазок из темной комнаты, запертой изнутри… Конформист ненавидит то, чего не понимает. Именно за это и ненавидит. (Так и любой человек ненавидит свою галлюцинацию.) Это естественная животная реакция, присущая сумеречному сознанию, в котором страх и ненависть максимально сближены, а удивление подавлено. Бесполезно объяснять обывателю, что он неправ, что его непонимание – это его беда, бесполезно. Он неспособен к вторичной рефлексии и всегда прав – как права его толпа. «Непонятного не существует» – такова Бритва Савонаролы, руководящая призрачным духом конформной персоны.
Защищая «общее» мнение как свое собственное, обыватель искренен настолько, насколько вообще может быть искренен обыватель. Со стороны его аргументация выглядит совершенно фальшиво, но не трудитесь спрашивать, верит ли он в то, что говорит. Конечно верит! [i]Когда речь заходит о правоте, а тем более о целостности мира и рассудка, собственному вранью не просто поклоняются – ему верят самозабвенно и безоглядно, до возникновения зрительных и звуковых образов. [/i]Фальшивые социогенные симулякры могли вытеснить из его сознания подлинные ценности только подавив чувство вкуса. Нечувствительность к фальши – неизменная черта конформиста. Так бомж не чувствует вони, исходящей от соседа, такого же бомжа. С другой стороны, замечено, что обывателя начинает корчить от хороших стихов. Он торопится перебить – поспешно и немотивированно. Поэзия – белый заговор, изгоняющий беса.
Причем и перебивает он только для того, чтобы сказать – сначала банальность, а потом глупость. Проблемы, которые испытывает конформист с родной речью, заслуживают особого внимания. Их нельзя объяснить одной только намеренной безграмотностью масс-медиа (вы обращали внимание на эти демонстративные, вызывающие, сладострастно торжествующие «инциндент», «пренцендент», «проєкт»?..) Скорее это журналисты старательно копируют речь и способ мышления примитива. Обыватель не способен ничего ни понять, ни объяснить. Он не слышит, что ему говорят, он пытается догадаться, что хотят сказать. [i]Пытаясь жить по общей мерке, он меряет на свой аршин[/i]. Самый надежный способ обмануть его – говорить искренне и от души. ([i]Самая лучшая маска – свое собственное лицо[/i]) С чисто женским практицизмом он переводит вашу речь на язык интересов: зачем вы это говорите? Он ищет скрытый смысл – корысть и тайные желания – в глубинах вашей души… Но мы не хотим никого обманывать, этого хочет только сам конформист, он ищет обмана и живет им.
Собственные же его слова означают для обывателя именно то, что он хотел сказать, а не то, что сказал; они тождественны его представлению. Точнее он сказать не может – да и куда уж точнее? Вся беда, что в их языке всего одна модальность. Никакой разницы между «нужно», «можно», «хочется» не существует. Когда же собеседнику удается догадаться, о чем речь, и указать на несоответствие, реакция обывателя удивительна: «Ну! А я что говорил!» Похоже, он и сам-то себя не слышит… Не то чтобы он вовсе лишен логики, однако эта логика никак не отражена в словах и транслируется от собеседника к собеседнику как бы без участия речи, но рядом с ней. При условии, что оба собеседника – конформисты, и в этом смысле тождественны друг другу. Чисто женский интерфейс.
Того же рода [b]аутизм[/b] характеризует и образ действий обывателя: его поступки равномерно тождественны его намерениям – со всеми вытекающими последствиями. В этом смысле обыватель подобен хорошо дрессированному животному; он начисто лишен вторичной рефлексии (он не осознает себя). Однако цивилизация выработала в нем целый комплекс общественных рефлексов, руководящих его поведением и позволяющих поступать в стандартной ситуации как полноценный мыслящий человек. [i]Социальное давление, оказываемое обществом, является фундаментом нравственных ценностей [/i]«полого человека». Человек толпы не осознает, почему он поступает так, а не иначе – и не пытается осознать, он просто «делает как все». [i]Он делает то, что он есть, и становится тем, что он делает [/i]Стадный инстинкт играет колоссальную организующую роль в структуре цивилизации, несравненно более существенную, чем культура сама по себе. Дистанция между «организацией» и «управлением» – чисто символическая; в сущности, это одно и то же, была бы директива. (Управление не может обходиться без директивы, но если она есть, любая, – все, к тебе нет вопросов, миленький.) Говорить в этом контексте о какой-то «демократии» просто смешно. Никто и не говорит – в этом контексте.
Для того, чтобы следовать рецептам, надо эти рецепты иметь. Интересно наблюдать за конформистом, попавшим в нестандартную ситуацию. Он не пытается осознать смысл этой ситуации и определить свои приоритеты. Он ищет хотя бы отдаленные аналогии со стандартом, чтобы определить линию поведения по заученным рецептам. И ему удается сохранить человеческое подобие ровно настолько, насколько удачен поиск аналогий. В любом случае обыватель растерян, обескуражен и выбит из колеи (в самом что ни на есть высоцком смысле этой идиомы). Поэтому примитив старается не попадать в нестандартные ситуации, «оставаться в колее».
Знаете, чем отличается пчелиный рой от человеческого общества? Там нет нестандартных ситуаций.
[i] О человеческой личности очень мало известно, если не считать той ее составляющей, которая представляет собой набор рефлексов. Правда, массовая личность почти ничего больше в себе не содержит.
– Ах, оставьте, пожалуйста, вы ведь так не думаете.
– Профессор Рубинштейн – социальный психолог, мировое имя. Он изучает нас, как животных. По его словам, у нас вообще нет никакой деятельности, кроме инстинктивной. Я был оскорблен, мне было стыдно, но, боже мой, что я мог возразить? [/i] Можно возразить: дескать, все это не о человеке, пусть и конформисте, пусть и обывателе. Это о его «персоне» – порождении мирового Соляриса. Сам человек глубок и многозначен – и духовно богат. В нем, в его личности – целый космос неведомых миру ценностей. Вот именно, неведомых, и именно – в личности. Но если его поступками руководит юнговская «персона», какое дело окружающим до его личности – глубоко спрятанной, как мардонг, и способной актуализироваться тоже только в пелевинском смысле?
А кому есть дело? Кому?
[i](На этом рукопись обрывается)[/i]
[b][u]Литература[/u]:[/b]
[b]1.[/b] З.Фрейд. «Психология масс и анализ человеческого Я».
[b]2. [/b]Е.Фромм. «Бегство от свободы».
[b]3.[/b] К.Юнг. «Архетипы коллективного бессознательного».
«Аналитическая психология».
[b]4.[/b] Дж.Д.Майерс. «Социальная психология».
[b]5.[/b] Конфуций «Беседы и высказывания» («Лунь юй»)
[b]6. [/b]А. и Б.Стругацкие. «Хромая судьба».
«Улитка на склоне».
«Хищные вещи века».
«Второе нашествие марсиан».
«Жук в муравейнике».
[b]7.[/b] С.Лукьяненко. «Танцы на снегу».
«Звездная тень».
«Сумеречный дозор».
«Лабиринт отражений».
«Лабиринт отражений».
[b]8.[/b] Евгений Лукин. «Вранье, ведущее к правде».
[b]9.[/b] Ст.Лем. «Возвращение со звезд».
«Солярис».
[b]10.[/b] А.Лазарчук. «Кесаревна Отрада…».
[b]11.[/b] В. Рыбаков. «Камо вставляши?»
[b]12.[/b] В.Пелевин. «Мардонги».
[b]13.[/b] Роберт Музиль. «Малая проза».
[b]14.[/b] Ф.Незнанский. «Картель правосудия».
[b]2012[/b]
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=414031
рубрика: Інше, Рубаи, хокку, танка
дата поступления 30.03.2013
[b]1.[/b]
Мою судьбу аллах предначертал,
звезду во лбу аллах предначертал.
Так значит – бунт? и поиски свободы?
И этот бунт аллах предначертал.
[b]2003[/b]
[b]2.[/b]
Думер идет по следу,
сживает меня со свету.
Но я не его игрушка,
а принадлежу кисмету.
[b]2005
[/b]
[b]3.[/b]
Вольному воля, спасенному рай,
хозяину – хата, бродяге – сарай.
Судьба тебе свыше назначена, смертный.
А если не нравится – сам выбирай.
[b]2008
[/b]
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=413987
рубрика: Поезія, Рубаи, хокку, танка
дата поступления 30.03.2013
[b]1.Дебют.[/b]
У Саши Пушкина, кроме мамы и папы, был еще дядя, которого мальчик искренне любил и уважал. Однако же, первые строки, которые создал юный еще поэт, были: «Василий Львович – свинья и сволочь». Несмотря на слабую рифму и полное несоответствие смысла истинному отношению поэта к своему родственнику, эти стихи так понравились молодому дарованию, что он никогда не оставлял надежды сочинить нечто конгениальное первому опыту. Но так и не сочинил. Поэтому прожил свою не такую уж короткую жизнь с тоской в сердце. Из этой тоски и родились все его самые пронзительные строки, одухотворившие русскую литературу. «Выпьем, няня, эх!..»
[b]2.Великий комбинатор.[/b]
Что такое великий комбинатор? Не то чтобы он затевает некую каверзу; просто делает какие-то непонятные, но смутно угрожающие ходы. Не то чтобы соперник их не видит; просто не воспринимает их всерьез. Не то чтобы этот соперник неспособен проникнуть в глубину замысла: великий комбинатор и сам не понимает толком, что он творит. Не то чтобы все получается само собой; но вдруг оказывается, что после жертвы пешки и слона, которую соперник вынужденно принимает, вскрывается фланг, и король беззащитен.
[b]3.Гитик.[/b]
А дело было так. Любимым занятием шимпанзе по кличке Лампас было печатание на пишущей машинке. Он отдавал ей все свободное время (а другого и не было), выстукивал по клавишам целые дни напролет. Лампас научился передвигать каретку и самостоятельно менять листы бумаги. Правда, из-под механического пера не выходило ничего, кроме совершеннейшей белиберды. Так продолжалось без малого десять лет…
Хозяин Лампаса Миша М. был горячим поклонником и исследователем творчества небезызвестного А.Эйнштейна. Так же, как его духовный учитель, Миша считал, что «бог не играет в кости», и решил это доказать. Для чего и воспитал Лампаса. Все знают, что, если обезьяну усадить за пишущую машинку, то рано или поздно она отстучит «Войну и мир». При одном условии: бог не играет в кости.
Вообразите же гордость Лампаса и восторг его хозяина, когда старенький «Ундервуд» выдал буквально следующее: «Наука умеет много гитик»! Разгоряченный успехом исследователь уже совсем было решил, что «все вопросы теперь решены», но потом оказалось, что не все. Во-первых, почему «умеет», а не «имеет»? Как это можно «уметь гитик»? И потом – что такое это «гитик»? Наконец, оказалось, что и главный-то вопрос, о боге, – тоже ведь не решен. То есть, если «гитик» что-то значит, тогда да. Но если нет, тогда ничего не значит и феерический успех Лампаса. Такие вот дела творятся в науке, и вот чего она умеет.
[b]4.Провокация.[/b]
Суворин свидетельствует: незадолго до своей кончины завел с ним Федор Михайлович разговор о доносителях и доносительстве. Дескать, стоят с нами рядом два студента и беседуют, а мы невзначай и услышим. Кто из нас первый в участок побежит предупредить, что бомба заложена? Ну, разумеется, ни один на такое дело не согласился – «Вот ведь ужас-то!»
Но то, что для Суворина было обычным интеллигентским трепом, простым умственным парадоксом, для самого Достоевского носило характер весьма практический. Доигрался великий искуситель, отомстили ему герои его страшным соблазном; перед самой смертью и отомстили старику. То, что для Суворина было кокетством, для самого Федора Михайловича обернулось действительным «ужасом», мукой это было для него. И соблазн этот – он принял или отверг? Как понять? Да нет же, что не донес – яснее ясного, тут и говорить не о чем. Но ведь пытался! Сколько раз пытался, и казнил себя, что не может. И разговор этот с Сувориным затеял он от бессилия, по малодушию своему. Если, значит, поймет Суворин, почувствует, что не просто так этот разговор, начнет выпытывать да выспрашивать – ну, значит, так тому и быть. Он же, Александр Сергеевич, так только уверяет, что «не смог бы». За честь посчитает! (Есть у русского человека эта черта – не замечали? Что ждут от тебя услышать, то и говорить; этакое поддакивание, что ли. А коли до дела дойдет, тут уж счет особый.) И пойдет, и расскажет без терзаний – и правильно!
... Да отчего же «без терзаний», кто сказал? На другого человека перекладывать что самому назначено – это каково? Но ведь и мука какая: знаю, что должен, а не могу. Все потому, что решить вопрос не могу – в чем соблазн: пойти в участок или, напротив, не ходить? Чем душа испытуема? И хорошо, что Александр Сергеевич не понял, хорошо. С ним-то, с Сувориным, все ведь как-то само собой вышло, верите? как бы кто за язык потащил. Никакого такого специального решения покрутить барабанчик; слово само сорвалось – и уж, как водится, тотчас на попятный. Студентов этих с разговором зачем-то на улицу вывел – зачем же на улицу? Так вот же он, студент, за стенкой – сосед по квартире фамилией Кибальчич (это из сербов, что ли?)
И хорошо, что он, Федор Михайлович, до Первого Марта на дожил, всего месяц какой-то, а не дожил. Признал бы своего знакомца-то квартирного на суде – а ведь непременно пришел бы на разбирательство – это вам не Митеньку Карамазова, страдальца безвинного (или не безвинного?), на скамье увидеть. Нет, хорошо, что не дожил... (Может, боялся? До суда дожить боялся, а?)
Только что же с соблазном прикажете делать: принял он его или как раз отверг?
[b] 2004[/b]
[b]5.Визит Крысолова[/b]
Это неправда, будто бы он ставил какие-то условия, ничего подобного. Он заявился прямо на магистрат, мы так и не выяснили, почему его пропустили или кто провел его к нам. И прежде, чем наглеца выдворили, успел предложить нам кусочек бесплатного сыра, он знал, кому предлагать. Отцы города – люди практичные, хваткие, своего не упустят.
Потом, когда дело было сделано, он пришел снова, и тут уж ему никто препятствий не чинил, уверяю вас. Как дорогого гостя приняли. Я уж подумал – да и не только я, – что благодетель еще что-нибудь готов сделать доброе для славного города Гаммельна. Куда там! Первым делом он объявил, что раз мы приняли сыр – он так и сказал, про сыр, – значит, если приняли сыр, то мы тоже, дескать, крысы, – а он, стало быть, Крысолов. Сейчас я всего уже не вспомню, но говорил он так, что не поспоришь. Что мы – как это? – что мы теперь ему должны по жизни, и отлично знаем, не маленькие, что платить надо за все. И поэтому мы ему не интересны. Он смеялся над нами!
А потом он назвал цену.
