HOHMO SOVETIKUS

Году,  кажется,  в  87-ом  –точно  не  помню-угораздило  меня  попасть  в  секцию  народных  танцев,  в  ДК  «Титан».  Видимо  ,  свою  роль  сыграло  коллективное  бессознательное-вместе  со  мной  на  танцы  записалось  семеро  кентов-одноклассников.    Если  проводить  параллель  с  легендарным  голливудским      вестерном,  то  в  нашей  «великолепной  семерке»  мне  довелось  быть    героем  Юл  Бриннера.  Не  то,  чтобы  это  бравада,  просто    я  был  всех  на  год  старше  (в  начальных  классах  это  весомое  преимущество)
               Выдали  нам,  значит  алые,  как  паруса,  шаровары,  вышиванки  ,  построили  в  ряд    на  сцене,  ввели  в  курс  дела.  В  ансамбле  было  7+7  мальчиков  и  девочек.  Первое  время  мы  водили  на  занятиях  седативные  хороводы  ,  учили  всякие  «па»  и  я  было  заскучал,  но  однажды  рассмотрев  за  ушком  девочки  звездочку-родинку  –  безнадежно  в  нее  влюбился,  то  есть  сначала  в  родинку,  потом  в  девочку.  Когда  мне  ставили  ее  в  пару,  то  от  волнения    потели  ладони  ,  дергался  кадык  и  глаза  старательно  избегали  ее  лучистого  взгляда.  Впрочем,  это  история  вовсе  не    о  любви,  а  о  жлобстве.  
 Итак,  к  третьему  уроку  хороводы  стали  быстрее,    потом  они  побежали,  похоже  так,  хореограф  оценивала  наши  вестибулярные  возможности.  Но  головы  не  кружились  ,  никто  не  блевал,и  от  хороводов    мы  плавно    перешли  к  изучению  народного  танца  «ползунец».  Того  самого  ,  когда  скачешь  по  сцене  вприсядку,  растопыриваешь    руки  и  выкидываешь  коленца.  Похоже  так,  хореограф  изучала  силу    наших  «дыхалок».  А  «дыхалки»  у    запорожских  мальчиков,  как    вы  понимаете,  сродни  ахиллесовой  пяте.  Запорожсталь  дымила  во  все  трубы,  в  унисон  промышленному  гиганту    старались  и  остальные.  Тухлыми  яйцами  стрелял  в    запорожское    небо  легендарный  Коксохим!  Впрочем,  после    надрывных    «па»  ползунца  наши  лица  хоть  и  бледнели,  а  губы  отдавали  легкой  синевой  -  сознание  никем  не  терялось.  Мы    были    пионерами  ,  а  потому  не  могли  дать  волю  слабине!    К  тому  же  все  раскусили  эволюционный    план  хореографа    -  с  помощью    «ползунца»  натрудить    нам  спины,    привести  мышцы  четырнадцати  ног  в  боевой  тонус  и      приступить  к    покорению    «Эвереста»  -  украинского    гопака!    
   Хороший  слух  чувство  ритма  (и  такта!),  врожденная  координация  –все  это  не  мешало  мне  стать  хорошим  танцором,  но  увы,  а  может  и  к  счастью,  я  им  не  стал.  По  причине…Впрочем,  не  будем  забегать  вперед-история  то  простая,  без  особых  выкрутасов.
 Хореограф  и  баянист  составляли  хороший  дуэт  –спустя  месяц  танцевальной  муштры    наша  «отара»    хотя  бы  отдаленно,  но    стала  напоминать  ансамбль.    Вот  тогда  худрук  и  хореограф  в  одном  лице,    озвучила  преприятную  новость:  через  неделю    к  нам  в  гости  прибудут  «фашис»…  делегаты  из  ФРГ,    и  мы,  как  народ-победитель  не  должны  ударить    в  грязь  лицом!  Зачем    колбасникам  Запорожье  –никто    не  знал  ,  и  когда  кто-то  из  старших  озвучил  версию  насчет  культурного  обмена  –  я  широко  зевнул,  вслед  за  мной  стали  зевать  друзья,    а  вслед  за  друзьями  зевнула  и  девочка  с  родинкой.
