ты вслушиваешься в меня так,
будто говорю я совсем неубедительно,
запинаюсь, путаюсь в словах,
как в слишком длинной юбке, шитой на вырост.
там, откуда мы с тобой,
длинные юбки были только у захожих ромок.
что они там прячут, – думали мы, –
под этими юбками? детей? свои пожитки?
краденые вещи? зачем им такие длинные юбки?
ты вслушиваешься в меня так,
будто предлагаю что-то слишком крамольное:
я отвлеку её, ты заглянешь,
может, найдём там то, что пропало,
и нас не будут ругать:
нашу рябую курицу, бабин платок с цветками клевера,
дедов наострень, соседских котят –
все наши детские потери
я показываю ей руку, чтоб она сказала,
что меня дальше ждёт
я зашита большой цыганской иглой страха,
как бабина наволочка
во мне столько мелкого щекочущего пуха,
я всю жизнь ищу, кто выпустит его наружу
– ты найдёшь его, – говорит ромка, –
но не будешь ему благодарна...
что ты увидел под её юбками? –
расспрашиваю его. не сознаётся.
– мала ещё – говорит. смотрит исподлобья,
гладит свой складной ножик в кармане
(Перевод с украинского)
