(Основано на реальных событиях с незначительными
домыслами)
ВСЕ ИМЕНА ИЗМЕНЕНЫ
(Поэма)
Ч а с т ь п е р в а я
Это было при СССР. Юность Степана
Я начинаю повесть эту.
Уже созревшая душа
Её представить хочет свету.
...Начну рассказ свой не спеша.
Когда-то летнею порою
Средь тихо гаснущих небес,
Светя на весь окрестный лес,
Луна взошла, ну впрямь звездою.
Везли мальчишку в интернат
В то время - татей предночное -
Решенье матери такое:
Он "трудным" был, как говорят.
У Степы было увлеченье -
Футбол. Игре всегда он рад.
Конечно, станет облегченьем
Подростка сдать в спортинтернат.
Маманя с именем Кристина
Всегда из всех своих детей
Ругала младшенького. Ей
Вот из-за этого дерзил он.
Так! Степу в Харьков привезли.
Он не хотел от мамы ехать,
Хоть и не чувствовал потехи,
Таков суровый реализм!
Вот он стоит со взглядом кротким.
И все его тогда слова
Лишь «мама» выразились четко.
И он не вырвался едва
Из рук чужих. И в чуткой, детской,
Неопытной душе печаль
Возникла. Вам, конечно, жаль
Его! Но он не в плен немецкий
Попал, хоть в интернате строг
Порядок. Степе дали койку
С бельем постельным. Был он бойким,
Дружить со многими не мог.
И жили, словно по уставу,
Не встанешь рано - будешь пол
Мыть. Здесь кормили их на славу!
Да! Был востребован футбол.
Куренье было под запретом.
А как же им без сигарет?
И не страшил ребят запрет,
Кормили табаком за это.
Так от зари и до зари
Дни в интернате протекали.
Ребята плохо ночью спали -
Зудели звонко комары.
Жизнь, словно острый соус «чили»,
Воспитывали строго их.
И здесь футболу их учили.
Для Степы был то лучший миг.
Одним ненастным синим утром
К Степану сажень подошел.
«Давай вставай! Ты спишь, как вол!»-
И дал под глаз - и перламутром
Заплыл глаз. Бедненький Степан
С кровати бух! Как центрифуга,
Крутнулась комната. C испугу
Закрыл лицо. В глазах - туман.
Он стал вставать, как будто в чумке,
Изобразили боль уста,
И руки задрожали, чухнул
Он к умывальнику и стал
Глаз промывать отекший, синий;
«Ай,- думает Степан,- попал
В проблемы!» Инвентарь он взял
И пол с досадою мыл сильной.
Однажды пареньков двоих
Заметили за туалетом:
У каждого по сигарете.
Попались все! Поймали их.
Дружки решили, если спросят:
Курить, мол, будешь?- скажут все,
Что будут потому, что бросить
Курить заставят насовсем.
Спросили первого: «Ты будешь
Курить еще?» И он кивнул.
«Ешь сигарету!»- Он глотнул
Табак. «А ты, Степан, закуришь?»
- Да!- «Что? Почувствовал взрослей
Себя?»- Он съел табак. И каждый
Давился им, а нет - то нажил
Себе проблем бы от друзей.
Степану жить здесь надоело.
Он по родне затосковал.
Хотел к друзьям. Болело тело.
Очей слезилась синева!
И вот Степан побег задумал,
Тонул в желаниях простых.
Он убежал. И след простыл
За интернатом тем угрюмым.
И под киоском каждым спать
Пришлось. И милиционерам
Директор позвонил, чтоб меры
Те приняли дитя искать.
Вернули. Но когда засветит
Луна, вновь совершит побег.
И совершил. Ох, эти дети!
И Степе засиял успех.
Попал на волю! Неужели!
Но все ж дошел в свое село.
Встречала с руганью его
Мать…
Годы быстро прошумели.
Он вырос. Стал в футбол играть,
Его забрал уже и тренер;
Степан здесь проявил уменье.
Решил он футболистом стать.
Ему лет было восемнадцать.
Бежал с утра на стадион,
Зарядку делал, отжимался…
Ходил еще и в школу он.
Да вот беда! Ведь он водился
После занятий с цыганвой.
Он среди них был, словно свой.
И хитрым стал он, как лисица;
И «погоняло» вот как раз
Они Степану-хулигану
Там дали. Он привык к цыганам,
А «погоняло» Степы – «Ас!»
А знаете за что Степана
Прозвали так? Он вором был,
Он вещь и перед носом стянет,
Он «мастером воров» прослыл.
И уважать цыгане стали
Его. Но бросил наш Степан
Ту шайку дикую цыган,
Остепенился Степа малость.
Экзамены вот в школе. Сдать
Степану главные предметы
Положено. Теперь билеты
Стал изучать он. Вот беда!
От «фонаря» Степан учился,
Одну «историю» он знал,
Над остальными, как ни бился
Предметами – тупой финал!
Как сдал он «химию»! Все тучи
Сошлись! «Четыре» получил
За то, что в классе пол помыл.
И так «химичку» он замучил!
«Историю» нормально сдал.
Задачи «алгебры» – как руны!
Степану разобраться трудно,
Да! С «математикой» беда!
И Аполлон – Олимпа житель
Чуть сам не получил инфаркт!
Прошу вас, боги, вы простите
Его! Примите этот факт!
И «русский» он не без комедий
Сдал. Вроде все. «Ох, Боже мой!»
Нет, Степа! Впереди большой
Экзамен жизни - твой последний!
Чрез год - служебная пора.
И будет он служить в Морфлоте,
Не будет ли на первой ноте
Он? Или на плечах гора
Проблем возникнет? Мутным взглядом
Посмотрит он, тогда как раз
На тех, кто в миг тот будет рядом
С ним - слезы потекут из глаз.
Короче дни, а ночи стали
Длинней. Хрустящий хрупкий снег
Лежал везде, как будто мех,
Деревья были, как из стали.
