Горячий шоколад.
Прохладный летний день
Перекипает понемногу в осень.
Смотрю на сад.
Там паутина-проседь.
И шапка набекрень
У старика.
Вокзал.
Логово звериное.
Гроза.
Пожимает ручки всех дверей.
И фитиль сжигает быстро свечи,
Потому что больно тонки.
Больно.
Жаль, что в храмах нету фонарей-
Вот они бы точно
Не сгорели.
Жаль, за дверью
Не бредовый каменный Париж.
Жаль, что снова я рифмую «крыш»,
Жаль, что каждый третий – Квазимодо,
Квазимодо в собственной душе,
Жаль, что горько богоматерь плачет
Нам на фреске где-то на стене,
Истина скорее не в вине,
В том, что мне пропишет врач и
Что найдут в моей больной слюне –
Ведьмовской, змеиной и шипящей
На дурное сердце и на зло.
Сколько жизней мимо пронесло!
Только мне, по ней бегущей, не ходящей,
Не оставить больше, чем стихи,
Чем больные ноющие строки,
Что, как пьянки, мне выходят боком.
Яблоко червивое внутри
Смотрит мне в глаза - (Натерто только) -
Так смертельно, волком,
ОДИНО-ЧЕСТВО-вать таким
Плохих гостей (вином?)
Что приносят сумрачные вести,
Что нательный выставляют крестик
Напоказ.
Тринадцать ров-но –
Аз воздам:
Прекраснейшее время,
Чтоб просить не милости, а денег
У каждого черного черта
И кончить абортом.
О-сен-ним.
|
|