[b]2013[/b]
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=413714
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 29.03.2013
Волк человеку брат –
брат человеку враг.
Флажками очерчен круг –
учат меня добру.
Не сжимайте кольцо!
Что вам надобно от
непутевых глупцов,
полоумных сирот?
Послушания и добра…
Человеку безумец – раб.
Вы твердите, что я вам ясен?
Человек для себя – Янус.
Не желаю вам счастья,
а желаю ума.
Не желаю встречаться
с вами в желтых домах.
Что там толкует мим?
Крутим немой фильм
и уходим, не объяснив…
Человек человеку – миф.
1979
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=413713
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 29.03.2013
Он был железный наркоман,
заводной с полоборота.
Невыносима, как кума́р,
комсомольская работа.
Он спал с открытыми очами,
доклад читая третий час.
Мы ничего не замечали:
он ничего не замечал!
Портретом князя и коня,
оскалом каменным дразня́,
он шефствовал мимо меня
и гривнами чеканил фразы.
Я чуял запах конопли.
Сейчас сюда его везли
его друзья из "автоВАЗа" -
и слизывали вазелин.
Весь в ожидании приказа
и проволочной петли,
слегка пружинящей на жилах,
он жил (где мы, к несчастью, жили;
кому мы время одолжили? -
и как растения, дремали),
пока не кончился сезон
последней порцией дурмана,
усталой женщиной седой
в жакетке черной с орденами.
Он был юродивым, наш князь.
Спал город Днепр. Только мама,
над маской времени склонясь,
на проволоку нажимала.
[b]1988[/b]
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=413364
рубрика: Поезія, Баллада
дата поступления 28.03.2013
Мы из племени слепо любящих.
Благодарю вас! Дверь приоткрыв,
вы молоко наливаете в блюдечко
щенку по утрам. Будьте добры!
Чего угодно? Грусти и гордости –
полные горсти. (Опять игра.)
Голос в прихожей. Первые гости.
Первые гости в доме с утра.
Мы огрызались. Глаза наши замерли.
(Добро пожаловать! Руку пожать.)
Мы и породы жаждущих загнанных,
умирающих на виражах.
Мы гости. Входите. Молчите. Терпение.
Мы из породы ждущих чудес.
Мы по природе трепетно верующие,
словно идущие по воде.
1996
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=413352
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 28.03.2013
(калямовский семинар)
После Хиросимы в мире переменилось все. И только мы остались прежними.
А.Эйнштейн.
1. Два цейтнота.
Когда тебе захочется яичницы по-венгерски – настоящей яичницы по-венгерски как она есть – ступай на рынок и купи рассады. Потом, высаживая в землю ростки помидор и салатного перца, ты ощутишь истинный смысл времени.
"Колодец Эйнштейна" – этюд о времени, о самой его сути. О времени, протекающем сквозь нас, как ветер сквозь голые ветки деревьев.
Человек всегда в цейтноте, но не знает об этом… Ты опаздываешь, понял? Но хуже всего то, что опаздываем все мы вместе, и с этим надо что-то делать.
2. Апология мифа.
Волчица говорит своим волчатам: «Кусайте как я», и этого достаточно, и зайчиха говорит своим зайчатам: «Удирайте как я», и этого тоже достаточно, но человек-то учит детеныша: «Думай как я», а это уже преступление. (**)
Деды обманывали как бы самих себя, но перед внуками этот обман вставал как святая истина.
В течение веков старейшины врали своей молодежи, врали современникам и себе: «Наши деды-прадеды так жили, и не вам отменять народный обычай». Некому было уличить их в обмане, слишком короткой была человеческая жизнь, чтобы заметить перемены. Девятнадцатый век решительно изменил ситуацию. Уклад менялся при жизни одного поколения, увещевания старцев стали смешны. Возникло слово «прогресс», и мы осознали время как вектор.
Темные предрассудки толпы и народная мудрость: то и другое – традиции. С определенной точки зрения, звериные инстинкты – то же самое. Культура – только оболочка национальной традиции, фронтир здравого смысла; она питает народную мудрость и усмиряет глупость толпы одним и тем же откровением... Как возможно традиции быть неизменной?
Понимая культуру как процесс разрушения массовых предрассудков, мы, однако, не очень хорошо осознаем предмет приложения наших сил. Мы ощущаем предрассудки как нечто инфернальное, забывая, что каждое конкретное зло есть неполное зло, эват. ...Нам будет легче найти общий язык, читатель, если мы сейчас же попытаемся найти позитивный смысл предрассудка.
Труднее всего доказывать очевидное – не правда ли? – потому, что оно противоречит общепризнанным истинам. Ну, в смысле так: общепризнанные истины противоречат очевидности; тому, что видно невооруженным глазом. С этого и начинается культура: с опровержения здравого смысла, с доказательства очевидного. Осознанный предрассудок воспринимается как чистейшая бессмыслица. Откалывая от здравого смысла слои предрассудков и рассматривая их как препараты или образцы, мы не обнаруживаем ничего, кроме абсурда. Какие же основания предполагать иную породу в том, что осталось? Здравый смысл – это абсурд, к которому мы привыкли; а предрассудки – безотчетно абсурдные версии реальности, в которых мы живем и действуем.
Более того, заслоняя от нас истину, – вероятно, не переносимую для человеческого разума, – абсурдный предрассудок дает нам возможность вообще действовать. Предрассудок, друг мой, спасает человека от судьбы буриданова осла. Есть какая-то несовместимость между способностью свободно мыслить и способностью свободно действовать. (То есть, не «какая-то», а вполне определенная – но это тема отдельного семинара.) Человек – это Гамлет, отпущенный из бедлама на свободу и добросовестно пытающийся «быть» весь свой земной век... Но для этого приходится городить чепуху и поддакивать старым дуракам.
Главное в мировоззрении лисы и шакала: они точно знают, как устроен мир. И кто центр Вселенной. А человек – даже первобытный – не лиса и не шакал, ему свойственно сомневаться. И задавать вопросы... кому же, если не себе? Так начинается творчество. Первобытный человек («примитив» по Юнгу), однако, почти исключительно исполнитель и потребитель. В его психике существует механизм гашения творческих импульсов за счет устранения мотивировки.
Суть этого механизма в том, чтобы упредить сам процесс творчества, поставить ответ впереди вопроса (на то он и пред-рассудок). Так утверждается концепция познанного статичного мира. Так появляются многочисленные догматические модели мироустройства (мифы). Миф не знает категории времени, жизнь в мифе – вечное повторение. Так компенсируется бессознательное непреодолимое стремление (Юнг) устранить любую неясность в теоретической картине мира – «объяснить все», ликвидировать любые противоречия между мифом и реальностью. Поэтому миф эффективен только тогда, когда заведомо лжив; или, что то же самое, банален.
– Почему небо синее?
– Так Богу было угодно.
– Почему эм вэ-квадрат – пополам?
– А бог его знает!
– А Луна не упадет на Землю?
– Иншалла!
Как язвил, бывало, по этому поводу еще Михайла наш Васильевич:
– Можно быть философом, выучась наизусть три слова: «Бог так сотворил», – и его давая в ответ вместо всех причин.
Первобытная парадигма общества не может позволить человеку желать странного: ее цель – простое воспроизводство. Ее мифы прагматичны и утилитарны; они позволяют ему, этому обществу, элементарно выжить.
Многое изменилось с первобытных времен, и главное изменилось: время. Оно распалось на время действовать и время размышлять, время спрашивать и время давать ответы. Тысячелетние предрассудки крошатся, как изъеденный молью свитер, увещевания старцев стали смешны... Двадцатый век довел тенденцию перемен до абсурда, традиции разрушались ради самого разрушения – в опьянении дурманом избыточной свободы, свободы действовать... Поскольку ответы попрежнему ставятся впереди вопросов. Это значит, что на место старых мифов рождаются новые. Разрушение мифа ведет не к победе рациональности, а к торжеству другого мифа.
Объяснимся, читатель. Когда я говорил о «первобытном человеке», я имел в виду вовсе не пещерного дикаря. Обывательскому сознанию свойственно полагать, что увиденное им было таким всегда. Аберрация состояния называется. Когда говорил о «первобытной парадигме», я имел в виду реальный аспект сегодняшнего общества. Когда говорил о «мифах», низводящих человека до состояния лисы или шакала, я имел в виду то, что сегодня называется «идеологией».
Обычный механизм возникновения новых мифов таков. Когда, вопреки всем предупреждениям и увещеваниям, общество совершает очередную глупость и корчится от боли, приходит время извлекать уроки, делать выводы, принимать меры и «обезвреживать настоящее». Но по логике истории эти уроки необходимо лежат в плоскости морали, и сводятся к требованию измениться, перестать быть прежними: отвергнуть как низость то, что еще вчера считалось простительной слабостью, принять как единственно допустимую норму то, что вчера было уделом прекраснодушных слюнтяев. Согласитесь, это очень трудно, практически невозможно. Именно поэтому отвергались предупреждения и увещевания. Однако же и наказание за интеллектуальную трусость, как правило, весьма сурово. Что же делать? Стать человечнее, добрее, умнее? (О нет, только не это!) Признать, что советами пророков пренебрегли зря, и общество жестоко расплачивается за это пренебрежение – только за пренебрежение! – что можно было бы избежать крайностей? Увы, и в этом смысле мы находим возможность остаться прежними, выдвигая фантастическую (абсурдную) версию недвусмысленных событий, начисто отрицающую какую-либо связь между собственной глупостью и собственными несчастьями, начисто снимающую вопрос о моральном прогрессе. А большинство до сих пор считает, что все было правильно и очень здорово, и если понадобится – готовы начать все сначала. Идеологический миф – анестезия для души и ума.
Предназначение мифа – забвение и конспирация. Он – причина того, что мы забываем уроки, стоившие нам так дорого. Или не извлекаем этих уроков вовсе. В том, что история нас ничему не учит. Беды, порожденные мифами – то есть предвзятыми мнениями и переходящими ошибками – неисчислимы. Рано или поздно мы делаем какие-то выводы, но... нет, дело даже не в двойной и тройной цене, которую мы платим. А в том, что – вот именно! – рано или поздно? Время – решающий фактор, осколок вечности, который всегда опаздывает. Опаздывает вместе с нами.
3.Иллюзия стабильности
– А как ты считаешь, нужна идеология, или лучше без нее? Сейчас многие считают, что будущее за деидеологизацией.
– Сейчас многие считают только до четырех, да и то с ошибками. Не бывает общества без идеологии, как не бывает тела без температуры. Просто здоровый человек забывает о ней, а симулянт делает из нее тайну.
Центральный момент господствующей идеологии сегодняшнего дня – стабильность. Стабильность и предсказуемость – императив всякого деградирующего общества… Надо иметь в виду, что власть принадлежит победителям, только что или совсем недавно – как им кажется – выдержавшим жестокую борьбу за эту власть, за некую цель, за некий идеал. И теперь для честного выполнения своей программы победители требуют – ну конечно же – стабильности.
Однако общественный институт, созданный специально для достижения конкретной цели, необходимо становится постоянно действующей структурой и после ее достижения. Он обязан (ему приходится) реагировать на изменения обстановки, вызванные этим достижением: он больше, чем кто бы то ни было, готов к таким изменениям. В конце концов это становится образом жизни; императив становится потребностью. Ну что ж, все на свете вызывает привыкание; и вопрос только в том, существует ли черта насыщения.
Какими бы прогрессивными ни были цели власти, методы их достижения глубоко порочны и опровергают поставленную цель. Поскольку эти методы трансформировались из методов борьбы за власть. Зло может быть побеждено только его собственными методами. (По крайней мере, этому учит нас история… Мы собираемся учиться или как?) Побеждая, надо успеть остановиться.
Такова реальная процедура прогресса: происходит инфикация порока от побежденного к победителю. Отягощение злом называется. То самое, что в старом мире вызывает желание беспощадно разрушать, особенно легко приспосабливается к процессу разрушения, к жестокости к беспощадности, становится необходимым в этом процессе и непременно сохраняется, становится хозяином в новом мире. В результате власть становится заложницей своих методов, поставленная цель портится, истина становится предрассудком, программа правящих классов морально устаревает задолго до реализации.
Когда заканчивается время перемен и наступает безвременье (эпоха стабильности), когда реализация выстраданного идеала становится только вопросом времени и усилий, цель и средства меняются местами. И целью завтрашнего (а значит – сегодняшнего) дня становится преодоление своих собственных порочных методов.
Исправление ошибок увеличивает уверенность.
Все наши кризисы – это кризисы роста; а значит – понимания. Кризисы роста проявляют себя как конфликт между теми, кто понимает поставленную цель как конечную – и теми, кто уже видит в ней только средство. Это типичный конфликт между маргинальной властью и морально-интеллектуальной элитой. Результат такого конфликта известен – «застой»; то есть краткая пауза между концом дискуссии и началом мордобоя.
– Раз уж один не хочет того, чего хочет другой, в конце концов получается то, чего не хотел никто.
Любая реакция, любая контрреволюция, любой обскурантизм и мракобесие – это прежде всего борьба за стабильность, и в этом их позитивное содержание. Но благополучие нельзя законсервировать, как шпроты. Прочность обеспечивается сносом рухляди. Стабильным может быть только путь перемен. Для того, чтобы обрести новое качество, надо исчерпать старое количество – таков Закон Перемен, начертанный на знамени консерваторов. Но ничего в этом мире нельзя исчерпать до конца; поэтому все старое ограничено регламентом, а все новое изначально ущербно.
Мы не понимаем, что достигнутые цели важны прежде всего для исправления методов. Порок – это ошибка, которую не исправили. Проверенные, эффективные, но глубоко порочные методы – это ступенька посреди пропасти шириной в два прыжка. Еще ни одна власть в истории не соизволила спрыгнуть с этой ступеньки. Власть не хочет оглядываться назад; только вперед!.. по инерции, как Алиса в Зазеркалье. Курс на стабильность, установка на стабильность, стабильность ради стабильности означают власть ради власти и ничего больше. Простое воспроизводство и симуляция фиктивных целей. Возврат к первобытной парадигме… Инертность и регресс – синонимы. Даже если мы движемся вперед по инерции, мы деградируем. Прогресс требует абсолютно новых импульсов; он синоним вечной новизны – то есть таланта.
Кто не идет вперед, тот идет назад – это тоже Закон Перемен. И когда мы игнорируем эту простенькую, в общем-то, истину, вступают в силу законы Цейтнота: «Никогда не поздно, но с каждым днем все труднее», и далее: «Эпоха перемен подкрадывается незаметно». Исторические процессы тоже обладают колоссальной инертностью и феноменальной латентностью. То есть, нельзя предотвратить катастрофу, когда она становится реальной угрозой. Нужно бороться не с реальностью, а с возможностью. Действие надо начинать с того, чего еще нет. Наведение порядка надо начинать тогда, когда еще нет смуты. Поэтому не трудитесь вразумлять современников. Даже если вы успели понять, они не успеют осмыслить.
