Плывёт Эней по Эвксинскому Понту,
подгребает к днепровскому лиману.
Видит в воде Галю, а с нею Оксану,
что смывают с себя позолоту,
что купают свою сметану.
Толи плавают бесстыжие сирены,
то ли русалки не ведают сраму.
Подплывает ближе к женскому народу,
хочет разглядеть научную их природу,
ниже ватерлинии опустил усы в воду.
Завидев гостей, обрадовались девки,
машут иноземцам бюстгальтером красным -
то ли римляне плывут, то ли древние греки -
говорят путешественникам: здрастье.
Welcomе to Ukraine. Бажаем всем счастья.
Как попрыгали троянцы в голую воду,
стали девушек хватать пустыми руками,
позарились хлопцы на женскую вроду.
Хоть и русалки, но меж плавниками
всё, что нужно для продления рода.
Стали они в скрытных камышах встречаться,
целовать друг друга, как взрослые люди,
стали любовь крутить по самые яйца,
увеличились у русалок молочные груди,
впалый живот начал округляться
и пошли они в декрет на осенний нерест,
метать чёрную икру полную троянцев.
Словно осетры, женщины рожали
толстым слоем икры поверх бутербродов
(славные Оксаны, красавицы Гали).
Заблудилась хромосома между двух народов
и наполнилась река живыми мальками
с необыкновенным генетическим кодом.
Стало тесно в воде от щуки и рака.
Разветвляется вширь эволюции древо,
выползают из Днепра люди в вышиванках.
На прощание рукой машет им русалка.
Плавает беременной украинская Ева,
листья распускает брошенная палка.
А на суше у народа - только он вышел -
отросли молодые зеленые ноги,
а от ног пошли вдаль пыльные дороги,
заржавела солома на скошенной крыше.
Пресноводные люди на воздухе сохли -
половые признаки зашумели под мышкой.
Слава тебе Рама, хара тебе Кришна.
Но любовь прошла, огурцы увяли,
почернели без любви глубокие помидоры.
Выросли мальки спелыми хохлами
и вот через реки, через вены и поры,
во имя Отца, Сына и тибетского Ламы,
понесли свою стать на земные просторы.
А русалки всё плачут крымскими слезами,
выливая в Днепр своё Чёрное море.
