— Дети, — хлопнула себя по лбу Сольвейг. — Конечно, Миляга прав. Вспомните, некоторые ловушки для счастливых случаев Старшие эльфы делали очень просто. Особенно для маленьких. Нашивали карманчики для счастливых случаев с той стороны, с которой ребенку эльфов всегда было удобнее всего лазить. Вот и все.
Но другим эльфам нравились больше нравились ловушки с выдумкой и интригой. С приключениями. Потому что нашитые карманчики такие эльфы считали атрибутом совсем детского возраста. Просто для грудничков. Мамочки-эльфочки нашивали такие кармашки совсем крохотным эльфикам. Малыши могли сунуть туда руку в такой карманчик, достать счастливый случай тогда, когда ему вздумается. И тарахтеть им спокойно как погремушкой или игрушкой. Такие ловушки для самых маленьких всегда нашивали маленьким эльфятам мамы-эльфики.
— Вот, конечно, — вспомнила Сима, — Миляга, ты прав.
— Я — эльф, — с достоинством сказал Миляга.
Фантосу было тяжело сидеть, и он пробовал делать себе гамак из подручных средств. Вернее ему не было тяжело сидеть, но так как он был как бы раненный, ему представлялось, что если он сделает гамак, то все поймут это правильно. Гамак, кроме того, был нужен Фантосу для того, чтобы легче думалось. Гамак Фантос хотел соорудить из подручных средств прямо в комнате Чаши. Но подручные средства: шахматные фигурки, шнурки от кроссовок, словари, пульт от телевизора, бронзовые часы никак не хотели складываться в гамак. Поэтому Фантосу пришлось обдумывать предложение Миляги в непривычных для обдумывания условиях. Не в гамаке. Кстати, очень глубоко внутри себя, Фантос знал, что возможно и в шахматы он проиграл, именно потому, что думал над ходами не лежа в гамаке. Но с другой стороны, почему же он тогда выиграл? Одним словом, хотите знать, что сделал Фантос, когда ему пришлось делать ловушки для счастливых случаев?
Не в гамаке, так на кухне. Фантос сразу представил себе элементарную ловушечку. Что делать? Фантос сделал бы что легче. Он бы пошел на кухню, налил бы в блюдце холодной хвойной пенки. Смешал бы хвойную пенку с малиновым сиропчиком и клеем БФ. Счастливые случаи стекались бы на блюдце как лопухи и приклеивались бы как мухи, а Фантос вытаскивал бы их из блюдца, из своей счастливой смеси, обтирал бы платочком или просто о фартук и складывал бы в сетку на брючном ремне. И между делом перекусывал бы.
— Миляга, ты прав, я — эльф, — сказал Миляга с достоинством.
— Ну да, как же это можно забыть. Очевидное — невероятное! Правильно! У эльфов всегда было врожденное чувство счастливого случая. И с помощью этого врожденного чувства, любой эльф, даже маленький, даже крошечный, даже не обладающий собственными волшебными способностями мог совершать чудеса. Чудеса — немалая часть природы Поперечки. И счастливые случаи — часть случаев, которые совершаются в жизни. Бесконечно. Просто счастливые случаи — часть жизни, и волшебство — часть жизни. Тот кто умеет использовать счастливые случаи, тот может не вторгаясь в природу волшебного, с помощью чудесных счастливых случаев решать цели. Так же как их достигают волшебники. Например, можно сделать игрушку волшебной с помощью волшебства или колдовства, а можно ждать счастливого случая и просто одушевить волшебством игрушку без волшебства. Счастливые случаи, которые пронизывают жизнь на Поперечке, позволяют маленьким эльфам, получать все что угодно, не прибегая к волшебству. Находиться, когда они немножко потерялись от мамы. И легко решать вопросы с памперсами и горшочком. И достать погремушечку. …счастливый случай, коснувшийся меня, вас, Рембика, Милягу, Симу и воспользовавшись им можно создать волшебные конструкции, там, где нет оснований для волшебства и чуда. До-ре-ми-фа-соль-ля-си-до, понимаете? Эльфы поняли. И начали думать о том, а как мы поймаем счастливый случай?