…А вы видели когда-нибудь график экспоненты, читатель? Опишу словами. Вначале длительное (практически бесконечное) время «ничего не происходит», тенденция никак не проявляет себя. Затем следует короткий период стремительного роста – и, наконец, момент скачка, превышающего все разумные пределы. Исторические процессы развиваются по экспоненте.
Общество, увы, не осознает, что все постигшие его катастрофы есть прямой результат упущенных возможностей. Впустую потраченного времени. Любая стабильная эпоха должна максимально эффективно использоваться для поиска, осознания и предотвращения грядущих потрясений. Поистине, настоящее – это процесс тщательного обезвреживания будущего.
– Тех, кто не готовится к грядущим трудностям, в будущем ожидают неприятности, – вкрадчиво увещевает Конфуций. Если мир вам кажется стабильным и прочным, не верьте своим глазам: они просто не видят процесса разрушения.
Колодец Эйнштейна. Скрывающий бездну прямоугольник асфальта, к которому ты бредешь в толпе, сжимая одной рукой узелок, а другой – ладошку ребенка?
Нет.
Колодец Эйнштейна – это когда мы стоим на месте, а стены вокруг нас неудержимо растут. И пятнышко света в конце туннеля над головой, стремительно уменьшаясь, грозит замкнуть купол мрака. Тогда слепой инстинкт толкает нас на стену. Поистине, прав Павор: история делается нашими инстинктами, по-другому пока не умеем.
4. Перемена времени
– Какой смысл говорить о будущем? – возразил Павор. – О будущем не говорят, его делают. Вот рюмка коньяку. Она полная. Я делаю ее пустой. Вот так. Один умный человек сказал, что будущее нельзя предвидеть, его можно изобрести. Если тебя интересует будущее, изобретай его быстро, на ходу, в соответствии со своими рефлексами и эмоциями
– Мальчик, – сказал Экселенц почти нежно. – Ты думаешь об этом едва полчаса, а я ломаю голову вот уже сорок лет. И мы ничего не придумали, вот что хуже всего. Через сорок лет ты будешь такой же, а может быть, и гораздо скорее, потому что события пойдут вскачь. Да, милые мои, давно прошло то время, когда настоящее было повторением прошлого… Вы правы, нет никакого будущего, оно слилось с настоящим, и теперь не разберешь где что. А вот пройдет десяток лет, и все это навалится на вас. А вам с этим не справиться. Потому что вы…
Виктор так и не узнал, что произойдет через десяток лет. Дверь номера открылась без стука, и вошли двое в одинаковых серых плащах, и Виктор сразу понял, кто это. У него привычно ёкнуло внутри, и он покорно поднялся, чувствуя тошноту и бессилие. Но ему сказали: «Сядьте», а Павору сказали: «Встаньте».
– Павор Сумман, вы арестованы.
Павор белый, даже какой-то синевато-белый, как обрат, поднялся и хрипло сказал:
– Ордер.
Нострадамус предрекал, что ядерная война закончится в мае, когда зацветут сожженные деревья. Все сроки той войны давно прошли… Ошибся? Увы, она идет – там, в другой реальности, где не успели понять. Но не спешите радоваться, что мы успели выползти из колодца гарантированного взаимного ядерного уничтожения, успели в последний момент. Спешите выползать из нового кризиса понимания.
Вот с этого места подробней? Пожалуйста.
Следует, например, отдавать себе отчет, что угроза глобальной атомной катастрофы, как бы кощунственно это ни звучало, – лишь первая ласточка. Лишь тренажер для человечества, на котором оно под страхом смерти обязано приобрести исходные навыки коллективного преодоления кризисов.
До определенного момента история прощала нам (описанный выше) конфликт между властью и элитой. Вольнодумство подавлялось беспощадно, принцип стабильности ради стабильности проводился в жизнь тупо и неукоснительно.
– Старые миры приходилось разрушать именно потому, что они мешали… мешали строить новое, не любили новое, давили его…
Поэтому общество оказывалось абсолютно не готовым к преодолению кризисов, возникших «неизвестно откуда» (известно! но только тем, кому заткнули рот). Подавление вольнодумства – то, что называлось «реакцией», – углубляло и ожесточало катастрофу: чем туже затянута пружина, тем сильнее она бьет. Согласно Закону Перемен, чем дольше спокойствие, тем сокрушительнее беспорядки.
Препятствия прогрессу – это гораздо больше, чем потеря времени плюс порча благодати. Это новое качество: потеря темпа; того самого темпа, который может обернуться трагедией в Большой Игре. До недавних пор человечество, неся огромные потери, преодолевало эти «беспорядки» в режиме аврала, предельной мобилизацией своих ресурсов и нечеловеческим напряжением воли. История XX века показала, что впредь такой льготный режим отменяется, принцип триллера «когда все потеряно, остается ровно один шанс» теряет силу. И никакая плата за беспечность и безответственность приниматься не будет. Условия цейтнота в будущем устанавливаются предельно жестко.
Но бессмысленно рисовать график экспоненты вандалам, спалившим свою математику еще когда выпускной вечер нечувствительно перетекал в выпускную ночь… Закон Мэннена – Мартина, в котором аккумулированы вершинные достижения классового анализа и социальной психологии, гласит: «Кто умеет – работает, кто не умеет – учит. Кто не умеет учить – руководит». Как выразитель интересов и мировоззрения толпы, власть больна комплексом имени Кассандры, полагая, что проблемы возникают в момент, когда на них указывают пальцем. В глубине души понимая, что это чушь, конфабулирующий начальник упрямо держится за этот тезис и неуклонно проводит его в жизнь. Поскольку таким образом легализуется его, начальника, нежелание думать о будущем… и вообще думать. «После нас – хоть потоп», – таков шкурный принцип, которого придерживается всякий дорвавшийся до власти примитив. Опять же – в глубине души. И проблемы, нарастающие с приближением кризиса, маргинальная власть решает в порядке поступления и только полумерами по методу О’Хара: «Об этом я подумаю завтра». То есть не подумаю вообще.
Стабильность – эпоха унижения власти: решения не могут быть хорошими или плохими сами по себе. Вписываются они в систему или нет – вот что важно. Решаются только текущие проблемы, лечатся только симптомы – по испытанной и утвержденной схеме. Власть предержащий начальник – это просто винтик машины, запущенной давным-давно, в эпоху перемен, когда определялись цели и ставилась сверхзадача… Они когда-то пренебрегли отвлеченным знанием и сделались неспособны прочесть пылающие письмена. Из ясных и очевидных фактов соорудили для себя совершенно кадаврическую картину мироздания. Они станут ею пользоваться в своих деяниях, и поначалу, как водится, у них все будет получаться, потом пойдут сбои, потом наступит крах…
– Мир станет другим, только никто этого не заметит. Никто не считает изменениями то, что происходит сегодня, на глазах и без особой помпы. А это и есть самые страшные изменения, самые необратимые.
– Забавно, они ничего не понимают. Никто из них ничего не понимает. Они бредут – и вдруг попадают в полосу боев! Они гниют там заживо, они идут и гниют на ходу, и даже не замечают, что не идут, а топчутся на месте.
– Идея надвигающейся гибели просто не умещается в их головах. Гибель надвигалась медленно и начала надвигаться слишком давно.
Обязана ли власть думать?
Маргинальный пояс власти именно потому маргинальный, что пополняется не только преуспевшими обывателями, но и ренегатами элиты, легализованными и опубликованными в качестве рептильных авторитетов. Но эта каста тоже решает локальную задачу с оплаченным ответом: генерирует идеологию и создает мифы ради опережающего усмирения пассивно-послушного большинства. Ни о какой сверхзадаче они не помышляют, ничего принципиально нового они придумать не способны по определению. Потому они и ренегаты, что присягнули абсурдному, противоестественному лозунгу стабильности: «Решения принимает исполнитель».
Думает ли эта власть? Чувствует ли эта власть? Что в этой власти человеческого? Что нами руководит?
Как показывает история, сверхзадача общества в конечном счете неизменно обнаруживается в сфере морали, в области «человеческих ценностей». Каждая эпоха выдвигает свою концепцию благодати: равенство, братство, справедливость, демократия… парная осетрина. Но рано или поздно мы замечаем, что поход за этими словами возглавляет инфернальное нечто, не способное решать человеческие проблемы. Эват. Вот именно: рано или поздно? – это оказывается важным; важнее, чем мы себе представляли. Драмы человечества – это все драмы не осознанной актуальности. Пришла пора осознать актуальность утраченного темпа – иначе драма обернется трагедией.
Как только стабильность, надежность и порядок установлены, власть концептуально (но никогда актуально) переходит к мыслителям, моралистам, философам, подвижникам. Сам по себе поиск общественной сверхзадачи в ее общем и конкретном выражении – уже проблема, и это проблема для интеллектуальной элиты. Поэтому политическая и финансовая верхушка обязана добровольно уступить право принципиального выбора приоритетов – и следовать сделанному выбору. Либо лишиться всякой власти, – если потребуется, самым жестким и беспощадным образом. У нас уже не будет времени на раскачку, на уговоры, на объяснения… на эволюцию в ее традиционных рутинных формах. Мы уже большие детки, и упущенное нами время будет означать полную деструкцию общества… как минимум.
«Добровольно»? Кто сказал «добровольно»? Уступить право решения тем, кого сами же третировали и шельмовали как юродивых, изолировали от общества, как помешанных, – добровольно?! Хорошо, давайте объяснимся, читатель.
Еще ни одну стабильность не удавалось защитить сколь-нибудь длительное время – после того, как она себя морально исчерпала. За каждую такую попытку приходилось жестоко расплачиваться, но это отдельный разговор. Здесь я только хочу подчеркнуть, что надежда остановить мгновение и жить в благоустроенном тупике – призрачна.
– Существует некая сила, обладающая свободной волей или же сравнимая с законами природы, которая не допускает подобной остановки эволюции.
А теперь скажите мне, как мы должны поступить с теми власть предержащими нонкомпосами, которые судорожно цепляются за эту призрачную надежду? Тратят колоссальные ресурсы – материальные и человеческие, – идут на гнусные преступления, теряют людской облик – ради того, чтобы продлить иллюзию стабильности.
– …И немыслимое количество времени (отбираемое у всех!), так что уже очень скоро нехватка станет ощущаться, как нехватка воздуха, а где-то на рубеже веков появились первые прорехи во времени, и в них проваливаются не только отдельные люди, а города и края... Это будет расширяющаяся воронка, которая через несколько десятков лет затянет в себя всю цивилизацию.
…Как с ними поступить? Хорошо, я не предлагаю ответа, я просто ставлю вопрос.
В ретроспективе задача мыслителей и моралистов скромна и ограниченна: предупредить о грозящей катастрофе, провозгласит режим цейтнота. Ни такой скромности, ни такой ограниченности, ни такой безответственности мудрецы и праведники (sic!) позволить себе больше не вправе. Человечество теперь не может позволить себе власть, закосневшую в рутине, в вечной современщине, когда все происходящее внушает нам себя; власть с явными признаками вялотекущего кретинизма, болящую тяжкой формой эмпирической спеси.
Потому что переменилось время.
5. Бог опаздывает
Это было невыносимо. Малянов сказал:
– Понимаешь, Фил, все твои предложения… эта твоя программа действий… теоретически это все, наверно, правильно. Но нам-то сейчас не теория нужна. Нам сейчас нужна такая программа, которую можно реализовать в конкретных, реальных условиях… Понимаешь, для твоей программы, наверное, подошло бы какое-нибудь человечество – но только не наше.
На Вечеровского он старался не смотреть. Налил Захару, налил Глухову. Налил себе. Сел. Ужасно было жалко Вечеровского, и ужасно неловко за него.
И тут Захаров мальчик вдруг звонко и торжественно объявил:
– Ты хитрец!
И опять все надолго замолчали. Потом Малянов спросил с обидой:
– Ты что же это – нарочно нас разыграл?
– А что мне оставалось делать? – отозвался Вечеровский. – Самому вам втолковывать, что ходить по начальству бессмысленно?..
– А я вообще за все старое доброе, – объявил Виктор. – Люди обожают превозносить прогресс. Это новое веяние, и оно глупо, как все новое. Людям надлежало бы молить бога, чтобы он даровал им самое косное, самое заскорузлое и конформистское правительство… Государственный аппарат, господа, во все времена почитал своей главной задачей сохранение статус-кво. Я бы определил эту функцию так: мешать изобретателям, поощрять схоластов и болтунов. На высшие государственные посты – старцев не моложе шестидесяти лет, чтобы брали взятки и дремали на заседаниях. Талантливых ученых назначать администраторами с крупным окладом. В департаментах ввести штатную должность пророка и присваивать не ниже тайного советника – для поднятия авторитета…
– Нет, отчего же, сказал Голем. – Необычайно приятно слышать такие умеренные, лояльные речи.
– Мы сокрушаемся, что везде власть в руках дураков и посредственностей, что умный и талантливый не выживает во власти. Хорошо ли это? Глупый вопрос, конечно плохо!.. Глупый ответ. Нет, это безусловно хорошо. Вообразите на мгновение, что Геринг и Кальтенбруннер, Гиммлер и Геббельс были бы по-настоящему умны, да еще, не дай бог, образованны – ну, хотя бы, как Шелленберг. Что бы тогда было со всеми нами? – как сказал бы тот же Кальтенбруннер. Провидение охраняет нас от самого худшего, отдавая власть в руки дураков и тупиц, в руки бездарностей. И так будет (я надеюсь) до тех пор, пока мы не сможем отождествить талант и порядочность. А пока что злодейство несовместимо только с гением. Этого мало.
Рассказывают, что Отто Ган впал в яростное исступление, когда – уже после войны – ему поведали, как коллеги потихоньку саботировали атомные проекты Третьего Рейха. Почему не саботировали Оппенгеймер и Курчатов? Энрико Ферми говорил: «Что бы ни изобретали ученые, у них почему-то каждый раз получается бомба». Так что же – остановим прогресс науки, как предлагает Виктор? Или, может, ускорим прогресс нравственности? Суть эйнштейнианского колодца как раз в том, что нравственность фатально отстает.
А вот давайте и посмотрим, что у нас делается по эту сторону добра и зла. Добро побеждает, а зло торжествует. Здесь нет противоречия. Зло – это гранитная скала, которая, хоть и медленно, но крошится под киркой каменяра. Другие мнения есть? Само существование калямовского семинара как жанра обусловлено той замечательной закономерностью, что другие мнения всегда есть.
Считается, что борьба между добром и злом трансцендентна и происходит в концептуальном пространстве идей (и в действительности отражается правдиво и достоверно, в наиболее типичных проявлениях). Но, кроме примитивно понимаемой антиномии добра и зла (как благодати и греха), в реальности идет борьба за время – и неизбежно сублимируется как идея. Это означает, что если добро побеждает, то оно побеждает вовремя – иначе портится и становится злом. Злу всегда хватает времени. Порча благодати – это вообще феномен малоисследованный, хотя не такой уж неизвестный – просто ему не придают должного значения. Порча благодати – это плата за предопределенность победы.
