Он всегда знал: кино — это обман.
Но в этот раз обман стал реальностью.
— Готов? — спросили его.
Он кивнул.
Хотя готовым не был.
И вдруг режиссёр сказал слишком странную фразу:
— Помни: играем как в жизни, покажем сокровенную никому ненужную правду
Правду?
В кино?
Он шагнул к двери — сигнал, хлопушка,камера
звук.
«Мотор!» — как удар по голове
Слова сами рвались наружу.
Не персонажа — его собственные.
Никогда ещё жизнь не была настолько похожа на сценарий.
И никогда сценарий не был так похож на жизнь.
Он понимал: игра закончилась.
Теперь идёт не кино.
Теперь идёт его история.
Камеры продолжали писать.
И никто не решался сказать «стоп».
Париж сверкал мокрыми мостовыми, ветер шуршал в каштанах, и казалось, будто весь город подыгрывает ей, а не мне.
Все эти кафе, где пахнет корицей и чужой любовью… все эти маленькие улицы, которые будто заранее знают, куда ты свернёшь и что сделаешь.
— Вы русский? — спросила она, пристально глядя, будто проверяла, не совру ли.
Я кивнул.
И почему-то почувствовал себя разоблачённым.
Её смех был лёгкий, но с надтрещиной — он оставлял в душе царапину.
Она не спрашивала, женат ли я, не интересовалась, надолго ли в Париже.
Француженки редко задают лишние вопросы.
Они просто смотрят в глаза — и всё понимают.
Мы сидели на террасе маленького бистро.
Она говорила о чём-то лёгком, почти пустяковом, но каждое её слово било точно в грудь.
Она рассказывала про свой район, про реку, про людей, которые умеют любить без оглядки.
И я ловил себя на том, что впервые за годы слушаю женщину не ушами, а кожей.
Она коснулась моей руки — мимолётно, но достаточно, чтобы в голове что-то щёлкнуло.
В этот миг я понял: всё, что было до этого дня — жизнь, работа, привычки — может рухнуть за одно её прикосновение.
И что страшнее всего — мне это нравилось.
— Вы опасный человек, — сказала она вдруг.
— Почему?
Она чуть наклонилась ко мне, так близко, что запах её духов выбил из головы последние остатки благоразумия.
— Потому что вы хотите быть честным, — сказала она. — А честные мужчины всегда делают глупости, когда им дают шанс быть счастливыми.
Я засмеялся.
Париж зажигал огни, и казалось, они зажглись только для нас.
Город знал, что мы уже перешли ту грань, за которой нет пути назад.
Французские романы всегда начинаются невинно — чашкой кофе, короткой фразой, быстрым взглядом.
А заканчиваются тем, что ты вдруг понимаешь: твоя прежняя жизнь стала декорацией.
Она взяла меня за руку и сказала:
— Пойдём. Париж не ждёт.
Париж - это Париж, не то, что у нас!
Да -это по- французски... 