Прошел вот год - и мой Степан
Начнет служить в Балтийском флоте,
И вот присягу с целой ротой
Там принимает хулиган.
Вот инеем покрыла стужа
Ребят там с головы до ног.
Матрос здоровый только нужен,
Чтоб родине отдать свой долг.
Им дали автоматы. Служба
Шла. Здесь матросы, словно львы.
И нет насмешливой молвы
О них совсем. Крепка их дружба,
Один - за всех стоит горой.
И нет таких сомнений в свете!
Бойцов таких нет на планете!
И Степа тоже был такой.
Пока оставлю я Степана,
Пускай останется Бог с ним.
Давайте лучше сквозь туманы
В его село перелетим:
Степана матушка Кристина
Разбогатела на селе,
И сердцу стало веселей.
Ведь торговала на чужбине
Она вещами. Надо ей
Кормиться. Вещи забирает
И в Белгород все уезжает,
Так длится много-много дней:
Она встает раненько. Кормит
Курей, свиней. Потом поест,
Оденется, закроет домик
И едет торговать. Невест
Степану ищет. Приезжает
В ночь. «Не сошла ль с ума она?»-
Вы спросите, но это знать
Необязательно. Я знаю,
Что девушка у Степы есть.
И он всегда ей письма пишет,
И тяжело с надеждой дышит
Хотя б услышать о ней весть.
Степан писал ей: «Здравствуй, Таня!
Ну как дела твои сейчас?
Мои отлично. Чтоб нормально
Все было у тебя. У нас
Зима суровая здесь. Званье
Мне дали старшины. И мне
Уже осталось десять дней-
И я приеду. До свиданья!»
Но было ей не до него
И, может, писем не читала,
Ничто ей сердца не сжимало,
Не волновало ничего.
И градом сыплются вопросы:
Как обратила в старшину
Судьба Степана из матроса?
Как он стерпел армейский кнут?
Я и знакомые, ответим:
Три года хорошо служил
Степан и терпеливым был.
Но больше он всего на свете
Хотел домой. Хотел слова
Ее любовные услышать,
А дембель ближе все и ближе!
Не мог на все он наплевать!
Оно всегда так: на гражданке
Кого-то любишь - и любим.
И с ровной ходишь ты осанкой
С букетом к ней день не один,
Она и рада. И вы оба
Проводите счастливо день,
А ночью расходиться лень.
Вам кажется любовь до гроба…
Но стоит в армию пойти-
Девица разлюбить успеет,
Найдет другого и изменит,
Не скажет вслед тебе: «прости!»
Рассвет. Вот море зашумело
И поглотило блеск лучей.
Ходить матросам надоело
В подводных лодках много дней.
Восток багряною рукою
На небе чертит полосу,
И моря бурного красу
Подернул световой игрою.
И сквозь холодный этот путь
Приказы выполняет рота.
Любую выполнят работу,
Какую им ни зададут.
Да! Сильные войска, большие
У нас! Читатель мой, поверь:
Америка и все другие
Боялись так СССР!!!
Служебный срок уже проходит,
Осталось же всего два дня!
Настанет скоро и весна.
На небе светленькие бродят,
Как овцы, облака. Вокруг
Слегка подтаял снег. Туманы
На небо подымались рваным
Халатом. Шел весенний дух.
Повеял ветерок весною,
Хоть кое-где и снег лежал;
Он скоро потечет рекою,
Пора приятна и свежа!
Свет солнца на снегу играет-
И снег искрится, как алмаз,
И души радует в тот час
Тех, кто все это замечает.
Ждет документа мой Степан,
Что он от армии свободен;
Он не боялся непогоды,
Поедет в смерч, в метель, в буран!
Весна настала. Светит солнце
Из белой тучки в небесах,
И светятся озер оконца,
И снег растаял на холмах.
Мороз с землею распрощался,
Всех стала веселить весна,
Очарования полна…
C Прибалтики и поезд мчался,-
Мой Степа находился в нем.
Домой поехал очень рано,
Когда восток весь стал румяным,
И вспыхнула заря огнем.
Ч а с т ь в т о р а я
СССР. Футбольная карьера
Я часть вторую начинаю,
Всю душу выплещу до дна.
В какой залез я омут, знаю.
Как наша жизнь порой смешна!
Футболом Степа после службы
Продолжил заниматься вновь,
Футболу он отдать готов
Здоровье. Здесь терпенье нужно!
Такая жизнь его была;
Степану кличку «Марадона»
Ребята дали. Степа понял,
Что слава то к нему пришла!
Играл он в стиле Марадоны,
И кличку получил за то;
Сиял огонь в глазах бездонных;
Ему святым был стадион;
У них теперь своя команда,
А называется «Горняк».
Названье дали кое-как,
И лучшее теперь не надо.
Еще Степан во цвете лет,
А травмы получал на матчах,
Ходил на драки он в придачу,_
Каких на теле шрамов нет!
Он в Комсомольск был унесенный,
Ему друг финку подарил.
И Степа мой для обороны
С собою финку ту носил.
Прошла весна, прошло и лето-
Стал знаменитым мой Степан.
Гремит он славой сквозь туман.
Бросает деньги он на ветер,
И получал прилично он,
Что он хотел - и то он делал,
И отдыхал душой и телом…
Реальность это, а не сон.
В нем храбрость молнией струилась;
Боится каждый здесь его,
Кто знает. Потому, что сила
В руках большая у него.
Однажды утром на футболе
Средь знаменитых двух команд
Попал Степан в такой салат:
Там, на большом футбольном поле
Противник Степу обводил,
А он подкат ему задвинул,
Мяч выбил, тот упал и сильно
Степана бутсом зацепил.
Степан упал и чуть сознанье
Не потерял. Потер лицо
И обратил свое вниманье
На всех кричащих подлецов.
Не нарушенье это правил!