Между  тем,      Перестройка  подходила  к    своему  фарватеру,  за  которым    начинался  период  полураспада  великой  советской  империи.  Прожектор  реформ  заметно  потускнел    и  светил  в  четверть  накала,    даже  не  светил,  а    робко  мерцал.  Железный  занавес  потихоньку  ржавел,  в  нем  возникали  прорехи,  из    которых  веяло  бодрящим  амбре  вечно  «гниющего»  Запада.  Потом  я  узнал,  что  цель  визита  германцев  была  куда  глубже  и  символичней,  чем  простой  культурный  обмен.  Немцы,  в  прямом  смысле,    приехали  посчитать  своих  мертвецов,  изъять    их  потревоженные  останки    из    чернозема  и  вернуть    под  надежную  и    рассыпчатую,  как  сухое  печенье,  родную  почву.  Короче,  провести  некро-эмиграцию    ,  если  можно  так  выразиться.      В  тот  год    в  районе  улицы  Седова,  примерно  в  квартале  от  городской  психбольницы  ,  начали  строить  жилой  дом.    И  вот  незадача,  экскаваторами    разрыли  немецкое  кладбище  времен  войны.    Котлован  получился  куда  зловещей  ,  чем  у  Платонова.  Глубиной  не  менее      десяти  метров,  размером  в  половину  футбольного  поля  ,  он      был  густо  усеян  серо-желтыми  костями,  тряпочными  обрывками  полуистлевших  мундиров  и  конечно,  фашистскими  касками!    Попадались    и    гильзы,  и  даже      именные  пистолеты,  кортики  ,    складные  карманные  ножики  ,а    кому  то  повезло  наткнуться  на  ржавый  шмайсер.    Столь    богатый  загробный  арсенал  подтверждал  ,  что  немцы,  как  неоязычники,  готовились  к  суровым  будням    Вальгаллы,  к  новым  смертям  и  к  новым  воскрешениям.  
Я  хорошо  помню,  как  с  друзьями  из  двора  ,    ходил  смотреть  на  котлован  .  В  первые  дни  городские  власти  как  будто  не  знали  ,  что  со  всем  этим  делать  и  видимо  ждали  «ЦУ»  из  Центра.  А  пока  доступ  к  захоронению  был  открыт,  вплоть  до  того,  что  в  отсутствие  строителей  в  котловане  орудовали  любопытные  ребята  с  лопатами.  Первое,  на  что  я  обратил  внимание,  так  это  на  инсталляцию  из  оскаленных  черепов,  выставленных  в  ряд  у  самого  края  ямы.      Копачи-аматоры  весело  загалдели,  когда  один  из  шутников  присел  на  корточки  и  угостил  крайний  череп  справа  сигаретой.  Скорби  к  павшим  врагам  никто  не  испытывал.                          
               Судя  по  всему  кладбище  было  куда  шире  фундаментной  ямы,  из    ее    вертикальных    срезов  торчали  кости  мертвых.  На  следующий  день  власти  очнулись  и  окружили  «театр  смерти»  надежным  забором.  Все  это  происходило  за  пару  месяцев  до  моего  вступления  в  ансамбль  народных  танцев.  Так  что  вернемся  в  ДК  «Титан»  ,  где  хореограф  уже  составила  четкий  план  нашего  выступления  .  Это    была  крепкая,  чуть  повыше  среднего  роста  женщина  в  круглых  очках  ,      как  бы  усиливающих  строгость  ее  взгляда(  черты    лица  не  помню,  но  память  услужливо  преподносит  образ  мадемуазель  Куку  из  «Безымянной  звезды»).  Итак,  «интуристов»  было  решено  ошарашить  ползунцом,  «вскружить»    залихватской  кадрилью,  а  напоследок  «прибить»  воинственным  и  резвым  гопаком.    
-Только  давайте  договоримся,  ребята…Так,  Охрименко,  на  меня  смотрим,  а  не  на  затылок  Светы  !  Значит,  договоримся  так  –  все  прыснули,  я  видимо  покраснел  ,  а  хореограф,    выдержав  паузу  и  заглушив  смешки  колючим  взглядом  своих  льдистых  глаз,    продолжила:  когда  гости  приедут,  мы  не  галдим  ,  не  таращимся  на  них  глазами  ,  а  ведем  себя  ,  как  хорошие  ,  воспитанные  люди.  Как  настоящие  советские  пионеры!    Вы  хорошо  меня  поняли?  –опять  пауза  и  гробовое  молчание,  потом  хлопок  в  ладоши:  Хорошо,  теперь  все  на  сцену…
 С    гордостью  скажу  ,  что  дебют  мы  не  провалили.  Волнение  и  ответственность  перед  Родиной  придали  нам  сил  ,  мы  не  танцевали,  мы  летали  по  сцене,  будто  на  крыльях.  От  танца  к  танцу    аплодисменты  почтенных  гостей  звучали  все  неистовей.  Короче  ,немцам  понравилось.    Делегация  состояла  из  пары  десятков  человек,  в  основном  пожилого  возраста  и  преимущественно  седовласых.  Помню,  что  обратил  внимание  на  высокого  осанистого  старика  в  очках  и  подумал:  «уж  не  бывший  ли  ты  гестаповец,  дядя?»
