Неисправимый Сказочник

Сказка Я найду тебя…

                                                                                                         Текст.

Писатель  и  поэт,  обладающий  уникальным  сердцем  и  уникальным  даром,  является  в  итоге  волею  судьбы  заточенный  в  психиатрическую  лечебницу.  И  что  потом?  Он  долгие  годы  проходит  в  ней  принудительное  лечение,  его  пичкают  потрохами...  он  уникален!  Он  Добрый!  Но  он  не  может  нащупать  себя  под  толщей  этой  корки  льда!  Он  пытался  не  пить  таблетки!  Принуждали...  Он  пытался  сбежать!  Ловили...  Он  пытался  перечить...  Били!  Он  пытался,  нет...  он  лишь  не  пытался  умереть.  А  врачи  с  сожалением  декламировали  вслух  "Ах,  как  жаль,  что  лоботомия  уж  упразднена!"

И  вот  казалось  бы  он  смирился...  Он  сделал  вид,  что  его  огонь  погас,
но  лишь  укрыл  втайне  сердце  любви  ото  всех.  Чтобы  выйти!  Чтобы  иметь  шанс!
Чтобы  заговорить  к  людям!  Ведь  в  психушке  все  его  произведения  просто  рвали  в  клочья  и  поднимали  курам  на  смех!  Он  выходит  на  условный  срок.  Находит  себе  работу  на  конвейере  консервной  фабрики.  Надеется  на  то,  что  у  него  в  голове  возникнет  прояснение...  Хоть  что  -  нибудь!  Как  когда  -  то...  Хватается  за  ручку  даже  в  редкие  моменты  отдыха  на  работе.  И  всё  так  же  обреченно  откладывает  ее.  Ведь  муза  обходит  его  всегда  стороной...  До  того  дня  когда..  когда  он  случайно  не  встречает  вечером  по  пути  домой  девушку  за  которой  следуют  насильники.  Девушка  напугана  до  смерти,  но  мужается...  Она  глядит  на  него  едва  не  молитвенным  взглядом  и  сердце  у  него  так  и  сжимается!  Он  понимает,  что  происходит.
И  чувство  сострадания  к  бедняжке  переполняет  его...  Он  готов  расстаться  с  жизнью  лишь  бы  ей  не  навредили!  "Беги!",  -  говорит  он  и  с  пеной  у  рта,  как  он  уже  научился  имитировать  сумасшедших  в  лечебнице  бросается  на  ее  преследователей.  Они  сперва  намереваются  просто  его  порешать.  Ну,  а  потом  один  из  них  вдруг  замечает,  что  он  -  верно  бешеный!  А  эта  болезнь  заразна  и  смертельна.  И  они  в  спешке  ретируются...  На  шум  вскоре  поспевают  люди  кругом.
Он  успокаивается,  но  эффект  был  произведен.  Подходят  жандармы...  Готовые  навсегда  уволочь  его  в  асилум...  Он  обреченно  смотрит  в  никуда  и  лишь  слегка  улыбается,  но  не  как  дурачек,  а  просто  счастливый,  что  смог  кому  -  то  помочь.  "Стойте!  Стойте!",  -  вдруг  неожиданно  запыхавшись  подбегает  к  ним  девушка.  Он  вытаращивает  на  нее  не  верящие  в  происходящее  глаза.  Она  мягко  и  нежно  смотрит  на  него,  хотя  и  встревоженно,  но  успокаивающе.  "Вы  не  правильно  всё  поняли!"  "Что  именно,  мадемуазель?"  "Этот  человек  -  сумасшедший  и  вернется  в  свое  заслуженное  место!"  "Этот  человек  герой  и  спас  меня  от  насилия!"  "Правда?  Вот  как?  Вы  готовы  засвидетельствовать  и  дать  показания?"  "Да!  Отпустите  его!  Он  не  сошел  с  ума,  он  лишь  сделал  вид,  будто  он  бешеный  и  преступники  скрылись  восвояси!"  "Развязать!"  И  вот  показания  даны.  Она  улыбалась  ему  мельком  в  моменты,  когда  отрывалась  от  хмурых  насупленных  жандармов.  И  вот  всё!  Они  уходят.

"Как  в"...  "Как  вы?",  -  вырвалось  у  них  едва  не  одновременно.
Она  мило  улыбнулась,  а  он  от  такой  доброты  не  выдержал  и  заплакал.

Что  -  то  выстрелило  в  его  сердце  в  тот  самый  миг  и  даже  под  гущей  из  фармакологии.  Даже,  проживший  всё  свое  бдение  в  кромешной  мгле...  Он  уже  не  молодой,  нашедший  ее  в  итоге.  Он  вдруг  стал  счастлив.  А  она  и  того  больше.  Прошло  пару  лет,  а  они  жили  вместе.  Он  уволился  с  фабрики  и  пошел  по  ее  рекомендации  работать  на  типографию,  где  зарекомендовал  себя,  как  просто  невероятно  одаренный  работник  и  человек!  Она  так  гордилась  им.  Обычная  скромная  учительница  младших  классов.  В  его  глазах  она  была  всем.  И  он  начал  писать.  Долгие  и  увлекательные...  "Сказки.
У  тебя  лучше  всего  получаются  сказки".  "Ты  думаешь,  Дорогая?"
"Да,  Судьба  моя".  И  он  начал  писать...  он  делал  всего  четыре  вещи  в  жизни.  И  каждой  из  них  посвящал  ровную  толику  времени...  Он  спал,  работал,  был  ее  верным  Мужем  и  помощником  и  писал...  по  ночам  он  долго  сидел  и  с  упоением  впившись  пером  в  чернильницу  писал!  Сказки,  которые  изменят  весь  мир,  как  она  единожды  изменила  его!

И  всё  было  вроде  бы  хорошо,  да  и  детям  в  младших  классах  школы,  которым  они  показали  эти  сказки  они  понравились  настолько  сильно,  что...

В  один  ясный  весенний  день  она  подошла  к  нему  сама  не  своя.  На  ее  лице  не  было  и  кровинки.  Было  видно,  что  она  много  рыдала...  И  мужчина  так  не  был  напуган  никогда  с  тех  пор,  когда  он  едва  не  потерял  ее  в  тот  день.
"В  чем  дело,  Тереза?  Я  сделал  что  -  то  не  так?"
"Ох,  милый!  Добрый  Гарфильд!",  -  и  она  обняла  руками  его  за  щеки
и  всхлипнула,  но  уже  ей  нечем  было  плакать.
"Я  больна!  Я  умираю!",  -  и  тут  же  кашлянула  червонным  на  ладонь.
Пол  провалился  в  подземелье,  а  в  нем  самом  истошно  закричали
былые  демоны.  "Нет!  Нет  -  нет!",  -  он  судорожно  обхватил  свою  голову,
но...  "Нет!",  -  и  тут  его  осенило.  "Любовь  всей  моей  жизни!  Я  напишу  тебе  сказки...
сказки  которых  ты  будешь  достойна!"  
"И  мне  неважно  в  каком  и  каких  ты  будешь  мирах!  Я  понесу  твое  слово  и  дальше!
При  жизни!  Скажи  мне  про  свои  закадычные  мечты!  Молви  лишь  и  я  дам  им  сотворение!  Во  испокон  веков  они  обретут  небеса  и  звезды,  где  ты  мне  всегда  будешь  светить  так  ярко,  так  ярко..  так!",  -  и  он  затрясся  в  приступе  слез.

Тереза  умерла  в  конце  лета..
И  я,  надломивший  колени,  находившийся  среди  немногих  плачущих  искренне,
любивших  ее  людей,  тихонько  молвил  про  себя,  когда  бросили  над  ее  саркофагом
первую  горсть  земли...  "Я  разделил  с  тобой  жизнь,  я  разделил  с  тобой  дом,  ты  была  в  нем  мечтой
и  ты  научила  меня  всему  теперь!  Поэтому  я  обещаю!  Я  больше  никогда  не  буду  плакать!  И  я  понесу  нашу  душу  одну  за  двоих!"
И  я  встал  с  колен.
Я  улыбнулся  и  боюсь  никто  меня  не  понял.
Я  писал  сказки  всё  свое  время.  Я  почти  не  спал!  Я  не  ел  днями.  Пил  раз  -  два  в  день.
Я  знал,  что  сердце  иссушит  меня,  а  лихорадка  по  любимой  сгложет.  И  я  должен  был  успеть!
Я  должен  был  стать  "Данте  для  Беатриче!"
Я  должен  был  быть  Гарфилдом  для  Терезы!
И  вот  осталось  всего  пару  дней,  я  знал...  И  мой  сборник  самых  добрых,
самых  твоих  сказок  был  едва  ли  не  готов  к  выпуску  в  свет.
Он  был  огромен  и  я  перечитал  их  и  перековеркал  неизъяснимое  число  раз!
Как  вдруг  я  ощутил  странность  в  себе  и  легкое  недомогание.
Сперва  я  списал  всё  на  свой  плотный  график  и  на  факт  того,  что  просто  увядал...
Но  ровно  в  тот  же  миг  неожиданно  негаданно  вырвавшийся  из  меня  кашель  вдруг
открыл  свет  на  мою  дальнейшую  судьбу...

Ладошка  была  в  червонце  от  обильной  крови.
Я  заперся  еще  остервенелее!  Я  не  спал!  Я  не  ел!  Едва  глотал  что  -  то!
Я  совсем  обезумел,  но  я  знал...  что  должен  успеть.  Последние  капли!
И  вот  настал  тот  день,  когда  я  больше  не  смог  подняться  из  -  за  стола.
А  дописать  то  мне  осталось  последние  листочки.
"Плевать!  Постой  мгновение,  замри!",  -  и  я  утробно  закашлял  кровью  в  сторону,
чтобы  не  марать  свой  секулярный  труд.
И  вот...  Я  едва  дышу.
Мои  очи  воздеты  горе,  я  синюшный.
Но  я  улыбаюсь.  Во  мне  теперь  тоже  нет  слез.
Я  хотел  еще  произнести...  "Тереза,  я  иду!"
А  вместо  этого  последними  дрожащими  словами  моего  сборника  стали...
"Для  тебя,  Единственный  из  Всех  Возможных  Миров,  Моя  Любимая  Тереза!"

И  я  увидел  ее...  Правда!  Вот  только  лишь  тогда,  когда  я  исчерпал  последний  вздох
и  глаза  мои  закрылись.

Конец.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1040404
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 24.05.2025

Сказка Помни обо мне. .

                                                                                                                                             Пролог.

Жил  да  был  прекрасный  новый  мир.  Населенный  разными  колоритными  людьми.  В  котором  были  известны  сотни  языков,  тысячи  наречий,  десятки  рас  и  мириады  самых  чудесных  порой  сугубо  индивидуальных  верований.  Люди  обожали  изготовлять  в  нем  украшения  из  вечно  живущих  в  каменьях  цветов  и  пестреть  красками  превышающих  воображение  даже  самой  дерзкой  радуги.  Эти  люди  рождались  на  свет  творцами  и  ремесленниками...  Каждый  знал  свою  нишу  и  своё  отведенное  ему  крамольными  порой  зорями  жизненное  дело.  Представляете,  если  в  семье  кряжистых  милых  сапожников  вдруг  рождалась  балерина  либо  астроном?  Эти  невероятные  отщепенцы  благословляли  своих  детей  на  их  начинания.  И  всё  сообщество  готово  было  принести  в  жертву  своему  будущему  себя  само.  Несколько  ниже  ростом  эти  люди,  назовем  их,  Ясани,  были  ловкими  до  невозможности.  Даже  самые  пожилые  из  них  четко  ощущали  ритм  и  отбивали  его  на  чем  ни  попадя.  Дедушек  и  бабушек  почитали,  как  сокровенные  светила  мудрости  и  все  народы  и  племена  их  носили  на  руках.  Эти  люди  начинали  свои  верования  и  все  культуры  с  обозревания  далеких  звезд.  Они  полагали,  что  когда  -  то  были,  как  ягари...  словно  шимпанзе  для  людей.  И  только  догадка  о  звездах  развила  в  них  мечты.  На  них  не  было  бремени  закона.  Не  висела  тягота  власти.  Они  не  разу  не  бывали  в  тюрьмах  и  речи  и  быть  не  могло  ни  о  каком  грехе.  Этот  народец  из  десятков  рас  был  чистым  и  идеальным.  Хотя  и  не  таким  многочисленным,  как  люди.  И  так  было  и  в  это  прекрасное  звездное  утро,  когда  я  узнал...  кто  ты.

Орбитальная  станция  LX  -  1704

"А  ты  как  мир  вращаешься!"  И  я  словно  завороженный  взирал  куда  не  попадя  в  астрал  лазурно  -  зеленой  планеты,  которую  казалось  бы  всю  жизнь  искал  и  вот  сегодня  наконец  открыл!  С  помощью  последнего  прорыва  в  фокусировке  телескопа  станции  это  стало  возможно.  

"Мои  труды  не  пошли  напрасно!",  -  бодро  потянулся  я.

"Звонок!  Звонок!  У  вас  звонок!",  -  донеслась  нотификация  с  наушника  скафандра.
 
"Откуда?",  -  словно  не  веруя,  заявил  я,  оттолкнувшись  от  обшивки  своей  станции  магнитными  стопами.  Я  пролетел  вдоль  основного  иллюминатора...  он  отражал  пепельно  серый  молочный  цвет  родного  мне  мира.  

"Отовсюда!",  -  ответил  на  удивление  человечный  ИИ,  вопия  мне  в  уши.
 
"Ахах!  Улыбнулся  я  и  примружил  свои  очи.  Ответь  на  звонок  из  дома",  -  я  открыл  глаза...  и  удивительно!  Я  уже  настолько  отдалился  от  станции,  что  мне  пришлось  запустить  ранцевый  двигатель,  чтобы  вернуться  к  ее  основанию.  

"Сынок!  Сыночек!  Мы  гордимся  тобой!  Да,  Зарек...  это  же  надо  мы  все  дети  обычных  каменщиков...  все  мы  -  каменщики,  а  ты  -  астронавт!",  -  мама  и  папа  стояли  в  обнимку,  пуская  обильные  слезы  из  глаз,  а  четверо  моих  братьев  и  двое  сестер...  казалось  бы  были  напряжены,  но  всего  лишь  мгновение  и...

"Красавчик!  Слушай,  сделай  мне  селфи  из  космоса?  А  ты  открыл  эту  планету?  Дядя  -  дядя!",  -  я  улыбался  всем,  машинально  и  монотонно  заходя  в  люк  для  очистки  и  разгерметизации,  а  особенно  мои  племянницы.  Самые  маленькие.  А  я  сам,  как  раз  и  был  младшим  сыном  и  детей  у  меня  еще  не  было.  

"Я  привезу  вам  обязательно  сувениры  из  космоса!  Ну,  если  смогу",  -  неловко  посмеялся  я,
снимая  с  себя  комбинезон  и  шлем,  когда  воздух  в  камере  пришел  в  норму.

"Дядя!  Дядя!  Дя...  Так,  отпихнись,  малышня!  Дайте  слово!",  -  перед  лицом  камеры  возникла  моя  самая  любимая  из  всей  семьи  -  сестрица  Эйшли.  

"А  серьезно?  Ты  нашел  ее?",  -  и  тут  лицо  мое  стало  светлее  и  черты  его  нежнее.  

"Думаю,  что  да",  -  и  я  водрузив  скафандр  на  место,  открыл  дверь  в  коридор.


Глава  №  1

"Дык,  я  возьму  себе  зубы,  а  ты  ногти,  давай?"

"Не  -  а!  Давай  я  возьму  себе  ногти,  а  ты  зубы!?"

"Не  -  а  -  а!  Хрю  -  хрю!  Уи  -  уи  -  уи!  Я  совсем  запутался!"

Мир  перед  глазами  ходил  ходунами.  Девушка,
натренированная  и  атлетичная  будто  амазонка,
висела  окованная  кандалами  за  руки  к  стене.  Она  была  одета  в  одеяние  явно  боевого  характера,  ничуть  не  сковывающее  ее  движений.  
Дополняемое  кожаной  курткой  с  разорванными  карманами,  в  которых  явно  таилось  ранее  нечто  опасное.  И  потрепанными  серыми  джинсами,  по  которым,  как  и  по  ее  комплекции  явно  угадывалось,  что  она  инопланетянка.  Ясани  просто  не  знали  такой  одежды.  На  ее  лице  не  было  ссадин,  не  было  ожогов  либо  побоев.  И  видно,  что  ее  еще  не  начали  готовить  живьем.  Она  была  поникшей,  казалось  бы  и  сохраняла  с  виду  это  состояние.  А  на  самом  деле  внимательно  следила  за  своими  тюремщиками  -  гурманами.  

"Всё!  Фью!  Ты  меня  достал!  Я  сейчас  тебя  пришью  и  сам  ее  съем!"

"Виу!  Ешь  ее!  Ешь  сам!  Отдай  мне  только  ногти  и  зубы!"

"Эй,  мальчики"...  

И  тут  орки  -  переростки  аж  подпрыгнули  от  неожиданности.  Выставили  дрожащими  руками  на  нее  свои  стволы  лазеров  и  видимо  не  знали,  что  дальше  им  сказать,  языки  проглотили.
Коварная  женщина  с  лицом  полным  очарования  порабощенного  темного  ангела  вдруг  хитро  улыбнувшись  произнесла:

"А  вы  знаете,  что  в  местах  откуда  я  родом  делают  с  такими  заключенными?"

"И  -  и  -  уи!  Молчи,  падаль!  Ты  отравляешь  нас!"

"Хр!  Говори,  что  делают?"  ,  -  таки  поддался  любопытству  один  из  двух  поработителей.  

"Ммм"...  "Я  скажу,  но  лишь  тебе,  мой  любопытный!  А  ему  нет!"
 
"У  -  у  -  у!  Это  почему  же?",  -  взвыли  от  удивления  оба  орка.
 
"А  он  когда  узнает  может  от  зависти  тебя  убить".

"Что?  Я?  Прышек?  Да,  никогда!  Я  же  просто  шутил!",  -  так  и  взмахнул  протестующе  в  воздухе  красноречивым  жестом  недоверчивый  орк".

"Е  -  хе  -  хе  -  хе!  Говори  же  что  там  с  тобой  делают!  У!",  -  заухмылялся  в  свиное  рыло  наивный  орк.  

"Ближе",  -  мягко  ответила  хитромудрая  искусительница.  

"Чё?",  -  оторопели  орки.

"Подойди  ближе.  Так  только  ты  и  услышишь!  Скажу  на  ушко".

"Прышек!  Ты  чего!  Не  делай  эт"...

"Молчи,  Красек!  И  держи  руки,  чтобы  я  их  видел!"  

И  так  орк  по  имени  Прышек,  довольно  жмурясь  и  хихикая,  пятился  в  сторону  пленницы.  А  вот  его  подельник  всё  же  не  был  очень  умен...
Потому  что  только  немытая  харя  поравнялась  с  лицом  девушки,
как  она  тут  же  и  воспользовалась  этим.  Это  был  шаг  ва  -  банк,
но,  увы,  выбора  у  нее  не  оставалось.  Либо  так  -  либо  зубы  и  ногти...
Она  оттолкнулась  что  было  от  стены  спиной,  и  ногами,  и  обхватила  ими  жирную  орочью  шею.  Сдавила  ее  до  хруста  и  тут  же,  заставив  бедного  Прышека  едва  не  испустить  дух,  глубоко  вдохнула  через  нос  и  произнесла  Красеку,  что  так  и  застыл  целясь  в  нее  и  готового  выстрелить.  

"Что  ты  обо  мне  знаешь  орк?"

"Ф  -  фи!  Я?",  -  дрожал  Красек.

"Да!  Думай  резче!"

"Ты  убила  Прышека!",  -  взвизгнул  и  ткнул  в  нее  лазером  свинтус.  

"Так  почему  ты  еще  не  стреляешь?  Видишь,  что  я  просто  вырубила  его?
Я  с  Земли.  Мой  клан  -  воины  ренегаты.  А  что  все  знают  про  воинов  ренегатов?"

"Э  -  э  -  э!",  -  он  явно  терялся  в  догадках.

Она  немного  наигранно  закатила  глазки.  
"Мы  всегда  держим  наше  слово".

"Да!  Слово!  Точно!",  -  усмехнулся  в  обильные  усики  хряк,  будто  догадка  была  его.

"Я  даю  тебе  слово,  что  отпущу  Прышека.  Живого  и  упитанного,  какой  он  и  есть!",  -  держать  этого  удальца  на  ногах  было  тяжеловато.

"А  ты  отпустишь  меня  и  я  даю  слово  вас  не  тронуть.  И  мы  разойдемся.  Идет?"

"Фе  -  е  -  е!  Я  голодный!  А  я  могу  съесть  тебя  и  Прышека  заодно!",  -  так  кажется  переговоры  ни  к  чему  дельному  не  начали  приводить.  Придется...

"Конечно  же...  Я  кстати  и  хотела  тебе  об  этом  сказать.  Я  выдам  вам  гнездо  людей  -  ящеров  неподалеку.  Я  охочусь  за  их  взрослыми.  А  их  детенышей  заберете  вы".

"Ми  -  и  -  и!  Детеныши!",  -  аж  облизнулся  хтивий  Красек.  "По  рукам!"

"Слово  ренегата!"

"Слово  орка!"

"Швыряй  ключ  прямо  в  меня".

"А  ты  мне  отпустишь  Прышека!"

"Да".

И  тяжеленный  орк  упал  к  ее  измученным  тяготой  веса  ногам.
А  ловкая  она  подхватила  ключи  одной  ступней  в  солдатских  ботинках,  затем  же  подкинула  их  снова  прямо  к  своей  правой  руке,  которая  играючи  открыла  замок  и...
Красек  наверное  лицезрел  самое  прекрасное  видение  в  своей  жизни.  Он  уж  точно  не  знал  что  такое  футбол.  А  она  -  да...  Явная  чемпионка  Земли.  Прышек  тоже  был  бы  очень  счастлив  всё  это  увидеть.  

Вот  только  исполнив  сочный  пируэт  после  освобождения  девушка  подняла  в  руки  внушительный  бластер  орка  и  снесла  башку  Красеку,  а  через  пару  секунд  и  Прышеку.  

"Слово  ренегата  -  нерушимо.  Но  вы  -  нелюди.  И  с  вами  не  существует  слов",  -  холодно  отчеканила  она,  созерцая  место  ставшее  явно  прохладнее  и  более  одиноким.  

"Вот  оно  и  усни  посреди  дороги!  Когда  же  я  эдак  поумнею?",  -  развела  в  воздухе  руками  она  и  отправилась  к  перевернутой  вверх  дном  орками  ее  поклаже.  И  тут,  едва  не  споткнулась  от  усталости  обо  что  -  то.  Она  посмотрела  и...


"Сенатор,  вы  понимаете,  что  идете  на  риск,  не  сопоставимый  с  вашей  должностью!",
 -  заявил  один  из  темных  голосов  совета,  созванных  спешно  по  поводу  важного  события.

"Да!  Последняя  ренегат  Земли  Айшана  найдена.  Видоизмененная  генетически,  приспособленная  для  жизни  и  в  космосе  и  на  колониях,  она  была  бы  идеальным  прототипом  для  нашего  ультимативного  солдата!"