Удар же неумышлен был.
Степан был зол, как крокодил!
Пахать бы носом он заставил
Противника весь стадион.
Но и ему, как оказалось,
От Степы по ноге досталось,
Играть не в состояньи он.
В конце игры Степан поехал
Домой. Он завтра будет вновь
Играть. И травма не помеха -
Степан все выдержать готов.
Стоял ноябрь. Настало утро,
Румянец тронул небеса.
Открыло солнце вернисаж,
Играя в тучках перламутром;
Уже автобус выезжал.
Еще сыграть матч должен Степа,
Объездить хочет он Европу,
Об этом только и мечтал.
И выиграть стремился Степа
До нервных вздрагиваний матч.
И голос внутренний какой-то
Подсказывал, что будет мяч
Ему покорным. Степа ехал
Играть и получить медаль.
Конечно, Степа получал
Их ради славы и потехи.
Автобус стал. Глядит в окно
Степан: ряды автомобилей,
Похожи на хвосты рептилий,
Стоят вдали. Людей полно
На стадионе. В небе синем
Сияет солнце. Облачка
Плывут жемчужной цепью длинной.
Степан на улице мечтал.
Вдруг вышел из машины стройный
Вчерашний пострадавший. Вот
Зовет Степана. «Что?»- орет
Наш «Марадона» удивленный.
- Садись! Не бойся ничего!-
«Я не боюсь!»- он отвечает,
Идет туда. Вот залезает
В машину: встретили его
С бутылкой водки и с закуской.
Но что, же дальше будет с ним?
Степан смотрел сначала тускло.
Тут познакомились они.
Тот парень Степе отвечает:
- Я не хотел, прости мне, Степ!
Давай по рюмке выпьем, чтоб
Играли, сильных травм не зная.-
Он рюмку выпил - и скорей
Пошел на воздух освежиться,
Чтоб на футболе разъяриться
И десять заклепать мячей.
И заклепал, хоть и не десять,
Но выиграл с командой матч.
Все можно сделать - лишь надейся
Ты на себя. Не передать
Мне радость их: все обнимались,
Как будто все навеселе;
Одни качались по земле,
Другие даже целовались!
Вот так команда! Вот «Горняк»!
Им так нужна была победа!
Степан сиял, как это небо!
Он отойти не мог никак!
Степан квартиру в Комсомольске
Купил и там пока живет.
Ему сначала было жестко
Там жить среди других. Но вот
Привык он к городским потехам,
Счастливей всех был под луной,
Доволен всем мой Степа, но
Мечтает в Польшу он поехать.
Служить не будет. Все равно
Жалеет он, что не остался
На службе; что везде мотался.
Но выбор сделал он давно…
Ч а с т ь т р е т ь я
СССР распался. Поездка. Новая любовь.
Конец карьеры
Зимы упало одеяло
На села и на города.
Так солнце ласково сияло!
Да это не зима – мечта!
Ты, муза, муза молодая!
Спустись с Парнаса, и в тетрадь
Часть третью помоги писать,
Эмоций много выражая,
Садись со мною на кровать,
Подумаем, что будет дальше,
Но не подсунь мне всякой фальши,
Дай, муза, вкратце рассказать!
Ты, милая, дай слов стихийных,
Чтоб потрясли они весь мир,
Чтоб укротили кланы сильных
Волшебной музыкою лир.
Я знаю из чужих рассказов,
Что в Польше Степа побывал
С командою. В футбол играл
Он там. Фарфоровую вазу
Любимой девушке купил
Степан с лиловыми цветами,
Ведь все на свете любят дамы
Сюрпризы. Это все – «ваниль».
Над Степой, над командой в Польше
Поляки издевались: всех
Обчистили. Как можно больше
Деньжат украли. И совсем
Хамить им стали: обзывают
Любыми кличками. Степан
Дал одному поляку в «жбан»…
Но это лишь усугубляет
Конфликты с ультрасом. Там был
Бой уличный. Ради потехи?
А, может, роль сыграли деньги!
Скорей патриотизм вопил!
С трудом сдержал свое кипенье
Степан. Все, вроде, улеглось;
Неровное сердцебиенье
Едва наладилось… вновь злость:
Когда домой собрались ехать,
У них поляки медсестру
Украли, как невесту ту
На свадьбе! Было не до смеха -
Пришлось за медсестру платить
Команде выкуп. И забрали
Ее назад, чтобы накала
Сильнейшего не допустить!
Не знаю, правда, иль неправда
Насчет поляков, только я
Пишу, что слышал, и не надо
За это обвинять меня!
Быть может, в Польше ультрас злее.
А что у нас они творят!
Бьют морды, все вокруг громят!
Да! Беспредел творить умеют!
Не прекратится этот штурм.
Об этом и пишу стихи я,
Как всех футбольная стихия
Накрыла и затмила ум!
Приехал он домой и больше
Душевной тяги не имел
Когда-нибудь поехать в Польшу,
И рад был, что остался цел.
Пришла весна - пришло страданье:
Степан так сильно заболел -
И побелел весь, словно мел,
В постель сложило увяданье.
И пить, и есть он не хотел.
Болезнь набрала тяжкой формы
И отошла совсем от нормы
Температура: он горел.
Да! Подхватил он пневмонию!
В больницу повезли лечить
Степана бедного. Лихие
Лечили там его врачи.
Он, мученик, не видел воли,
Тупых терпел он там врачей,
Главврач был злобный Пиночет,
Уколы Степе там кололи,
Ему и выкачали всю
Из плевры жидкость. У Степана
Плыло в глазах все. Как в тумане,
Ходил в палате и свою
Судьбу он проклинал. Но рано
Еще на жребий свой роптал.
Не так опасны эти раны!
Еще далек его финал.
Но вылечили наконец-то…
Женился он - в добре живет:
Ест яйца, зелень, фрукты, мед -
Как дополнительное средство.