– Да, добро всегда побеждает, сынок. Но всегда опаздывает.
Когда продюсер триллера убеждает сценариста, что добро обязательно должно победить, он понимает эту победу в полном ее диалектическом смысле: как победу вовремя. Только в триллере она подчиняется концу фильма, а в реальности – наоборот. Если сравнивать бытие с шахматной партией, то игрок, представляющий команду Зла, в безнадежной позиции надеется только на то, что соперник просрочит время. Таким образом снимается проблема лишнего темпа, существующая только в пространстве идей – но не конкретного… (чуть не сказал «спортивного») противоборства.
И не надо здесь, понимаете, вот этого ханжеского хихиканья. Добро и зло – вполне реальные явления, имеющие, между прочим, большое народохозяйственное значение; поэтому исследовать их отношения следует так же тщательно, как мочу диабетика – или, допустим, концентрацию пестицидов в почве. Ах, вам не нравится архаичная терминология? Мне она тоже не нравится – и знаете почему? Это явный признак запущенной болезни и недостаточного внимания к проблеме.
До сих пор социологи и философы обсуждали только один аспект темпоритма истории: «вчера было рано», причем обсуждали вяло и робко. По существу вопрос даже и не был поставлен. Проблема «завтра будет поздно», по-моему, вообще не мыслилась: молчаливо предполагалось, что впереди у нас вечность, куда спешить? Но как же не спешить, когда история с пугающим постоянством устраивает нам репетиции Апокалипсиса, притом все чаще и суровей? (И когда грянет, мы будем готовы… Но не будем знать.)
Но нельзя в угрозе видеть только угрозу. Любой колодец Эйнштейна – это Надежда. То, что вчера было лишь мечтой, прекраснодушной феерией, сегодня стало жизненной необходимостью. Мы станем настоящими, достигнем новых высот – или… ага! Одержание и Слияние. И только мы сами виновны в том, что альтернатива столь радикальна.
– А ведь только кризисы, при всей болезненности встреч с ними, при всей угрозе уничтожения, которую они несут, дают возможность мыслить. Это и кризис, и проба сил, и выхода только два – гибель или подъем на новую ступень.
– Мы пытались определить условия, при которых возникала бы неизбежность общего подъема на новый уровень нравственности. Весь спектр стабильных состояний оказался в этом смысле бесплоден.
– Всё в нашей жизни совершается в порядке катастрофы.
– Моделировали мы и глобальные катастрофы… Либо катастрофа непреодолима, тогда… хоп, и все. Либо преодолима на пределе сил, тогда результат прямо противоположен желаемому – полное обесценивание культуры и человеческой жизни, фашистский прагматизм.
– И когда это произойдет, когда мы вмажемся с ходу мордой о забор – когда встанет во весь рост проблема физического выживания, – тут и пригодится наш опыт!
– Филадельф предупреждал: знания лишают воли…
Цивилизация – нечто большее, чем умение пользоваться кредитными карточками и пипифаксом. Мы еще очень плохо понимаем тезис Протагора о мере вещей. Цивилизация – только средство создания человека. Прогресс может оказаться совершенно безразличным к понятиям доброты и честности… Все зависит от того, как понимать прогресс. О прогрессе имеет смысл говорить лишь в тех ситуациях, когда имеет место прогресс целей… Если же цели остаются вековечными, чуть ли не пещерными, то как бы ни совершенствовались средства их достижения, какой уж тут прогресс. Все фантастические создания человеческого интеллекта бессмысленны – до тех пор, пока мы остаемся прежними. Для того, чтобы мы приобрели образ и подобие, необходимы все новые и новые чудеса технологий – но вовсе не их благодать, а те угрозы, которые они несут с собой.
Можно шесть тысяч лет долдонить: будьте добрее, будьте хоть чуточку умнее!.. – но, пока это реально не требуется, пока можно выжить без этого, люди, натурально, живут без этого, а кому не нравится, тот и впрямь урод. Нравственный прогресс существует, и он, как всякий прогресс, скачкообразен. Скачки происходят только тогда, когда возникает реальная угроза общей гибели, и являются единственным спасением от этой гибели.
И можно понять, почему «цвет времени» переменился – так радикально и быстро – именно вчера, в ХХ веке, в эпоху стремительной глобальной интеграции. Адаптационные возможности утилитарного принципа исчерпаны именно потому, что он подразумевает наличие «чужих», он не может «чужих» не выискивать. Этот механизм не будет работать в ситуации, когда место «чужих» вакантно – вплоть до второго нашествия марсиан… Кстати, событие назрело, и мы к нему морально готовы… Важно, однако, не упустить нетривиальную идею, которая открывается нам на миг в разрыве времен. В паузе межвременья роль «чужого» носителя угрозы человеческое сознание – и автор, разумеется, не исключение – необходимо возлагает на стихию, на законы общества и природы вообще… или на то, что за ними стоит.
6. Анъюдинский интернат
– Тогда сотри нас, – сказал Арата Горбатый. – И создай нас заново, такими, какими мы тебе нужны.
– Сердце мое обливается кровью, – сказал Румата, – я не могу этого сделать.
Не надо скабрезного хихиканья. Проблемы нравственности – это не тема душеспасительной лекции, это вещь грубая, конкретная и суровая. Мы получали по соплям каждый раз, когда забывали о ней – вот только связи не видели… отказывались замечать. Что для человека мораль, то для бога – утилитарный здравый смысл.
История нас учит, что если история нас ничему не учит, то она нас учит снова и снова. Старинная английская игра – божественное изобретение. Но не надо забывать, что Фейсом-об-Тейбл – игра не только английская, но и мудрая. И то, что несведущему наблюдателю видится тривиальным скольжением по поверхности, для истинного знатока – апология позитивного знания и квинтэссенция пассионарной эстетики.
Слов нет, каждый из нас по отдельности – умненький-благоразумненький Буратино. Но все вместе мы тупы, ленивы и жестоки. Чего же нам не хватает? (Поневоле вспоминаешь Жванецкого: «Большой беды не хватает». – Это и есть тот Понедельник, с которого начинается Новая жизнь.) Каждый из нас по отдельности обладает психическим аппаратом, позволяющим непосредственно воспринимать моральные императивы. Общество таким аппаратом не обладает, и его приходится вразумлять – не столько воспитывать, сколько дрессировать! – по Жванецкому.
(Методично отвешивая сыну звонкие оплеухи, она пристально смотрела ему в глаза и повторяла:
– Нет ничего случайного в жизни. За каждой небрежностью стоит умысел. Небрежность всегда преступна. За нечаянно бьют отчаянно. Была бы наглость, а отмазка найдется…)
Надо отдавать себе отчет в том, что определение (выбор) общественной сверхзадачи – за пределами человеческой свободы и воли общества, как ее ни понимай. Достижение моральных ценностей – процесс вынужденный и во многом неосознанный, он приходит как ответ на вызовы времени. Пока мы спорим о роли личности в истории, об отношении между героем и толпой, созрел вопрос, который, в сущности, снимает все эти споры: «А много ли значит в истории человечества само человечество?» Кроме личности и «массы» есть ведь и третья инстанция: неведомый бог или природа по Дарвину. Она-то и диктует логическую последовательность исторических событий; личность и масса самостоятельно способны лишь выстроить детали. Моральный аспект прогресса – только одна, хотя и центральная, из закономерностей, которые установлены не нами. (И неплохо бы эти закономерности элементарно знать, чтобы не колотиться лбом о стену и не шарахаться от каждого куста.) И чем более произвольны («свободны»!) наши действия, тем менее они значимы для истории. Замыслы человека – только помощь Провидению – или, наоборот, помеха. И каждый раз оказывается, что за строптивость наказываем-то мы себя сами – по логике бог знает когда установленных законов природы. Стыдно сказать, но история похожа на воспитательный процесс, причем средства воспитания – все по той же логике – создаем тоже мы сами, и в нужный момент. (У Природы безупречное моральное алиби, не правда ли?
– Господи, за что?
– Сам виноват. За что боролся, на то и напоролся.)
Чем умнее мы становимся, тем проще и универсальней выглядят открытые нами законы. Вселенная – не просто совершенный, а – остроумно сделанный механизм. Каждое устройство выполняет множество самых разнообразных задач – иногда, казалось бы, вовсе не связанных между собой. Это вам не глупая западная автоматика, где на каждую дурацкую прихоть имеется своя кнопка, и запомнить их все способен только законченный дебил… Я не удивлюсь, если окажется, что Мироздание строилось в авральном порядке за шесть дней и без единого гвоздя, зато при помощи кувалды и богоматери.
И все эти законы, включая законы Перемен и Цейтнота, убеждают: бог ищет человека. Мы нужны ему зачем-то, причем не такие, какие мы есть, а – какие должны быть. И нужны к определенному (кем?) сроку. Да, бог опаздывает – но вовсе не так, как мы понимаем: не в переносном, а в буквальном смысле.
– Наиболее одаренный народ древности смутно понимал, что Мойры выше богов, и что сами боги имеют свою судьбу.
Вселенная слишком велика даже для него, а время все проходит, оно все проходит – и для него, и сквозь него, и мимо него… Поэтому и торопит он нас своими законами, поэтому не дает ни года передышки, поэтому и закрыты для нас все тупики, и поэтому, кстати, не выгорит выдвинутый Виктором план научно-технической контрреволюции, еще и по рукам можем получить.
– За что Бог покарал человечество Потопом? За дерзость? Нет, за остановку! За пренебрежение полученным разумом, за попытку остаться разумными животными. Подарки богов нельзя отвергать
– Если сделать сообщение, то оно гласит следующим образом: жизнь в этом мире служит некоей высшей цели, которую, правда, нелегко угадать, но которая, несомненно, означает совершенствование человеческого существа.
Что же касается нашего предназначения – в далеком необозримом (светлом?) будущем, то ведь (вы не забыли?) идет воспитательный процесс… По большому счету мы еще подростки; нам не достанет мужества принять на себя тайну, которая называется «смысл жизни». Жизнь, конечно, имеет смысл, но человеку он недоступен. Мы просто не поймем – или, хуже того, поймем неправильно. Смысл жизни, вероятно, слишком опасная игрушка, чтобы доверять ее неразумным детям.
– Всем нужен смысл жизни.
– Даже если этот смысл – ложный?
– Были уже такие, провозглашали нам абсолютные ценности… До сих пор хороним павших за высший смысл бытия.
– Механизм эйнштейнианского колодца в том и заключается, что опасные игрушки попадают в руки смышленых, но не воспитанных подростков.
Мы долго и занудно говорим о несовместимости прав и свобод, – например, гуманитарных. Почему никто не заметил, что этот феномен присущ любой благодати? Почему никто не покажет, как одна истина заслоняет другую? Простенький этот узелок легко развязывается с помощью народной мудрости «каждому яблочку свое время» – это ведь тоже истина, не правда ли? Не взыскуйте того, что вам не нужно – или даже вредно – сейчас. Позаботьтесь лучше о том, что действительно необходимо. А разве великое множество всего на свете не существует без всякого смысла? Прекратите стенать о смысле жизни, хватит сетовать на затменность божественного замысла. Так ли уж он затменен для нас? Вот они, постигшие пути господни – хохочут в палатах для буйных. Не хотите ли, чтобы они на минуту прервали истерику и растолковали нам соль божественного анекдота?
– Каждому знанию – свое время. И каждому – свое.
– Вот только почему-то от этих слов несет паленой плотью...
– Поспешностью мы удивляем друзей и радуем врагов. Спешить надо только тогда, когда понимаешь, что происходит.
– Мы платим страшную цену за поспешность, вот только за промедление мы почему-то платим ту же страшную цену.
– Всегда нужен кто-то, умеющий слышать шаги времени.
– Однажды ты еще услышишь, как время шелестит, песком протекая сквозь пальцы.
– Второй – Господний – цейтнот, только он может объяснить, почему мы взыскуем запрещенных истин. И почему каждое дело бросаем незавершенным, и судорожно, суетливо хватаемся за новое.
Давайте объяснимся, читатель… Я атеист. (А вы думали – адвентист Седьмого дня?) Настоящий неверующий вообще ни во что не верит, даже в то, что бога нет. Религии никогда не умели смеяться. Атеист – это человек, которому не скучно искать разгадки философских тайн, собранных и забытых ленивыми обывателями в слове «бог»… Законы не должны быть беспризорны. Бог для меня – только риторический прием, креативная гипотеза. Но пока модель, созданная этой гипотезой, работает, я не намерен от нее отказываться. В конце концов, все наши знания – только модели и версии, никакой другой истины не существует. Для нас.
…Ну так уж и не существует! Это я зарапортовался, граждане. Есть, и существует, и доступна каждому – но только каждому по отдельности. По тезису Протагора об истинном представлении. Но мы еще плохо понимаем этот тезис, всякий раз забывая дополнить его другим: мысль изреченная есть ложь. Поэтому никто никогда никому не откроет никакой истины, включая смысл жизни. Но версии и модели, которые мы изрекаем, имеют одно и то же основание для всех, и потому находят друг друга на калямовских семинарах.
Здесь можно было поставить точку; но это значит – дерзко и цинично обмануть ожидания просвещенного читателя. Согласно ритуалу, всякий калямовский семинар включает в себя обсуждение Трех Главных вопросов святой Руси: «Кто виноват? Что делать? Почему все так, а не иначе?» Ох уж эти вечные вопросы! Они потому вечные, что нуждаются не в ответах, а в правильной постановке. Третий из них мы только что сформулировали так: «Что происходит, когда ничего не происходит?» Оказалось, что такого не бывает: природа боится пустот. В эпоху «безвременья» вся интрига исторического спектакля переходит из материальной сферы в духовную. (И знаете, в чем наша проблема?)
Что ж, давайте обсудим два оставшихся вопроса.
7. Недеяние мудрых
Вечеровский отодвинул чашки, поставил локоть на стол и, подперши подбородок кулаком, задрав рыжие брови стал смотреть куда-то поверх моей головы.
– Смотри, как у нас забавно получается, – сказал он. – Казалось бы, два часа назад обо всем договорились: неважно, какая сила на тебя действует, важно – как вести себя под давлением. Но вот я вижу, что ты об этом совершенно не думаешь, ты упорно, снова и снова возвращаешься к попыткам идентифицировать эту силу. И я в общем понимаю, почему это с тобою происходит. Это же очень, очень человеческое. От Бога отказались, но на своих собственных ногах, без опоры, без какого-нибудь костыля стоять не умеем. А придется! Придется научиться. Потому что у вас, в вашем положении, не только друзей нет. Вы до такой степени одиноки, что у вас и врага-то нет!
– Не понимаю, – сказал я. – Как же так – нет врага? Ты хочешь сказать, что мы имеем дело с каким-то стихийным бедствием, что ли? С явлением природы?
Он кивнул.