"Где  вы  нашли  ее  след,  сенатор?"  ,  -  заговорил  зычный  голос  главы  совета,  который  ощущалось  по  связи  покурывал  сигару.  

"Пятая  галактика  от  нас.  Туманность  Торуса",  -  отрапортовал  склонившийся  над  приборами  и  показаниями  Сенатор  Маркес.  На  его  лице  не  читалось  ни  эмоции,  хотя  атмосфера  повисла  в  воздухе  тяжелая.  

"Вы  же  понимаете,  что  ваша  чрезмерная  едва  не  фанатичная  увлеченность  особой  этого  мутанта  привела  нас  к  череде  нескончаемых  неудач  и  сплошной  финансовой  невыгоды?",  -  подметил  скрипучим  голосом  казначей  совета.

"Да.  А  вы  понимаете,  что  единственная  причина  почему  мы  не  развеяли  барьер  над  туманностью  Сигизмунды,  заключается  в  том,  что  у  нас  нет  генома  Айшаны?
Нет  ее  копии?",  -  раздраженным  и  сухим  голосом  подавленной  ярости  заметил  Маркес.

"Там  может  скрываться  как  немыслимое  богатство,  так  и  ничего  и  вовсе"...

"Чушь!",  -  и  тут  сенатор  уже  явно  вспылил  и  выбил  искры  механическим  кулаком  о  деревянный  красочный  согнувшийся  карточным  домиком  стол.  
"Я  был  там!",  -  едва  справляясь  с  эмоциями  захлестнувшими  его,  заявил  Маркес.

"Вы  одни  были...  вроде  бы  там.  Вы  -  единственный  выживший  астронавт  из  своей  экспедиции.  Из  всех  экспедиций  посланных  вообще",  -  лаконично  и  с  явным  презрением  ответствовал  ему  темный  голос.  

"Я  видел  эти  миры.  Эти  земли.  Нет  никакого  сравнения!  Они  -  единственные  ведомые  нам,  которые  послужат  спасением  для  колоний  Земли",  -  и  сенатор  уже  был  на  удивление  спокоен  и  отвечал,  как  ни  странно  ледяным  голосом.

"..."  
"Мы  примем  решение".

Темный  свет  в  зале  совещаний  погас.  А  флагман  федерации,  с  тысячами  тысяч  колонистов  -  солдат  на  борту,  продолжил  бороздить  края  туманности  Сигизмунды.  Маркес  погрузился  в  калькуляцию  медитации.


Глава  №  2

"А  ты  как  мир  вращаешься"...  Глядел  я  и  глядел.  На  этот  свет  планеты.
Такой  таинственной.  Откуда  меня  манила  жизнь.  

"Да!  Именно  так!  Показания  всех  приборов  говорят,  что  на  этой  планете  есть  обитатели!",  -  заумно  прочеканил  бортовой  ИИ.  

"Они  высоко  развиты,  как  ты  думаешь?"  

"Нет  сомнений!  Вот  только"...  ,  -  замялся  было  компьютер.  "На  планете,  что  ты  нашел  обнаружены  не  редкие  вспышки,  словно  бы  взрывы"...

"Выбросы?",  -  задумчиво  произнес  я.  

"Взрывы"...  ,  -  напряженно  протянул  ИИ.  "Дакота"...  -  неофициальное  имя  Микромодуля  Информационной  Поддержки  станции,  
но  мне  импонировало...

"Ты  что  -  то  мне  не  договариваешь?"

"Я  и  сама  не  знаю,  что  сказать,  Зарек.  Это  очень  необычно,  но  эти  взрывы  кажется  несут  техногенный  фактор".

"Зачем  же  этим  существам  устраивать  взрывы  на  собственной  планете?"

"..."

Я  сидел  и  покачивался  в  своем  кресле  в  комнате  контроля.  На  планете  царил  во  всю  чемпионат  по  рэкболлу.  Я  был  ярый  фанат.  И  очень  любил  играть  в  него.  Но  сейчас  мне  было  не  до  всего  этого.  

Звонки  доносились  всё  еще.  Изо  всех  уголков  нашей  системы  Ясани.  
Не  прекращаясь.  Они  знали,  что  я  что  -  то  нашел...  Но  мне  было  тревожно.  
Могу  ли  я  показать  своему  миру  эту  находку?  Не  пожалею  ли  я?
А  не  лучше  ли  нам  остаться  в  неведении?
Я  прикоснулся  к  диску  с  данными,  что  собрал,  крепко  сжал  его  в  руке  и...
На  склоне  пронизывающих  астероидными  осколками  небес  моего  мира,
замелькало  неясное  тело.  

"Что  это,  Дакота?"

"Это?  Корабль",  -  машинально  ответила  мне  система.

"Корабль?  То  есть  это  не  наш  корабль?"

"Попробую  соединить  связь...  Нет.  На  наши  позывные  не  отвечает".

"Как  это?!  Это  НЛО!  Мне  нужно  срочно  сообщи"...  ,  -  хотя  да,  тогда  мне  бы  пришлось  бы  сообщить  и  о  планете  -  находке  своим  ясанинам.  

"Эх!",  -  зычно  вздохнул  я.

"Да,  Зарек?"

"Включи  функцию  слежения.  Оцени  состояние  челнока  пришельцев".

"Включаю...  Да,  я  вижу,  корабль  поврежден.  На  его  фюзеляже  присутствуют  вмятины.  
Я  тебе  скажу,  странно,  что  эта  рухлядь  еще  не  распалась!"

"Есть  опасность  для  экипажа  корабля?  Включай  функцию  перехват!
Перемести  меня  в  челнок!"

"Выполнено!",  -  через  какие  -  то  доли  секунды  я  уже  был  помещен  в  прозрачный  шар,  который  еще  через  пару  секунд  отправился  в  центральную  нижнюю  часть  станции.  

"Приготовься  к  запуску!",  -  произнес  я,  поудобнее  устроившись  на  кресле,
когда  оказался  в  довольно  внушительных  размеров  транспортнике,  который  правда
на  удивление  был,  и  маневренен,  и  скор.  

"Разогревание  двигателей!  Проверка  систем!  Отрегулирование  коммуникаций!  
Отсчет!  3!  2!  1!  Пуск!",  -  и  корабль  оттолкнулся  от  внутреннего  помещения  станции  манипуляторами  и  с  помощью  активировавшихся  двигателей  начал  поступательное  резво  ускоряющееся  движение  вперед.


"Чертова  вонючая  посудина!  Глядишь  в  какую  задницу  мира  меня  занесло!",  -
Айшана  кряжилась  и  пыхтела,  мастерски  уворачиваясь  от  самых  мелких  астероидов,
размером  с  футбольный  мяч,  но  без  щитов,  вполне  достаточным,  чтобы  пробить  обшивку."Дряные  орки!  А  как  вы  управляли  этим  ведром  с  гайками?",  -  так  и  ругалась  воительница,  всё  не  находя  себе  места  за  этими  всё  же  явно  не  орочьими  технологиями.  И  тут  она  словно  налетела  на  нечто  незримое!  На  стену...  Вдруг  ее  сдавило  изнутри.  Виски  налились  тяжестью  и  она  едва  не  отключилась,  закрыв  от  прибывшей  в  миг  усталости  глаза.  

"Так!  Стоп!",  -  и  она  одним  рывком  черноволосой  головки  сдула  с  себя  всю  тяжесть,  да,  так  словно  ее  и  не  бывало.  А  сердце  ее  билось  с  воистину  нелюдской  грацией.  И  вовремя!  Потому  что,  если  бы  она  отключилась  то  не  успела  бы  сманеврировать  перед  тем  огромным  астероидом,  что  возник  перед  ней,  когда  на  приборах  снова  отобразились  данные  и  в  иллюминаторе  посветлело.  

"Аах!"  И  всё  же  она  сделала  это!  Изогнувшись  едва  ли  не  всем  телом.  
Как  вдруг!

"Найден  противник!  Найден  противник!",  -  это  еще  что  за  дрянь?

"В  радиусе  тысячу  пятьсот!"  ,

"Я  не  выдержу  на  этом  гнусе  ни  одного  боя!",  -  она  пригляделась  в  иллюминатор  и  заметила  держащего  курс  к  ней  транспортника.  Незнакомого  по  своему  виду.  Невероятно  резвого.  А  затем  же  тьма  перед  ней  полностью  расступилась.  Дышать  стало  намного  легче,  и  она  увидела...


"Мы  потеряли  ее!",  -  вдруг  донеслось  в  уши  сенатора.

"Что?  Что  ты  сказал?",  -  отвечающий  явно  сглотнул:

"Она  летела  прямиком  на  нас.  В  вашу  ловушку,  а  затем"...  

"А  затем  что?",  -  голосом  удава  ужалил  Маркес.

"Она  испарилась.  Просто  исчезла!",  -  с  некоторым  облегчением  ответил  нижестоящий  по  чину.

"Отлично!  Отлично!  Попалась,  да!",  -  полностью  вышел  из  своей  медитации  Маркес.  
"Всё  еще  лучше,  чем  я  предполагал"...

"М!"

"Иди  занимайся  слежкой  дальше".

"Да,  сэр!  Сенатор!",  -  и  кто  -  то  резко  отключился.

"Навигатор?"

"Да,  сенатор!"

"Отследить  след  ренегата".

"Так  точно,  сэр!"

"Вы  не  пойдете,  но  я  отправлюсь  за  ней!",  -  и  Маркес  механически  истошно  засмеялся,  показывая  свою  целиком  синтетическую  сущность.


"Взять  тебя  на  мушку?"  ,  -  произнесла  Айшана  вслух.  "Ну,  хорошо,  а  чем  же  мне  стрелять?  Может"...


"Дакота,  приготовься  быть  переводчиком.  
Скорее  всего  это  -  новый  межвидовой  контакт".
И  контакт  был.  Остановившись  напротив  дряхлого  корабля  его  транспортник  в  каких  то  сотнях  метров,
Зарек  рискнул  снова  выйти  на  связь.  На  этот  раз  на  световых  сигналах.  


"Что  это?  Ха!  Да  ты  еще  и  не  хочешь  кровушки  моей!  И  показываешь  мне  светики!"  ,  -  улыбнулась  девушка  и  тут  обратила  внимание,  что  огоньки  зажигались  поочередно  в  двух  комбинациях  с  обоих  крыльев  челнока.  Она  попробовала  и  сама  взглянуть  на  панель  связи  ее  звездного  корыта,  кажется  она  что  -  то  нашла.


"Вас  вызывают  на  прямой  контакт!",  -  чинно  отрапортовала  Дакота.  

"Что  так  быстро?  Какое  сожаление"...  ,  -  ухмыльнулся  астронавт  Ясани.

"Карес...  Вакарахк  Говарес!",  -  донеслось  из  наушников  Зарека.  

"Дакота?",  -  спросил  он  удрученно.

"Это...  это  что  -  то  новенькое!",
 

"Гиршин?",  -  услыхала  ответ  на  свою  фразу  девушка.  

"Чего?  Какая  это  еще  Гиршин?"  ,  -  полу  -  раздраженным  тоном  ответствовала  она."Я  говорю...  Чего  прицепился  ко  мне?"


И  тут  Зарек  прослушавший  целую  какофонию  из  небывалых  звуков,  аж  подпрыгнул!  Так  зафонила  в  ушах  мембраной  напрягшись  Дакота,
что  он  даже  снял  наушники...
"Перехожу  на  внутреннюю  связь",  -  ответил  ему  ИИ.  

"Таблетка  перевода  готова",  -  и  из  отверстия  в  углу  медикаментов  и  правда  появилась  золотистая  таблетка.

"Выпей  и  всё  это  поймешь.  Спешу  заметить,  что  это  -  она.  Особь  крайне  здоровая  и  верно  нашей  науке  неизвестная.  Удачи  в  переговорах!"

Момент  истины.  Но  почему  -  то  я  замешкал...  Почему  бы  не  сообщить  о  находке  своему  миру?  Почему  молчать?

"Я  не  буду  молчать.  Я  буду  говорить  с  ней",  -  резонно  подметил  Зарек  и  протянул  руку  к  таблетке.  Одним  залпом  выпил  ее.  Подождал  пока  не  начало  гудеть  в  голове.  Затем  же  вскоре  всё  улеглось  и...

"Говорит  позывной  З.  С  кем  имею  че"...

Но  Айшана  нагло  его  прервала:
"О!  Ну,  наконец  -  то  ты  ответил!  А  то  я  думала,  а  не  взорвать  ли  твою  посудину  к  чертям  собачьим!",  -  еще  более  нагло  блефовала  она.
"Слушай,  а  шустро  -  то  ты,  освоил  человеческий  язык?  И  как  тебе  такое  удается?

"Так,  ее  голос  был  зычным,  но  и  красивым,  но  и  что...  он  будет  говорить  с  ней  на  равных!"

"Понятно,  как  вас  зовут?"  ,  -  она  слегка  промолчала.  Затем  же  просто  рассмеялась!

"Ты  что  с  луны  свалился?  Да  какое  тебе  дело,  как  меня  зовут?  А  что  если  я  могу  нажать  на  одну  кнопку  и"...

"На  вашем  корабле  еще  не  изобрели  кнопок",  -  лучезарно  ответствовал  он.

"Что?",  -  в  кромешном  шоке  ответила  она.  "И  давно  ты  это  знаешь?  Сидишь,  значит  сканируешь  меня,  может  и  голой  видишь?"  ,  -  не  менее  искрометно  выстрелила  в  Зарека  Айшана.

"Голой?",  -  нервно  облизнулся  бедный  астронавт.  Он  же  еще  даже  никогда  не  был  обручен.

"Фу!  Извращенец!  Прерываю  с  тобой  связь!  Кыш  с  дороги!",  -  так  и  возопила  в  говоритель  она.

"Так  я  бы  и  рад,  но  вы  же  если  пролетите  еще  с  пару  парсек,  то  просто  взорвётесь".

"Что!?",  -  и  она  вдруг  из  игривого  настроения  вдруг  ощутила  укол  сожаления  к  этому  пришельцу  и  неожиданную  благодарность.

"Прости...  просто  тяжелый  день".

"Ага!  Это  точно...  Так  вы  не  прочь  взойти  на  борт?",  -  едва  виновато  и  светло  заметил  он.

"Что?  Чтобы  ты  меня  взглядом  сверлил?",  -  вдруг  наигранно  вскинулась  она.
 
"...",  -  он  уже  не  знал  что  ей  сказать.

"Шучу!  Шучу  я!  Знала,  что  мое  корыто  -  хлам,  но  чтобы  настолько!  Готовь  трап!".

"Наденьте  скафандр!"

"Мне  он  не  нужен".

"???".


Глава  №  3.

Сенатор  садился  прямиком  в  свой  Крусификибл.  Ни  один  из  его  людей  не  переживет  завесы  морока  на  той  стороне.  Но  он  не  человек.  Он  никогда  и  не  был  им.  И  когда  -  то  механическое  сердце  спасло  его  там,  а  теперь  он  и  весь  был  из  титана  и  платины,  а  не  из  плоти.  

"Наместник,  передай  команду  на  все  уровни,  в  каждый  отсек!  Разогревать  системы,  готовить  истребители  к  выходу!  Приготовь  к  разморозке  личный  контингент  солдат!"

"Так  точно,  сенатор!  Как  много  людей  нужно  ввести  в  строй?",  -  поклонился  служивый.

"Всех!",  -  авторитарно  ответствовал  Маркес.  
И  словно  конкистадор  воинствующе  сел  за  управление  своим  крушителем.  Озаряя  пространство  перед  собой  взглядом...  что  мог  изменить  весь  мир.


"А  ты  красивенький.  Ути  -  пути!",  -  да..  услышать  подобное  от  могучей  девушки  неизвестной  расы  сошедшей  (без  скафандра!)  с  трапа  своего  корабля  это  конечно  то  еще  приветствие...  Но  для  Зарека  случилось  кое  -  что  похуже.  И  пока  Айшана  еще  осматривалась  кругом  на  обивку  неизвестной  ей,  но  явно  передовой  технологии  челнока,  всё  поглядывая  и  на  него,  ростом  не  больше  ее  самой  и  всё  прищелкивая  языком.  "Ути  -  пути!",  -  словно  бы  хотела  его  обнять,  как  хомячка.  Бедный  Зарек  даже  так  и  остался  в  открытом  шлеме  скафандра.  Сказать,  что  у  него  челюсть  отпала...  не  сказать  ничего.  У  него  сердце  остановилось.  Всё  что  он  додумался  сделать  в  итоге,  это  расстегнуть  нагрудный  карман  и  протянуть  ей  навстречу  единственный  голодиск  с  отображением  неизвестной  планеты...  

"Вы  не  отсюда?",  -  искренне  спросил  он,  вглядываясь  в  саму  ее  душу.

Она  тут  же  перестала  дурачиться  и  слегка  опустив  глаза,  грустно  кивнула.

"Вам  грустно?  А  я  так  счастлив!  Я  сегодня  нашел  ваш  мир.  И  никто  в  моей  вселенной  еще  о  нем  не  знает".

"Лучше  пускай  и  не  знают!",  -  довольно  угрюмо  ответила  она.  

"Как?  Но  вы  же  хорошая!",  -  она  так  пронзительно  посмотрела  на  него.

А  у  него  было  это  такое  невинное  и  доброе  выражение  лица.  Неужели  она  поверила  ему?
У  нее  на  глазах  выступили  слезы...

"Зарек,  между  прочим!",  -  протянул  он  ей  обе  руки.

"Айшана!",  -  пожала  она  его  руки  своими  двумя.

И  они  рассмеялись,  как  дети.  


Верховный  жрец  планеты  Ясани  был  взволнован.  Он  лично  знал  Зарека.  Лично  его  готовил.  И  верил  ему  безоговорочно  и  на  равных,  как  и  во  всем  мире  его  расы  жители  были  на  одних  правах.  Он  знал,  что  если  тот  не  выходил  на  связь,  значит  тому  есть  причина.  И  хоть  по  предположениям  шанс  нахождения  жизни  во  вселенной  с  последней  модификацией  телескопа  был  очень  высок  и  сообщения  тысячами  полились  на  станцию  совершившую  последние  вещественные  измерения.  Да  астронавт  молчал  и  предчувствие  самого  жреца  не  говорило  ничего  хорошего.  Единственные  с  кем  он  вышел  на  связь  -  это  была  его  семья,  но  они  как  и  есть  правильно  ничего  никому  не  сказали.  Он  восседал  в  своей  роще  за  ростками  новой  жизни,  но  в  звездах  ощущалась  угроза.

"Расскажи  мне  о  своем  мире,  Зарек"  ,  -  спросила  она  его,  с  неожиданным  даже  для  себя  теплом  вглядываясь  в  пришельца.  

"Дакота.  Выключение!  Отключить  регистрацию!  Удалить  бортовые  архивы,  начиная  с  сегодня!",  -  произнес  астронавт,  явно  давая  понять,  что  они  были  не  одни.

Айшана  и  Зарек  сидели  на  лавочке  перед  главным  иллюминатором  станции,  что  вглядывался  в  серо  -  молочное  полотно  его  мира.  

Девушка  хихикнула  вслух!  "Да  ты  шпион!  Всё  подслушивал  и  записывал,  признайся!"  ,  -  Он  покраснел,  как  светоч  в  зените  и  произнес:

"Я  нет,  но  она  точно  может.  Теперь  не  будет!",  и  он  прищурил  глаза...  

"Мой  мир  подобен  мечте.  Мечте  о  звездах.  Мечте  о  местах,  с  которых  пришла  ты.  О  тебе"...  ,  -  и  тут  он  осекся,  понимая,  что  совсем  уже  побагровел.  

"Да"...

И  он  с  некоторым  удивлением  посмотрел  ей  в  глаза...  увидел,  что  она  не  смеется,
она  воспринимает  его  серьезно?

"Мы  просто  возделываем  землю.  Растим  жизнь  ради  других.  Мы  простые  люди.  Мы  свободны  в  этом.  Все  наши  достатки  только  от  того,  что  мы  умеем  лишь  любить".

И  он  боялся  посмотреть  на  нее.  Боялся,  что  причинил  ей  боль.  И...  Он  таки  глянул.

"Да,  она  плакала,  но  лицо  ее  было  утихомиренным  и  светлым".

Ему  вдруг  стало  невыносимо  жаль  ее.
 
"Хочешь  я  тебя  обниму?"

"Да,  Зарек,  тебе  можно".  И  так  они  сидели  обнявшись  неизмеримо  долго.
Ее  сонливая  головка  на  его  плече,  а  его  рука  на  ее  стане.  Так  бы  они  и  сидели,  если...


Она  вновь  появилась  на  радарах!  "Я  нашел  тебя,  Айшана!",  -  резко  рявкнул  сенатор,  выходя  из  кибер  -  транса.


Огоньки  мигали...  мигали  всё  ярче!  "Экстренное  сообщение  системы!
Экстренное  сообщение  системы!  Зарек!",  -  он  неожиданно  резко  встрепенулся  и  сбросил  оковы  сковавшей  его  сладкой  дремы.  Проснулась  резко  и  Айшана.

"Что  случилось?  Что  это?"  

"Дакота  рапортует  о  нахождении  в  этом  пространстве  еще  одного  корабля.  
Это  неизвестный  по  типу  ксенос".

"Ты  можешь  его  показать?",  -  испугалась  странница  с  Земли.  

"Конечно  же!  Вот  он!",  -  и  перед  ними  возник  силуэт  крушителя  сенатора.  Который  хоть  и  был  поврежден  тучей  астероидов,  но  всё  же  прошел  ее.  

"О,  нет!",  -  сокрушенно  взмахнула  руками  она.  "Он  и  здесь  нашел  меня!"

"Кто?  Кто  нашел  тебя?",  -  и  тут  Зарек  постиг  в  своей  жизни  негаданное  -  Айшана  крепко  прижавшись  к  его  сочным,  как  вишни  пухлым  губам  впилась  в  них  одним  страстным  невидящим  поцелуем.  Это  было,  как  притяжение  матери,  как  ласка  снизошедшая  на  Адама  от  руки  Господа.  И  он  словно  бы  всё  это  увидел  в  один  миг.  Она  была  воистину  неясанка!  Глаза  их  сокрылись  от  патоки  и  они  были  так  всего  лишь  пару  мгновений,  но  их  хватило  на  целую  вечность  той  бездны,  куда  он  пал,  когда  она  его  легонько  двинув  в  затылок  отрубила.
 
"Прости  меня,  Зарек!  Прости  что  едва  не  погубила!  Я  могу  спасти  тебя.  Но  ты  должен  остаться  чистым!"  Но  он  уже  не  слышал  этих  слов...

Она  в  последний  раз  обернулась.  Астронавт  лежал  в  скафандре  надежно  закрепленный  в  своем  кресле.  Казалось  будто  он  спал.  

"Разгерметизация!  Разгерметизация!"  ,  -  так  и  завопила  Дакота.

"Так  слушай  меня,  дряная  штука!  Либо  ты  меня  сама  выпустишь,
либо  же  я  пробью  в  тебе  брешь  и  выйду  своими  руками!  Подумай  о  своем  хозяине!
И  я  знаю,  что  ты  меня  понимаешь!"

