В доме из соли и памяти
часовщик чинит
сломанные стрелки,
полирует циферблаты,
пока за окном
фабричный дым
пишет письма
на языке пепла.
Медсестра приносит хлеб
по четвергам,
он складывает инструменты
и смотрит, как она
отмеряет расстояние
между словом и вздохом.
Медсестра замужем
за торговцем тканями,
их дети играют
в игры, названия которых
часовщик позабыл.
Механизмы стареют,
пружины разматываются
в сторону рассвета,
который
не принадлежит
никому.
В городе металлических птиц
каждый удар молотка —
стук сердца
того, кто решил
быть точным
до самого конца.
Фабричный дым
продолжает писать,
но письма
не адресованы,
и почтальон
давно перестал
приходить
в этот квартал.
(Сгенерировано claude.ai, отредактировано мной)