– Мы имеем дело с законом природы. Воевать против законов природы – глупо. А капитулировать перед законом природы – стыдно. В конечном счете – тоже глупо. Законы природы надо изучать, а изучив, использовать. Вот единственный возможный подход. Этим я и собираюсь заняться.
– Не понимаю, – сказал я.
Уж и не знаю, в какие времена вы читаете эти строки, а я пишу их в эпоху перемен. Всем нам сегодня хочется надежности, определенности… Стабильности. А мы готовы к ней? Как мы намерены использовать стабильность – наслаждаться? Тогда это будет, вероятно, последнее наслаждение в истории. Кстати, вы уже догадались, читатель, какую именно угрозу – страшнее ядерной войны! – уготовил нам ХХI век?.. Нет, ничего, я просто спросил.
Эта глупая история повторяется с угнетающим постоянством: мы оказываемся абсолютно не готовы к будущему, когда оно приходит… Но глупа не история.
Есть, есть у мыслящего человека этакая повадка: искать истину из чистого любопытства, провозглашать из тщеславия, а там хоть трава не расти. Дескать, филологам, литераторам, философам нечего делать в Управлении. Пусть реагируют кому положено, пусть они и меры принимают… А если не отреагируют, если просто не заметят? (Так оно и будет, вы же знаете.) Ждать вместе со всеми, когда слепые вожди слепых упадут в яму? А кто ответит за это по совести, кого обвиним – умственно неполноценную власть, силу дурную, стихию безмозглую? Себя любимого? Кому она нужна, твоя ответственность постфактум!
– Мы всегда отвечаем, – сказал ключник. – Надо только понять, что это ответ.
…Нет, я не знаю, «кто виноват», но я могу ответить на другой вопрос: «На ком лежит ответственность?» Однако промолчу, поскольку ответ очевиден. (И что оно тебе даст, читатель, твое «не понимаю»? Глухие, кривые, окольные тропы.) Мы настолько одиноки, что у нас нет ни врага, ни союзника. И даже если Принц Госплана выйдет на Самый Высокий Уровень и откроет дверь в Самый Главный Кабинет, он увидит за этой дверью… ну да, баньку с пауками.
Нельзя вернуть прошлое, но можно не потерять будущее. Надо полностью использовать те возможности, которые открывает эпоха безвременья (не торопиться и не останавливаться). Рискну сознаться: я тоже сторонник стабильности, но это не мешает мне быть разумным радикалом. Возможное является необходимым, а необходимое возможным, таков принцип цейтнота. Этот тезис примиряет – и объединяет – разумных консерваторов и разумных радикалов. Вопрос только в том, что является возможным – и, следовательно, необходимым. Теперь это один вопрос… Я призываю вас к свободе – к осознанию необходимости.
Не пытайтесь переупрямить господа бога. Вы никогда не узнаете, «что делать», если не поймете, что происходит. Ответ даст вам возможность, как минимум, ждать события там, куда они устремляются… Ну да, я отдаю себе отчет. Какая это банальность. Но я не обещал сказать ничего нового, я повторяю старое. Банальность – это истина, которую не услышали. Единственное, в чем меня можно упрекнуть, – недостаток кавычек и отточий в тексте.
Каждая новая эпоха создается принципиально новой общественной практикой. Эта же практика порождает принципиально новую мораль; порождает стихийно, эмпирически по Марксу. Стихийно! – это ключевое слово. Мы позволяем стихии ставить нас перед фактом, мы ленивы и нелюбопытны. Драматизм эпохи перемен не только в том, что старая мораль игнорирует новую, но и в том, что новая пренебрегает старой. Старое и новое говорят на разных языках, поэтому спор переходит из области идей в сферу сугубой практики. Революция – это столкновение двух стилистических пластов.
Будучи осознанным, противоречие перестает быть причиной революционных процессов. Не сразу и не абсолютно, но перестает. Увидеть противоречие – значит разрушить основу всякого дурновластия – тайну. Не надо мистифицировать законы природы. Никакой фатальной неизбежности революций нет. Открытые Гегелем законы – даже они – только частные случаи более общих закономерностей. И каждый закон имеет реальное основание и реальный механизм, разобравшись в котором можно эти законы использовать. Общественные процессы носят революционный характер лишь потому, что мы слепы и замечаем угрозу только тогда, когда она уже реализовалась. И спешно, а на первых порах и безуспешно, с огромными потерями бросаемся с ней бороться. Революции – это просто авралы на производстве, которым руководят бездарные и безответственные исполнители, неспособные предвидеть даже конец квартала.
Сознательные процессы характеризуются минимизацией энтропии. Будучи осознанной, даже ошибка становится истиной; и слова, вынесенные нами в эпиграф – прямое тому доказательство.
– Самые выдающиеся открытия человечества – результат исправления ошибок, – сказал Янг.
– Зло не может быть ошибкой, оно выше случайностей.
– Нет здесь никаких случайностей, об этом и речь. О закономерности и необходимости ошибок.
– Необходимость не может быть ни страшной, ни доброй… Просто, когда мы ошибаемся, необходимость берет нас за горло, и мы начинаем плакать и жаловаться – а это мы глупы или слепы.
– Это закономерно. Но необходимо ли? Быть слепыми и глупыми – необходимо?
– Единственная настоящая ошибка – не исправлять своих прошлых ошибок, – сказал Учитель.
Смотрите, как забавно у нас получается: мы упорно, снова и снова пытаемся персонифицировать врага. Человеку действительно свойственно персонифицировать все, что он желает понять, с целью позже им овладеть. Все это человеческое, очень человеческое – не будем же противиться своей природе. Не будем, как Вечеровский, шарахаться от гипотез, даже заведомо ложных. Они – ступенька посредине пропасти шириной в два прыжка (пресловутый «гитик», сознательная ошибка) и элементарно позволяют нам действовать. Не будем говорить «стихия», откажемся от хитрого слова «эват», так и скажем по-народному просто.
Враг стремится возглавить авангард, но не способен найти путь. И пока мы блуждаем в потемках, он крадется по нашим следам и портит их, подбирает обрывки человеческого труда и лепит из них свои тусклые артефакты. Лукавый не способен ничего создать сам; ему нужна вещь для извращения. Что-то такое, к чему прикоснулась рука человека. Древнее христианское верование гласит, что нечистый не может воспринимать понятие, пока оно не обозначено словом вслух. Поэтому зло тянется в арьергарде человечества, подбирая несвязные обрывки фраз. Но только до тех пор, пока идет поиск пути. Когда путь назван, зло делает рывок и оказывается впереди всякого прогресса. От порчи следов (идеология, мифы) Лукавый переходит к порче пути. И, перехитрив себя, оказавшись в тупике (к нашему счастью, в полном одиночестве), он бросается вдогонку… Цикл замкнулся.
– Во всяком научном и общественном деле, во всём, что касается всех и требует общих убеждений и усилий, – поясняет толкователь, – порою проявляется ложь, ложное, кривое направление, которое не только временно держится, но и берёт верх, пригнетая истину, а с нею и всякое свободное (иное) выражение мнений и убеждений. Дело обращается в привычку, в обычай. Толпа торит бессознательно пробитую дорожку, а коноводы лишь покрикивают и понукают.
Это длится иногда довольно долго, но, вглядываясь в направление пути и осматриваясь кругом, общество видит, наконец, что ведут его вовсе не туда, куда оно надеялось попасть; начинается ропот, сперва вполголоса, потом вслух, наконец подымается общий голос негодования, и бывшие коноводы исчезают, подавленные и уничтоженные тем же большинством, которое до сего сами держали под своим гнётом. Общее стремление берёт иное направление и с жаром подвизается на новой стезе.
Таким образом, революционный характер исторических процессов обусловлен ролью зла в нем. Добро эволюционирует: не торопится и не останавливается. Поэтому не надо меня торопить, я все скажу. И к теме возвращать не надо, я не отклонялся. …Я не знаю, «что делать», но я знаю – как. В одиночку. Это не то чтобы плохо или хорошо – это необходимо! – необходимость не бывает хорошей или плохой. Хватит царапать щетину на щеках, хватит вытирать портретом пыль со стола, пора услышать то, что диктуют нам обстоятельства. Я просто хочу напомнить о святости ритуала: выбора у нас нет – и не надо. Все действительное разумно, как говорил Аверченко.
Что-то сделать можно только в одиночку. Потому что все вместе мы тупы, ленивы и жестоки, а каждый по отдельности – умненький-благоразумненький. И обладает способностью воспринимать открытым текстом то, что жестокими намеками транслируется толпе. Не надо противиться природе; она создала элиту как коллектив одиночек, одарив их тоской по пониманию, и это не трагедия, это так надо. Самое общественно значимое мероприятие, которое мы можем себе позволить, – кухонный треп за полночь. Сиречь, «калямовский семинар». Помните, как Вечеровский одергивал: «Словами, словами…» – То есть verbatim, устно. Ибо эти слова не могут быть воспроизведены, сохранены на печатных формах или любым другим способом обращены в иную форму хранения информации: электронным, механическим, фотокопировальным и другим способом без согласия свыше.
– Изреченное слово становится правдой, но пока оно не произнесено – возможно все.
– Да, только таким может быть заговор против всеведущих и всемогущих – заговор, в котором заговорщики не подозревают, что они заговорщики.
– Практика показывает, что рано или поздно умные мысли достигают нужных ушей.
Тут мне предлагают назвать вещи своими именами: понять что-то в одиночку – значит бездействовать. Ну что ж, давайте назовем вещи своими именами. Бездействие и недеяние – вещи не просто разные, они противоположны по сути. Недеяние – образ жизни интеллигентного человека; человека, который пытается мыслить свободно. Каждый из нас бессознательно ищет свою кармонию – единственно правильный образ жизни, соответствующий предназначению.
– В каком бы положении ни оказался благородный муж, он всегда найдет себя. Благородный муж со спокойным сердцем ожидает повелений неба, а низкий человек, презрев опасность, ищет счастливый случай.
Все это попросту означает, что положение, в котором ты оказался, и есть самое благоприятное для достижения твоих истинных целей – которые ты, кстати, понимаешь очень смутно. (Это к вопросу о смысле жизни.)
– Проточная вода не портится, дверной стержень не истачивается червем. Совершенномудрый, изменяясь со временем, не изменяется сам по себе, следуя за изменяющимися вещами, сам остается на одном месте. Чтобы остаться собой, совершенномудрому необходимо изменить мир. Чтобы изменить мир, совершенномудрому достаточно оставаться самим собой.
– Нет ничего такого, чего бы не делало недеяние. То, что государи называют подвигом, для мудреца является лишь занятием на досуге.
Учение древнего Китая имеет свои недостатки, но их только два: во-первых, оно древнее, во-вторых – китайское. Поэтому его не всегда хорошо понимаешь. Попробую сформулировать эти мысли на современном европейском языке.
Согласно доктрине Энгельса – Бора, каждое познание есть воздействие, каждое воздействие есть познание. Сверх того, по принципу неопределенности, масштабы общественного воздействия всякого знания пропорциональны точности этого знания. …В конце концов, Вторая мировая война закончилась так, а не иначе именно потому, что автор означенного принципа применил его к себе, любимому, к ситуации, в которой он оказался. …Когда-нибудь я расскажу подробно, с чего началась наша Перестройка. Сейчас замечу лишь, что ее инициировал типичный моралист, действовавший исключительно в одиночку в конфликте хотя и нравственном, но сугубо личном. Дальнейшее известно.
Учитывая, что в калямовском семинаре могут участвовать люди даже и с гуманитарным образованием, переформулируем означенные идеи еще раз. Древнее христианское верование гласит: «Чтобы усмирить демона, надо назвать его по имени».
2009
Репликанты:
1. А. и Б. Стругацкие. «Хромая судьба» («Гадкие лебеди»).
«За миллиард лет до конца света».
«Улитка на склоне».
«Волны гасят ветер».
«Трудно быть богом».
«Отягощенные злом».
2. В. Васильев. «Монастырь Эстебан Бланкес»
3. А. Барон. «Те, кто старше нас»
4. А. Лазарчук, М. Успенский. «Посмотри в глаза чудовищ».
«Гиперборейская чума».
5. А. Лазарчук. «Солдаты Вавилона»
«Кесаревна Отрада…»
«Перевал»
«Там вдали, за рекой…»
6. Е.Лукин. «Манифест национал-лингивистов».
«Бытиё наше дырчатое»
7. С. Лукьяненко. «Танцы на снегу»
«Звездная тень»
«Ночной Дозор»
«Сумеречный Дозор»
«Шаги за спиной»
«От судьбы»
«Атомный сон»
«Спектр»
8. В. Панов. «Наложницы ненависти»
9. В.Рыбаков. «Вечер пятницы».
«Письмо живым людям».
«Камо вставляши?».
«Пробный шар»
10. В. Сертаков. «Сценарий “Шербет”»
11. К. Юнг. «Архетипы коллективного бессознательного».
З. Фрейд. «Судьба одной иллюзии».
12. Конфуций. «Лунь юй» (Беседы и высказывания)
13. Лао Цзы. «Дао дэ цзин».
14. «И цзин». («Книга Перемен»).
15. «Ли цзи». («Книга Ритуалов»).
16. А. Гулыга.
17. Л. Гумилев. «Тысячелетие вокруг Каспия»
18. В.Леви. «Искусство быть собой».
19. А.Вознесенский. Избранное.
20. П.Дашкова. «Легкие шаги безумия».
21. Я. Ильясов. «Башня молчания».
22. А. Маринина. «Бой тигров в долине»
23. М. Павыч. «Хазарский словарь».
24. Ф.Тютчев. Избранное.
25. Т. Уильямс. «Нечто не высказанное»
26. Владимир Даль. «Напутное слово»
(*) Повторная публикация. Хотел бы я знать, куда подевалась первая.
(**) Приношу извинения за то, что программа публикации плохо поддерживает форматирование текста и зависает при усложнении. Источники скрытых (к сожалению автора) цитат прямо перед вами.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=413021
рубрика: Проза, Пейзажная лирика
дата поступления 27.03.2013
1.
…А саламандры злей и злей.
Боясь, что их не позовут,
охватывают горлом звук,
осваивают львиный сленг.
А сад как будто глух и слеп
и предан злому колдовству.
В саду лишь стаи серых лент
вползают в зрелую листву.
Недаром солнце полыхало,
недаром ласточки порхали,
недаром – вечер и четверг.
Не зря на сердце гнев и нежность,
и тополь корчился, как нежить,
и клен молчал, как человек.
2.
Темно и душно в небесах.
Блестит надкушенный мной пряник.
Немного скучно… Вот бы праздник –
себя разрушить, вам раздать.
Верну ли я когда назад
все, что вы за ночь потеряли,
что я у вас украл и спрятал:
мосты, дороги, крыши, сад?
Я этой тайны не открою.
Об этом знают только трое:
пес, припадающий к ноге,
кот, сладко спящий в сапоге,
да домовитый домовой,
в трубе сопящий дымовой.