"Да!  Я  понимаю  вас,  госпожа  Айшана!  Я  выпущу  вас!  Удачи  вам!"

"Отлично,  ты  Дакота,  так?  Дашь  мне  управление  транспортом?
Я  не  хочу  чтобы  это...  было  здесь  и  Зарек  пострадал".

"Да,  госпожа  Айшана".

"Спасибо!  И  береги  его!"


"Какая  ирония...  ты  бежала  от  меня  за  половину  сектора...  и  не  смогла.  
Ведь  от  меня  тебе  не  вырваться!  А  вот  с  тобой  мое  господство  над  человечеством  будет  абсолютным!  И  никакого  больше  совета  директоров!  Ибо  я  стану  наивысшим  существом  во  вселенной!"

"И  теперь  я  -  сенатор  Маркес  зрел  твой  кораблик  всё  ближе.  И  главное  то,  что  в  нем  была  ты...  Ибо  мое  сердце  -  твое.  Моя  кровь  -  твоя  кровь.  Ты  -  по  моему  образу  и  подобию  и  тебе  некуда  скрыться.  Я  нашел  тебя  и  я  поглощу  тебя!"


"А  ведь  когда  -  то  он  был  моим  отцом...  он  дал  мне  это  сердце.  Завет  вечной  жизни  и  вечного  рабства.  Ибо  покуда  он  жив  и  я  жива.  Покуда  он  есть  -  я  не  свободна.  Значит  мы  оба  умрем  сегодня.  
Дева  -  ренегат!  Последняя  из  своей  селекции.  Клоны  и  клоны  их  клонов...  И  лишь  я  -  первенец  выжила!  Я  несла  в  себе  секрет  от  всей  вселенной.
Куда  людям...  живым  людям  был  вход  заказан.  Но  не  ему".

Я  разматывала  свой  сдвоенный  виброклинок  из  ниш,  сокрытых  на  моей  спине.

"Давай!  Я  не  боюсь  тебя!"


"Зарек!  Зарек"...  ,  -  я  лежал  откинувшись  плечами  на  спинку  кресла.

"Что?  А!  Где  Айшана!",  -  

"Я  видел  сон?  Это  был  поцелуй,  но...  О,  нет!",  -  я  отстегнул  себя  от  ремней  кресла.

"Дакота!  Рапорт!",  -  спешно  произнес  я,  глядя  в  потолок  и  не  находя  себе  места.

"Госпожа  Айшана  покинула  станцию  и  отправилась  на  челноке  навстречу  неизвестному  кораблю".

"Корабль?  Что  за?  Где  она?",  -  я  едва  был  в  сознании  что  -  то  соображать.

"Они  уже  почти  сблизились,  мне  очень  жаль.  Шансов  их  настигнуть  нет  никаких!  Кислорода  на  весь  путь  просто  никак  не  хватит!

"И  тут  я  понял...  у  меня  не  было  шансов.  Но  всё  же  был  лишь  один  способ  ее  спасти.  Я  не  знал,  что  ее  ждет,  но  чувствовал,  что  она  в  опасности...  В  опасности...  хотя  я  и  не  знал  что  это.  Я  ощущал  за  нее  дикую  тревогу,  хотя  мы  Ясани  не  -  такие.  Я  был  готов  пожертвовать  собой  за  нее...  но  при  этом  я  был  готов  сделать  что  -  угодно.  Даже...  даже...  даже"...  

"Ты  думаешь  о  том  же,  что  и  я,  Зарек?
Я  умоляю  тебя...  не  делай  этого!"

"Извини,  старушка!  Введи  в  меня  экспериментальную  сыворотку!",  -  горько  усмехнулся  я.

"Прощай,  Зарек!  Я  не  забуду  тебя!"


Я  открыл  свой  крушитель.  

"Шана  -  Айшана!  Как  долго  мы  не  виделись,  дочь  моя!"  ,  -  ухмыльнулся  синтетик.

"Не  называй  меня  так!  Ты  всего  лишь  робот!  И  я  положу  тебе  конец!"

"Ахахах!  По  правилам  честной  дуэли?  А  почему  я  должен  драться  с  тобой  честно?
Ах...  да.  Потому  что  когда  -  то  ты  пожалела  меня?  И  бродя  в  завесе  тумана  перебила  всю  мою  команду,  оставив  в  живых  лишь  меня?  Из  жалости  что  ли?
И  ты  это  называешь  жизнью?  Теперь  же  гляди  какая  прелесть  нас  окружает!",  -
И  он  указал  механической  пятерней  на  миры  за  ее  спиной...
"И  всё  это  благодаря  тебе  будет  моим!",  -  так  и  рявкнул  после  щедрого  описания  Маркес.  

"Да...  я  всегда  знала,  что  здесь  живы  миры.  Но  я  никогда  так  далеко  не  заходила.  Как  лишь  в  тот  раз,  когда  сочно  перебила  всех  твоих  отщепенцев  и  едва  не  насадила  тебя  на  виброклинок,  но  ты  так  посмотрел  на  меня"...

"Жалеешь,  доча?"

"Нет,  не  жалею,  тварь!"

"Верно!  Ибо  я  смотрел  не  на  тебя,  а  на  свой  грядущий  триумф!",  -  и  он  уже  обоими  руками  обвел  пространство  кругом  и  деланно  поклонился,
словно  перед  публикой.  

"Я  убью  тебя!",  -  и  девушка  включила  сдвоенный  виброклинок  и  кинулась  на  изверга.  А  он  всё  больше  улыбался  и  не  разгибался  из  поклона  и  вовсе.  И  так  они  бы  и  застыли  в  пространстве  если  бы  не...

"Не  помешал?",  -  Айшана  с  ужасом  обернулась  и  на  лету  заметила,  что  верхом  на  астроскутере  к  ним  мчался  Зарек.  (Без  скафандра!)

"Но  как?",  -  она  включила  ранцевый  двигатель,  что  ей  дала  Дакота  и  еле  затормозила  перед  любопытствующей  физиономией  самой  смерти  во  плоти,  коей  и  был  сенатор.

"Ты  же  не  можешь"...  ,  -  она  поняла,  что  цвет  кожи  лица  Зарека  изменился,  из  зеленоватого  стал  синюшним.  Она  приложила  ладошки  к  губам.
 
"Знаешь,  мне  не  нужно  биение  сердца,  чтобы  понять,  что  я  не  брошу  тебя.  
Мне  не  нужен  кислород,  чтобы  доверять  тебе".

"Как  щепетильно!  Как  трогательно!  И  что  же  ты  сделаешь  мне?  Цветочками  засыпаешь?"  ,  -  наигранно  щепетильно  произнес  Маркес.

"Нет!  Это!  Орбитальный  удар!",  -  и  что  -  то  действительно  стало  происходить...  На  кремово  серой  поверхности  планеты  Ясани  скопилась  радужная  энергия.  
Вера  десятков  рас.  Сотен  языков.  Тысяч  наречий  и  мириад  своих  личных  Богов  вдруг  ожила  и...

Выстрелила!  Она  за  какие  -  то  неизмеримые  доли  мгновения
поразила  титаново  -  платиновую  мерзость  и...  не  убила!
А  оживила!  Ибо  в  самой  эссенции  этого  механического  гомункула  была  вписана  его  Днк.  И  по  ней  свершалось  это  самое  чудо!

"Быстро,  Айшана!  Его  нужно  поместить  в  челнок  иначе  он  погибнет!"

Что  и  было  сделано...  Где  уже  через  пару  мгновений  стояла  она,
валялся  нагой  Маркес.  Уродливый,  но  беспомощный  и  живой.  И...  не  дышал  Зарек.

"Айшана"..

"Зарек!  Зарек,  дыши!  Ты  же  можешь!",  -  она  попыталась  взять  его  за  руки,
такие  холодные...  Абсолютно  ледяные!

"Прости...  уже  не  могу!",  -  и  он  почувствовал,  что  единожды  расслабившись  и  начав  адаптироваться  к  атмосфере  кабины  челнока,  силы  начали  покидать  его...

"Позаботься  о  нем.  Если  ты  хорошо  это  сделаешь,
наш  мир  и  твой  мир  будет  в  безопасности!"

Кап!  Кап  -  кап!  Слеза,  за  ней  еще  одна..."Я  обещаю!  Я  всё  сделаю!  Только  не  уходи!  Не  ты!",  -
он  уже  ничего  не  видел,  ничего  не  чувствовал.  

Только  еще  слышал  ее.  Он  совсем  почернел...

"Знаешь,  у  меня  есть  семья...  пускай  станет  твоей!"
"И..  и...  и  самое  главное  научись  любить  всё,  как  я  люблю  теб  -  я  -    я!",  -  и  он  выдохнул  свои  последние  слова  и  ее  руки  так  и  хотели  его  обнять,  но  Зарек  рассыпался  прахом.

Она  рыдала  и  рыдала!  

Эпилог.

"Этот  день  Ясани  запомнят  навсегда.  День  когда  их  очам  явилась  не  инопланетянка,  а  родная  душа.  День,  когда  она  принесла  для  них  не  траур,  а  свою  сказку.  

И  это  теперь  и  твоя  сказка.  
Меня  зовут  Дакота  и  я  была  рада  услужить,  хозяин.

Помни  обо  мне..

Сессия  погасла".  

Конец.

P.S.

Лучше  всего  читается  под  Daft  Punk  -  "Digital  love".

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1040378
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 24.05.2025

Сказка Я умру за Твою Любов!

Парень  очнулся  в  тапочке...  А  значит  едва  ли  не  в  рубашке.  И  ассимилировал  один  из  вознесенных  горе
обувных  причиндалов  на  удивление  ловко  и  быстро.  Сон  был  нервным,  как  и  его  нескончаемый  тик  щеки,
да  очень  коротким.  Увы,  кушетка  у  медбрата  невелика,  а  вот  непомерные  лишь  грезы,  но  и  те  уже,
единожды  открыв  он  глаза  сызнова  на  мир,  таяли  и  исчерпывались,  осыпаясь  будто  бархатные  врата  рая.
Сон,  который  он  видел  так  часто..  Сегодня  он  ему  не  явился.  Девушка  перед  мольбертом...  яркая  живопись
и  ее  лицо,  столь  ясное  и  теплое,  будто  он  всю  жизнь  лишь  о  ней  и  мечтал.  Он  набрался  мужества  и  заарканил  другой
тапочек.  Выпрямился  на  кушетке.  Откуда  -  то  из  коридора  были  слышны  возбужденные  голоса.  За  окном,  что
нависало  над  ним  ярился  вихрем  взволнованный  и  семенящий  дождь..  Он  подумал  даже:
"А  каково  это  быть  там  сейчас  за  окном?",  вдруг  представил  себе  брата...  От  него  уже  месяцы  не  было  вестей.
Он  воскликнул  вдруг  нежданно  даже  для  самого  себя!  "Чертова  война!  Зачем  они  людей  губят?",  -
и  вдруг...  "Затем,  чтобы  такие  как  ты  могли  смиренно  отсиживаться  в  тылу",  -  это  была  его  сменщица.
Марья,  более  зрелая  и  опытная  медсестра.  "Ох,  Мария  Грегориевна!"...
"Вставай,  Миша!  Дай  мне  отдохнуть.  И  следи  за  языком!  Он  тебя  погубит!",  -  да,  и  парень  молнией  поднялся
с  кушетки.  Встал,  немного  раскачиваясь  поначалу  и  по  -  тихоньку  побрел  туда,  где  горел  свет,
но  надежды  не  было.  Тучи  за  окном  из  темно  -  серых  стали  непроницаемо  мглистыми.

"Чому  пильную  я  у  дзеркалах  тієї  вроди,  що  не  й  мені  в  нагоду?
Чого  зазнає  моє  серденько,  коли  лишень  ані  крихти  і  досхочу...
А  люди  шаленіють  з  гніту,  їм  лиш  лишити  гамірливий  лязкіт.
І  ненависть  пильнує  зібрати  останню  кров,  я  доєднаюся"...

Добре.  Чи  ви  коли  -  небудь  бачили  дівчинку  -  кобзаря?
А  бажаєте  жарт?  Я  теж  не  бачила...  Бо  я  не  бачу..  з  народження.
Я  всього  лишень  мріяла  про  небо.  Бо  можливо  я  чула  його,
чи  може  це  був  його  аромат,  а  бодай  би  хоч  раз  торкнутися
його  блакитно  -  синього  кумполу...  Принаймні  воно  таке.  Так  люди  говорять.
А  знаєте,  в  мене  є  для  вас  сюрприз.  А  може  й  не  один!  Ох  і  дивно  це  так
писати  вірші  мовою  Брайля.  Але  ще  дивніше  -  це  створювати  цілі  оповідання,
окремі  невеличкі  світи,  у  котрих  можна  прожити  годиноньку  з  будь  -  яку
і  віднайти  свою  цілісіньку  душу.  Я  завжди  так  і  хотіла  творити.  Задля  людей,
задля  тих,  хто  міг  бачити  усе.  Але  стала  я  відомою  на  просторах  Рідної
Земельки  не  тільки  по  цій  причині.  Дивно,  як  можна  вмалювати  пензлем  те,
що  ти  не   здатна  ніколи  побачити.  Не  бачила  і  не  побачиш  ніколи.
Але  чого  тільки  я  не  намалювала!  І  моє  улюблене  небо.  Я  навіть  здогадалася  сама  якого
воно  кольору!  Я  намалювала  цілий  всесвіт  звіряток.  Я  створила  цілі  галереї  із  картин  живопису
пейзажів,  натюрморту,  портретів  людей.  Сотні  і  тисячі...  І  я  ніколи  не  прохала  грошей.
Мабуть  тому  ім'я  Лізи  Оксамит  звучало  на  весь  світ.  І  я  була  щаслива,  що  навіть  така
тендітна  і  крихітна  я...  могла  зробити  людей  щасливіше.  Та,  знаєш...  була  навіть
у  мене  одна  невідома  нікому,  непочута  ніким  особливість..  Я  бачила  сни,  я  бачила  образ
звичайнісінького  здавалося  б  юнака,  але  він  не  був  звичайним  для  мене.  Я  була  завжди  збентежена
уві  сні.  Я  хотіла  торкнутися  його.  Назвати  його  ім'я.  Але  його  долоня  котру  я  майже  притискала  до  себе
кожної  ночі,  неухильно  вислизала  з  моїх  пальців  уранці.  І  я  прокидаючись  у  сльозах,  довго  не  могла  збагнути,
чи  я  запам'ятала  хоча  б  дещо  з  його  рис  обличчя,  щоб  передати  це  на  мольберті.
Але  сьогодні..  сьогодні  я  не  запам'ятала  свій  сон.  Я  навіть  не  бачила  його.
І  це  бентежило  мене.  Хоча  з  чого  би?  Але  я  щось  відчувала   і  хвилювалася..

Дневник...  страница  661  -  я.
Надежды  нет.  Свободы  нет.  Любовь?  Вы  еще  помните  что  это?
А  я  даже  не  знаю.  Да...  и  тебе  стукнул  едва  не  роковой  день,
мой  дневник,  день  дьявола.  Тучи  сгущаются.  Всё  темнее.  Всё  гуще.
Они  пришли  за  мной.  Они  придут.  "Славься  сво!"  Чертов  хутин!
Я  помню  вначале  люди  роптали!  Нас  было  немного,
но  мы  были!  Потом  -  ночные  или  даже  дневные  рейды,
все  в  машинку  и  на  Лубянку.  Знакомится  с  "газетными  допросами".
И  как  я  избежал  такой  судьбы?  Я  подпалил  два  военкомата.
И  успел  бы  и  третий,  но  там  был  спящий  сторож.  Люди  не  должны  страдать.
Всё  это  компромат  на  меня.  А  мне  наплевать!  Я  хочу  сказать  "НЕТ!"
Но  я  не  умею  уже  и  говорить...  Я  хожу  на  работу,  вижу  там  этих
"не  ребят  с  войны  без  рук  и  без  ног".  И  понимаю,  что  мой  выход...
ведет  лишь  к  этому.  Либо  к  балке  в  канаве,  где  я  помру,  как  пацюк.

Отлично!  Ну,  так  придите!  Вы  можете  меня  заставить  идти.
Но  вы  не  заставите  выстрелить!  Я  не  буду  стрелять  в  людей
с  другой  стороны,  они  ничуть  не  хуже  нас.

Прощай,  Жизнь..  девушка  из  снов.  И  Мой  Дневник.

"Воронцов  Михаил  Анатольевич?",  -  какая  честь!  Всё  ясно  и  за  мной  служивые  пожаловали.
Хорошо  откормленные,  дескать.  При  чинах,  при  орденах,  вот  только  всё  здесь  в  тылу...
"Вам  пришла  повестка.  Явитесь"...  ,  -  хорошо  они  меня  эдак  выловили  наедине.  Только  я  и  они.
А  позвала  меня  та  же  Мария  Григориевна...  какая  эпичная  случайность.
"А  если  не  явлюсь?"  ,  -  их  было  трое.  Все  они  живо  ухмыльнулись.  У  двух  молодых  видно  зачесались  руки.
"Поверь,  паренек.  Ты  -  не  первый  такой...  Заломаем  и  потащим!",  -  дородно  объяснил  мне  старший.
"Ну,  так  чего  ждете  -  то?  Думаете  сам  пойду?",  -  они  синхронно  переглянувшись,  улыбнулись,  как
падальщики  напавшие  на  свежую  плоть.
"Конечно  же!",  -  свист  ублюдка  и  его  шестерки  повалили  меня  на  землю,  скрутили  и  повели.
По  коридору...  мимо  палат  больных,  которым  я  оказывал  помощь,  мимо  людей,  что  меня  знали.
Мимо  моей  жизни,  что  была  не  для  меня  создана.  Они  повели  меня  навстречу  свету.

"Готується  великий  наступ  ворога  на  південному  напрямі.  Президент  Зе"...

Вона  вимикнула  новини  і  якось  дивно  примружено  подивилася  небачучими  очима  у  невідомий  нікому  простір.
"Я  не  знаю  хто  ти,  але  ти  є.  Моє  серденько,  що  вже  зігріло  тисячі  людей,  не  може  помилятися.  І  ти  у  біді.
Тобі  моторошно,  ти  дуже  наляканий,  але  не  здаєшся".  І  тут  я  вирівнялася  сидячи  з  пензлем  поруч  і  мольбертом
навпроти.  "Отже,  я  підтримаю  тебе!  Я  буду  поруч!"
І  вона  почала  впевненими,  але  неквапливими  рухами  малювати.  Вона,  що  не  мала  зору  і  ніякого  представлення
про  оточуючий  світ  навколо  неї.  Вона,  що  не  знала,  що  відкривши  внутрішнє  око  зараз  намалювала  саме  його...
Він  йшов  супроти  кулеметного  вогню.  Супроти  пострілів  гармат.  Під  його  ноги  падали  гранати.
Смерть  вирувала  довколо.  Червоною  отрутою  лилася  кров.  Але  він  де  -  не  -  де  зраненний,
одяг  подірявлений,  гордо  виставивши  закривавлене  чоло  йшов...  Весь  у  червоних  цятках  гвинтівок,
з  руками  опущеними  додолу,  без  жодного  натяку  на  зброю.  Смертник!  Не  людина,  а  живий  мрець!
Він  йшов...  Саме  він  і  він  йшов  до  неї  за  Будь  -  Якої  Своєї  Ціни.

Вона  закінчила  неможливу  свою  картину.  І  заплакала...  Дівчина  думала  спочатку,  що  це  були  звичайні  сльози,
але...  зненацька!

"Що  це?"  Пахло  кров'ю...  А  у  своїх  очах  вона  вперше  наче  була  вжалена.  Таке  ясне  проміннячко  світла!
Вона  не  втрималася  на  стільці  і  трошки  хильнувшись  впала  на  м'який  килим,  котрий  швидко  насичився  її  кров'ю.

Они  могут  обрить  меня,  но  они  не  заберут  мою  волю!
Они  могут  тушить  об  меня  окурки,  но  они  не  заберут  волю!
Могут  бить!  Могут  ржать!  Могут  резать!  Изнасиловать!
Но  они  никогда  не  заберут  мою  волю  к  жизни!

Ему  тыцьнули  в  руки  автомат  в  итоге.  После  голодовок  и  побоев,  он  всё  говорил  "нет".
Он  плюнул  на  него.  Его  привязали  к  печи,  согревали...  больше.  Еще  больше.
Он  лязгал  зубами,  так  что  было  слышно.  Но  всё  же  не  кричал.
"Ты  всё  равно  пойдешь  на  фронт!  И  ты  всё  равно  умрешь,  как  собака!",  -
лишь  надменно  тыкали  ему  в  лицо  бычки  и  солдаты  и  старшие...

Они  могут  заставить  меня  идти,  но  они  не  могут  меня  заставить  убить!
Они  могут  отрезать  мне  пальцы,  пытать  железом,  могут  кастрировать,
но  я  никогда  не  забуду  свой  Единственный  Навсегда  Сон.
Они  могут...  Они  ничерта  не  могут!
Я  не  сдамся!  "К  черту  вас  всех!"  ,  -  лишь  сочно  ответил  он
и  тут  же  получил  удар  в  зубы  и  еще  один  под  дых.

Пару  зубов  выпало  из  окровавленного  рта.

"Я  не  сдамся!  Я  не  сдамся!  Я  не  сдамся!  Я  не"...  ,  -
повторял  он  полу  -  безумный  заведенный.
Над  ним  все  дико  угорали.  Ему  в  лицо  заливали  спирт.
Дышали  на  него  перегаром.  Обдавали  через  зажигалку  огнем.

"Отставить!",  -  в  роту  зашел  старшина.
"Завтра  наступление  в  основном  восточном  направлении.  А  этого  предателя  пошлем  первым.
На  закуску  хохлам.  То  -  то  они  еще  и  не  узнают  какого  своего  "героя"  сами  же  и  пристрелят!"
"А  то  есть?  Товарищ  старшина!  А  наш  заград  -  отряд?"
"Нет!  Пускай  сами  его  порешают!"

"А  -  ха  -  ха  -  ха!"

"Я  не  сдамся!"  ,  -  и  так  еще  безмерно  сколько  раз.
"Как  ты?",  -  "А?",  -  удивился  внезапно  во  сне  он.  "Кто  это?"
"Я  твоя  судьба.  Девушка  из  твоих  снов"...  И  тут  он  впервые  отчетливо  увидел  ее
Боже,  она  была  настолько  ослепительно  красива,  хотя  вроде  бы  и  нет...
Обычная  маленькая  скромная  девочка,  глядевшая  на  него  какой  -  то  смесью
фиалкового  светоча  из  глаз  и  искорок  из  жаровни  вечного  огня.
"Э-  э"...  "Да,  я  тоже  очень  удивилась,  когда  впервые  увидела  тебя".   
И  тут  она  словно  полностью  вылетела  из  полутьмы,  что  обрамляла  ее  в  ореол,
"Прости,  у  нас  мало  времени!  Но  я  обещаю,  что  буду  с  тобой.  От  начала  и  до  конца".
Он  лишь  молча  кивнул,  едва  сглотнув  и  несколько  робко  спросил  "Можно  мне  коснуться  тебя?"
"Конечно  же,  Зайчонок.  Ты  найдешь  меня!"  И  он  протянул  к  ней  обе  свои  руки,  что  тут
же  начали  безмерно  удлиняться,  а  сама  девушка  из  магического  сна  лишь
улыбнулась  ему  всё  нежнее  и  через  пару  биений  вселенной...