 Триумфально  закончив    гопак,    мы  выстроились  на  сцене  в  ряд,  изобразили  благодарный  поклон,  после  чего  прямо  к  нашим  ногам  были  возложены    дары.  Не  цветы  и  прочая  дребедень,  а  сладости,  неведомые  нам  сладости  из  далекой  Европы!  При  виде  шоколадных  плиток  ,  батончиков  в  ярких  и  блестящих  обертках,  заветных  жевательных  резинок  и  другого  кондитерского  добра,  у  меня  подкосились  ноги  и  я  едва  сдержал  порыв  обхватить  все  это  руками  и  стремглав  броситься  за  кулисы.  У  стоявшего  рядом  одноклассника  Миши  Котлова    случилось  нечто  похожее  ,  он  даже  сделал  шаг  вперед,    но  застыл  ,  придержанный  мной  за  рукав.  Пионерская  сила  воли  позволяла  глушить  недостойные  звания  советского  человека  порывы!  Что  ж,  мы  выглядели  достойно  ,  нетерпеливо  поглядывая  на  неторопливых  немцев,  ожидая  когда  те  покинут  зал,  чтобы  уже  не  таясь  броситься  наперегонки  за  трофеями.  В  этом  смысле  наш  танцевальный  отряд  ,  особенно  мальчики,  стал  одной,  нервной  пружиной.  Но  нас  обломала  хореограф,  ибо  дары  с  двух  огромных  подносов  были  сгружены  в  пакеты  и  отданы  на  хранение  баянисту.  Когда  делегация  ушла  ,  мы  все  сгрудились  за  кулисами  ,  вокруг  «мадемуазель  Куку»  и  нашего  аккомпаниатора  ,  в  глазах  которого  четко  читалась  угроза:  «пацаны,  будете  баловать,  йобну  по  голове  баяном».  
-Вы  просто  молодцы  ,  ребята.  Хорошо  танцевали    и  вели  себя  достойно  –чеканным  слогом  произнесла  хореограф-  и  спасибо  ,  что  выстояли,  не  бросились  разгребать  конфеты.    
«Как  делить  добро  будем»?-  из  самого  нутра  выплывала  хриплая,  как  голос  зэка,  мысль.  
Заскрипев  сердцами  ,  мы  дружно  согласились  ,  что  первыми  следует  оконфетить  девочек.  Каждой  из    них  хореограф  вручила    по  шоколадному  батончику.    Потом  настал  черед  мальчиков.  Между  тем  во  мне  нарастала  тревога,  и  я  лихорадочно  оглядывался  по  сторонам.  «Странно,  было  ж  два  пакета  ,  а  где  же  второй?  Неужели  кто-то  заныкал?»  
В    итоге  хореограф  протянула  мне  какую-то  коричневую  палочку  с  желтой  надписью.  Так,  я  впервые  увидел    ириски  «  Meller».    Во  мне  закипало  возмущение,  во  рту  пересохло  от  жажды  справедливости  и  я  решился  подать  голос  протеста.
-Такая-то,  такая  –то(отчества  хореографа  не  помню),  а  было  ж  два  пакета…    И  жвачки  были  ,  и  баночка  такая  стеклянная,  с  разноцветными  шариками…
«Мадемуазель  Куку»  запнулась  от  вспыхнувшего  за  стеклянными  линзами  возмущения,  но  сдержала  себя  и  сменив  гнев  на  терпение,  посмотрела  на  меня  ,  словно  на  дурачка:
-Охрименко  ,  ты  что  один  такой  умный?    Конфеты  не  тебе,  это  для  всех  ребят.  Понимаешь  для  всех!  
-Так  тут  же  все  ребята,  (такая-то,  такая-то)-парировал  я.        
-  А  что  у  меня  одна  ваша  группа  танцами  занимается?  Есть  ребята  ,  которые  учатся  во  вторую  смену.  Вообщем,  не  морочь  мне  голову!
-  Так  мы  же  ,  а  не  они  гопак  танцевали.  Немцы  нам  хлопали,  это  наши  конфеты  ,(  такая-то,  такая-то)-  упрямо  бубнил  я.    
