Звёзд на небе вечернем салют.
Злится вьюга, без праздных раздумий,
насылая проклятьем на люд
очертанья египетских мумий.
Ночь грядёт. Расширятся мрак,
как огромный для всех саркофаг.
Не спастись за замками семью:
всё с тобою ушедшее живо;
ты пришла, и на рану мою
неожиданно шов наложила.
Равнодушным остаться позволь:
слишком нега походит на боль.
Мне не выдержать тех оплеух,
что с ветрами на мир налетели;
робок перед крещенскими дух:
На душе – не покой, а метели.
Был порядок. Я жил, никакой.
А теперь целый мир под рукой.
Не просил у судьбы ничего,
под застывшей медузою люстры.
Но покинул свой мир, и чело
звёздный свет озарил Заратустры.
Развернулась снегами зима,
как бумага моя для письма…
Вот идёт, как сквозняк по домам,
мысль о том, что все чувства воскресли.
Стали ближе крещенские нам,
кружевами твоими на кресле
леденея: вся жизнь впереди –
Рождество замирает в груди.