Его  сбросили  вниз,  как  мешок  с  картошкой.  Было  холодно.  Моросил  легкий  октябрьский  дождь.
На  него  навели  дуло  автоматов  подопечные  старшины.  "Надевай!"
И  ему  в  ноги  кинули  грубыми  каракулями  начертанный  на  ужасном  украинском  языке
"Я  -  Зрадник!"
Интересно...  Это  что  же  украинцы  должны  казнить  того,  кто  их  якобы  предал  или  это  какая  -  то  шутка?
"А  если  не  захочу?",  -  прошепелявил  он,  наполненным  кровью  ртом.
Щелчок!  ,  -  и  автоматы  Калашникова  передернули  затвор.

Дівчинка  не  одразу  ж  зрозуміла,  що  приходила  до  тями.
"О!  Дивіться  -  но!  Наша  Лізонька  повернулася  до  нас!"
"Де  я?  Що  трапилося  пане  лікарю?  І  що  в  мене  перед  очима  на  голові?",
дівчина  вже  відчула  на  дотик  руками,  що  її  очі  були  турботливо
забинтовані.
"Ну,  як  це  вам  пояснити...  Трапляються  ж  дива  на  світі.
Ви  -  наприклад  вміли  малювати  речі,  котрі  ніколи  не  бачили"...
"Ви  кажете...  вміла?"
"Так...  саме  так!  Адже  тепер,  зненацька,  щось  у  вашому  мозку  трапилося  і
ви...  можете  бачити".
"Що?  Я?"  ,  -  Ліза  була  дуже  здивована,  а  руки  так  і  простягнула  машинально  до  очей.
"Вам  ще  треба  буде  пройти  деяке  тестування,  але"...
"Чи  я  можу  відчути  це  сама?"
"Так!  Зачекайте  хвилинку"...
І  лікар  трошки  поквапившись  вийшов  із  кімнати.

Я  перешагнул  линию  фронта  и  поднялся  над  окопами.
Под  улюлюканье  орков  и  плевки  мне  под  ноги,
да  пожелания  смерти...  я  со  своим  щитом  на  груди.
Сделал  первый  шаг  навстречу  смерти.
Все  знали  их  и  боялись.  Украинцы  -  славные  воины.
Искусные  волею  трагической  к  ним  судьбы  во  всем.

Итак,  шаг...  еще  шаг..  Что  это  будет?  Милостивый  дрон?
Или  Снайперское  отпущение  грехов?  Быть  может
даже  щедрый  снаряд  артиллерии?  А  может  судьбоносная  мина?
А  я  шагал  и  шагал...  Вот  уже  пятьдесят  шагов  от  окопов.
Семьдесят.  Сто...  И  мои  загонщики  поняли,  что  -  то  не  так!

И  в  тот  самый  миг,  когда  в  меня  прицелился  снайпер  с  орочьих  холмов,
как  вдруг!  Буквально  звонко  скользнула  пуля,  врезавшись  на  лету  в  мой  щит,
а  чья  -  то  невидимая  рука  уже  потянула  меня  вниз  и  ее  владелец  дословно  произнес.

"Орлику!  Пакунок  у  нас!  Орлику,  починайте!"

На  меня  со  всех  сторон  обрушилась  тьма,  я  упал  на  что  -  то  мягкое
на  пару  метров  в  глубине.  Сзади  на  меня  одели  на  голову  непроницаемый  для  света  чехол.
И  другой  голос  уже  вкрадчивее  и  более  спокойный  произнес:  "Добридень,  Сміливцю!  Твій  прихід
був  передказаний!  Зараз  ти  вдихнеш  снодійне  і  будеш  перевезений  на  гражданку.  Гарного  тобі  перебування  на  просторі  України!"
И  тут  действительно  я  вдохнул  что  -  то  невыносимо  приторное.  И  забывая  всё  обо  всем,  почему  -  то  увидел  ее  уже  знакомое  улыбающееся  лицо.

Це  було  неможливо  та  й  годі?  Але  я  таки  була  красуня...
Звичайнісінька  дівчина,  але  яка  ж  чупурна.
Лікарі,  що  одразу  ж  розпочали  тестування  мого  зору
були  у  шоці.  Він  був  набагато  кращим  від  бачення  новонароджених
дитинчат.  Тепер  я  сиділа  на  стільці  у  лікарні
і  малювала  небо,  таким  яким  я  його  вперше  побачила.
І  це  було  незрівнянно!  До  речі...  коли  батьки  знайшли
мене  на  килимі,  то  одразу  ж  побачили  і  картину  поруч.
Вони  були  страшенно  налякані.  Але  мене  дуже  добре  знали.
І  допомогли  наші  чудові  лікарі.  А  от  щодо  картини...  виявилося,
що  за  моєю  творчістю  пильнують  вже  немало  років
навіть  військові,  адже  вона  нерідко  була  пророчою.
І  у  цьому  хлопці,  що  крокував  обіймами  смерті
на  моєму  полотні  вони  вбачили  можливість...
І  ця  можливість  здійснилася.

"Ліза!  Ліза!",  -  я  майже  закінчила  малювати  картину,  залишався  один  дотик  пензля.
Та  я  все  забула!
"Так,  сестринко,  що  там?"
"Ліза,  його  знайшли!  Все  було  як  ти  намалювала!  Він  ледь  живий!
Але  він  тепер  у  нас!"
У  мене  перехватило  повітря  у  носі  і  у  грудях...
"Де..  де  він  зараз?",  -  тільки  й  змогла  я  відповісти.
"А  ти  як  думаєш?  Їде  до  Києва!  До  нас  тобто.  Йому  потрібні  найкращі  ліки!"

"Извините,  что  я  не  знаю  ваш  язык.  Я  думаю  еще  его  выучу".
"Все  добре,  хлопчино!  Лежи,  лежи...  Ти  тепер  будеш  у  добрих  руках!"
"Га?  Що?  Майже  приїхали!"

Миша  никогда  не  был  обычным  мальчиком.  Хотя  и  был  никем.
Червь  в  мире,  где  необходимо  быть  червем,  но  он  не  смог  смириться
с  такой  судьбой.  У  него  в  сердце  кольнуло...  Да,  закололо...  Значит
уже  близко?

"Так,  мій  Легіню!  А  от  у  нас  для  тебя  є  Сюрприз!  Саме  та  людина,
котра  вказала  нам  на  тебе,  котра  тебе  врятувала!"

У  него  выпучились  глаза,  он  хотел  привстать,  но  еще  был  присоединен
к  капельнице.

"Одну  хвилинку!  І  -  і,  іди!  Ми  приїхали!"

Добре...  Чи  ви  коли  -  небудь  бачили  серцем  дива,  такі  що  не  вимовити  й  пензлем.

Я  определенно  хотел  летать,  я  мог  летать.  И  мои  раны  не  значили  ничего.

Коли  заради  мене  ти,  так  і  не  сдався  на  протязі  світів,  не  маючи  нічого.

Ты  возвеличивала  красоту  во  всем,  не  ведая  и  толики  ее  сама.

Бо  я  кохала  тебе  вічність,  з  тобою  не  одна  і  не  сумна.

О,  я  любил  тебя.  Я  люблю  нас  чувствовать.

Когда  я  увидел  тебя...  А  я  побачила  тебе...  Неначе  всі  мої  барви  разом,
ти  -  всі  мої  пензлі...  Я  пал  на  колени..  Впервые  и  лишь  перед  тобой.

А  я  опинилася  одразу  ж  поруч  з  тобою,  Мій  Богатир,  я  цілувала  твої  сльози.

"Я  не  сдамся...  Я  не  сда..  мся.  Я  не  сда...  лся.  Я  не  сдался"  ,  -
только  и  мог  выговорить  я,  вглядываясь  в  твое  любящее  лицо.

Я  умру  за  Твою  Любов!

Конец.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1040350
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 23.05.2025

Сказка После пепла.

"Ласкаемая  ночью  лагуна  о  светлячках...
Гитарой  костреца,  потрескивать  поленцем..
Я  расскажу  быть  может  тебе  в  дрожь.
Тем  голосом,  едва  успею  предрассветное.
Мое  признание  ль  тебе  в  любви  опале?
А  может  и  поникну,  словно  огонек  пылает?
Всего  лишь  тысяча  и  одна  нам  ночь...
дарованы,  волна,  как  сказка  прибывает".

На  свете  белом  есть  места  и  серые.  Всякие  там  грады  стольные,
где  среди  разнообразных  мясных  лавок  бродячие  псы  дерутся
с  многочисленными  крысами  за  объедки.  В  итоге  нередко  и  сами
лучшие  друзья  человека,  не  рассчитав  свои  силы  становятся  добычей
крысиного  выводка.  Где  выставляя  всяк  за  эдакий  ломаный  грош
живуют  разномастные  шарлатаны  и  трюкачи,  для  которых
"Дым  и  зеркала"  -  чистой  воды  искусство.  Где  высятся  цокольные  стрельчатые
башенки  стоящие  за  высокими  стенами  крепости  богоугодных  храмов.
Настоятели  которых  -  все  знают,  не  самые  приятные  и  честные  люди.
Но,  да,  о  них  помалкивают,  а  единожды  повстречавшись  или  перейдя  им
дорогу  люди  исчезали  и  навсегда.  Где  в  тени  одного  из  самых  захолустных  районов  местечка  Кетг,  вдруг  неожиданно  взорвалась  сама  собой  огромная  пупырчастая  клепсидра,
наполненная  желатиноподобным  веществом,  а  гомункул,  что  вывалился  из  нее,  вдруг  неожиданно  подал  первые  признаки  жизни.  Где...  и  самое  главное  на  невольничьем  рынке  продавалась  моя  Сири.  Маленькая  темно  эльфийская  девочка  благородных  кровей.  Достояние  последнего  крупного  рейда  из  подземелий.  Она  знала  что  ее  ждет.  Но  глядела  на  людей  кругом  не  с  презрением...  а  с  неверием  что  ли?  В  то  время,  как  кое  -  кто  из  крестьян,  да  даже  из  знати  окруживших  ленное  место  торга,  закономерно  почесывал  себе  бранное  место.  Девочка  была  на  изумление  красива.

"Волосы  цвета  оникса.  Багровые  миндалевидные  глаза.  Высокий  благородный  носик.  Рот  не  искривленный  высокомерием,  а  пышности  темно  -  розовых  губ.  Кожа  само  совершенство  Осанка  принцессы.  Не  тронутая  еще  не  зверем,  ни  человеком!",  -

перестал  зачитывать  объявление  глашатай  работорговца  и  чинно  заявил.
"Рабыня  продается  немедленно  и  прямо  в  руки,  минимальная  ставка"...

"Бесценна!",  -  воскликнул  один  из  приближенных  маркизов  его  высочества.
"Вот  увидите!  Эта  роза  будет  моя!"

"Как  для  розы,  у  тебя  слишком  рыхлые  руки!  Иди  забавляйся  с  крестьянскими  девками
и  дальше!",  -  толпа  гогота...  высокий  могучий  рыцарь  со  шрамом  на  всю  левую  щеку,
с  длинными  вьющимися  русыми  волосами.

"Да,  как  вы  смеете!  Де  Ля  Руж!",  -  возмутился  и  покраснел  было  маркиз.

"Смею,  смею!  Плевал  я  на  ставку!  Только  с  похода!  Девку  -  эльфу  мне!",  -
и  рухнула  к  ногам  служек  работорговца  полная  сумма  денег...

Они  едва  сумели  ее  поднять,  протянуть  к  самому  барыге  в  очках,
как  вдруг...

"Я  стояла  в  своем  подвенечном  платье.  И  я  не  знала  плакать  мне  либо  безумно  смеяться.  Ведь  они  пронзили  тебя.  Мой  щит  перед  бездной.  Идеальный  план,  право...  И  наши  чертовы  семьи,  что  никак  не  давали  согласия  на  брак  меня  принцессы  и  ее  личного  гвардейца.  И  те  предатели  из  слуг,  что  решили  избавиться  от  нас  и  нагреть  руки.
Мы  бежали  в  час  полнолуния  в  святилище  на  отшибе  подземного  царства,  где  нас  должен  был  ожидать  жрец...  а  ожидала  компания  из  двух  десятков  головорезов  работорговца.  Да...  ты  отчаянно  сражался,  а  я  лечила  тебя  до  самого  конца.  Но  я  не  умею  исцелять  смертельные  раны.  А  в  тебя  вонзилось  их  с  десяток.  И  я  всё  это  чувствовала!  Чувствовала!  Я  обезумела,  небось?  Почему  я  не  плачу?  Почему  я  не  испытываю  ненависти?  И  самое  главное...  что  значили  твои  последние  мысли  я  коснулась..  "Встретимся  после  пепла".

На  свете  белом  есть  места  и  черные.  Такие,  как  могильники,  куда  иногда  забредет
какой  пьяный  мужлан  либо  ведьмак...  первый  опохмелится  бы  и  стать,  почти  наверняка
нежитью...  а  второй  вот  именно  охотясь  за  неживыми,  так  и  стремится  за  своим  кошельком  золота.  Там  уверенно  и  мерно  спокойно  или  тревожно  лежат  мертвые,  так  и  дожидаясь,  своего  часа,  дабы  впится  кому  в  глотку.  Такие,  как  подземное  царство,  где  говорят  обитают  дикие  каннибалы  троглодиты,  поклоняющиеся  своему  не  называемому
богу,  что  приносил  их  самих  в  жертву...  даруя  им  экстаз.  Такие,  как  земли  Темных  Эльфов.
Самый  лучший  край  для  желающих  схлопотать  огненный  шар,  как  ловушку,
как  засаду,  как  жгучий  яд,  как  волшебство  самих  тварей  подземелья.  Такие,  как  храмы  священнослужителей  Темного  Народа.  Полные  своих  скверных  историй  о  поедании  человеческих  младенцев  и  трактовании  глубинной  лавы  по  печени  человека.

Такие...  как  сваленная  груда  окровавленного  металла  пробитого  стрелами,  мечами  и  копьями,  неподалеку  от  святого  места  служения.  И  загадочный  дотлевающий  свои  последние  искорки  костерок  рядом.  Что  это  могло  быть?

"Встань!"

"Нет!  Я  не  хочу!"

"Встань!  Это  приказ!"

Говорят,  что  после  пепла  не  остается  ничего...
Но  это  -  лишь  иллюзия.

Ибо  перед  костерком  застыл  могучий  в  плечах,
но  очень  пожилой  явно  именно  -  не  эльф,  а  человек.
Его  белоснежные  волосы  были  короткими,  как  и  его  борода.
А  его  глаза,  как  на  удивление  горели  звездным  светом.
Что  это  был  за  странник?

"Тебя  предали  и  тебе  не  дали  шансов".

"Я?  Кто  я?"

"Ты  -  Карем".

"Карем"...  ,  -  я  стоял  и  беспомощно  озирался  и  только  тут  я  кое  -  что  понял.
Я  был  полностью  наг!

"Да...  Ты  всё  позабыл.  Но  я  помогу  тебе".

"Кто  ты  такой?  Кто  я  такой?  И...  Что  это?",  -  я  неопределенно  взмахнул  рукой  кругом.

"Я  -  Твой  Шанс.  Ты  -  Карем...  И  это  -  место  твоего  вознесения".

"Я  погиб?",  -  и  тут  я  вдруг  что  -  то  неожиданно  вспомнил,
меня  согнуло  и  я  с  трудом  смог  отдышаться.  "Был  кто  -  то  еще"...

"Сири".

"...",  -  а  тут  вдруг  я  вспомнил  уже  всё  и  сразу.  Вот  я  побеждаю  с  пяток
из  этих  ублюдков,  но  раны...  раны..  и  Сири  не  успевает  меня  вылечить,  а
я  падаю  с  ног,  не  могу  ее  защитить.  И  они  буквально  пришпилили  меня  к  полу.

"Где  она?  Где  Сири?  Нужно"...  ,  -  глаза  вываливались  из  орбит  от  перенесенного.
Я  не  мог  найти  себе  места.

"Да,  нужно.  Итак  я  пускаю  тебя  в  путь  и  дарую  тебе  некоторую  силу"...

"Я  отправляюсь!  Немедля!  Какая  сила?"

"Увидишь,  просто  -  вот  -  оденься",  -  и  словно  в  воздухе  образовались  легкие  одеяния  и  мифриловая  кольчуга.

И  пока  я  натягивал  на  свое  резвое,  как  никогда  тело  это  диковинное  снаряжение,
странник  произнес:  "Никому  не  говори  обо  мне.  Даже  своей  возлюбленной.
Иначе  испарятся  мои  чары".

"А  теперь  -  ступай!  В  мир  людей".

"Но  кто  всё  же  ты?  Почему  помогаешь  мне?"

"..."  ,  -  и  странник  и  сам  стал  горсткой  пепла,  что  разлетелась  на  ветру.  

На  свете  белом  есть  места...  о..  как  много  можно  описать  этим!
Темные?  Серые?  Светлые?

И  стоило  мне  лишь  пришпорить  моего  бог  весть  откуда  явившегося  наново  скакуна,
как  мой  спаситель  исчез,  а  я  ощутил:  "Я  даю  тебе  власть  на  день  над  всем"...

...  Голос.

"Я  иду,  моя  девочка.  И  я  иду  не  один.  Не  сдавайся.  Жди  меня".

"Ка?  Карем?  Но  как?  И  всё  же  я  рыдала...  я  плакала,  как  малое  дитя,
у  которого  вот  -  вот  отберут  радугу".

Работорговец  пересчитал  монеты  сэра  рыцаря  де  Ля  Ружа.

"Да!  Более  чем  достаточно!  Она  ваша!",  -  отчеканил
он  своим  шепелявым  гундосящим  голосочком  и  кивнул
подать  Сири  в  руки  нового  владельца.

"Ах!  Какая  потеря!  Мерзавец  де  Ля  Руж!",  -  сочувственно  охнул  маркиз.

"Хаха!  Ничего,  в  следующий  раз  повезет!",  -  и  рыцарь  поманил  Темную  Эльфу  пальцем.
"А  ты?  Ты  сейчас  пойдешь  со  мной!"

"Нет!"

Голос...

"Да!  Держись!"

"Что  ты  там  пискнула,  Темная  Малявка?"

"Что  слышал,  никчемный!  Если  хочешь  -  развяжи  и  испытай  свою  судьбу!"

"Что?"  "Как?"  "Мерзость!",  -  людей  кругом  охватило  презрение  к  неожиданной  бунтарке.

"Развязать".

"Чт...  ?  Вы  уверены  сэр  де  Ля  Руж?  Нерадивая  ведь?"

"Сейчас  я  ей  вправлю  парочку  костей".

"Бой!  Бой!  Бой!  Бой!"

Сири  с  явным  нежеланием  выпустили  из  аркана  и  державших  ее  кандал.

Ее  и  сэра  рыцаря  обступила  толпа  верных  ему  дружинников  с  клинками  наголо.
Бежать  было  некуда.

"Скажи  мне,  леди  Эльфа?  А  у  вас  Темных  и  кровь  черная?"

Сири  -  не  боец  по  природе  своей.  Она  хилер  и  при  этом  отменный.  Но  она  всегда  отличалась  отменной  ловкостью,  как  и  любой  ее  сородич.  Будет  держаться,  как  можно  дольше".

"..."

Он  шел  без  клинка,  с  широко  раскрытыми  руками,  так  будто  хотел  обнять  ее.
Вероятно  он  совсем  не  боялся.  И  это  чертовски  испугало  бы  любую,  но  ей
было  нечего  терять.  Потому,  когда  он  одним  резким  рывком  было  сократил  дистанцию
до  пары  вытянутых  рук,  то  сделал  один  изящный  пируэт  и  зачерпнул  пригоршней
порцию  земли  и  бросил  ей  песок  в  лицо.  Да  при  чем  так,  словно  на  нем  и  не  было  брони,  его  волосы  гривою  сделали  хищное  сальто  и  снова  приземлились  на  его  макушку.  Благо,  она  смогла  среагировать,  но  едва.  И  если  он  разогревался,  то  надолго  бы  ее  не  хватило.

"О!  Да,  вы  поглядите!  Кое  -  кто  ловко  заслонился  от  песочка!  Правильно...  я  признаю,  специально  сделал  так.  А  как  тебе  это?"

И  он  сделал  удар  ввысь,  рассекая  казалось  бы  воздух  ногой,  а  на  самом  деле...  только  Сири  увернулась  вбок,  он  резко  поменял  траекторию  удара  и  ударил  ее  в  живот.  Она  пыталась  блокировать.  Бешеная  боль  в  руках!  И  да...  таки  у  Темных  Эльфов  кровь  тоже  черная...  Она  кашлянула  кровяным  сгустком.

"Хаха!  Получила,  непокорная  волчара?"  ,  -  он  гоготал  вовсю,  народ  охал  и  ахал.
Маркиз  где  -  то  жаловался  о  сохранности  товара.  А  работорговец  смотрел  на  всё  ровно:
"Продано".

"Это  преподаст  тебе  последний  урок!",  -  и  он  церемонно  спихнул  ее  со  своей  ноги  рукой,
которой  махал  благодарной  публике.  И  занес  ее  дабы  влепить  ей  пощечину,  как  вдруг...

"Любимый...  Карем.  Я  держалась  недолго,  но  как  могла.  И  сколько  я  буду  в  сознании,  я  буду..  я  буду...  буду"...

...  Светлые.

И  где  -  либо  с  небес  вдруг  неожиданно  громогласно  прозвенел  горн.
Град  стольный  Кетг  недаром  звался  твердыней  ангелов.  По  древней  легенде  именно  они
основали  город.  И  тот  самый  горн,  который  звучал...  доносился  и  с  земли  и  с  небес.
Из  храмов  богоугодных  плеяд,  где  тут  же  коршунами  засветились  и  засуетились  священнослужители.  А  вот  в  небе  дело  обстояло  куда,  как  хуже...

...  Серые.

Лежала  у  затоптанных  впопыхах  нечистот  на  пол  обглоданная
туша  собаки.  Крысы.  С  ними  сталось  неповадное...  Они  начали  заполонять  улицы.
Кидаться  в  дома,  в  казанки,  в  лица  людей  и  грызть  всё  на  своем  пути.  Как  вдруг  неожиданно...  словно  сама  улица,  где  едва  не  теряла  сознание  Сири,
да  удивленный  стоял  над  ней  де  Ля  Руж  и  люди  кругом  начинали  переходить  то  на  панический  ор,  а  то  и  вовсе  семенить  подальше  от  места  схватки.
Взметнулись  в  небо  столбы  пламени  и  очам  дружинников  предстали
те  самые  труппы  бродячих  иллюзионистов  -  торгашей.  А  на  самом  деле  -
колоритных  ассасинов.  Ну,  а  вишенкой  на  верхушке  тортика
стал  вдруг  голосящий  визг,  доносящийся  из  предместий  города.
Словно  бы  могила  ожила  и  заговорила.  И  сюда  со  всех  ног  рвался  гомункул.

