Я уже давно забыла, какой я была изначально. Кажется, настоящей меня никогда и не существовало. У меня не было силы, не было воли, никогда не имела я и собственной формы. Чьи-то сильные руки все время мяли меня, гнули, и я всегда поддавалась, хотя мне все время было больно. А что мне еще было делать? Я ведь была простым материалом - обычной глиной: мягкой, гибкой и невероятно податливой. А какая судьба ждет материал, и во что он однажды должен превратиться, знает один только мастер. У материала мнения нет и быть не может, ведь, в самом деле, спрашивать что-то у глины - это просто невероятный бред! А еще меня все время обжигали на огне, и я, как-будто, горела живьем, и мне опять было невыносимо больно, но только о боли моей никто никогда не знал. Я ведь не человек и даже не животное, а просто глина - неживой и бесчувственный материал, который не плачет и не кричит.
В этот день, как и всегда, я просто лежала в грязной и пыльной мастерской и ждала своей участи. Что будет
дальше, я уже знала очень хорошо. Сегодня меня снова будут гнуть, ломать, и вылепят огромный невзрачный черный горшок и я снова буду гореть и мучатся в Адском огне, а потом я буду одиноко пылиться в холодном темном погребе и нюхать помои, которые вольют в меня мои будущие хозяева. Но в глубине своей глиняной души, я все еще мечтала совсем о другом! Когда-то, я так наивно верила, что горшки - это не навсегда и однажды я смогу стать красивым, хрупким и изящным изделием и буду стоять в просторной светлой и солнечной комнате, с ароматными цветами и яркими разноцветными картинами на стенах. Я так хотела, чтобы люди меня ценили, берегли, мыли и регулярно вытирали пыль. Вот только реальность, увы, была совершенно иной и много-много лет в этой мастерской давно лишили меня любого намека на надежду.
И этот день начался так же, как и все другие. Прозвенел громкий звонок, смена началась, и мастера вновь дружно принялись за работу. Их лица как всегда, были мрачнее тучи, так что казалось, что у каждого из них одновременно случилось какое-то страшное, непоправимое горе. Впрочем, похоже, у мастеров это было пожизненное выражение лица, никакими другими я их ни разу и не видела. А еще они почти непрерывно кричали и матерились, то друг на друга, то на меня, ведь во всех их неудачах почти всегда виновата была именно я - глина.
И вновь я почувствовала резкую боль и сильное давление грубых мозолистых рук мастера. Еще чуть-чуть и я стану огромным, черным горшком и меня унесут в грязный холодный погреб. «Но нет! Я больше не хочу этого, и в этот раз не будет так, как всегда. Не будет все... Им больше не удастся сделать из меня горшок для помоев», - подумала я. То, что произошло дальше, до сих пор для меня загадка. Неведомая сила, о которой я раньше я не подозревала, удерживала меня в одной твердой форме, в эти минуты я и сама с трудом узнавала саму себя! Грубые руки все сильнее и сильнее сдавливали меня, но только я все равно оставалась прежней. Я давно мечтала стать хрупкой изящной вазой и вдруг поняла, что могу это сделать прямо сейчас. А потом пусть будет что будет, пусть все ругаются, кричат или даже сразу разобьют меня... И, вопреки здравому смыслу, и всем законам физики я, не обращая внимания на крики и мат мастера, постепенно начала приобретать желанную форму. Мастер держал меня с небывалой силой: ломал, гнул и мял, казалось, что он вообще хотел уничтожить меня. Всю мою глиняную сущность пронзила невыносимая боль. Такая сильная, что по сравнению с ней все мои прежние страдания были просто легкими шутливыми шлепками. Будь я не глиной, а живым существом, то наверно давно бы потеряла сознание от болевого шока, но только глина может вытерпеть гораздо больше, чем люди или звери. Какая-то часть меня понимала, что проще и поддаться, подчиниться этим грубым рукам и, наконец-то, прекратить все мучения. Но так я уже больше не могла, слишком долго мне приходилось гнуться и поддаваться, и теперь я была готова на все, лишь бы в этот раз опять не было, как всегда.
