/Глава из «Записных книжек энергетика шахты»/
Такую трепетность души,
как в отношеньях этой пары
встречал я лишь в романах старых,
что старомодно хороши.
Патриархален быт семей,
и жизнь размеренно спокойна.
И суженым жена довольна,
как он супругою своей.
Любуясь детками, растят
из них они себе подобных.
И на мордашечках их сдобных
блаженство холеных котят.
Всё остальное идиллично
в той добропамятной поре.
Но… век не тот уж на дворе,
и всё не так, увы, отлично.
Сегодня всё уже не так,
как было в давнюю эпоху.
Не то, чтоб очень нынче плохо,
но всё ж не тот, конечно, смак.
И люди нынче уж не те,
и прагматичнее, и суше.
Черствей людские стали души.
Увы, не все хотят детей.
Чего не скажешь о Чижах,
семье барачной, всем известной,
считай, героев жизни местной,
хоть состояли в чужаках.
Приехали сюда с Волыни,
а может, с Львовщины самой.
Их говор песенный поныне
воспринимается душой
скорей, чем ухом, но об этом
когда-нибудь. А я сейчас
начну рассказ, как прошлым летом
я завизировал приказ,
что к нам в ЭМО* переведён
с соседней шахты Чиж Василий.
Он, кстати, был там награждён.
А вот потом проблемы были
из-за того, что он сказал
«спасибо» без энтузиазма,
но так секретарю в глаза,
что у того случились спазмы.
Причина, вроде бы, пустяк
для торжества, где награждают:
Чиж упрекнул, что забывают
героев мёртвых: «На костях
погибших нам не надо славы».
Ещё он что-то прокартавил,
но секретарь уже обмяк.
Был шум, оргвывод и упрёки,
по линии партийной склоки,
хотя Василий беспартийный.
Абсурдна, в общем-то, картина.
Но мне то что! – электрик он
рекомендован, как отменный.
И подписал: «Дежурный, сменный.
Разряд – шестой». Вопрос решён.
За год прошедший я узнал,
что в деле Чиж – надёжней нету!
Таких парней искать по свету!..
Но вдруг куда-то он пропал.
Из номерной сказали мне, –
но это лишь через неделю, –
что дышит Вася еле-еле,
и чуть не умер он во сне.
Инфаркт был. Если б не жена…
Понятно всё. Я и ребята
под ужин с сумками в палату
ввалились. Видим – у окна
стоят, целуясь, наш Василий
и чудо женщина-краса.
Я описать её не в силе.
До пят распущена коса,
ну, может быть, до поясницы.
И море синее в глазах.
Такая, ежели приснится,
то сразу… Я стыжусь сказать.
А возле них детишек куча –
не смог тогда я сосчитать.
И все они, друг друга лучше,
глядят счастливые на мать
и на отца. Картина счастья!
А Чиж, отец, смущён, что мы
их радостью заражены,
полны сердечного участья.
… Да, здесь мне надобно сказать,
что Вася – парень интересный.
Шутили: «Он – мужик телесный», –
не только думая про стать.
При нём все женщины ЭМО
подтягивались, враз светлели
и, улыбаясь, хорошели.
Забавно видеть и чудно!
А коль кого-то приголубит, –
лишь в шутку, ни ни-ни всерьёз, –
у той полна «спидница» слёз
и вздохи: «Разве он полюбит!»
… Через неделю навестить
решили Васю мы с профоргом,
считая это нашим долгом.
И не могли себе простить,
что среди нас никто не знает,
где Чиж с семьёю проживает.
А жил он в стареньком бараке
за новой шахтою «Заря».
Две комнатушки в полумраке
им руководство «Октября»
(так рудник этот величали)
дало давно, но обещали
им в новом доме что-то дать.
Обещанного долго ждать!
Тем паче, был конфликт у Васи,
хоть с маленькой, но всё же властью.
Две комнатушки… Остальные –
запущенные, нежилые.
«А так нам даже веселей, –
смеётся Нина, мать семейства, –
простора много для детей.
Нам главное, что мы все вместе».
И Вася солидарен с ней.
«К тому ж здесь очень близко речка.
Сейчас ребята наши там.