Счастливый случай мы будем ловить с помощью ловушек. Автор предупреждает, что способы, с помощью которых эльфы ловили свои счастливые случаи, их идеи и конструкции ловушек — интеллектуальная собственность эльфов и предостерегает читателей от попыток ловить счастливые случаи способами, которые уже испробовали эльфы. Во-первых, у вас ничего не получится. А во-вторых, каждая ловушка присущая для счастливых случаев, присуща каждому отдельному существу: будь то эльф или вы сами. Поэтому надо всегда искать свою ловушку для счастливых случаев, а не подсматривать, как ее делают другие.
Эльфы решили собирать счастливые случаи, чтобы продержаться в ожидании Домашека. У каждого эльфа был свой, заветный, присущий только ему способ. Поэтому стоило только взяться за дело, и дело пошло. Счастливые случаи быстро ловились в ловушки эльфов. Фантос навострил ушки на макушке, потому что Фантосу больше всех захотелось наловить счастливых случаев. У него даже ладони зачесались к счастливым случаям. Сам Фантос чувствовал себя чуть ли не виноватым в том, что неприятности в доме эльфов начались с проигранной им партии шахмат. Из-за него стало ясно, что неприятности не только не оставили эльфов в покое, но что они проникли во внутрь домика эльфов.
— Ох, и зачем я сел играть сам с собой в шахматы? — сокрушался Фантос.
Впрочем, не важно, почему начались неприятности, не важно было даже то, куда девались пакеты со счастьем, которые оставил Домашек. Важно было другое. Как можно быстрее найти выход из положения, сохранить до прихода Домашека всех эльфов целыми и невредимыми. Очень хорошо, что Миляга вспомнил о счастливых случаях и о врожденной способности всех эльфов их улавливать. Теперь каждому эльфу необходимо было соорудить ловушечки. И просто наловить в своих ловушках как можно больше счастья для всех. Тут уж конечно Фантос ошибался в том, что ему придется скучать, ожидая Домашека. Ему не пришлось скучать. События закрутились со страшной скоростью. Фантосу пришлось не скучать, а сооружать ловушки, чем он и занялся.
— Прекрасно, — сказала Сима, — только нам надо делать все быстрее, дорога каждая секунда.
Сима хлоп — и поймала руками прекрасный счастливый случай. Ей просто повезло.
— А куда мы их денем? — спросила Сольвейг.
— Кого?
— Счастливый случай?
— В патио, на детскую площадку, — сказали Лямба, Ляпка и Лякса.
Сегодня они хотели забраться повыше, и куча счастливых случаев на лесенках были бы кстати.
— В патио — так в патио, — все легко согласились и принялись сооружать ловушки.
Синюшник замер изо всех сил. Ему казалось, что он прирос, и думалось, что вот сейчас, в эту минуту, когда все о нем забыли, на длинной паутине сверху, может быть от таракана, на него, неподвижного, беспомощного Синюшника опустится страшная паутина. Он запищал, но на него никто не обратил никакого внимания, потому что его уже было трудно увидеть. Картинки не было.
— Ну что, — сказал Фантос, — приступаем.
Фантос достал из письменного стола Домашека цветной картон, ножницы, клей и цветную бумагу.
— Только, чур, не подсматривать, — распорядился Фантос.
Каждый из эльфов имел свои секреты и способы постройки ловушек для поимки счастливых случаев. Только Лямба, Ляпка и Лякса не очень то прятали то, что они делают. Те ловушки, которые строили для себя Лямба, Ляпка и Лякса, могли не действовать в руках Фантоса или Миляги. И действовать в руках какой-нибудь обыкновенной девочки с Поперечки. И совсем никаких ловушек не строил Рембик. Потому, что сидел в душе. Эльфы решили обойтись без него, надеясь насобирать достаточно много счастливых случаев самим, чтобы защитить всех. Все равно каждый эльф очень дорожил своим секретом. Вполне возможно, что из-за фамильности своих секретов, их тайны восходили к далеким предкам. Эльфы на Поперечке были не семьей, а скорее чем-то средним между школьным летним лагерем и яслями. Фантос расстелил на полу плед, который стащил с дивана и начал что-то бубнить, вырезая из цветного картона фигурки, дощечки. По-видимому, Фантосу, для того, чтобы построить ловушку для счастливых случаев, следовало построить маленькую мельничку с жерновами. Жалко, что Эльфира не могла бы подсмотреть хотя бы в самую-самую маленькую дырочку, то чем занимались эльфы. Она бы умерла от радости. В ее руках появились бы первые в ее жизни реальные возможности влиять влияния. Несчастные случаи. Сама по себе идея могла бы поднять бы ее на уровень почти что колдуньи. К несчастью ли, к счастью ли, к несчастью она не знала идею. Она не знала, как строить ловушки для счастливых случаев, и она не знала как строить ловушки для несчастных случаев. Но что-то же она знала?
