Это не я написал "околоноля" или сон сурка в дупле дуба

Это  не  я  написал  "околоноля"  или  сон  сурка  в  дупле  дуба(эссе-фэнтези  по  мотивам  ЖЖ  СУРКОВРОССИЯ  или  РОССИЯСУРКОВ,  или  Спящая  Россия(выбранное  подчеркнуть)
"Это  не  я  написал  Околоноля"-простите  великодушно,но  эта  фраза  отдает  позерством.Или  это  внутренний  Натан  толкал  его  в  ребро  бесом  или  наганом,  ведь  в  случае  если  автор  покажет  фокус  с  саморазоблачением,  гетерониму  ничего  не  останется  как  врезать  дуба  и  попросту  раствориться  в  обрушившемся  на  его  фантомную  голову  "вечном  дне  Сурка".  И  тем  не  менее  саморазоблачение  состоялось(возможно  в  унисон  икс-конспирологии,  что    поддернута  суриком  воображаемых  тайн  и  недомолвок  и  ясна  только  Су-Ду).  Утверждению  нужна  точка,  или,  на  худой  конец,  восклицательный  знак-  индикатор  раздражения  творца,  уставшего  открещиваться  от  своего  околонулевого  дитяти(  так  и  вижу  десятки,сотни,  тысячи,  да  что  там,  десятки  тысяч  россиян,особенно  москвичей,  начинающих  утро    с  практически  гамлетовского  вопроса,превращенного,впрочем,  кривым  зеркалом  постмодернизма  из  "Быть  или  не  Быть",  в  мещански  округленное  парочкой  сытых  букв-нулей,  украшенное  для  броскости  подсветкой  "он  или  не  он?").О,  сколько  несчастных,  так  и  не  решивших  мучительную  дилемму  "Сурков  или  Дубовицкий?",в  итоге  просто  сдавались  и  сводили  температуру  своих  тел  к  смертельным  "Околоноля",  утяжеляя  камнями(этими  орденами  утопленников!)и  без  того  хрупкие  ботанические  шеи,  в  едином,  лемминговом  порыве  бросаясь  с  каменного  парапета  в  Москва-реку,  в  ее  нутряной  обволакивающий  холод,  в  ее  смертельную  изнанку,  ставшую  для  бесплотности  несчастных,  таинственным  и  угрюмым  Стиксом,  в  водах  которого,  отброшенные  за  ненадобностью  их  дыхания,  уже  никогда  не  вспомнят  о  пробковом  Третьем  Риме,  с  его  пропитанным  автомобильными  выхлопами  и  надеждами  гастарбайтеров,  воздухом,  с  его  искристым,  кристально  чистым  в  минуты  премьерного  "пада",  снегом,  все  еще  способным  вытряхивать  из  мировой  паутины  детей,  чтобы  те,  откликаясь  на  "зов  уличных  предков",лепили  и  метко  бросали  в  друг  друга  бомбочки  снежков,осознавая,  что  такая  война  куда  предпочтительней  расстрела  с  помощью  ЛКМ  незнакомого  сверстника  из  российской  глубинки,  а  то  и  взрослого  лоботряса,  какого-нибудь  рачка  офисного  планктона,  чей  выход  в  сетевую  игру  на  неопределенное  время  откладывает  покупку  настоящего  ружья  и  настоящих  патронов(  трагические  накладки  назовем  погрешностью  Брейвика-Виноградова);  о,  этот  московский  снег,  упаковывающий  в  свою  ледяную  вату  сверкающую  игрушку  города,  его  первозданная  белизна,  его  сияние  в  вечерних  огнях,  помогли  знаменитому  писателю  П.придумать  одну  из  самых  блестящих  литературных  метафор,  сотканных  фантазией  автора  из  Парижа,  густой  кокаиновой  дорожки  и  нависающих  над  порошковой  гусеницей,  жадных  ноздрей  Котовского,но,  увы,  с  эйфорией,  хоть  и  весьма  коряво,  рифмуется  энтропия,  а  значит  жестянка  с  кокаином  обязательно  опустеет,  голову  знаменитого  налетчика  наполнят  мрачные  и  гнусные  мысли  от  которых  мигрень  и  кровь  из  носа,  а  вместе  с  жестянкой  опустеет  и  столичное  небо,и  тогда,  на  московский  снег,  вместе  с  безумными  вращениями  колес,  утюгами  миллионов  подошв,  обрушится  гибельное  для  снега  "околоноля"-  промозглой  и  сырой  прелюдии  к  появлению  в  носах,  носиках,носищах,носопырках,шнобелях,  рубильниках  москвичей  и  приезжих,  простудной  слизи.