Прошло уже несколько часов борьбы, и ярости мастера не было предела. Он громко бранился на всю мастерскую, вспомнив наверно весь арсенал матерных слов, стоит заметить, что недостатка в подобных знаниях он явно не испытывал. Устав бороться, он положил меня на стол и окинул внимательным-внимательным взглядом. Глаза мастера почему-то очень быстро начали округляться, как у рыбы, он широко раскрыл рот, неожиданно выкрикнул: «Вау!», и опять застыл, завис, словно компьютер, не в состоянии сказать ни слова. К нему тут же подбежал товарищ и также удивленно уставился на меня.
- Ничего себе! - восхищенно воскликнул он, - Дима, ну ты даешь! Надо же, такое сделать! Как это ты?!
-Не знаю,- Дима пожал плечами,- честно не знаю. Как-то само собой получилось. Сам удивлен.
- Само собой?! - второй мастер громко засмеялся, - не скромничай, Дима, чтобы получить такую красоту, нужен настоящий талант. Я даже и не знал, что ты у нас Творец!
Мастера еще долго что-то обсуждали и смеялись. Казалось, что за один только вечер они превратились совсем в других людей, они больше не хмурились и не злились и, как будто, в один миг позабыли все плохие слова. Их лица впервые озарили улыбки, как теплые и светлые солнечные лучи после долгого сезона дождей.
- И что ты думаешь делать с такой вазой,- спросил Диму его приятель, - Может, продашь? Думаю, что за такую красоту тебе хорошо отвалят.
- Может быть, - ответил Дима,- Хотя ... Нет, ты знаешь у меня есть идея получше. Подарю-ка я ее жене, я ей уже так давно ничего не дарил!
Мастер аккуратно упаковал меня и куда-то понес. Свет я увидела уже перед дверью его квартиры. Он позвонил, и ему открыла немного полноватая, но очень симпатичная женщина с большими зелеными глазами и каштановыми кудрями до плеч.
Весь светясь, Дима влетел в дом.
- Привет, Марина это тебе, я сам ее сделал! - радостно выкрикнул он и протянул женщине меня.
Лицо Марины сразу преобразилось и засияло, как будто всю женщину озарило каким-то невидимым светом.
- Спасибо, ой спасибо! Если бы ты только знал, как я рада! – выдохнула она и приникла к мужу. Мастер взял жену на руки и несколько раз подкинул в воздухе, как маленького ребенка. Потом он взял ее на руки и понес, а потом время остановилось…
- Знаешь,- сказала Марина, когда наконец-то вновь спустилась на Землю, - Мне кажется, что мы потеряли что-то очень важное. А теперь оно опять вернулось, совсем как тогда...
- Я думаю, теперь я буду чаще делать тебе подарки, - ответил Дима.
А потом Марина налила в меня воду, и поставили огромный букет прекрасных, душистых, ярко алых роз. Я стояла в огромной красивой гостиной, посреди большого круглого стола и никак не могла поверить, что все это вообще происходит со мной, а не с чем-то другим. Вечером Дима и Марина выключили свет, расставили вокруг меня свечи и пили шампанское. Марина достала гитару и пела свои любимые песни. Нет, профессиональной певицей ее было трудно назвать, но до чего же красиво и нежно звучал ее голос, казалось, что вместе с песнями стремительной горной рекой текла куда-то ее душа.
Так я и осталась в этой гостиной и больше никогда, никогда не видела холода, грязи и помоев. В меня ставили красивые свежие цветы, и я каждый раз наслаждалась их неповторимым ароматом. А еще мы говорили с цветами на своем непонятном людям языке, и они меня, как никто, понимали. Иногда Марина играла на гитаре, и я каждый раз с удовольствием слушала, пытаясь не упустить ни одного звука. Женщина любила меня, как живую, и мне самой нередко казалось, что это именно я вернула в этот дом уже давно потерянную любовь. Я до сих пор стою в этой светлой просторной гостиной и наслаждаюсь каждым днем, хоть я и не более, чем простая обычная глина...
ID:
746417
Рубрика: Проза
дата надходження: 16.08.2017 22:03:57
© дата внесення змiн: 16.08.2017 22:03:57
автор: Лідо
Вкажіть причину вашої скарги
|
Интересный рассказ... но мне кажется, что Ваша глина не такая уж простая и обычная, а с философской примесью... 
