Лоскутное полотнище раскроенного тела
Как пестрый атлас одержимых страстью созидания.
Меж двух мостов, меж двух холстов, меж двух ночных пределов
Натянута вольфрамовая нить повествования.
Ты не расскажешь никому, чего так нежно ждал
Под жестяные песни труб на старой пилораме.
Черны сплетенные огнем мой воск и твой металл,
Я шью тебя из нашей кожи нашими руками.
Я штопаю тебе лицо ржавеющей иглой
В густой ночи под шквалом налипающего снега.
Ты клеишь ветошь падших душ древесною смолой,
И голем наш почти напоминает человека.
Когда проронят ангелы последнюю слезу,
Когда застыну на ветру в томительном экстазе я,
Заплесневелая вода в расколотом тазу
Запечатлит немое совершенство безобразия.
Мы жадно ищем след творца, сожженного дотла,
Как пуговицы в складках век уродливого Вия.
Нет ничего пленительней кривой усмешки зла,
Нет ничего волнительней ее асимметри́и.
