Так вышло, что в школе Толька Козырев ни разу никому по морде не настучал. Да и сам ни от кого не отхватил. Не то чтобы там все были паиньками, просто судьбе было угодно оставить ту часть его жизни без рукоприкладства. Сполна восполнив этот пробел в студенчестве.
Нос Носкова
В первый раз Анатолий, постигающий в Донецком национальном университете высшие премудрости украинского языка и литературы, схватился с парнем с исторического факультета. Во время физкультуры ребят-филфаковцев и историков совмещали. Чаще всего они вместе гоняли в футбол, реже - сдавали те или иные нормативы. Козырев держался в крепких середнячках, что, впрочем, не мешало Мишке Носкову - спортивной звезде истфака, то и дело его подначивать. Одна кличка Пуделёк, которой тот наградил Толю за повышенную кучерявость, чего стоила. И хоть Козырев несколько раз предупреждал Носкова, чтобы он не нарывался, историк лишь посмеивался, да норовил побольнее пихнуть во время очередной футбольной баталии.
Как-то, когда преподаватель отлучился, Мишка ловко подсёк рвущегося к воротам Толика, который кубарем покатился по газону. А когда встал, отряхивая траву с тёмных вихров и колен, был награжден "поджопником" и выкриком в ухо: "Не ушибся, Пуделёк?"
Не разворачиваясь, Козырев саданул локтем назад. И попал обидчику под дых. Пока тот очухивался, вокруг них собрался круг футболистов, вмиг ставших болельщиками. "Давай, Миха, вставай! Наваляй кучерявому!" - подбадривали истфаковцы "своего". "Не дрейфь, Тоха! Мы с тобой..." - вяловато поддержали Козырева бывшие в меньшинстве филологи.
Носков сорвался с места в карьер, выбрасывая вперёд правую руку и выкрикивая киношное "Ки-я-я-я!". Козырев неуклюже отшатнулся назад, уходя от удара и упираясь спиной в стену болельщиков. Следующий выпад должен был прийтись ему в челюсть, но Толя, сам не понимая, что делает, резко пошёл на сближение и боднул несущегося на всех парах Михаила прямо в нос. Тот хрустнул, и лицо историка залила кровавая юшка. На этом бой, последствия которого списали на игровое столкновение, был окончен.
Защита Лысого
Потом Анатоль "махался" часто, благо желающих задеть Пуделька хватало. Его обманчиво-беззащитная внешность - рост Венеры - метр шестьдесят четыре, "ботанические" кудряшки и крохотные кулачки - многих вводила в заблуждение. Стоившее обидчикам синяков, поломанных носов и выбитых зубов.
Козырев никогда не ходил на единоборства, но обладал удивительным чутьём, позволяющим уходить от ударов противника и наносить свои в самый неожиданный момент. Пяткой - под коленку, локтем - в подбородок, кулаком, прозванным цыплячьим за размер, но разящим наповал - куда придётся. Далеко не всегда он выходил из драк победителем, но уважения снискал даже у заправских забияк.
- Кто тронет Тольку, - заявил после стычки с ним Лысый - стриженая жердина под два метра ростом, заканчивающая романо-германский, - того я лично урою.
Козырев, получивший во время выяснения взаимоотношений с Лысым трещину ребра, зато угостивший его парочкой смачных ударов по печени, а потом, когда тот согнулся - и губы ему расквасивший, попытался возражать. Но был остановлен грозным рыком гиганта: "Не лезь!"
- Я повторяю для всех присутствующих, и прошу передать мои слова вашим друзьям-товарищам, - сплюнув кровавую слюну продолжал Лысый. - Кто тронет этого зубастого цыпленка, будет иметь дело со мной.
- А я, - выступил вперед Анатолий, отбрасывая в сторону лапу противника, ставшего защитником, - тоже предупреждаю. Сделаете меня неприкасаемым, сам буду нарываться, пока у вас терпение не лопнет, и вы не прибьёте меня и Лысого. Одновременно!