Кстати,  в  Москве  и  в  Кремле,  ходят  упорные  слухи,  что  у  читателей  "Околоноля",  посчитавших  суицид(одно  избавление  от  кредитов  чего  стоит!)  вполне  сносной  и  легкой,  в  отличие  от  таящейся  в  вопросе  "он  или  не  он"адской  неизвестности-  формой  или  бесформенностью  не-бытия-  скорбящие  из-за  их  преждевременных  "утопов"  родные  и  близкие  находили  среди  вещей  покойных  томики  О-я  с  непременным  язычком  книжной  закладки,  кончик  которой,  будто  дразнясь,  выглядывал  из  массивной  бумажной  челюсти,  примерно  в  том  месте,  где  пролегал  фарватер  текста.  Несмотря  на  такие  совпадения  в  расположении  закладок,  мы  не  беремся  судить  о  том,  добрались  ли,  утонувшие  в  Москва-реке,  читатели  романа  до  его  финала  или  же  отчаявшись  дождаться  от  "Околоноля"  комфортного  потепления,решили  таки  вычесть  из  нуля  холод  и  мглу  речного  дна,  а  с  ними,  разумеется,  и  собственные  жизни.  Да  это  уже  и  не  важно,  поэтому  оставим  самоубийц  их  кикиморам.  Куда  больше  нас  волнует  судьба  мистического  Н.Д,  чья  и  так  околонулевая  плотность,  поневоле(  а  может  по  тайной  воле  господина  С.)развеяна  игривым  хвостиком  троеточия  до  едва  видимых  контуров  литературного  призрака,  такого  себе  поэта  Шишкова,  одного  из  набоковских  Големов,  сыгравшего  знаменательную  роль  в  посрамлении  особо  ядовитых  литературных  критиков,  хотя  такая  параллель  с  литературными  проказами  Мастера,  вряд  ли  уместна,  ибо  при  всей  своей  вычурной  самобытности  "Околоноля"  далеко  не  "Дар",  не  "Приглашение  на  казнь"  и  даже  не  "Волшебник",  скорее  О-я  -  это  мерцающее  бледное  пламя,  у  которого  мало  кому  удалось  согреться.  Не  сомневаемся,  что  господину  С.  предстоит  еще  долго  карабкаться  по  шаткой  литературной  лестнице,  к  тому  же  скромный  автор  (благодаря  кокетливому  многоточию  мы  наблюдаем  торжество  парадокса,  когда  отрицание  становится  косвенным  подтверждением  авторства)обременен  собственным  Големом  Н.Д,  следующим  тенью  за  своим  Демиургом.  Имея  некоторый  опыт  спиритических  сеансов  мы  все  же  далеки  от  мысли  пообщаться  с  Н.Д  с  помощью  снующего  по  алфавиту  блюдца,  осознавая,  что  последствия  такого  общения  могут  быть  непредсказуемы,  а  мы  совсем  не  духодеры,  похищающие  у  автора  его  бесплотного  двойника.
И  последнее...На  часах  практически  околоноля,  поэтому  пора  закругляться.  С  горечью  признаюсь,  что  моя  книжная  закладка  замерла  еще  на  пути  к  околонулевому  фарватеру,помнится  я  увлекся  индийскими  пряностями  "Шантарама"  и  взятие  литературной  крепости  Н.Д.-С  пришлось  отложить.Причиной  для  "консервации  текста"  во  времени  послужил  образ  главного  героя,  который  напомнил  мне  Кая  из  альтернативной  версии  сказки  Андерсена,  где  Герда,  так  и  не  добравшись  до  Снежной  Королевы,  затерялась  в  снегах  Лапландии,  а  Кай,  постепенно  забывая  о  тех  кто  его  любит,  вырос  с  ледяным  сердцем  в  Ледяном  дворце,  в  котором  климат-контроль  замер  на  отметке  около  нуля.

адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=405405
Рубрика: Лирика
дата надходження 02.03.2013
автор: Markusvill