Вот же случаются встречи...
В деревеньке, на углу дороги, изба с великолепными кружевными наличниками покосилась на задок, один бок просел, клеть подвалилась, крыша тоже сгнила... Вот бы продали мне эту развалюху рублей за пятьсот, я бы музей не-знаю-пока-чего сделал в ней, место-то подходящее!... Подхожу к соседскому заборчику, наклоняюсь:
— Здравствуйте, а как с хозяевами вот этой избёнки погутарить на предмет покупки её с целью восстановления, сохранения редких наличников, да и возобновлять жизнь вокруг неё можно!
Спиной стоявший, невысокий, стройный, с белыми по плечи волосами, волнисто лёгшими, зачёсанными назад, поворачивается, не торопко начинает подходить ближе:
— Ой, здесь нехорошая история, — никак не обращаясь ко мне, — В избе уже несколько лет никто не живёт, в ней человека убили. А купить её невозможно, многие уже пытались, там прописан ребёнок с синдромом дауна, а сами понимаете, такую недвижимость не продают социальные службы... — Раскачивая слова, объясняет красивый интеллигентный старец, с добрыми тёмными глазами. Выходит на дорогу, ближе ко мне:
— Вы хотите музей? Вот там музей горшков.
И мы проходим в соседний двор мимо раскидистого статного дуба, который листвой заволакивает серую неказистую избёнку так, что с дороги её почти не видно...
— Верочка, я в музей ребят. Горшки покажу им…
Мы поднимаемся в прохладную с жары избу, нам светят фонариком: электричества несколько часов назад не стало...
— Вот это моя коллекция камней, я здесь их все нашёл. — и хозяин перечисляет, — Унакит, туркенит, это кусок слюды… А вот горшки глиняные, я их коллекционирую, собирал в течении жизни…
Я замечаю библиотеку советских журналов: «Новый Мир», «Октябрь» 72 года, книга Брюсова ближе всего с краю.
— А вот монография моя, — беру в руки книжонку, смотрю название, а сзади 1975 год...
Мы смотрим камни, книги, горшки, осколки посуды, попеременно обмениваясь репликами, я озвучиваю вспоминающиеся и ассоциирующиеся c предметами факты русской истории…
Свет от фонарика мечется по горнице и озаряет ровно стоящий, размером с табуретку, гипс в углу, который сразу узнаётся, как бюст генералиссимуса, вождя народов СССР…
— А… это мне подарок. Я же внук Сталина, вроде внуку Сталина полагается…
Мы выходим в сад.
— ...И какой красавец! Знаете, как тяжело было этот камень тащить? Они его привезли, бросили у ворот, и я его домкратом... Еле-еле!
|
|
