Так сидеть и выискивать, и выслушивать каждый шорох,
Даже когда в голове стучит, так что глаза лопаются изнутри,
Сквозь уголки излюбленого тобой рта -
Словно сомкнутые врата -
Набирать полные уши жидкости голоса того,
кто бесспорно дорог.
Мизерными кусочками - ноты по три.
Так дышать улыбчиво и
смотреть напротив - в то место,
Где еще вчера кто-то сидел,
как сигаретой, затягивался разговором,
А сегодня одни проэкции на плоскости воздуха -
Слишком мягким стаешь - только в зеркале
видишь черствого.
Ему черствому в тебе становится тесно,
Он из глаз твоих льется - с карниза -
да вниз по шторам.
Так сидеть и сосчитывать слухи,
которые в их регистре
Именуют последними свежими новостями,
Те, что сперва в виске - да в затылок стреляют
до тошноты.
Те, с которыми ты не хочешь чтобы на "ты",
От которых не хочешь последний выстрел -
Прикрываешь виски исчеркаными, искомкаными листами.
Вот бы выискать, да скорее от них уйти
Вот поэтому и зрачки по плоскости едут в спешке.
В мире, вышедшем двухсоттысячным тиражом -
Они режут чужое счастье тупым ножом.
Они могут себя сосчитывать только до пяти
Возомнившися королями пустые пешки.