1981
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=413020
рубрика: Поезія, Пейзажная лирика
дата поступления 27.03.2013
На улицах разрушенного Рима,
где снова торжествует справедливость,
я словно привиденье на пиру.
О Рим, мой незадачливый ребенок,
как трудно было нянчиться с тобою,
увещевать и сопли вытирать.
Я ждал тебя, когда ты был в расцвете,
я ждал и ждал, когда наступит зрелость,
и только словом мог тебе помочь.
Материя, увы, торжествовала,
и не словами говорила плоть.
Мыслители, цинично усмехаясь,
все видимое объявляли сущим,
а моралисты нежились в бассейнах,
открыв глаза и вены отворив.
Все остальное называлось кратко,
отрывисто и беспощадно: «чернь».
И двигались на север легионы,
огнем и кровью утоляя жажду
железных и бесспорных доказательств,
что за любовь положено платить.
И будущее виделось прекрасным,
бесплатным, словно зрелища и хлеб.
Но я не принимаю аргументов,
я не умею преклонять колени,
не прикоснусь к железному клинку.
Я буду слово. Слово, только слово.
Дождавшись совпадения в надире
Сатурна и безжалостного Марса,
я это Слово в гневе произнес.
Прощай, моя последняя надежда
на торжество возвышенной латыни!
И я тебя приветствую, Алларих,
на улицах поверженного Рима.
2010
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=412623
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 26.03.2013
Когда меня поднимут за верхнюю губу,
судьбу отнимут, имя - и снова бросят в Буг...
Сиротская рыбалка под медленным дождем -
ее, пожалуй, жалко. А кроме - что еще?
1984
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=411341
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 22.03.2013
Осенний фокус,
Последний лист.
За чашкой кофе
Мы встретились.
С печальной миною
Ты скорбно ахала…
Спасибо, милая,
Я пью без сахара.
1979
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=411338
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 22.03.2013
Мой подлый ангел, хорошо,
я притерплюсь к твоим изменам.
Я сам, непрошенный пришел.
Зачем пришел? Уйти не смею.
Я буду бога милосердней.
И как бы ни было черно
твое впадение в веселье,
мой бедный демон, ничего!
Когда в мелькании копыт
мы припадаем, чтоб напиться,
что-то велит нам торопиться,
и мы вдогонку. У тропы
оставив и свое копытце
для прочих жаждущих слепых.
1980
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=411022
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 21.03.2013
Ладони мнут жасмин,
как пену белых кружев.
Он голову клонит: «Возьми…
Не нужен?!» – Нет, не нужен.
Нет, повтори мне по слогам,
как азбуку нравоученья.
Слова имеют свойство лгать
в немом притворстве первочтенья.
Ломать на кладбище жасмин
зачем, поставив ночь на стреме,
звала? Пускай… тебе не мил.
Но – воровать цветы у мертвых!
1979
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=410723
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 20.03.2013
Пускай закон неоспорим.
Пускай порядок равнодушен.
Пускай вопросы за дверьми,
и даже здравый смысл не нужен…
Но беззаконнейший порядок
и непорядочный закон,
когда законы за оградой,
когда порядок под замком.
1983
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=410721
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 20.03.2013
Имени этой однокурсницы я вспомнить так и не смог. Но оказалось, что меня она знает очень хорошо. Она подошла ко мне в перерыве между полупарами и, уверенно обращаясь на «ты» и по имени, изложила свою просьбу. Ей нужно встретиться по очень важному делу с подругой, фамилии и адреса которой она не знает. Идти нужно было поздно вечером, но девушка уверена, что в темноте найдет дорогу к дому этой подруги. Разговаривала со мной как с добрым знакомым, ничуть, похоже, не сомневаясь, что я помогу.
Фонарик, который она мне вручила вечером, светил необычно ярко, потому я воспринял как должное указание идти сзади и светить ей в спину. Действительно, моя спутница шла спокойно и без остановок, уверенно находя дорогу в мелькании контрастных узоров. Мы проходили через яблоневый сад, и я загляделся на вязь, образованную освещенными ветками и тенями от них. Девушка тоже задумалась о чем-то своем, и всю дорогу мы прошли в молчании. Шли довольно долго, но когда она сказала: «Это здесь», – и остановилась, оказалось, что мы даже не вышли из студгородка. Подъезд дома, возле которого мы стояли, был ярко освещен; это была кирпичная пятиэтажка, но дом обычный, многоквартирный, а не общага.
Однокурсница отобрала у меня фонарь и велела подниматься на самый верхний этаж. На лестнице было темно, и теперь уже луч света упирался в мою спину. Впрочем, когда мы достигли третьего этажа, стало посветлее, потому что на чердачном пролете горела яркая лампочка. Я остановился на площадке пятого этажа, поджидая спутницу. Она погасила фонарь и тоже остановилась. «Выше, выше», – сказала она мне. – «Но там же ничего нет», – удивился я. – «Почему нет? Есть. Нам туда.» – Я поднялся еще на полпролета. Обычная верхняя площадка. Железная лесенка, ведущая к чердачному люку. Заплеванные и раздавленные окурки. Горит яркая лампочка – стопятидесятка, по-моему.
Снизу послышались голоса. Несколько женщин, поднимаясь по лестнице, что-то оживленно обсуждали. Моя спутница, как ни в чем ни бывало, присоединилась к разговору и стала подниматься вместе с ними на самый верх, ко мне. Увлеченные беседой, они прошли мимо и свернули за угол; голоса стали удаляться. Я остолбенел... Так ошибиться можно только при очень ярком свете. За дальним углом лестничной площадки открывался длинный коридор. Дивясь такой планировке, я заглянул в него, но никого не увидел. Видимо, они свернули в боковой рукав, вот сюда, в этот жилой блок гостиничного типа. Действительно, пройдя в узкий тамбур, я отчетливо услышал оживленный разговор за дверью прямо передо мной. Голоса были женские, мне даже послышалась реплика моей странной подруги. Я толкнул дверь и вошел. И сразу понял, что ошибся: никакой подруги там не было. Посреди комнаты на столе были навалены обрезки материи, одна из женщин прикрывала картонной выкройкой неглиже. Они ничего не сказали, не двинулись с места, только ошеломленно уставились на меня. Я поспешно выскочил прочь и огляделся. На двери ближайшей комнаты висел ржавый замок вполне амбарного вида; в дальнем конце прихожей дверь была приоткрыта, оттуда доносилось невнятное бормотание в два голоса. Я подошел поближе и прислушался: явно не то. Недовольный женский тенорок кому-то вычитывал, в ответ этот кто-то бубнил низким баритоном. Семейная сцена. Я ткнулся вбок, туда, где должна быть четвертая комната, но ничего не обнаружил, кроме голой стены, покрытой эмульсионкой.
Вдруг голоса затихли, дверь рядом со мной приоткрылась шире, и на пороге появилась дородная женщина в уродливом тюрбане и в мешковатом домашнем халате. Что-то странное и неприятное было в том, как она посмотрела на меня. Она хотела знать, кто я такой, и что здесь делаю. Мне пришлось рассказывать все с самого начала: и про однокурсницу, и про фонарь и про коридор за углом... – «Кто там, Леля?» – спросил мужчина из комнаты. Затрапезная дама не удостоила его ответом, но когда мой рассказ дошел до конфуза с закройщицами, она раздраженно спросила: «В какую еще дверь?» – Я обернулся, чтобы показать. В тамбуре стало гораздо светлей, и я ясно видел большую навесную вешалку с верхней одеждой на том самом месте. Двери с амбарным замком тоже не было, глухая стена. Вот что неприятное было в ее взгляде, понял я и повернулся к женщине, чтобы взглянуть ей в глаза.
И тогда на меня набросились со всех сторон.
2007
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=410400
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 19.03.2013
Любовь нельзя убить во сне -
она защищена законом.
Хрустальный кокон колокольный
не разрушается извне.
2005
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=410359
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 19.03.2013
Я вспомнил строки «Покаянных дней»
(«Ставрогинские», кажется, глава)–
там, где со Стёпой он наедине,
она безумна, но еще жива.
«Иван Ляксеич! Встретились, вот случай!
Уж я не чаяла теперь… Вы – самый лучший!»
Он слушает ее, не понимая,
семнадцать лет она глухонемая.
“Оставь меня, кикимора лесная.
Ступай отсюда – я тебя не знаю.»
Он не услышал, что она сказала
в пустом аду мешочного вокзала.
2003
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=409527
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 16.03.2013
1.Оттудова.
Первым это дело заприметил Федька-моторист. Все люди как люди, а этот, хоть и не чурается, но по-настоящему ни в зуб ногой. Он к нему и так, и этак, а тот в упор не видит. Однако же Федька момент улучил и прямо так говорит: «Дядь Петь, а, дядь Петь? Это как же это, значит, получается» – А он: не был-де, не привлекался, не участвовал, дурачком вроде прикидывается. А этот ему прямо в глаза: так, мол, и так. Тот тык-мык, деваться некуда, я, говорит, Федя, оттудова... Ну, Федька ему на это ничего, но только после стороной стал обходить.
Мотор, бывалоча, заглушит, стороной обойдет, бочком-бочком – и в рощицу. Пузырь на пенек выставит, пьет-закусывает по-людски, и с неизбывной тоской глядит на истлевшие останки своего аппарата...
Кир Булычев
2.Что-то не так.
Попервах вроде как всегда, но опосля выходит, что дело нечисто. Кругом все о᾿кей, а здесь что-то не так. Эти никто ничего, а тот первым до всего докопался – и сразу в Вашингтон.
Тогда в Гринвилл прибегает доктор Парсонс и хватается за голову. Но следом прилетает генерал Брейди, тупым солдатским башмаком отодвигает Парсонса: «Алло, профес, подвиньтесь», – и все летит к чертям собачим.
...Но потом оказывается, что не все.
Клиффорд Саймак.
3.Проект «Альтруист».
– Сынок, если услышишь, что кто-то говорит по-русски, стреляй без предупреждения.
– Но я же не знаю русского.
– Вот поэтому ты и жив, сынок.
А. и Б.
1989
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=409484
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 16.03.2013
[i]Копия для ссылок
[/i]
[b]7. Способы и приемы (Е)
[/b]
[b]Избирательная кампания [/b]– современный сложный прием захвата и транквилизации. Является системным мероприятием (см. «Пассивное соучастие», «Активное соучастие») Состоит в надпороговом интенсивном повторе (см.) основных системных идеологем – в первую очередь легитимности (см.). Не является идеологической кампанией (см.), но вследствие высокого идеологического наполнения может трансформироваться в нее. Отличительный признак: низкий эмоциональный накал.
[b]Прайминг[/b] – активация специфических ассоциаций. Служебный прием многоцелевого назначения. См. «Доступность эвристики», «Матрификация», «Хищение брендов», «Интенсивный повтор», «Легендирование событий», «Пиментские блинчики», «Канонизация версий». Широко используется невербальная меметика (см.).
[b]Легитимность[/b] – полисистемная идеологема, согласно которой Система исполняет волю высших сил и является инструментом высших принципов бытия. Прием конспирации и транквилизации (см.). В настоящее время имеет титульный кодон (см.) «демократии»; исторические аналоги: «миропомазание», «Самодержавие, православие, народность» и т.д.
[b]«Золотой век»[/b] – полисистемная идеологема в форме мифа об идеальном обществе, которое будет построено (для фазы дискредитации, см.), либо строится (для фазы захвата, см.), либо уже почти построено (для фазы транквилизации, см.). Примеры: «коммунизм», «тысячелетний Рейх», «все цивилизованные страны».
[b]Аутсайдерная капсула [/b]– полисистемная подпороговая мифологема о существовании в обществе малочисленного круга отщепенцев, наделенных всеми мыслимыми пороками, с извращенным мировоззрением, отторгающим «общепризнанные нормы» (т.е. идеологию), и не признающих «общепризнанных истин» (мифологем). См. «Объединенный голос». Системный архетип общественного сознания (см. «Элита»). Надпороговые сублимации: «вредители» и «троцкисты», позднее «диссиденты» в СССР, «красные» и «розовые» на антисоветском Западе, «красно-коричневые» в антисоветской России.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=409237
рубрика: Проза, Поэма
дата поступления 15.03.2013
Душа заживет до свадьбы,
и время излечит тело –
все вытерпим. Только знать бы,
в какое мы влезли дело.
Войдем, как лопата, в землю,
откуда, как стебли, вышли.
Ответь же, Создатель, всем нам:
о чем нам спросить, Всевышний?
Все праведно, что ты хочешь,
и, значит, верна дорога,
но Ты ее – не закончишь.
Поскольку не знаешь срока.
2005
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=409215
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 15.03.2013
На этот экзамен я опоздал по чистой халатности. Просто заболтался с персоналом в аудитории 14, и не хотелось уходить. Наконец, около одиннадцати я спросил, правильно ли идут часы, и засобирался. Названия спецкурса я не знал – просто какая-то математика. Но сессия только начиналась, и ключевого слова «математика» оказалось достаточно, чтобы найти дорогу. Все встречные, знали, где экзамен по математике, и охотно объясняли. Пришлось выйти из корпуса, потом вернуться – уже через черный ход, потолкаться среди маляров и штукатуров. Нужная дверь оказалась на том же этаже, что и аудитория 14; надо было просто пройти по коридору в тупик, а потом свернуть. Экзамен был письменный, большинство студентов уже сдали работы и ушли. Весь семестр я находился далеко отсюда, при мне не было даже зачетки, потому профессора пришлось убеждать. – «Ну хорошо, вот ваш шуба», – сказал он наконец и протянул неровно обрезанный деревянный брусок. Левый верхний угол шуба был покрыт пятнами какой-то прозрачной смолы. Этого я не ожидал. Более или менее подготовленный, как мне казалось, к экзамену по любой математике, я не ожидал, что курс будет до такой степени специальный. Конечно, математика изучает все на свете, но принести на экзамен кусок дерева!
Я постарался расположиться в аудитории так, чтобы было к кому заглянуть. Никаких формул в записях соседей не наблюдалось – только схемы какие-то из темных и светлых кружочков, соединенных кратными отрезками. – «Ты как?» – спросил сосед сзади. – «По нулям», – вынужден был признать я. – «Тогда придется платить. Обычная ставка – двести баксов, но раз ты такой красноречивый, попробуй обойтись сотней.» – «А что такое шуба?» – спросил я. Он достал откуда-то деревянный пенал и сдвинул крышку. В пенале лежали мелкие пластинки, покрытые белым налетом. Налет образовал узор, на каждой чешуйке свой. По-моему, это и была обычная рыбья чешуя. – «Просто напиши в работе, что принесешь белый порошок в юракадемию», – сказал сосед. – «А не глупо в работе – про белый порошок?» – «Так ведь это же соль, обычная йодированная соль», – сдавленно хохотнул он.