Фантос так сосредоточился, что перестал обращать внимание, что происходит вокруг. Зато Лямба, Ляпка и Лякса продолжали внимательно следить за каждым. Нет, Лямба, Ляпка и Лякса совершенно не подсматривали, им самим был известен один отличный способ делать ловушки для поимки счастливых случаев, и они на него очень надеялись. Но Фантос махал на девочек руками.
— Отойдите, отойдите, отойдите!
Фантос боялся, что если эльфочки Лямба, Ляпка и Лякса будут смотреть, как он строит ловушку, то ничего не получится, как с шахматами. Да, дело не в том, что он боялся, что они узнают его секрет, он боялся, что его сглазят.
А что же Миляга? Миляга сначала решил поискать счастливого случая под плинтусом. Поискать счастливые случаи, а не ловить их: под плинтусом, под обоями, в одежном шкафу, как завалявшуюся мелочь в карманах, под ковром. Может быть, Домашек так заметал их под ковер, счастливые случаи в лучшие времена. Но ничего такого нигде не обнаружил, кроме маленькой средневековой монетки, которую Миляга отдал на счастье Лямбе, Ляпке и Ляксе. Тогда Миляга решил сделать, как и его дедушка. В таких случаях его дедушка садился и играл на фортепиано. Короче говоря, на пианино. Что-нибудь из «Волшебного щелкунчика». Счастливые случаи сами к нему слетались, счастливые случаи прыгали по струнам внутри пианино и уворачивались от нежных молоточков. Тому, кто прекрасно играет на фортепиано, короче на пианино, не нужно никакой ловушки. Миляга просто заиграл так, что все подвластные музыке счастливые случаи стекались с любопытством к молоточкам. Ведь сколько играешь — столько счастливых случаев и соберешь. Потом останется только открыть крышку пианино и просто достать оттуда набившиеся музыкальные счастливые случаи двумя руками. Лямба, Ляпка и Лякса покрутили монетку на счастье, которую дал им Миляга, и сделали так. Они собрали камешки, бусинки, стекляшки, кусочки янтаря, обломки пластиковых игрушек, везде, где только можно. Даже из подвала. Потом они отполировали все это в своих ладошках, придавая находкам единую форму, и превращая их в одинаковые бусинки. Потому что Лямба, Ляпка и Лякса все-таки были эльфочками, а не простыми девочками и могли полировать в ладошках, все что угодно, даже сверхпрочные металлы. И полировали не хуже полировочной машины. Потом в отполированных бусинках, камешках, обломках, стекляшках, кусочках янтаря и монетке Миляги на счастье Лямба протерла дырочку. Просто у Лямбы, как у эльфийки была такая особенная особенность. Протыкать взглядом все что угодно. Потом Лякса нашла разноцветную нить шелкового паука. Ясное дело, что нити шелкового паука не валялись, где попало. А Ляксе удавалось отыскать нити шелкового паука лучше, чем другим — Лямбе и Ляпке. Потом эльфийки зеленоглазые продели нити шелкового паука через дырочки в бусинках, сделанных из камешек, стеклышек и связали нить легким эльфийским узелком. Выглядело это так, как будто нить срослась. Получилось такое ожерелье с монеткой на счастье. Ляпка втерла в ожерелье немного сока лопуха счастливого из-под стола, вернее уже с над стола и эльфийки по очереди на него подышали. Такое было ожерелье. На его бусинки обязательно, как бабочки на цветок, опускались счастливые случаи. Эльфочки это знали. Такие счастливые случаи, когда они попадали, эльфочки снимали с ожерелья и складывали в карманы на фартучках. Потом они бегали посмотреть, сколько счастливых случаев собрали Сольвейг, Сима, Миляга и Фантос. Все их прогоняли. Потому что Лямба, Ляпка и Лякса тарахтели и мешали ловить и считать. Тогда Лямба, Ляпка и Лякса полезли на ту сторону стола по шведской стенке, по крутящемуся глобусу Поперечки, по пустой книжной полке, с которой сняла книги Сима и дули на Синюшника, который чувствовал себя страшно одиноко и прел от камина неподалеку. Лямба обрызгала Пластинчатого водой, Лякса угощала пенкой, а Ляпка предлагала понюхать нашатырь. Пластинчатый отрицательно махал глазами. Махать головой он боялся. Сима слышала эту возню, и ей было очень неудобно. Синюшник попал в переплет, и Сима даже не подозревала, не догадывалась насколько буквально. А ей, Симе, для того, чтобы создать собственную ловушку, для поиска счастливых случаев нужен был песок и качели. Правда Сима умела ловить счастливые случаи просто так, руками, но и для этого нужны были свободные руки. В конце концов Синюшник хныкал очень тихо, а дело было очень важное. Сима решила не обращать на него внимания. Сосредоточиться на деле. Потому что создание ловушек счастья в данной ситуации было самым важным делом эльфов с Поперечки.