Мы очень часто, все, конечно,
бываем там по вечерам.
Такие чудные закаты!
Сидим, глядим, и все поём.
«Батькив» у нас убили каты.
Остались с Васей мы вдвоём.
А потому родней детишек
на свете нету никого.
Мы любим белых, чёрных, рыжих,
хоть часто с ними о-го-го!»
«А сколько их у вас?»
«Ох, много!
Пока считаю до шести.
Но хочет Вася привести
ещё двоих». «От Бога?»
«Нет двух сирот. Отца затайкой*…
А мать от горя умерла.
Я, правда, с нею, этой Тайкой
в подругах даже не была.
Но ведь бабусе не под силу
тянуть двоих. Там деда нет.
Его, здорового, в могилу
свела вся вереница бед».
И замолчала, топот слыша
босых, бегущих с речки ног.
И вот вошли через порог,
скорей вбежали, часто дышат
шесть загоревших пацанов.
«Смотри, мам, сколько наловили!»
увидев нас, чуть поостыли,
отдали матери улов,
ей что-то на ухо сказали,
смеясь, уселись на топчан,
на папу пальцем показали.
Чиж ничего не замечал,
лишь улыбался он блаженно,
глаза прищуривши чуть-чуть.
И радостью входила в грудь,
мою, простая эта сцена.
Потом мы ели карасей,
совсем ничем не запивая,
но рай какой-то ощущая
от атмосферы здешней всей,
от любования семьёй,
по-настоящему счастливой,
от мамы, доброй и красивой,
от папы, что за всех горой.
А всех-то восемь человек!
Шесть пацанов, скажу, не шутка!
Чтоб столько в прагматичный век?!
Но Чиж с улыбкой, с прибауткой
и с западенским говорком
всё делает педагогично.
Такое видеть непривычно,
такой пример мне не знаком!
А детвора уж в коридоре,
смеются, бегают, кричат,
но так, чтоб нам не докучать,
никто промеж собой не спорит.
Команда, вправду, хороша!
Мы уходить уже собрались,
но вдруг в «квартире» оказались
с работы прежней кореша –
электрики ЭМО** «Зари».
Почти со всеми мы знакомы,
а здесь они почти как дома.
И стали малышам дарить
по удочке всем персонально,
крючки, мормышки, поплавки.
«Ну что довольны, мужики?»
«Дядь Миш, дядь Вань, дядь Коль, нормально!!!»
«Мам, мы на речку!..» И бежать.
И было странным мне узнать,
что среди их шести детишек
лишь двое собственных сынишек,
и Нина остальным – не мать,
и Чиж Василий – не отец.
А дети, – возрастом погодки, –
хоть и малы, увы, не кротки,
и всяк – другим не леденец.
Но как звучит чудесно: «Мама!» –
или когда зовёт муж: «Мать!»
В них добрых чувств такая гамма,
что мало слов их передать.
Да признаюсь, что нет уменья
такую тонкость описать.
Мне удаётся – про напасть,
и реже – сердца шевеленье.
Но чтобы радугу всех чувств
и мир семейных отношений –
всё описать, ну нет умений,
и никогда не научусь.
Но странно – хочется мне петь
о добром добрыми словами,
и подарить стих каждой маме
и всех отцов восславить честь.
… Опять я в сторону ушёл:
пофилософствовать не прочь я.
Но, что Чижей семейство прочно,
в себе итог я произвёл.
Ну, а потом в ЭМО решили,
и нас директор поддержал,
чтоб дом Чижам соорудили,
как очень верный пьедестал
того, что строят они сами
не по указке – от души.
Пусть жизнь их полнится делами,
что будут вечно хороши!
P.S.
Забыл я выше указать,
что не родня отец и мать
сирот-малышек для Чижей.
Но жили рядом здесь в бараке.
Погибли глупо оба в драке
от напрочь спившихся людей.
Убийц судили, а Чижи
забрали деток. Малыши
их «папой», «мамою» зовут
и, в общем, радостно живут.
* «затайка» – оставшаяся не взорванной часть патрона в
шпуре;
** ЭМО – электромеханический отдел
60-е годы
адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=626874
Рубрика: Лирика
дата надходження 07.12.2015
автор: Исаак