Я придвинул к себе бланки экзаменационной работы и написал:
«Это неправда, будто виа Гвиччарди нельзя пройти всю из конца в конец. Надо только смотреть встречным прямо в глаза, и тебе ничего не будет. Я так и делал, шагая мимо закрытых после праздника лавок и прислушиваясь к голосу муэдзина. На виа Гвиччарди нет мечетей, это просто ветер. Прохожих было очень мало, они были вялыми, медлительными и сразу отводили глаза. Улица казалась нежилой, заброшенной, на пыльных тротуарах навалены были кучи мусора; самые легкие обертки ветер волочил по грязной мостовой.»
Я отложил написанное и перенес на чистый бланк рисунок лаковых пятен на шуба, густо заштриховав некоторые из них. Затем продолжил:
«Этот отрезок пути напоминал набережную. Только отлив увел море далеко и надолго, песок высох, а водоросли истлели. Обычно здесь играют дети, и это самое страшное. Они не отводят взгляда, и тогда кажется, что им все равно.»
Я соединил кружочки двойными и тройными линиями, сообразуясь со схемой виа Гвиччарди.
«Наконец, кто-то обратил на меня внимание. От стоящего в тени серебристых цистерн джипа отделился человек и направился прямо ко мне, на ходу сплевывая фес. Ему надо было знать все сразу: кто я такой, и что здесь делаю, и куда иду. Второй гвардеец прервал беседу с лоточницей и подступил ближе к тротуару. Я аккуратно наступил ему на носок ботинка и пошел прямо на любопытного. «Меня ждут», – сказал я, глядя прямо ему в глаза. На самом деле никто не ждал меня в Тупике на этот раз. Но и возвращаться назад я, конечно, не собирался. По виа Гвиччарди нельзя пройти обратно – вот это действительно правда. От Тупика я сверну в широкий коридор подворотни и пройду через двор. Мне надо доставить деревянный пенал по назначению, а по пути я занесу в юракадемию белый порошок.»
Нужные слова сказаны. Я перечитал текст и внимательно рассмотрел рисунок. План виа Гвиччарди был похож на многослойную стилизацию латинской буквы «U» – или, может быть, «V» – с короткой перекладиной набережной внизу.
Весь семестр я провел вдалеке от аудиторий, проходя везде по одному разу: по виа Гвиччарди, по Соледад, рю Иншуранс и Мактуб – и другим таким же местам. Иногда кто-то ждал меня в тупике, иногда я просто сворачивал в проходной двор и приносил куда надо заляпанные прозрачным лаком бруски или узорную чешую. Но чаще всего я шел туда ради интереса; ради странного удовольствия смотреть встречным прямо в глаза.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=408916
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 14.03.2013
Я сбежал потихоньку. Будь проклят
ненавистный спасательский труд.
Без меня там хватает пророков,
соберутся гурьбой – и спасут.
Но спасенья блаженным не надо.
Что им надо? – не смог я понять.
И плодов Гефсиманского сада
не дождутся они от меня.
Не мое это дело. Я плотник,
я жестоко ошибся в отце!
Ждет меня бытование плоти
и наследственный плотницкий цех.
Каждый встречный пусть видит, что – выжил
наступивший ногой на змею.
…А Небесное Царство все ближе.
…Потому что меня узнают.
2005
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=408907
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 14.03.2013
8.Инь
• Женщина приспосабливается к обществу, а мужчина приспосабливает общество к себе.
• Мужчина живет для чего-то, а женщина – для кого-то.
• Мужчина старается, чтобы стало лучше, а женщина – чтоб не стало хуже.
• Ошибки делают мужчину умнее, а женщину – глупее.
• Женская логика – это способ объяснения своих уже совершённых поступков.
• Женщина знает только то, что знает только женщина.
• Вопрос необходим ответу, как мужчина женщине.
• Желание женщины, как и любовь мужчины, – зеркало, покрытое пылью. Сотрите эту пыль.
9.Ян
• Сказанное слово – не сделанное дело.
• Сначала сделай – потом пообещай.
• Отложить на потом – не сделать вообще.
• Ответ бывает трех видов: «да», «нет» и «манная каша».
• Признание поражения – первый шаг к победе.
• Не забудь посмотреть: какую пользу принесло тебе поражение? какой вред причинила победа?
• Не бойся хвалить врагов, не бойся ругать друзей.
• Бог любит дерзких и беспощаден к любимцам.
• Кто живет в согласии с обществом, тот не мужчина.
• Чтобы остаться собой, я должен изменить мир.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=408601
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 13.03.2013
Расскажите, как мне жить
в этом сне, в этой стране -
не по правде, не по лжи,
а - по натянутой струне?
1989
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=408594
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 13.03.2013
[b]А.[/b] [b]Контент [/b](то есть содержание)
[b]1.[/b] В разделе (0) «Кэш» помещены последние по времени публикации автора. По истечению времени они корреспондируются по другим циклам, о чем делается соответствующая запись в строке (публикации) КЭШ-ПРОВОДНИК.
Кроме того, здесь представлен Кэш-семинар "КС: Неологика", основное содержание которого предполагается пополнять из комментариев.
[b]2.[/b] Большинство циклов страницы (частично) отображают книги стихов автора:
(2) «Шарады» (1972 - 1979)
(3) «Ересь» (1980 – 1991), включая (1) «Українські штудії»;
(4) «Апокриф» (1991 – 2000), включая поэму (5) «Исход» (2000)
(6) «Дежа ву» (2001 – 2010), включая поэмы (7) «Черная месса»
и (8) «В Центр, Юстасу»;
а также последние по времени стихи, не вошедшие в книги - в цикле
(9) «Постфактум»
[b]3.[/b] Помещен также цикл (10) "Фантастические баллады", включающий в себя произведения разных лет.
[b]4.[/b] Кроме того, цикл (11) «Из Хайяма» состоит из переводов, вошедших в книгу:
Омар Хайям. «Русский рубайят».
[b]5.[/b] Циклы (12) «Эссе», (13) «Малая проза» состоят из произведений соответствующего их названиям жанра. В цикле "Этюды" помещены малые формы тех же жанров.
[b]6. [/b]В цикл (14) «Пара-фраз» включены иронические стихи, парафразы и пародии.
[b]7.[/b]В цикле "Редакции" помещены тексты других авторов, на том или ином основании (указывается) отредактированные атором этой страницы (Ник.С.)
[b]8.[/b] В цикле "Публикации" помещены оригинальные сочинения других авторов, на том или ином основании (указывается) опубликованные автором этой страницы (Ник.С.). Помещены также рефераты публикаций из открытого контента.
[b]9. [/b] Пока, кажется, все.
[b] Б.[/b] [b]Интерфейс [/b](то есть общение).
[b]1. [/b]Автор признателен за любые (повторяю: любые) комментарии к текстам.
[b]2. [/b]Автора невозможно обидеть никакими замечаниями по поводу текстов. (Повторяю: никакими – вплоть до исправления грамматических ошибок.)
[b]3.[/b] Автор оставляет за собой право не отвечать на комментарии и замечания независимо от их эмоциональной окраски, за что заранее просит прощения
[b]4. [/b]и объявляет общую причину: тема таких замечаний и комментариев не представляется интересной или существенной.
[b]5.[/b] Автор не пользуется средствами анимации или их шрифтовыми аналогами – по причинам художественного вкуса.
[b]6. [/b]На странице приветствуются и понимаются обращения: Ник, Ник.С., а также –
[i] Ник.С.Пичугин[/i]
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=408298
рубрика: Інше, Лирика
дата поступления 12.03.2013
Мы привыкаем голодать;
привычка свыше нам дается.
Другим дается благодать –
а мы берем что остается.
Нас обделили при раздаче,
мы в дверь закрытую стучим.
Но пораженья от удачи
опять никак не отличим.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=408283
рубрика: Поезія, Литературная пародия
дата поступления 12.03.2013
[b]1. Беспризорные законы[/b]
• [i](I Закон Подлости, Мерфи.) [/i]Если неприятность может случиться, она случается.
• [i](II Закон Подлости.) [/i]Из всех неприятностей, которые могут случиться, случается самая неприятная.
• [i](III Закон Подлости.) [/i]Маленькая неприятность – только причина больших проблем.
• [i](I Правило триллера.) [/i]Когда все потеряно, остается ровно один шанс.
• [i](II Правило триллера.) [/i]Добро побеждает в конце фильма.
• [i](I Закон Цейтнота.) [/i]Никогда не поздно, но с каждым днем все труднее.
• [i](II Закон Цейтнота.) [/i]Эпоха перемен приходит незаметно.
• [i](I Закон Перемен.) [/i]Кто не идет вперед, тот идет назад.
• [i](II Закон Перемен.) [/i]Чтобы приобрести новое качество, надо исчерпать старое количество.
• [i]( III Закон Перемен, закон Большого Прыжка.) [/i]Откуда прыгаешь, туда и приземляешься.
• [i](IV Закон Перемен.) [/i]Чем дольше спокойствие, тем разрушительнее беспорядки.
• [i](I принцип Недеяния.) [/i]Жди события там, куда они устремляются.
• [i](II принцип Недеяния.) [/i]Не исправляй вещи, но давай им то, в чем они нуждаются.
• [i](III принцип Недеяния, Гиппократ)[/i] Не навреди.
• [i](IV принцип Недеяния, Солженицын)[/i] Живи не по лжи.
•[i] (V принцип Недеяния.) [/i]Не торопиться и не останавливаться.
• [i](Принцип вахтера.) [/i]Каждая обязанность дает право.
• [i](Правило горячих чипсов.) [/i]Кто жарит картошку, тот и ест горячие чипсы.
• [i](Принцип ЛТП.)[/i] Кто не умеет себя ограничить, тот не достоин свободы.
•[i] (Закон московского двора.) [/i]Кто начал, тот и виноват.
• [i](Правило дырчика.) [/i]Работает пока работает.
• [i](Закон Ломоносова-старшего.) [/i]Если что-нибудь где-нибудь откуда-нибудь берется, то оно в том же порядке на то же место возвращается.
• [i](I правило Дурака.) [/i]Дурак всегда прав.
• (II правило Дурака.) Дурак остается дураком.
• [i](III правило Дурака.) [/i]Дурак сам себя накажет.
• [i](Принцип старшего брата.) [/i]Могу – значит должен.
• [i](Правило исключений, Кант.) [/i]Каждое правило доказывается исключениями.
• Защищая свои права, ты защищаешь права человека.
• Nulla legem contra litera legi. (Нет закона против буквы закона.)
• Закон сначала исполняется, а потом записывается.
[b]2. Вопросы
[/b]
• Что мы ищем – ответ или вопрос?
• Человек человеку – кто?
• Когда боги проснутся?
• Что происходит, когда ничего не происходит?
• Если ты видишь то, чего не видят другие, – это мудрость или галлюцинация?
• Можно ли представить то, чего не понимаешь, Протагор?
• Послушайте, а если колдун только прикидывался ветряной мельницей?
• По-вашему, человек, который отказывается выполнять бесполезную работу, – лодырь?
• Когда начнется год Человека?
• Кто управляет моим любопытством?
• Кто поручится за бессмертие души?
• Где удобнее носить ярлык – на подкладке или на заднице?
[b]3. Ошибки
[/b]
• Нет ничего точней и достоверней, чем ошибка.
• Истина – это осознанная ошибка
• Путь к истине – это непрерывная цепь заблуждений и ошибок.
• Гений обязан ошибаться. Просто для того, чтобы мы не спешили соглашаться с ним.
• Все достижения человеческого гения – результат исправления ошибок.
• Чтобы учиться на своих ошибках, надо хотя бы выжить после этих ошибок.
• Есть ошибки, которые не стоят того, чтобы их совершали.
• Не надо шарахаться от соблазна. Это не порча, это – испытание.
• Если некому наказывать тебя за ошибки, наказывай себя сам.
• Ошибка, которую нельзя исправить, – это уже порок.
• Ошибки бывают разные. Бывают – глупые, а бывают – грязные.
• Упавшее на чистый стол не считается упавшим.
[b]4. Сэнсей говорил:
[/b]
• Невозможно ничему научиться, не споря с учителем.
• Собственное мнение – это не то, с чем ты согласен. Это то, что ты не можешь опровергнуть.
• Посмотреть на себя со стороны – не достаточно для умного человека. Нужно еще суметь посмотреть на ближнего изнутри.
• Компромисс – это не уступки друг другу. Это капитуляция перед здравым смыслом.
• «Знать» – это уметь применить. «Понимать» – это уметь объяснить.
• Когда неизвестно, кто виноват, ищите того, кто прав.
• Секрет – сокрытие ответов. Тайна – сокрытие вопросов.
• Чтобы не знать, надо знать, чего не знать.
• Будьте беспощадны к своему уму, ослу ленивому и упрямому.
• Умный человек – это глупый человек, который старается поумнеть.
• В книгах нет истины – только ее остывший след.
• Кто разговаривает с богом, в переводчике не нуждается.
[b]5. Анатомия глупости
[/b]
• Глупость нужна, чтобы быть опровергнутой.
• Не та глупость, что не знает ответов, а та, что не знает вопросов.
• Не тот умен, кто поучает мудрого короля, а тот, кто не спорит с глупым приказчиком.
• Глупец – это двоечник, который списывает с доски готовое решение.
• Умный сказал – да дурак повторил.
• Научись мыслить как все. Это помогает мыслить.
• Соль чувствует только тот, у кого есть вкус.
• О форме слона могут спорить только слепые со слепыми.
• Снисходительное отношение к глупцу превращает его в дурака.
• Лучший способ их обмануть – говорить им правду.
•Хитрость – компенсация за глупость.
[b]6. Анатомия толпы[/b]
• Я не унижу свой народ словами уважения.
• Разумный – да поймет, неразумный – да уверует.
• Нет границы между людьми, но есть граница в человеке.
• Демократия – это диктатура пассивно-послушного большинства.
• Если бы власть всегда исполняла волю большинства, мы бы до сих пор жили в пещерах.
• Норма – это благоприятное исключение.
• Банальность – это конечный продукт знания и исходный материал лжи.
• Банальность – это форма абсурда.
• Здравый смысл – это абсурд, к которому привыкли.
• Предрассудок – это ответ, опережающий свой вопрос.
[b]7. Анатомия власти
[/b]
• Начальство похоже на резидентов тайной ксенокультуры: между собой они разговаривают на оперативном языке, а нам излагают легенду.
• Свободный выбор из предложенного списка – это демократическая форма рабства.
• Как не бывает тела без температуры, так не бывает общества без идеологии.
• Нельзя совершить ни одной гадости, не повесив на нее красивый ярлык.
• Хватило бы наглости – а отмазка найдется.
• Проститутка продает свое тело, а журналист – душу. Вот и вся разница.
• Цивилизованность не в том, чтобы не допустить диктатуры, а в том, чтобы не называть ее демократией.
• Культура – нечто большее, чем умение пользоваться кредитными карточками и пипифаксом.
• Вкус европейского выбора отчетливо напоминает мышьяк.
