Сайт поезії для дітей, вірші, поздоровлення у віршах :: oreol: Померкла Луна. Божественная комедия. - ВІРШ

Ты — вся в белом. Губы — молчание, глаза — молитва. Руки — как свечи, тают на ветру. Ты говоришь: «Я чиста… я — монашка…» А я — смеюсь. Не злобно — знаю. Ты — актриса. Актриса страсти, актриса стыда. Твой крест — не вера, а бижутерия. Ты ставишь поклоны на пол, где вчера стояли чужие сапоги. А я — искуситель? Нет. Я — зеркало. Я вижу — как в тебе борются святость и плоть, как молитва срывается в стон, как слёзы пахнут вином. Ты прячешь грех под шелком смиренья, а я — срываю покровы, не руками — словом. И в этот миг — всё честно. Без грима. Без света. Без сцен. Ты — просто женщина. Я — просто тот, кто понял: даже ангелы иногда грешат во имя любви. Она — в белом, словно волна коснулась невинности моего волнореза. Женщина, вошедшая без стука. Она — улыбка из воска, дрожащая свеча. Я — ветер, что хочет задуть, и шалеет. Слова — как молитвы, но между ними — вкус греха. Она — шепчет: «Не надо...» А глаза — кричат: «Да!» Всё — в ней. И горечь. И сладость. И боль. И прощенье. Я — не спаситель. Я — испытание. И всё же — в каждом прикосновении Адское пламя. Мёд — на губах. Оскал— в душе. Как кошка, на солнце. Он — краснеет. Как Солнце, что встаёт постаёт в первозданной красе Она — шёлк, каждый взгляд — игла. Он ловит — её слова, каждое «ах» голоса. каждый вздох Она — знает. Он — верит. Она — играет. Он — горы подымает. Его член как молот Стоит бесстыжий такой сильный и очень длинный И всё это — не любовь, а репетиция прелюдии. Она уйдёт, оставив в сердце лёгкий ожог. А он — напишет стихи, и в каждом будет его улыбка, её рок весна, и первый неосторожный вздох. Я — не спаситель. Я — испытание. И всё же — в каждом прикосновении любви изваяние клеймо заклеймлена пошла вон! Ты — вся в белом. Губы — молчание, глаза — молитва. Руки — как свечи, тают на ветру. Ты говоришь: «Я чиста… я — монашка…» А я — смеюсь. Не злобно — знаю. Ты — актриса. Актриса страсти, актриса стыда. Твой крест — не вера, а бижутерия. Ты ставишь поклоны на пол, где вчера стояли чужие сапоги. А я — искуситель? Нет. Я — зеркало. Я вижу — как в тебе борются святость и плоть, как молитва срывается в стон, как слёзы пахнут вином. Ты прячешь грех под шелком смиренья, а я — срываю покровы, не руками — словом. И в этот миг — всё честно. Без грима. Без света. Без сцен. Ты — просто женщина. Я — просто тот, кто понял: даже ангелы иногда грешат во имя любви. Она — Храм. Из тела. Из пламени. Из дыхания и сна. В ней — тишина, что звучит громче взрыва вселенной. Я — паломник. Не святой. Грешный. Жаждущий. Я иду — по её коже, словно по мрамору, оставляя следы губ, слов, вины. Каждый её вдох — молитва. Каждый взгляд — пропасть. Я кланяюсь — и не знаю, кому. Ей? Богу? Собственной жажде? Любовь — не роза, а пламя, что жжёт, но не отпускает. Я рвусь — целую, каюсь, заново падаю в неё, как в вечность, как в свет, как в суд. И если рай — в её руках, то ад — в том, что она — навсегда. Она — скрипка. Вся — нерв. Вся — струна. Стоит — и звенит под кожей. Я — смычок. Я рву. Я веду. Я — до дрожи. Мы — музыка, бешеная, живая, бьющая в потолок, в стены, в Бога. Плоть — не тело, а храм, где молятся криком. Мы — летим, без крыла, без имени, без прощения. Каждое касание — молния, каждый вдох — взрыв, каждый стон — спасение. А потом — тишина. Падение. Пепел. Она — встала, взяла взгляд, словно нож, и ушла. Я остался — смятый, с пустыми руками, но внутри — всё ещё звенит её звук, её тело, её ложь. Любил — до боли, до крика, до изнеможенья. Любовь — не нежность. Это — смерть, совершённая вдвоём. это Космос любви Ты — ушла. А я остался — между звёзд, на орбите боли. Всё — гремит, и тянет пустота, словно воронка вселенной глотает моё сердце. Я знал — любовь не тело, а свет. Она — летит сквозь время, сквозь кости, сквозь смерть. Ты — молния. Миг. Ослепившая вечность. Я — тот, кто видел в тебе вселенную. И поверил. Ты изменила. А звёзды — молчат. Им всё равно, кто предал, кто верен, кто плачет. Но я — не звезда. Я — человек. Смешной, оголённый, влюблённый в бездну. И всё же… в этой тьме, где ты — лишь тень, где память — ледяная планета, я — храню тебя. Не женщину. Не голос. Не взгляд. А то мгновение, когда мы были светом. Когда Бог — впервые улыбнулся нам. Ушла. Без грохота. Без прощай. Тихо — как падает нож в спину. Смех твой — ещё гремит по стенам, а в груди моей — пустыня. Я — всё отдал: сердце, вены, стихи, даже страх. А ты продала! За блеск чужого костюма, за фразу, за вечер, за прах! Любовь? Я верил — она как пламя, горит — и мир плавит! А вышло — пепел, да запах духов на воротнике. Ты думала — я сломаюсь, растворюсь, упаду? Нет. Я — выкупаю болью каждое «люблю». Я — стою. Растоптан. Разбит. Но живой. Пусть твой поцелуй — чужой, а мой — горит огнём, виноватым и святой. Я любил по-настоящему, как богов — не прощают Ты изменила Прощай!