Мирослав Лаюк. Цикл

I.  Рождество  в  Гуляйполе

Расстояние  –  ранение.

Вот  они  прибыли  в  Гуляйполе
из  какого-то  села  в  Карпатах  за  тысячу  километров  –
и  вместо  того,  чтобы  колядовать  от  хаты  к  хате,
чистят  оружие.  Первая  звезда  не  восходит  на  востоке,  
а  вылетает  из  земли  на  юге:  крикнешь  той  звезде:  «Эгееей»  –
и  голос  прилипает  к  стенкам  смолистых  стволов.

Турникет  для  обрубленных  корней  –
коляда,  которую  тренировали  под  обстрелами,
чтобы  идти  с  ней  от  подразделения  к  подразделению.
«Новой  радостью»  прижимают  сосуд  к  кости,  
затягивают,  чтобы  трещало,  как  в  крещенские  морозы  река  
в  каком-нибудь  карпатском  селе,  где  изо  льда  делают  птиц
и  разбивают  о  камни.

Принцип  турникета  прост:  
чем  позже  его  снимут,  
тем  меньше  шанс  спасти  конечность,  
вплоть  до  ампутации.

ІІ.  Новый  год  в  Бахмуте

Ёлка  со  стеклянными  советскими  игрушками.
Навстречу  едут  три  танка.  Двое  детей  
смотрят  в  небо  –  они  ещё  мертвые  или  уже  живые?

Подвал:  у  меня  сын  и  дочь.  А  у  меня  только  внук.  
У  меня  две  дочери.  А  у  меня  три  сына  выехали.  И  мои  
выехали.  Сама  не  хотела  –  это  моя  земля.  Оказались  
в  разных  городах.  Оранжевый  платок.  Красный  
платок.  Пышная  меховая  шапка.  Восемьдесят  семь.  
Семьдесят  восемь.  Семьдесят  два.  Восемьдесят  пять.

Пожарная  часть:  шутки  ниже  плинтуса  –
размазывают  тебя,  как  белку  об  асфальт.  Эти  ребята  –
у  них  всех  дома  неподалеку,  разбиты,  а  семьи  вывезены.
Тебе  могут  не  понравиться  эти  ребята.
У  них  странные  взгляды  на  вопросы  новой  этики.  
Но  они  отдадут  свою  жизнь  за  тебя,  кто  их  осудит.

Двор:  уже  семь  месяцев  у  нас  нет  ни  тепла,  ни  света,  
ни,  хуже  всего,  воды.  Я  Тамара,  механик  по  оборудованию  
завода  цветной  металлургии.  Кошку  брошенную  взяла  –
не  обыкновенную.  У  ней  глазки,  как  у  мышки  –  порода.    
Вот  скажи  –  кому  я  нужна?  Вот  кому?  А  никому.  
Кроме  книг,  ничего  не  нажила.  У  меня  их,  как  у  Франко  —  
500  штук.  Если  бы  не  читала,  то  давно  бы  умерла:  не  сижу  
в  подвале,  а  еду  на  карете  по  Елисейским  полям,  
на  мне  шляпа…  Ох  ты  смотри,  какое  у  тебя  
имя  красивое!  Ну  всё,  я  пошла.

Тихая,  тихая  коляда  —  в  горле,  
как  хрустальная  птица.  

ІІІ.  Водокрещи  в  Криворовне

В  этом  году  начали  колядовать  25  декабря,  
а  заканчивают  6  января  —  расплес.  Вчера  пропустили  
щедрый  вечер,  потому  что  не  рассчитали.  Когда  же  тогда  Василия?    
Говорят,  в  Красноильске  Маланка  таки  13-го.

На  трембитах  трембитают  трембитары.  Отец  называет  
колядников,  которые  не  подбрасывают  бартки,  а  из  «Игл»
стреляют  в  вертолеты.  На  вершинах  гор  снежок  –
как  будто  рассыпан  пакет  риса  по  полу.  Солнце  вдруг  –
выжигает  шестидесятилетнего  колядника  и  исчезает,  как  будто  
ничего  не  произошло.  Продолжают  освящать  воду  –  Водокрещи,  Йордан!

Утром  приходила  Маруся,  одолжила  чёрный  платок.
Пазюня  говорит,  что  уже  вторая  её  одноклассница  хоронит  
сына.  А  мужчина,  приславший  из  Закарпатья  вино,  
похоронил  сына  без  рук  и  ног.  Это  же  надо  было  бы
четыре  турникета?  Да  фиг  их  наложишь,  если  у  тебя  
всего-навсего  сорок  секунд.

Рождество  7-го  для  многих  последнее:  
прилетят  ли  под  крышу  эти  самые  ледяные  птицы?

Через  дорогу  на  кладбище  земля  мокрая  –  
рыжая,  как  распятие.    На  трембитах  трембитают  
трембитары  –  слышно,  что  одной  не  хватает.  

7  января  2023  г.


ЦИКЛ

І.  Різдво  в  Гуляйполі

Відстань  —  поранення.

