Святые оба

Святые  оба
                     I.

Большую  шляпку  приодела
И,  оседлав  кабриолет,
Ева  с  комфортом  полетела
На  утомляющий  обед.

У  входа  покривила    личко,
Седой  швейцар  открыл  ей  дверь,
Обедать  здесь  имев  привычку,
Она  приехала  в  «Фидель».

Официант  как  по  заказу
Провел  на  кожаный  диван.
–  Госпожа  Ева,  может  сразу
Готовить  венский  круасан?  –

Он  улыбался  ей  раскосо.
–  Еще  «Бакарди»  [1].  Подавай!
За  знание  большого  вкуса
Мадам  расщедрилась  на  чай.

Она  эффектно  подкурила
Сигару  серии  «Винтаж»  [2],
И  тут  же  Еву  озарило:
–  Какой  объект!  Какой  типаж!

                     II.

Напротив  на  нее  глядели
Полутуманные  глаза,
И  мигом  девушку  раздели,
Хоть  дорогая  органза  [3]

Так  облегала  ее  тело,
Что  Ева  с  талией  осы
Лишь  улыбнулась  чуть  несмело,
Усвоив  нужные  азы.

Кокетливо  поправив  шляпку,
Она  приподняла  вуаль,
И  опытной,  кошачьей  хваткой
Измерила:  Кольцо!  А  жаль…

Пока  она  питала  грëзы,
Официант  поднес  вино,
Привычно  расставляя  розы,
Ева  спросила:  –  От  кого?

Но  не  успела  в  ожиданье
Колечко  дыма  испустить,
Как  слышит  глас  на  расстоянье:
–  Позвольте  даму  угостить!

Это  был  он!  Красавец,  лидер,
С  глазами  неба  будто  синь.
–  Я  в  этой  жизни  сколько  видел,
Но  никогда  еще  богинь!

Сначала  думал  королева.
Ошибся:  слишком  низок  чин.
Его  словам  внимала  Ева,
Прекрасно  зная  такт  мужчин.

–  Возможно,  это  нерадиво
И  неприлично  как  на  вид,  
Но  я  хотел  сказать  учтиво:
Я  поражен!  Кстати  –  Давид.  

–  Верно  заметили,  что  с  Богом
Мне  напрямую  связь  дана,
Сотворена  Всевышним  строгим,
К  тому  же  –  с  Вашего  ребра.

Меня  заботит  Матерь-Дева,
Прощает  мне  порочный  стыд.
Знакомы  будем  –  просто  Ева,
Тоже  из  Библии,  Давид.  [4]

–  Мы  ягоды  одного  поля,
Происхождение  одно.
Теперь  я  как  обязан,  что  ли
Вас  угостить.  Как  Вам  вино?

–  Вы  разбираетесь  в  букете,
Как  маринист  среди  марин.
«Голден  Каан»  [5]  в  элитном  свете  –  
Самое  лучшее  из  вин.

Он  улыбнулся  не  двузначно  –  
Ответный  знак  на  ее  лесть:
–  Согласен  с  Вами  однозначно.
Вы  разрешите  мне  присесть?

Уткнула  в  стул,  который  слева,
Своим  зонтом,  и  эта  трость
Дала  согласие  от  Евы,
Его,  конечно,  принял  гость.

Здесь  неотесанная  свита  
Могла  подумать:  нету  мест.
Но  для  пресыщенной  элиты
Это  вполне  нормальный  жест.

Припомнила  уроки  няни,
На  платье  поправляя  бант,
Ева  в  пленительном  сиянье
Подняла  кисть:  –  Официант!

Цветам  сыщите  вмиг  вазоны,  
На  стол  поставьте,  чтоб  в  тени.
У  роз  кисейные[6]  бутоны,
А  мне  так  дороги  они.

О  да,  соблазна  хрупкой  Еве,
Как  говорят,  не  занимать,
И  мушку  над  губами  слева  –  
Ею  удобно  соблазнять.

Давид  польщен,  в  сигарном  смоге
Так  оценил  ее  уста:
–  Родинки  Ваши  тоже  боги
Определяли  на  места?

Она  кивнула  с  одобреньем,
Тихо  шепнув:  –  Скорее  да.
Благословенное  даренье,
Как  Ваши  синие  глаза.

Они-то  точно  символ  божий,
Откуда  смертному  их  взять?
А  совесть  душу  Еве  гложет:
Кольцо  на  пальце.  Он  женат!

Ну  а  Давид  –  самец  умелый,
В  поисках  истины  в  вине,
Тактично  предложил  и  смело:
–  Богиня,  может  быть  ко  мне?

