В полночь приходит пиздец.
Долго без фильтра курит, раздраженно щелкает пальцев костяшками,
Выдыхает деланно:"тяжко мне, тяжко мне"
И наступает...
Все бабы дуры. И эта тоже - стоит тростинкой, лицо закрыла
и слезы
по
п
а
л
ь
ч
и
к
а
м
И, что, хорошая, где твои мальчики?
Где все твои мальчики, обещавшие без тебя не жить?
Луна уходит с ночевкой за гаражи. Плечики хрупкие взрагивают, маленькая дрожит...
Пытается стать в одночасье сильной, до крови кусает губу -
никто из нее не посмеет сделать себе рабу - слезы белыми пятнами ложаться на черный нубук -
все как в хреновейших фильмах про долбанную судьбу.
Ну, скажем, есть тот, кто ее бросил... Вот если бы в сердце вшивали какой-нибудь дроссель или, скажем,
какой-нибудь там рычаг... Чтобы можно было встать завтра в восемь и с-о-в-с-е-м-н-и-ч-е-г-о не помнить.
"Я сиреневый чудо-слоник. У меня на спине порезы. Я хожу по карнизам лезвий -
Я умею быть очень верной, если станешь меня любить...
и умею считать до Пи... У меня заводной Tiptronic, если надо
я буду петь."
Пиздец улыбается. Улыбка выходит ласковой, но кривой...
А он бы сейчас... А что он сейчас? По рангу он вроде бы злой... Нельзя ему к ней прикасаться губами, дышать ей прямо в висок, на выдохе
пряча "Я твой" - Кто-то решил за него... В этом деле посредники хороши. И никакой там нет у него души, хоть сотню лет над ним ворожи -
пить не просит, не просит есть - из прочной стали отлит он весь - возьми да взвесь...
"Нужно резать всегда по-живому, никаких тебе анестезий. Карнизы лезвий спаяют шов, а это в будущем не грозит ужасным спрутом по всей душе. Сиди спокойно, цеди крюшон, мы все отрежем...
И будешь плакать теперь пореже... И слезы станут цветным драже и будешь ими кормить врача, который рядом... Так больнее, но так надежней" И саблю Бог одевает в ножны, идет заваривать себе чай.
"Нужно резать всегда с плеча", по пути отмечает в тетрадке... Ночь с рассветом устала в прятки - счет уже восемнадцать/ноль. "Рассвет стучится к тебе в окно. Пора в атаку, мой славный воин - сейчас все шлюзы тебе открою -
ты прямо должен побыть героем, чтоб и она могла тоже стать..."
А эта сказка не так проста, а я считаю уже до ста и все случится...
Пиздец берет ее щеки в руки, глядит в глаза... И там такая в них бирюза, что если б сердце какое было у пиздеца, оно бы вмиг перестало биться... И улетело бы в ночь синицей...
Он бьет наотмашь, кому-то нужно, чтоб он был злым... В конце-концов, он за этим есть... Она огонь выпивает весь. Как будто это такая смесь, которой лечат ее болезнь,
вот только как-то не до конца... На ней почти уже нет лица, и вовсе нет никакой души... "Давай глуши эту тварь, глуши. Она живет у тебя внутри, огромным спрутом. Еще минута, ну подыхай же, ну - раз,
два, три..." И боль почти не печет...
"И сердце в лед, и душа вразлет, но ведь живет же, смотри, живет!"
И Бог смеется, и ей дает такие нити чтоб сердце сшить. "Смотри, хорошая, на держи. Так говоришь никакой души?"
-----
Истлеет фильтр пиздеца до тла... Она прекраснее, чем была, во всех озерах и зеркалах...
Но он - смола для нее, с-м-о-л-а...
И сила зла...
Blacksymphony, 'rewind'
адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=127890
Рубрика: Стихи, которые не вошли в рубрику
дата надходження 27.04.2009
автор: Черная Симфония