Не буду в их семью влезать,
Так и писать о ней не буду,
А то еще осудят люди…
Не зря рассказ о Степе сжат!
Но муза к этому толкает
И провоцирует порой,
Со мною, как дитя играя.
Я знаю: он живет с женой
В любви. Обволокло их дымом
Блаженства, словно сладким сном.
А что произойдет потом
В их жизни - поживем - увидим.
В ночи на синих облаках
Сиял янтарный месяц тонкий;
Везде звучал сычей плач громкий,
И ночь была вся в чудесах.
Стелились серым пеплом тени;
Сияли светляки в траве;
Светились тучи желтой пеной,
За ними скрылся лунный свет.
Все небо тучами покрылось,
И сквозь их щели иногда
Глядела дальняя звезда,
Но тускло в вышине светилась,
Во мраке таяла ночном.
Вот свежим воздухом дохнуло,
Везде живое все уснуло
Спокойным и прекрасным сном.
И даже тучи задремали,
И горы спят во мгле сырой.
И все на лоно снов попало,
И месяц дремлет восковой,
Но не уснул Степан печальный;
Туман стелился по земле,
Светился месяц в синей мгле;
У озера чернел храм дальний;
Пошел мой Степа погулять,
Поговорить с ветрами что ли;
Какая жизнь! Какая воля!
И легче дышится в полях!
Свободу не купить за деньги!
Березы в тишине стоят
И листья их звенят, как серьги,
Мир черным сумраком объят.
Темно-темно вокруг. От стужи
По телу пробегает дрожь,
Но греет кровь Степана. Все ж
Ему и свежий воздух нужен!
Не встретил никого Степан,
Вокруг казалось все печальным.
Какая в нем таится тайна?
Какой в той бодрости обман?
На плечи бремя, может, давит,-
И в недрах сердца все бурлит;
Душа вдруг стала от той славы
Тяжелой, словно монолит?
А может, просто он скучает
И делать нечего ему,
Не хочет покориться сну;
Он и зари не замечает.
Увы! Он Богом обречен,
Причина же – совсем иная,
Что впереди ждет – он не знает,
Какой вчера он видел сон?
Я расскажу вам сновиденье,
Которое потом его
Тревожило, и размышленья
Тоску родили для него.
А снилось же вчера, что ехал
Он с Комсомольска отдыхать,
А, может, и в футбол играть,
И слышит он раскаты эха,
И вдруг рассеялась мглы синь:
У речки девушка сидела,
Густая прядь волос чернела;
Глаза, как с малых синих льдин.
И говорит ему та дева:
«Вон, видишь: дальние холмы,
За ними поле без посева…
Но были счастливы там мы,
Купались в золоте востока,
На прядь ты сыпал мне цветы
Невыразимой красоты…
Но стала жизнь для нас жестокой,
Ведь у судьбы есть свой закон…»
- Не в первый раз я это слышу! -
«И с худшей стороны он вышел
К тебе. Грозит разлукой он.
Да! У тебя сейчас другая…»
Степан от злости закричал:
- Зачем ты это мне «втираешь»?! -
«Затем, чтоб знал, что сгоряча,
Глупец, жену свою обидишь
На трезву голову. Ты змей!
Не будешь жить ты больше с ней,
C другою тоже. Вот увидишь». -
И тут пропала вмиг она…
Такой вот сон ему приснился,
И с утром он туманным скрылся -
Сейчас Степану не до сна.
Теперь он места не находит,
И сердце молотком стучит,
За будущей женою годы
Он бегал, чтоб найти ключи
От дверцы неземного рая!
Исполнится ли этот сон?
Степан был сильно возбужден;
Вот солнце землю нагревает.
Степан, практически, один,
Как пилигрим… Ему так режет
Роса глаза! Она так блещет,
Как миллион искристых льдин.
Хотел отречься он от мира,
Хотел стать глыбою морской.
Но если вдруг не будет взрыва,
То будет жизнь его стезей.
Но стоп! И он ответ находит:
Неплохо без жены… Степан
Забыл свой сон - он, как туман,
Что в небосклон с земли уходит.
Я знаю, что у Степы нрав
Тяжелый был, когда он трезвый,
И напрягал свои он нервы
Тогда, когда и не был прав.
Ну, а когда он водки выпьет,
Становится добрее всех.
Из губ слова он так и сыплет
Жене ласкательные. Эх!
И добрый Степочка развелся
Как раз вот с первою женой.
Женился вновь. И со второй
Не сжился: стал он рогоносцем!
Не повезло. А через год
Продал квартиру и примчался
В свое село он быстрым зайцем,
И с матерью теперь живет.
Степан все быстро забывает,
А по субботам из села
Он ездит в город в бар, гуляет;
(Час к городу идти) пилась
Там водка. А как уезжала
Мать, управлял хозяйством он:
Кормил курей; лез с кожи вон;
И на столе уже лежала
Картошка сваренная. Пять
Паласов выбьет, пол помоет;
Забор поставит, душ достроит,
Пойдет собакам есть давать.
C сестрой и с братьями своими
Он не общался много лет.
Язык никак он общий с ними
Не мог давно найти, ведь нет
У матери его дороже
Их; Приезжали только к ней
За сумками, и вовсе ей
Не помогали! Злоба гложет
Степана, как собака кость!
За что попал Степан в немилость
Кристины? Это ль справедливость?
В душе обида - словно гвоздь!
И много травм нанес Степану
Футбол. Играть он перестал.
Но чтобы денежки в кармане
Водились - он работать стал
Сантехником - жизнь научила…
Его все упрекала мать,
Что должен Степа получать
Их больше. И терпеть нет силы
Ему ее. Как он устал
От этого! Но он недолго
Работал, ведь болели ноги…
Он нетрудоспособным стал.
Ч а с т ь ч е т в е р т а я
Это было с 1995г. по 1999г. Семья N.
Города N.
