Пишешь по строчке в день. Бывает, в неделю.
Кажется, ты не закончишь – оно не придет.
Это письмо. Адресат твой навеки потерян.
Не с виду. Конечно, тебе не забыть, где живет.
Ты был ведь одним из немногих, кому всегда рады,
И дверь сразу настежь до стука еще, до звонка.
И «был» – ключевое. А самая горькая правда –
Теперь ты обходишь тот дом, смотришь издалека.
Пытаться забыть бесполезно. Лечиться «клин клином»?
Да смысла то нет, и желание тоже на ноль.
И в этом весь ты – каждый день бродишь рядом, со «Сплином»,
Но так, чтоб не слышать мужского: «Ну скоро там, Оль?»
Изводишь себя, но не пьешь – лишь кефир двухпроцентный,
И нет смятых пачек – ты дым никогда не любил.
Пьешь воду и чай, добиваясь эффекта плацебо
Или того, что никто из медицинских светил
Еще не открыл. Ты и сам даже толком не знаешь.
Все кажется тусклым, ненужным. Какой-то безумный фарс.
И ты безразличен. И жизнь не твоя, а чужая.
Письмо опять в урне. Ты ей не напишешь – факт.
Впечатлило