Над поляной в парке Щербакова, где обычно проходили разборки, повисла тишина. Удивлённо каркнули зрительницы-вороны, явно не понимая, с чего вдруг двуногие прекратили свой гвалт. А потом раздались хлопки в ладоши - жидкие, но нарастающие, как камнепад. Аплодировали все три десятка человек, пришедшие посмотреть, как здоровяк пришибёт задиристого малыша. А увидевшие, как сила столкнулась с духом.
-Тьфу, американьщина какая-то, - снова сплюнул Лысый. И приобняв едва стоящего на ногах Толю, проорал, перекрывая хлопки:
- Пошли, выпьем! Я угощаю!
Столкновение с Яной
Если с учёбой и уважением в мужской тусовке у Козырева всё было распрекрасно, то в отношениях с противоположным полом он неизменно оставался битым. Как со школьной скамьи робел перед девчонками, так не вытравил это чувство и на филфаке, даром, что вокруг были сплошные барышни. Нет, как товарищ он был - само совершенство. И списать давал, и на гитаре лабал, и танцевал, и в кино водил. Но как только дружба начинала перетекать к более серьёзной фазе, Толька дрейфил. Ему всё время казалось, что девушка льнёт к нему из жалости. Мол, ладно, похожу немного с этим заморышем. А когда пара подруг подтвердила его опасения, свернув отношения на предпостельной стадии, Анатолий и вовсе утратил веру в себя как в объект женской страсти. Так что Янке он достался "чистым, аки горлица".
...Яна Руженко уже перешла на четвертый курс филфака, когда туда только-только занесло Пуделька. Румяная высокая русокосая красавица не обращала внимания на юркого малыша, пока однажды её парень не явился на свиданье с роскошным фингалом под глазом. "Серё-ё-ёжка! И кто тебя так?" - участливо чмокнула она кавалера в больное место. "Та-а-а, - неопределенно махнул он рукой, - на шкаф ночью напоролся".
Позже заботливые подруги просветили Яну, что "шкафом" был плюгавый первогодок. Что там они с Сергеем не поделили и когда - не понятно, но факт на лицо и на лице - темноволосый новичок-филолог уделал пятикурсника-химика.
Теперь Руженко нарочно высматривала Анатолия в толпе, а он, как специально, не показывался. Столкнулись уже после нового года, в разгар зимней сессии. Он несся в деканат, она оттуда выходила, а тут вдруг выбило свет.
"Бум!" - налетел на неё кто-то, вгоняя обратно в приемную.
"Шварк!" - ответила она, повторно распахивая дверь.
- Твою м... медь, - раздалось из темноты, а потом вспыхнула зажигалка.
Он стоял перед ней - не маленький, а просто невысокий. Взъерошенный, щурящий глаза и потирающий лоб, по которому она приложилась дверью.
- Ой, прости! - выпрыгнуло у неё вместо "Смотри, остолоп, куда прёшь!"
- Да ничего, - улыбнулся он, тряхнув тёмными кудрями и отступая на шаг. - Сам нарвался...
- У вас там всё в порядке? - раздался из приёмной обеспокоенный голос секретаря.
- Да, Нина Борисовна! - в один голос ответили они. И рассмеялись.
- Яна, - протянула она руку.
- Толик, - пожал он её своей - детской, но удивительно крепкой.
- Н-ну, я пойду? - неуверенно спросила она, чувствуя себя школьницей, отпрашивающейся у учителя в туалет.
- А если я скажу "Нет"? - прошептал он, хоть собирался сказать "Конечно".
Яна не успела ответить. Ярко и подло выплеснулся из ламп свет, резанув глаза и разговор.
Она молча обошла его фигурку, которая из романтичной превратилась в нелепую, и легко попрыгала вниз по ступеням. А он стоял, как истукан, у полуоткрытой двери деканата и пытался вздохнуть куда-то подевавшийся воздух...
"Кастето по мордето"
На каникулы Яна съездила к родным под Полтаву, а когда вернулась, узнала, что Сергей изменил ей с какой-то первокурсницей со своего факультета. И хоть он тут же порвал с «ошибкой» отношения и в ногах валялся, выпрашивая прощения, Руженко послала его далеко и надёжно. А сама начала страдать: два раза напилась с подругами и один раз соблазнила симпатюлю Мишку с истфака. Он, в принципе, оказался ничего, да только легче Яне не стало. Более того, парень оказался до неприличия прилипчив - с крашеными хризантемами, списанными у классиков стихами (уж она-то в этом разбиралась!) и завышенными самомнением.