Итак, Сима преступила к созданию собственной ловушки счастья. Ей была нужна глубокая ловушка, поэтому Сима пошла в патио домика эльфов и стала углублять и выравнивать ров, который строил Рембик в редкие минуты, когда он выбегал из душа. Сима никогда не строила глубоких ловушек для счастливого случая. Честно говоря, Сима вообще никогда не строила никаких ловушек ни для каких счастливых случаев. На Поперечке счастья хватало. Но она, конечно, знала, как создавать ловушки для счастливого случая. У каждого эльфа это знание индивидуально, как почерк. Синюшника было едва видно сквозь лопухи. Синюшник хлопал пластинками. Синюшник хмурил пластинки лицевые, подбородочные и бровные. Ему хотелось, чтобы все это поскорее закончилось. Сима не хотела строить ловушку. Симе нравилось ловить счастливые случаи просто ладошками. Она знала как. Но пойманные счастливые случаи плескались у нее в ладошках как голуби, и ей становилось их жалко, и она их отпускала. Как Сима делала глубокие ловушки, ушки на макушке, глубокие ловушки. Сима ухитрилась найти себе местечко, где ее никто не видел. Зато все услышали: «Цвирк, цвирк». Все счастливые случаи, а не только те, что ловил Миляга, были очень мелодичные, прекрасно звучали. И вообще ловля счастливых случаев, устроенная маленькими эльфами Поперечки, звучала прекрасной музыкой.
А Сольвейг? Сольвейг мысленно расплела нити по комнате, прикрепила их к тяжелым шторам, завила несколько мысленных пружинок, завязала мысленных несколько узелков на лампе, на рогах оленя, на хоботе мамонта и положила в собственную ловушку дл счастливых случаев приманку — язычок холода. Потому что счастливым случаям, которые ловила Сольвейг, нравились язычки холода в качестве приманки. Потом Сольвейг соорудила мысленную авоську, под баскетбольным щитом с колечком, которые висели слева от телевизора, и сразу в ее ловушку попал первый счастливый случай. Попал в щит под баскетбольным кольцом и упал в авоську.
— Заработало! — обрадовано захлопала в ладоши Сольвейг.
На нее кто-то шикнул. Клевало не у всех. Вся комната была полна трелей и капелей. Капающих, падающих, отловленных и уловленных, пойманных счастливых случаев.
— А куда мы будем их собирать? — спросила Лямба, Ляпка и Лякса, у которых накопилась уже целая куча маленьких серебристых живых счастливых случаев.
— может быть в подвал? — подал голос Фантос.
— Или на чердак, — сказала Сима. На чердак Симе было не жалко. На чердаке жили голуби.
— Или в сундуки, — заволновались Лямба, Ляпка и Лякса, захлопав в ладоши. Их волновала возможность сделать сразу два интересных дела.
— Сначала наловим побольше, — вот так решил Фантос.
А счастливые случаи продолжали ловиться в ловушки маленьких эльфов.
— Тиньк, — ловились счастливые случаи, — бульк, блинк.
И с каждым счастливым случаем маленькие сердца эльфов становились все спокойнее, а личики все светлее. Становились все увереннее. «Памк» — падали счастливые случаи то в одни, то в другие, то в третьи руки. Их было премного.
— Может быть, хватит? — наконец не выдержала Сима. — А то переловим все счастливые случаи на Поперечке. Тогда кроме нас на всей Поперечке не будет никому везти.
— Хватит, — обрадовалась Сольвейг и потихоньку выпустила последний, попавшийся к ней в авоську счастливый случай.
