Через изгородь
Сколько раз перепорхнули
Крылья бабочки!
(Мацуо Басе)
Это сакральное счастье, волшебное, в пять с половиной лет –
лежать на плетёном ковре, сочиняя письмо для Миёко в Японию.
Порхают ресницы, пушистая грива и кисти попоны у пони.
Оса по шнуру в полубреде сползает с торшера на маковый плед.
Буква за буквой графитом выводится: Здравствуйте, М а ц у т а н и!
Тает на солнце цветной монпансье и катаются карандаши.
- А кто это здесь пол испачкал и пудры сахарной накрошил?
Мама тепло улыбается. Пахнет шарлоткой, дождём, цветами.
В стиле сафари приталено платье, блестит шелковистый сессон.
Кажется, красочный хаос её мил и уж точно бесценны каракули
Смешно, от "Булки цвета лисьего хвоста"- на пару плакали...
И бамбуковой флейтой будильника беспощадно стирается сон.
Это любовь первозданная, ранняя - и не до мудрых книг.
Ни до завтраков, ни до обедов, ни до ужинов, ни до чего.
Компания. Остров. Река. С палатками, с удочками, с ночевой.
Истомно и трепетно пить поцелуи под журавлиный крик
и прятаться дико, как звери, лишившись покоя на травных татами.
Молча обняться, смотреть, как играет с пыльцою японский хин
Тот, кто принёс золотую кувшинку, выйдет на берег сухим.
"Самое интересное - не цветы, а плоды" (из Мацутани)
А рыжий Кон будет долго крутиться в снах повзрослевшей Нон-тян.
Лисёнка похитил осенний призыв и некому дать совета
Мамы лет десять уже нет в живых. Аномально-холодное лето.
Счастье не то чтобы было не в кон, просто дети детей не хотят.
Это совсем не похоже на жизнь, хуже копии мыльного фильма,
плёнка давно устарела, менялся сценарий, сюжеты, статисты.
Теперь режиссёры предпочитают цифру. В любви сплошь "магистры",
там на футоне за ширмой подарок, в коробочке - кимоно или?
Из этих коробочек можно сложить ещё один дом по-соседству.
- И что же тебе, дура, надо?, - как будто ударило током его.
Нон-тян научилась молчать так изящно - муж, улетая в Токио,
сыт сладкой улыбкой смирившейся гейши, конняку-ноницукэ не естся.
Но время одной оставаться однажды и жить, как дрейфующий остров.
Под облаком цвета вишнёвого сока глоточками греться - сакэ.
Смотреть на экран безучастно-беззвучно и чокаться с куклой за К...
вдруг прочитать - умерла Мацутани Миёко, почти в девяносто...
Перезревшие сливы трясёт с поднебесья яростный монстр рывками.
И шлейф голубянок, напуганных градом, налип на светящийся шар
из рисовой тонкой бумаги. Она садится у окна, не спеша,
шепчет норито взбесившимся ками. Но их сердца - камни.
Написано как картина Басё. Впечатлен. Несомненно есть подтекст. С книгой не знаком, поэтому хотелось бы пояснений.
Лігріца відповів на коментар $previous_title_comm, 01.01.1970 - 03:00
Спасибо вам большое за отклик, Anafree, я на конкурс это написала, но вы удивительно проницательны - предыстория есть, она очень личная) Могу только сказать, что сказки Мацутани сыграли не последнюю роль в моей жизни)
С Праздником Победы вас и ваших любимых, близких людей)
