Еду к тебе через рай, через ад, через суд –
черезо всю чертовщину окрестного мира.
Снова эпоха на всё ополчившихся смут
пленницу ищет – тебя. И меня – конвоира.
Впрочем, себя не позволишь так просто пленить –
ни конвоиру, ни веку с чертами Малюты,
суть белоручки отринув – иголку и нить,
став амазонкой во имя свободы и смуты.
Ручки твои позабыли о мягкости трав,
о лепестках, о шелках… И приветствуя сечу,
птичьих и прочих отвергнув засилие прав,
жаждешь расправы над тем, кто стремится навстречу.
Ты не отступишь. Я тоже. Мы этим равны;
пусть и преследуем несколько разные цели –
не удивлюсь, что на месте троянской стены
зимний период – сугробы, морозы, метели…
Жаль, я хотел… я хотел рассказать о… как жаль…
о листопадах, о львах и газелях, о воле…
Так расскажи, обнажая холодную сталь,
о нелюбви - о рождающей ненависть боли.