— Хватит, — легко согласились Лямба, Ляпка и Лякса, которые были легкими девочками.
И Миляга решил, что им хватит. А Рембик ничего не подозревал и ни о чем не думал, продолжая плескаться в душе.
— Так, а куда мы их сложим? — спросил Фантос, наловивший больше всех.
— В подвале им будет холодно, — сказали Лямба, Ляпка и Лякса. Им нравились сундуки.
— Пусть в патио порхают, в песочнице, — сказал Миляга и вытер руки о бумажное полотенце. Он не хотел доставать счастливые случаи из пианино грязными руками.
А лопухи и Пластинчатый не высказали никакого своего мнения. И таракан промолчал. Он задремал на карте Поперечки. И аккурат возле Злоовражья. Поэтому решили — в патио. В патио домика эльфов была маленькая детская площадка с качельками, лестницей и песочницей. По мнению эльфов — это было самое лучшее место для счастливых случаев. С одной стороны — пойманные счастливые случаи уже не могли улетать с патио, с другой стороны им было тут удобно и свободно.
— А что с ними будет, когда придет Домашек? — спросила Сольвейг, которой было жалко, что такое количество ярких, как попугаи, и живых, как золотая рыбка, счастливых случаев будет томиться в неволе.
— Выпустим, — великодушно сказал Миляга, которому принадлежала эта идея. — Только пересчитаем сначала, чтобы куда-нибудь не пропало. Ничего никуда не пропало, и нигде бы ничего не потерялось. Если мы их не используем, надо, чтобы они все вернулись в природу.
И эльфы начали пересчитывать порхающие и летающие счастливые случаи, сбиваться и уже потихонечку хохотать. Тут наконец Рембик из душа вышел. Рембика встречали цветами и пением и цвирканьем счастливых случаев и зарослями лопухов. Рембик недоуменно осмотрелся. И комната Чаши, и эльфы выглядели непривычно. Лица у эльфов Поперечки были такие, как будто они только что прокатились на американских горках или побывали в стиральной машине. И в то же время очень счастливые. Эльфы смеялись. По всей комнате порхали счастливые случаи. Эльфы тыкали в них пальцами. Из-за зарослей лопухов кто-то пищал. Рембик явно опешил. Цветы, счастливые случаи, эльфы. У Рембика глаза на лоб полезли. Под резиновую шапочку. Эльфы что-то досчитывали, шевеля губами, глюкали, а Лямба, Ляпка и Лякса по очереди дневничок вели. Что-то записывали и черкали.
— Что у вас тут происходит? — удивился Рембик.
— Эх, ох, не мешай, сорвалось. Цап, ципа-ципа.
— И зачем вы сюда цветы из оранжереи перетаскали? — продолжал удивляться Рембик. — Зачем счастливых случаев натягали?
— Да он все еще ничего не знает, — подняла голову Сольвейг.
Все посмотрели на Рембика.
— Чего это я не знаю? — удивился Рембик.
— Тут такие дела, — начал Миляга осторожно.
— Счастье, — шепотом сказала Сима. Ей так не хотелось огорчать Рембика. — В пакетах.
— Что, счастье в пакетах? — переспросил Рембик, все еще недоумевая.
— Счастье исчезло, — сказала Сима, покачиваясь. Лопухи тоже сокрушенно закачались. За лопухами промелькнул Синюшник.
Рембик подозрительно посмотрел на лопухи.
— В каком смысле исчезло?
— В смысле сперли, — просто сказал Фантос. — Мы тут ставили, — он указал на место у двери, — а оно — тю-тю.
Рембик вдруг покраснел. Посмотрел на подставочку, потом подошел к занавесочке в прихожей и шторку отдернул.
— Ну, ничего себе, — сел Фантос на диван.
Все счастье, которое считалось потерянным или украденным, спокойно стояло себе в пакетах за занавеской. Все охнули. А Рембик смутился и покраснел еще сильнее. Он так покраснел, что у него пар пошел от полотенца, которое свисало у него на плечах.
— А я не нарочно, — сказал Рембик, — я тут в душ бегаю, а пакеты со счастьем рядом с дверью стоят, я их просто забрызгать побоялся. Счастье перемочить. Вот я их и переставил за занавесочку. Я ведь думал — вы видели.
Все молчали мгновение, а потом Фантос в таракана, который по карте Поперечки разгуливал, счастливым случаем запустил. И таракан — блим — испарился. Все захохотали. Все захохотали, всем еще полегчало.
