Боже мой, как хорошо у моря.
Воздух — как светлая песня, как дыхание Бога над волнами.
Сестры идут вдоль обрыва, и солнце ложится им на плечи,
словно благословение.
— Как здесь чудно! — говорит Анна. —
Посидим немного. Я давно не видала моря.
Ах, если б ты знала, как оно пахнет!
Во время прибоя — резедой.
Да, да, не смейся. Море пахнет цветком,
что растёт у нас под окном, — и душа пахнет вместе с ним.
Вера улыбается:
— Ты, как всегда, фантазируешь.
Анна не слышит. Она смотрит вниз.
Там — бездна, синяя, живая.
Её зовёт что-то, как зовёт любовь:
страшно — и сладко.
Тянет, щемит грудь, и сердце дрожит.
— О, как высоко! Как будто душа стоит на краю неба!
Сестра берёт её за руку:
— Ради Бога, не подходи ближе.
— Хорошо, — говорит Анна, садится,
и долго глядит в море.
— Какая красота… Какая радость!
Разве можно жить — и не благодарить Бога?
Через несколько дней Вера получает письмо.
Конверт — скромен, как исповедь.
Внутри — браслет: тёмные камни, в них — зелёный огонёк,
как затаённая жизнь.
Письмо — тихое, без украшений:
«Я не смею тревожить Вашего мира.
Моя любовь — не просьба, а молитва.
Пусть эти камни напоминают Вам,
что где-то живёт сердце, молящееся о Вас».
Князь смеётся:
— Вот до чего доводит одиночество.
Анна шепчет:
— А мне жаль его.
Ведь, может быть, для него это — всё.
Вера молчит. Но вечером, одна,
она смотрит на браслет,
и кажется ей — камни дышат,
а в воздухе звенит тонкий, невидимый аккорд.
Осень.
Море холодно и задумчиво.
Ветер пахнет солью и тоской.
В день её имени приносят весть:
он умер. Сам.
И письмо.
На столе у него — икона, свеча, и эти слова:
«В душе я призываю смерть,
но сердце моё полно хвалы Тебе:
Да святится имя Твоё.
Ты не знала, как Ты прекрасна.
Но я знал — и этого довольно.
И когда бьют часы,
и время уходит,
я всё же говорю:
Слава Тебе.»
Вера идёт в сад.
Луна льёт свой свет, как молоко.
Она прижимается к стволу акации и плачет.
Листья шелестят —
словно кто-то шепчет молитву рядом.
И вдруг — музыка.
Орган.
Тихий, глубокий,
как дыхание моря.
И в каждом звуке — голос:
«Успокойся, дорогая…
Я с тобой.
Мы любили одно мгновение —
но на вечность.
Ты чувствуешь мои слёзы?
Это — твои.
Мне сладко спать.
Успокойся.»
Она слушает.
И сердце её говорит:
«Слава Тебе… за любовь,
за боль,
за то, что душа умеет помнить.»
Ветер касается акации,
и кажется — то он отвечает ей:
«Сладко, сладко… спать… и любить… навеки…»
А в небе, среди холодных звёзд,
где-то тихо вспыхивает гранатовый свет —
сердце, что не перестало биться.