Ось  вони  прибули  до  Гуляйполя
з  якогось  села  в  Карпатах  за  тисячу  кілометрів  —  
і  замість  колядувати  від  хати  до  хати  
чистять  зброю.  Перша  зірка  не  сходить  на  сході,  
а  вилітає  із  землі  на  півдні:  гукнеш  тій  зірці:  «Агооов»  —
і  голос  прилипає  до  стінок  смолистих  стволів.

Турнікет  для  обрубаних  коренів  —
коляда,  яку  під  обстрілами  тренували,  
щоб  іти  з  нею  від  підрозділу  до  підрозділу.
«Новою  радістю»  притискають  судину  до  кістки,  
затягують,  щоб  аж  тріщало,  як  в  йорданські  морози  ріка  
у  якомусь  карпатському  селі,  де  з  криги  роблять  пташок
і  розбивають  об  каміння.

Принцип  турнікета  простий:  
чим  пізніше  його  знімуть,  
тим  менший  шанс  врятувати  кінцівку,  
аж  до  ампутації.

ІІ.  Новий  рік  у  Бахмуті

Ялинка  зі  скляними  радянськими  іграшками.
Назустріч  їдуть  три  танки.  Дві  дитини  
дивляться  в  небо  —  вони  ще  мертві  чи  вже  живі?

Підвал:  у  мене  син  і  дочка.  А  в  мене  внук  лише.  
У  мене  дві  дочки.  А  у  мене  три  сини  виїхали.  І  мої  
виїхали.  Сама  не  хотіла  —  це  моя  земля.  Опинилися  
в  різних  містах.  Помаранчева  хустина.  Червона  
хустина.  Пишна  хутряна  шапка.  Вісімдесят  сім.  
Сімдесят  вісім.  Сімдесят  два.  Вісімдесят  пʼять.

Пожежна  частина:  жарти  нижче  плінтуса  —  
розмазують  тебе,  як  білочку  об  асфальт.    Ці  хлопці  –
у  всіх  них  доми  неподалік,  розбиті,  а  родини  вивезені.
Тобі  можуть  не  сподобатися  ці  хлопці.
У  них  дивні  погляди  на  питання  нової  етики.  
Але  вони  віддадуть  своє  життя  за  тебе,  хто  їх  осудить.  

Двір:  уже  сім  місяців  не  маємо  ні  тепла,  ні  свєта,  
ні,  найгірше,  води.  Я  Тамара,  механік  по  обладнанню  
заводу  цвітної  металургії.  Кішку  кинуту  прийняла  —  
необикновєнну.  А  у  неї  глазки,  як  у  мишки  —  баринья.    
От  скажи  —  кому  я  нужна?  От  кому?  А  нікому.  
Крім  книжок,  нічого  не  нажила.  Маю  їх,  як  Франко  —  
500  штук.  Якби  не  читала,  то  давно  б  померла:  не  сиджу  
в  підвалі,  а  їду  на  кареті    по  Єлисейських  полях,  
красива  на  мені  шляпа…  Ох  ти  глянь,  яке  в  тебе  
імʼя  гарне!  Ну  все,  я  пішла.

Тиха,  тиха  коляда  —  в  горлі,  
як  кришталева  пташка.  

ІІІ.  Водохреще  в  Криворівні

Цьогоріч  почали  колядувати  25  грудня,  
а  закінчують  6  січня  —  розплєс.  Учора  пропустили  
щедрий  вечір,  бо  не  вирахували.  Коли  ж  тоді  Василія?    
Кажуть,  у  Красноїльську  Маланка  таки  13.

На  трембітах  трембітають  трембітарі.  Отець  називає  
колядників,  які  не  підкидають  бартки,  а  з  “Ігол”
стріляють  у  вертольоти.  На  вершках  гір  сніжок  —  
наче  розсипав  пакет  рису  на  підлозі.  Сонце  раптом  —  
випалює  шістдесятилітнього  колядника  і  зникає,  ніби  
ніц  не  сталося.  Далі  святять  воду  —  Відорщі,  Йордан!

Зранку  приходила  Маруся  зичити  чорну  хустку.
Пазюня  каже,  що  вже  друга  її  однокласниця  хоронить  
сина.  А  чоловік,  що  прислав  із  Закарпаття  вино,  
похоронив  сина  без  рук  і  ніг.  Це  ж  би  треба  було  
чотири  турнікети?  Лиш  фіг  їх  накладеш,  якщо  в  тебе  
всього-на-всього  сорок  секунд.

Різдво  7-го  багатьом  востаннє:  
чи  прилетять  під  стріху  ті  самі  кришталеві  пташки?

Через  дорогу  на  цвинтарі  земля  мокра  —  
руда,  як  розпʼяття.    На  трембітах  трембітають  
трембітарі  —  чюти,  же  одної  бракне.  

7  січня  2023  р.

адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1048239
Рубрика: Лирика любви
дата надходження 24.09.2025
автор: Станислав Бельский