— Переставил, — хохотал Фантос, — а счастье то осталось дома, а счастье то мы думали, счастье пропало.
— А я думал — Фантос на шахматную доску посмотрел.
— Значит, — закричал Фантос громко, — я выиграл! Выиграл!
— Выиграл! — бросились обнимать Фантоса Лямба, Ляпка и Лякса, — Фантосик, ты выиграл!
И они на себя посмотрели. И оказалось, что у них тоже все в порядке. И косички, и фартучки выглажены, и веснушки там, где положено. Это они с перепугу напридумывали себе всякие ужасы. Тут из-под лопухов, из-под стола Синюшник вылез, Пластинчатый. Все рты пораскрывали.
— Ты же прирос!
То же мне — прирос. Ничего Пластинчатый не прирос! Уши распускать не надо. Ничего ни к чему Пластинчатый не прирос. Так, ушами размахался. Это когда Сима с Синюшником книги по гербариям у книжного шкафа перекладывали, одну толстую книгу Сима Синюшнику на ухо поставила. А тут паника началась, что счастье пропало. Сима убежала, а Пластинчатый головой дернул, ухо из-под толстой книги не высунул. Пластинчатый подумал, что прирос. А Сима уже и не видела, что у Пластинчатого там том про гербарий на ухе. Она подумала, может, он и вправду прирос, раз орет и головой не шевелит. Но так любой может ухом зацепиться. Это же не значит, что прирос. Это, когда Рембик счастье нашел, Пластинчатый решил ухо потрогать. И понял, что на ухе книжка лежит. Он вытащил из-под книги ухо и сквозь лопухи ко всем пролез.
Миляга посмотрел, что у Фантоса все в порядке, и у Лямбы, Ляпки и Ляксы, и у Пластинчатого, и телевизор быстренько включил. И ничего. И все хорошо. И по телевизору мультики крутили. И никакой кукушки и близко не было. Все кончилось очень хорошо. Все были очень довольны. Вот!
Рембик по комнате покрутился, помог цветы разнести. Цветы разнести, ловушки разобрать. Ловушками эльфы распорядились по-разному. Лямба, Ляпка и Лякса свое волшебное ожерелье повесили на хобот мамонта. Лякса хотела повесить на рога оленя, но Лямба присоединилась к Ляпке. Вообще то, строго говоря, ожерелье, которое сделали Лямба, Ляпка и Лякса, теперь действительно стало волшебной вещью. И наверное, представляло очень сильный интерес, если бы оно попало в руки какой-нибудь простой девочки с Поперечки, то с его помощью эта девочка могла бы сделать очень много самых разных чудесных вещей. Сольвейг свою виртуальную ловушку разрушила, чтобы никого не поранить. Потому что виртуальные ловушки ранят также сильно, как и настоящие. Просто их не видно. А потому что их не видно, они еще опаснее. А Фантос свою разрушать не стал. Мельничку для счастливых случаев Фантос убрал Домашеку в шкаф. И запер в шкаф на ключик, чтобы кто-нибудь не переложил эту мельничку случайно как пакеты. Миляга просто проветрил фортепиано, короче пианино. А Сима. Откровенно говоря, Сима так и не достроила свою глубокую ловушку в песочнице. Она поймала парочку счастливых случаев руками и снова их отпустила. Ее глубокая ловушка для счастливых случаев так и осталась не доделанная. Зато она вызвала интерес у Рембика. Рембик начал что-то строить в песочнице, и глубокая ловушка Симы ему для чего-то показалась интересной. А над песочным замком цвиркали счастливые случаи.
Все проголодались, потому что с тех пор, как Домашек покинул домик эльфов, все были заняты какой-то странной суетой. Все немножко проголодались.
— Давайте отнесем счастливые случаи в патио, на детскую площадку, — сказал Фантос, — и перекусим, а потом…
— А потом построим замок, — вдруг сказала Ляпка.
Лякса энергично закивала.
— Замок из песка, в цветочнице.
— А цветы? — спросила Сольвейг.
— Ну, часть цветов мы уже убрали, — сказал Фантос, — а остальные пусть стоят здесь, может быть им здесь больше нравится.
