Текст.
Писатель и поэт, обладающий уникальным сердцем и уникальным даром, является в итоге волею судьбы заточенный в психиатрическую лечебницу. И что потом? Он долгие годы проходит в ней принудительное лечение, его пичкают потрохами... он уникален! Он Добрый! Но он не может нащупать себя под толщей этой корки льда! Он пытался не пить таблетки! Принуждали... Он пытался сбежать! Ловили... Он пытался перечить... Били! Он пытался, нет... он лишь не пытался умереть. А врачи с сожалением декламировали вслух "Ах, как жаль, что лоботомия уж упразднена!"
И вот казалось бы он смирился... Он сделал вид, что его огонь погас,
но лишь укрыл втайне сердце любви ото всех. Чтобы выйти! Чтобы иметь шанс!
Чтобы заговорить к людям! Ведь в психушке все его произведения просто рвали в клочья и поднимали курам на смех! Он выходит на условный срок. Находит себе работу на конвейере консервной фабрики. Надеется на то, что у него в голове возникнет прояснение... Хоть что - нибудь! Как когда - то... Хватается за ручку даже в редкие моменты отдыха на работе. И всё так же обреченно откладывает ее. Ведь муза обходит его всегда стороной... До того дня когда.. когда он случайно не встречает вечером по пути домой девушку за которой следуют насильники. Девушка напугана до смерти, но мужается... Она глядит на него едва не молитвенным взглядом и сердце у него так и сжимается! Он понимает, что происходит.
И чувство сострадания к бедняжке переполняет его... Он готов расстаться с жизнью лишь бы ей не навредили! "Беги!", - говорит он и с пеной у рта, как он уже научился имитировать сумасшедших в лечебнице бросается на ее преследователей. Они сперва намереваются просто его порешать. Ну, а потом один из них вдруг замечает, что он - верно бешеный! А эта болезнь заразна и смертельна. И они в спешке ретируются... На шум вскоре поспевают люди кругом.
Он успокаивается, но эффект был произведен. Подходят жандармы... Готовые навсегда уволочь его в асилум... Он обреченно смотрит в никуда и лишь слегка улыбается, но не как дурачек, а просто счастливый, что смог кому - то помочь. "Стойте! Стойте!", - вдруг неожиданно запыхавшись подбегает к ним девушка. Он вытаращивает на нее не верящие в происходящее глаза. Она мягко и нежно смотрит на него, хотя и встревоженно, но успокаивающе. "Вы не правильно всё поняли!" "Что именно, мадемуазель?" "Этот человек - сумасшедший и вернется в свое заслуженное место!" "Этот человек герой и спас меня от насилия!" "Правда? Вот как? Вы готовы засвидетельствовать и дать показания?" "Да! Отпустите его! Он не сошел с ума, он лишь сделал вид, будто он бешеный и преступники скрылись восвояси!" "Развязать!" И вот показания даны. Она улыбалась ему мельком в моменты, когда отрывалась от хмурых насупленных жандармов. И вот всё! Они уходят.
"Как в"... "Как вы?", - вырвалось у них едва не одновременно.
Она мило улыбнулась, а он от такой доброты не выдержал и заплакал.
Что - то выстрелило в его сердце в тот самый миг и даже под гущей из фармакологии. Даже, проживший всё свое бдение в кромешной мгле... Он уже не молодой, нашедший ее в итоге. Он вдруг стал счастлив. А она и того больше. Прошло пару лет, а они жили вместе. Он уволился с фабрики и пошел по ее рекомендации работать на типографию, где зарекомендовал себя, как просто невероятно одаренный работник и человек! Она так гордилась им. Обычная скромная учительница младших классов. В его глазах она была всем. И он начал писать. Долгие и увлекательные... "Сказки.
У тебя лучше всего получаются сказки". "Ты думаешь, Дорогая?"
