Мой внутренний голос впоследствии одобрил эту меру предосторожности, поскольку даже щадящая жестикуляция, сопровождающая бурный монолог, была настолько сильной, что этот Венецианец был бы разбит вдребезги, если бы и состоял из мрамора. Я не ругался, не бойтесь – просто задал вопрос: что гласит лозунг у них в коридоре? Представьте, никто из присутствующих не знал! Пришлось фотомодели (я её так и назвал… и что интересно – она откликалась на это имя!) бежать, чтобы своими глазами прочитать. Я хотел сначала самого инспектора послать, но побоялся, что он обратно не вернётся – где-нибудь дематериализуется. А Звезда Плейбоя дисциплинированно прочитала, о чём нас исправно оповестила. Следующий вопрос был задан такой: «А вы ничего не перепутали?»
На него тоже пришлось самому отвечать, так как вся эта компания пришельцев дружно побледнела и набрала воды в то, что у них считается ртом. Причём взаимосвязь в нашей с ними окраске была явной: чем краснее становилось моё лицо, тем более бледные оттенки принимал их кожный покров (иногда мне даже казалось, что он был чешуйчатым), и чем красноречивее был я, тем молчаливее – они. Но, как и подобает пришельцам, они успешно справлялись и при помощи телепатии, потому что чем дольше я кричал, тем сильнее накалялись мои эмоции. Правильной классификации биологических видов в их галактике я не знал, поэтому называл их видами и родами, которые удавалось вспомнить из справочников по зоологии и энтомологии. Не думаю, что кто-нибудь из них имел биологическое образование, но немигающие глаза подтверждали, что меня понимают и соглашаются вопреки внутреннему инстинкту.
Я поотвечал на все собственные, и на их, вопросы исчерпывающей эмоциональной речью, хотя никто из них на протяжении получаса и рта не раскрыл. Время от времени приоткрывалась стеклянная дверь, в ней появлялась ещё одна Кукла Барби и виноватым голосом сообщала, что какого-то Игоря Валентиновича ждёт у себя начальник. Я закрывал перед её носом дверь, ответив, что нЕкогда, и продолжал диамонолог. Ещё через полчаса звезда громко постучала, спросила разрешения, после чего сообщила, что начальник хочет поговорить уже со мной, и назвала меня по имени-отчеству. Я не удивился, зная способности инопланетных существ читать мысли на расстоянии, но ответил раздражённо, что сказано: НЕ-КОГ-ДА! На что она улыбнулась и проговорила, что он сам пришёл, и показала жестом руки в коридор. Я выглянул из офиса и увидел начальника. Он дружелюбно улыбнулся и протянул руку. Я не смог отказать такому радушию и пожал её. Он не стал долго объясняться – просто пригласил к себе в кабинет. Что было делать, если Ильич сам приглашает ходоков? Я пошёл. Телепатка тоже. Здесь уже, на правах субординации, я уступил ветвь первенства в диалоге с начальством своему непосредственному, а сам только молча слушал, давая возможность своим раскалённым страстям утихнуть и охладеть под воздействием благодатного озона, создаваемого в царских хоромах «климат-контролем». Во время делового и конструктивного разговора вызывались, час от часу, разные специалисты и эксперты их конторы. Наконец, в завершении рабочего дня, вызван был Мраморный Венецианец, который на полусогнутых, еле дыша, впорхнул в кабинет, и подходя ближе к начальнику, держался безопасной дистанции.
«Молодец!» - подумал я: «никто не знает частоты возможного рецидива действия их возбуждающей кухни, а при появлении раздражителя не до конца остывшие эмоции могут взорваться с ещё большей амплитудой».
В общем, вопрос был решён, хоть и не совсем так, как мы требовали, но максимально приближённо к оригиналу.
Поэтому домой мы возвращались уставшими, но зато с победой. Внимательно следя за дорогой, я пытался отключить свой эмоциональный мир от перенесённых переживаний, поэтому всё внимание сосредоточил на вождении автомобилем и совсем не слушал внезапно раскудахтавшуюся спутницу. А она, непонятно зачем, рассказывала мне о том, как рада, что Ющенко победил на выборах, и что она всегда ненавидела коррупцию и олигархов, уничтожающих бедный украинский народ. А у меня в мыслях вертелся всего лишь один вопрос: почему человеческая совесть настолько черства, что я вижу контраст между высохшими помидорами и благоухающими клумбами, а они - нет? Потом я поправил его акцент, понимая, что они, всё-таки её видят, но он их не огорчает, а наоборот - потешает и окрыляет! А ведь когда мы вышли за ворота Облэнерго, мне пришлось понять, что вся эта "внеземная цивилизация находится здесь, в центре Херсона, и построена она за счёт ограбления несчастных сельских бабушек с распухшими коленями и безнадёжно потухшими глазами.
Это один из множества тяжёлых дней, пережитых за всю эту эпопею битвы за воду. И поверьте, не самый тяжёлый из них. Были споры с людьми, которые, ожесточившись от беспросветного существования, выливали свою злость на тех, кто взялся что-то делать. Были баталии с личными друзьями и родственниками, которые имели зуб на председательницу. Были многочасовые крики в объяснении населению ситуации со скважинами, электрощитками, счётчиками и системой водоснабжения. А это - около 5-6 тысяч человек. Вместо понимания, накапливались откуда-то только одни враги. И я не понимал, почему так происходит…
(продолжение следует)
ID:
697929
ТИП: Проза
СТИЛЬОВІ ЖАНРИ: Ліричний
ВИД ТВОРУ: Поема
ТЕМАТИКА: Філософська лірика
дата надходження: 01.11.2016 10:38:20
© дата внесення змiн: 23.02.2024 06:59:50
автор: ПВО
Вкажіть причину вашої скарги
|