...  Темные.

Духи...  Призраки...  Зомби..  Скелеты...  и  даже  волшебники  -  личи.
У  всех  была  в  их  подобии  мизерабельной  души  одна  задача.
Уничтожить  людей.  Снести  до  основания.  А  потом  вернуться,  дабы  опочить.
Бог  был  ясен  и  многочисленный  народ  или  племя  подземных  троглодитов
услышало  его.  Он  указывал  им  ясно  на  восток.  На  стольный  град  людей,
что  теснили  их  так  долго.  Ну,  что  же  пора  прорыть  и  здесь  свои  норы.
А  жертвовать  владыке  людей  лучше,  чем  своих.  Надолго  хватит!

"Карем?",  -  обратился  к  защитнику  принцессы  старейшина  Темных  Эльфов.
"Прости,  что  не  признали  тебя.  Спаси  нашу  девочку".
"Мы  справимся,  отец!"  Странник  сказал  ему,  что  дал  власть  над  Всем  на  один  день.
"Этого  дня  нам  хватит".
"В  добрый  путь!"

"Братья,  за  мной!  Освободим  Принцессу  Сири!"

Итак...  представьте  себе  объятый  первыми  очагами  пламени  город.
Воинственные  Серафимы  и  грифоны  нападать  с  неба,
крысы  жевать  всё  вокруг.  Ассасины  вырезать  стражников,  как  нож  режет  масло.
Таинственный  гомункул  рассеивать  все  направленные  на  него  молитвы.
Нежить  пока...  лишь  пока  наполнять  кишащими  миазмами  ров.
Троглодиты  копать  дыры  и  вытаскивать  неудачников  навсегда  под  землю.
И  Темных  Эльфов,  что  витают  в  воздухе  на  вивернах,  покрывая  город  неиссякаемым  огнем.

У  де  Ля  Ружа  челюсть  отвалилась.
И  где  были  все  его  мечники  и  копейщики?
Почему  инквизиторы  города  пытались  уже  отступить,
но  отступали  прямо  троглодитам  в  зубы?
А  самая  защита  -  дворцовые  маги,
ретируясь  в  свои  порталы,  попадали  в  бездну  подземелий,
подготовленных  им  их  Темными  коллегами?

Рыцарь  вообще  был  маститый  ветеран  войн  и  сразу  же  понял.
Всё  дело  было  в  сорванце  -  Эльфийке!

Он  крепко  держал  едва  дышащую  в  его  удавской  хватке  девушку.
Кругом  стало  совсем  темно.  Тогда  он  на  миг  сомкнул  глаза  и  произнес.

"Яви  себя!  Я  знаю,  что  ты  здесь!"

"Какое  хищническое  чутье,  никчемный!  Отпусти  ее  и  может  лишь  ты  будешь  жить".

"Карем!  Карем"...  ,  -  и  она  настолько  обрадовалась  тому,  что  ее  возлюбленный  был  жив,
что  неожиданно  крутанула  головой  и  поранилась  слегка  приставленный  к  ее  горлу  кинжалу  де  Ля  Ружа.

"Хмм"...  ,  -  у  Карема  вспыхнули  глаза,  когда  он  увидел  кровь  Сири.

"Что,  выродок?  Кровушки  родной  не  видывал?  Знаешь,  я  же  понимаю  всё  так",  -
и  тут  он  методично  вибрирующим  баритоном  отчеканил:  "Эта  девушка  -  ключ  к  городу.  Ключ  ко  всему.  Так  что  -  изгоняй  своих  демонов  и  вот  может  быть  тогда"...

"Город?  Уже  нет  твоего  города"  ,  -  и  словно  бы  вторя  словам  Карема  гомункул  в  одной  могучей  подаче  своей  клешни  опрокинул  горящий  собор  над  собой.  Так  и  загудел  колокол.  Людей  кругом  уже  не  было.  Живых.

"Ррр!  Ах,  так!?  Получай  свое  золотко!",  -  и  рыцарь  вонзил  клинок  в  грудь  девушки.

"Аах!"  ,  -  она  обильно  кашлянула  кровью  и  раздался  тонкий  возглас  боли.

Ее  глаза  были  полны  муки  и  веры  одновременно.  Квинтэссенция  жизненного  ожидания.

"Нееет!  Сири!  Ааа!",  -  Карем  кинулся  со  всех  ног  к  любимой.

Голос...

Ее  голос..

"Встретимся  после  пепла".

"Ублюдок!  Ты  заплатишь  за  это!",  -  едва  не  нарвавшись  на  воздетый  высоко  клинок
головореза,  Темный  Ловкач  нырнул  бодро  под  лезвие,
кинжал  взметнулся  было  обрезать  Карему  сухожилия,  но  не  тут  то  было!

Полный  невыносимой  ярости  Темный  Танцор  провернул  немыслимое  акробатическое  па
на  самой  ладошке  и  к  полному  изумлению  де  Ля  Ружа  на  отмах  рубанул  снизу  вверх,
да,  так  быстро,  что  даже  рыцарь  не  успел  полностью  увернутся  от  такой  пощечины.  И  теперь  на  его  другой  скуле  красовался  глубокий  пульсирующий  кровью  порез.

Нужно  было  перевести  дух.  Де  Ля  Ружу.  Но  не  Карему.  Он  обезумел.

"Что,  махаешь,  мотылек?  Сейчас  -  сейчас!  Вот  только  устань!  Дождись!",  -
подумал  было  кавалерист,  как  вдруг...

Один  мощный  прямой  удар  порой  решает  всё.
Одноручный  меч  Темного  Эльфа  ненамного  больше  кинжала  людей.
Но  в  этот  удар  Карем  вложил  всё  своё  искусство.

И  вот  казалось  бы  де  Ля  Руж  успешно  парировал  атаку  Теневого  Мастера,
как  его  кинжал  треснул...  Рыцарь  понял,  что  дело  дрянь.  А  просить  пощады  -
без  толку.  Он  швырнул  кинжал  в  своего  оппонента  и  почти  моментально,
едва  не  за  один  миг  извлек  меч  из  ножен,  как,  Карем  перехватил  кинжал  в  полете
в  каком  то  дюйме  от  лица  ладонями  и  швырнул  им  в  кавалериста.  Что  и  требовалось
в  итоге.  Ведь  руки  рыцаря  застряли  с  мечом  в  ножнах.  Зрачки  всё  это  видевшие
дико  расширились  сперва,  а  вскоре  по  рассеченной  надвое  голове  потекли  ручейки  крови,  и  они  затуманились.

"Сири!  О,  Сири!",  -  истощенный  схваткой  темный  эльф  склонился  над  телом  убитой  любимой.

Ее  облик  был  светлым,  а  на  лице  не  было  страданий.  Казалось  было  она  всего  лишь  ненадолго  уснула.

День  подходил  к  концу.  Всё  приходило  в  норму.

Светлые...  Серые...  Темные...  Все  возвращались  в  родные  пределы.

И  только  город  был  разрушен  до  основания.  Да  гомункул  лежал  очарованный
до  смерти  музыкой  рухнувшего  на  него  колокола.  Но  тел  не  было.
Город  был  очищен  от  самой  людской  души.  Де  Ля  Руж  отправился  в  костер..

"Костер?"

"Погодите  -  ка!"

"Встретимся  после  пепла!",  -  последними  стояли  и  горевали  за  принцессу  ее
Темные  Сородичи.

"Дайте  мне  огниво!"  ,  -  готовился  развести  пламя  для  принцессы  Карем.

"Что  ты  пытаешься  делать?  Это  решение  примет  сам  отец!",  -  пытались  сказать  ему  некоторые.

"Подсобите  огню!  Я  знаю,  что  я  делаю!",  -  командующий  сказал  -  "Делайте,  как  он  скажет".

И  вот  она  лежала  в  готовом  вспыхнуть  языками  багрового  пламени  навершии  ложа  костра.

"Знаешь,  меня  зовут  Карем...  и  глядя  на  нее  я  испытывал  столь  много,  сколь  и  не  знал,
что  мне  еще  сказать.  Мы  должны  были  обвенчаться.  Потом  я  умер.Теперь  она"...

"Мой  Шанс.  Пожалуйста,  Мой  Шанс,  пожалуйста  не  подведи  ее".

И  я  запалил  ложе.  Быстро  и  высоко  его  объяла  пелена  ласкающего  игривого  огня.
Того  что  обращает  в  пепел.

Я  плакал,  но  верил.

Прошел  час,  костер  потух.  Ушли  многие.  Прошло  два  часа.  Костер  едва  жеврился.
Надо  было  возвращаться  обратно.  Прошло  три  часа...  я  был  совсем  один.
В  месте,  что  было  донедавна  городом.  И  когда  смотреть  уже  не  было  сил.
Когда  последняя  искорка  пепла  засияла  свою  трель,
я  услышал  вдруг  отчетливый  голос:

"Встань,  встань,  Сири!"

Конец.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1040342
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 23.05.2025

Я люблю людей

Незачем  играть  всё  в  войны...
и  не  стоит  жизнь  таких  огней.
Сколько  ты  не  стреляй  в  русских..
А  я  скажу,  что  во  всем  люблю  людей.

И  мне  не  важно,  что  убивал  ты.
Насиловал  или  ограбил.
Вероятно  только  я  понял,
как  нелегко  это  ненавидеть.

Настолько  ли  всё  ясно...
иль  вера  кроткая  такова..
ты  думаешь,  что  падет  русский
и  зазеленеет  ясная  весна?

Так.  Их  надобно  изгнать.
У  украинца  дело  благое.
Но,  что  толку  убивать?
Когда  клинок  не  остановится?

Не  меняется  она  из  года  в  год.
На  жизни  все  ваши  поколений.
Та  чуткость  к  обидам  вас  гнет,
всё  порождая  ответ  острый.

Хотите  вы  смерти  своим  детям?
Давайте...  убейте  этого  русского.
Но  он...  ваше  зеркало.  Человек  он.

И  сколько  бы  вы  не  перебили...
Они  придут  снова  и  еще...
Наступит  день  и  украинец  станет  черным.
Ведь  русские  верили,  что  мир  ими  спасен.

Вы  не  понимаете  ли  разве...
что  круг  ваш  замкнут  и  не  сужается.
А  мир  сгорает  в  агонии  своей,
да  льды  всё  тают  и  тают.

Ох,  неужели  повсюду  глупцы?
И  будете  до  последнего  драться?
Когда  планета  тонет  уже..
Украина  выше  всего  значит.

Так  что  же  важнее  тебе?
Мир  либо  же  одна  родная  страна?
Давай  -  ка  выбирай  побыстрее.
Целясь  заново  в  русского.....

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1039658
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 13.05.2025

Маяк для заблудших и Путеводная

Мириады  крохотных  огней...  и  все  вы  без  дома.
Не  в  тепле,  да  в  обиде...  со  слезами  чужих  балконов.
Где  все  ваши  мечты  уместились  бы...  не  дышать.
Лишь  заполняя  страницы  стихами...  ощущать.

Что  вот  оно  былое  время...  навеки  миновало.
Что  где  либо  там  взирая...  поцелуи  и  другая  дама.
Совсем  не  та  девочка,  что  ты  так  любил...  мечтать.
И  нет  ей  возврата  в  твою  метель  этажа...  последнего.

Миллиарды  крохотных  душ...  почему  один  я?
Да,  в  тепле,  не  в  обиде...  слезы  стекают  с  балконов.
Где  мои  мечты  все  сбылись  уж...  я  дышу.
Заполняя  жизнь  стихами...  чувствую.

Неужели  всем  вам  не  ясно...  что  каждый  Титан.
Земля  ходуном  ходит  там...  куда  несет  вас  душа.
Вы  невероятные  во  всем...  я  просто  вас  обожаю.
Но  вы  отродясь  несчастливы...  Я  не  понимаю.

У  вас  была  любовь...  Были  праздники.
У  меня  лишь  безумие...  и  поиски  прекрасного.
Вы  любили  и  были  любимы...  сон  наяву
Я  лишь  не  дерзал  проснуться...  от  кошмара.

Я  же  не  лучше  никого  из  вас...  я  такой  же.
Но  скажите  мне,  о,  почему...  я  люблю  вас.
А  вы  не  ощущаете  любви...  даже  к  себе.
Ни  капельки,  я  же  вижу...  ну  совсем.

Я  так  хочу  проститься  со  временем  ночи...
И  стать  посему  ясным  светочем  маяком.
Что  вера  моя  для  вас  заблудших  несет?

В  мире,  где  лишь  Путеводная  забрезжит.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1039657
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 13.05.2025

Всё начинается в тебе

Он  улыбался  небу...  оно  воде,
а  воды  не  знали  ума  в  земле.
Всё  было  очень  хорошо.
И  он  любил  мечтать.
Когда  -  нибудь..
когда  -  то  я  научусь  парить
и  буду  я  летать.
Садить  любовь,
любовь  взрасти...
а  рост  всем  саженцы  нести.

Он  так  любил  планету.
Не  верил  ведь  никто.
Когда  -  то  к  его  дому
многие  пришли.
Но  не  услышать  правду.
А  ведал  только  о  любви.
Они  смеялись...
Они  сожгли  обитель,
втоптав  любовь  в  землю.

Тогда...

Он  улыбнулся  небу...
оно  воде...
а  воды  не  знали  ума  в  земле.
Оставшись  в  ней  навеки  слепок.
Он  знал  теперь  что  нужно  человеку.
И  встав,  песок  стряхнув  с  колен.
А  он  решил  вернуть  не  один  свой  дом.
Он  решил  все  города  перекроить.
Тогда,  смеясь  люди  кругом...
сперва  не  веря  в  чудака.
Вдруг  увидав,  что  взявшись  за  непомерное,
совсем  не  унывал.
Сперва  пытались  сбросить  вниз...
И  он  спадал.

Да,  улыбался  небу...
оно  воде..
а  воды  не  знали  ума  в  земле.
И  заново  хватал  свой  молоток
И  брался,  напевая  песенку  за  труд  ещё  и  ещё.
Так  было  чудно...
Всего  один.
Он  мог  решать  за  всех.
За  право  быть  счастливыми.
И  тогда  враз...
А  кто  -  то  сдвинулся  тотчас.
Подняв  ветхие  инструменты.
Отправились,  держась  за  руки.
На  стройку.
Он  был  так  счастлив...
Благодарен,  привечал!
И  проходил  день...
Их  миновало  два.
Прошло  уж  лето  колдовское.
Ушла  в  трудах  зима.
Мы  все  сгрудились  над  постройкой.
Ей  отдавая  бренное  и  согревая  всей  душою.
И  вот  он  час...  спустя  года  настал.

Когда...

Ты  улыбнулся  небу...
оно  воде...
а  воды  не  знали  ума  в  земле.
И  было  так  везде.

Всё  началось  ведь  не  с  него.
Всё  началось  в  тебе..

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1039522
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 11.05.2025

Жизнь, словно пушинка

"Ты  её  помнишь?"
"Кого?"
"Ну,  ту  самую  -  единственную,
 горяче  любимую,  неповторимую"...
"То  есть,  первую?"
"Ну...  да".
"Хм,  а  как  же"...

Пустая  комната,  полная  вещей.
Дверь  заперта,  окно  закрыто,
лампа  зажжена,  но  не  греет.
Взгляд  человечка,  протянувшего
ноги  на  обожаемой  кровати,
в  лихорадочном  спокойствии
скользит  по  потолку,
иская  что-то,  но  не  находя.
Монолог  возобновился.

"Её  волосы"...
"Что?"
"Её  прекрасные  каштановые  пряди"...

Тик-так...
тик-так...
тик-так...

"Правда?"
"Да".
"Что-нибудь  ещё?"
"А-а-пчхи!"
"Будь  здоров!"
"Спасибо".

Монолог  прервался.
Он  смотрит  на  часы,  думая  о  смерти,
а  они  всё  тикают,  приближая
долгожданный  момент.
Хочется  встать,  да,  лень.  Лежит.
Перед  глазами  мелькают  тени,
картины,  образы,
иллюзии  разбившихся  надежд,
несбывшиеся  мечты  и
всякий  прочий  бред.
Закрыл  глаза,  открыл  глаза.  Исчезли.

Монолог  возобновился.

"Как  её  зовут?"
"Не  знаю"...
"Как  так?"
"Я  не  спросил"...

Тик-так...
тик...

"Жалеешь?"
"О  чем?"
"Ну...  не  знаю"...
"И  я  не  знаю".

Похолодало  вдруг.  Гасит  свет.
Теперь  теплее.

"А  ведь  всё  так  здорово  начиналось!"
"Угу"...
"Господи!  Запахи,  цвета,  ощущения!"
"Они  тогда  ещё  были"...
"Да!  Невероятно!"
"Старый  мадмуазэль
 нашел  былой  свой  фрак,
 светлее  стал  на  миг
 заброшенный  чердак"...
"А  ведь  знаешь"...
"Что?"
"Быть  может  не  всё  ещё  потеряно?"
"..."

Сквозняк.  Колыхает  волосы,
трепещут  шторы.

Я  приподнялся  на  локтях  над  кроватью.
Здесь  душно,  мне  нужно  срочно  закурить!
В  карман.  Кармана  нет.
Ну,  где  же  ты,  адское  курево!?
Шарю  повсюду,  лапая  что  ни  попадя
своими  влажными,  холодными  руками...
Нашел...  Какое  облегчение!
Снова  зажигаю  мой  абажур,
прикуриваю  от  него,
затем  выкручиваю  лампочку
и  бросаю  во  тьму.
 Она  проглотила.
С  заженной  сигаретой  в  руках
вслушиваюсь  в  тишину.
 Она  абсолютна.
Моя  бедная  лампочка  канула  в  лету
и  не  слышно  эхо  падения.
 Я  обездвижен...

И  снова,  как  всегда,
подкравшееся  к  пальцам,
нежное  тепло  сигаретки
возвращает  меня  к  жизни.
Я  возрождаюсь,
как  феникс  из  её  пепла,
который  всё  падает  и  падает
на  мои  колени,
словно  рождественский  снег.
Пора  раскрывать  подарки
и  я  затягиваюсь
тихо...  сладко...  и  напряженно.

Мне  полегчало,  мне  реально  полегчало...
И  моей  жизни  вес  теперь  не  более  пушинки.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1039521
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 11.05.2025

Об огнях созданий непонятых

Гуляя  ночными  аллеями  невзрачных  парков
я  лично  сам  понимаю,
что  индустрия  преуспевает:
и  многие  на  окраинах  опушек  насаждений  действительно  протягивают  ноги  на  пике  её  особого  прогресса
и  их  берут  с  руками  и  этими  же  ногами  в  теплые  салоны  бессмысленнейших  авто  во  вселенной.
Они  быстры.и  спичечными  росчерками  рассекают  ночь,
чтобы  в  искре  чего  -  то  казалось  бы  великого  столь,
как  любовь  -  уединится...
Но  это  -  всего  лишь  индустрия  и  полет  ночных  бабочек  навстречу  лакомому  столь  ненавистному  им  огоньку
подобен  всплеску  шумных  вод  океана,  где  уже  светлячки  молча  скорбят  о  былом...

Гуляя...  О,  всегда  лишь  терзая  одинокую  землю  своими  бывалыми  стопами  вновь  пахнущую  опосли  -  грозовым  озоном  и  в  то  же  время  предутренней
росой  я  нахожу  что  -  то  чего  и  не  было  никогда...
Вот  сломанная  детская  кукла...  У  неё  нет  руки  и  вся  лежит  молча  в  грязи,
а  ведь  когда  -  то  быть  может  и  она  глаголила  устами  младенца...
А  здесь  мусор...  Для  кого  -  то  просто  мусор...
Я  же  вижу  жизнь  за  которой  хаотично  не  убрали:
не  додумались,  не  успели,  либо  же  было  уже  некому.
Мокрый  ломтик  зонтика...  и  батарейка  чьей  -  то  истощившейся  любви...
к  самой  истощившейся  батарейке...
Вы  не  подумайте  чего:  я  не  бездомный.
Но...
Видеть  жизнь  в  мусоре...
Редкий  дар.

Так  же  как  и  некоторым  индустрия  воплощает  мусор  в  жизнь,
я  умею  видеть  вещи  донельзя  наоборот.

Магия...

И  фонари  безбрежных  вод  рождения  крупицы  истины
посреди  самых  недр  окруженного  очагами  заражения  индустрии  парка
шепчут  о  своих  мусорных  долях...
А  звезды  в  небесах  протягивают  каждая  шикарные  филейные  части  воображаемых  мною  бедер
в  надежде  может,  что  когда  это  всё  кончится,  всё  будет  иначе...

Иначе.

Уже  в  этих  помойных  земных  фонариках  тускло  блестящих  своей  светочной  гнилью  более  есмь  света,
нежели  в  вас,  о,  небесные  вульгарные  сестры...

Перемашались  правда  с  вымыслом,
но  и  это,  конечно  же  лишь  воображение.

Да.

Иду  домой  перешейками  голодных  нереальных  глаз
окраинами  парка.  И  они  зовут  меня...
Они  все  по  другую  сторону  реки,
каждая  и  порою  даже  каждый  -  протягивают  ко  мне  алчущие  руки...

Для  вас  они  мусор.
Я  же  вижу  в  них...  всплеск  шумных  светлячков  у  океана  любви...
которой  нет  любви...  вот  так  скорбящих  о  былом...

Ноги...  ноги...  руки...  лица.

Что  стоит  мне  подобрать  тебя  былинку  для  всех,
окроми  меня  и  не  похоти  ради,
а  лишь  только  понять?

Но  индустрия  знает  свое  хищное  дело
и  я  -  не  первый  и  не  стану  последним,
кто  просто  молча  пройдет  мимо...

Мимо  к  дому.

Дому,  которого  у  вас  бабочки  и  нет.

Дому,  на  который  мы  и  не  заслужили.

"Если  хоть  один  человек  лежит  у  обочины  общества...
значит  мы  все  там  лежим".

Симфония  мусора  спета.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1039484
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 10.05.2025

Нечего заканчивать

Стоны...
За  стенами...  стеллажами  -  кипами  книг...  перегородками  миров.
Здесь  вожделение  с  самого  утра  лучший  гость  и  до  самого  вечера.
Здесь...  О...  Сколько  же  всего  в  слове  этом!

Они  занимаются.
И  я  занимаюсь.
Склонились  мы  все  над  кладезем  познания...
Все  мы  узнаем  новые  глубины,
правда  я  всего  лишь  читаю.

Но,  они  -  нет...  Нет!
Здесь...

Сколько  их  тех,
что  и  мне  предложили  нырнуть  в  свой  мирок  едва  не  с  головой?
Не  много.
Это  хорошо.
Кто  -  то  за  стеной  достиг  просветления  аппогея,
трясется  мой  ночной  стол,  штукатурка  падает  в  полуночный  чай.