Поедем  за  город,  на  дачу,
Там  в  баре  есть  «Голден  Каан»,
И  жизнь  проверим  на  удачу,
Внесем  ремарки  в  ее  план.

Признаться  смею  откровенно:
Жене  я  клятву  берегу,
Но  Вас  увидев,  несомненно,
Без  Ваших  локонов  умру.

Без  Ваших  губ,  без  тех  повадок,
Что  с  детства  Вам  привила  мать.
Без  Ваших  глаз  –  мой  мир  упадок,
Как  Вы  не  можете  понять?

Мое  скитание  безлико,
Будто  такси,  что  в  ночь  бежит.
А  Ваша  родинка  –  улика
В  моем  преступном  плане  «Жить!»

Девушка  выпрямила  спину,
Слегка  поправила  вуаль:
Да,  интереснейший  мужчина,
Только  жену  по  праву  жаль.

Хотя  во  многом  понимает,
Ева  в  мужчинах  знает  толк:
Он  по-чертовски  выполняет
Супружеский  постельный  долг!

И  с  долей  шарма,  грациозно,
Она  привстала,  чтоб  сказать:
–  Не  понимаю,  сколько  можно  
На  те  же  грабли  наступать?

С  неописуемым  талантом
Подняла  пальчик  на  руке  –  
Знак  подала  официанту,
Что  ковырялся  в  фартуке:

–  Я  не  могу  на  самом  деле
Элементарного  понять:
Что  за  порядки  здесь  в  «Фиделе»?
Как  Вы  должны  сейчас  стоять?

Рулет  сегодня  –  как  с  вискозы,
А  к  рому  мне  подносят  лед.
И  подготовьте  мои  розы.
Мужчине  не  забудьте  счет.

                   III.

Ева  проснулась  среди  ночи
В  шикарнешем  особняке.
Вино  ей  ослепило  очи  –  
Все  протекало  налегке.

Да,  подразбавила  чуть  скуку,
Но  много  дел-то  впереди.  
И  Ева,  отодвинув  руку
Давида  со  своей  груди,

Тихонько  прошмыгнула  в  ванну  
С  эфирным  маслом  жожоба,  [7]
А  после  скрылась,  как  ни  странно,  
Сам  бог  не  ведал  и  куда.

                     IV.

Вино  в  бокалах,  воск  от  свечки
И  сквозь  гардины  тусклый  свет,
Давид  по  опытной  привычке  
Рукой  нащупывал  объект.

Но  рядом  не  лежало  тело,
Немого  звука  пустота.
–  Сообразительная    Ева…
Какое  утро!  Красота!

Давид  поджег  кальян  из  Чили,
Тот,  что  вчера  не  докурил.
–  Вот  так,  наверно,  боги  жили!
А  Евы  след  давно  простыл.

                   V.

В  «Фиделе»  место  неизменным
Как  в  фильме  было  всем  для  встреч,
Давид  из  братом  самым  верным
Не  в  силах  этим  пренебречь.

И  выбрав  место  на  балконе,
Чтоб  косо  не  смотреть  в  окно,
Их  разговор  зашел  исконно
Про  биржи,  скачки,  казино.

Официантка  всë  порхала,
Как  пчелка  в  мае  на  полях,  
Не  угодишь  сим  братьям  –  знала:
Карьере  быстро  будет  крах.

По  взгляду  только  подносила
Коньяк,  моллюски  и  икру,
И  сколько  выпито  там  было,
Я  даже  точно  не  скажу.

И  вот  тогда  на  тосте  энном,
Когда  лихая  пьянь  нашла,
Беседа  плавно,  непременно
В  иное  русло  перешла.

–  Ну,  как,  Давид,  дела  на  фронте?
Тебя  не  видел  сотни  лет.
И  есть  ли  кто  на  горизонте?
Кем  сердце  занято?  Мест  нет?

Давид  раскинулся  свободно,
Не  сдерживал  ни  рук,  ни  ног.
Смотрелся  в  кресле  важно,  модно,
Реально,  будто  царь  и  бог.

–  Забрал  вчера  одну  на  сдачу,  
Подобна  брызгам,  не  фонтан.
Умчались  за  город,  на  дачу,
Там  в  баре  был  «Голден  Каан».

И  собеседник  рассмеялся:
–  Всех  под  лекало,  под  шаблон.
Так  ни  кому  и  не  достался
Извечный  наш  Ален  Делон.

Я  не  пойму  тебя,  однако,  
Вы  провели  ночь  –  так  пустяк.
Но  чтоб  кольцо  носить,  как  в  браке,
Нет,  ты  единый  холостяк!