Лямба, Ляпка и Лякса невольно на лопухи скосили глаза. Лопухам уже точно здесь больше нравилось. Лопухи уже не только из-под стола лезли, они уже на кресло взобрались и на стол листья положили. И в ту кухню перли, в смысле росли в направлении кухни. Таракан тоже искал кухню на карте Поперечки. Но в кухне на карте Поперечки крошек не было, и поэтому таракан ходил по карте Поперечки злой и голодный.
— В кухню так в кухню.
Сима пошла за Фантосом в кухню. Синюшник плелся вслед за Симой. Никакого стресса или поражения нервной системы после случая со шкафом у Синюшника не было. Синюшник привык прирастать. Правда, некоторое время Синюшник старался не подходить близко ни к чему, к чему могли бы прирасти его уши. А к чему они могли прирасти? А кто его знает? Синюшник ни к чему не подходил. Сима шла впереди Синюшника. Она надеялась, что среди запасов Домашека найдется что-нибудь для Синюшника. Фантос уже закусывал. Два толстых стебля лилии, и один стебель ревеня на пол-батона в одной руке и верхушка яблочной пенки в другой. Лямба, Ляпка и Лякса посмотрели на то, как Фантос уминает бутерброд и пощипали свежих почек. Свежие почки росли в столовом почечнике. Лямба пощипала ивовых почек, Лякса — вишневых почек, а Ляпка — каштановых. Как видите, вкусы у эльфочек были совершенно разные. Потом Сима с Синюшником пошелестели между собой и выбрали желе. Желе готовилось быстро и щекотно. Синюшник любил, когда щекотно. Сольвейг выдумала себе воздушные блинчики с хлопьями. Фантос взболтал себе гоголь-моголь с шоколадом со сливками. А Миляга подумал и согласился на окрошку из лилий, огурцов и кувшинок на ряске, которую приготовил Рембик. Потом, когда все поели Лямба, Ляпка и Лякса снова сбегали к лопухам. Лопухи доросли почти уже до потолка. Потом эльфы стали присоединяться к играющим в патио Миляге и Рембику. Потому что у Миляги и Рембика получался вполне интересный игрушечный замок из песка. Да и воды в фонтанчике было сколько угодно, песку было сколько угодно, ведерок, грабелек и лопаток было сколько угодно. И я бы тоже поиграл в песочнике.
А Рембик строил в песочнике рвы и мост там, где Сима начала делать глубокую ловушку. Миляга вполне мог построить зубчатые стены. Зубчатые стены и сторожевую башню. И сырое подземелье. Только сырое подземелье без Рембика у Миляги не получалось. Они стали помогать друг другу. Счастливые случаи, которые летали по патио, садились на игрушечный замок, который строили эльфы: на башенки, на стены, на игрушечные домики, которые строили Лямба, Ляпка и Лякса, и вообще садились, где только можно. Лямба, Ляпка и Лякса стали собирать камушки для стройки. Причем у Ляпки, как-то само собой выходило находить янтарные кирпичики. А еще Фантос предложил перетащить на стройку аквариум и сделать бассейн во дворе игрушечного замка, который строили Миляга и Рембик. Все эльфы охваченные интересом помогали Рембику и Миляге строить замок. Рембик продолжал делать свое подземелье, бассейн, Лямба, Ляпка и Лякса строили игрушечные клумбы и расставляли маленькие игрушечные кустики. Ну а Фантос строил крепкие крепостные зубчатые стены, Сима с Синюшником башенки. Миляга строил главную башню замка. Лямба, Ляпка и Лякса еще кроме бассейна уговаривали Рембика сделать подводную речку под замком. Таинственную и странную, которая соединиться со рвом вокруг замка. Рембик качал головой. Он считал эту идею не осуществимой.
Эльфы так увлеклись строительством игрушечного песочного замка в патио, что и не заметили, как открылись двери, и в дом зашел Домашек с Чашей в руках. Вслед за Домашеком в черно-белой кепочке, в черно-белых гетрах, с черно-белым рюкзачком вошел Старший эльф с Эльфелевой башни. Девочки-эльфочки, увидев Домашека и гостя завизжали от наплыва чувств. И не только Лямба, Ляпка и Лякса, но и Сольвейг и Сима. Фантос захохотал. Рембик захлопал в ладошки, а Миляга перевернулся через себя. Домашек с торжествующим видом поставил перед эльфами ЧашуСчастья. Она была цела и невредима. У всех эльфов так отлегло от сердца, так отлегло. Они окружили Домашека и Старшего эльфа и повели их в комнату.