- Яночка, я горы для тебя сверну! Звёзды достану! Ты будешь за мной, как за каменной стеной! - сыпал он банальными и невыполнимыми обещаниями. И вскоре стал Руженко не просто неприятен, а - противен. Пришлось послать и его. Открытым текстом по всем известному адресу.
- Ну и пошла ты, сука! - огрызнулся "звёздодоставала" на прощание. Чем вызвал у Яны приступ истерического смеха...
Однажды вечером её потянуло в парк. Знаете, как бывает - сидишь-сидишь, а потом тебя словно подрывает. Стоял поздний март, в окно вовсю вливался головокружительный запах свежести. Светка, соседка по комнате, укатилась со своим ухажёром в театр, а оттуда, надо полагать, в его съёмную квартиру. Яна же боролась с надобностью дочитать нудную зарубежку, по которой завтра будут "пытать", и желанием завалиться спать. Побороло третье - спонтанное. Она накинула лёгкий плащик, схватила сумочку и пошла в Щербак.
Сквозь дырку луны лился невообразимо красивый серебряный свет. Лёгкий ветерок колдовал в ветвях, уговаривая почки раскрываться. А они объясняли ему, что ещё не время. В воде плескалась то ли рыба, то ли русалка, то ли лягушка-переросток. Руженко шла через все эти мерцания, шорохи, всплески и чувствовала себе готовой взлететь высоко-высоко, к самой луне. Чтобы заглянуть в неё и узнать, что же находится по ТУ сторону.
Замечтавшись, она не заметила, как забрела вглубь парка. Туда, куда в одиночестве лучше не ходить. Что и подтвердили возня и крики, раздавшиеся совсем близко.
- Держи его, гада, держи! Ага, вот так. Получи, козёл, получи! - и гуп-гуп-гуп - глухие удары.
Яна собралась бежать, но всё тот же невидимый магнит, который ранее выволок её из комнаты, потащил девушку к месту драки... Она осторожно раздвинула кусты и увидела, как кучка парней мутузит какого-то доходягу. По одному держали его за руки, а двое, в которой она, охнув, узнала своих бывших ухажеров - Сергея и Мишку - поочередно наскакивают и колотят "пленника", как грушу. Луна прожектором высветила место действия и Руженко охнула второй раз, увидев, что "грушей" служит Толик.
- Мы кастето, по мордето, - гнусаво запел Мишка, нос которого всё еще не пришел в себя от знакомства с Козыревым. И действительно достал из кармана кастет, хищно сверкнувший заклёпками.
- Ах вы падлюки! - заорала Яна, вылетая из укрытия и, как пращей, размахивая сумочкой. Парочка, державшая Толю под руки, рванула прочь. Он рухнул на землю, а Руженко, растолкав остолбеневших избивателей, грохнулась на колени рядом:
- Потерпи, зая, потерпи. Сейчас скорую вызовем, - залепетала она, боясь прикоснуться к распухшему и окровавленному лицу Анатолия. Дрожащими руками достала мобильник, но номер набрать не успела.
- Ты что, коза, удумала? - выбил телефон из ее рук Носков. - Хочешь, чтоб нас посадили?
- Не надо, Яна, - подключился Сергей. - Мы его больше не тронем...
- Конечно, не тронете, - стуча зубами от выброса адреналина ответила она. - Иначе я вас на куски порву. А попробуете меня ещё раз остановить, - предупредила, потянувшись за мобилой, - сидеть вам, как пить дать...
Бывшие ретировались, а она, вызвав медиков, осталась сидеть посреди ночного парка. Возле своего будущего. Крепко-крепко сжимая в ладонях его цыплячий кулак.
Александр АЛДОЕВ (Он же - Андрей КРИВЦУН).
адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=431823
Рубрика: Лирика
дата надходження 16.06.2013
автор: Андрей Кривцун