"Да, Судьба моя". И он начал писать... он делал всего четыре вещи в жизни. И каждой из них посвящал ровную толику времени... Он спал, работал, был ее верным Мужем и помощником и писал... по ночам он долго сидел и с упоением впившись пером в чернильницу писал! Сказки, которые изменят весь мир, как она единожды изменила его!
И всё было вроде бы хорошо, да и детям в младших классах школы, которым они показали эти сказки они понравились настолько сильно, что...
В один ясный весенний день она подошла к нему сама не своя. На ее лице не было и кровинки. Было видно, что она много рыдала... И мужчина так не был напуган никогда с тех пор, когда он едва не потерял ее в тот день.
"В чем дело, Тереза? Я сделал что - то не так?"
"Ох, милый! Добрый Гарфильд!", - и она обняла руками его за щеки
и всхлипнула, но уже ей нечем было плакать.
"Я больна! Я умираю!", - и тут же кашлянула червонным на ладонь.
Пол провалился в подземелье, а в нем самом истошно закричали
былые демоны. "Нет! Нет - нет!", - он судорожно обхватил свою голову,
но... "Нет!", - и тут его осенило. "Любовь всей моей жизни! Я напишу тебе сказки...
сказки которых ты будешь достойна!"
"И мне неважно в каком и каких ты будешь мирах! Я понесу твое слово и дальше!
При жизни! Скажи мне про свои закадычные мечты! Молви лишь и я дам им сотворение! Во испокон веков они обретут небеса и звезды, где ты мне всегда будешь светить так ярко, так ярко.. так!", - и он затрясся в приступе слез.
Тереза умерла в конце лета..
И я, надломивший колени, находившийся среди немногих плачущих искренне,
любивших ее людей, тихонько молвил про себя, когда бросили над ее саркофагом
первую горсть земли... "Я разделил с тобой жизнь, я разделил с тобой дом, ты была в нем мечтой
и ты научила меня всему теперь! Поэтому я обещаю! Я больше никогда не буду плакать! И я понесу нашу душу одну за двоих!"
И я встал с колен.
Я улыбнулся и боюсь никто меня не понял.
Я писал сказки всё свое время. Я почти не спал! Я не ел днями. Пил раз - два в день.
Я знал, что сердце иссушит меня, а лихорадка по любимой сгложет. И я должен был успеть!
Я должен был стать "Данте для Беатриче!"
Я должен был быть Гарфилдом для Терезы!
И вот осталось всего пару дней, я знал... И мой сборник самых добрых,
самых твоих сказок был едва ли не готов к выпуску в свет.
Он был огромен и я перечитал их и перековеркал неизъяснимое число раз!
Как вдруг я ощутил странность в себе и легкое недомогание.
Сперва я списал всё на свой плотный график и на факт того, что просто увядал...
Но ровно в тот же миг неожиданно негаданно вырвавшийся из меня кашель вдруг
открыл свет на мою дальнейшую судьбу...
Ладошка была в червонце от обильной крови.
Я заперся еще остервенелее! Я не спал! Я не ел! Едва глотал что - то!
Я совсем обезумел, но я знал... что должен успеть. Последние капли!
И вот настал тот день, когда я больше не смог подняться из - за стола.
А дописать то мне осталось последние листочки.
"Плевать! Постой мгновение, замри!", - и я утробно закашлял кровью в сторону,
чтобы не марать свой секулярный труд.
И вот... Я едва дышу.
Мои очи воздеты горе, я синюшный.
Но я улыбаюсь. Во мне теперь тоже нет слез.
Я хотел еще произнести... "Тереза, я иду!"
А вместо этого последними дрожащими словами моего сборника стали...
"Для тебя, Единственный из Всех Возможных Миров, Моя Любимая Тереза!"
И я увидел ее... Правда! Вот только лишь тогда, когда я исчерпал последний вздох
и глаза мои закрылись.
Конец.
адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1040404
Рубрика: Лирика любви
дата надходження 24.05.2025
автор: Неисправимый Сказочник