Есть город N. В нем проживает
Одна семейка… кое-как…
Мать алименты получает;
Растут два сына, словно мак,
Среди большого биоцикла,
Все в жизни выдержат они.
Бед много падало на них;
Они от лучшего отвыкли.
Один - Сергей; другой - Андрей;
Сергей уже совсем стал взрослым,
Он не был наглым, не был пошлым;
Андрей - хитрее и наглей.
Он меньших лет был… Хулиганил…
Футбол ему все заменил.
Он был не самых честных правил,
И в школе «двоечником» был.
И мать их развелась с тем мужем
Затем, что избивал ее.
Теперь живут они втроем.
И рок послал ей мужа хуже -
Нашла другого вот она
И с ним жила четыре года,
Еще и с половиной, вроде,
Но вам, зачем все это знать?
Ей нужен муж, но не такой же
Алкаш пропитый, что его
Узнать и трезвым невозможно:
Лицо опухло у него.
Он забулдыга натуральный;
Он нервы все ей истрепал.
Из дома все таскать он стал -
И пропивал все колоссально.
Вот разошлась она и с ним -
И больше, больше не страдает.
Она же детям не желает
Плохого. Хорошо жить им.
Сердца их стали веселее,
В их доме - божья благодать,
Их солнце ласковое греет…
Они забыли унывать.
Хоть денег мало получала,
Но все, же не делиться с ним
Куском последним. Вобщем, им
Без забулдыги лучше стало.
Но матери был нужен муж,
Ведь трудно ей достать без мужа
На хлеб. Им работящий нужен
Мужик, а не ленивый плющ.
Была мать личиком смазлива,
Еще румяна и стройна,
Хоть было ей лет тридцать. В диво
Вы не впадайте, ведь она
Пораньше выскочила замуж,
Детишек рано родила,
Еще во цвете лет была.
И вот с детьми возиться маме
Пришлось, хоть в юности могла
Еще гулять с парнями смело.
Она об этом не жалела.
Дай бог одних ей только благ!
Сергею ночью сон приснился:
Как очутился он в лесу.
Закат покрылся алым ситцем,
Чертя на небе полосу.
Вдруг потемнел лес и сгустился;
Услышал крики мой Сергей -
И стало колотить сильней
Сердечко, как у малой птицы.
Он вышел на тропинку… Вид
Небес бордовых потрясает!
Его иллюзия живая!
Сергей вдаль пристально глядит.
Глазам своим не доверяет:
В лесу какое-то село!!!
Ушла в туман тропа кривая,
И сосны прянули смолой;
Стоит изба на курьих ножках,
И смело он в нее вошел -
И изумился: стулья, стол,
Постель в избе его, дорожки,
А за столом сидит и мать
И книгу толстую листает.
И на него свой взгляд бросает;
Она Сергея стала звать.
Сначала он боялся близко
К ней подойти. Как столб стоял,
Как будто много выпил виски.
Что ей ответить он не знал.
Вдруг подлетает, словно птица,
И в книгу толстую глядит,
Но странный был и книги вид:
Там только чистые страницы,
Нет ни картинок, нет ни букв;
А мать играет лишь глазами,
Как будто мини-зеркалами:
«Ты слышишь, сын, печальный звук?»
- Нет.- «Только я звук этот слышу,
И слышу жалкую мольбу;
В лесу здесь все обильем дышит.
Не прочитать и мне судьбу.
Но сердце мне не изменяет,
Оно и чует что-то». - Что?-
«Не знаю! Выясню потом.
И я от этого страдаю.
Вот книга эта - есть судьба,
Но ты ее не прочитаешь.
Судьбы ответ и ты не знаешь,
Видений нет и у тебя.
Я вот узнать еще желаю:
Что принесет нам этот год?
И нет моим вопросам края!
Он, может, мне и принесет
Ответ. Он очень сильно нужен!
Я мужа третьего найти
Хочу. Ведь понимаешь ты,
Что лучше жить нам будет с мужем.»
Вдруг сильно треснуло в трубе,
И дом покрылся весь туманом,
И показалось в нем все странным,
Сергей не верил сам себе!
Терновник вырос в доме. Тени
Сгустились. Бедный мой Сергей
Весь поцарапался мгновенно;
И стало в комнате темней,
А мать его в тумане скрылась,
И сразу стало все другим,
Другие стены. И сквозь дым
Сережа видит: дверь открылась.
Вдруг появился силуэт
Широкоплечего мужчины.
Сережа испугался сильно,
Хотел кричать, но силы нет.
Бежит он в шоке. Вдруг сквозь дымку
Какую-то увидел дверь;
Бежит стремительно и пылко,
Как будто гнался за ним зверь.
Он дверь толкнул - и убегает,
А этот человек идет
За ним быстрей, не отстает;
Сергей уже изнемогает,
И вот упал в тени ветвей,
А тот и подбежал к Сергею,
Надел ему петлю на шею…
…И тут проснулся мой Сергей.
Проснулся он - и все пропало…
Он сонно посмотрел в окно:
Там солнце в пелене вставало,
Шатер небес горел давно;
Плыл пар над городом душистый;
Рисуются сквозь мглу дома,
Мосты, верх дальнего холма
Неровной полосой искристой.
И песнь весны хор птиц поет.
Трезвонят громко колокольни.
(Ведь Пасха наступает.) Сонник
Никак Сергей свой не найдет.
Сергей вновь стал искать свой сонник.
Нашел, слова в нем отыскал:
«Дом», «запад», «лес», «тропа», «терновник».
Но сонник сна не разгадал…
Уже и солнышко катилось
Высоко в синеве небес,
Сиял вдали церковный крест,
И речка дальняя искрилась.
И куличей все напекли,
Но надо освятить их в церкви.
Вот солнца и лучи померкли -
И люди в церковь все пошли.
Туман сгустился над рекою,
Бегут по небу облака,
Освещены они луною,
И дует ветерок слегка.