Но  хореограф  сделала  вид  ,  что  ей  нужно  в  кабинет  директору,  объявила  дату  следующего  занятия  и  унеслась.  За  ней,  придерживая  свой  музыкальный  инструмент,  торопливо  заковылял  баянист.  
По  дороге  домой  разболелась  голова,  меня  трусило  и  пошатывало.    К  вечеру  поднялась  температуру,  к  утру  она  спала,  но  в  школу  я  не  пошел  ,  так  как  мама  обнаружила  за  моими  ушами  странное  покраснение.  Вызвали  моего  педиатра(  из-за  хронического  бронхита  и  склонности  к  туберкулезу  я  стоял  на  учете)  –  женщину  лет  пятидесяти  по  фамилии    Шапиро.    Она  была  очень  хорошим  врачом,  но  в  то  утро,  выслушав  маму  ,  немножко  вспылила:
-Ну  что  вы  меня  вызываете  по  разным  пустякам?  Знаете  сколько  мне  еще  адресов  обходить?  Ваш  ребенок  абсолютно  здоров!
-Да?-мама  недоверчиво  посмотрела  на  докторшу  –  а  что  это  такое  за  ушами?  И  главное  за  двумя  сразу.  
-  Не  морочьте  мне  голову  –  выдохнула  доктор  Шапиро  после  того  как  бегло  осмотрела  мои  уши.            
День  я  проходил  бодрячком,  дочитав  «Всадника  без  головы»,  довольный  тем,  что  прогулял  школу.  А  вечером  опять  поднялась  температура,    лоб  охватило  жаром  и  я  поплыл.  
-Мамочки  ,  а  что  ж  делать.  Юра  ,  что  ты  там  делаешь,  тут  сын  умирает(  папа  вроде  ужинал  на  кухне),  у  него  39  ,  5    –с  испугом  глядя  на  градусник  воскликнула  мама.
Если  б  еще  запаниковал  и  папа  ,  я  б  точно  умер,  но  папа  не  долго  думая,  закинул  мне  в  рот  горсть  таблеток    и  протянул  стакан  воды.  Через  пару  часов  температура        сползла  до  37,  5  но  ниже  уже  не  падала.  Пока  я  забывался  сном,    Мама  до  глубокой  ночи    листала  какие  –  то  медицинские  книги(о,  если  бы  тогда  был  Гугл!).  К  утру  она  торжественно  объявила,  что  диагноз  найден  и    судя  по  описанию  на  моем  теле  вскоре  «расцветет»    корь,  ну  или  краснуха.  
-А  ну-как  задери  майку!  –  приказала  мама      и  как  в  воду  глядела.  На    груди,  ближе  к  шее      успело  проклюнуться  три  ярко  красных  прыщика.  Увидев  такие  улики  ,  мама  бросилась  снова  звонить  Шапиро.    
На  этот  раз  та  вела  себя  по  тише  и  раздражением  не  искрилась.  
-Да,  несомненно  ,  это  корь!-  осмотрев  меня  заключила  доктор  и  стала  выяснять  с  кем  я  контактировал    в  школе.  Ничего  нет  страшнее  для  детского  врача  ,  когда  на  вверенном  ему  участке  вспыхивает  эпидемия.      
Лечение  продлилось  больше  месяца.  За  это  время  я  прочитал    Графа  Монте-Кристо,  Анну  Каренину    и  три  тома  Луи  Буссенара.  Вернувшись  в  школу  я  обнаружил,  что  с  того  дня  ,как  честных  советских  пионеров  «побрили»  на  конфеты  все  пошло  наперекосяк.    Никто  уже  не  танцевал.  Один  из  «великолепной  семерки»  заключил  пари,  что  спрыгнет  с  третьего  этажа  в  палисадник.  И  хотя  там  была  подстелена  «перина»  из  сухих  листьев  ,  чувак  сломал  ногу.  Но  самое  смешное,  что  пять  других  выглядели  ,  словно  отмотавшие  срок  зэки.  Все  были    обриты  наголо.  Оказалось,  что  после  танцев  они  дружно  записались  в  секцию  фехтования    и  за  неделю  тренировок  в  фехтовальных  масках    подхватили  педикулез.  Стоял  ноябрь  месяц  ,  приближались  зимние  холода.  О  судьбе  ансамбля  народных  танцев  мне  ничего  неизвестно,  и  девочку  с  родинкой-звездочкой  за  розовым  ушком  ,  я  никогда  больше  не  увидел.                          

адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=731590
Рубрика: Лірика кохання
дата надходження 02.05.2017
автор: Markusvill