Лишь  месяц,  он,  пожалуй  -  неподкупен  ни  для  моих  шелестящих  фолиантов  друзей,
ни  для  френетической  феерии,  что  происходит  совсем  рядом...  а  ведь  там  может,  не  догадываясь  об  этом  даже  делают  новых  людей...
Ну,  да,  это,  коли  нежеланны  -  впрочем  ненадолго.

Луна  вширь  и  поперек  более  чем  все  эти  далекие  планеты...
Её  прилив  бодрости  и  сил  под  вечер,  сколь  и  трудноразличимость  днем,
напоминает  мне  нас  с  вами  долбящие  далеко  не  гранит,  увы,  за  стенами  коллеги:
вы  выбрали  ночной  тонус  хаотичного  всплеска  о  два  неастрономических  тела  -  ваши...
а  я  же,  всё  вглядываюсь  в  шероховатую  поверхность  месячного  облика  и  днем  и  ночью  в  догадках.

Мои  мысли  даже  от  книги,  что  сжимаю  судорожно  в  руках,  словно  последний  приют  надежды  -  далеки...

Быть  может  я  вспоминаю.
А  возможно,  я  удручен  завистливыми  чувствами  по  отношению  к  вам,
дорогие  мои...  вам  так  просто  там.
Вы  всегда  где  -  то  так  близко:  всего  лишь  за  стеной,
но,  вот  именно  поэтому  и  всегда  где  -  то  там...
Нет  ничего  лучше,  нежели  делать  людей  счастливыми.
Разве  вам  это  не  удается?
И  сколько  вас  таких?

Прислушиваюсь  к  хохоту,  безудержному  лаю  скрипящих  стен  и
понимаю,  что  -  не  сосчитать.

Мне  же  так  тяжело  просто  глядеть  на  эти  буквы,
что  обрамляют  несомненное  течение  вниз  вод  моей  жизни
и  с  каждым  прочтенным  сокровищем  знаний,
становится  всё  более  ясно,
что  и  мое  место  за  стеной.

Но,  да,  о  чем  это  я?

Ах,  да...

Здесь.
Магические  ночи  проведенные  в  ореолах  едва  не  монастырских  свеч.
Копоть  даже  на  лице.
Затворничество  -  самобичеванию  подобное  и...
что  ж...

Настанет  и  мой  час?

И  ты  прийдешь,  или  я  пробью  шальной  ногой  стену.
И  мы  порезвимся  под  жадные  очи  судьбы,
под  алчные  стоны  за  их  фасадами...
Мы  станем  с  тобой  едины.
И  разлучимся  на  рассвете...
Так  или  иначе...  рано  или  поздно.
Мы  уйдем.

Лишь  книги  мои,  что  сожжем,  дабы  согрется.
Лишь  месяц  наш  теперь  лучший  друг  укроет  в  тиши...
Лишь  я,  да  и  никто,  пожалуй...
как  оно  всегда  бывает  в  первый  раз.

Нечего  заканчивать.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1039482
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 10.05.2025

Вирулентная история

Пролог.

Старый  человек  вновь  пригубил  ликер  в  помятой  алюминиевой  фляге.
Так  его  хоть  месяцами  потягивай.  Благо  в  том  месте,  где  он  нес  вахту,
было  вполне  дозволено  вечное  легкое  пьянство.
Так  что  смотритель  маяка  -  бывалый  морской  волк  когда  -  то,
уже  совсем  осевший  теперь  и  его  красный  веснушчатый  нос  составляли
друг  другу  весьма  недурственную  компанию.
Он  обозревал  владения  света,
что  так  и  скользил  по  глади  игривого
порывистого  уголка  вод  теряющихся  за  горизонтом
О,  это  был  танец...  И  капелек,  ниспадающих  ласковым  ароматным  веером  с  моря,
обволакивающих  непокрытые  чело,  и  ладони  полуночного  сторожа  далеких  глубин.
И  чечетки  возгорания  огромного  факела,
настоящего  ока  циклона,  лоснящегося
в  навершии  башни  замысловатого  моста  между  мирами...
Миром  шепчущихся  створок  волн,
Разинутых  в  пенистых  объятиях  бурлящих  вращаний.
И  сдвинутых  мириадами  скальных  щитов,
утесов,  что  гордо  стояли  супротив  стихии,
обреченные  проиграть  в  итоге.
И  вот  блаженный  нектар  отдал  Богу  душу.
И  надо  было  отпереть  бутылку.
Эх...  за  ней  лезть  обратно  вниз.
И  пристально  вглядевшись
зорким  взглядом  моряка
в  добычу  моря  на  волнах,
он  с  удовольствием  заметил,
что  кроме  мелких  щепок,
окаянная  сегодня  не  уловила  ничего.
Ну  и  отлично!
Значит  можно.
"Так...  Carnier  либо  Cointreau?"
Допотопная  сиротливая  лампочка  в  погребе
светила  весьма  тускло  и  немного  подмигивала,
так  и  оставляя  руки,  что  искали  на  полках
верную  этикетку  ни  с  чем.
Явно  путая  все  карты,
путаясь  в  бутылях,
морской  волк  навеселе
в  своей  импровизированной  забаве  не  замечал,
как  проходило  время.
"А!  Вот!  Тьфу!",  -  горячо  произнес
азартный  игрок  и  вытащил  нужный  ему  приз,
но  увы  без  жидкости  в  нем...
Он  едко  сплюнув  отложил  разочарование
и  тут  вспомнил,  что  уже  пропадал  здесь  довольно  долго.
"Может  быть  слишком?",  -  подумал  он.
И    готов  было  повернуть  обратно,
как  вдруг...  Пальцы  случайно  задели  что  -  то  округлое.
И  в  воздухе  раздался  знакомый  запах.
"Ммм...  Cointreau!",  -
зажмурился  счастливый  сторож.
Брякх!  Крахх!    Крах!
Он  аж  подпрыгнул,
а  бутылка  со  спиртным  спикировала  в
звенящее  ничто  и  так  же  звонко  разбилась.
Вселив  навсегда  и  на  веки  вечные  в  это  место  свой  сладкий  запах.
А  смотритель  уже  мчался.
И  уже  не  вверх,
а  вниз,  сперва  к  оконцу.

Повествование.

Лодка.
А  точнее  шлюп.

Текст.

Она  была  из  тех,
кто  слепо  верит...
хотя  была  совсем  нема.
И  не  имея  шанса
быть  услышанной  -
слала  открытки
незнакомым  людям.
Лишь  только  наступали
праздники  и  торжества.
Как  с  самого  занятного  утра,
наша  новоявленная  почтальон,
с  сумою  и  не  одной  за  плечами...
Отправлялась  покорять  Рим.
Ведь  туда  вели  все  дороги.
И  ее  искренности  слова...
На  каждом  выводимом  поле.
Согревали  одинокие  сердца,
всегда  другие  и  всегда  особые.
Ее  сперва  никто  не  привечал.
Затем  догадываясь,  люди  узнавали...
Что  вот  идет  та  добрая  душа,
с  мириадами  листов  обретать  волю.
Когда  -  либо  совсем  давно...
В  особый  для  нее  день,
совпал  он  с  Днем  Влюбленных.
Собрала  она  свою  душу...
В  обильные  волшебные  свертки.
И  водрузив  на  плечи  ношу  свою,
отправилась  нести  тепло  повсюду.
И  стоило  задуматься  едва...
Как  тут  же  и  за  поворотом,
на  неё  едва  не  налетел
человек  на  звенящем  велосипеде.
И  пали  запечатанные  конверты  оземь.
Кто  был  это,  не  ведала  она...
Но  не  гневалась.
А  ее  нога  заболела  вдруг  едко
и  немного  закровоточила.
Но  она  не  знала  сиго.
Она  лишь  сидела,  как  и  упала  на  землю.
Понимая,  что  помочь  ей  некому.
И  люди  останутся  без  радости  в  сердцах.
"Нет!  Нет.  Нет...  Я  сейчас.  Я  сейчас",  -
всё  думала  она,  осев  на  свою  дамскую  сумочку,
покрыв  утренний  проспект,
потянулась  к  своим  дорогим  листочкам.
"Простите!"  Это  -  моя  ответственность.
Как  вы?  Вам  помочь?",  -
тихонько,  но  весьма  отчетливо  произнес  велосипедист,
склонившись  над  ней.
Событие  начало  собирать  определенную  жатву  и  обретать  своих  зевак.
Она  спустя  пару  мгновений  оторвалась  от  своего  сбора.
Слава  Богу,  сумки  были  целы.
И  взглянула  прямо  в  лицо  этому  человеку.
Он  был  не  очень  молод,  хотя  и  не  стар.
На  голове  у  него  красовалась  кепка  газетчика.
Чем  он  видимо  и  занимался.
Он  был  высоким,  хотя  не  широкоплечим.
Не  толстым,  но  и  не  худым.
Черты  лица  неказистые  особо,  твердые  скулы,  нос  явно  не  раз  сломанный  и  не  сросшийся,
в  полных  губах  не  читались  не  капризность,  не  презрение,  а  щеки  были  едва  впалыми  и  без  ямочек,    
но  вот  в  голубых  глазах  царил  умиротворяющий  веселый  огонек.
Темно  -  русые  волосы  так  и  выбивались  из  -  под  его  головного  убора.
Такой  человек,  несмотря  на  происшествие,  вызывал  у  нее  даже  в  этой  ситуации
прилив  спокойствия  и  доверия.
"Простите.  Велосипед  был  слишком  загружен.  А  я  плохо  его  привязал.  Он  начал  съезжать  с  горки
и  мне  пришлось  запрыгнуть  на  него  с  ходу,  лишь  бы  успеть  затормозить.  Господи,  я  даже  не  представляю,
что  бы  могло  случится,  если  бы  мне  это  не  удалось"...
Сказал  он  сокрушенно  и  побледнел.
И  она  почувствовала,  что  его  вовсе  не  он  волновал.
Девушка  улыбнулась.  Изобразив  руками  жест,
что  каждый  мог  понять  -  сделала  недвусмысленным  тот  факт,
что  она  всё  слышала,  но  ответить  ему  не  могла.
"Аа...  Вы  не  разговариваете?  Вы  немы?  Это  вовсе  не  беда.  Смотрите!".
И  он  показал  ей  на  руках  -  "Никаких  проблем.  Всё  нормально".
Она  удивилась,  показав  -  "Простите,  если  задам  вам  вопрос,  а  откуда  вы  знаете  язык  глухо  -  немых?"
И  он  не  понимая  и  вглядываясь  в  ее  руки  пару  мгновений,
вдруг  взмахнул  головой  -  как  бы  издавая
"А!  Моя  милая  бабушка,  храни  Господь  ее  душу!",  -
уже  вслух  произнес  он.  -
"Она  последние  годы  была  совершенно  нема".
"И  вы  выучили  язык  Амслен  ради  нее?",  -  медленно  показала  на  руках  она.
"Немного,  увы.  Она  была  очень  хорошей".
Мужчина  вдруг  увидел  небольшую  красную  струйку
выбиваться    из  под  ноги  девушки.
"Вы  ранены?  Это  ваши  письма,  так?  Вы  почтальон?"
"Я...  Я"..  -  Она  лишь  глядела  в  эти  такие  большие  и  светлые  его  глаза
и  не  знала  сказать  ли  ей,  но  он  всё  понял  и  опередил  любую  ее  реакцию.
"Вы  правы,  простите.  Но  вам  нельзя  здесь  находиться.  Вы  можете  так  и  заболеть".
"Нет,  не  волнуйтесь  за  меня...  Это  -  пустяк.  И,  да,  я  почтальон.  В  определенном  роде.
Вы  окажете  мне  лучшую  помощь  если  просто  поможете  подвестись".
Она  знала,  что  ей  будет  больно.  Но  нужно  было  сделать  вид,
что  это  -  не  так.  И  подняться  и  зашагать  так  просто,  как  ни  в  чем  не  бывало.
Мужчина  протянул  свою  мягкую  широкую  ладонь  девушке.
Она  коснулась  ее  и..
До  нее  донеслись  завывания  ураганного  ветра  и  бурный  плеск  вод  о  борта
мелкого  суденышка.  Шлюпа.  Лодчонки.  И  кто  -  либо  ютится  на  самом  ее  дне.
Лишь  одно  мгновение  и...
накрепко  забыв  сыграть  невозмутимость  она  застонала  от  боли.
Он  тут  же  приобнял  ее  слегка  за  плечо  и  перешел
в  один  миг  на  свежую  зеленую  травку.  Взял,  расстелил  свой  клетчатый  рабочий  пиджак  и  умастил
потихоньку  ее  на  него.  Так,  что  она  могла  и  прилечь.
Пиджак  был  очень  теплым,  а  пахло  от  него  какими  -  то  пряными  кореньями.
"Нет.  Так  дело  не  пойдет.  Я  вызываю  скорую  карету".
"Так  нельзя...  нельзя,  я  просто  должна  идти".
"Только  через  мой  труп!  Простите"...  -
не  удержался  он.
"Ведь  всё  дело  в  письмах,  так  ведь?"
"Угу",  понуро  кивнула  она.
Какое  -  то  мгновение  повисло  между  ними.
Словно  вся  патока  между  мирами.
Где  этот  странный  человек..  он  сейчас  развернется  и  уйдет.
А  она  не  сможет,  ей  не  удастся...  А  ведь  люди  ждут  тепла.
Нет!  Она  должна  что  -  нибудь  придумать.
"Я  придумал".
"Ммм?",  -
с  надеждой  взглянула  она  на  него  широко  раскрытыми  глазами.
"Я  развезу  письма.  Я  ведь  ваш  коллега.  Знаю  тоже  адресы  и  обладаю  средством.
А  значит  получится".
Она  теперь  засмеялась.
"Их  очень  много".
"Сколько?"
"Весь  мир".
"Вы  имеете  в  виду  Рим?"
"Мир".
"Послушайте,  хоть  даже  вся  вселенная,  это  я  в  ответе  перед  вами
за  то,  что  лишил  вас  возможности  реализовать  этот  задум"...
"Это  нужно  сделать  сегодня"...
"Хорошо"...
"А  как  же  ваша  работа?"
"Не  думайте  об  этом,  я  что  -  нибудь  придумаю".
"У  открыток  есть  четкие  адреса  получателей,
они  все  оригинально  подписаны  и  все  они  возвещают  об  особенности  сегодняшнего  дня".
"Что  вы  имеете  в  виду?"
"А  вы  не  знаете?",  -  она  слегка  покраснела...  -
"Как  только  начнете  доставлять,  вы  сразу  же  поймете.
Конечно  если  вы  всё  еще  хотите  "...
"Да,  хочу.  Но  лишь  с  одним  условием".
Странно...  люди  говорили  всякое  и  вроде  бы  и  он  мог  сказать  такое  -
похабное  и  низкое.
Но  она  верила  ему  и  даже  сама  того  не  замечала.
Не  думала  ни  о  чем  плохом.
"Как  вас  зовут?"
И  она  счастливо  улыбнулась.
"Эмили.  Меня  зовут  Эмили".
"А  меня  Жерар.  Ну,  а  теперь,  давайте  не  будем  медлить  и  я  вызываю  скорую.
Он  разогнулся,  и  резко  сунув  себе  два  пальца  в  рот  залихватски  свистнул,
напоминая  так  соловья.
Для  нее  было  само  удовольствие  наблюдать  за  этим.
"Что  -  нибудь  не  так,  сеньор?",  -  произнес  человек  подошедший  вскоре  к  ним,
видимо  полицейский  без  шинели.
"Да,  пожалуйста  не  могли  бы  вы  вызвать  карету  скорой  помощи
по  этому  адресу.  Из  -  за  моей  оплошности  я  причинил  вред"...
"Легкий",  -  учтиво  показала  она.
"Да,  легкий",  -  неожиданно  улыбнувшись  даже  для  самого  себя  подметил  и  он.
"Легчайший",  -  неожиданно  для  самой  себя,  немного  покраснев,  уточнила  она.
"Ммм...  Синьорине,  задев  ее  в  резком  торможении  велосипедом.  В  результате  чего  она  была  ранена
и  нуждается  в  помощи  врача."
"Хорошо...  Хорошо.  Я  так  понимаю,  синьорина,  вы  не  предъявляете  обвинений
и  мы  не  будем  заводить  протокол?"
"Нет".
"Через  семь  минут  карета  будет,
а  уже  через  четверть  часа  вы  будете  в  госпитале",  -
усатый  седой  полицейский  уже  разворачивался,  как  вдруг  Жерар  спросил:
"Простите,  а  могу  ли  я  сопроводить  мою  коллегу  до  госпиталя,  если  она  не  против?"
"Конечно  же  нет,  хотя...  ваша  просьба  и  является  странной.
Вы  точно  до  сегодняшнего  дня  не  знали  друг  друга?"
Эмили  и  Жерар  утвердительно  закивали  головами.
Полицейский  ушел.
Газетчик  присел  на  траву  тоже.
Некоторое  время  они  молчали,
а  потом...
"Поч"...  "Поч"...
Они  поглядели  друг  на  друга
и  залились  звонким  смехом.
"Ты  первая".
"Нет,  ты  первый".
"Хорошо.  Что  значат  твои  слова  о  том,  что  сегодняшний  день  особенный?"
Она  пристально  посмотрела  в  его  внимательный  томящийся  ее  загадкой  взгляд.
Как?  Неужели?  Она  столько  лет  уже  разносила  письма  всем...
Вещая  во  все  праздники,  торжества  и  дива  о  чуде  жизни  на  земле.
Неужели  Жерар  не  получил  их?
Или  хотя  бы  открытку  о  сегодняшнем,  о  самом  важном  -
о  Дне  Всех  Влюбленных.
"Я...  Я"..
"Ты  -  почтальон?".
"Нет,  то  есть  -  да,  но...
добровольно".
И  тут  уже  он  улыбнулся  слегка,
что  ее  впрочем  не  смутило...
Это  было  трудно  понять.
"Я  -  нема  от  рождения
и  меня  нельзя  услышать,
но  я  верю,  что  люди  желают
быть  услышанными.
Они  не  хотят  быть  забытыми  и  брошенными
посередине  собственной  судьбы.
И  каждая  и  каждый...
ожидает  хотя  бы  малюсенького
огонечка  в  ночи,  возвещать  им  о  чуде,
где  их  любят.
Я  и  пытаюсь  быть  этим  огоньком.
Для  того  и  шлю  открытки  всем  людям  в  мире.
Ведь  никто  не  должен  быть  оставлен  позади.
А  всем  нам  так  нужен  друг.
Я  пытаюсь  дать  всё  моё  тепло
и  в  каждом  стихе  -  особенном
для  каждого  особенного  человека
раскрыть  всю  их  душу
навстречу  солнышку  и  надежде.
Сегодня  День  Святого  Валентина".
Вот  теперь  она  глядела  на  него...
Продемонстрировав  всё  это  на  одном  дыхании.
И  не  знала,  что  сказать.
"Это...  это"...
Она  верила  ему.  Верила  в  него.
Одинокая  слеза  покатилась  по  его  гладко  бритой  щеке,
а  сам  он  не  стирал  ее.
"Я  никогда  не  слышал  в  жизни  ничего  прекраснее!
И  почему  я  до  этого  не  додумался?"
Она  счастливая  улыбнулась.
"Теперь  моя  очередь?"
"Конечно  же!"
"Почему  я?  Почему  здесь?  Почему  ты  еще  не  ушел?"
У  Жерара  сильно  кольнуло  сердце...
А  перед  глазами  возникло  глубинное  воспоминание.
Вот  он..  маяк.
Его  обглоданная,  скупая  лодчонка  прибитая
яростными  волнами  к  нависшими  над  нею  скалами.
Едва  хватило  сил  выбраться  на  берег...
Едва  уверовав  в  ощущение  твердости  земли  без  качки.
Такое  счастье,  едва  соображал  он..
Что  даже  я  умру  сейчас  здесь  теперь,
а  свободный.
Утробный  скрежет  досок  спустя  всего  мгновения...
Бурливое  море  поглотить  последние  остатки  челна.
Всё  счастье,  как  рукой  сдуло.
Она  глядела  на  вздрагивающего  во  время  повествования  Жерара.
И  видела  в  его  глазах  одни  только  слезы  и  слезы,
которые  всё  текли  незамеченные  также  и  по  ее  покрасневшим  щекам.
"Прости!  Я  многое  лишнее  сказал"...
"Нет,  ты  правильно  поведал  обо  всем.
Теперь  я  знаю,  почему  до  тебя  не  дошли  мои  письма.
Ты  был  далеко  и  ты  был  всегда  один".
Мужчина  задрожал  ещё  сильнее,
уподобляясь  крошащемуся  камню.
В  глазах  стало  темно  от  влаги.
"Дай  мне  руку".
Он  протянул  ей  свою  влажную  побледневшую  ладонь...
"Я  обычно  ни  с  кем  так  не  говорю.  Никогда  не  говорю.  Никогда.  Ни  с  кем",  -
поднял  он  к  ней  свое  опущенное  доселе  низко  чело  и  улыбнулся.
Внизу  трава  лоснилась  от  искрящихся  капель.
"Я  был  в  плену  у  беспощадного  моря.  И  мог  либо  предать  прекрасное,  что  таилось  в  небесах  звезды  Путеводной  и  обрести  все  чего  пожелаю,
либо  дрейфовать  вероятно  до  скончания  моих  времен,
так  и  оберегая  в  груди  огонечек".
"Как  ты  выбрался?"
"То  был  странный  день...  Впервые  за  очень  долгие  времена  я  увидел  высоко  в  небе  птиц,
а  также  глубоко  под  водою  таких  рыб,  которых  век  не  видал.Тогда  я  снова  взглянул  на  звезды.
На  мою  Путеводную...  И  она  светила  так  ярко,  что  затмевала  собою  даже  месяц.
Тогда  я  понял...  Я  содрал  свою  последнюю  дырявую  рубаху.  Вынул  закрома  и  достал  ставший  драньем  парус.
Я  согнул  крючок  своей  единственной  удочки,  лишив  себя  надежды  на  пищу.  И  начал  латать  в  своем  изъеденном
солью  небесном  крыле  заплаты,  вплетая  нити  из  того  сукна,  что  годами  оберегало  меня  от  смертного  холода.
Это  был  путь  в  один  конец.  Это  был  путь  домой".
"А  что  было  для  тебя  домом?"
"Можно  тогда  мне  твою  руку?"
"Конечно".
Так  и  застали  их  врачи  сидеть  на  зеленой  травке
на  краю  проспекта.  С  лежащим  рядом  вершителем  судеб  -  велосипедом,
с  сумками  полных  газет...  О  которых  он  позабыл.
И  с  ношей  томящейся  конвертами  для  Дня  Всех  Влюбленных.
О  которой  он  помнил.
Ее  рука  прислоненная  к  его  сердцу.
Ее  светлая  головка  на  его  теплом  и  мягком  плече.
"Какое  странное  происшествие"  ,  -  заметил  старший  по  части.
"Да,  что  уж  тут  странного!"  -  отвечал  его  молодой  коллега.
"Это  любовь!"
"Езжай".
"Ты  уверена?"
"Да,  доставь  конверты  всему  миру.
Их  заждались  и  так  желают  открыть".
Эмили  знала,  что  он  не  возьмет  с  собой  газеты,
что  тут  же  и  сбросит  вместе  с  кепкой  в  ближайший  мусорный  бак.
Он  лишь  поможет  ей  подвестись  в  карету  скорой  помощи,
приобняв  ее.  Затем  же  томно  взирая  в  ее  глаза,  что  будут  молвить  больше  нежели  любые  уста,
тихо  лишь  для  них  двоих  произнесет...
"Я  найду  тебя.  Я  навещу  тебя.  И  я  справлюсь.  Весь  мир  прочтет  твои  пожелания  сегодня".
И  тут  совсем  неожиданно,  как  для  медиков,  так  и  для  него...  самого  счастливого,  девушка  сгребает  его  в  охапку  за  плечи
и  целует  так...  будто  и  не  было  безудержного  дрейфа  среди  рифов  и  льдов  всю  жизнь  десятилетиями,
и  не  сотрясали  его  каскадами  нескончаемые  плачи...  Будто  честность  и  честь  были  реальны.
А  вера  и  верность...  Он  так  и  хотел  дать  их  ей.
"Я  скоро  вернусь".
"Я  буду  ждать"...  -  едва  опомнившись  произнесли  по  очереди  они.
Врачи  тоже  опомнились  и  намекали  четко  на  график.
"Ну,  точно  странные!"
"Любовь!  Это  любовь!"
"Тебя  будет  ждать  сюрприз",  -  показала  девушка  на  пальцах
лежа  на  подстилке  повозки  кареты.
"Сюрприз?",  -  показал  он.
На  что  она  лишь  блаженно  улыбнулась.
"Тпру!"
И  кони  тронулись.
Он  долго  смотрел  магически  ей  вслед.
Понимая,  что  всё  будет  хорошо  и
что  она  навек  -  его  сердце.
Он  взял  сумки.
Так...  Рим,  Италия.
Не  смотреть  пока  далее...
Далее  весь  мир.
Он  листал  тысячи  и  тысячи  имен  адресатов
пока  лишь  в  одном  городе  на  целой  планете...
Ведь  здесь  и  правда  были  самые  разномастные  корешки.
Но  как  же  успеть?
Как  это  сделать?  Он  ведь  должен  справится!
Он  не  имеет  права  ее  подвести.
И  тут  его,  погрузившегося  в  эти  нелегкие  думы...
Как  током  прошибло.
Надежда  и  тепло...  Тепло  и  надежда...
Моя  Путеводная.
Честность  и  честь.  Вера  и  верность.
Ведь  такого  не  бывает...
Словно  во  сне.
Сон.
Он  был  настолько  возбужден  этими  идеями
и  в  то  же  время  уставший.
Его  веки  набрякли,  отяжелели
и  так  и  норовили  закрыться.
Сон?
Но  я  ведь  должен  мчать?
Такое  чудо...  что  если  всё  это  всего  лишь  сон?
И  он  отдался  ощущению,  что  искало  к  нему  свою  дорожку.
Расслабил  тело,  откинувшись  головой  на  скамейке.
И  под  недоуменные  возгласы  степенных  немолодых  дам,
так  и  заснул...
Заснул  там,  где  точилась  бурно  жизнь.
Где  закончился  в  свою  очередь  другой  сон,
высвобождая  на  волю  совсем  другую  реальность.
В  последней  прозвучать  мечте...
"Эмили".