Решил Сергей остаться дома;
Он грустный у окна сидел,
На стенке силуэт чернел
Его. Он из второго тома
Стихи Некрасова читал
Внимательно. Под небесами
Летел Сергей с его стихами.
А брат его - Андрюха - спал.
Рыдали совы в отдаленье,
А из волнистой пелены
Глядел на темные селенья
Волшебный мглистый диск луны.
И мать Андрея и Сергея
(Валерией я буду звать)
Кулич решила тоже взять,
C подругами, духами вея,
Отправилась вот освятить
Кулич и яйца в праздник Пасхи,
Вот ночи изменились краски,
И города менялся вид.
Заплакал громко сыч печальный.
Час третий ночи был. Вон мост
Вдали чернеет деревянный;
Как древний мир он стар и прост.
Все небо чешуею светлой
Заволокло. Луна блестит.
«Христос - Воскрес!» - Вдали звучит.
Рассыпался свет лунный пеплом,
Народ не подчинился сну.
Родной мой край! Тебя чудесней
Нет в мире! Станешь ты прелестней,
Как только яблони начнут
Цвести, и станут по селеньям
Приятный запах издавать!
Всегда смотрю я с восхищеньем
На белоснежный их наряд!
Глядит Сергей в окно с тоскою,
Вот стал клонить его и сон;
Покрылся мглою небосклон,
Туман белеет над рекою.
Сережа крепко-крепко спит,
Его накрыла ночь-царица.
И сон глубокий постелился.
Луна в прозрачной мгле блестит.
Как сладок сон! С ним забываем
Мы горе и печаль свою.
Я сны людей всех прославляю
И лишь о них порой пою.
Сквозь тучи тускло светят звезды.
Медведица на небесах
Меж туч мигает в чудесах;
И шепчутся во тьме березы.
Пока Сергея моего
Оставим. Вот, что было в церкви:
Кишат там люди, словно черви,
Не замечая ничего.
И Лера и ее подруги
Прилично выпили винца,
Когда шли в церковь. И друг с друга
Они смеялись без конца.
Там поп в нарядной ризе ходит
И куличи водой кропит,
У вас, наверно, аппетит
Поднялся - и в желудках бродит.
Валере тоже освятил
И всем ее тогда подругам -
И вмиг они помчались вьюгой
Из церкви той. И след простыл.
Светлеет желтой полосою
Восточный бледный край небес,
А за туманною рекою
Вдали чернел на церкви крест.
Домой подруги шли, качаясь,
Все были, словно ночь пьяны.
Вот так и пролетели дни
И ночи. Их, не замечая,
Подруги в пьянках все живут.
Что сделаешь? Такое время!
И если у подруг есть бремя,
Валерия им даст приют.
Накормит, напоит, уложит
Их спать, вторая мать для них.
А если рок им бед умножит,
На помощь кинется к ним вмиг.
Опасно доверять подругам,
Они не вспомнят хлеб и соль,
А могут причинить и боль,
И могут осуждать друг друга.
Несправедлива наша жизнь;
Судьба, что хочешь, уготовит.
Узнать друзей сначала стоит,
Чтоб знать, с кем будешь ты дружить.
Плохих друзей на свете много;
Хороших я бы уважал…
От злых свернул бы я с дороги,
А с добрыми дружить бы стал.
Друзья! Вы будьте откровенней!
Не изменяйте никогда,
И будьте верными всегда -
И много светлых настроений
На лицах отразятся всех.
Прошу вас! Станьте, посерьезней!
Когда в душе у вас морозно -
Друзьям утешить вас не грех.
Ведь есть такие, что готовы
Все сделать вам, и погубить
Себя готовы, но оковы
С вас скинут, чтоб могли вы жить.
Есть басня у Крылова: Сокол,
Собака, Кот, и Человек
Спасались от медведя. Век
Верна собака нам. И только
Медведь приблизился - и всех
Она одна спасать осталась.
От перепуга вмиг удрали
Кот, Сокол… даже Человек…
В Медведя грозного вцепилась
Собака; шерсть летит с него.
Пасть страшная его открылась,
Ее он лапой когтевой
Схватил, Собака и погибла;
Мне стало, очень-очень жаль.
И даже на душе печаль
Осталась, ведь их дружба стихла!
Вот басня эта - всем пример
Той верности Собаки нашей
И всех последствий предстоящей
Судьбы… Читатель мой, поверь,
Правдиво все здесь! Но вернемся
К подругам Леры мы. И все
Пока нормально шло. Но вьется
Измена в их сердцах змеей.
Настало лето. Вот случилось:
Подруг сброд сплетничать о ней
Вдруг стал. Завидовали ей,
Что хорошо одной ей было.
Как нужно в новом веке жить
И класть судьбе свои все масти
Я расскажу вам в пятой части,
Когда удастся сочинить.
Ч а с т ь п я т а я
С 1999г. по 2000г. Встреча
Был вечер. Небеса темнели.
Погас багряный свет зари.
Искрился снег. Луна блестела,
Зажглись повсюду фонари.
Вот Лера на кино спешила
В клуб. Шла она туда одна.
Смотрела ей в глаза луна
Вот прибежала, как шиншилла
Туда, приобрела билет
Она. Теснилось там, у входа
Огромное число народа
И молодых и средних лет.
Все входят, по местам садятся.
Возле Валерии одно
Осталось место. Подобрался
Какой-то парень к ней. Темно
И тесно было. Так что Лера
Не видела лица его.
А он уставился. Ее
Он разглядеть хотел, наверно.
Кто он? Хотите вы узнать?
Потом все выясним. Интригу,
Я потяну. Прошу не прыгать!
Прошу пождать минут так пять!
«Привет,- сказал ей,- это что же:
Луна и здесь сияет!» - Что? -
«Да, правда, ничего. А можно
Присяду я к тебе, а то
Стоять весь фильм так неудобно?»
