Даже мертвое тело возможно любить,
Прикасаясь к холодной и матовой коже.
Я боюсь лишь того, кто тебя смел убить,
В полночь меряя шаг, наслаждаясь от дрожи.
Даже мертвую душу возможно согреть,
Обнимая холодную мятую вату.
Я боюсь лишь того, кто ее смог терпеть,
Забирая себе слишком малую плату.
Даже в темные ночи возможно светить,
Просыпаясь от лепета или от крика.
Я боюсь лишь того, кто ее смел затмить,
Пробираясь все тише, все дальше, безлико.
Даже веря во тьму можно делать добро,
Прикасаясь к чудному, хрупкому телу.
Я боюсь лишь того, кто забрал все тепло,
Подчиняясь поганому, грязному делу.
Даже лежа внизу можно тронуть звезду,
Рассыпая лед и огонь в небесах.
Я боюсь лишь того, кто меня ждет внизу,
Превращая все звезды в пепел и прах.
Даже тая как лед можно плакать огнем,
Оставляя ожоги на коже и сердце.
Я боюсь лишь того, кто не плачет дождем,
Лишь смеется и кружится в бешенном танце.
Даже меряя дни можно жить как во снах,
Мечтая о крыльях, полетах, любви.
Я боюсь лишь того, кто потерян в мечтах,
Засыпает под крики, лепет весны.
Пусть я буду смелее, открывая мечты,
И я верю во все, что еще не сбылось.
Я боюсь лишь тебя, невозможное — ты
Разгадать твою тайну мне не удалось.