— А это что? — спросил Домашек, показывая на лопухи.
— Они выросли там, где пролилось счастье, — объяснила Лямба.
— Мы хотели отжать из лопухов счастье, — сказала Лякса.
— Мы потеряли пакеты со счастьем, — сказала Ляпка.
— Я вижу, вы тут не скучали, — сказал Домашек.
Старший Эльф улыбнулся и подул на лопухи, которые сразу перенеслись во двор к черно-белому дракону, который сразу стал ими хрустеть. Все пошли на это посмотреть. Дракон был очень рад увидеть эльфов с Поперечки. Он хрустел сочными лопухами, а Лямба, Ляпка и Лякса его гладили. Потом они бросились на кухню готовить чай. Сольвейг освободила место во главе стола для Старшего Эльфа. Домашек и Фантос установили ЧашуСчастья, там, где ей положено быть. Пока эльфы приводили себя и домик эльфов в порядок Старший эльф покатал их по очереди на черно-белом драконе по Поперечке. А потом все пили чай и разговаривали. Эльфы спрашивали Старшего эльфа, как дела на Эльфелевой башне. Старший эльф расспрашивал их про Поперечку. Эльфы на перебой рассказывали Старшему эльфу и Домашеку о том, как они потеряли счастье, как им показалось, что их преследуют неудачи. Как проиграл Фантос, как прирос Пластинчатый, как они пытались защититься цветами и соком лопухов и про ловушки на счастливые случаи. Старший эльф очень хохотал и хвалил эльфов за то, что они оказались такими смышлеными и за то, что они никому не открывали дверь. И про то, как Лямба, Ляпка и Лякса предложили отжать сок из лопухов, которые выросли там, где счастье вытекло из треснувшей Чаши Счастья, и как Миляга предложил делать ловушки на счастливые случаи, и сколько счастливых случаев они наловили. Счастливые случаи Старшему эльфу понравились. Ему понравилось, какие младшие эльфы умные, и он их очень-очень хвалил.
Счастливые случаи собрались на игрушечном песочном замке в песочнице патио. И с игрушечным песочным замком что-то происходило. Он переливался, оживал, совсем как тот в подземелье, в домике эльфов, мираж которого видели Лямба, Ляпка и Лякса.
Тем временем эльфы угощали Старшего эльфа чаем и всем тем, что у них было. Потом Старший эльф решил позаниматься с Домашеком. Эльфы стали расходиться.
Фантос сказал:
— Ладно, мне пора!
И он пожал руку Старшему эльфу как взрослый и выскользнул из домика за дверь.
— И я пошел, — сказал Миляга, притоптывая от нетерпения. У него было что-то свое на уме.
— А можно и мы пойдем, погуляем? — спросили хором Лямба, Ляпка и Лякса. Они посвежели, повеселели и их неудержимо тянуло на улицу, как тянет сквознячком паутинку.
Рембик вышел из душа и пробормотал:
— Надо кое-что принести.
А Сима с Синюшником исчезли так же тихо, как и пришли. Они собирались вернуться, потому что приготовили всем эльфам сюрприз. Еще раньше, до событий с Чашей. Потом, последней, решилась Сольвейг. Она была счастлива, она была счастлива. Она была счастлива, она была счастлива.
Потом, когда все эльфы наполнились счастьем, как цветы — дождем, все эльфы заторопились на Поперечку. Всем было важно начать там, где их настигли неудачи. И убедиться, что в жизни все стало хорошо. Знаете, как хочется вернуться и увидеть, что дела идут хорошо! Всем хочется. И Симе с Синюшником, и Домашеку, и Миляге, и Рембику, и Лямбе, и Ляпке, и Ляксе. Всем-всем-всем. Вернуться туда, где начались неприятности и насладиться тем, что они закончились. Отступили.
И последнее, в этом рассказе. Песочный замок, который облепили счастливые случаи, собранные маленькими эльфами, вдруг неожиданно засиял, увеличился и исчез. И вместе с ним исчезли все счастливые случаи, про которых второпях забыли эльфы. Исчез и замок, и счастливые случаи. Никто не знал, куда они исчезли.
...
ID:
218767
Рубрика: Проза
дата надходження: 28.10.2010 17:20:27
© дата внесення змiн: 28.10.2010 17:20:27
автор: Птицын Анатолий
Вкажіть причину вашої скарги
|