- Садись – «Спасибо».- Осветил
Вдруг свет лицо его: он был
Хорош собой, одетый модно.
Спросил он: «Как тебя зовут?»
- Валерия!- «Ну, а я Степа!»
Ей вмиг проникло в сердце что-то,
В душе звучал приятный звук…
Уже все по домам собрались.
Кино закончилось давно.
На небе звезды загорались.
И загорелись здесь огнем
Два сердца молодых, а звезды
Все падают с простор небес
На городок. То там, то здесь
Они сверкают, словно блестки.
Кто ж знал, что эта ночь придет?
И Лера полюбила Степу,
А он ее. Он - стройный тополь;
Она - черемухой цветет…
Я не хочу вас крыть туманом,
Узнайте вы из слов моих:
Хоть наша Лера со Степаном
Остались вместе, и хоть их
Сердечки в унисон забились,
Хоть две души в одну слились,
Но впереди был путь тернист,
Пройти – потратить нужно силы,
И были разными они:
И Лера, и Степан - созданья
Немного странные. Свиданья
Лишь украшали будни дни.
Вначале все друг друга терпят;
Но что же им напишет рок?
Их душ первоначальный трепет
Переменить рок в ссору мог…
Он ездит на велосипеде
К Валерии. Сергей, Андрей
Ему понравились. Он всей
Душой к ним привязался; ездит
Всегда, чтоб видеть их, ведь он
Любил Валерию, а дети
Ему дороже всех на свете,
И нежность к ним кипела в нем.
Карминной длинной полосою
Слегка подернут горизонт.
Подует ветер и порою
Березкам что-то он шепнет.
И все живое затихает,
Закат пылает, как пейнит;
Блаженство в воздухе висит;
Туман с далеких гор сползает;
К финалу близилась весна.
И в дымку небеса одеты,
И ночь дымилась сигаретой;
Семье Степана не до сна…
Семье? Уже семья, конечно.
Сначала всем в пример была.
Пока их жизнь была утешной,
И все им было «пополам»,
Что скажут люди. Им какое
К ним дело? Пусть себе живут.
Есть только Божий в небе суд,
А людям обсуждать не стоит.
Конечно, и Степана мать
Ругается – аж вянут уши;
Не хочется ее и слушать
Им начала надоедать.
То дети с матерью ходили
К Степану, то он ездил к ним.
И как-то очень странно жили,
Хоть так и не казалось им.
И почему-то они скопом
Не жили. Странная семья.
Скажу без всякого вранья:
Предпочитал в селе жить Стёпа.
И ссоры были; как без них?
Поссорятся - опять поладят,
Поговорить серьезно сядут -
И станет все на место вмиг.
Вот так и каждый день. Но знаю:
Когда-то все им надоест.
И каждый в жизни выбирает
По-своему нести свой крест.
Но Лера от него свободна
Тогда лишь будет, если вдруг
Останется сама досуг
Свой проводить в тоске холодной.
Не жизнь и это. Что одной
Тогда ей делать, если дети
Поженятся и местность эту
Покинут? Как ей жить с тоской?
И мужа, например, покинет,
Останется совсем одна
Под этим небосводом синим,
Где светит белая луна,
Такая точно, как и Лера
В грядущем станет, может быть.
А муза на меня кричит,
Что я попал в другие двери,
И повесть нашу задержал,
Смотря в грядущее. Не буду
Задерживать я больше, люди!
Все! Повесть дальше я погнал!
Вслед за весной ушло и лето,
И осень стала примерять
Наряды пышные, ведь это
Ее телеэфир опять.
И небо пышной пеленою
Подернулось, и стаи птиц,
Взлетевших вереницей в высь,
Все бредят теплою страною.
И отопительный сезон
Проблема для людей без газа,
Не удалось, которым сразу
Газ провести! Проблема он!
В один прекрасный тихий вечер
Уехала мать торговать.
Пошла Валерия на встречу
Со Степой нашим ровно в пять.
Сходил он в баню с ней, помылся;
(Был день сантехника тогда)
Потом с друзьями, как всегда,
Степан в день этот так напился!
Она его домой вела;
Еще с ней не было такого,
Чтоб Степа перебрал. Два слова
Не мог связать он. Ну, дела!
Степан ругался, отпирался.
Еще хмель чувствовалась в нем.
Он еле на ногах держался.
И довела с большим трудом
Его домой она. И люди
Там были так удивлены!
Его не видели они
Еще таким! (Теперь осудят.)
«Напился! Хоть меня не зли!» -
Так Лера на него кричала.
Еще огромного скандала
Он не устроил; все ползли
К нему, как змеи, злые мысли
И в сердце вмиг они впились:
Бесил он Леру миной кислой;
Глаза его огнем зажглись:
Они, казалось, выражали
Всю душу в бездне огневой…
Валерия пошла домой
Подальше от греха. Упала
Уже на землю ночь свинцом.
В селеньях всех уснули люди,
И в окнах мрак чернеет всюду;
Играет месяц в них лучом.
Вот водка до чего доводит!
Привыкнешь - в омут все пойдет.
Доводит даже до разводов.
Кто много пьет – тот идиот,
Судьба ему всегда угрюма.
Зачем же злоупотреблять
Спиртным? Я не могу понять;
Еще пойму я: пару рюмок
Для настроения души
Позволено. А так безбожно
Нельзя! И если есть возможность,
Бросайте, люди, яд глушить!
И Лере солнышко не светит:
Когда приедет к ней Степан?
Покрыла тьма осколки бреда
В душе Валерии; туман
От слез мрачит ей взгляд; не рада
И жить, но первой не пойдет
К нему мириться, хоть и рвет
Тоска сердечко ей. Отрада
Ее - альбом его один;
Она сто раз его просмотрит -
И слезы капают на фото,
Не слезы, а кусочки льдин.
В один ноябрьский день мой Степа
К Валерии домой «приплыл».