–  Я  всем  показываю  сразу,
На  что  надеяться  им,  брат.
Как  максимум  –  цветочки  в  вазу.
Зашелся  хохотом  Ренат.

И  он,  не  сдерживая  смеха,
Поправить  галстук  поспешил:
–  Не  всем,  родной,  кольцо  помеха.
Эх,  умник  ты!  Чтоб  я  так  жил!

Давид  поджег  свое  «Те  Амо»  [8]
(Других  сигар  курить  не  мог),
Заматерился,  вспомнив  маму,
И  сухо  брату  произрек:

–  Всегда,  везде  самцы  есть  правы,
На  это  сотни  три  причин.
Давай  подымим  же  бокалы
За  право  выбора  мужчин!

–  Диктуют  правила  и  дамы,
Как  вот  моя  скандал  вчера.
Я  пью  за  жизнь  без  слез  и  драмы.
За  постоянство!  И  до  дна!

Идти  с  любовью  надо  смежно,
Ведь  дамы  нам  в  быту  окрас.
Моя  и  преданна,  прилежна.
И  познакомить  надо  вас.

                   VI.

Кабриолет  припарковался,
При  этом  выбрав  лучший  двор,
Перед  которым  красовался
Высокий  кованый  забор.

И  из  него  навстречу  вышел
Красивый  сдержанный  брюнет:
–  Я  думал,  ты  всего  превыше,
А  оказалось,  к  горю,  нет.

Неужто  шуба  из  шиншиллы
Или  твое  манто  с  лисы
За  нас  судьбу  вдвоем  решили?
Сложи  все,  Ева,  на  весы!

И  если  я  не  ровня  шубам,
Спектакль  строишь  и  антракт,
Могу  тебе  казаться  грубым,
Но  мы  не  пара  –  это  факт!

И  взгляд  ее  скользнул  к  подолу
Длинного  платья  с  органзы.
–  Не  рада  я  сему  раздору,  –  
В  руках  имела  все  тузы,  –  

–  Не  рада  я  подобным  сколкам,
Всю  ночь  грустила  в  поздний  час.
Проли′ла  слез  не  знаю  сколько,
Я  много  думала  о  нас.

Прости,  что  я  была  столь  груба,
Мне  тяжко  брани  крест  нести.
Ты  верно  прав,  восьмая  шуба  –  
Это  излишество.  Прости.

Они  стояли  у  дороги.
–  Позволь  же  мне  тебя  обнять.
Люблю  тебя,  как  любят  боги!
–  …И  я  тебя.  –  Сказал  Ренат.

             Примечания:

     1.  «Бакарди»  (Bacardi)  –  один  из  самых  продаваемых  ромов  в  мире  (более  200  миллионов  бутылок  ежегодно),  производство  которого  изобрел  в  1868г.  Дон  Факундо,  а  его  жена  предложила  использовать  в  качестве  логотипа  изображение  летучей  мыши,  что  сейчас  является  визитной  карточкой  Бакарди.  
     2.  Автор  подразумевал  серии  винтажных  доминиканских  сигар  Macanudo  Vintage  Cabinet  Series  1997  и  Macanudo  Vintage  Cabinet  Series  2000.
     3.  Органза  –  тонкая,  жесткая,  прозрачная  ткань,  сделанная  из  шелка,  полиэстера  и  вискозы.
     4.    Речь  идет  о  сходстве  главных  героев  с  библейскими  именами:  Давид  –  святой  пророк,  Псалмопевец,  второй  царь  Израильский  (жизнь  Давида  описана  в  Библии,  в  1  книге  Царств,  2  книге  Царств  и  1  книге  Паралипоменон);  Ева  (с  евр.  –  «дающая  жизнь»)  –  жена  Адама,  созданная  из  его  ребра.
     5.  «Золотая  Африка»  (Golden  Kaan)  –  марка  элитных  вин,  производства  Южной  Африканской  Республики.
     6.  Кисейные  (барышни)  –  хрупкие,  изнеженные  (с  мещанским  кругозором).
     7.  Масло  жожоба  –  уникальный  натуральный  продуктом,  который  получают  из  плодов  вечнозеленого  кустарника  (Simmondsie  chinensis);  содержащий  в  себе  около  50%  воска,  широко  используемого  в  косметологии.
     8.  «Te  Amo»  –  мексиканские  сигары  ручной  скрутки,  выращиваются  в  долине  San  Andres  и  выдерживается  в  течении  двух  лет.  Одна  из  самых  популярных  марок  сигар  в  мире.
   
     Приятного  прочтения.  Спасибо.

адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=572258
Рубрика: Лирика
дата надходження 05.04.2015
автор: Анна Берлинг