Прощанье и сегодня с вами длится.
К щеке стола припали строки мести.
Она их пишет; каждая страница
велась, как подобает, против шерсти.
Теперь я знаю, дважды невозможно
пройти по сердцу лезвием кинжала.
Я вырезал его. Оно ничтожно.
Оно не тем рукам принадлежало.
Возможно время, равное минуте,
способное на вечную разлуку,
но нет минут, как сути равной сути,
ничем не уступающих друг другу.