Тогда случилось вдруг с ним что-то.
Он извиненье попросил.
Она взглянула - ужаснулась:
Сидит он в кресле бледный весь.
Какой в него вселился бес?
В глазах была заметна жухлость,
Он издавал зубами скрип -
И вдруг Степану показалось,
Что через окна в дом ворвались
Бандиты в масках. Степы крик
Всех испугал. Со страшным видом,
Безумный взгляд по сторонам
Он кинул - нет уже бандитов…
И вздрогнул он, как после сна…
Но вновь виденья чередою
Являться стали. Не поймет
Валерия, что делать; жмет
Страх сердце черною рукою.
В ночи еще страшней: гиен
Степан искал. «Где звери скрылись?
Их два десятка где-то было!
Найду и выгоню, ведь в тлен
Они нас превратят!» С кинжалом
Гиен в квартире он искал.
И вдруг Степану показалось,
Что дом горит. Он закричал:
«Облили дом бензином. Быстро
Хватай детей, мы все сгорим!
Вон вижу я в подъезде дым,
А вон мужик стоит с канистрой!»
- Степан! Ты что с ума сошел?!
Кого обрызгали бензином?
Кого ты видел, дурачина? -
«Да, вроде, нет его – ушел».
Когда у бледного Степана
Галлюцинации прошли,
Когда прозрачные туманы
Вставали пеленой вдали,
Валерия с больным Степаном
Пошла на рынок утром, в семь
Часов. Уже она совсем
Замучилась со Степой странным.
Чрез полчаса пошел Андрей
На тренировку по футболу.
(Давно ходил Андрей в спорт-школу.)
Остался дома лишь Сергей.
Как только полдень стал пытаться
Нагреть осенний небосклон,
Сквозь облака стал пробиваться
Свет солнечный со всех сторон,
Валерия, с пакетом полным
Еды, уже домой пришла.
И, словно в улей свой пчела,
Вернулся и Андрей с футбола.
К Валерии приехал Петр
На беленькой большой «Тойоте».
Начальником большим работал!
Знакомый Леры Петя тот!
Спросила: «Как дела?» - Нормально.
C женой живу еще пока,
Но только трачу колоссально
Все денежки из кошелька.-
«А как детишки поживают?»
- Пока отлично. На меня
Не обижаются, хоть я
Не балую их. Понимают
И с полуслова.- «А друзья?
Пьют снова?» - Ну, как и обычно,
Такое дело им привычно.
Им много литров ставил я.-
Она вопросы задавала
Ему, а он ей отвечал.
Она как будто любовалась
Судьбою друга богача.
И вот сказал ей Петя хрипло:
«Немного выпей ты вина!
Жизнь людям только раз дана,
То боль она, то радость сыплет
Под ноги. Есть на небе Бог.
Молись и верь в него. Поможет,-
Сказал приятель,- все он может,
Чего никто из нас не смог.-
Лежали на столе: селедка,
Торты, рулеты. Но вина
Здесь больше было вместе с водкой,
И лишь вино пила она,
И попросила Лера: «Петя,
Родной, ты покатай меня.
Поеду я с тобой одна;
Пусть дома остаются дети».
И вдруг Степан ей позвонил.
(Тогда он не был с ними рядом.)
Полился разговор их ядом.
Степан такое говорил!
Валерия была с ним в ссоре.
Степан сплошной бред говорил.
И поняла по разговору
Она, что Степа с кем-то пил.
Сказал ей: «Если хочешь видеть
Меня в последний раз - приди,
Но только ты быстрей иди,
Когда не хочешь вдруг обидеть!»
Ему ответила она:
- Да! Я приеду на «Тойоте».-
У Леры было столько злости,
Да после крепкого вина!
«Так точно ты приедешь?» -Точно!-
И Степа снова ей сказал:
«Ну, приезжай… сегодня… срочно.
Сегодня же! Чтобы… я знал…»
Валерия решила к Степе
Заехать, чтоб его позлить,
Заставить ревновать, грустить,
И матери послушать вопли.
Ну, вот Валерия к нему
Приехала. Во двор их входит,
И тут из дома мать выходит,
Подобна черту самому.
И Леру к сыну не пускает,
Ругается, кричит, как зверь.
Спиной своею заслоняет
Ведущую в ее дом дверь.
«Он сам меня позвал. Пустите!»
И вмиг она вошла в их дом,
Увидела Степана в нем.
- Мам! На минут пять удалитесь.-
«Нет, не уйду!» - Кричала мать.
Такая вот Кристина стерва,
Ему она сорвала нервы.
Ее со Степой оставлять
Никак змея та не хотела.
И слова не дает сказать
Степану. Словно та холера,
У нашего Степана мать.
Кристина в бешенстве белела;
Степан из дома убежал,-
В душе, как чайник, закипал
Сонм чувств; и ссора закипела
Сильней; взяла большой разгон!
И не услышала Валера,
Как Степа, сильно хлопнув дверью,
На улицу помчался вон.
Но вот и Лера увидала,
Что Степы в доме нет; бежит
Его искать; вся задрожала.
Вот вышла за сарай. Глядит:
Под грушей силуэт чернеет.
Подумала: Степан стоит
И тихо в темноте грустит.
Она от страха вся немеет -
Зовет его, а он молчит.
Идет, идет туда быстрее,
А там… подвешенный за шею
Степан… Степан в петле висит!!!
Сдавила крепкая веревка
Степану горло. Вот и все!
Он очень поступил жестоко
С Валерией. Печаль змеей
Глубоко в сердце ей вселилась.
Не может быть! Не узнаю
Степана! Он влез сам в петлю!
Да неужели жизнь добила?
Никто не мог его понять…
Теперь он в облачках летает,
Причину гибели не знает
Никто. Поставил рок печать…
1999-2004гг.
адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=718762
Рубрика: Лирика
дата надходження 17.02.2017
автор: Вадим Ферзь