Какой  мой  дивный  сон.
Он  посетил  меня.
Как  и  сродни  ему  тысячи...
С  младенчества
и  до  этого  дня.
Но,  вот  оно  на  диво...  странно.
Всего  одна  короткая  фраза.
Девушка  с  глазами  счастья
и  звали  ее...
Подумал  он..
"Эмили".
Эпилог.
Звонок  в  трепещущие  двери.
Кто  может  рано  настолько  заявиться?
И  он  открыл  не  глядя.
Почтальон,  девушка..
Взирающая  глазами  счастья?
Сперва  глядела  на  конверт.
Едва  ли  понимала...
Как  бьется  его  сердце.
Как  для  нее  этот  день  был  важен.
"Для  вас"...
"...  Открытка".
"Точно.  Сегодня  особый  день"...
"...  Валентина.  Как  вас  зовут?"
"Меня?  Меня  зовут"...
"Эмили".
"Жерар?"
Вот  тут  в  смятении  само  время,
а  речь  и  не  нужна...
ее  отобран  дар.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1039373
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 09.05.2025

́Последний рыбак.

Пролог.

Невысокая  рыбацкая  хижина  —  крыша,  покрытая  соломой,  стены  с  местами  облупившейся  белой  мазью.
Сколько  поколений  ты  в  себя  приняла?  Сколько  пяточек,  сколько  ног,  сколько  тростей  по  тебе  шуршало?
Быть  может,  ты  стояла  прямо  в  проруби  ока  моря  на  берегу,  всё  ожидая  улова  —  удачного,  как  никогда?
А,  возможно,  твои  дочери  и  сыновья  со  временем  стали  покидать  тебя  —
не  следуя  вязью  закатных  огней,  испещряющих  до  горизонта  водную  гладь,
а  уезжая  на  бричках,  ведомых  волами,  пегими  клячами…
А  позже  и  моторами  внутреннего  сгорания.
Сколько  приливов  и  отливов  прошло  перед  тобой.
Как  много  для  тебя  было  потеряно.
Утро  зажигает  мою  люльку…
О,  неповоротливые,  от  непосильного  труда,  мясистые  пальцы…
Они  находят  где-то  кремень  —  и  вот  снова  происходит  волшебство,
в  тот  самый  миг,  когда  я  еще  сплю,
а  тело  уже  алчет  расправить  над  очередным  моим  днём  свой  горделивый  парус.
Я  закуриваю.  И  тут  же  —  неспешное,  мягкое  тепло  дымчатого  утра
пробуждает  во  мне  запахи.
Я  неоспоримо  беден.  Но  у  меня  всегда  хороший  тютюн  —
тот,  от  которого  морщатся  перекупщики  и  светские  барышни.
Но,  вероятно,  лишь  он  ещё  в  силах  меня  разбудить.
Затем  —  цвета…
И  вот  я  созерцаю  немногую  рухлядь  моего  скромного  пристанища.
Серость…
И  лишь  пара  родных  фото  на  стенах  да  гриф  драгоценной  гитары,
что  не  до  конца  сложена  в  походную  упряжь,
напоминают  мне,  кто  я  есть.
И  солнечный  зайчик,  что  тянется  ко  мне
из  щели  входного  замка  —  всё  ближе  к  лицу.
А  затем  —  ощущения…
Я  чувствую  себя  побитой  собакой,
которую  странник,  смилостивившись,  хочет  взять  с  собою  в  шторм,
только  чтобы  от  него  и  уберечь.
Нет  во  мне  и  единой  точки,  которая  бы  не  болела.
И,  вероятно,  поэтому  я  замещаю  своё  померкнувшее  тепло
жаром  люльки,  что  воскрешает  во  мне  жизнь.
—  Э-ге-гей!  —  веду  я  мысленный  монолог  вслух,
уже  окончательно  распахнув  глаза.
—  И  сегодня  —  в  море!  —  бодрюсь  как  могу,
хотя  руки  всё  ещё  дрожат.
Я  сажусь  на  свой  настил,  потягиваюсь…
Как  вдруг:
—  Ток-ток-ток!  —  неожиданный  стук  в  дверь.
—  Вой…
То  есть…  сейчас!  —
Встать  на  ноги  —  никогда  не  было  проблемой.
Тело,  натренированное  жить,  выполнит  любой  приказ.
Но  я  поднялся  резко…  слишком  резко.
Пошатнулся  —  и  упал,
едва  удержавшись  на  стуле  у  небольшого  стола.
—  Извините,  уважаемый  господин  рыбак…
Откроете  сами,  или  мне  вам  помочь?  —
голос  за  дверью  звенел  сталью.
Сразу  было  ясно  —  шутить  там  никто  не  собирался.
—  Хмм…  сейчас!  —
Я  всё-таки  дошёл  до  двери.
Зайчика  видно  не  было  —  его  явно  заслонил  собой  пришелец.
—  Клац-клац!
Я  не  без  усилий  приоткрыл  дверь.
На  пороге  стоял  видный,  явно  серчающий  жандарм  —
и,  по  виду,  вовсе  не  из  местных.
Городской,  не  иначе.
Наверное,  провинился  в  чём-то,  и  его  сослали  сюда  —  в  наказание.
Надеюсь,  что  временно.
Он  был  слегка  тучен,
в  униформе  —  до  странности  тёплой  для  раннего  утра.
Раздобревший  от  презрения  нос,  узкие  губы,  не  способные  смеяться…
Он  был  не  молод.
С  явной  проплешиной,  которую  прятал  под  каской.
С  волосами  того  же  серого  цвета,  что  и  моя  хижина  изнутри.
—  Получите  и  распишитесь,  —
протянул  он  мне  депешу  с  игривыми  закорючками  на  её  тле.
—  О  чём?..  Простите…  но  я  неграмотный.
И  тут  светило  закона  устроило  сцену,
какую  ни  один  театр  мира  не  поставил  бы.
—  О,  мой  Бог!  —
удивительно,  как  он  ещё  верил  в  Бога,  этот  истукан  в  шляпке…
Закатив  глаза,  он  прижал  письмо  к  очам  и  начал  свой  дребезжащий,  шепелявый  трезвон:
—  Волеизъявлением  суда  нашего  мирского,  местной  общины,
вам,  господин  рыбак,  предъявляется  в  известность,
что  ваша  хижина  подлежит  сносу,
ибо  не  вписывается  в  гармоничный  пейзаж  нашего  селения.
И  таким  образом  обратитесь  в  банк  по  возмещению  ссуды  на  вашу  обитель.
Также,  если  вы  готовы  отказаться  от  своего  права  на  эти  земли  —
сумма  выплат  будет…  гармонично  увеличена.
Судебный  пристав  —  Лука  К.  С.
Сказать,  что  я  был  удивлён?
Пока  страж  порядка  с  упоением  зачитывал  мне  приговор,
я  не  произнёс  ни  слова.
Напротив…  лёгкая  ухмылка  коснулась  моих  уст.
—  Получили!  —
заявил  слегка  запыхавшийся  жандарм.
—  Поставьте  крестик!
И  снова  протянул  бумаги.
—  Да,  я  получил.
Знаю  —  моего  мнения  никто  и  не  ждёт.
Его  не  будет.
Как  не  нужны  мне  ваши  деньги.
Как  не  будет  и  подписи.
И  тут,  видимо,  случилось  настоящее  чудо  на  земле.
Хлынул  праздник  —  по  крайней  мере,  в  лице  синьора  полицая.
Это  подобие  человека,  без  капли  душевного,  вдруг  улыбнулось  —
возможно,  прикинув,  как  можно  заграбастать  мои  денежки,
подделать  подпись  —  и  вот  он,  Рай  на  земле!
—  Хорошо,  господин  рыбак…
Я  так  и  конспектирую.
—  Да.  Прощайте.
Так  мы  и  расстались…  Мы  —  втроём.
Этот  странник,  удаляющийся  по  своей  недалёкой  дороге,
крутя  пальцем  у  виска.
Я  —  знающий,  что  именно  меня  ждёт.
И  знал  всегда.
И  солнечный  зайчик,
возникший  снова  в  замочной  скважине  моей  хатки,
чтобы  поцеловать  мои  черты,  мои  глаза…
в  последний  раз.

Текст

Какое  же,  до  беса,  это  красивое  море...
Такое  предельно  искристое  в  капельках  рассветного  бриза.
Игривые  закоулки  волны  хлещут  со  всех  сторон,
переплетаются  крестовиной,  —  и  вот  уже  снова,  из  раза  в  раз,
словно  дыхание  большого  ребёнка,  что  притаился  там,
где-то  среди  волокон  белоснежного  паруса,
который  я  ставил,  вдохновлял,  наполнял.
Будто  бы  всамделишным  желанием  —  вдохнуть  в  него  жизнь,
ту  самую  —  безудержную,  пылающую,
какой  была  всё  моё  существование  и  моя  хижина.
А  теперь…  лишь  крохотный  дольмен  рябит  на  горизонте,
и  вместе  с  ним  уходит  пелена  всех  моих  бессонных  надежд.
Мой  дом.
—  Ничего,  ничего...  теперь  мы  свободны,  —
шепчу  я,  покусывая  черенок  люльки,
упорно  дымя  над  головой.
—  Вот  видишь!  Мы  оба  обретаем  Лету!
Ты  —  где-то  там,  под  гусеницами  бульдозеров,
а  я  буду  грести,  пока  сам  океан  не  примет  меня.
Чайки  кричали  —  но  не  могли  вложить  и  толику  того,
что  у  меня  сверкало  в  глазах.
Прошло  время...  Я  взял  с  собой  немного.
Мне  ничто  особо  не  было  нужно.
Я  не  брал  сеть.  Я  не  брал  еду.
Лишь  воду  —  и  лишь  на  день.
Сухим  нюхом  морского  волка  я  знал  —
погода  скоро  кардинально  изменится.
Она  испортится.  И  это  будет  тот  самый  шторм,
о  котором  я  мечтаю.
Я  вспоминал…
Времена,  когда  в  хижине  я  был  не  один.
Да  облачка  были  барашками,
волны  —  языками  качающими  лодчонку,
а  солнце  слепило  в  зените.
Когда  отец  с  братьями  —  уходили  в  море  на  рассвете.
Мать  с  сёстрами  —  пряли  парус  до  заката.
Были  дед  и  бабушка…
Он  —  кряжистый,  как  кит,
но  вечный,  будто  сам  Посейдон,  —
рвался  в  море!
А  она  —  удерживала,
одним  лишь  взглядом.
Сколько  историй!  Сколько  мифов  и  легенд!
И  как  же  так…  я  остался  один?
Когда  братья  и  сёстры  предпочли
хижине  город  и  его  блеклое  взморье  ламповых  огней.
Прошло  ещё  пару  часов…
Я  не  брал  компас,  хоть  всегда  его  брал.
Берега  уже  не  было  видно.
Я  мог  бы  ориентироваться  по  звёздам  —  но  мне  не  нужно  было.
Борта  лодки  качались  вверх  и  вниз.
Значит  —  мы  близко.
Я  не  брал  вёсел.  Мне  некуда  плыть.
Я  не  брал  фотографий.
Люди  на  них  уже  стёрлись.
Но  живы  —  в  моей  памяти.
Знаешь,  о  чём  я  жалел?
Что  вот-вот  окажусь  в  самом  сердце  шторма.
Что  это  —  мой  последний  день.
Что  я  больше  не  увижу  солнечного  зайчика.
Поэтому  я  смотрел,  смотрел  неотрывно  прямо  на  солнце,
как  могут  смотреть  только  чистые  из  нас.
И  каково  —  остаться  верным  мечте?
Не  предать  её.
Верить  в  невозможное.
Любой  ценой.
Вот  она  —  цена.
Меня  окатило  первой  рокочущей  волной.
Наступил  закат.
Шторм  почти  пришёл.
Позволь  мне  сыграть  тебе  песню...
Пока  пальцы  держат  гриф,
а  гитара  в  руках  —  вся  моя  душа.
________________________________
**"Зажги  мой  светоч  лённый...
в  проклятии  он  порождён...
и  нёс  ли  я  шепот  полуденный...
о,  либо  в  полночь  мой  рок...
Снискай  лишь  славы  на  устах...
они  тебя  напрочь  слагали...
являйся  —  ангел  в  пристанище,
скиталец  на  окраинах...
Закуй  меня,  кукушка,  в  сны  —
нарочито  ими  полнится...
уверовав  в  тебя  хоть  раз  —
покинул  быт  ристалища...
Лязгая  в  ножнах  будто  перо,
окропишь  меня  кровицей...
приснись  идущему  ко  дну...
я  —  в  море  отторженный..."**
________________________________
Последний  такт  —  последний  куплет.
И  вот  уже  зардевает  закат
остатками  колебания.
Шторм.
Гитару  смыло  в  одно  мгновение  —  в  один  неловкий,  шелохнувшийся  момент.
—  Прощай  и  ты,  любимая…  Мы  встретимся  с  тобой  на  дне.
Небо,  сотканное  из  обрывков  багровых  огней,
вдруг  стало  неприступно  клубящимся  и  тёмно-синим.
Завывания  ветра  усиливались,
а  капли  —  будто  тысячи  —  срывались  в  пляс,
гарцевали  по  борту,  целовали  меня  в  обветренные  щеки.
Море  больше  не  играло…  совсем.
Оно  отдавало  должное  своей  страстной  природе,
как  стихия  —  повелительница  всех  натур  и  времён.
Волны  били  лодочку  всё  сильнее  и  сильнее,
с  каждой  минутой,
которая,  казалось,  вовсе  не  проходила  —
а  лишь  хлестала  мой  шлюп,
где  воды  безмерного  воинства
так  и  мечтали  утащить  меня  за  борт.
—  Ещё  нет!  —  бодро  ответил  я,
по-ребячески  покосившись  на  парус.
Он  едва  держался,  бедняга,
но  ещё  не  трещал.
—  Держись,  судьба  моя!  Мы  ещё  не  доплыли  до  океана!
Молния!
Ветвистая,  небесная  плётка  —
хлынула  к  водам,
карать  их…
а,  может  быть,  и  меня?
Гром.
Спустя  долгие  мгновения…
Я  уже  и  не  ждал  его,
но  он  всё  же  грянул  —
словно  воля  воскресшего  Демиурга,
желающего  наказать  дерзкого  смертного.
—  Отлично!  —  жадно  подмигнул  я,
натягивая  парус  в  чрезмерно  вытянутое  положение.
Где  была  вся  моя  смертная  усталость?
Где  была  житейская  немощь?
Я  упивался  тем,  что  грядёт!
Я  знал  —  дойду  до  конца!
Трррссс!  —  и  парусина  начала  трещать  по  швам.
Я  отпустил  канаты.
—  И  ты,  мой  последний  приют  надежды…  ты…  что  же…
Всплеск!  —  я  прыгнул  за  борт.
И  в  тот  же  миг  лодочку  накрыла  волна,
превосходящая  по  высоте  мою  хижину.
Лёгкий  треск  —  и  больше  ничего.
Кидало.  Бросало.
Мелькали  обломки  вокруг.
Я  пытался  уцепиться…
не  вышло.
Я  пытался  плыть.
Я  утопал.
—  Ну  вот…
Настал  мой  момент,  видимо.
Ты  победило,  несгибаемое  море…
Гляди,  ты  вышибло  из  человека  дух!
Я  так  и  не  обрёл  своей  цели,
хотя  был  так  близок…
Ведь  указывали  звёзды.
И  океан  был  недалёк.
—  Прощай,  мир.  Спасибо…
________________________________
Эпилог

Судорожно,  словно  скрюченными  пальцами,
я  уцепился  за  бревно  —  мачту,
ту  самую,  что  несла  парус.
Обрывки  ткани  всё  ещё  трепетали  на  ней.
Рассвет.
Я  должен  был  закурить…  по  привычке.
Но  сейчас  —  не  веря  ни  во  что  —
я  просто  открыл  глаза.
Я  лежал  на  белом  песчаном  пляже.
Вокруг,  кроме  чаек  —  ни  души.
Рядом  прибило  ещё  обломки  —
видимо,  моей  лодочки.
Высились  в  двух  шагах  тропические  пальмы.
Их  след  уходил  вглубь  острова  —
не  маленького,  судя  по  всему.
—  Почему?..  —
я  и  не  заметил,  как  произнёс  это  вслух.
Как  вдруг…
Из-за  деревьев  на  меня  взглянули  чьи-то  глаза.
Девушка.  Туземка.
—  Красивая,  дикая,  людоедствующая,  —
невольно  и  горько  рассмеялся  я.
—  Совсем  не  обязательно,  —
молвила  она.
...
Конец.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1039372
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 09.05.2025

Навіки тобі. Я дякую.

Скажи  мені,  о,  навіжена...  й  навіщо  я  такий  хлоп  щасливий?
Чи  ти  не  моя  наречена..  я  мрію,  а  вуха  зомліють,  багровіють.
Барвінчата  квітонька,  тендітний  метелик  впав  до  твоєї  роси..
І  я,  немовби  приречений  здіймати  попіл  у  повітря,  дмухнути.
О,  моє  найліпше  зречення  від  тіла,  я  благаю  уполюй  ніжно.

Співай  же  у  мені  пісеньку...  неначе  я  голосливий  птах  лелека.
Наснись  мені  у  ніченьку..  я  волію,  а  очі  вбачають,  пірнають.
Смарагдова  стрічечка,  закоханий  легінь  дихає  по  твою  грацію..
І  я,  немов  річечка,  здіймаю  пісок  у  відлуння,  обдаровуючи  течією.
О,  моє  найкраще  багаттячко  у  тіла,  я  бажаю  огорни  леліючи.  

Ти  все,  що  Боженька  спокутував  провини  людини  в  мені..
Моя  найліпша  мряка  і  рожева  мить  отримати  подум  твій.
Ти  вся,  напевно  наснишся,  коли  я  не  збагну  очі  у  суховії...
Твій  погляд,  твою  тугу  і  муку  про  мою  пристрастну  душу.

Тоді...  

Скажи  мені,  зненацька  побачена  у  клопоті  натовпу  доля...
Чи  ти  не  моя  овіяна  душа  хрещена..  я  поневіряюсь,  я  вірю.
Гомінлива  зоренька,  розхристаний  парубок  лине  твоєї  краси.
І  я,  неначе  пір'їнка  на  морі  зазнати  порив  вітру,  дужчає.
О,  моє  настирне  забарвлення  тіла,  я  вбачаю,  як  червонішаю.

Співай  же  у  мені,  не  згаяна...  у  роки  я  шукав  тебе  вчарований.
Наснись  мені,  не  гадано..  я  мрію,  а  не  прокидаюсь,  займаюсь.
Феєрична  людина,  чарівна  тінь  палко  вдихає  твоє  биття.  
І  я,  наче  крижина  на  ставу  чую  кряхтіння  донизу,  поринаю.
О,  моє  неприховане  цвітіння  тіла,  я  блукаю  у  кольорах.  

Я  кохаю..

Ти  все,  що  небеса  ймуть  і  повертають  ясні  янголи..
Моя  найщиріша  молитва  у  годину  понад  вранішню.
Ти  вся,  мерехтливе  миготіння  цяточок  у  небі  щоночі...
Твій  подих,  що  лине  до  мене  і  несе  твою  душу  дівочу.

Тебе  я  кохаю.  
І  я  є  навіки  віків  твій.  
Нехай  щезне  саме  небо,
а  ми  залишимося  воркувати  
допоки  не  покохаємо  і  в  обрій..

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1039288
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 08.05.2025

А. А. Ляху.

"Тато,  Татусю!"  ,  -  кволію  з  питанням  наодинці.
"Га?  Трясця,  все  не  посну!  Чого  тобі,  синку?"
"Яка  ж  бо  різниця  між  людиною  і  человеком?"
Він  вусами  крутить  -  "А,  то  он  в  чому  весь  клопіт"...

