Над мной не Пушкин, а другой
с другими вместе как старались! –
чтоб я бездумно, хоть ногой
писать мог только пасторали,
всё видел в розовых тонах,
не так, как есть, а через призму,
и в поэтических томах
был предан лишь соцреализму.
Они трудились и не зря! –
частично я имею склонность
писать про подвиг Октября
и нашу революционность.
Но с детства, что прошло в войну,
я вижу многое химерой
и приобрёл черту одну –
не мерить всё единой мерой
и подвергать всегда и всё
не осмеянью, а сомненью:
в любом кумире жив осёл,
всё в мире обладает тенью.
И многомерно « я » во мне, –
то идеально, то бесстыже:
я вижу коммунизм во сне,
но на яву его не вижу.
И строю будущего дом,
его же сам и разрушая.
Терплю творящийся содом,
в душе пассивно возражая;
как все в округе, тож в грехах,
живу не каясь, не пороча.
И отражаю всё в стихах
вернее – в дневниковых строчках.
Они не принесут престиж,
лишь память всколыхнут когда-то,
чтоб вспомнив, мог себя постичь
и оценить всё непредвзято.
1964 г.