• Западная цивилизация похожа на Мерлин Монро: смазливая имбецилка с осложненным суицидальным комплексом.
[b]8. Инь [/b]
• Женщина приспосабливается к обществу, а мужчина приспосабливает общество к себе.
• Мужчина живет для чего-то, а женщина – для кого-то.
• Мужчина старается, чтобы стало лучше, а женщина – чтоб не стало хуже.
• Ошибки делают мужчину умнее, а женщину – глупее.
• Женская логика – это способ объяснения своих уже совершённых поступков.
• Женщина знает только то, что знает только женщина.
• Женщина считает себя вправе требовать, но презирает того, кто считается с ее требованиями.
• Кто дает объяснения женщине, тот дает ей оружие против себя.
• Вопрос необходим ответу, как мужчина женщине.
• Жалеть – не значит щадить. «Жалеть» – значит «любить».
• Желание женщины, как и любовь мужчины, – зеркало, покрытое пылью. Сотрите эту пыль.
[b]9.Ян
[/b]
• Сказанное слово – не сделанное дело.
• Сначала сделай – потом пообещай.
• Отложить на потом – не сделать вообще.
• «Незнаю» и «немогу» – нет слов в русском языке.
• Ответ бывает трех видов: «да», «нет» и «манная каша».
• Компромисс – это не уступки друг другу, это капитуляция перед здравым смыслом.
• Признание поражения – первый шаг к победе.
• Не забудь посмотреть: какую пользу принесло тебе поражение? какой вред причинила победа?
• Не бойся хвалить врагов, не бойся ругать друзей.
• Бог любит дерзких и беспощаден к любимцам.
• Кто живет в согласии с обществом, тот не мужчина.
• Чтобы остаться собой, я должен изменить мир.
[b]10. Сэнсей говорил - 2[/b]
• Сэнсей учил: «Твоя сила – в твоей правоте».
И еще: «Сила, примененная не вовремя, есть слабость».
• Слабый ищет свою долю, а сильного ведет судьба.
• Старшинство не возвышает, младшинство не унижает. Быть собой – это достойно.
• Любой путь, который ты выберешь, – правильный. Если пройти по нему до конца.
• Нельзя вернуть прошлое, но можно не потерять будущее.
• Жизнь и существование – разнородные вещи, которые друг другу не мешают.
• Главное в жизни – знать, что в жизни главное.
• Когда ты все в жизни можешь, это не вершина, это – стена.
• Неполное добро хуже неполного зла.
• Есть вещи, которые надо делать до.
• Не переходите дорогу с развязанными шнурками.
[b]11. P.S.[/b]
• Я всегда прихожу вовремя, но место, куда я прихожу, всегда успевает вовремя ускользнуть.
• Ничто так не старит, как исполнение желаний
• Кто не окрысился до тридцати, тот безнадежен в этом смысле.
• Всякая тень – от света.
• Война с тараканами побуждает особенно бережно относиться к сверчкам и кузнечикам. Иногда она с этого и начинается.
• Красота – это тайная истина. Ложь – это скрытое уродство.
• Я люблю, чтобы во дворе стояло дерево, а на дереве сидел кот.
[b]2005
[/b]
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=406643
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 06.03.2013
1.Имперский синдром.
В двенадцать часов по ночам
вода появляется в доме.
Из гроба встает император
и сразу идет в туалет.
2.Национальный вопрос
Когда в системе есть вода,
ее не выпьют никогда.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=406640
рубрика: Поезія, Литературная пародия
дата поступления 06.03.2013
Нимэць каже: вы славяне, оловянные львовяне,
деревянные поляне, приднепровские щуры,
слобожане, в полупьяни заселяющие Крым.
Где вы, пращуры?
Нимэць каже: вы монголы.
А что монголы, то монголы—аусвайс и по вагонам!
Выходи на аппель, чертовы холопы,
складывайся в штабель посреди Европы.
Мы Европу не догоним, пьяные неробы.
Челны, Варшавы вы, лимит Москвы,
произволители навоза,
путаны Кипра, прах Давоса,
куски афганского довольства,
вы добровольцы для братвы.
Рабы, короче говоря бессмертным словом Кобзаря.
2001
Не обращайте внимания на дату. Это комментарий к стихотворению Констянтина Свистуна "Європейський вірш" (Запрещен к публикации - sic!)
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=406370
рубрика: Поезія, Литературная пародия
дата поступления 05.03.2013
32. Аналитика "Что-то случилось" - в цикле "Этюды"
31. Реферат "Трудно быть человеком" в цикле "Публикации".
30. Рефераты "Из России по чесноку" и "Из Америки по чесноку", а также четыре реферата к аналитике "Что-то случилось" помещены в цикле "Публикации".
29. Памфлет "Поколение разрушителей" - в цикле "Памфлеты"
28. Публикации «Меморандум Царева», «Пятница, пятое», «Расскажите нам о «Европе»» «Автобус на «Изоляцию»», «Виктимный цинизм», «Накануне перемен», «Четвертий чинник»,«Теорема родового проклятия», «Голос элиты»,
размещены на странице [b]Ник С.Пичугин:[/b]
http://www.poetryclub.com.ua/author.php?id=21847
27. Публикации "Эти украинцы", "Телефон", "Автоответчик" объединены в публикацию "Клетчатый Суслик-2", цикл "Малая проза".
26. Публикации "Алексеевские хроники" (1-120) и "Онтология Марса" (1-120) - в цикле [b]"Исход"; [/b]там же - публикация "Исход" (полный текст поэмы).
25. Публикации "Баллада о третьем", "Эльсинор", "Баллада о попутчике", "Баллада о десанте", "Дорога", а также "Баллада о дурмане" помещены ва цикл [b]"Фантастические баллады".[/b]
24. Публикация "Визит крысолова" помещена в "Апокрифы" в цикле [b]"Малая проза".[/b]
23. Публикации "Изгнанница из рая" (1-10) и "Гончар" (1-10) перемещены в цикл [b]"Ересь"[/b] под общим названием "Лилит".
22. "Увидеть графа", "Цейтнот", "Ночная молитва", "11.09.01." и "Canopus tricit" отправлены [b]"В Центр, Юстасу".[/b]
21."Женственные черты толпы" - в цикле [b]"Эссе", [/b]полностью.
19. "Иль рит" - в цикле [b]"В Центр, Юстасу".[/b]
17. "Дебют", "Гитик", "Провокация" - в цикле [b]"Малая проза" [/b] - под названием "Апокрифы".
13. "Колодец Эйнштейна" - в цикле [b]"Эссе".[/b]
6. Пародии "1.Оттудова" и "2.Что-то не так" перемещены в цикл [b]"Пара-фраз" [/b]под общим названием "Дасс фантастиш".
1. Публикации
"Беспризорные законы",
"Вопросы и ошибки",
"Сэнсей говорил",
"Иньянус",
"P.S."
под общим заглавием "Блокнот" перемещены в цикл [b]"Малая проза"[/b]
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=406365
рубрика: Інше, Лирика
дата поступления 05.03.2013
Ученые слова не делают мудрее.
Как черная луна – не светит и не греет.
Уже невыносимы холодные сердца,
ученые слова, голодные мигрени.
2003
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=405436
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 02.03.2013
От работы не издохнет ишак,
он покрепче, чем Ходжа или шах.
Проживет он, не промолвив ни слова, –
и не надо ему в этом мешать!
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=405428
рубрика: Поезія,
дата поступления 02.03.2013
(Из поэмы «Черная месса»)
Со звоном вонзается тело в струю.
Сдирая о камни свою чешую,
идем, как подлодки в походном строю,
друг друга не видя.
Вода собирает себя в водоем,
а мы ей навстречу – хотя бы вдвоем;
она нас не слышит, когда мы поем,
но если уж мы в эту воду войдем,
то больше не выйдем.
Ручей нас ведет, как удача и случай,
нам в бешеной скачке по ка́мням текучим
не надо глубин.
Там ве́рши и ве́нтери нас поджидают,
и хищники жадно икру пожирают,
но воды кипят, когда рыба играет
сонату любви.
2001
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=405215
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 01.03.2013
(Из поэмы «Черная месса»)
Ты говоришь: «Не надо заблуждаться,
что так не может больше продолжаться.
Остерегись, полюя на новых волколак:
серебряная пуля, осиновый приклад,
прижми рукою смертный медальон.»
Ты говоришь, что путь определен.
Но что мне делать, если не бояться
идти по следу за ночным паяцем
по каплям крови, капающим с губ,
до самой встречи в яростном снегу,
как уберечься, если я могу?
Кто остановит, если я хочу
охоты по душе и по плечу,
кто образумит, если это жажда,
как зуммер, призывает изнутри?
Ты говоришь, что зеркало однажды
движения мои не повторит?
2001
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=405212
рубрика: Поезія, Литературная пародия
дата поступления 01.03.2013
(Из поэмы «Черная месса»)
«А́йе-сара́йе!» – уже с экрана зовет сорока.
«А́йе сара́йе!» – и от стоп-крана не будет прока,
Его срывая, орет охрана: «А́йе-сара́йе!» –
и украинцы уходят в А́йю – навек, без срока.
И лишь круги на зеркалах, куда вы канули,
пустая тухлая зола перед экранами.
И выходит, загибая углы,
верховный А́йя из золы,
ест миноги и льет лимонад
кривоногий мессир Леонард.
На нем малиновый пиджак, он заводила и вожак,
предводитель куража, распорядитель церемоний;
в желтой куртке, в шароварах цвета моря,
черной курки голова – всем на зависть,
хвост, похищенный у льва – он красавец!
Зубовный скрежет стоит окрест,
пылает падалью оркестр,
и в тот же миг под этот гимн Его Трюкачество
владелец мглы ступает начисто.
Его уроки ты все исполнишь: апо́рт ли, фа́к ю ли;
подпишешь кровью – оты́дь, нао́тмашь, вонтараты́;
шагнешь под факелы через порог – и на ала́тырь пустоты,
туда, где куст неотвратимый – неоспоримый радикальный курс!
и ануса неповторимый вкус.
2001
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=404895
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 28.02.2013
(Из поэмы «Черная месса»)
Пока здесь жаба, пройдя крестины,
хватает титьку – одну из семи, –
мы разжигаем костры мессиру.
Его визит освещают СМИ!
Начинаем атату́й, панихиду с танцами.
Все резвятся и танцуют – прямо на дистанции!
Сейчас торговцы маргарином, припо́дняв клетчатый картуз,
пригло́сят к танцу Маргариту, платок прижавшую ко рту.
Под пенье на́хтигаль вервольф пьет сок СС «Галичина»,
качая мертвой головой: «Так чем закончилась война?»
И, как всегда на рандеву по субботним четвергам,
здесь разносят траву чистоган.
Как дым от костра, вертикально вверх
в пустых делах истекает век.
Плюсквамперфе́ктум расчленяет смешное слово «человек».
Мелькают брови и усы, и в ступу сброшены часы,
и пацаны, сорвав луну, ее оставят на кону за полцены.
Но объявляется канун, срывает партию,
и вот на паперти, где во́льты в ра́ппорте,
зверей выводят егеря.
Здесь говорят, что претенденты наглели на глазах у всех,
ловили аромат момента и трепетали за успех,
и потому аплодисменты крепчали под задорный смех.
И потому сейчас гилу́ды, богини певческого блуда,
припадок страсти закатив,
изображают гогону́ и тянут терцию ко дну,
в африкати́вный вокати́в:
2001
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=404891
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 28.02.2013
(Из поэмы «Черная месса»)
Не бойся, детка, хохочет сыч.
Он бросил в реку травы тырлы́ч.
И по воде, как трава, мы пущены.
Не бойся, детка, – скрипят уключины.
Половица скрипит. Кто-то смотрит в окно.
По осенней листве кто-то ходит за мной.
Гасят вечером свет, колотушки стучат,
кто-то трогает дверь, и мигает свеча.
Кто-то шепчет за стенкой слова наизнанку.
Кто-то соль просыпает на нашему ганку.
Засыпай, моя детка, весь мир сикось-накось.
Это вой, а не лай, ты опять обозналась.
Там на околицу села опять волчица забрела.
А до сапожника Мирона повадилась рука-воровка.
2001
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=404623
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 27.02.2013
(Из поэмы «Черная месса»)
1.
Дурному сглазу – за десять лет.
Завязан колос и вынут след;
и через щели поток трухи.
К какой же цели ведут верхи?
Здесь только комья гнилых стропил.
Уже не помню, как пах распил.
2.
Десять лет отсидели, подражая Хоме,
где на стенах собора только хари химер.
По пути диссидентов всем народом идем:
захотели свободы – угодили в дурдом.
То-то рожи мне корчит воровское гебьё
и сексоты хохочут на партнерство мое!
2001
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=404622
рубрика: Поезія, Сатира
дата поступления 27.02.2013
(Из поэмы «Черная месса»)
Зажуренный, лежу на алтаре,
как жуковка в тягучем янтаре,
как бабушка в студеном январе
в квартире на девятом этаже –
и ей не надо пенсии уже.
А надо мною вороны с совой,
а надо мной хохочет сетевой,
а надо мной «пежо́» и «шевроле́».
Маслинкой на столовом хрустале,
поздравленный, лежу на осевой.
2001
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=404340
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 26.02.2013
(Из поэмы «Черная месса»)
Не флаг полощется – чадит костер;
на главной площади горит шахтер.
(Вот это, что ли, ваш юбилей?)
Директор школы висит в петле.
В тетради с двойкой вопрос-петля:
«Зарплату – водкой, учител́ям?»
“Чи ми тут воші, чи Він теля,
і вже не може звідтіл́я?”
Ствол закусил строевой старлей.
(Какой красивый твой юбилей!)
«Прости, Ганнуся, береги детей.»
Ты промахнулся, наказал не тех!
Тобой оставленные тебя простят,
но не наказанные еще наглей
с воем празднуют юбилей!
Ну хочешь, опер, подброшу номер,
раскрой висяк.
Погляди – там не он один
в стрелковых табельных ведомостях.
Сгорела кожа вокруг виска…
Ну что он может, простой сыскарь!
Куда нам выше – пускай висит.
Контора спишет на суицид.
...А вот из сводки ноября:
убийцу под руки ведет наряд;
комья ржави на сапогах.
Жена рожала – а свет погас.
“Він взяв ружжо і пішов у РЕС.
Тепер вже шо йому той арешт!”
А ей за что – в девятнадцать лет?
А нам за что такой юбилей?
2001
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=404339
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 26.02.2013
Как хорошо зайти в библиотеку!
глотнуть нарзану в этакое пекло
и отдохнуть душою – хорошо!
У входа тут не маются халдеи,
легко воспринимаются идеи
под шорохи истлевших корешков.
Не лязгают затворы коридоров,
и ласковая свора кредиторов
за мною не заявится сюда.
Здесь не ограбят бабок на базаре,
здесь честно собирается гербарий
на каторге лечебного труда.
И в пекле продолжается страда!
2001
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=404051
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 25.02.2013