"Людина  -  це  ти,  а  -  Чоловік  то  я.  Москаль  кажуть..
бреше,  але  на  Великдень  і  ти  -  будеш  свиня.  
В  чомусь  ти  кращий,  а  для  мене  -  кращий  за  всіх.
Та  не  забувай,  синочку  -  Не  суди,  не  будеш  судимий!"

"Он  воно  як...Тато!"  :  -  "Я  тебе  почув,  я  тепер  і  не  почую"...
І  зухвалим  жестом  батько  проганяє  Євшан  -  Зілля..
"А  як  же  Землиця  наша  чи...  Наша  Земелька?"
"Який  схаменувшись  чобіт  вклав  слова  ці  в  пельку?"

"Знаєш,  якби  я  міг  тобі  відповісти  бадьоро  на  цю  річ"...
І  батько  постає  з  ложа.  "І  всі  люди  були  б  пліч  о  пліч"..
Потягується  трошки  і  недбайливо  у  мене  зазирає.
"То  світ  був  би  раєм,  а  мова  єдиною  межею".

"Ти  маєш  ще  питаннячка?  Чи  може  посміхаєшся?"
"Я  посміхаюсь,  тато,  та  радісно!",  -  я  обіймаю  його.
"А  знаєш  ти  синочку  яке  життя  в  безбатченка?"
Мені  стає  аж  раптом  моторошно...  "Я  не  знаю".

Мій  світлий  і  кремезний  отче  бере  у  рота  люльку.
Він  набиває  її  тютюном,  мандри  сну  подолавши...
"Коли  ти  сам  на  цьому  світі  і  на  твоєму  боці..  вир",
я  видряпую  оченята  на  батька,  огортаю  його.

"Коли  ти  сердешний  самотній,  на  кшталт  батога"...
Я  майже  не  дихаю.  "А  сльози  -  то  слабкість".
І  він  дивиться  своїм  розпеченим  оком  на  мене.
"Коли  будь  -  яка  спромога  видряпатися  -  хамство!"

"Тоді"...  він,  ураз  зруйнувавши  образ,  запалив  люльку.
"Годі  й  казати  -  це  не  дуже  чудернацьки  весело".
І  він  сміється.  Я  б'ю  його  у  плече  щосили.  "Ого!".
Він  майже  впускає  свій  агрегат.  "Який  виклик!"

Татусь  мене  лоскотить  і  я  регочи,  займаюсь...
"Ще  питання,  мій  щирий  парубок,  легінь?"
"Так,  батечку,  лишень  одне...  Навіщо  я  живу?"
Батько  кашляє  зненацька.  І  аж  полихнув  з  тютюну.  

"Ми...  я  і  твоя  матуся"...  І  в  мене  бракує  повітря  ізнов.  
"Ми  завжди  мріяли  про  Людину,  яка  буде  Рівною
серед  очей  Побратимів.  Де  матиме  Вона  свій  Дім
і  келихом  з  нього  Тендітність,  Наші  рукі  -  твоя  вічність".

Я..  я  просто  зворушений.  І  Отче  так  мрію  зображує...
"Ти  ніколи  не  будеш  наодинці  з  дощем,  о,  мій  синку".
Я  дивуюся..  "І  не  буде  вирішувати  долю  твою  вітер".
"Ти  знатимеш  Любов,  а  не  заграватимеш,  і  чуєш"...

Він  простягнув  палець  до  небес.  "Цяточки  і  тобі  сяють".
"Тато..  Тато"...  І  він  обійняв  мене  сам  ніжно  і  мужньо...
"Кажи".  "Я  люблю  тебе,  мій  файний  і  добрий  Татусю"..
"..."

Де  я  балакав  з  зорями,  а  там  Чумацький  шлях,  мовляв...
Він  слав  поетові  Музу,  й  певне  кожний  чуйний  раз.
Коли  я  звертався  "Тато".  Сам  місяць  мене  цілував.  
Але  я  не  маю  тебе  поруч..  Кометою,  що  спадає,  зник.

Я  не  тримаю  зла  на  свій  спогад.  Що  я  йому  є  автор
і  останній  сірник..

Присвячується.  А.А.  Ляху.  
Де  б  ти  не  був..

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1039286
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 08.05.2025

І ми всі різні.

І  ти  завжди  мерехтливий...  неначе  дотик  зірки  до  золи.  
Наснишся  мені  у  колії  мрії,  навколо  немає  живої  душі.
Наснитися  я  тебе  прошу...  та  чи  я  правду  серця  займаю?
Барвінчастий  злетить  метелик  і  перестане  бути  комахою.

Чи  мріяти  і  мені  в  лиху  мить  про  згаяний  набой  життя?
Не  вказавши  кістлявої  цілі  у  двобої,  де  я  маю  ворога..
Несказанні  ми  супроти  із  ножами  до  вирів  серденька.
Позабули  тож  бо,  що  ми  є  Люди  і  стали  чи  привидами?

Я  вірю  у  зло  і  я  охрещений  завше.  Молюся  і  я  радісний.
Й  певно  конче  радію,  коли  б'ють  чужих  хтивих  поганців.
Напевно  хтось  пискне,  а  я  йому  такі  видам  обійми  овацій.
Захлинається  слиною  кожен  перед  дивом  моєї  пастви.  

Жерло  мовчазної  пекельної  гори.  Всі  вмерли.  І  я  один.
Чого  б  мені  не  варта  була  ця  несумісна  із  щастям  влада..
Чого  мене  не  торкнулася  поглядом  ніколи  дівчина  кохана?
Запекла  ворожнеча.  Брехня  моя,  брехня...  Але,  це  так!

І  може  не  судилося  завзяттям  обернути  мій  прокльон..
Сгиньте  ж  всі  у  пеклі!  Ненавидіти...  ось  моя  робота.
Сгнию  ж  я  на  посаді,  клопітливий  суддя.  Я  засинаю,  млію..
Але  на  пиці  вам  в  подяку  зневага  моя.  Феміда  спляча.  

Але  я  хлопець  завзятий  і  життя  моє  майже  навіжене!
Я  звичайнісінький  громадянин  і  зазнаю  буття  качелі.
Звичайно  громада  то  прошарок  для  сальця  гаманцю..
Та  тільки  от  в  мене  достаток  середній.  І  як  я  живу?

Поет...

І  ти  завжди  мерехтливий...  неначе  дотик  зірки  до  золи.  
Наснишся  мені  у  колії  мрії,  навколо  немає  живої  душі.
Наснитися  я  тебе  прошу...  та  чи  я  правду  серця  займаю?
Барвінчастий  злетить  метелик  і  перестане  бути  комахою..

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1039259
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 07.05.2025

До мого серця ти маєш завітати

Я  подарую  тобі...
сна'ги.
До  мого  серця  ти...
маєш  завітати.
Я  подарую
усього  себе.
У  своїх  руцях...
світ  тримаєш.

Із  келиха
нашої  любові  -
випий,  прошу...
трошки  спраги
палкої  мо'ї.
І  поцілуй
наші  вуста,
що  так  чекали
те'бе
серед  мандрівочок
життя...
Лишень  поцілуй...
лишень.

Я  віддаю  тобі
ці  шля'хи,
що  вже  є  зовсім
і  не  мої...
Ці  всі  стежинки,
що  лишень
до  обійм  серць
вели.

Забарвлюсь  я  рум'  янцем
пристрасті
до  те'бе...
Пізнають  ніжність  очі
тво'ї
у  моїх
люблячих  вустах.

Я  народився,  щоб  бути
в  то'бі.
Я  народився
лишень  з  тобою...

І  я  люблю  тебе
недовго,
але  ще  довше
за  життя...
І  коли  ехо
існування...
мо'го  зникне,
я  любитиму
лиш  те'бе
в  інших  зо'рях...
інших  коханнях
в  різних  світах...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1039258
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 07.05.2025

Тій, що здатна на Дива

Мені  не  судило'ся...
забути  щастя.

Поміж  волосся...  тво'го  і  волошок
все  лине  ніжний  оклик,
все  сяє  посміх...  твій.

Чи  з  під  цих  вій  -  погляд,
що  я  -  на  півшляху  в  обрі'й...
Мене  все  вилікуєш  зовсім?

О,  приречений,  я  -  любові?
Немає  іншої  за  тебе  змоги.
Чия  це  -  змова?
Коли...

...мені  не  судило'ся
забути  щастя.

Немає  вибору  іншо'го
замість  тебе  у  серці  мо'му.

Адже'  за  мріями  волосся
у  волошках  тво'го.
мене  розпалює...  забарвить  серця  оклик.

Метеликами  замерехтять...
у  посмішці  умить...
мереживо  -  твоє  намисто  вій  і...  погляд.

Що  канувши  я...  на  півшляху  в  о'брій
пекельної  пустелі  порожнечь  і  поспіль...
Попіл?

Ні!
Лишень  ти  вилікуєш  мене  і  зовсім.

Так,  чи,  невже,  я  є  приреченим  тобі,
о,  моя  любове?

Немає  відповісти  сил...  бажання...
іншої  змоги.

Це  наша  змова!
З  тобою  мова...
Разо'м...  На  самоті.

Мені  не  судило'ся...
Забути  щастя.

Воно...  в  Тобі.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1039215
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 06.05.2025

Я жду тебя.

Я  жду  тебя..  так  долго,  да...  а  я  тебя  не  жду.
Всего  лишь  засыпаю..  и  во  сне  стопы  стираю.
В  мечтах  к  тебе  иду.  Бреду  и  спотыкаюсь.
Но  видишь  ли,  ничуть  ведь  не  жалею...

Я  жду  тебя..  ведь  дольше,  чем  небо  светлеет.
И  пронесется  сонмом  над  миром  рассветная  заря.
Мне  кажется  порой,  что  звезды  уже  погасли...
их  нет  на  небеси,  а  я  всё  ожидаю  тебя.

Я  жду  тебя  так  верно,  как  и  меня  пронзил  рок.
Лишил  меня  права  на  жизнь,  но  я  не  продрог.
Ведь  что  мне  жалкие  людского  бдения  годы?
Я  буду  ждать  тебя  и  в  аду  и  в  раю,  в  чертогах...

Я  жду  тебя  так  нежно,  что  слово  в  горле  тает.
Люблю  я  такие  слезы,  что  правда  в  них  сияет.
Ты  никогда  мне  не  поверишь,  какова  цена..
Но  счастье  наше  длится  вечность.  Такова.

Я  жду  тебя...  и  знаю,  что  ждешь  меня.
Ты  пишешь,  как  умеешь  письма...
Но  некому,  я  знаю...  и  некуда  послать.
Но  разве  нас  это  остановит  когда?

Я  жду  тебя,  хотя  потерян  и  разбит.
Не  имею  и  горстки  шансов  плыть.
Ведь  должен  тонуть,  а  никак  не  чаю.
Далекая  Путеводная,  время  отчаливать.

Я  жду  тебя...  хоть  даже  на  одре.
А  буду  веровать  в  один  лишь  миг...
Сомкнуть  с  тобой  хоть  пальчик.
Прикосновение  спасти  нас  навек.

Я  жду  тебя,  я  благодарен  Богу,  я  жив.
Ведь  стоило  бы  уже  кормить  червей...
Но  мне  всё  неохота  и  некогда,
Мы  будем  вместе,  Зайчик.  Верь  мне.

Я  жду  тебя...  куда  более,  чем  жив.
Я  жду  тебя  ибо  нет  даже  Земли..
Я  жду  тебя  ведь  ты  спросишь...
Я  жду  тебя  в  пепле,  в  Новый  Взрыв.
Я  жду  тебя  в  иной  Заре,  иных  Мирах..
Я  жду  тебя  в  воде,  Моя  Молния...
Я  жду  тебя  и  ты  сама  Жизнь.
Я  жду  тебя  и  заново  в  конец  и  сызнова..

Я  жду  тебя...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1038895
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 02.05.2025

Тишина.

Я  помню  голос,  звучал  над  рассветом...  твердил  мне  о  многом,  еще  были  дети..
Мне  зиждется  тропочка,  сновал  я  в  поля...  кузнечиков  сонм  и  бабочек  бахрома.
Однажды  настанет  тот  день,  что  я  вспомню...  как  ты  молвил  во  мне  о  бессонном.
Родителей  глас  и  абажур  в  спальне  мерцает...  что  только  я  не  вообразил  грезою.
А  вспомнишь  ли  и  ты  голос,  он  словно  тишина...  ребенок  смеется  и  летят  года.

Как  знать,  а  люблю  ли  я  дом  свой  отчий...  куда  меня  не  опрокинуло  всуе  лихо..
До  забора  один  лишь  прыжок  и  уже  кряхчу...  не  молоды  кости,  не  вспомню  никак.
Когда  были  повыше  деревья  и  слаще  яблоки...  а  песенка  в  душе  трезвонила  ясная.
Такими  ли  дни  я  рисовал  порою  на  газеты  краях...  а  отец  мне  в  спину  возопил,  крича.
Плескался  ль  я  в  ванне  среди  уточек  живых  игрушек...  а  мама  меня  поливала  водицей.
А  вспомнится  ль  и  мне  голос,  он  словно  пегая  тишина....  ребенок  машет,  улыбаясь  ручкой.

Теперь  же  покосились  его  ставни  и  стреха...  меня  петляла  недобрая  заря  и  вот  он  я..
Краски  смешались  и  истощилась  в  них  молва...  я  пытаюсь  вдохнуть  глубже,  но  некуда.
Скрипят  половицы  под  ногами  человека  устало...  настолько  много  дорог  в  себя  вобрали.
Капает  с  потолка  дождик,  льется  подобием  ручья...  набираю  в  ладони  капли,  родная  вода.
И  даже  разбитые  окна,  что  когда  -  то  смехом  гомоня...  не  сетуют  более  о  мальчике  в  летах.
Я  сделаю  последнюю  попытку,  я  схоронил  здесь  клад...  но  выемка  в  стене  пуста.  Потеряна.
А  вспомнится  ль  и  мне  в  голос,  он  словно  фундамента  тишина...  ребенок  буцает  мяч,  смеясь.

И  почему  я  такой  ведь  неисправимый...  нагнала  меня  скупая  мужская  слеза  и  я  едва  сидя..
Вдруг  вспоминаю  мамины  шустрые  руки...  папину  газету  и  колышущиеся  в  такт  тапочки.
И  ожидание  на  кухоньке  размером  с  "будку"...  как  говорила  сестрица,  запашных  пирожков.
Я  помню  и  уши,  что  щедро  червонцем  горели...  за  разбитые  окна  соседей,  для  нас  с  братом.
Мы  позабыли  про  футбол  на  всю  жизнь  опосля...  и  увлеклись  девушками  и  с  ними  танцами.
Почему  мой  ручеек  не  в  руках  уж,  а  на  щеках  течет...  я  погружаюсь  в  память  и  я  вижу  всё.
Как  Ты  пришла  в  мою  жизнь.  Как  были  вместе  семьей...  и  как  же  я  потерял  твое  сердце,  Боже!
А  вспомнится  ль  и  тебе  голос,  он  словно  стенаний  тишина...  ребенок  далеко  один.  Не  ведая  отца..

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1038894
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 02.05.2025

Душа Одна внизу.

Слоняться  мыслями  застенков  злачных,  
так  будто  все  они  порой  бывают  нужны.
Так  будто  я  ощущаю  мир  и  биение  в  тени.
Одного  закрасться  так  неожиданно  сердечка
и  в  мои  неряшливые  сны.  Одни  лишь  мысли.  Одни.

Скользить  ли  взглядом  таким  застенчивым  по  людям,
ловить  ответы  ликов  разные,  а  всё  -  таки  неискренние.  
Но  почему  я  лишь  одного,  поразмыслив,  не  пойму.  
Я  лицезрею  порой  лишь  одну  из  всех,  кто  интересна  мне.
Она  не  смотрит  в  ответ,  всё  погруженная  в  чтение  и  мысли.
Но  почему  же  она  закралась  в  мои  сны.  Мы  одни.

Слагаемая  ты  на  устах,  а  имя  твоё  на  них  уж  присказка.
Я  вообразил  сам  шторм,  где  мы  его  моря,  а  между  ураган...
И  вьюга  не  силиться  даже  осушить  в  нас  око  циклона.
Я  с  придыханием  так  ожидаю  миг,  когда  смогу  я...
Она  сидела  на  той  же  лавочке  в  наше  шабаша  лето,
а  рядышком  с  нею  откинутая  книженция  и  рюкзачок.  
Она  была  целиком  на  руках  его  и  в  устах  их  я  увидел  Одну...

Слоняться  мыслями  застенков  смрада  невзрачных.
Пускай  меня  в  рыдании,  оглохшее  эхо  канализации  несет.
И  даже  там  невозможно  мне  однажды  спрятаться  от  реалии,
что  я  повстречал  тебя  однажды  и  мысленно  я  усоп.
А  всё  моё  сердечко  и  схрон  его  грандиозны  они...
я  обрекаю  образовать  одну  лужицу  и  одну  кучу  помоев.  
Я  любил  тебя  так  искренне,  как  больше  не  сумею.
И  я  выберусь,  я...  выбрался..  но  Душа  осталась  Одна  внизу.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1035819
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 20.03.2025

Дорогая Эстер.

Дорогая  Эстер,  да  я  должен  сознаться.
Что  я  вас  не  ценил  прежде...  хотя  вы  и  значимы.
Я  никогда  сердце  свое  в  откровении  не  поощрял.
Так  и  провело  оно  пик  своего  отрочества  в  неведении.

Дорогая..  клякса.  Зачеркну!
Любимая,  Эстер!
Я  всё  никак  не  пойму,  ах  зачем  же  шутовская  судьба,
так  намеренно  путает  карты,  всё  дабы...
и  ей  овеществленной,  посмеяться?

Вы  были  молоды,  как  и  я.  Вы,  как  и  я  были  красивы.
Как  много  ухажеров  у  нас  вдоволь  было.
Но  почему  в  них  не  числился  я  никогда?
Да,  отчего  пишу  я  вам  сейчас...  о  том,  что  жалею,
что  не  пообщался  с  вами  с  глазу  на  глаз?

Вы  ведь  еще  не  забыли?
Что  еще  жив,  некогда  дорогой  слуга  ваш...
И  в  застенках  квартиры,  пора  паковать  багаж
на  иномирья  сафари,  я  настолько  одинок..
Но  вот  вспомню  редкую  улыбку  вашу  и  вздрогну.

Тело  мое  пробирает  озноб,  мне  некуда  деваться,
и  хоть  я  не  беден.  Но  да,  видимо  констебль
пожрет  мои  не  роскошные  богатства.
И...  я  знаю,  что  я  никто,  да,  вовсе  не  нужен  вам.
Но  если  только  вы  не  против,  но  всё  что  имею.

Я  завещаю  вам.

Мне  помнится  вы  любили  детей.  Вы  любили  сирот.
У  вас  был  едва  ль  не  питомник  животных.
И  вы  ухаживали  за  ними.  Это  был  не  скот.
А  у  меня  же  нет  никого...  Мне  нечего  терять.
Простите  лишь  за  наглость.  Деньги  сослужат  добро  вам.

И..  пишу  я  всё  -  таки  сегодня,  покуда  я  еще  едва  в  здравии.
А  -  то  боюсь,  что  меня  лишат  всего  завещания.
Не  удивляйтесь  чего,  если  к  вам  подойдет  мой  садовник  -
хороший  и  верный  слуга.  Мой  последний.
Он  отдаст  вам  распоряжения.  Будьте  счастливы!

О,  Дорогая  Эстер!

Щелк!  Бах!

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1035818
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 20.03.2025

Робкая писательница.

Робкая  писательница.  Дык  -  напиши  ведь  обо  мне.  
О  человеке  маленьком,  как  тот  пройдоха  хоббит.
Но  верный  друг  я  и  чист  сердцем,  я  отважен,  Шир  возьми!
Поелико  в  дыре,  в  норке,  я  так  и  ожидаю  гномов  и  волхва.  
Чтобы  в  приключение  ринуться  враз,  словно  в  пляс  желудей.  

Робкая  писательница.  Как  опущены  твои  глаза.  
Ты  взираешь  на  свой  мир  украдкой,  ты  феноменальная.  
Что  несешь  в  руках  и  труд  немалый,  да  тысячи  из  злыдней.  
А  всё  -  таки...  она  вертится  твоя  фантазия  искоркой  несломленной.  
Я  писал  тебе  так  рьяно  о  любви,  всё  не  ведая  прибой  о  чем..
пуская  письма  прямиком  в  море,  им  не  обрести  пути.

Робкая  писательница.  Я  ведь  знаю,  хочется  взлетать.
И  возможно  в  раз  последний,  но  -  таки  себя  обретать.  
Ты  так  часто  пишешь  над  мостом,  глядя  в  прорубь..  чудовищно!
Я  умоляю  тебя,  свой  холст  не  замарай,  о,  не  запятнай!  Ты  -  сокровище!
Ты  всё,  что  у  меня  есть..  причина  почему  сказка  мечтает  о  лете,  
чтобы  приснится  лепреконом  детишкам  в  азартном  зное,
отыскать  корни  радуги,  ее  золото.  Я  так  нуждаюсь  в  душе  твоей  фиалковой.  

Робкая  писательница.  Мы  -  кикиморы,  эльфы,  ведьмаки  и  орки.  
Гарпии  подземные,  нимфы  и  сирены  взморья,  весь  наш  гал...
Сегодня  собрался.  Он  един.  И  он  так  сердечно  просит  тебя.  
Будь  с  нами,  о,  пряный  Цветочек.  День  еще  день...  Хоть  день.
Ведь  станется  когда  -  то  и  ты  увидишь  тень,  как  тропа  в  реальность.
И  может  быть  тогда  пригреет  и  в  твоем  саду  солнышко  игривое.
Воочию  убедишься,  что  ты  не  одинока  и  твоя  сказка..  невообразимая.  

Провела  канат  в  миры  твоей  сущности.  И  я  пред  тобой,  не  смея  описать.

Робкая  писательница?

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1035760
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 19.03.2025

Ты пишешь и пишешь. .

Ты  пишешь  мне  письма...
Они  ко  мне  откуда?  И  куда?
Не  ведаешь,  девочка  адресата..
Но  сердцем  совсем  обезумела.

Ты  разошлешь  в  каждые  сени  
и  на  каждый  белый  порог,
свое  кроткое  нежное  слово,
про  то  что  я  любим,  я  дорог.

Ты  вот  сочинила  даже  мне  книгу...
Представь  же,  нетленная!  
Листовками  страниц  сыпешь  в  округу,
Сдается  мне  ты  вскоре  очернишь  небо!

Ты  сумасшедшая!  Послушай  меня...
Сдайся!  Я  не  явлюсь  в  праздники.
Но  да  эта  и  ухом  не  ведет,  всё  также..
Я  ловлю  твои  слова  даже  из  радио.

Ты  сводишь  клином  и  мой  свет!
Ты...  невероятная!  Как  найти  тебя?
Чтобы  в  Сочельник  были  рядышком?
Нет!  Да,  глянь  же  на  себя!  Это  бред!

Ты  поздравляешь  меня  с  Новым  Годом.
Ты  прямиком  с  экрана  вещаешь.
Там  не  президент...  О,  мое  сердце!
Я  люблю  Тебя.  

Ты  пишешь  и  пишешь..

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1035759
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 19.03.2025